Текст книги "Право учить. Работа над ошибками"

Прошедший год если и изменил Рикаарда, то не в лучшую сторону. Худобу можно списать на то, что мальчик начал тянуться вверх, как и положено в общем-то четырнадцатилетним подросткам, но осунувшееся лицо с кажущимся из-за этого чересчур крупным носом упрямо твердило: не все так очевидно. А по-старчески капризные складки у рта совсем не радуют…

Золотисто-ореховые глаза сощурились от яркого солнца, и только сие обстоятельство помешало его высочеству сразу хорошенько меня рассмотреть. Эрне что-то недовольно буркнул в сторону, но поспешно подошел к принцу и поклонился.

– Вы так быстро нас покинули, капитан… – наверняка подражая отцу-королю, скучающим тоном протянул Рикаард. – Несомненно, дела были неотложные?

– Ваше высочество, я всего лишь взял на себя труд передать вверенное мне послание.

– Труд завершен успешно?

– Да, ваше высочество. Позвольте представить вам…

Принц последовал взглядом в направлении, указанном рукой капитана. Распахнул глаза. Снова сузил. И крылья тонкого носа начали опасно раздуваться.

Узнал? Ну и ладушки, не надо будет тратить силы на притворство.

– В представлении нет нужды, капитан, мы с его высочеством уже знакомы. Счастлив приветствовать высокого гостя поместья Кер-Эллид, и позвольте заверить вас в моей полнейшей готовности…

– Из твоих рук я не приму НИЧЕГО.

Если бы я не видел, как двигаются губы принца, подумал бы, что слышу змеиное шипение, бесстрастное, обжигающе холодное и смертельно ядовитое. Эрне недоуменно нахмурился, а Рикаард тем временем прошествовал к крыльцу.

– У этого дома имеется хозяин? – презрительно осведомился его высочество, глядя мимо меня.

А ведь мальчишка читал виграмму и должен знать, что я располагаю ничуть не меньшими правами, чем dou Лигмун. Дает понять, что ни в грош не ставит заверенную королевской печатью бумагу? Не слишком ли самонадеянно? Рассчитывает на поддержку сопровождающих? Капитан, судя по медлительности и отсутствию желания следовать за принцем, уважает распоряжения высокопоставленных особ. А двое остальных… Хм, они, пожалуй, не принимают в расчет вообще никого.

Примерно одинакового роста, похожие друг на друга как братья, но один явно старше и черты лица погрубее, хотя и младшего красавцем назвать трудно, поскольку словно приклеенная к тонким губам улыбка вызывает немедленное неприятие, тусклые же серые глаза и первого, и второго равно не отражают никаких чувств и мыслей, прямо не части живого существа, а схваченные первым морозцем грязные лужицы, разделенные острыми холмами носов. Тонкие струйки сальных черных волос, стекающие на лоб, мало опрятности в одежде… Но двигаются оба весьма ловко и ухватисто. Телохранители? Скорее всего. Оружия на виду нет, впрочем, под свободными куртками из свиной кожи может находиться много интересных и опасных вещиц.

– Разумеется, ваше высочество.

Он даже не повернул головы в мою сторону, продолжая смотреть прямо перед собой.

– Вам больше ничего не нужно? А то я еще сготовлю!

Лита выглянула из двери, увидела новые лица и испуганно замерла на месте.

– Прибыли гости, красавица, – нашел я выход из создавшегося тупика. – Проводи их к dou Лигмуну, будь добра.

Она сглотнула, опустила глаза и пригласила:

– Заходите, я сейчас хозяина позову.

Поднимаясь по ступенькам и проходя на террасу, принц ухитрился сохранить на лице каменно-презрительное выражение, двое же телохранителей, прежде чем войти в дом, весьма пристально осмотрели меня, причем младший, не разжимая губ, ухмыльнулся, а старший осклабился, обнажив желтоватые и не слишком часто посаженные в челюсти зубы.

Когда троица благополучно исчезла из поля зрения, капитан, так и оставшийся во дворе рядом с каретой, сплюнул им вслед и занялся лошадьми, показывая, что не расположен к разговору. Я понял намек, собрал опустошенную посуду и отнес на кухню, по пути едва не столкнувшись с Мэттом, который целеустремленно и энергично просквозил мимо, даже не удостоив меня приветственным словом. Нарастающая с каждой минутой недружелюбность молодого мага вызвала к жизни закономерное «Почему?», настоятельно требующее ответа, за коим я и отправился в комнату парней.

Зрелище, открывшееся моему взгляду, удивляло еще больше, нежели все предшествующие события: Мэтт торопливо укладывал вещи в походную сумку, Бэр спокойно сидел на подоконнике, положив костяной лук на колени и отрешенно наблюдая за суетой старшего товарища, Хок стоял посередине комнаты, глядя то на одного, то на другого, явно не решаясь спросить, в чем причина неожиданной спешки. А вот я решился:

– Куда собираемся, да еще так скоро?

Маг выпрямился, пятерней убрал белобрысую челку со лба:

– Видел, кто приехал?

– А как же! Можно сказать, первым встречал.

Глаза Мэтта укоризненно блеснули: «Зачем тогда спрашиваешь?» – И он снова склонился над сумкой.

– Так куда торопимся?

Маг повернулся ко мне, негодующе морща переносицу:

– Издеваешься, да?

– Ничуть. Просто интересуюсь.

– Лично я не хочу оставаться под одной крышей с его высочеством, да и Бэр тоже. Правда, Бэр?

Если расчет был на поддержку, то белобрысый ошибся в предположениях: лучник и ухом не повел, успешно избегая участия в беседе. Зато я убегать не собирался.

– В чем трудность?

– А то сам не знаешь! Стоит принцу вспомнить, при каких обстоятельствах мы все встречались, и…

– При каких? – с любопытством встрял Хок.

Маг отмахнулся:

– Неважно! В любом случае его высочество вряд ли хранит о нас добрые воспоминания, поэтому…

– Что было-то? – воспользовавшись следующей паузой, продолжил расспросы рыжик.

– Было! – фыркнул Мэтт. – Вон у Мастера нашего спрашивай! Захочет, расскажет, не захочет, будешь знать, как нос во все дырки совать!

– Я не сую! – обиделся Хок. – Но если это что-то серьезное и может быть опасным, мне лучше все узнать пораньше.

– Много будешь знать, быстрее уйдешь за Порог, – предостерег я его и попробовал успокоить мага: – Принц – моя забота, а не ваша.

Тот недоверчиво качнул головой:

– А его псов ты видел? Из нас троих только рыжий недомерок обожает возиться с лезвиями всех мастей, а мне, к примеру, против воина в честном бою не выстоять, да и Бэру тоже.

– Это кто недомерок?

Хок грозно упер кулаки в бока, лучник же, казалось, стал еще безразличнее к происходящему.

М-да, хороша компания: один в панике, второй в дремоте, третий пышет гневом, да так, что скоро взорвется. Надо утихомиривать, и немедленно:

– Разберем все по порядку. Во-первых, никто не собирается с вами драться. Во-вторых, следить за «честностью» боя лично я не намерен, так что действуй как пожелаешь. В-третьих, Хоккур вовсе не недомерок, а вполне обыкновенного роста молодой человек. Еще вопросы будут?

– Как у тебя все просто! – возмущенно взмахнул руками маг. – Только в жизни получается наоборот, никогда не замечал?

– Замечал. Хорошо, расскажи, что именно тебя тревожит.

– Что? – Он поднял обреченный взгляд к потолку. – В поместье вместе с нами будет жить человек, которому мы все, за исключением Хока, здорово насолили. Неужели ты не допускаешь, что принц захочет отомстить? И тогда нам придется…

Я протянул Мэтту футляр:

– Прочитай, пожалуйста. А потом поговорим. Если понадобится, конечно.

Белобрысый выполнил мою просьбу, позволяя и рыжику заглядывать в виграмму через плечо. Бэр задумчиво смотрел на увлеченных чтением парней, но не делал попытки к ним присоединиться. Не прошло и минуты, как темные глаза мага и карие – Хока вместо бумаги уставились на меня.

– Это правда? – переспросил Мэтт.

– Как видишь.

– Ну значит, все в порядке! – сделал радостный вывод рыжик.

– Да, но…

– Обещаю: никому из вас ни принц, ни его сопровождающие вреда не причинят. А чуть позже приедет ректор, и у нас не будет больше никаких забот. Вообще.

Маг покусал губы, но, прежде чем сдаться окончательно, предпринял последнюю попытку добиться вразумительного ответа от товарища:

– А ты что скажешь, Бэр?

Лучник повел правым плечом:

– Что и раньше. Ему виднее. Как прикажет, так и будет.

Мне действительно виднее. Но почему в голосе брюнета послышалось эхо старой, потерявшей яркость и остроту, но тем не менее все еще живой боли? Та самая заноза? Как бы ее поскорее нащупать?

После непродолжительного разговора с dou Лигмуном принц удалился в отведенные и спешно подготовленные для его высочества покои. Я последовал примеру Рикаарда, но, разумеется, направился в свою комнату, по несчастливому стечению обстоятельств расположенную на том же самом этаже и выходящую в тот же самый коридор, только в противоположном его конце. Вверенная моему присмотру троица сочла преступлением проводить дневное время в душном и сыром доме, потому Мэтт, Бэр и Хок, каждый в своем собственном настроении, но дружно и не теряя ни минуты даром, совершили набег на кухню, взяли в плен некоторое количество съестного и успешно отбыли за границы усадьбы, по всей видимости, к берегам той самой речки, на существование которой рассчитывал Ксаррон.

Я расправил на столе подписанную ректором Академии и скрепленную печатью короля виграмму. Провел ладонью по месту, которое подмигнуло изумрудом сообщения, предназначенного лично мне. Беречь себя нужно, значит? С чего это кузен так печется о моем благополучии? Дважды подставил спокойствие моей жизни под угрозу, а теперь строит из себя заботливого родственника… Тьфу. Фрэлл с «коконом», могу в любой миг забыть о его назначении и своем обещании. Но как быть с принцем? Зачем Ксо вообще потащил его в поместье? Мальчику вреден столичный воздух?

Хотя весьма возможно, что вреден. Во всех смыслах. Судя по внешнему виду и реакции на мою персону, его высочество не только ничего не забыл, но и тщательно ухаживал за воспоминаниями, не давая зачахнуть ни малейшей детали. Неужели у мальчишки не нашлось других дел и увлечений? Если так, мне жаль. Очень жаль. Двоих: принца и себя. Рикаарда, потому что он тратит самые светлые и искренние годы жизни на злобу и месть. Себя, потому что мое участие в судьбе его высочества если и не оказалось решающим, то стало последней каплей, склонившей чашу весов в худшую сторону.

Нет, я не чувствую вины или угрызений совести, мне нечего стыдиться. Но пожалеть есть о чем. И подумать – тоже. Зачем Ксаррон свел нас вместе спустя год после странной и горькой встречи? Хотел показать результат моего мимолетного прикосновения к чужой судьбе? Хотел пристыдить, заставить заметить и осознать в полной мере тяжесть ошибки? Ошибки, совершенной вовсе не мной… Что ж, я осознал. Но куда двигаться дальше? Бросить все как есть или попытаться внести исправления в уже решенную задачку?

Принц, разумеется, будет мстить. Особенно сейчас, получив возможность подобраться к врагу близко-близко. И даже выписанная королем виграмма не станет препятствием для его высочества: он попросту не отдает себе отчета в том, сколько власти содержат несколько заковыристых строк. Не понимает, что я вправе даже забрать жизнь королевского отпрыска без каких-либо последствий для себя. Интересно, а какого мнения свита Рикаарда? Капитан, несомненно, разумный человек и не станет ввязываться в драку, исход которой предрешен, зато двое скользких «братцев» вызывают опасение… Они вполне способны на любое сумасбродство – потом прикроются именем принца и избегут ответственности. Одно только «но»: зная о виграмме, псы его высочества не посмеют ударить в спину. Нет, они будут стараться вынудить меня совершить грубую ошибку, чтобы воспользоваться ею и одержать победу наверняка.

Фрэлл! Но и я не могу сделать ход первым! Только ждать, только отвечать, только парировать. А ожидание – самое смертоносное оружие на свете. Если мои противники догадываются об этом, то обладают преимуществом, способным переломить ход поединка в нужную им сторону…

Нет, не догадываются: в коридоре послышались шаги, шорох, шлепок и испуганный возглас, впрочем слишком тихий, чтобы его услышал, к примеру, дремлющий или погруженный в размышления человек. Первая попытка нападения? Обнажать клинок или нет, решу попозже, а сначала неплохо бы осмотреть поле боя и оценить атакующие силы по достоинству.

Наверное, Лита шла ко мне предложить свои услуги любого рода или справиться о моих нуждах и пожеланиях, а «братцы» прятались в одном из коридорных закутков и, когда служанка поравнялась с местом засады, явили свои гнусные рожи и намерения, прижав невинную жертву к стене. Нельзя сказать, чтобы девушка дрожала от ужаса: судя по всему, для селянки не в диковинку были подобные встречи в пустынных местах, но и удовольствия на слегка побледневшем лице не наблюдалось. Старший из псов его высочества перегораживал широкой спиной пути к отступлению, а мрачной физиономией пресекал возможное появление вспышек смелости у служанки. Младший медленно и ласково поглаживал деревянную обшивку стены на расстоянии не больше ладони от щеки девушки, и каждое движение гибких, похожих на червяков пальцев заставляло Литу нервно сглатывать.

Простенькая ловушка, ничего не скажешь. И, как все простое, донельзя удачная – как бы я ни поступил, в большем выигрыше будут противники. Если сделаю вид, будто не заметил происходящего, выйду из сражения без ощутимых потерь, но рискую быть ославленным, а заодно бросить тень на всех остальных людей, носящих звание «Мастер». Меня за это поблагодарят? Сомневаюсь. Резким тоном потребовать оставить прислугу в покое и нарваться на немедленную дуэль? Еще хуже. Мало того что не хочу лить кровь ни сейчас, ни в обозримом будущем, так и в случае необходимости не сразу смогу перейти от созерцания к активному действию: нужна хотя бы мало-мальская разминка. Что же остается? Последняя доступная мне малость. Болтовня.

– Свита его высочества ищет развлечений? – с искренним интересом спросил я, оказавшись в трех шагах от решительно настроенной парочки.

Старший заменил угрожающее выражение лица ухмылкой, по-прежнему похожей на сделанную неумехой карнавальную маску, младший удовлетворенно прищурил глаза:

– А ведь верно, ищем… Одно уже нашли, да и второе поблизости.

Намек понятен. Но я, как «развлечение», не желаю оказаться легко доступным, что бы по этому поводу ни думали псы принца.

– Тогда позвольте позавидовать вашему везению: мои поиски успехом пока не увенчались.

– Может, помощь нужна? Так мы готовы.

– Помочь найти развлечение?

Тонкие губы растянулись в улыбку.

– С превеликой радостью!

Я сделал вид, что напряженно думаю, потом рассеянно заметил:

– А нужна ли нам в наших совместных поисках служанка?

Младший понимающе кивнул:

– Три – хорошее число, лучше, чем четыре.

– Тогда, может быть, позволим ей вернуться к исполнению обязанностей?

Такое развитие событий не входило в планы «братцев»: старший, не переставая улыбаться, нахмурился, словно показывая приятелю, что недоволен моим предложением и не советует его принимать. Вообще-то проще было произнести пару слов, а не двигать лицевыми мускулами, сооружая невнятные гримасы, если только… Как выдастся удобный момент, обязательно проверю свою догадку.

– Обязанностей, говорите? Первейший долг слуг – следовать воле хозяина.

Пальцы «младшего» вплотную придвинулись к щеке Литы, и девушка, не решаясь отвернуться, зажмурилась в ожидании развязки.

Продолжаю свою мысль:

– Хозяин же, в свою очередь, бережет принадлежащее ему добро.

В серых глазах сверкнуло удовлетворение: по всем приметам выходило, что рыбка попалась на крючок, осталось только вовремя подсечь.

– А вы, верно, хороший хозяин?

Я скучающе провел взглядом по истертому лаку паркета под ногами «братцев», по резьбе панели, к которой спиной прижалась Лита, по пылинкам, танцующим в луче света, заглядывающего в коридор из открытой двери.

– Если я чему-то хозяин, то только своему слову.

– Этого вполне достаточно, правда, брат?

Старший кивнул, напряжением каждой черточки показывая готовность к проверке любого из моих утверждений.

– А вы, похоже, еще беднее меня. По крайней мере, одного из вас кто-то уже лишил возможности и давать слово, и забирать обратно…

Только ладонь младшего, упершаяся во вздыбившуюся от гнева грудь второго «братца», не позволила бою начаться немедленно:

– Я слышал, Мастера во всем придерживаются правил?

– Если правила определены и приняты всеми сторонами.

– И что вы думаете об установлении правоты посредством сравнения сил?

Ну вот, последний поворот пройден и до цели осталась прямая, как стрела, и столь же короткая дорожка.

– Временами это становится единственным выходом.

– Если следовать правилам, нужно начинать с вызова, не так ли?

Предлагает мне стать зачинщиком драки? Нет уж.

– Бросить вызов мало. Нужен еще тот, кто его примет: зачем же зря разбрасываться ценными вещами?

– Тот, кого попрекнули бедностью, уж точно не будет тратить свое единственное сокровище попусту.

Из взгляда младшего исчезли последние лучики ехидства, осталась только целеустремленность, не допускающая сомнений: псы натравлены и не отступят, пока не сожмут челюсти на горле указанной принцем жертвы. На моем горле.

Ох, как все это грустно… Еще один только вдох, вызов будет брошен, и мне придется ответить. Подвергая риску свое здоровье и обрекая на смерть двоих, может быть, вполне заслуживающих того, но все-таки живущих своими жизнями людей. Придется убивать, потому что оставить «братцев» в живых – значит обрести врагов, поскольку мои противники не из числа тех, что способны, осознав чужое превосходство, не проникнуться вечной ненавистью, а спокойно отойти в сторону.

– Вы, парни, можете делать что хотите, я вам не нянька, но задираться с Мастером не советовал бы, – заметил Эрне, прислонившийся к дверному косяку той самой комнаты, дверь которой была распахнута и пропускала в коридор солнечный свет.

– Не веришь в наше мастерство? – с почти искренней обидой спросил младший.

– Я верю только в своих богов, – спокойно и веско возразил капитан. – Который из вас сильнее, мне знать неинтересно, но… Не думаю, что ректор Академии будет в восторге, узнав, что кто-то причинил вред его любимому племяннику.

На лицо младшего из «братцев» опустилась заметная тень сомнения, а Эрне продолжил:

– Как будете оправдываться, ваше дело, только вряд ли даже нижайшие извинения и мольбы о прощении помогут избежать кары. Если покровительство его высочества стоит того, не смею препятствовать.

Он отвесил насмешливый поклон, поворачиваясь к «братцам» спиной и собираясь вернуться в комнату, где, по всей видимости, отдыхал после дороги, но был остановлен ядовитым вопросом младшего:

– Выслуживаешься? Надеешься, за тебя замолвят словечко?

Произнесенные слова даже не намек, а прямое приглашение, первый аккорд в песне клинков, потому что для честного служаки не может быть оскорбления страшнее. Я невольно задержал дыхание, ожидая самого худшего, но капитан оказался мудрее и расчетливее: не поднял перчатку вызова. Промолчал, распрямляя спину, как на параде, оставляя противнику возможность нанести лишь заведомо подлый удар.

Подлецами «братцы» были наверняка, но становиться дураками не собирались, потому вынуждены были отступить, ко всеобщему облегчению. Угроза стать досадной помехой на пути ректора оказалась весомым доводом: пусть племянник из любимого вполне способен превратиться в ненавистного, но кровь не водица, и даже за паршивую овцу в семье можно получить на орехи столько, что не сможешь ни унести, ни вынести.

Лита осторожно раздвинула ресницы, удостоверяясь в отсутствии опасности, и открыла было рот для своего излюбленного вопроса: «Не надо ли чего?» – но я успел поднять руку в жесте, призывающем к молчанию.

Эрне все так же стоял в дверном проеме, словно не слышал удаляющихся шагов «братцев». Человек предотвратил кровопролитие, получил пощечину, больно саднящую сердце… Благодарность – самое малое, чем я могу отплатить. Нужно только узнать, в каком виде предоставить оную для нужд капитана.

– Вот что, красавица, принеси-ка нам кувшин вина, да такой, на котором пыли побольше, и питейную посуду на двоих.

– Только пить будете или еще покушать сготовить? – деловито осведомилась девушка.

Я взглянул на натянутую струну капитанской спины:

– Поесть всегда успеется. Надо сначала аппетит нагулять.

– Как прикажете.

Лита, на всякий случай оглянувшись и проверив, не подкрались ли любители развлечений снова, посеменила к лестнице, а я спросил, обращаясь ко всему коридору разом:

– Пригласите в комнату? Если предпочитаете выпивать стоя и через порог, возражать не стану, дело ваше, хотя за столом будет и удобнее, и приятнее.

Эрне вздрогнул, избавляясь от напряжения, опустил подбородок. Принимать решение всегда нелегко, каким бы оно ни было, а торопить того, кому нужно время на размышление, и вовсе постыдно. Поэтому я терпеливо подождал, пока капитан нарушит молчание, и с удовлетворением отметил прозвучавшую в хрипловатом от волнения голосе смущенную благодарность:

– Вы совершенно правы. Присядем?

Лита верно истолковала мою просьбу, принеся из погреба старое, выдержанное вино, и терпкий, горьковатый аромат резво взвился над бокалами, добавляя в воздух комнаты сумасшедшинку иллюзорной простоты и вседозволенности. Капитан сделал короткий глоток, покатал капли горячительной жидкости на языке, отправил на встречу с желудком и уважительно цокнул языком:

– Хорошо уметь налаживать отношения со слугами.

– В сем искусстве нет ничего сложного: нужно просто немножко доброты.

– И в драку ввязываться нужно всегда по-доброму?

Небрежная ехидца сказанного не могла, да и не имела целью кого-то задеть – Эрне всего лишь удивлялся.

– К сожалению, немногие оценивают доброту, как она того заслуживает.

– Пожалуй. – Капитан поднес бокал к губам, но помедлил с новым глотком. – Особенно если в основе действий лежит приказ, а не собственный рассудок.

– Вы очень вовремя вступили в нашу беседу.

Эрне перевел на меня недоверчивый взгляд:

– Благодарите?

– Именно.

Он осторожно хмыкнул.

– Вас что-то удивляет?

– По справедливости, говорить «спасибо» должны были бы те двое, а не вы.

– Но они ведь никогда не скажут ничего подобного? Значит, выполню работу за них.

Брови капитана приподнялись.

– Не слишком ли дорогой подарок?

– Нисколько. Мне ваше вмешательство помогло так же сильно, как и остальным. И все же могу я просить удовлетворить мое любопытство?

– Разумеется.

– Почему вы решили предотвратить дуэль?

Эрне поставил бокал на стол, подумал, отодвинул серебряную посудину подальше от края: если упадет, разбиться не разобьется, но негоже проливать живительную влагу, верно?

– Скажу: было жаль олухов, нарывающихся не просто на взбучку, а на суровый урок, поверите?

Я отставил в сторону свое вино и откинулся на спинку кресла:

– Считаете меня способным справиться с псами его высочества?

Капитан укоризненно моргнул:

– То, что я знаю о Мастерах, не позволяет усомниться.

– И даже мой невеликий возраст в расчет не принимаете? Для обретения опыта нужны годы, которых у меня было в обрез, по сравнению с противниками.

– Но у них, в свою очередь, не было дядюшки, который точно знает, чему нужно учить и мимо чего можно спокойненько пройти мимо.

А Эрне умен, и весьма. Впрочем, если дослужился до капитанского чина, к тому же назначен в охрану его высочества, значит, не последний парень в Западном Шеме. Вот только стыдится собственного поступка, а сие нехорошо: нельзя позволять стыду занимать место гордости. Ну-ка уничтожим коварного захватчика чужих территорий!

– Да, вам могло быть жаль… Хотя на деле должно было бы хотеться избавиться чужими руками от надоедливых и непослушных тварей. Но есть и другая причина, верно? Та, о которой упомянул младший из псов.

Капитан остался спокоен, даже пальцы руки, лежащей на подлокотнике кресла, не изменили своего положения, но именно бледным оцепенением и выдали крайнюю степень напряжения, потому что уточняющий вопрос прозвучал бесстрастно:

– Попытка выслужиться?

Подтверждаю:

– Она самая.

Эрне прикрыл глаза, помолчал, потом перевел взгляд на окно, за которым все ярче разгорался солнечный день.

– Поступок, достойный презрения, не так ли?

– Поступок, достойный восхищения.

Растерянный поворот головы:

– Восхищения?

– Знаете, капитан, лично я не вижу ничего постыдного в желании улучшить собственную жизнь. Когда же при этом имеется возможность оказать кому-то ценную услугу, есть ли вообще повод для презрения? Вы правильно рассудили: любой дядюшка всегда прислушается к словам своего племянника, и мой – не исключение. Я непременно поговорю с ректором. Но если не возражаете… Чем вас не устраивает нынешняя служба? Вы приближены к принцу, стоите почти у самого престола… Завидное положение. Или нет?

– Завидное? – Капитан едва удержался от плевка. – Может быть. Только что-то за него не перегрызают друг другу глотки. Уж я точно не стал бы грызть!

– А как же вы оказались в свите его высочества?

– По своей дурости и чужой зависти. Я служил в Егерях, и ходили слухи, что мне прочат чин капитана. Но не только мне, разумеется, был еще человек на примете, может куда более достойный, чем я. Когда мы узнали, что претендуем на одно и то же место, решили встретиться и… поговорить. Поговорили. Слово за слово…

– Удар за ударом, – продолжил я.

Эрне кивнул:

– Было дело. Обошлись без церемоний: между Егерями дуэли запрещены, но кто-то подглядел, подслушал и сдал нас командиру. А у того и рука тяжелая, и решения… суровые. И все же капитанский чин он выписал. Нам обоим. Только меня отправил ко двору, а моего соперника в такую глушь, где по доброй воле не служат. Неизвестно, кому больше повезло, но, думаю, Хигилу все же веселее пришлось, чем мне.

– Ваш друг-соперник – капитан Хигил?

– Да. Почему вы спрашиваете?

Я улыбнулся, вспоминая скорого на расправу Егеря.

– Не так давно наши дороги пересеклись. Да, скучать ему было и долго еще будет некогда. И… Подраться он по-прежнему не дурак.

Эрне оживился:

– Полез и с вами в драку?

– Самую настоящую.

– Из-за чего же? Что вы могли с ним не поделить?

– То, что мужчины никогда не делят друг с другом. Женщину.

Судя по выражению, прочно обосновавшемуся во взгляде капитана, упомянутая подробность добавила моему «мастерству» весомости:

– У Хигила появилась женщина?

– И весьма замечательная! Впрочем, я на нее не покушался, все произошло по недоразумению, чтобы прояснить которое, правда, пришлось помахать кулаками.

– И кто одержал верх?

Вроде и взрослый человек, а любопытствует совершенно по-мальчишески.

– Не хочу хвастаться, но… Так уж получилось, что я.

Эрне потрясенно качнул головой:

– Ну дела! Вот так запросто встретить человека и выяснить, что есть общие знакомые… Значит, Хигил не скучает?

– Куда ему, по горло в заботах и трудах! Но и вам, как мне кажется, грех жаловаться на скуку. Как давно вы приставлены к принцу?

– Получил назначение сразу после Праздника Середины Зимы.

Насколько помнится, канун Праздника младший принц проводил где-то в окрестностях столицы.

– Сразу как его высочество вернулся в Виллерим?

Капитан прищурился и подпустил в голос подозрительности:

– Ваши вопросы… Стоит ли спрашивать, если вы и так всё знаете?

Я разочарованно качнул головой:

– Если бы всё! Мне пришлось покинуть столицу еще до окончания празднеств, и, честно говоря, всю зиму меня больше занимали личные дела, нежели хроники деяний королевской династии Западного Шема. Я лишь предположил. И буду весьма признателен, если вы расскажете мне еще кое о чем.

– Вытащить на свет грязное белье двора? – попробовал пошутить Эрне.

– Почти.

– Я не вправе… – попробовал было возмутиться капитан, и я поспешил успокоить честного служаку:

– Распорядок дня его высочества мне неинтересен. Его связи, пристойные или нет, также могут оставаться тайной. Мне нужны только ваши впечатления.

Светлые брови выгнулись удивленным домиком:

– О чем?

– О принце.

Но Эрне, хоть и был солдатом, не желал исполнять приказы бездумно.

– У вас есть какая-то цель?

Хорошо, что спросил. По крайней мере, вопрос дал мне повод всерьез задуматься над собственными поступками. Цель? Наверняка есть. Но в чем она заключается? Хочу услышать. Что именно? Получить подтверждение неясных опасений? Лучше бы развеять все тучи, однако чувствую: не получится. Остается лишь крохотная надежда… На возможность сделать шаг назад. Или в сторону. Да куда угодно, лишь бы не вперед!

– Есть.

Капитан наклонил голову, приглашая поделиться с ним намерениями.

– Вам непременно нужно ее знать?

– Я должен принять решение, не так ли? Вот и хочу сделать это, отдавая себе полный отчет.

– Любите усложнять свою жизнь?

Эрне не ответил, ожидая от меня совсем иного.

Занятно… Два Егеря, а какое разное поведение. Хигил был счастлив уступить право решать, этот же намерен держаться до последнего. Почему? О, кажется, понимаю! События в Вэлэссе не поддавались мгновенному осмыслению и простому выбору пути решения проблемы, потому Егерь предпочел без лишних трат времени и сил отдать бразды правления мне – единственному человеку в округе, который хотя бы притворялся, что знает, как действовать. А нынешний знакомец медлит, поскольку… Не видит проблемы либо считает, что ее можно решить в любой момент. Или… Точно так же Эрне может быть уверен в том, что время упущено и уже нет никакого смысла что-либо решать.

– Знаете, капитан… Рикаард заслуживает пристального внимания по трем причинам.

– Всего по трем?

– Их более чем достаточно. Во-первых, он принц. Будет ли на его голову водружена корона или нет, не особенно важно, но он обречен участвовать в жизни Западного Шема. Во-вторых, мальчик – Мост, к тому же пока не инициированный, что в глазах магиков придает ему весьма большую ценность и значимость. Но если хотите, признаюсь честно: первые две причины меня мало волнуют.

– Благополучие престола и борьба магов за влияние вас не волнуют? Да вы смелый человек! Или безрассудный?

Я пропустил вежливую издевку мимо ушей.

– Меня больше занимает третья причина. Мальчик уверенно приближается к самому отвратительному существованию, какое только может быть: жизни без души.

– С чего вы взяли?

– А вы разве не замечали? Ничего-ничего?

Желваки на скулах Эрне выкатились и снова спрятались.

– Конечно замечали. Но не придавали значения. Собственно, вам и не нужно заботиться о светлом будущем принца.

– А вам?

А вот мне, получается, нужно. К моему глубочайшему сожалению.

– Я хочу попытаться исправить ошибку.

– Ошибку? Свою? – В светлых глазах осторожно блеснуло удивление.

– Ну да.

– И в чем же она заключалась?

– Я оказался слишком беспечен и самоуверен. Всего один раз. Целый раз.

С пола раздалось заунывное мяуканье. И как кошки ухитряются узнавать, спим мы или уже выбрались из моря сновидений на берег дремы? Ведь не двигаюсь и не открываю глаза, а Шани совершенно точно уверена: проснулся. И раз уж проснулся, будь добр исполнить обязанности хозяина. Например, покормить проголодавшуюся скотинку.