Текст книги "Тлеющий: Part 2"

– тебя на работе не будут ругать за косметику? – забеспокоилась девушка, надевая серёжки.

– да даже если будут, всё равно как-то. Не уволят же. – спокойно ответил я.

– тогда прекрасно. Я почти всё.

Собравшись, одевшись, выключив везде свет, мы вышли из квартиры.

– когда в следующий раз увидимся? – спросил я, когда мы расходились по разным веткам метро.

– на выходных, как обычно. А так в колледже. – посмеялась Вронская.

– хах, ну да. Удачи на работе.

– спасибо, и тебе.

Обнявшись, мы разбежались, кто в вагон, кто на лестницу, ведущую в переход.

Глава 8

НОЯБРЬ

alienazione

Но на выходных мы так и не увиделись. Нет, мы не поругались, Лира никуда не уехала. Планы подпортила Ева, оказалось, что у них с Сашей проблемный период в отношениях, Ева попросилась пожить у меня, чтобы они смогли побыть на расстоянии и не расстались окончательно. А у меня не было выбора отказать, как обычно.

Поэтому на выходных я был занят тем, что встречал Еву, помогал ей расположиться в своей маленькой квартирке и успокаивал по поводу Саши.

– я так и не понял, что у вас произошло. – спросил я.

– понимаешь, это всё из-за переезда. Саша же обещал себе, что никогда сюда не вернётся, его давит ситуация с отцом…

– какая неожиданность. – безразлично ответил я.

– в плане? – переспросила Ева.

– Ев, я как бы тоже был там, пока всё это происходило. Я помню эмоции Саши, конечно, ему неприятно находится тут, ты думаешь, он просто так не переехал в ту квартиру, где убил своего же отца?

– … – Лупебеза задумчиво посмотрела в пол.

– Твоя мечта исполнилась, круто. Саша, конечно, поехал же за тобой, ты же любовь всей его жизни… его детство прошло в абьюзе, что ты от него хочешь?

– что заговоришь сейчас про травмы? – устало ответила блондинка.

– да, Ева, да. Об этом я и скажу. Ты прям как Элина, тоже весь мир в счастье и бабочках.

– а что, я тоже должна находиться в печали? – началась пассивно-агрессивная форма подачи.

– не будь в печали, но твоему любимому человеку плохо, черт, поддержи его! Почему ты так эгоистично себя ведешь? Или Саша нужен был тебе только чтобы переехать в Питер?

– что ты несешь?

– тортик. Что сейчас, что в истории с Элиной и Культом тебе не было ни до чего дела, кроме себя, ты таскалась с нами только, чтобы не разочаровывать Сашеньку, потому что он оплачивал тебе квартиру.

Ева злостно посмотрела на меня, я лишь улыбнулся и дернул бровью. Почему-то мне нравилось её бесить. Ну или это от разочарования, а ведь этого человека я когда-то любил, этому человеку я отдал своё сердце, не заметив, что у неё сердца никогда и не было. Она избавлялась от людей тогда, когда они переставали приносить ей выгоду, избавлялась быстро и безжалостно.

«Наверно мне нужно было увидеть её „новую“, увидеть и понять, что верен я остаюсь старой Еве. Я смотрю на неё и не узнаю больше, как будто её подменили, как Элину, она не была такой жестокой и самовлюбленной или… наш мозг привык вытеснять из памяти всё плохое, оставляя хорошее, может поэтому она кажется мне другой. Быть может, я был так ослеплён, что не замечал этого, может я верил. Она перестала видеть во мне выгоду, и я больше не был ей нужен, она нашла новые перспективы в виде Саши, который точно также видел в ней светлый луч надежды, а сейчас… он дал ей всё, а любовь ей никогда и не была нужна.» -так звучало моё сообщение, что я отправил Алине после объяснения всей ситуации и моего желания уехать в какой-нибудь Липецк, чтобы эта парочка меня больше не трогала. Да, я понимаю, что Саша мой двоюродный брат, но они могут решать свои проблемы без меня? Почему я должен терпеть Еву в своей квартире?

Меня спасала Лира, часто я ночевал у неё за что было очень стыдно, так как я ставил её, как мне казалось, в неловкое положение. Лира всегда меня успокаивала, а Сату я тоже полюбился, он начал тереться об мои ноги и даже приходить «обниматься». С Евой у нас было очень странное соседство, учитывая, что у меня однокомнатная квартира и благо в ней был диван, я с Евой спать не хотел, а она, наоборот. Часто мы просыпались по непонятным причинам вместе, и нет, между нами ничего не было.

Ева также могла подойти ко мне со спины пока, например, я заваривал кофе и обнять, с чего я дергался. Могла во время обеда за одним столом закинуть на моё колено свою ногу, постоянно «случайно» касалась меня. Мне никогда не было так некомфортно в своей же квартире, поэтому я и сбегал к Лире, рассказывать об этом ей я не спешил, зато вот Алине я строчил целые трактаты, она в свободное время отвечала, прибывая в шоке от написанного. В какой-то из дней Эля предложила мне остаться пожить и… я согласился, съездил разве что за ноутбуком, тетрадями и вещами. Так шли дни, я скучал по уже родной Московской, ходил на работу, вечерами и у меня, и у Эли были онлайн уроки по языкам– финскому и немецкому. Нам обоим нравилось сидеть рядом и слушать, хоть друг друга и не понимали. Сат тоже был в восторге, как-то раз он залез на спинку стула в то время, как Эля отвечала на какой-то вопрос. Эля иногда путалась в правилах, поэтому я сидел напротив нее, что меня не видела камера ноутбука и подсказывал ей переводчиком, в котором забивал вопросы. В таком тендеме мы и работали. Вместе на работу, вместе в универ, вместе домой, вместе в прогулках по Невскому… всё вместе. Только сами мы не были вместе.

В таком темпе под конец подходил ноябрь, близилась сессия и главный праздник страны– Новый год. Я не любил Новый год только из-за того, что очень много трат, а чтобы много тратить– надо много работать. Весь ноябрь мы в Эльвирой старались брать себе доп смены, чтобы мы могли удовлетворить свои материальные нужды. Катя от меня с моими черными глазами так и не отстала, я со временем просто забил, потому что жалоб на меня не приходило, и я порой вытягивал всю запару в кофейне. Родители ждут меня к себе, нужно оставить ещё деньги на билеты, что подорожают ближе к НГ, а там ещё подарки… я вот думаю, Еве надо дарить что-то? В прошлый раз я подарим им сервиз… камон, я бедный студент, что вы от меня ждёте? Сервиз, кстати, был с гранёными бокалами.

– меня мама в Карелии ждёт, и Элика– это моя младшая сестра. – делилась планами Лира.

– может вместе съездим? – спросил я.

– ты правда хочешь со мной в Карелию? – удивилась девушка.

– ты так реагируешь будто я тебя в Становое зову.

– куда?

– село в Липецке, даже нет, в Ельце– область. У меня там подруга живет, случайно познакомились. – спокойно ответил я.

Эля ничего не ответила насчет моего предложения, но я решил, что после нового года всё равно поеду к ней, у нас каникулы до 20 января, за полмесяца можно пол России объехать.

ДЕКАБРЬ

gioia

Экзамены были по 3 предметам– «живопись и основы цветоведения», «история» и «рисунок и основы перспективы». История представляла собой 60 билетов, 30 из которые отдавались истории России, остальные 30 отводились на всеобщую историю. А я… ненавидел историю, это был для меня самый скучный предмет в школе! Я любил только ту историю, что была посвящена древним мирам, вот это да, вот это в самое сердце, но не история России…

Разумеется, учить всё это дело мы с Лирой начали за… 4 дня до экзамена. История была первой, потом живопись, после рисунок. Лира сделала целый ВОРДовский документ со всеми вопросами и ответами на них. Древний мир мне дался легко, с моей то памятью, мать говорила, что это гены моего прадеда, которого мы где-то потеряли… в том плане, что никаких сведений о нём не осталось. Пару раз открыть карту Древней Греции, и я знал этот билет превосходно. Также легко и свободно я выучил билет про Рим, после чего ходил по квартире Лиры и рассказывал с очень важным видом про Цезаря. Уже после пошли дискуссии по поводу открытия Америки, мы даже звонили Алине, чтобы та помогла разобраться. Марфин объяснила нам всё и рассказала про Лейфа Эрикссона, этот билет тоже был выучен. У Алины так-то тоже сессия, но она была рада помочь, а это она ещё не знает, что я приеду к ней на НГ.

Я сдал экзамены хорошо, не отлично, но я правда старался, у Эли результат был чуть получше. Мы оба молодцы, не знаю, как я сдал рисунок и живопись без художки, но… как-то сдал. Мама говорила, что в детстве в саду воспитатели хвалили меня за богатое воображение, только вот я этого не помню. Да, я и правда был мечтательным ребёнком, писал стихи и песни, вот только мой «навык» в рисовании напрямую зависит от моего сердца, почему у меня так хорошо получались портреты Евы? Я любил её… остальное, что не вызывало у меня подобных будоражащих эмоций получалось плохо. И так работало со всем, как бы я ни старался, мои навыки напрямую зависели от моего отношения к вещам и людям, к ситуации ради чего я делаю это. Я обладал потрясающей, как называют «фотографической» памятью, но помнил лишь то, что связывало с чем-то особенным для меня. Я помнил все голосовые Евы, все её сообщения, я помнил время их отправления, я помнил даты! Но не мог запомнить элементарную информацию с пар и банальное расписание… я помнил стих, который прочитал пару раз в 4 классе, я помнил его наизусть. Что, черт возьми, со мной не так?

Глава 9

ЯНВАРЬ

divulgazione

А вот и долгожданные каникулы, все разъехались по домам, Ева в Белгород, Лира в Карелию, я в Москву, а Саша… его мама в Италии, его в Москве никто не ждёт, поэтому я взял его с собой, семья как никак. Родители были в Тучково, Саша и я с аэропорта направились прямиком к ним. Как раз в Тучково был отец Макса, взрослые решили, что этот Новый год надо отметить вместе, так веселее. Второй Новый год без Лины… и без Культа… всё как-то не так, всё по-другому. У нас с Линой была традиция: дарить друг другу кружки со смешным принтом, теперь эта подарочная кружка отправится на могилу, а не в шкаф с сервизом. Кстати, о могиле, да, очень праздничная тема, но всё же, Лина была похоронена под именем Насти, потому что это и есть Настя. Ту табличку, что Саша разломал менять не стали. В ноябре не было возможности навестить Тучковское кладбище, даже как-то стыдно от этого, но у меня не было свободных денег на билет, я бедный студент.

Забавно, что никто из взрослых о Насте/Лине и не вспомнил… классика, после выпускного я перестал удивляться этому. Но чтобы даже отец не вспомнил… Настя была его племянницей, Элина вообще дочерью… поразительно.

На самом деле компания родителей Лины и моей семьи– давно перетекла в одну большую, тётя Таня давно была мне родной, как и дядя Лёша, ещё бы, столько прожить почти вместе. Не зря же мы с Линой считали друг друга братом и сестрой, тогда просто никто не знал, что мы действительно ими являемся. В детстве всё было как-то проще… маленький я был бы в ужасе, встретив меня нынешнего.

Я любил Тучковский дом и одновременно не переносил, в нём оставалась та детская наивность, все детские мечты и беззаботность, в нём осталась Лина… моя Лина, настоящая. В этих стенах я впервые начал рисовать, меня пытались приучить к пианино, безуспешно, к сожалению. Сейчас мне грустно, что я не овладел этим инструментом. Здесь я первый раз встал на коньки и упал с велосипеда, здесь с Максом и Линой мы забирались на крышу и смотрели на звёзды… на летнее Рузское небо… мы с папой ездили на рыбалку, зимой откапывали дом из-под снега, в котором мы прятались, потому что выпадало его немереное количество. У меня было хорошее детство, что трудно сказать о Саше, если можно вообще говорить о плюсах той истории– так это, что мы закопали топор войны, наконец-то.

Дом родителей был красиво украшен, в гостиной стояла большая живая ёлка, освещавшая всю комнату. Мама что-то готовила, в духовке запекалась курица, от чего раздавался чудесный запах по всему дому. Отец сидел на кухне и смотрел телевизор, параллельно получая пинка от матери, чтобы он накрыл на стол, потому что скоро придут гости. Я и Саша сначала пытались хоть чем-то помочь, но быстро поняли, что это гиблое дело, поэтому сели на диван, наблюдая за всей этой суетой. Кстати… отец, увидев меня, засомневался, а его ли я сын, мама просто за сердце хватилась… я ожидал подобной реакции, хотя они меня видели в таком «облике», видимо думали, что временно, ну-ну. Макс был со своим отцом, они тоже что-то готовили, но у себя дома, иногда он заходил, чтобы отдать нашей маме специи, что путешествовали из дома в дом. Пока происходил этот кордебалет я переписывался параллельно с Алиной и Лирой, одна сидела с сестрой, другая ехала с братом домой из магазина. Кажется, новогодний кипишь без исключения приходит ко всем.

– как Ева? – внезапно поинтересовался я у Саши.

– а? Да нормально, как и мы, с родителями.

– мда, ничего ни у кого не меняется. Ты подготовил ей какой-то подарок?

– Дань… я не умею делать душевные подарки, у меня нет даже идей. Что, очередная машина или новый телефон? – как-то уставши ответил Александр.

– я бы задался вопросом о том, есть ли у неё вообще душа, но ладно. Фраза «что подарить человеку, у которого есть всё» обретает здесь новый смысл.

– да… а что дарил ей ты, когда вы встречались? – данный вопрос был как ножом по сердцу, я помнил всё, но это вспоминать… я запретил себе…

– а… ну… надо вспомнить… она подарила мне куртку… трехцветную, в которой я гонял в любую погоду и время года. Я дарил ей… ну так, браслеты, портреты… денег не было особо, книги там…

– понятно. – односложно ответил Смирнов, видимо его мои предложения не воодушевили. – я думал подарить ей стадион… она же бывшая фигуристка, могла бы кататься там.

Я на секунду замер, медленно переведя свой взгляд на брата.

– да… иногда забываю, что твое состояние больше, чем зарплата половины жителей Москвы вместе взятых… не боишься, что она с тобой именно из-за этого?

– слушай, сложно говорить о том, что девушка, которая ненавидела тебя всю среднюю школу, вдруг внезапно влюбилась, но… это делает меня счастливым, хоть немного… Культа больше нет, а больше всего я боялся остаться один, так мы хоть втроём уехали в Питер, не самое то, но хоть с семьёй.

– ага… но стоило у вас случится конфликту, как Ева вновь прибежала ко мне. – тяжко произнёс я.

Саша хотел что-то ответить, но нас отвлек звонок в дверь– пришли Макс со своим отцом и тётей Таней. Все вновь удивились моему внешнему виду, после мама пригласила всех к столу. В одну секунду все накинулись на салаты и закуски, позже пошли расспросы про учебу и наши планы на эту жизнь. Единственного, кого не спрашивали– был Саша, я сидел рядом и чувствовал его одиночество и отчуждённость, будто рядом вовсе не родные, а посторонние, совсем чужие люди. Что в своей семье, что сейчас, он чувствовал себя приведением. Со временем это стал замечать и Макс, в воздухе повисло напряжение и неловкость, Смирнов вышел из-за стола покурить. Я проводил его взглядом, после продолжил есть, вникая в «интересный» рассказ тети Тани.

Обычно такие застолья начинались днём и заканчивались поздно ночью, этот не был исключением, на фоне работал телевизор, а моя мама начала вновь вспоминать всю историю нашей семьи, потом они с папой по традиции начинали спорить, а мы с Максом и Сашей смеялись, глядя на это. После дядя Лёша и мой отец направились разжигать костер на заднем дворе, чтобы приготовить шашлык, мы с пацанами тоже отправились на улицу, посмотреть на это. Саша откопал в доме гитару, сев на ступеньках начал её настраивать, пока Макс поджигал сигарету, а я сминал снежок, готовясь пульнуть в кого-нибудь.

– только попробуй. – сказал Макс, поняв, что я замышляю.

Я лишь посмеялся и запустил снежок прямиком в Разумовского. Тот недовольно на меня посмотрел, затянул сигарету ещё раз, оставив её во рту, после Макс тоже смял снег и кинул им в меня. Началась снежная битва, мы бегали по участку, как дети малые, бросаясь снегом и орали. Наши отцы странно смотрели на нас и кричали, чтобы мы не бегали около огня и не потушили костёр, который и так не хотел разгораться, снегом. Как-то не удачно кинув, я промахнулся мимо Макса, но попал прям в гитару, которую настраивал Смирнов. Все испугались и уставились на Сашу. Тот медленно поднял на нас голову, отложил гитару, сгрёб снега… и погнался за нами. Забеги по участку продолжились. Вскоре все остановились, пытаясь отдышаться, руки заледенели и почти не чувствовались, мы были с ног до головы в снегу, у меня даже косметика размазалась. Отцы отправили нас в дом сохнуть, а нам по-прежнему было очень весело.

После улицы в доме казалось очень жарко, я принялся открывать окна, тут же услышав возглас матери, что меня продует, пришлось просто снять с себя лишнюю одежду. Оставшись в футболке, я пошел опустошать бутылку с водой.

– сядьте вы уже, в глазах рябит от вас. – недовольно произнесла мама, мы мешали ей резать очередную порцию салатов.

Саша откопал где-то виски, Макс тут же наколдовал бутылку колы, ну а я лед.

– у нас есть сахарный сироп и шарик мороженого? – спросил Саша.

Все застыли в молчании.

– я так понимаю, это «нет»? – ответил на нашу реакцию Смирнов.

И что вы думаете? Мы попёрлись в магазин! Зачем? Саше в голову пришла идея коктейля, но видимо позабыл, что в доме моих родителей нет подписки на услугу «Нарния в холодильнике», поэтому мы отправились в магазин. Хорошо, что хоть на машине, Саша ещё не успел выпить, а то в этот раз с нами нет Евы, которая умеет водить.

Вернулись с огромными пакетами… ничего. Я очень грациозно оккупировал кухню, Саша доставал нужную посуду, Макс разбирал пакеты. Для коктейля нам понадобится: шарик мороженого, виски, сахарный сироп, колотый лёд, который в принципе можно достать из моей груди, сливки, тертый горький шоколад и долька очищенного грейпфрута. На этом моменте моя уверенность растворилась, я растерянно посмотрел на стол с ингредиентами, а потом также растеряно на Сашу. Тот понял и заступил на моё место. Коктейль мы приготовили, Александр приготовил, а также оставили порции для родителей.

– ну как? – спросил Смирнов мнение о своем «детище».

– это роскошно. – ставя стакан на стол, ответил я.

Я за тот год бросил курить, но бросить алкоголь? Вы что… непостижимо.

Шашлык был готов, наши отцы вернулись в дом с огромным казаном, полным мяса. Курица уже стояла на столе, мама доставала столовые приборы и чистые тарелки. До Нового года оставалось несколько часов. Все наконец-то уселись за стол, не нужно было следить за плитой, все наконец-то выдохнули. В какой-то момент мне стало казаться, что бутылок с алкоголем на столе больше, чем блюд и тарелок. Телевизор продолжал играть на заднем плане, вытесняя тишину из комнаты. Начались разговоры, в которых не участвовали ни я, ни Саша с Максом; постепенно эти разговоры перетекли в воспоминания о нашем детстве, всегда было забавно слушать эти истории из уст моих родителей, всегда узнавая много нового о себе.

После курантов мы втроём, будучи очень пьяными пошли на улицу взрывать хлопушки попутно валяясь в снегу. Макс даже умудрился запустить салют. Вышли хорошие… бухие… фотографии, все остались живы – это самое главное, правда перед воротами дома теперь было куча мусора, представляющего из себя конфетти. Мы с Сашей были уставшими ещё с дороги, поэтому раньше всех ушли спать, а за одно и занять комнаты, которых на всех не хватало. Кстати, во время курантов у меня был прям эстафета поздравлений. Мне за минуту надо было написать поздравление Лире, Алине, Еве, а также в беседу универской группы, и я успел! Учитывая ещё то, в каком состоянии я находился.

По правде сказать, у меня не было никакого ощущения, что вообще есть какой-то праздник, в детстве это чувствовалось намного ярче, как мы после боя курантов бежали к елке и искали там подарки, как родители делали вид, что это какой-то сказочный Дед Мороз, что пришел к нам через окно или трубу от камина.

Так называемый «челлендж» выполнен, один из, следующий представлял собой поездку к Лире в Карелию. Билеты у меня уже были, они представляли собой подарок от Саши, он даже забронировал мне отель на случай, если мать Эли не особо будет рада моему появлению в её квартире.

Глава 10

Как бы сильно я ни любил родительский дом уехать из него захотелось на следующий день. Называется «проведя время с родителями понимаешь почему съехал от них». Вы не подумайте, я люблю свою семью, но порой они любят заваливать вопросами, которые из раза в раз имеют одинаковый смысл и ответ. Отец в сотый раз спросит про «жену», мама будет расспрашивать про учебу. А ещё я рвался к Эльвире, о которой родители даже не знали, а если бы узнали, легче бы не стало. Мне кажется, мой отец всё ещё думает, что я встречаюсь с Евой. Интересно, почему они с Сашей не вместе праздновали.

– Я не хочу омрачать праздник, но… ты хотел съездить на могилу. – подойдя ко мне, сказал Саша.

– тут нечего омрачать. Поехали, где Макс?

Макс спал, мы долго думали будить ли его, но решили, что для него это тоже важно.

Вновь втроём мы отправились по знакомому уже маршруту, ведущему на Тишинское кладбище. Выйдя из машины, мы молча направились за Сашей, который скоро нашел две нужные нам могилы. Я прихватил с собой подарочную кружку.

– почему её похоронили здесь, а не в Москве? – поинтересовался я.

– потому что так захотели её родители, точнее, по документам она же была Линой, мой отец всё предусмотрел, да и по прописке она была Рузской… поэтому тут и хоронили.

– мда… вот только на деле она была Настей… до сих пор не могу уложить это у себя в голове.

– я тоже… Даша и мама, кстати, не знают об этом, я решил, что… для них эта информация будет… она травмирует их сильно. Пусть для них это будет тем самым сундуком мертвеца, который не стоит открывать.

Я лишь покачал головой и сел на колени рядом с могилой. Я сидел на снегу и знал, что после мои колени будут мокрыми, но меня это не остановило. Сидел я у могилы настоящей Элины, что умерла в 11 лет.

– здравствуй, Элли… я помню тебя, когда тебе было 11, сейчас мне 19, а тебе… по-прежнему 11. Но мы всё узнали, Саша отомстил за тебя и за Настю, правосудие восторжествовало. Помнишь, у нас была традиция? Мы дарили на нг друг другу кружки, я принес тебе кружку… со снеговиком… – из моих глаз почти полились слезы. – мне не хватает тебя…

Поставив кружку, я встал с холодной земли. Саша положил мне руку на плечо.

– как о ней могли забыть? Почему? – с грустью спрашивал я.

– может они не забыли, может просто не хотят показывать свои эмоции. – произнёс Макс.

– какой в этом смысл? – продолжал я.

– не знаю, наверно им так проще жить. – ответил Смирнов. – люди не забывают, они помнят… помнят все, просто учатся это не показывать, а родителям нужно оставаться для детей примером, поэтому они многое прячут.

Встав со снега, я посмотрел на Сашу.

– м? – спросил он.

– поехали домой. Мне надо собрать вещи.

– ты куда собрался? Билеты только на пятое число

– я обещал навестить Алину с Андреем.

– а… а они знают?

– наверно. Я обещал, что буду приезжать, мы с ней сейчас мало общаемся, оба заняты.

– у вас все еще есть темы для разговоров?

– сложно сказать, раньше этими темами были мои страдания.

Я не стал рассказывать Саше о том бушующем море, в котором находились мы в Алиной, я в принципе решил больше никому ничего не рассказывать.

– Останься на пару дней.

– я ещё не знаю сколько я проваляюсь на диване в доме Алины… мне нужно многое рассказать ей.

Саша утвердительно показал головой, позже мы направились к машине.

Родители тоже стали уговаривать меня остаться, но я смог как-то отшутиться. Я утрировал, когда сказал про вещи, они и не разбирались. Чемодан так и стоял в комнате.

– ты тут останешься? – спросил я у Саши, который ходил за мной.

– наверно. Пока с Максом побуду.

– к Еве не поедешь?

– … она не обрадуется… – с грустью ответит Смирнов.

– … какой смысл в ваших отношениях?

Саша пожал плечами. Я воспринял это, как нежелание поднимать эту тему и не стал продолжать. Спустили мой чемодан с лестницы и выкатили в прихожую. Мама собрала мне еды, я попрощался с роднёй, и мы со Смирновым направились к машине. Макс поехал с нами.

Дорога была почти безлюдная, оно и понятно, все отсыпаются после шумного праздника. В салоне было тихо, мы с Максом сидели в телефонах. Сама Алина не знала о моем приезде– в курсе был только Андрей, он мне заодно и адрес, и этаж, и номер квартиры скинул.

Саша остановился около подъезда и как я вышел, помахал мне рукой, и они уехали. Внутри меня нарастала тревога, мы вроде виделись последний раз в июле… почти полгода назад. Знакомые стены, знакомый говорящий лифт… и вот я стою у двери, нажимая на звонок. Дверь быстро открылась, на пороге показалась Алина. Она молча посмотрела на меня, будто не признав или не поверив свои глазам. После она перевела взгляд на Андрея, что стоял позади неё. Вновь обернувшись на меня, Марфин окончательно всё осознав, кинулась на меня с объятьями. Я поднял её и начал кружить.

– я думала, ты не приедешь! Мне Андрей ничего не говорил. – обнимая меня, говорила Марфин.

Поставив её на землю, закрыв дверь, закатив в квартиру чемодан, я стал снимать с себя верхнюю одежду. Далее мы прошли на кухню, Алина заваливала меня расспросами, хотя, казалось бы, мы переписывались всё это время. Андрей заваривал чай, слушая параллельно наши разговоры, скорее, это были не разговоры, а бесконечная атака меня вопросами.

– ты чего с чемоданом? – наконец-то сев, спросила девушка.

– я пятого улетаю в Карелию к Эльвире. Саша на НГ билеты купил.

– ооо, круто. Ты не писал мне об этом! Как отметил, кстати?

– да никак… с Сашей, Максом, родителями и с тётей Таней с дядей Андреем, мы с аэропорта сразу в Тучково поехали. Сегодня вот на могилу к Насте и Элине съездили.

– а Саша не с Евой отмечал?

– нет, она к родителям уехала, а у Саши мама и сестра в Италии, поэтому я прихватил его с собой.

– понятненько. А чего они с Евой не вместе?

– ну ты слышала мои возгласы, когда она внезапно «переехала» ко мне, я понятия не имею, что у них происходит, но догадываюсь. Саша на эту тему не очень разговаривать хочет.

– ну слушай, я не очень удивлена этому, по этой причине мы с Евой и не общаемся. Не понятно только, что от тебя она хочет, зачем устраивать эти неясные неловкие сцены?

– пытается вызвать у меня чувства, то же, что было прошлой осенью. Ей нужно внимание и ей плевать на других, на тех, кто её любит– тем более. Они нужны ей, чтобы потешить эго, нужны для достижения цели. А я ведь когда-то её любил… ха, даже забавно.

– а что на счет Эльвиры?

– неопределенность… пока что. Съезжу к ней, дальше посмотрим. Она нравится мне, мне легко с ней.

– это прекрасно. Рада, что у тебя всё хорошо.

– я чувствую себя намного счастливее. Работаю… учусь… срусь с Евой. – последнее я сказал с насмешкой.

– хах, мы вот тоже все в учебе, я комнату переоборудовала в кабинет, туда лучше вообще не заходить… мозг взорвется.

– … соглашусь… мне мой уник мозг взрывает, а тут… Ева в мед поступила, я говорил вроде…

– говорил. Я одно не пойму… почему Саша не уедет к семье в Италию? Поступит там в универ и все… что ему делать в Питере?

– ну как что? Ева!

– это того не стоит, ты уж извини меня. Он же знает итальянский?

– понятия не имею, знаю, что учит его, но какой у него уровень… а! я возобновил курсы финского.

– здорово! И как ты всё успеваешь?

– стараюсь… но подустал немного… спасибо, кстати, что помогла с экзаменом по истории.

– да не за что! Всегда рада помочь!

Мы проболтали ещё пару часов, и я занял свой любимый диван, включил телевизор. Наверно, это был единственный раз, когда я видел Алину с Андреем не за работой.

– ты же останешься у нас?

– ну… мне до 5 все-равно где-то валяться.

– отлично! Поспишь на диване, ладно?

– оке, у тебя же найдется черный карандаш и черные тени?

Алина посмеялась и утвердительно кивнула.

Я так и продолжил валяться на диване, смотря телик. Алина собирала Андрея в магазин, пересказывая список продуктов. Я смотрел на них, приподнявшись с дивана, знакомая картина заставляла меня улыбаться, наверно, во всей Москве это было единственным местом, где я чувствовал себя комфортно. Я мог здесь ни о чем не думать, сюда бы никогда не пришла Ева… как некий бункер, я мог остаться здесь навсегда, если бы не Эльвира, к которой яро рвалось моё сердце.