Текст книги "Летнее предложение"

– Можно?

– Пожалуйста…

Я взял рамку и перевернул лицевой стороной вверх. Честно говоря, я никогда особо не задумывался, как может выглядеть ее бывший. Габриэль оказался почти таким, каким я его себе представлял. Высокий, худой, достаточно привлекательный… Очки в роговой оправе делали его похожим на типичного профессора английской литературы, каковым Габриэль и являлся. Одет он был в рубашку на пуговицах, но без галстука, в модную шерстяную кофту и свободные брюки. На снимке Джорджия держала Габриэля под руку и, прижавшись к нему всем телом, почтительно смотрела на него снизу вверх, и я испытал укол ревности.

Потом я перевел взгляд на Джорджию и увидел, что она пристально за мной наблюдает. Под ее взглядом я несколько смешался и, вместо того чтобы положить фотографию туда, где она лежала, засунул ее поглубже между книгами. Подмигнув Джорджии, я сказал:

– Ну вот, я и убрал ее подальше за тебя.

– Ты очень любезен. – Она улыбнулась.

Настроив DVD-проигрыватель, я вооружился пультом и снова сел на диван. Джорджия выглядела несколько лучше, чем когда я только пришел, и я еще раз потрогал ее лоб.

– Ну вот, температура почти нормальная.

– Я действительно чувствую себя почти здоровой, – ответила она. – Должно быть, бульон и «Мотрин» подействовали. Спасибо, Макс.

Четырка преспокойно дрых у нее на коленях. Он негромко похрапывал и не шевелился, даже когда она принималась гладить его по спине. Я покачал головой.

– Этот лентяй способен проспать целые сутки. С перерывами на еду, естественно…

Пока шел фильм, мы сидели совсем рядом. Джорджия даже положила голову мне на плечо, и спустя какое-то время я вдруг понял, что храпеть умеет не только Четырка. Джорджия тоже заснула, и я выключил на проигрывателе звук. Мне удалось высвободиться, не потревожив ее, но когда я встал с дивана, Четырка сразу проснулся, завозился у нее на коленях и разбудил.

Я поспешно взял пса на руки.

– Спи. А нам с Четыркой пора.

Джорджия потерла слипающиеся глаза.

– О’кей. Я…

– Хочешь, я перенесу тебя на кровать?

– Нет, лучше я посплю здесь.

Я подобрал с пола одну из упавших с дивана подушек и положил в изголовье. Потом я подхватил Джорджию под коленки и помог улечься как следует. Джорджия подсунула ладони под щеку и подтянула колени к животу.

– Укрой…

Я огляделся по сторонам, увидел на спинке кресла плед и накрыл ее, тщательно подоткнув колючую шерстяную ткань со всех сторон. Наклонившись, я коснулся губами ее щеки.

– Спокойной ночи, Джорджия. Поправляйся.

– Спасибо. – Она закрыла глаза. – Макс?..

– Что?

– Все-таки с днем рождения. Я испортила тебе праздник и постараюсь возместить…

Я улыбнулся.

– Ловлю на слове.

Глава 6

Макс

– Я хотел обсудить с тобой две новости, Макс… – Дон Голдман, мой агент, откинулся на спинку стула и, сцепив руки на затылке, самодовольно улыбнулся. – С какой начнем? С хорошей или с очень хорошей?

– Ну давай, попробуй меня удивить.

– Тогда начнем с наших рекламных обязательств. «ПроВита» хочет продлить договор по рекламе «Пауэрэйда». Кроме того, мне поступили предложения от «Найка», от китайской фирмы по производству спортивных часов и от «Ремингтона», который просто мечтает видеть твою рожу в рекламе своих электробритв – уж не знаю, что такого они в тебе нашли! Общая сумма всех контрактов составит без малого три с половиной миллиона.

– Ничего себе!

– И это при том, что ты играешь за команду, которая даже не пробилась в финал! Только подумай, сколько бы ты получил, если бы играл в команде, которая выиграла Кубок!

– Даже представить себе не могу.

– То-то же… Я знаю: ты любишь проверять товары, которые тебе предлагают рекламировать, и только потом принимаешь решение. По моей просьбе Саманта приготовила тебе сумку с образцами. Можешь прямо сегодня взять ее с собой, или – если хочешь – ее пришлют тебе домой.

– Отлично. Я заберу ее с собой.

Дон слегка подался вперед и сложил руки перед собой.

– Ну а теперь поговорим о настоящих деньгах. Мы обсуждали три суммы: минимальную, на которую ты согласишься, желаемую – ту, которую ты хотел бы получать, и максимум. – Он схватил ручку и, нацарапав на листке бумаги несколько цифр, толкнул его ко мне через стол.

Я взял бумагу и поднес к глазам, желая убедиться, что правильно сосчитал количество нолей.

– Ты это… серьезно?

– Столько «Сабли» предлагают тебе за восьмилетний контракт. Поздравляю, ты вот-вот войдешь с десятку самых высокооплачиваемых игроков Национальной лиги.

Я ожидал, что контракт, который я получу, будет достаточно выгодным, но написанная на листке сумма мне и во сне не могла присниться. В конце концов, я давно не был перспективным двадцатитрехлетним молокососом, на которого кто-то решил сделать ставку. Мне было двадцать девять, а получить в этом возрасте столь долгосрочный и дорогостоящий контракт было редкой удачей. Большинство профессиональных игроков выходили в тираж в тридцать с небольшим, и руководство клубов высшего дивизиона старалось не рисковать, привлекая их в свои ряды на длительные сроки.

– Это что-то невероятное, Дон!

Он снова улыбнулся.

– Просто у тебя офигенный агент, Макс!

– Как скажешь. Ладно, офигенный, я согласен: пусть вся заслуга принадлежит тебе. Да за такую сумму я закажу себе дюжину футболок, на которых будет золотыми буквами написано, что у меня офигенный агент!

Дон засмеялся.

– Считай, что я уже заказал их… для тебя.

– Ну а как насчет медкомиссии и теста по физподготовке? Есть какие-то особые условия или нормативы?

– Все как обычно. Анализы, ЭКГ, тест на стрессоустойчивость, на максимальное потребление кислорода и определение порога анаэробного обмена. – Дон прищурился. – Слушай, ты уже не в первый раз меня об этом спрашиваешь. У тебя что, какие-то проблемы?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Все нормально.

Он пристально посмотрел мне в глаза.

– Точно?

– Угу.

– Ну что ж, хорошо. Мне потребуется еще некоторое время, чтобы уладить кое-какие мелочи. Кроме того, руководство клуба должно предпринять определенные шаги, чтобы не превысить установленный лимит зарплат игроков, но… Ты им нужен, так что названная сумма, считай, у тебя в кармане.

На этом разговор фактически закончился, но я еще немного задержался в офисе агента, надеясь разузнать последние слухи о других сделках и трансферах. Дону нравилось говорить об агентской «кухне» – в том числе и потому, что список его клиентов включал немало знаменитостей, – и все же большинство заключенных им в последнее время контрактов бледнело по сравнению с моим. Впрочем, парень в любом случае заслуживал благодарности. Дон работал не жалея себя и был чертовски хорошим агентом.

Я уже ехал на тренировку, когда позвонил мой брат Тейт.

– Как дела, Ангелочек? – спросил он.

Тейт прозвал меня Ангелочком после одного печального случая, который произошел много лет назад. Мне тогда было шесть, а ему – одиннадцать. Наши родители куда-то уехали вечером, и Тейту удалось убедить меня в том, что у нас есть еще один брат, которого я еще никогда не видел (по его словам, этот неведомый брат был всего-то на полгода старше меня). На мой вопрос, почему же он не живет с нами, Тейт заявил, что этот брат сошел с ума и поэтому живет в нашем сарае во дворе. К несчастью, я понятия не имел, что в сарае действительно кое-кто живет. Разумеется, это был не мифический брат, а семейство енотов, которых мой отец обнаружил всего пару дней назад и еще не успел прогнать. Как раз сегодня перед отъездом он оставил дверь сарая открытой в надежде, что, быть может, еноты убегут сами.

Когда начало темнеть, Тейт уговорил меня выйти во двор, чтобы познакомиться с новым родственником. Но как только я спустился с крыльца, он коварно запер входную дверь, так что я очутился с «сумасшедшим братом» один на один. Разумеется, знакомиться с ним мне сразу расхотелось. Вместо этого я в ужасе бросился обратно к дому и принялся с рыданиями колотить в дверь руками и ногами. Как раз в этот момент в сарае что-то с грохотом упало, и, обернувшись, я увидел в темном проеме двери два мерцающих глаза. Испугавшись, что безумец вот-вот до меня доберется, я заплакал еще громче, но Тейт крикнул из дома, что не откроет, покуда я не встану на колени и не прочту три раза «Богородице, Дева, радуйся». Деваться мне было некуда, и я сделал все, что он потребовал. Тейт, разумеется, записал все это на видео из окна. Впоследствии он показал запись остальным братьям, и кто-то заметил, что я точь-в-точь ангелочек с картинки в детской Библии. С тех пор я надолго превратился в Ангелочка.

– Нормально. А у тебя?

– Я звонил, хотел поздравить тебя с днем рождения, но ты не взял трубку.

– Извини. Я смотрел телик и отключил звонок. Четырка заснул у меня на коленях, и я боялся, что звонок мобильника может его напугать. Когда он пугается, то ссытся, а мне, естественно, не хотелось сидеть в мокрых брюках.

– Я вижу, твоя собака – вылитый ты в детстве.

– Да пошел ты!..

Если бы нашу беседу подслушал кто-то посторонний, он решил бы, что мы с Тейтом не очень-то ладим, но это было не так. Нас связывала крепкая дружба, просто она выражалась довольно нетрадиционными способами.

– Ты смотрел телик в свой день рождения? Черт, похоже ты стареешь. Я-то думал – ты не отвечаешь, потому что отправился на свидание с какой-нибудь сексуальной болельщицей… Ладно, проехали. На самом деле я звоню, чтобы узнать насчет завтрашнего вечера. Или ты уже забыл, что приглашен к нам на ужин? Не подумай, что мне так хочется видеть твою поросячью морду, просто девчонки уже задолбали меня вопросами, когда ты приедешь и привезешь ли ты с собой Четырку.

– Мы обязательно приедем. Оба.

– Ну, отлично. Тогда до завтра.

Я дал отбой, но мой телефон тут же загудел, сигнализируя о поступившем сообщении.

Джорджия: Привет. Хотела еще раз поблагодарить за вчерашний вечер. Все, что ты привез, мне очень пригодилось.

Я быстро набрал ответ:

Макс: Я рад. Как ты себя чувствуешь?

Джорджия: Мне гораздо лучше. Температура нормальная, и горло почти не болит. Думаю, мне даже хватит сил, чтобы добежать до строительного магазина – мне нужно купить пистолет для спермы, чтобы починить ванну.

Мои брови изумленно поползли вверх. Пистолет для… чего? Прежде чем я успел задать вопрос, пришла еще одна эсэмэс:

Джорджия: Прости, опечатка. Я имела в виду пистолет для пены. Ахаха.

Я усмехнулся и написал:

Макс: Жаль. А то бы я приехал и привез тебе свой пистолет для спермы. Думаю, ты осталась бы довольна.

Джорджия: Ха-ха. В общем, я чувствую себя намного лучше. Еще раз спасибо.

Макс: Рад это слышать.

Джорджия: Но мне все еще неловко от того, что я испортила тебе день рождения.

Тут мне в голову пришла блестящая идея.

Макс: А ты помнишь, что обещала компенсировать мне моральный ущерб?

На экране появились расплывающиеся кружочки – Джорджия набирала ответ. На целую минуту они замерли, потом снова задвигались.

Джорджия: Думаю, с моей стороны было бы не слишком благоразумно отвечать «да», поскольку я пока не знаю, что у тебя на уме.

Я улыбнулся. Умные женщины мне всегда нравились.

Макс: Ничего особенно страшного. Просто мне хотелось бы, чтобы ты кое-куда со мной сходила. Брат устраивает праздничный ужин по случаю моего дня рождения, и если ты будешь со мной, моя невестка не будет весь вечер ездить мне по мозгам, рекламируя своих незамужних подружек.

Джорджия: Ха-ха-ха три раза. Ужин у твоего брата? Звучит достаточно безопасно. Ладно, я согласна. Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы компенсировать ущерб.

Макс: Отлично. Ты сможешь уйти с работы в четыре? Нам понадобится примерно час, чтобы добраться до места.

Джорджия: Думаю, это можно будет устроить. Мой босс – реально крутая.

Макс: А еще у нее очень симпатичная попка;) Ладно, до завтра.

Чертовски удачный день, подумал я, выключая телефон.

Глава 7

Джорджия

– Ну как, купила пистолет для спермы? – Макс одарил меня ослепительной улыбкой и снова стал смотреть на дорогу.

– Отлично. – Я усмехнулась. – Боюсь только, мне нужно тебе кое в чем признаться. Мои эсэмэс иногда содержат ошибки, потому что я читаю их с помощью «Сири», а пишу с помощью «голосового помощника». Так получается гораздо быстрее – из-за моей дислексии. Что ж, впредь придется быть поаккуратнее.

– Только не со мной. – Макс пожал плечами. – Делай как тебе удобнее. Я так и подумал, что тебя техника подвела: сработал автокорректор или что-то в этом роде. Ну а если тебе когда-нибудь все же понадобится пистолет для спермы – я к твоим услугам.

– Буду иметь в виду. – Я улыбнулась.

– Скажи, тебе очень трудно? Ну, из-за этой твоей дислексии?

– Честно говоря, иногда это меня просто бесит. Ты когда-нибудь пытался читать серьезный текст в пьяном виде? Буквы пляшут, слова наезжают друг на друга, текст расплывается – и ты абсолютно ничего не понимаешь! Ты вглядываешься в страницу до рези в глазах, но буквы все равно напоминают бессмысленные каракули!

– Ты что, хочешь еще раз проверить меня на честность?

– В каком смысле?

– В смысле – напивался ли я до такого состояния, что не мог прочитать ни слова?

Я нахмурилась.

– Что ты, конечно нет!

– В таком случае ответ будет «да».

Я засмеялась.

– Тогда ты знаешь, как трудно дается мне чтение.

– Тем не менее твоя дислексия не помешала тебе добиться впечатляющего успеха.

Я покачала головой.

– Иногда мне кажется – она мне даже помогла. Благодаря ей я с детских лет усвоила основные принципы трудовой этики.

Макс включил поворотник и слегка снизил скорость перед поворотом на шоссе «Ван Вик».

– Куда мы едем?

– Я же сказал! Мы едем на ужин к моему брату.

Я посмотрела в окно.

– Твой брат живет в аэропорту?

К моему дому Макс подъехал на сверкающем черном «Порше» с откидным верхом. На заднем сиденье стояла небольшая переноска, из которой торчал черный нос Четырки. Вчера он сказал мне, что до места, где живет его брат, мы доберемся за час, из чего я заключила, что он живет где-нибудь в Уэстчестере или на Лонг-Айленде.

– Завтра в восемь утра у меня тренировка, так что не волнуйся – мы вернемся не слишком поздно.

– Но куда мы все-таки едем?

– Увидишь.

Мы проехали мимо десятка цветных указателей, каждый их которых соответствовал одному из терминалов международного аэропорта имени Кеннеди, но Макс так и не свернул ни к одному их них. В конце концов мы выехали на площадку, напоминающую промзону: сплошь самолетные ангары, офисные и служебные здания, заправочные цистерны и так далее. В дальнем конце обнаружилась стоянка для автомобилей, где мы и остановились.

– Ну что? Мы уже на месте? – Я посмотрела на вывеску на ближайшем здании. – И что такое «Эмпайр»?

Макс самодовольно усмехнулся.

– Кажется, мне удалось тебя озадачить!

Тем временем из здания с загадочной вывеской появился какой-то парень в ботинках «Докерс» и рубашке поло. Подойдя к нашей машине, он открыл дверцу со стороны водителя.

– Добрый вечер, мистер Ярвуд. У нас все готово.

Макс выключил зажигание и перебросил ему ключи.

– Спасибо, Джо. – Он выбрался из машины, обогнул ее спереди и, распахнув мою дверцу, протянул руку, чтобы помочь мне выйти. Когда мои ноги ступили на бетон, он ловко подхватил с заднего сиденья перевозку с Четыркой.

– Совсем забыл сказать: мой брат живет в Бостоне. А «Эмпайр» – частная авиакомпания.

– У тебя персональный самолет?

Макс покачал головой.

– Не у меня, а у владельца клуба. Он нам разрешает им пользоваться.

С этими словами Макс снова взял меня за руку и повел к дверям здания.

– Я еще никогда не летала на частном самолете, – сказала я. – Да, Макс, признаю́: ты сумел произвести впечатление. Но спать с тобой я все равно не собираюсь.

– Придется попросить парней убрать розовые лепестки с кровати в салоне.

Я резко остановилась.

– Ты шутишь?

Макс подмигнул.

– Разумеется. Перелет до Бостона занимает всего сорок минут, а мне потребуется гораздо больше времени, когда я до тебя доберусь.

* * *

Когда мы приземлились в Бостоне, на взлетном поле нас ждал черный «Линкольн» с водителем. Как только мы сели, машина плавно тронулась с места и, набирая ход, помчалась в сторону городского центра. Спустя каких-нибудь двадцать минут «Линкольн» уже притормозил у тротуара в жилом квартале Бек-бей на берегу Чарлз-ривер.

– Приехали?

Макс кивнул и показал на небольшое, но очень красивое старинное здание, отделанное бурым песчаником, стоявшее в некотором отдалении от проезжей части.

– Помнишь, я рассказывал, как мой старший брат приехал отдать мои долги, когда у меня вышли неприятности с тотализатором?

– Ну?

– Тогда я не упомянул, что после этого он задержался в Бостоне еще на несколько дней. В свой последний вечер в городе он отправился в местный бар и познакомился там с девчонкой, которую звали Кэссиди. Они быстро нашли общий язык, и Тейт… никуда не уехал. Он сдал билеты и прожил здесь еще три недели: Тейт занимается программированием и может работать из любого места. В конце концов он все-таки вернулся в Вашингтон, но всего через пару недель собрал шмотки и переехал в Бостон навсегда. Сейчас они с Кэссиди женаты уже семь лет и у них три дочери.

– Это они в свое время завели Четырку?

Макс кивнул.

– Угу. У Кэти аллергия на собак, но когда я приезжаю, мать дает ей антигистамины, чтобы девочки могли с ним поиграть.

Я покачала головой.

– До сих пор не верится, что ты повез меня в Бостон на частном самолете только для того, чтобы поужинать с братом.

Он улыбнулся.

– Ты сердишься?

– Нет, нисколько. Ты умеешь превращать каждый пустяк в настоящее приключение, просто… просто все это немного странно. В конце концов, мы с тобой встретились всего-то пару дней назад, а ты уже везешь меня знакомиться с семьей брата.

– Поверь, ты не найдешь в этом ничего странного, если станешь думать о нашей поездке не как о знакомстве с семьей парня, с которым ты только что познакомилась, а как о знакомстве с родственниками человека, с которым тебе предстоит встречаться все лето.

Я рассмеялась.

– Ты так в себе уверен?!

– Когда посылаешь вибрации в космос, он обязательно отзовется и твое желание сбудется.

Краешком глаза я заметила какое-то движение у двери особняка, где жил брат Макса. Повернувшись в ту сторону, я увидела женщину, которая, выйдя на крыльцо, с улыбкой махала нам рукой. Я помнила, что Тейт старше Макса, но женщина на крыльце выглядела достаточно пожилой, чтобы быть его матерью. Впрочем, я могла и ошибиться.

– Это твоя невестка? – уточнила я, кивнув в направлении дома.

– Нет. Прости, но я совершенно забыл тебе сказать… – Макс отчего-то занервничал (это Макс-то!), и я почувствовала, что мне тоже становится не по себе.

– О господи! В чем дело, Макс?! Что ты от меня скрываешь?

Он бросил еще один быстрый взгляд в направлении особняка, потом посмотрел на мою обеспокоенную физиономию и поспешил пустить в ход свой главный калибр – ямочки на щеках, – на мгновение став похожим на малыша, которого застукали, когда он запустил руку в сахарницу.

– Моя мама приехала, чтобы поздравить меня с днем рождения. И остальные мои братья с женами тоже здесь…

* * *

В разгар праздничного ужина я и жена Тейта Кэссиди оказались вдвоем в просторной кухне.

– Хочешь выпить что-нибудь покрепче? – спросила Кэс. – Думаю, после знакомства с семейством Ярвуд это тебе не помешает.

– С удовольствием, – ответила я. – Мне это не только не помешает – мне это просто необходимо. Потому что еще немного, и я отправилась бы в вашу ванную комнату в надежде найти там флакон одеколона или зубного эликсира, – добавила я, и при этом почти не шутила.

Кэссиди усмехнулась и достала из буфета два низких бокала с толстым дном.

– Семейка Ярвуд – это тебе не фунт изюма. Особенно когда они соберутся все вместе, – сказала она.

Я вздохнула.

– О том, что мне предстоит встреча со всей семьей, я узнала, только когда мы подъехали к дому.

– Зато мы знали о тебе, – сказала Кэсс, наливая в бокалы виски. – А знаешь, как мы узнали? – Она протянула мне один из бокалов.

– Спасибо… Боюсь даже спрашивать.

– Макс позвонил нам в шесть утра, чтобы рассказать, с какой замечательной женщиной он познакомился.

Услышав эти слова, я едва не поперхнулась.

– Что-о?

– Так и было. – Кэссиди кивнула с самым скорбным видом. – Собственно говоря, времени было четверть седьмого, но это ничего не меняет. Правда, Макс знает, что в это время мы обычно уже встаем, но он еще никогда не звонил так рано. Откровенно говоря, он вообще звонит нам достаточно редко. В большинстве случаев Тейт сам звонит ему, чтобы узнать, как дела. – Кэссиди отсалютовала мне своим бокалом. – Открою тебе еще одну тайну: ты первая, кого он приводит в этот дом.

Как реагировать на эти слова, я не знала, поэтому поспешила сделать глоток.

– Братья Ярвуды – как большие деревья, – задумчиво продолжала Кэссиди. – Их непросто срубить, а когда срубишь, то не сдвинешь с места. – Голос ее зазвучал чуть мягче. – Нет, они хорошие люди, за это я ручаюсь. Верные, надежные, честные. Говорят, если хочешь узнать, как мужчина будет относиться к своей жене, посмотри, как он относится к своей матери. А Ярвуды в присутствии Розы даже не ругаются, потому что она этого терпеть не может.

Я хотела что-то ответить, но не успела. Дверь кухни с треском распахнулась и внутрь вкатились – в буквальном смысле вкатились! – два огромных тела. Макс и Тейт. Вцепившись друг в друга, они возились на полу, как мальчишки.

Кэссиди хладнокровно указала на них бокалом. Похоже, происходящее нисколько ее не смутило.

– Тот из братьев, который сумеет уложить на лопатки остальных, не будет мыть посуду, – объяснила она. – Несколько лет назад, на Рождество, они точно так же возились и опрокинули елку. При этом они не только побили половину игрушек, но и ухитрились сломать пополам само дерево. Я знала, что утром наши дочери встанут ни свет ни заря и побегут смотреть, что Санта положил им под елочку. Они бы очень расстроились, если бы увидели весь этот разгром, поэтому я отправила Макса и Тейта покупать новую елку и – заодно – новые украшения. Большинство магазинов к этому времени уже закрылись, работал только «Лалик»… ты знаешь, что это такое?

Я кивнула.

– Там продается дорогой хрусталь – вазы, бокалы и прочее.

– Точно. – Кэссиди кивком подтвердила мои слова. – Но, как оказалось, там же продаются и коллекционные елочные украшения ручной работы: бусы, шары… Макс скупил все, что у них оставалось. Когда я увидела чек, со мной едва инфаркт не случился. Он потратил двадцать семь тысяч только на то, чтобы украсить елку для своих племянниц, а ведь это даже не он ее опрокинул.

Я пораженно покачала головой.

– Вот-вот. – Кэссиди снова кивнула. – В общем, Ярвуды – это что-то!

Тем временем Макс сумел прижать брата к полу и захватить его шею в «замок». Лицо Тейта приобрело угрожающий багровый оттенок, когда в кухню вошла миссис Ярвуд.

– Это еще что такое? – прикрикнула она. – Как вы себя ведете?!

Этого хватило, чтобы братья разжали объятия и, отдуваясь, поднялись с пола.

– Считается! – пропыхтел Макс, показывая на брата. – Ты бы сдался, если бы тебя не спасла твоя мамочка!

– Вот и нет, Ангелочек!

Миссис Ярвуд закатила глаза.

– За это будете мыть посуду оба!

– За что?! – хором заорали братья.

– За то, что ведете себя как идиоты и позорите семью – вот за что, – отрезала миссис Ярвуд.

Наблюдая эту сцену, я неожиданно подумала о том, насколько необычно все происходящее, особенно для меня. Наверное, мне следовало бы волноваться и нервничать, ведь мужчина, с которым меня ничего не связывало, повез меня в Бостон, чтобы познакомить с родственниками. И вот я оказалась в доме его родных, но вместо нервозности и тревоги я чувствовала только, что мне здесь хорошо.

Макс подошел ко мне и, обняв за шею, наклонился близко-близко.

– Как дела? Все в порядке? – прошептал он.

Я улыбнулась.

– Да. Все отлично.

Ужин с Ярвудами оказался по-семейному приятным и забавным. Я уже успела забыть, когда в последний раз присутствовала на столь необычном семейном мероприятии. Братья то и дело принимались спорить друг с другом, а их мать рассказывала смешные истории об их детских проделках, заставляя меня смеяться от души. И только когда ужин закончился и я встала, чтобы помочь убрать посуду, мне бросилось в глаза, что одно место за столом так и осталось незанятым. Сначала я решила, что на ужин был приглашен еще один человек, который по каким-то причинам не смог приехать, поэтому я спросила у миссис Ярвуд, можно ли убрать прибор, которым никто не воспользовался.

– Или, быть может, кто-то из гостей просто опаздывает? – уточнила я на всякий случай.

Прежде чем ответить, миссис Ярвуд переглянулась с Максом и печально улыбнулась.

– Нет, он не опаздывает. Можешь убирать, дорогая, – сказала она. – Это место Остина, моего пятого сына. Он… умер несколько лет назад, но я продолжаю накрывать для него, когда мы собираемся вместе. По праздникам, когда вся семья собирается в моем доме в Вашингтоне, я иногда приглашаю кого-то, кто нуждается в горячей пище, из нашего церковного прихода, а если нет – его место остается свободным.

Я сглотнула.

– Это очень… трогательно.

Миссис Ярвуд снова улыбнулась.

– Я рада, что ты так думаешь. Когда-то кое-кто из моих сыновей считал, что это жутковатая традиция, но со временем они поняли. Поняли и смирились. Теперь они иногда дразнят меня – мол, я любила Остина больше, чем их отца, потому что для него я никогда не ставила прибора, но… Так уж сложилось.

После того как мы убрали со стола и загрузили посуду в посудомоечную машину, Кэссиди предложила мне посидеть у камина на задней террасе, и я согласилась. Вечер был чудный, и хотя воздух все еще был довольно прохладным, в нем уже чувствовалось приближение настоящей весны.

Вскоре в камине уже весело пылали дрова. Женщины полукругом расселись перед огнем, а мужчины вышли на лужайку, чтобы немного побросать футбольный мяч. Вскоре, однако, эта невинная забава превратилась в полноценный футбольный матч с захватами, схватками и падениями.

Миссис Ярвуд, наблюдавшая за сыновьями, неодобрительно покачала головой.

– Они ведут себя так, словно им все еще по двенадцать, – заметила она.

– Только теперь их синяки и ушибы болят намного дольше, чем раньше, – отозвалась Кэссиди. – Тейт, к примеру, так и не признался мне, что после свалки, которую они устроили на Пасху, ему пришлось обращаться к мануальному терапевту, чтобы тот вправил ему пару позвонков.

– А мой Люк целый месяц носил наколенник, – добавила жена другого брата.

– На Рождество Уилл вывихнул локоть, – рассмеялась жена третьего. – Макс, похоже, единственный, кто после семейных праздников остается более или менее в строю. Впрочем, это и неудивительно – ведь он самый младший, к тому же он зарабатывает как раз тем, что позволяет впечатывать себя в стены.

– Кстати, о заработке, – снова заговорила Кэссиди. – Да будет вам известно, что Джорджия – основатель и владелец компании, которая продает «вечные» цветы. Вы все их видели – они уже несколько месяцев стоят на столе у меня в гостиной. Их прислал мне Макс.

– Ах вот, значит, как вы познакомились? – спросила жена Люка.

Я покачала головой.

– Он послал Кэссиди букет задолго до того, как мы встретились.

– А как вы встретились? – поинтересовалась миссис Ярвуд.

– Ну… – Я на секунду замялась. – Это было что-то вроде свидания вслепую.

Одна из женщин фыркнула.

– Правда? Макс опустился до свиданий вслепую? Мы тут из кожи вон лезем, стараемся познакомить его с лучшими девушками, а он…

– Это довольно интересная история, – сказала я. Почему-то мне захотелось оправдать Макса в глазах многочисленных невесток. – Это я отправилась на свидание вслепую, причем встретиться мне предстояло вовсе не с ним. Макс просто увидел меня в баре и подошел, а я решила, что он и есть тот парень, с которым я встречаюсь. Все открылось, когда появился мой настоящий… кавалер.

Все рассмеялись, а Кэссиди сказала:

– Вот это больше похоже на нашего Макса!

Звучный шлепок и кряхтенье снова заставили нас обратить внимание на лужайку, где возились мужчины. Двое из них валялись на земле, а Макс и Тейт с торжеством хлопали друг друга по ладоням. Игра продолжалась всего десять или пятнадцать минут, однако братья успели взмокнуть, а их одежда покрылась зелеными травяными пятнами. Пока я смотрела, Макс задрал подол рубашки, чтобы вытереть пот со лба, и мне внезапно тоже стало жарко, хотя я и сидела достаточно далеко от камина.

Черт! Какое восхитительное тело! Я еще никогда не видела столь четкого рельефа мышц живота у настоящего, реального человека – киногерои не в счет. Да, большинство мужчин, с которыми я когда-либо встречалась, были в хорошей физической форме, однако теперь мне стало ясно: существует громадная разница между человеком, который регулярно занимается фитнесом, и профессиональным спортсменом. Каждая мышца на груди и животе Макса была столь выпуклой и четко обрисованной, что его тело казалось высеченным из мрамора античным скульптором. «Вот бы впиться в это тело ногтями и посмотреть, какой будет его реакция», – подумала я и почувствовала, как во рту мигом пересохло. Машинально я провела языком по нижней губе, и (должно быть, по закону подлости) именно в этот момент Макс посмотрел на меня. В следующую секунду его лицо расплылось в дьявольской ухмылке, и я невольно подумала, что он, похоже, прочел мои мысли. Смутившись, я постаралась улыбнуться как можно небрежнее, но что-то подсказывало мне, что мое представление не достигло цели.

Спустя часа полтора мы засобирались в обратный путь. На дорожку я решила заглянуть в туалет. Когда я вышла, Макс и его мать были в кухне одни. Меня они не заметили, и я успела уловить несколько сказанных ими фраз:

– Она мне нравится. Надеюсь, она знает?

– Давай поговорим об этом в другой раз, мам…

Миссис Ярвуд нахмурилась.

– Но Макс…

Он поднял голову и заметил в коридоре меня.

– А вот и Джорджия. Было приятно повидать тебя, мама. Позвоню на следующей неделе.

– Ладно. – Она улыбнулась и посмотрела на меня. – Ты для нас словно глоток свежего воздуха, Джорджия. Надеюсь, мы скоро увидимся.

– Я тоже.

На прощанье миссис Ярвуд крепко меня обняла. Еще в течение четверти часа мы прощались с остальными, причем Максу пришлось чуть ли не силой отнимать Четырку у племянниц. Девочки готовы были расплакаться, и он пообещал им, что захватит пса с собой, когда приедет в Бостон на очередную игру.

Когда мы снова оказались в лимузине, я с облегчением выдохнула, и Макс лукаво посмотрел на меня.

– Что, неужели все было так плохо?

– Вовсе нет. Напротив, я получила огромное удовольствие, только… Нелегко оказаться в такой большой компании незнакомых людей. Сама я была единственным ребенком, поэтому на наших семейных вечерах обычно не бывает никого, кроме мамы и меня. Единственная мамина сестра живет в Аризоне, и мы видим ее не чаще раза в год. Ну, иногда приходит мамина подруга Фрэнни, о которой ты уже слышал, но это получается уже не совсем семейное сборище… Но ты не думай, я прекрасно провела время, хотя был один непростой момент… ну, когда твои племянницы едва не расплакались из-за того, что ты увозишь Четырку. Они немного успокоились, только когда ты пообещал, что привезешь его с собой на игру.