Текст книги "Готический храм"

***

Ко всеобщему удивлению отчим выжил. Он провалялся в коме несколько месяцев и очнулся. Его привезли в квартиру к Алине и оставили на инвалидной коляске. Алина и отчим сидели на кухне и смотрели друг на друга. Алина научилась у Максима непроницаемости. Теперь на людях она не выглядела грустной и задумчивой, она выглядела никак.

– Убеди меня, что я должна, хочу или мне нужно о тебе заботиться.

– Я… а… я же твой отец.

– О нет, пожалуйста, давай говорить серьезно. Ты не мой отец. У тебя был шанс им стать, но тогда на похоронах мамы – ты обозначил, что ты не он.

– Я был неправ, мне было очень больно. Я любил твою маму больше всего на свете.

– Да заткнись ты уже. Я же сказала, давай серьёзно говорить. Ты пытаешься то, что ты там испытывал по отношению к моей маме поставить себе в оправдание или заслугу? Оправдывает ли меня любовь к кошке, когда я топлю ее детей? Котят?

– Я не понял сравнения.

– Скажи, по какой вразумительной причине я должна заботиться о тебе?

– Я буду заботиться о тебе тоже.

Алина мрачно рассмеялась.

– И как же? Ты паралитик, ты калека.

– Я буду разговаривать с тобой, поддерживать, выслушивать, давать тебе советы.

– Советы о чем?

– О чем угодно, о жизни – я старше.

– И в чем же ты так хорошо разбираешься, что можешь дать мне совет? Может, как заработать денег? Только у тебя ни гроша, а я уже в свои 18 обеспечиваю себя сама. Может ты научишь меня, как воспитывать детей? Ммм. Ну только если я хочу, чтобы они попытались меня отравить.

– Да, ты права, возможно тебе нет пользы от того, что я жив, но если ты позволишь мне умереть, оставишь без ухода и крыши над головой – то это принесет тебе больше вреда, чем мое существование. Ведь потом, спустя года ты будешь сожалеть, что поступила так с человеком, который когда-то был тебе как отец, совершил ошибку, но раскаялся.

– Знаешь, тот факт, что ты меня уговариваешь, означает, что ты и сейчас думаешь о себе.

– Нет, я делаю это, чтобы ты потом не жалела, что поступила неправильно.

– Если и есть за мной недостатки, то точно не сожаление о сделанном. Так или иначе происходит плохо, так какая разница от моего выбора? Я жонглирую возможными плохими вариантами и выбираю оптимальный, в котором минимум ущерба, вот и все, я ни о чем не жалею. В том числе и о том, что пыталась отравить тебя. Тебе есть еще что сказать?

Молчание.

– Мне уже скучно. Послушай, я больше не желаю тебе смерти, но и не желаю тебя больше видеть – сам решай, как поступить.

– Мне некуда идти. Ехать.

– Я соберу твои вещи… чуть не забыла, я их сожгла. Ладно, дам тебе тысяч двадцать, и дальше делай, что хочешь. У тебя же есть комната в коммуналке от твоих родителей, живи там. Или ты говорил что-то про родственников в области.

– Родственники не хотя, чтобы я ехал к ним.

– Вот удивление. Тогда живи в коммуналке.

– И сколько я проживу на эти 20 тысяч?

– Найдешь себе работу, ты же калека, а не маленький ребенок, придумаешь, что делать. Есть вакансии для инвалидов. Ну что с тобой? Ты за столько лет пьянства и ничего не деланья разучился работать?

– Я не хочу так жить. Без тебя. Без семьи, без цели. Я снова сопьюсь.

Алина устало вздохнула.

– Со мной ты спивался, без меня сопьешься – чувствуешь соль? Все это больше не мое дело.

– Тогда закончи.

– Что?

– Закончи начатое – убей меня.

– Договоришься же.

– Я серьезно. Я решил.

– Могу достать тебе яд. А дальше делай сам, и не у меня дома.

– Хорошо, но ты будешь со мной, когда я сделаю это? Пожалуйста.

– Хорошо.

Звонок Капитану, два часа ожидания, и Алина с отчимом в парке рядом с домом. Она на скамеечке, он на коляске. Он держал пузырёк и смотрел в воду, на небо, на приемную дочь. Она заговорила:

– Знаешь легенду о Нараяме? Японский обычай в старину относить стариков в горы умирать. Потому что они бесполезны. Я давно еще прочитала где-то, что старики сами уходили в горы. Мне эта версия больше нравится, это вызывает уважение к старикам, которые предпочитают гордо умереть, чем быть обузой. Когда-то это будет и со мной. Это естественно.

Отчим грустно кивнул и выпил яд. Когда отчим закашлялся и ловил ртом воздух, он хотел дотронуться до нее, протянул руку, но Алина не подалась вперед, и он коснулся только её колена. Потом уронил голову на грудь и умер. Алина встала, погладила его по седой голове и ушла. Она хотела обнять его на прощание, пока он был еще жив, но она наказывала его. Но невольно наказывала тем самым и себя. Она верила в реинкарнацию и считала, что отчим должен был осознать всю степень своих грехов и ничтожества, чтобы исправиться в будущем. А про себя она думала, что это ее предпоследняя жизнь, казалось, она видела все ясно. Знала, что получит всю гамму ощущений, знаний и опыта за свои годы кроме одного – она не научится радоваться беспричинно. Просто так. Улыбаться, смотря на цветы, и обнимать деревья…

ГЛАВА «ВОЙНА»

До разлада Андрей и Максим общались в одной компании, но после у них начали появляться собственные друзья. Одним из новых друзей Андрея был Зеленый. Они познакомились почти сразу после отпуска Андрея, Зеленого прозвали так, потому что на Хэллоуин и другие тематические праздники он любил выкрашивать волосы в зеленый цвет, а в очередной раз над ним прикололись друзья и принесли ему вместо смывающегося оттеночного шампуня аммиачную зеленую краску. Во всем он нравился Андрею, только иногда Андрей боялся, что парень гей и влюблен в него, хотя серьезных оснований не было: они вместе клеили девчонок, но Зеленый всюду таскался за Андреем, пытался вникнуть и помочь ему во всем. Если Зеленому звонила симпатичная девушка и не двусмысленно предлагала зайти к ней в гости – а выбор стоял между девушкой и встречей с Андреем – Зеленый всегда выбирал друга. И в особенности, он был против какого-либо контакта или примирения с Максимом. Будто ревнует, думал Андрей и даже, чтобы развеять свои сомнения, однажды подглядел как Зеленый занимается сексом, с тех пор он успокоился, никакой даже латентный гей не будет так самозабвенно сосать девчонку между ног. Андрей решил, что ему повезло с другом только и всего. Хотя порой он грустил, понимая, что никакой самый преданный товарищ не заменит ему Максима, и поэтому иногда относился к Зеленому довольно пренебрежительно и пользовался им.

Андрей не мог оставить Максима в покое, он решил для себя, что должен спасти лучшего друга. То, как будут восприняты его действия его не интересовало – он объявил войну темной стороне Максима, то есть в его понимании – его бизнесу. Он начал переманивать людей Максима к себе. Но ничего не вышло. Он шутя жаловался Зеленому:

– Черт! Его женщины красивее, он больше зарабатывает, его вечеринки веселее, я уж сам раздумываю на него работать.

Что он мог предложить людям Максима взамен? Он работал на отца, где его кормили пока одними перспективами. Бои бомжей приносили, как ни странно тысяч сто пятьдесят ему лично в месяц, но этот заработок не был стабилен, и почетом не пользовался, расширению не подлежал. А придумать что-то еще он не мог. Фантазия Максима была изощрённее, да и Андрея сильно ограничивало соблюдение правового поля. Тут на помощь пришел Зеленый, он, оказалось, знал многих людей, чей бизнес был на грани или вне закона, и хотя сам ни во что вовлечен не был (Андрей получил разрешение отца общаться с Зеленым) – действительно мог, благодаря связям найти людям Максима работу похожего достатка.

Андрей стал все делать через Зеленого. Зеленый, надеясь, что вмешательство в дела Максима разрушит дружбу Андрея и Максима окончательно, решил помочь Андрею. Он распустил слух, что Максим крыса и стучит ментам. Это не ударило по кошельку Максима сразу, но он почувствовал, что отношение к нему меняется не в лучшую сторону и может грозить огромными потерями в перспективе. Он быстро выяснил, кто распускает слухи, а поняв, что это друг Андрея, пришел в бешенство. К нему уже приходили люди, рассказывали, как этот Зелёный предлагал им работу, узнав, что они работали на Максима убеждал, что век Максима недолог, что его скоро закроют. Максим узнал о Зеленом, что мог, тот факт, что он корешится с Андреем его смутил, он было подумал, что это Андрей его подослал, но пресек подобные мысли. Ладно Андрею не нравятся его дела, он выразил свое мнение, пускай даже не хочет с ним общаться, но мешать ему – это уже за гранью, это уже конкретное предательство. Предательством было уже то, что он не хочет разговаривать, но это будет предательством непростительным. Значит это Зеленый, ублюдок втерся в доверие к Андрею и не хочет, чтобы мы помирились, он подставляет Андрея, делает так, чтобы я решил, что он по указке Андрея, но нет, я не куплюсь, тупой ублюдок. Я найду тебя, я достану тебя.

Максим долго думал, как бы отомстить Зеленому, и в итоге Максима нашёл самый подлый и мерзкий способ из возможных. Не то чтобы Максим искренне к подобному склонялся, просто насилие откровенное ему удовольствия не приносило – заказывать избиение Зеленого… он не чувствовал себя Доном Корлеоне, Максим правда представлял себя этаким управленцем высшего звена, стартапером, креативщиком. Но тут ему объявили войну, и нужно было сделать ответный ход.

Максим с Димой частенько курили вечером на скамеечке в парке неподалеку от домов, где жили, иногда между ними был деловой, иногда непринужденный будничный разговор. Однажды мимо них прошла девушка. Симпатичная, но неопрятно одетая, непричёсанная, в юбке по колено, хиповской кофточке и множестве цепочек и браслетов. Максим заметил девушку, вгляделся в неё пристальнее.

– Девушка, можно с вами познакомиться?

– Нет, я тороплюсь.

Девушка пошла дальше, не взглянув на парней. Максим протянул Диме руку для рукопожатия.

– Я позвоню.

– Ты за девушкой? Она вроде не в настроении.

– А это неважно. Это Кристина, сестра Зеленого.

Дима видел в глазах Максима лихорадочный блеск, какого никогда не было:

– Максим, ты на себя не похож. Подожди, может не надо, чтобы ты не собирался сделать.

Дима крепко схватил Максима за руку и не отпускал. Столько уже всего было сделано, но почему-то сейчас Дима почувствовал особую мерзость грядущего деяния, или может он был в таком настроении, что как бы не лайтова в сравнении с остальным была задумка Максима, Дима не хотел ее допустить. Но Максим выдернул руку и быстро удалился в сторону девушки. Дима вспомнил взгляд Максима и не решился останавливать его.

Возможно Максиму за последние годы его жизни слишком часто говорили, что он ужасный человек, так что он поверил в это на каком-то подсознательном уровне. Максима боялись, и хотя он не понимал причину – его это забавляло – это было необходимо для того, чем он занимался, и его радовало, что ему не пришлось ничего самому доказывать. Он просто делал дела, у него всегда хорошо получалось договариваться, иногда не с первого раза, но и тогда проблемы и проблемные люди просто исчезали, или неожиданно соглашались на даже худшие, чем ранее предложенные Максимом условия, и Максим не горел желанием выяснять причину. Иногда хорошие вещи просто случаются сами по себе, это удача, не нужно копаться в ее происхождении, у Максима был перед глазами яркий пример того, как удача может быть нереально реальной – Капитан. Так что Зеленый стал первой проблемой, которая не испарялась сама по себе.

Алина пришла и спросила, что с ней редко бывало, что делать. Обычно она сама все знала и даже получше брата. Но тут она обрисовала масштаб проблемы и заявила, что не готова брать на себя ответственность за решение – ведь Зеленый – друг Андрея – это уже личные терки Макса с другом – это не касается бизнеса – тут она не знает, как лучше. Максим впервые стал перед столь серьезной дилеммой. Как поступать, когда ты вроде как глава крупного подразделения незаконной организации? Если договориться не получится, тогда что, убивать что ли? – Максим поморщился – варварство, он не хотел этого, ему это не было нужно, но что тогда? Идем по нисходящей. Избить? Сам он опускаться до этого не хотел чисто из эстетического смысла, да и не был уверен в своей победе. Нанять людей, чтобы они избили Зеленого? Максим даже рассмеялся, все слишком начинает быть похоже на гангстерский фильм. Нет. Максим даже попытался подождать, чтобы все разрешилось как всегда само, но спустя неделю Алина пришла еще раз и сказала, что если он не решит всё немедля – то она разберется сама. Максим посмотрел на неё широко раскрытыми от удивления глазами, ему даже захотелось спросить сестру, как она это сделает, причем по двум причинам: что она – девчонка – может тут поделать, и какой же в принципе есть вариант, кроме насильства? Но если она ему скажет, и это будет хорошим дельным решением – ему придется сделать так же, и она поймет, что он сам не справляется. Нет, да и в конце концов он старший брат, нельзя перекладывать подобные решения на плечи сестры, пускай она одновременно подчиненный, итак после разговоров об убийстве отчима он беспокоился о ней и присматривался. Он обещал, что разберется. Итак, что же делать? Нужно сделать что-то плохое с Зеленым, чтобы тот отстал, что-то в стиле делового человека, который серьезен и жёсток, но не жесток и не психопат. Максим углубился в составление таблиц и критериев плохого и не слишком плохого, и вот мимо него проходит Кристина – сестра Зелёного, он узнал ее – видел фото в профайле Зеленого, и в миг идея разрешения проблемы явилась перед ним ясно и четко.

Максим тихо следовал за Кристиной, она услышала его шаги, ускорилась, Максим тоже, она обернулась и, увидев темный силуэт высокого мужчины, побежала, Максим за ней. Он быстро догнал её, схватил и, сжимая одной рукой ее талию с прижатыми к ней руками, а другой рукой зажимая рот, потащил сквозь кусты. На небольшой полянке, которую со всех сторон скрыли деревья, Максим прижал Кристину лицом к дереву.

Кристина, глаза подведены черным, дешевые сережки. Не самая низшая категория, они стоят рублей триста, а бывают ещё дешевле. Максим по сережкам определял, какая девушка в постели, гвоздики – скромная, строгая или упрямая, иногда черт в омуте, большие кольца – взбалмошная, откровенная, длинные – утонченная или изощренная, часто фантазерка. Кристина с потускневшими огромными кольцами в ушах – блять, уже довольно уставшая, но всё ещё пытающаяся получить удовольствие. Черная толстая пошлая подводка – заявление, парню понятное, но при этом она всё ещё пытается напустить на себя видимость недоступности, гордости. Она недостойна его, думает Максим, его девушки красивы, ухожены, они леди, с малым количеством половых партнеров в прошлом, но уровень адреналина повышается в его крови – все, что происходит – будто не с ним… Он не знал еще, что сделает с ней, когда начал преследование, он думал только напугать ее, но тут ее страх, ее обоснованный страх вызвал в нем желание, он впервые понял, что значит собственноручно вызывать ужас, доминировать, не потому что ты выглядишь жестоким, не потому что твоя незаслуженная слава идет впереди тебя, а потому что от тебя исходит реальная угроза. В этом парке с этой девкой он стал тем, чье место он занимал, тем человеком, которым все его считали – мир его считал, и он почувствовал огромную силу. Вера людей соединилась с реальностью и трансформировалась в колоссальную энергию, которой хватило на то, чтобы сделать нечто, что не было в его природе – свершить отвратительное, эстетически не прекрасное и простое. Волна желания нахлынула на него, распирало изнутри, он не смог бы совладать с этим, даже попытавшись. Мгновеньями он готов был поклясться, что видел себя со стороны, как он хватает за шею, стискивает, зловеще шепчет, чтобы не кричала или он убьет ее… Он хочет трахнуть её, её можно трахать по-особенному. И дело не в том, что он мог трахать её, не задумываясь, что она подумает о его способностях – тут нельзя было расслабиться и быстро кончить, потому что он читал и ее профайл – Кристину имели в этом районе все, кроме него. И ему никак нельзя было упасть в грязь лицом, нельзя, чтобы она потом рассказывала, что мол, это конечно всё ужасно и грустно, ей было плохо и унизительно, но кончил Макс за минуту… Чтобы сбросить колоссальное напряжение на работе ему нужно было периодически изливать негатив вербально и физически. Все красивые богатые девочки в итоге позволяли Максиму всё, что угодно… Он даже мог сказать им во время секса, что они шлюхи и суки, но он так ни в коей мере не считал, они были прекрасные, умные, верные ему женщины. И он мог поиграться в насилие с ними, но это не пробирало до нутра. Вот чего он сейчас хотел – правды: унижать, обзывать, изнасиловать девушку, которую бы презирал, которая даже была бы ему противна. Он даже рад был бы не кончить, не получить физического удовольствия, чтобы не чувствовать к ней хоть малейшую благодарность, которую чувствовал к девушкам после оргазма. Извращенное разнообразие. Когда девочки, которых все итак хотят, жаждут заплатить за секс. Всю жизнь Максим получал то, что хотел, можно же иногда получить ту, что не желаешь.

Он прижимал ее к дереву, он чувствовал: вставший как никогда мощно член рвался наружу, Максим мучительно предвкушал почувствовать запретнейшее наслаждение, и тут он понял, что у него нет с собой презерватива. Засовывать свой прекрасный член – свою гордость, чистую, будто отлитую идеальную скульптуру женских мечтаний, засунуть его в эту блять, по-любому чем-нибудь больную, а даже если и не больную – момент упущен. Он хотел образ – будь на месте Кристины предварительно вымытая, связанная на большой шикарной кровати красотка со всеми справками – он бы трахал ее, наслаждаясь тем, как она скулит и плачет. Но он в парке с Кристиной – нет, это даже не он, все это… но нужно доиграть роль, иначе все будет зря.

– Я мог бы сделать с тобой все что угодно – но я не хочу тебя, грязная блядовая тварь. Передай брату: если он не прекратит, он сам знает что – то тебя изнасилует банда бывших зеков и наркоманов – для них ты будешь в самый раз.

Максим отшвырнул ее на землю, тут из него чуть не вырвалось «прости», и ему пришлось быстрее ретироваться, дабы не испортить ужасное впечатление, которое он вроде как произвел.

Девушка осталась лежать на земле, она была заплакана и скорее растеряна, чем напугана, она узнала Максима по голосу – все, кто жил на районе, знали его, лично или понаслышке, когда он еще учился в школе и закатывал обычные тусовки, на которых не продавались наркотики, а кто мог – приносил траву с собой – на этих тусовках побывали почти все… На самом деле Кристина хотела Максима, ну как и, наверное, большинство девушек. То, как она дрожала, и эти слезы, она сама не понимала насколько это было наиграно – как в истинной девушке в ней жила актриса, она отыгрывала свою ночную фантазию и дрожала от вожделения, а не от страха. Когда же Максим прекратил прижиматься к ней и оттолкнул, она непроизвольно вскрикнула от разочарования, которое Максим конечно же не распознал, она села и едва пересилила себя, чтобы не побежать за Максимом. Тогда она откинулась на подушку из травы и листьев, запустила руку под юбку и начала гладить себя между ног.

Максим после этого приключения долго мылся, постирал одежду, в которой был при шестидесяти градусах, отчего испортил футболку и выкинул ее.

Через пол часа после произошедшего Кристина пришла домой. Не здороваясь с Зеленым, с которым они вместе снимали квартиру, она хотела пойти в душ, чтобы еще пофантазировать о Максиме, раздирающем на ней одежду, но проходивший на кухню брат увидел ее растрёпанную и грязную с потекшей тушью.

– Что случилось?!

Зеленый схватил сестру и осмотрел.

– Кто сделал это с тобой?! – он заглянул озабоченно ей в глаза: – Что сделал?

Кристина подавила смешок, она была немного не в себе, она хотела сказать, что все в порядке, даже очень, но это тоже показалось ей забавным. Пока она пыталась ответить, Зеленый спросил еще раз, кто это сделал. Он усадил ее рядом с собой на маленьком кухонном диванчике. Она сказала еле слышно:

– Максим.

Зеленый в бешенстве вскочил и ударил кулаком в стену. Убедившись, что сестре и ему из-за руки после стены не надо в больницу, он отправил ее в душ, а сам побежал к Андрею.

***

Зеленый и Андрей встретились в помещении, арендованном для боев бомжей, в отдельной комнате, где считали деньги и проводились деловые встречи. Андрей сидел, понурив голову. Это было похоже на бред – Максим изнасиловал?! Ему все итак дают, Андрей скорее поверил бы, что изнасиловали Максима. Да и кого? Кристину?! Она не во вкусе его друга. Но Зеленый врать бы не стал. Неужели? Андрей знал, что Максим уходит во мрак, но не думал, что инициация произойдет настолько быстро. И ладно даже убийство – он пережил бы и, наверное, простил другу все – но изнасилование. Либо уже поздно и друга не спасти, либо нужно действовать быстро и жестко.

– Пора все рассказать твоему отцу.

– Нет, – Андрей ударил кулаком по столу, – Не смей.

– Тогда нужно разобраться с ним самим. Он перешел черту.

– Мы первые начали.

– Это уже неважно. Колесо завертелось. Если ты ничего не сделаешь – сделаю я.

– Что ты сделаешь?

– Что захочу, – едко.

– Нет, – веско, Андрей встал, – он мой друг.

– А я?

– Дай мне время – я придумаю, что делать. Пообещай, что не тронешь Максима, пока я не скажу. Главное: не говори отцу. Мы разберемся с ним сами.

– Ладно.

***

Максим тяготился по поводу того, что сделал – о Кристине. Ему нужно было поделиться с кем-то. Кроме Алины ему некому было рассказать. Капитану и Диме – было бы стыдно. Он пришел к ней в гости, с тех пор как здесь не стало отчима (Максим думал, что тот скончался по естественным причинам), Максим приходил с большим, чем раньше, удовольствием. Брат и сестра сидели на кухне, пили чай со сладостями. Наконец Максим вывалил с чем пришел:

– Я все думал, как разобраться с Зеленым, и чуть не сделал нечто совсем отвратное.

– Что? Ты можешь мне рассказать.

– Я чуть не изнасиловал девушку, его сестру.

– Но не изнасиловал же.

– Да, но чувствую себя все равно гнусно.

– Хочешь скажу кое-что от чего возможно полегчает?

– Попробуй.

– Я таки отравила отчима. Но он сразу не умер, полежал в коме, потом вернулся и после разговора со мной, доделал мною начатое – я дала ему яд, в итоге отравился он сам.

Максим застыл, сестра продолжала удивлять его, то приятно, то неприятно, но всегда пугающе. Вроде как бы ему нужно ее отчитать, но после его признания… С другой стороны – он же все-таки не сделал, а она сделала, но он не сделал незнакомому человеку, который лично ему не вредил, а она отчиму, который ее мучил. Это ужасно. Вся моя жизнь. То есть нет, не то чтобы, но я смертельно устал. Если бы не храм, послал бы все к чертям и уехал из страны. Максим поник головой и долго не разговаривал. Алина поставила в очередной раз чайник, он вскипел, и тут Максим спросил:

– А как ты достала яд?

Алина могла бы убедительно соврать, но подумала: Капитан говорил, что нет ничего, чтобы могло испортить его отношения с Максом, вот и посмотрим.

Пока она рассуждала, Максим и сам все понял:

– Ну конечно, кто же еще.

Максим вскочил со стула и выскочил из квартиры, не забрав сумку и куртку. В кармане джинс был телефон, Максим узнал, на какой Капитан вписке, самому Капитану звонить не стал, чувствовал, что по голосу его можно понять, что он немножко зол. Спустя час Максим звонился в дверь. Квартира была в другом районе. Открыл незнакомый парень, не пьяный, не обдолбанный, прилично выглядит.

– Зови Капитана.

– Кого?

– Сашу? Афанасьева, – все страннее, подумал Максим.

– А, так бы сразу и сказал, – парень добродушно улыбнулся, – Саша! Иди сюда, к тебе пришли.

Капитан завернул в коридор, увидев и оценив Максима в дверях, он приближался все медленнее. Волосы Капитана были опрятно уложены, на нем была застегнутая на все пуговицы рубашка, жилетка, все аккуратно, глажено… Капитан подошел достаточно близко, и Максим сходу ударил его в челюсть. Никогда до этого он не бил в полную силу. Капитан словил нокдаун. Держась за стенку, он тихо извинился перед парнем, открывшим дверь, и вывалился на лестничную площадку.

– Тварь ты этакая, ты в своем уме?! – Максим схватил Капитана за шиворот и затолкал в лифт.

– В чем дело?

– Ты помог моей сестре прикончить отчима.

– Да, она хотела этого.

– О да, так же как хотела работать на меня среди богатых ублюдков и жирных извращенцев, так же как хотела лишиться девственности с козлом, не пропускающим ни одной юбки и не любящем ее. Конечно, она хотела именно это, но так мы с тобой на что? Мы должны ей это запрещать. Ладно ты ей меня с потрохами сдал, ладно ты ее … трахнул, но это край. Это же даже дебилу понятно, что это блять ебаная душевная травма – отчима своего убить.

Лифт открылся на первом этаже, Капитан к тому времени очухался, оттолкнул Максима и вышел самостоятельно. На улице, удаляясь все дальше от многолюдных мест, они говорили громче и громче.

– Если бы ты больше проводил с ней времени, – угрюмо защищался Капитан, – Она бы не попросила меня научить ее. Сделай так, чтобы Максим снова захотел со мной общаться, – он передразнил женский обиженный голос, – И я сделал. Я даю ей то, что она хочет. Я рядом, в отличие от тебя, и я знаю ее лучше, чем ты! Я ее испортил?! – я ее открыл – я помог ей выразить себя – она такая – она не боится. Все происходит, как должно – это ее путь, вот и все, и я тут не причем.

– А я когда был маленьким – хотел летать и иметь рабов, когда вырасту, и что дальше?

– Так с твоими деньгами ты можешь иметь и то, и другое! Она уже не маленькая. Она необычная. Все девушки хотят от меня статуса в контакте и цветов каждый день. А она ножик, яд и научить ее заглатывать до основания, – в этом месте своей речи, Капитан приготовился защищаться, – Так в ком изначальная проблема?

– Как?

– Что как?!

– Как я могу летать?!

Капитан замер от удивления, ведь жесткий подкол про сестру и минет Максим пропустил мимо ушей, зато спросил то, что спросил:

– Реактивный ранец джетпак, чувак.

Он достал телефон и показал Максиму видео, где парни летают над столицей Дубая. Вот тот момент, когда ты смеешься и прощаешь Капитану все, но не в этот раз.

– Я больше не хочу быть на тебя похожим, – вернулся Максим к сути разговора, уже мысленно купив себе этот джетпак.

– Вот и хорошо, а то ты перенимаешь только мои говнокачества.

– А что у тебя есть кроме них? Ты праздно шатаешься целыми днями, ты учишься только потому, что не знаешь, чем бы еще заняться. У тебя нет цели.

– А как мне ее иметь, если я на коротком поводке?

– И ты называешь это коротким поводком? А что, разве в мире нет больше ничего кроме преступности и заграницы? Ой ё ёй, не смог полететь на солнышке позагорать. Ой ё ёй, не можешь наркоту продавать и незнакомых телок без презика трахать. Бедный Капитан. Капитанчик. Все считают тебя крутым, и я тоже так считал, но это не так. Чего ты сам добился? Ничего – то есть конечно ты умен и вертеться умеешь, но что в итоге? Все что заработал, ты протусил. Живешь с родичами. Не вылетел из универа только потому что он проплачен и не тобой. Твой настоящий папенька скоро поймет, что ты порченный товар, ничтожество и перестанет тебя спонсировать.

– Не факт, а вот твой отец точно понял, что ты бракованный, когда бросил тебя в четыре года.

Последовала ожесточенная непродолжительная драка, перевес в которой был на стороне Капитана. Парни сцепились одновременно, инициатором расхода был Максим. Капитан со сбитым дыханием продолжил перепалку.

– Ты сам трус – ты не понимаешь, почему все тебя боятся? – да потому что и правда не почему. Ты как громко тявкающий щенок. Все это ширма – твой образ. Вот ты какой на самом деле – ты беспокоишься о сестре, хотя делаешь вид, что тебе пофигу. Ты боишься убивать, но рано или поздно придет момент, когда придется, и кто ты тогда будешь? Трус, ширма, лицемер. Сестра и то – боец больше, чем ты. Вот какой ты. А я все равно хочу быть твоим другом. Я знаю тебя, но не бросаю тебя, как Андрей.

Ненависть, желчь, рукоприкладство, да что угодно. И что в итоге – как ни сопротивляйся, на Капитана нельзя долго обижаться.

Парни прекратили быструю ходьбу и бешеное размахивание руками, остановились и поняли, что незаметно для самих себя оказались в парке. Максим до сих пор не успел отдышаться, он стоял согнувшись, уперев руки в колени, и раздумывая смотрел на Капитана. Нет, он определенно не ненавидит его.

– Мне нужна неделя, чтобы переварить, – сказал Максим, и на этом парни разошлись.

***

Спустя пару дней у Максима выдался редкий свободный вечер, он потягивал вино и читал книгу про религии мира. Перед ним были разложены чертежи – храм. Пришла Алина – от его квартиры ключи были только у него и сестры, она молча зашла и села на другой конец дивана, она выглядела потрепанной, взбудораженной, но довольной, Максим собрался спросить, что случилось, но его прервал звонок мобильного:

– Это Зеленый, – ехидно произнес голос на другом конце.

– Что тебе нужно? – он никогда раньше не звонил Максиму.

– Скоро твоя сестра придет к тебе и передаст от меня привет.

– Она уже здесь.

«Так быстро?» – подумал Зелёный.

– Спроси ее, что с ней случилось сегодня по дороге домой.

– Алина, что с тобой случилось по дороге домой?

– Какой-то придурок полапать меня видимо захотел, ну я избила его своим новым кастетом и отобрала бумажник, – она достала из кармана штанов и кинула на стол портмоне.

Алине был слышен разговор Максима по телефону, до троих дошло, что произошло, и Алина с Максимом громко засмеялись, а Зеленый в бешенстве кинул телефон в стену.

Максим решил, что на этом все и закончится. Что он с Зеленом квиты в попытках навредить близким друг друга, тем более, что обе попытки не увенчались успехом.

Но когда Капитан узнал обо всем от Алины, он сам позвонил Зеленому:

– Ты же понимаешь, что с тобой теперь будет? – спросил он у Зеленого.

Зеленый – один из немногих знал, что Максима бояться не стоит – опасность, настоящую, приписываемую Максиму, представляла его сестра. И отправляя человека изнасиловать Алину – он хотел поставить вилку – отомстить Максиму зеркально и вывести из морального строя Алину, но в итоге разом обрел серьезного врага в Алине и, чего он никак не мог ожидать, в Капитане. Какое Капитану дело было до Алины, он не знал, но что с ним шутки плохи – знали все. Опасность исходила не только лично от Капитана, но и неизвестно откуда, а значит отовсюду: однажды пропал человек, о желании которого навредить Капитану, сам Капитан даже не подозревал. Что же теперь делать? Как защититься от Капитана и его невидимых защитников? Это уже за пределом, это не игрушки – пора сказать отцу Андрея – пускай уже проблема с Максимом разрешится раз и навсегда взрослыми людьми, имеющими в этом опыт. В конце концов он не на это подписывался, завязывая дружбу с Андреем, он делал исправно все, за что ему платят, но стычка с Максимом – вне рабочего плана, а с Капитаном и Алиной – это уже прямо угроза жизни.