Текст книги "Готический храм"

Андрей открыл дверь – Зеленый залетел в квартиру в бешенстве.

Андрея невольно пробрал смешок:

– Что, Максим тебя самого нагнул? А я, блять, говорил: подожди!

У Зеленого на лбу вздулись жилы – Андрей резко стал серьезен и закричал:

– Ну хорошо, хорошо! Я сам разберусь.

Зеленый:

– Ты не понимаешь. Нужно разобраться теперь не только с Максимом, но и с Капитаном. И если ты этого не сделаешь, я точно расскажу все твоему отцу. Но ты должен не только отомстить, но и рассказать, что это ты портишь дела Максима. Сними меня с крючка.

***

Капитан давно уже не заходил к Максиму, и Максим был рад его видеть, но его радость быстро растаяла, когда Капитан заговорил:

– Ты должен поставить Зеленого на место: если кто-то узнает, что ты не отомстил за сестру – тебя будут считать тряпкой. После слухов, что ты крыса и разговоров о том, что ты изнасиловал Кристину – тебе нельзя допускать ни одного промаха, – Капитан помедлил, и выдавил из себя неприятные самому слова: – Тебе не стоило трогать его сестру.

– Сука! – заорал Максим, – Я, думаешь, сам не знаю?! Это не я, понимаешь?! Это был не я! И я в итоге не сделал этого до конца, понимаешь? Я, да, схватил и напугал ее, но не сделал.

– Это хорошо, я рад, я не верил, что ты это сделал, но знал, что что-то да было – иначе слухов не было бы, про тебя такое сочинить никто в здравом уме не мог.

– А, что я крыса? Блять, а это?! Это же тоже настолько ложь… я весь в дерьме.

– Отрицай все, даже то, что ты ее напугал. Она блять, ее словам веры нет. Ты ее не видел никогда. Понял?

– Да, но что мне теперь делать? С моей репутацией, с Зеленым?

– Тебе нужно перестать занимать чужое место.

– Это мое место, – резко сменил тон со слезливого и прорычал Максим.

– Тогда защити его.

– Я сделаю это, только иначе, чем ты хочешь мне предложить.

– Это как же иначе?

– Хитростью. Я найду его больное место и уничтожу, подставлю, например, я уберу его, но не своими руками. Если подумать навскидку, то он подозрительная личность – по нему так мало данных, и он уже давно нигде не работает официально, а неофициально – нет информации, нужно просто глубже копнуть, может даже он… Может дело не в Андрее, а во мне? Может это человек конкурентов, кто-то хочет разрушить мой бизнес или может даже бизнес Виктора. Послали Зеленого, и чтобы было чем прикрываться, чтобы узнать меня получше – он втерся в доверие к Андрею.

– Но ты готов, если у тебя не выйдет так или времени не будет – разобраться старым дедовским способом?

Максим скривился:

– Я всегда был готов. Если будет крайняя необходимость.

Капитан ушел неудовлетворенным, идя по улице он проговаривал про себя то, что хотел бы сказать Максиму на самом деле: я хочу, чтобы ты понял, ты большой мальчик, я твой друг, но не отец тебе, хлопочу сейчас я только об Алине. Знай, если ты не справишься – ее защищу я и по-своему, и даже Андрея сотру с пути… Он воображал, как Максим подозрительно посмотрел бы на него и спросил: Ты влюбился в нее? И тогда он, он… он. Капитану стало необычно тоскливо. На его памяти единственные в его жизни моменты рефлексии, сомнений и откровенной душевной боли были связанны с Алиной. Он не виделся с ней довольно долго и вроде отошел, решил, что все-таки не любит, но что-то всколыхнулось вновь. Действительно, что ему от нее нужно? Секса? Он получил его, а что еще от нее получил? – благодарность? Нет, он хотел не этого, но чего же тогда? Ничего кроме сексуального удовлетворения и еще чего-то, но как же это назвать, он с трудом выдавил из себя признание – ему нравилось быть с ней рядом. Он с нетерпением ждал, когда закончится обсуждение деловых вопросов, интересовавших ее, в которых ей нужна была его помощь, чтобы просто молчать. Ей нечего было рассказать ему или она не хотела, ему было, что рассказать, но об боялся, что навязывается, и тогда он предлагал ей посмотреть фильм на ее выбор, и рядом с ней, молча, не понимая фильм (ему почти никогда не нравился ее заумный выбор), даже не обнимая ее (кроме моментов секса они не касались друг друга), он отдыхал и набирался сил идти дальше. Была ли это любовь – все высказались бы утвердительно и ошиблись бы, думал он, она недостойна, она необычная, она уникальная, но она ведомая, может со временем что-то и изменится… У нее есть свое мнение всегда, но она не считает его важным, у нее абсолютно нет эго. Когда он представлял себе девушку своей мечты, она была другой – фееричной, она была лучше и внешне: выше, с более тонкими чертами лица, светловолосой – не крашеной блондинкой, он мечтал о натуральной с выгоревшими прядями цвета соломы, и она будет сгустком энергии, ярким солнцем, она будет такой же мощной и светлой, как и он.

Сексом Капитан и Алина занимались все реже, он по-прежнему хотел ее, но она стала отдаляться, получив от него, что нужно – найдя доступ к Максиму, она обретала все большую уверенность в делах, и Капитан уже не был ей необходим. Алина нуждалась только в одной ярко выраженной зависимости за раз, и сейчас это был ее брат. Она научилась удовлетворять себя сама, лишь бы не звонить лишний раз Капитану. Почему она не пыталась зависнуть на нем? – Капитан – плейбой – это точно не для нее. Он ей конечно нравился внешне и в остальном, но это был не вариант, решительно невозможно, чтобы она, скромная Алина смогла действительно увлечь Капитана, она была уверена, что он с ней играется, что всё их общение только ради ее тела. Пока ей нужна была информация, то отдавать тело по бартеру было приемлемо, потом ей хотелось самой: когда сексуальная энергия выплескивалась наружу – он был самым доступным и неопасным, но в итоге ему уже нечего было предложить в обмен на ее тело, а отдаваться просто так – это было подчинением для Алины на тот момент. Капитан стеснялся звонить ей сам и приходить просто поболтать – ведь не о чем было, а Алина последний раз позвонила, когда хотела рассказать, что отбилась от насильника, до этого ей нужен был яд. Для Капитана нахождение той единственной девушки было одним из атрибутов окончания пути, не смерти, но окончания исканий и ошибок – приход мудрости. Он чувствовал, что впереди еще много приключений перед тем, как он остепенится, а значит Алина, появившаяся в его жизни так рано – не та.

Они не занимались сексом после того как отчим Алины чуть не убил Капитана. То, с какой ненавистью отчим смотрел на него, его слова запали в память, его ненавидящие глаза, ожесточенное бешеное лицо – холодная маска смерти для Капитана. Он стряхивал с себя воспоминания, но они сразу же нападали вновь, когда он был ничем не занят… Неужели он и правда принес Алине вред? Но в чем же? Она хотела быть с братом – только таким способом можно было добиться ей этого – он сделал то, о чем она просила – никто другой не смог бы сделать это для нее. И в чем же он не прав? Он запутался в конец, но понял одно, что мечтал бы от человека такой же преданности как у Алины к брату, и к отчиму, он ведь знал, сколько она терпела его, сколько убирала его блевотину, сколько кормила его, сколько пыталась вернуть. Никто не относился к Капитану так, никто не относился к нему даже так, как Андрей и Максим друг к другу. Есть родители, но в конце концов, он хороший сын, его легко любить. Как быть тем человеком, за которым пойдут до конца, которого будут ставить на первое место? Как заполучить настоящую безграничную преданность и можно ли ее заполучить? Отчим Алины – разве он достоин? Максим – разве он достоин? Максиму все дается авансом. Капитан знал, что он классный, сексуальный, крутой, девчонки текут, парни хотят тусить с ним, но этого было мало – добиться этого легко – все это поверхностно – он хотел таких друзей, как Максим для Андрея, хотел таких сестер, как Алина, и чтобы их было много. Он хотел стать великим – он хотел менять судьбы. Все это было абстрактно, но конкретнее свою мечту он определить не мог. Что нужно для этого? Он решил, что был слишком пассивным: единственным серьезным делом была Алина. Но не более того. Почти все его начинания обрубались на корню большим братом, как он называл невидимую силу, руководившую им, но ведь мир и правда не ограничивается тем, что незаконно. Ничего, ему будет сложнее, чем Максиму, но он придумает и будет зарабатывать больше, чем он – и уважение к нему будет достойным, заслуженным, не как у Максима. Пора делать дела.

С этого момента Капитана видели редко – он больше не посещал тусовки, не трахался с телками, нет, ну конечно трахался, но его победы не исчислялись десятками за месяц и не афишировались. Все думали, что Капитан делает нечто наикрутейшее: что он уехал жить на Бали или снимается в порнухе, или стал наркобароном, или что его убил ревнивый муж соблазненной им телки, что угодно, только не то, что он пошел в деканат СПБГУ и записался на все дополнительные занятия, кроме сна, еды и одного дня в неделю отдыха и игры в контрстрайк, он круглосуточно учился. Учил программу вуза, учился с индивидуальными репетиторами английскому, китайскому и арабскому языку. Он блестяще закончил университет. Хотя под конец было трудно, он никогда раньше не копил, деньги подошли к концу через полгода его усиленного обучения, (он не просил у родителей карманных денег лет с тринадцати, они только кормили его), зарабатывать ему было некогда, он перезанимал у всех, кого только мог, кроме конечно Максима, хорошие репетиторы стоили немалых денег, пришлось отказаться от них и учиться самостоятельно. Трехдневная пьянка по поводу окончания универа закончилась, Капитан вернулся домой. Только он закрыл за собой входную дверь, раздался звонок. Капитан развернулся, отпер дверь и увидел только стоящий у порога чемодан, у Капитана не возникло желание побежать за человеком, принесшим его, и удивления особого тоже не было. Капитан принес чемодан в комнату, положил на кровать, открыл и увидел, что тот забит доверху пятитысячными купюрами. Сверху на деньгах лежал конверт, в нем было письмо, написанное от руки.

«Саша, да, это я. Знаю, ты уже давно догадался. Эти деньги я даю тебе безо всяких условий. Ты можешь распоряжаться ими как хочешь, даю слово, что последствий не будет. Я думаю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы решать сам. Раньше я оберегал тебя, теперь же доверяю тебе достаточно, чтобы отпустить. Ты можешь продолжить делать то, что начал, а можешь уехать жить заграницу. Денег этих тебе хватит, чтобы купить небольшую недвижимость где-нибудь в Таиланде и здесь, будешь сдавать квартиру в Петербурге, а сам жить, где хочешь. Или что ты там еще придумаешь. Повторяюсь – делай, что хочешь. Не думай, что встретишься со мной только если продолжишь учиться – я не могу тебе этого обещать ни при каком твоем решении. Наша встреча зависит от многих моментов. Я узнал о тебе, когда ты был в седьмом классе. Думаю, ты понимаешь, как происходят подобные вещи. Если бы дело было только во мне – мы бы уже давно общались, но от меня зависит многое и многие, я не могу так просто во всем признаться. Но надеюсь, что смогу, когда-нибудь.

Это не мой почерк, к сожалению, не могу рисковать, но очень уж не хотел, чтобы ты читал напечатанное на компьютере.

Сожги это письмо.

Будь настоящим мужчиной.»

Капитан долго молча стоял, потом сжег письмо, долго молча сидел, встал, взял загранпаспорт, чемодан и поехал в аэропорт. С тех пор Капитана не видели.

***

Максим приготовился к исполнению плана по устранению Зеленого.

Сначала, во время того как Андрей и Зеленый пили в баре – на Зелёного накинулся педиковатый парень: обнял и полез целоваться, Зеленый оттолкнул его. Парень стал кричать, мол, вот ты на кого меня променял, имея ввиду Андрея, ты всегда говорил, что тебе большие парни нравятся, но этот, он же тебя порвёт! Парень улизнул ровно в тот момент, когда Зеленый уже готов был на него кинуться. Потом Максим подослал к Андрею девчонку. Они зазнакомились в баре, между вторым и третьим коктейлем, купленным им для нее, она вежливо уточнила, ты ведь не гей? Андрей сильно удивился, она объяснила, что его часто видят с зелёноволосым парнем, который уж точно педик. Андрей возразил, что видел Зеленого с девушками, но она улыбнулась и сказала ему на ушко: я узнала это от моей знакомой, она спала с ним и сказала, что он конечно пытается, но себя не переделать.

Максим и не думал, что настолько попал в точку: к Андрею возвратилось подозрение, что Зеленый гей. Однажды, Андрей, зайдя к Зеленому, увидел свою фотографию, спрятанную в туалете под стопкой журналов о тачках. Это было уже слишком, но Андрей все не знал, как начать разговор.

Нельзя было торопиться и нельзя и упустить момент, после месяца всех этих прозрачнейших намеков, случилось самое важное. Максим собирался поставить мат.

Андрей, Зеленый и еще двое их друзей пришли в среду на очередные бои бомжей. Как всегда, они зашли с черного хода, прошли через комнату для совещаний и подсчета денег, и Андрей распахнул дверь в основной зал. Посреди зала на стуле в слезах сперме моче и крови скорчился голый связанный парень. Он был красив и строен, а выглядел жертвой концлагеря. Четверо друзей замерли в шоке, а парень очнулся и закричал:

– Это ты, ублюдок, ты оставил меня здесь на два дня! – он смотрел на Зеленого.

Зеленый не сразу начал оправдываться, настолько это было за гранью, а парень все кричал:

– Ты пришел похвастаться или все эти педики тоже будут мучить меня, или ты был настолько пьян, что забыл, что я здесь?!

Наконец Зеленый пришел в себя и закричал, что это бред, он не знает этого парня. Он не педик.

В этот момент двери с улицы распахнулись, не понятно как, обычно их открывали изнутри, и подвал быстро заполнился людьми. Все замерли, парень был настолько жалок, из его задницы по ноге спускалась струйка запекшейся крови, это было слишком даже для них, пришедших на бои бомжей, это было не смешно, они молча посмотрели на четырех парней, ища ответа. Тяжело раздался вопрос:

– Кто это сделал?

Изувеченный парень показал пальцем на Зеленого, и началось. Андрей даже если бы захотел, если бы успел разобраться, решиться, встать на чью-то сторону, не успел бы ничего сделать, поток смёл, разметал всех четверых в разные стороны и похоронил под собой Зеленого, его крик «Нет! Это не я!» растоптали, его терзали десятки рук и пинали десятки ног. Когда основное избиение кончилось, бомжи в своих лучших традициях помочились на него. Изнасилованного парня давно уже развязали и увели куда-то, все вышли покурить, сказав Андрею, что вернутся и будут смотреть бои и делать ставки, только если этого, плюнули в сторону Зеленого, здесь не будет. В подвале остался только изувеченный Зеленый, Андрей и два их друга в разных углах комнаты. Андрей просто не мог сам, ничего, он кивнул парням на Зеленого, и они унесли его.

С тех пор Андрей и Зеленый не виделись. Андрей предпочел не рассуждать больше, не искать, правда это с парнем сделал Зеленый или нет, потому что в обоих случаях ему было страшно, и если это был он, и Андрей доверился такому мерзкому человеку, и если не он, и Андрей позволил уничтожить своего друга. Уничтожить – это было точнейшее определение, столь высокую степень позора и физические увечья мало кто сможет перенести.

Два дня Андрей пил дома один и даже не позволил отцу остановить себя. На третий день он выбрался в любимый бар, там он увидел Максима с Димой, они были навеселе, может даже что-то отмечали, а может просто два друга вместе пьют пиво, ему так хотелось быть с ними, но…

Спустя полгода Андрей увидел в толпе того самого парня, кого вроде как изнасиловал Зеленый. Андрей бесцельно увязался за ним, после очередного поворота в темный узкий переулок, он лицом к лицу столкнулся с парнем, точнее парень лицом стукнулся Андрею в грудь. Андрей схватил парня за руки, чтобы тот не убежал испугавшись. Но парень лишь томно улыбнулся и прошептал:

– Три штуки за минет, десять тысяч за секс, а за пятьдесят можешь делать со мной все, что захочешь. Если твой член больше двадцати трех или толще пяти сантиметров, умножай цены в полтора раза.

– Что захочу?

– Да.

– А если я хочу избить тебя и засовывать в тебя свои двадцать пять сантиметров, пока у тебя кровь не пойдет из задницы?

– Ты мне нравишься, но учти, бить можно не по лицу, и не оставь меня калекой. Со мной будет человек, который проследит, что бы ты не перестарался.

– Я накину тебе еще десятку, если после того как я закончу с тобой, ты покажешь пальцем на одного парня, я хочу разыграть друга перед его девушкой, мол он гей.

– Ты не первый, кто любит шутить над друзьями.

– Вот как… а ты меня не помнишь?

– Милый, таких как ты, раз встретив, не забывают, хотя лицо твое мне знакомо, но смутно. В любом случае, увидев твой член, уверен уже не забуду тебя никогда.

Андрей оставил парня в покое и, как сомнамбула, пошатываясь, ушел.

Он попытался навестить Зелёного, но его квартиру снимали незнакомые Андрею люди. Не в одной больнице данных о нем не было. Зеленый испарился.

***

Андрей договорился с Максимом о встрече. В парке, как раньше. Максим надеялся, что без Зеленого что-то изменится. И действительно изменилось, но не так, как он планировал. Андрей наехал с ходу, не поздоровавшись:

– Это ты сделал?

– Что? Все зло мира?

– Зеленого ты подставил?

Максим довольно долго смотрел на Андрея, наконец он произнес:

– Да.

Андрей внутренне содрогнулся, насколько спокойно было это сказано, что это вообще было сказано, ведь он мог бы отрицать, лучше бы Макс соврал.

– Он был моим другом.

– Я был твоим другом, пока ты не кинул меня. Подумай, может с тобой что-то не так, раз ты остался без друзей.

Андрей ушел скорее, чтобы не разбить Максиму ебало, ну да, конечно же лицо, но на данный момент – ебало.

ГЛАВА «СУД»

Максим пытался засунуть член в уже третью девицу за сегодня, но толи алкоголь, толи два часа секса до нее, толи взгляд Андрея при их последней встрече мешали его затее.

– Блять!

Максим в бешенстве вскочил, решил выйти на улицу проветриться.

– Жди здесь, – приказал он девушке. Она залезла под одеяло и включила плазменный телевизор напротив кровати, защелкала каналами.

Максим открыл дверь из подъезда на улицу и сделал один шаг, когда прямо в лицо ему прилетела бита. Он упал без сознания.

Через пол часа Алина собралась в магазин за чем-нибудь к чаю, она уже протянула палец к кнопке, открывающей дверь на улицу, но тут её схватили сзади крепкие руки, одна рука сжала талию, так сильно, что Алина вскрикнула бы, если бы вторая рука не зажала ей рот.

Максим очнулся, привязанный к стулу, стоящему в центре подвала. Того самого, где проводятся бои бомжей.

С трудом поднял голову, нахмурился, на его лице большая гематома, он попытался пошевелиться, понял, что связан, перед ним стоял Андрей.

– Пришел в себя?

– Если я сижу на том самом стуле – убью тебя.

Андрей усмехнулся.

– Ты прав, если бы не я – с Зеленым все было бы хорошо. Он делал то, что я собирался сделать сам. Я хотел разрушить твой бизнес, но не знал, как, и он помог мне.

– Прекрати плакать об этом ублюдке.

– Это ты ублюдок, а не он.

– Он первый начал распускать обо мне слухи, такие, что могли бы стоить мне жизни, потом он отправил человека изнасиловать мою сестру. А если бы он на этом не остановился?

– Я не знал про Алину.

– Ну конечно, для этого нужно общаться со мной, спрашивать, как у меня дела, почему я поступаю так, а не иначе, так или иначе.

– Ты первый перешел на родных.

– Я не трогал Кристину, только напугал. А что мне еще было делать? Избить его за распускание слухов? Как оказалось, когда Зеленого бьют – тебе тоже не очень нравится.

Андрей был зол на Максима за Зеленого, но восприняв точку зрения Максима на происходившие события, он замялся. И все же назад пути не было. В память о Зеленом, или ради будущего Максима нужно было довести начатое до конца. Андрей понимал, что это точка невозврата, он навсегда потеряет шанс на прощение, потеряет друга и обретет заклятого врага, но он верил, что лучше уж Максим будет врагом, зато живым, не в тюрьме и не снаркоманившимся.

– Ты слышал, что я сказал в самом начале?

– Да, это был ты. Выгораживать Зеленого посмертно бессмысленно, так что я верю тебе.

Они смотрели друг на друга. Это был самый тоскливый момент в жизни Максима. Как он был одинок. Его раздирала обида от предательства и злость, но он собрал всю свою силу воедино – ту самую, которая сделала из маменькиного сынка человека, создающего самое великолепное и уникальное сооружение во всем мире. И на его лице отобразилось только презрение. И ни тени боли. Андрей же не был так искусен в сокрытии своих чувств, Максим видел, что Андрей страдает, тогда пусть просто прекратит это!

– Ну и что ты со мной сделаешь? – проскрежетал Максим.

– Твой бизнес нуждается в постоянном управлении и координации – я продержу тебя взаперти столько сколько нужно, чтобы все решили, что ты умер или пропал, и нашли тебе замену, а потом отпущу. И обнародую видео и иные доказательства того, что ты ушел в загул, снюхался.

– Я не употребляю.

– Накачаю тебя, приведу девушек, сделаю фото и видео. Максим, да пойми же, я спасаю тебе жизнь.

– Если ты сделаешь, что собираешься – то весьма вероятно мое начальство меня убьет за денежные потери.

– Это вероятно, если же ты не отступишься, то тебя убьют точно.

– Я превращу твою жизнь в ад. До сих пор я был слишком добр, хотя все упрекали меня в этом. Теперь ты меня не узнаешь. Ты пожалеешь.

– Ты меня – я тебя… на любую силу найдется сила.

Максим поразмыслил немного:

– Валяй, – он усмехнулся.

– Я знаю, о чем ты подумал – Алина, но она тоже будет вне зоны доступа.

– Ты и Алину сюда притащил?

– Ты не оставил мне выбора.

– Не трогай сестру, – без особой горячности, устало промолвил Максим.

– Она сама виновата – она увязла давно.

– Она влезла в это из-за меня и из-за Капитана, она хорошая девочка, пока еще хорошая.

– Хорошая? Максим, разве хорошие девочки…

Но тут Андрея перебил условный стук в дверь, Андрей открыл и получил с рук на руки связанную Алину. Он как котенка за шкирку одной рукой за капюшон толстовки на ней занес девушку в центр подвала ближе к Максиму и хотел бросить, но не смог и довольно бережно положил на пол. Второй раз брат и сестра оказывались в подобной ситуации. Максиму не пришлось даже вглядываться в глаза сестры, усердно пытаться понять, что у нее на душе, он знал, что все это тлен для нее.

Алина стояла на коленях перед парнем, в которого была влюблена с детства, и он смотрел на неё как на тварь, не зло, но с отвращением. Она была одета в ночнушку: мягкие штаны с новогодним принтом, красный блейзер, сверху толстовка и шлепки на ногах, она попыталась вложить в свой взгляд к Андрею все свое чувство, но он отвернулся и отошел.

Алина хотела сказать: я больше так не буду, но голос внутри нее приказал: молчи, не унижайся. Наконец она поняла, почему на самом деле поссорились Макс и Андрей: Андрей снова начал тираду о том, что они творят зло и губят не только других людей, но и себя. Если бы Андрей просто поговорил с ней, как с Максимом когда-то, если бы просто сказал: не делай так, делай иначе – она бы все сделала, как он сказал. Но он не подошел, не поговорил, он думал только о Максиме, а она была лишь приложением к брату – ее за человека Андрей видимо не считал. И тут обрубило все ее чувства к Андрею. Пускай он не любит ее, но не ужели ему вообще плевать на нее как на человека? Видимо так. Что ж пусть будет так.

Наконец Андрей обратил внимание на Алину:

– Алина, ты с таким усердием лезешь в мужской мир, поэтому и получаешь сейчас отношение, как к мужчине, но у тебя есть еще время одуматься и вновь стать хорошей девушкой. Это плохо кончится, Алина, если ты не прекратишь сегодня же.

– Все кончится плохо, даже если я прекращу, – спокойно и от этого жутко произнесла Алина.

– Нет, поверь, лучше поздно чем никогда, я не отниму у вас заработанные деньги. Никто не будет бить тебя – ты выйдешь отсюда через месяц или сколько понадобится и продолжишь учиться, все еще может быть хорошо.

– Это ты отправил ко мне парня, чтобы изнасиловать меня? – неожиданно и почти плача спросила девушка на полу.

Андрей бросил бешеный взгляд в сторону, туда, где мог бы стоять его друг Зеленый, непроизвольно сжал кулаки, но осекся, он был здесь один, и он сам заварил кашу, и один он сейчас должен ответить за ошибки, свои и чужие. Он посмотрел на Алину и смутился, ему стало не по себе от ее взгляда, она была в метре от него такая маленькая, такая милая девушка, с которой его друг хотел сделать нечто ужасное. И это легло бы на его совесть. Он старательно стал убеждать себя, что она не так невинна, как выглядит. И все равно в нем просыпалось отчаянное желание развязать ее и отпустить сейчас же. Пока Андрей терзался сомненьями, вдруг, чуть неплачущая, оскорблённая жертва, смотрящая с коленей на своего мучителя, враз переменила взгляд и лицо, и позу, расправила плечи, напряглась. Теперь на Андрея смотрела хладнокровная нечеловеческая маска:

– Теперь тебя изнасилую я.

Андрей даже потряс головой, будто стряхивая воду с лица:

– Алина, замолчи немедленно. Послушай, тебе кажется, что это игрушки, но ты знаешь, сколько твой брат убил человек? не лично конечно, но приказал, а может и лично – я уже не знаю…

– Что?! – не сдержался Максим.

– Что? – Андрей.

Они смотрят друг на друга.

– Я никого никогда не убивал и даже не приказывал, – прочеканил Максим.

– Но кто же тогда убивал?

– Кого твою мать убивал, о чем ты?! – закричал Максим, вот оно, какой-то бред, глупая ошибка, недопонимание! Кто, кто сказал это Андрею, кто ввел его в заблуждение?

– Всех этих бомжей и наркоманов на вечеринках, и кроме них я знаю трех человек приличных.

– Это не так, они сами дохли от передоза, от старости, я уж не помню там от чего еще, а про остальных не знаю, клянусь тебе.

Андрей не понимал, что происходит, но он верил Максиму.

Алина чуть не засмеялась, представив, что сейчас Максим и Андрей кинутся друг другу на шеи и будут плакать от счастья воссоединения – ну раз не убивал, то мы снова можем быть друзьями.

– Но кто тогда? Кто-то из твоих помощников? Не могли же они без твоего указания сами …

Парни одновременно повернулись и уставились на Алину. Она поморщилась от избытка внимания, оба ждут, что она начнет оправдываться, скажет хоть что-то, но она, задержав взгляд на каждом по паре секунд, уставилась в куда-то в стену.

– Алина, – тихо медленно вкрадчиво, даже нежно начал Максим, звук его голоса прорезал напряженную тишину неуместностью тона, будто он выяснял, почему сестра испортила его любимую футболку, – Почему Андрей говорит, что их убили? Это же были передозировки.

– Потому что их убили.

– Но почему?

– Те, кто жил в домике в деревне… Некоторые из них хотели уйти, хотели подать на тебя в суд за то, что ты их накачал, обманул, они переписали свою собственность под давлением, а потом ты похитил и держал их насильно. Изначально их было буквально пара человек, но потом, как я выяснила, один из людей Виктора пробрался туда и начал наводить смуту, он хотел подсидеть тебя перед Виктором, хотел занять твое место. Пришлось убрать и его, и тех, кому он смог запудрить мозги. Да, кстати Виктор об этом не знает, не проболтайся.

Максим сглотнул слюну, он выглядел сильно уставшим, видны морщинки на его лице, которых никогда не было.

– Но почему ты мне ничего не сказала об этом?

– А что бы ты сделал в таком случае?

– Я бы, мы бы…

– Именно: я сделала то, что нужно было. Выход был один, но я не хотела, чтобы это ложилось на твои плечи, зачем? Думаю, ты принял бы правильное решение, какое я приняла сама, а если нет, то тебя бы посадили.

– А остальные, те, что не наркоманы?

– Один свидетель, два шантажиста. Свидетель сам виноват, с ним был разговор обстоятельный, он обещал забыть обо всем. Это было поначалу моей работы, я решила не то, чтобы пожалеть, но попробовать поступить правильно в общепринятом мнении. Он пошел домой, где уже были установлены глушилки на телефон. Тогда он сразу же отправился в полицию, по пути его завернули мои, наши люди. Знаешь, во второй раз я ему поверила даже больше, чем в первый, но…

А Максим верил, что это мрачная удача, что между делом все само собой складывается хорошо. Ну конечно, он сам виноват, нельзя одновременно верить в то, что мир мрачен и жесток, но только к одному тебе он проявляет расположение.

Андрей тяжело посмотрел на Максима:

– Теперь ты видишь, что творишь?

– Но это же не я.

– Это ты, это то, что творится вокруг тебя, твоими мыслями, твоими людьми.

Андрей достал нож и разрезал веревку на ногах Максима.

– Уходи.

– Без сестры я не уйду.

– Разве не видишь, что ей нужна помощь?

– И ты сможешь ей помочь? Не смеши, ты уже когда-то помог.

Андрей скривился, он понял, на что намекал Максим.

– Если не уйдешь сам, тебя вынесут отсюда.

– Уходи, – сказала Алина Максиму, – я не боюсь его.

Максим встал, чуть не шатаясь побрел к двери из подвала, поднимаясь по лесенке он помогал себе руками, держась за перила, постучался, ему открыли, Андрей крикнул:

– Отпустите его.

Максим вышел, дверь за ним захлопнулась.

Андрей остался с Алиной наедине.

– Не думай, что из-за твоих чувств ко мне, я тебя пожалею, – сказал Андрей, – Тут дело не в наших отношениях, а в том, что ты творишь жуткие вещи.

– Во-первых, мои чувства к тебе закончились десять минут назад, а во-вторых, мне не нужна ничья жалость и твоя тоже.

– Ты хоть раскаиваешься в том, что сделала?

– Нет, я всего лишь выношу мусор.

– Что?! Ты людей называешь мусором?

Он смутился, вспомнил разговор с отцом, который говорит точно так же, что есть люди, а есть нелюди, и есть мусор, ну и что же теперь делать, идти на попятную? Слиться? Сказать этой сумасшедшей малолетке: молодец, продолжай в том же духе?!

– Если ты хочешь бороться с преступностью – иди учись в МВД.

– Я не хочу ни с кем бороться, я просто помогаю брату. Расчищаю перед ним дорогу.

– Дорогу куда? К смерти? к тюрьме?

– Дорогу к его мечте.

– И о чем же он мечтает?

– Если бы ты не бросил его, то знал бы.

– Я не могу быть с ним, я не могу объяснить, но поверь хоть ты – я забочусь о нем, как могу.

– Тогда проследи за ним.

– В смысле?

– Тебе нужно узнать своего друга получше, чтобы понять. Тогда, может, ты сможешь лучше ему помочь. Унижая его и портя его репутацию ты только усугубишь ситуацию. Максим не более чем бизнесмен.

– Алина, все это слова, но факт остается фактом: ради него или ради себя ты творишь жуткие вещи, и если не прекратишь – я сдам тебя в полицию.

– Я буду делать то, что считаю нужным, и ты мне не указ.

– Ты пожалеешь.

Она встала с колен и, не смотря на связанные ноги, держалась прямо, не шатаясь.