Текст книги "Летнее предложение"

Глава 9

Джорджия

Все следующее утро я потратила, составляя списки неотложных дел и попутно размышляла о решении, которое приняла накануне и о котором объявила Максу. Эти мысли не оставляли меня даже несмотря на то, что я твердила себе, что изменить уже ничего нельзя, а если и можно, то как я буду после этого выглядеть? В результате я всего лишь перестала ломать голову над тем, как справиться с возникшей ситуацией наилучшим образом, и принялась гадать, правильный ли я сделала выбор. Нет, не то чтобы я всерьез собиралась пойти на попятный. Главная проблема заключалась в другом. Эта летняя авантюра, на которую я согласилась… Я была почти на сто процентов уверена, что, когда все закончится, мне будет очень, очень больно. Хотела ли я этого? Определенно нет. И в то же время я не видела способа этого избежать.

К счастью, то обстоятельство, что моя самая близкая подруга работала со мной в одном офисе, имело массу преимуществ. И не последним из них было то, что у меня под боком практически постоянно находился внимательный и квалифицированный психотерапевт, к услугам которого я могла прибегнуть, как только в этом возникнет нужда. Сегодня, кстати, мне даже не понадобилось ей звонить. Мэгги вошла в мой кабинет ровно в одиннадцать часов, полагая, что мы будем работать над планом рекламной кампании, который она подготовила и который необходимо было утвердить. Она пока не знала, что ей не удастся показать мне хотя бы титульный лист этого плана, который лежал у нее в кейсе.

Сев за стол напротив меня, Мэгги достала из кейса стопку бумаг толщиной в добрых три дюйма и собиралась придвинуть ее ко мне, но заколебалась, заметив мой озабоченный, почти мрачный вид.

– Не пугайся, на самом деле мы быстро с этим справимся, – сказала она. – Здесь только два самых перспективных варианта, просто для каждого из них я предлагаю по несколько цветовых решений – вот почему план такой толстый. Лично я предлагаю начать с варианта, который предусматривает…

– Я согласилась переспать с Максом.

Мэгги, застигнутая врасплох, несколько раз моргнула.

– Повтори-ка, что ты только что сказала, – медленно проговорила она.

Я потерла виски.

– У него очаровательная собака, к тому же он встает на колени, когда играет со своими маленькими племянницами, и вытирает лоб подолом рубашки, под которой прячет совершенно фантастический живот: твердый как камень и рельефный. Это ужасно!

Мэгги нахмурилась.

– Ты совершенно права. Лично я предпочитаю мужчин с дряблым пивным брюхом, которые пинают щенков и орут на детей.

Я закрыла лицо ладонями.

– …И еще он меня постоянно смешит. Постоянно! Когда он узнал, что я заболела, то привез мне горячий куриный бульон в термосе. И таблетки. Представляешь?!

– Я что-то не врубаюсь, подруга. Какие таблетки? Наркоту, что ли? Ты поэтому так расстроилась?

Не отрывая ладоней от лица, я покачала головой.

– Нет, обычные таблетки. Проблема не в этом. Проблема в том, что я совершенно не представляю, что мне делать, когда вернется Габриэль.

– Ах вот оно что! – Мэгги кивнула с таким видом, словно до нее только что дошел смысл моих слов. – Ты боишься, что можешь влюбиться в Макса и это очень все усложнит, когда мистер Сторонник-Открытых-Отношений соизволит вернуться в твою жизнь.

– Я люблю Габриэля, Мэг. Да, я помню, что после его отъезда в Лондон ты в нем усомнилась, но я ответила «да» на его вопрос, хочу ли провести с ним остаток жизни. Ты прекрасно знаешь: я никогда ничего не делаю, если не уверена в том, что это именно то, чего мне хочется. Всего восемь месяцев назад я была уверена, что хочу быть с Габриэлем, хочу каждое утро просыпаться с ним рядом, хочу, чтобы мы были семьей. Готова ли я, готов ли он, действительно ли он тот самый мужчина, который мне нужен, – над этим я в свое время достаточно поломала голову, но в конце концов у меня не осталось никаких сомнений.

Мэгги внимательно посмотрела на меня, потом слегка подалась вперед.

– Ну и что так тебя пугает? То, что тебе будет нелегко попрощаться с Максом, когда придет время, или то, что ты можешь не захотеть с ним прощаться? А значит, решение, которое ты приняла год назад, когда говорила Габриэлю «да», было ошибочным?

Я снова потерла виски, потом лоб.

– Голова буквально раскалывается! – пожаловалась я.

– Это потому, что ты слишком напряжена. – Она ухмыльнулась. – Готова спорить: секс с Максом – прекрасное средство от головной боли. Что-то мне подсказывает, что, когда этот парень до тебя доберется, ты за пару минут превратишься в мармелад.

Я вздохнула.

– Я еще никогда не занималась сексом с человеком, которого… с которым бы меня не связывали близкие отношения.

– Я знаю, дорогая. – Мэгги похлопала меня по руке. – Зато я старалась за нас двоих. А значит, я вполне в состоянии оказать тебе квалифицированную помощь.

Я печально улыбнулась.

– Когда я с Максом, я настолько увлекаюсь нашим общением, что не могу думать ни о чем другом. Но как только мы расстаемся, меня мучает чувство вины. И вопросы… Я начинаю задавать себе вопросы, на которые не могу ответить. Главное, мне постоянно кажется, будто я изменяю Габриэлю.

– Так, постой. Ты не изменяешь Габриэлю, потому что… Потому что этот кобель уехал от тебя в Англию и теперь нанизывает там англичанок, а значит, именно он первопричина ситуации, в которой ты оказалась. В конце-то концов, нельзя изменять человеку, с которым тебя ничто не связывает.

– Я понимаю, но… в глубине души мне продолжает казаться, будто я его обманываю.

Мэгги покачала головой.

– Я вижу, как ты переживаешь. Ты так напряжена, что я сама начинаю испытывать стресс, просто находясь рядом с тобой. Попробуй расслабиться, о’кей? Помедитируй, может, тогда ты трезво взглянешь на происходящее.

– Я медитировала! Целый час и не далее как сегодня утром. Вот почему я приехала так поздно.

Мэгги скептически улыбнулась.

– То есть ты хочешь сказать, что сейчас ты спокойна и безмятежна, как цветок лотоса у подножия храма истины?

Я покачала головой и с силой выдохнула.

– Нет. И я не знаю, что делать.

– А помнишь, когда ты вернулась из ретрита, ты рассказывала мне о занятиях для тех, кто склонен слишком глубоко задумываться над каждым пустяком? Кажется, вам рекомендовали какие-то правила, которые способны сделать процесс принятия решений не таким… стрессоопасным.

Я кивнула.

– Да. Шесть правил спокойствия и умиротворения.

– Ты их помнишь или уже забыла?

– Гм-м… сейчас-сейчас… Кажется, там был какой-то смешной акроним, чтобы лучше их запомнить… – Я напрягла память, постукивая себя пальцем по верхней губе. – Ага, вот… СПУНУЛ. Буква «С» – это спонтанность. «П» – Приоритет, то есть порядок принятия решений. Нам рекомендовали в любой ситуации сортировать проблемы в зависимости от их важности, решать их поочередно, а не все сразу и на каждую отводить соответствующее количество времени. Например, на то, чтобы решить, что приготовить на завтрак, достаточно тридцати секунд. Полчаса – на вещи чуть более серьезные. Ну а над решением особо важных проблем полагалось думать до тех пор, пока не придет время ложиться спать. «У» означает физические упражнения. Буквой «Н» обозначалось «настоящее». Это значит, что надо стараться жить текущим моментом и не оглядываться на прошлое. Второе «У» – это убхая падангуштасана, или поза равновесия, которую следует применять в особо сложных ситуациях, так как она позволяет сконцентрироваться на своем внутреннем ядре, отсекая все ненужное. И наконец, «Л» – это люди. Согласно этому последнему правилу, общаться следует только с теми людьми, которые не склонны слишком задумываться над пустяками. Особенно когда у тебя проблемы.

– О’кей… Я, конечно, ничего не запомнила, к тому же под конец твоих объяснений я вообще отключилась, но то, что я все-таки расслышала, звучало разумно. Например, та часть, где речь шла о правильной расстановке приоритетов. Ты, несомненно, считаешь секс с Максом важной проблемой, поэтому я разрешаю тебе подумать над этим до вечера. Только потом не оглядывайся… Либо ты решишься, либо нет. Если решишься – тогда ты должна сосредоточиться на том, что происходит с тобой сейчас. Главное, не думай о Габриэле – он далеко и больше не часть твоего настоящего. Что касается спонтанности, то она тебе явно не повредит. А от себя добавлю: если ты все-таки начнешь встречаться с Максом, пообещай себе, что будешь получать удовольствие и наслаждаться каждой минутой. Если же нет, тогда… тогда мы с тобой сами что-нибудь придумаем. Я, например, всегда хотела прыгнуть с парашютом.

– Не знаю, как насчет парашюта, – улыбнулась я, – но все остальное прозвучало разумно.

Мэгги усмехнулась.

– Я знаю, ты умеешь принимать правильные решения, просто обстоятельства иногда могут меняться. Если ты расслабишься, тебе будет легче отражать неожиданные удары судьбы. Нет ничего плохого в том, чтобы жить сегодняшним днем и получать удовольствие, не думая о завтра и о том, что оно может принести.

Я нехотя кивнула.

– Ну вот… – Мэгги откинулась на спинку кресла и положила руки на подлокотники. – Посмотри на меня! Теперь я почти в норме.

Я фыркнула.

– Давай не будем оглядываться, подруга. Кстати, ты все еще спишь с адвокатом Аарона?

– В последний раз мы сделали это в его офисе – прямо в конференц-зале, за считаные минуты до того, как Аарон должен был приехать на очередную встречу по обсуждению развода. Когда он появился, то занял за столом то самое место, где я сидела голой задницей буквально за десять минут до его прихода. Если бы он был повнимательнее, то, наверное, мог бы заметить на полировке влажный след моих половинок.

– У меня нет слов, Мэгги. Просто нет слов!

Она перевела дух.

– Ну ладно, может, все-таки займемся проектом? У нас не слишком много времени – типография ждать не будет.

– Да, конечно.

Спустя два часа мы закончили обсуждение нашей рекламной кампании. Я подписала договор, и Мэгги встала, собираясь вернуться в свой кабинет. Она была уже в дверях, когда я ее окликнула:

– Эй, Мэг…

Она обернулась.

– Что?

– Спасибо, что поговорила со мной.

– Не за что. – Она подмигнула. – Теперь я должна тебе на миллион меньше за все те советы, которые в свое время ты давала мне. Вечером зайду – расскажешь, что ты решила.

* * *

Моя встреча с поставщиком, запланированная на середину дня, немного затянулась, поэтому, когда я вернулась в офис, сотрудники уже начинали расходиться. Когда я появилась в приемной, моя секретарша Элли надевала пиджак.

– Добрый вечер, Джорджия. Пока вас не было, вам принесли посылку. Я оставила ее на вашем столе.

– О’кей, спасибо.

– Еще я проверила электронную почту и написала краткое резюме. Ничего важного, на мой взгляд, но вы, наверное, захотите посмотреть еще раз.

– Спасибо, Элли. До завтра.

Я ожидала увидеть на столе большую картонную коробку, в каких мне обычно доставляли образцы или товары с «Амазона», но посылка, о которой предупреждала Элли, представляла собой белый подарочный пакет, красиво перевязанный ленточкой. Что это может быть? С трудом сдерживая любопытство, я бросилась к столу, даже не сняв жакет и не присев.

В пакете оказалась подарочная пластиковая коробочка, в которой лежали блокнот для записей в красивом переплете и изящная ручка. Приглядевшись, я обнаружила, что и к ручке, и к блокноту прикреплены присоски, с помощью которых их можно было закреплять на гладкой поверхности.

Содержание посылки меня очень удивило. Какой-то рекламный образец? Разглядывая блокнот, я вдруг заметила вложенный в него конверт. Вскрыв его, я достала карточку, на которой было напечатано:

«Джорджия! Ручка и блокнот водостойкие. Лужи и падения больше не страшны.

С нетерпением жду пятницы.

х Макс»

Черт побери, значит, это от Макса! Как мило с его стороны! Подарок мне понравился, и я могла бы счесть его еще одним аргументом в пользу Макса, но, поразмыслив, поняла, что не все так однозначно. К мужчине, который выбрал время, чтобы найти и купить мне водостойкие блокнот и ручку, я могла бы и привязаться, а нужно ли мне это? Вот если бы в пакете лежало, к примеру, черное кружевное белье, я бы беспокоилась гораздо меньше, поскольку такой подарок мог означать только одно: наша короткая интрижка будет просто интрижкой, которая закончится вместе с летом.

А теперь…

В течение следующего получаса я неподвижно сидела за столом и, уставившись в пространство, пыталась делать то, что получалось у меня лучше всего: анализировать происходящее, взвешивать, раскладывать по полочкам. Прервал мои размышления короткий стук в дверь. Я подняла голову и увидела на пороге Мэгги, которая держала в руках две крошечные бутылки вина, какие обычно дают в самолетах.

– Ну? Каков вердикт? – Мэгги вгляделась в мое лицо и покачала головой. – Судя по всему, ты так и не приняла решения. Или, точнее, ты его приняла, но продолжаешь сомневаться, правильно ли ты поступила. Ну что ж, значит, я вовремя… Сейчас мы во всем разберемся, а винцо нам поможет.

Она плюхнулась на одно из кресел для посетителей и вытянула ноги. Скрутив крышку с одной бутылочки, Мэгги протянула ее мне через стол.

– Давай выпьем за мое везение, – сказала она и приподняла свою бутылочку, собираясь чокнуться со мной. – Ведь только человек, которому крупно повезло в жизни, может сидеть в красивом кабинете со своей лучшей подругой и рассуждать о том, трахаться ли ей со знаменитым хоккеистом Красавчиком Ярвудом!

Я засмеялась.

– Спасибо. В такой трактовке моя проблема начинает выглядеть достаточно смешно. Честное слово, я уже начинаю думать, что я напрасно так переживаю и что даже этот подарок на самом деле не имеет такого большого значения, какое я пытаюсь ему придать. – Я придвинула к ней блокнот и ручку и в нескольких словах объяснила, что, по моему мнению, они могут означать в перспективе.

Выслушав мои доводы, Мэгги прижала ладонь к нижней части живота.

– Ох, у меня там все просто трепещет и истекает соком. Скажи, та фотография Макса, которую я переслала тебе с его телефона, все еще у тебя? Ну та, на которой он без рубашки… Я бы на нее взглянула – у меня как раз подходящее настроение для того, чтобы предаться разнузданным фантазиям.

Я снова хихикнула. Несмотря на то что я по-прежнему пребывала в напряжении, обсуждать причины этого с Мэгги мне было легко.

– Ну так что ты думаешь делать, подруга? – Мэг посмотрела на часы. – Уже половина седьмого, рабочий день, можно считать, закончился. Что ты решила? Готова ли ты провести с ним незабываемое лето или будешь и дальше валять дурака?

Я прикрыла глаза. Разум по-прежнему твердил, что от Макса Ярвуда лучше держаться подальше, тогда как мое тело презрительно фыркало и советовало мне полечить голову. Мне даже пришлось напомнить себе, что в большинстве случаев я успешно полагалась на свой здравый смысл и принимала взвешенные и точные решения. Исключением был разве что Габриэль… Так может, подумала я, настало время поступить так, как советует Мэгги, и получать удовольствие, не загадывая наперед и не думая, что принесет будущее?

Мой телефон, лежащий на столе, завибрировал, и я придвинула его поближе, чтобы посмотреть, кто прислал мне сообщение.

Макс. Легок на помине.

Оказалось, что Макс прислал мне селфи, которое он сделал в самолете. Он сидел в кресле, держа на коленях небольшую спортивную сумку, из которой торчала потешная мордочка Четырки. К губам Макс прижимал указательный палец. На его щеках, разумеется, играли ямочки. Глядя на этот снимок, просто невозможно было не улыбнуться.

– Смотри! – Я развернула телефон экраном к Мэгги. – Макс тайком пронес своего песика в самолет, которым летит вся команда, чтобы его племянницы, которые живут в Бостоне, могли с ним повидаться.

Выхватив телефон у меня из рук, Мэгги долго разглядывала снимок и качала головой.

– Я хотела, чтобы ты сама приняла решение, – сказала она, – но, боюсь, ты все равно струсишь. В общем, я скажу тебе, что я думаю, а там как хочешь… Только сначала скажи: я когда-нибудь давала тебе плохой совет?

Я отрицательно качнула головой.

– Так вот, Джорджия, я считаю: ты должна это сделать. Он твои условия знает, таким образом, ни у кого из вас нет никаких иллюзий. Я уверена, что этот мужик способен доставить тебе массу удовольствия. А заодно ты, быть может, узнаешь кое-что и о себе…

Глубоко вздохнув, я поднесла к губам свою бутылочку и осушила ее залпом.

– О’кей, я согласна. Это будет чертовски интересное лето.

– Незабываемое, – поддакнула Мэг.

Глава 10

Джорджия

Я нервничала. В том числе и потому, что опаздывала.

После обеда Макс прислал мне сообщение, в котором предупреждал, что задерживается на рекламной фотосессии для спонсора команды, и просил меня ехать прямо в ресторан, куда он меня пригласил. Он также предлагал прислать за мной лимузин, но мне удалось убедить его, что, учитывая обычные пятничные пробки, быстрее и надежнее будет воспользоваться подземкой. Впрочем, шагая от станции к ресторану, до которого было всего-то полтора квартала, я успела не раз об этом пожалеть: новые туфли на каблуках были, похоже, вовсе не предназначены для ходьбы. Тем не менее улыбка, которая появилась на лице Макса, когда я подошла к дверям ресторана, в полной мере вознаградила меня за боль, которую причинял мне врезавшийся в пальцы ремешок.

«Боже мой, как же он хорош!» – подумала я. Макс был в темных свободных брюках и простой белой сорочке, но по тому, как безупречно они на нем сидели, я заключила, что они сшиты на заказ. Но вовсе не одежда и даже не его могучая, широкоплечая фигура выделяли его в толпе. Его осанка, манера держаться, его слегка расставленные ноги и даже небрежно засунутая в карман рука – все говорило об уверенности в себе, о силе и привычке находиться в центре всеобщего внимания. Кроме того, в отличие от большинства людей, которые кого-то или чего-то ждут, Макс не пялился в экран телефона. Даже наушников у него в ушах не было. Он просто стоял, распрямив спину и расправив плечи, и небрежно поглядывал по сторонам. Вот он заметил меня, и на его губах появилась улыбка, а глаза заблестели. Казалось, он пристально следит за каждым моим шагом.

– Привет! – сказала я, подходя. – Извини, я немного опоздала.

Макс окинул меня откровенно восхищенным взглядом.

– Ты выглядишь… просто сказочно! Пока я смотрел, как ты идешь по улице, я всё пытался решить, чего мне хочется больше: просто встать рядом с тобой, чтобы мне все завидовали, или надеть на тебя паранджу, чтобы никто не смел тобой любоваться.

Я улыбнулась.

– Ну и?

– Первое. Впрочем, это не означает, что я не стану рычать на каждого, что подойдет к тебе слишком близко.

Это его заявление меня рассмешило.

– Ты и сам выглядишь хоть куда, – сказала я искренне. – Так что я тоже не прочь зарычать, только, боюсь, это никого не испугает. – Я показала на вход в ресторан. – Ну что, может, зайдем?

Макс шагнул мне навстречу и решительно обнял меня одной рукой за талию, а другую положил мне сзади на шею.

– Нет. Сначала поцелуемся.

Прежде чем я успела ответить, его губы прильнули к моим, а язык скользнул ко мне в рот. Макс так крепко прижимал меня к себе, что я отчетливо ощущала учащенные удары своего сердца о его мускулистую грудь. Он целовал меня так, словно, кроме нас двоих, в мире не осталось больше ни одного человека, хотя мы и стояли на оживленной улице в центре Манхэттена. Я уже не помнила, когда в последний раз меня приветствовали с такой страстью и с таким желанием… Возможно, вообще никогда. Впрочем, в поцелуе Макса мне чудилось не столько желание, сколько нужда. Казалось, он просто не может меня не целовать, и я почувствовала, как у меня подгибаются колени. Этого только не хватало, мимолетно подумала я. Он еще ничего особенного не сделал, а я уже плавлюсь как воск!

Прежде чем выпустить меня из рук, Макс захватил зубами мою нижнюю губу и потянул, и это движение странным образом отдалось у меня в промежности.

– Ладно, идем, пока нас не арестовали прямо здесь, – сказал он, слегка задыхаясь, и большим пальцем стер влагу с моей губы.

В ресторане было полутемно. Официантка провела нас по длинному коридору, в конце которого была еще одна дверь. Здесь Макс подал мне руку, пропуская вперед. Официантка открыла для нас дверь, и я с удивлением заметила, что она ведет в небольшой открытый дворик. В самой его середине росло большое дерево, увитое гирляндами перемигивающихся голубовато-белых огоньков, освещавших пространство внизу. Деревянные ящики, из которых торчали высокие зеленоватые стебли бамбука, разгораживали дворик на отдельные зоны.

Официантка провела нас в одну из них и жестом показала на стол.

– Ознакомьтесь с нашей картой вин и коктейль-меню. Если вам станет прохладно, позовите меня, и я включу обогреватель. – Она кивнула в сторону инфракрасного прожектора на высоком столбе. – Присаживайтесь, через пару минут я пришлю кого-то, кто примет ваш заказ.

– Спасибо.

Макс придвинул мне стул.

– Это… довольно неожиданно, – проговорила я, садясь. – Когда мы входили, я даже не подумала, что здесь может быть открытая площадка. Тут очень красиво, и я рада, что пришла.

– То есть ты сомневалась, прийти или нет?

Мне не хотелось рассказывать ему о своих колебаниях, поэтому я попыталась замять щекотливый вопрос.

– Я… я не могла тебя подвести, – выдавила я.

Макс вскинул голову.

– Но ты все-таки колебалась?

Отлично, подумала я. Просто пять баллов, Джорджия Дилейни! Не успела явиться на свидание, а уже сама себе подставила ножку.

– Со мной так бывает довольно часто – сначала я что-то решаю, а потом начинаю думать, правильно ли я поступила, взвешивать все за и против. Ты тут ни при чем. Такая у меня особенность характера.

– Довольно неудобная особенность.

Я улыбнулась.

– Совершенно с тобой согласна. Я стараюсь исправиться, но…

– А вот я наоборот – чаще всего я действую импульсивно, не думая о возможных последствиях. – Макс подмигнул. – И я тоже стараюсь исправиться. Но сейчас мне хотелось бы узнать эти твои «за» и «против». И главное – мне очень любопытно, что в конечном итоге склонило чашу весов в мою пользу.

К нашему столику подошла другая официантка, а мы еще ничего не выбрали. Я посмотрела на Макса.

– Ты что-нибудь будешь пить?

Он протянул мне карту вин.

– Завтра у меня нет тренировки, так что я буду пить то же, что и ты. Выбор за тобой.

Я просмотрела меню и остановилась на красном десертном. Когда официантка ушла, Макс выжидательно уставился на меня.

– Что?

– Ты хотела рассказать мне, какие аргументы за и против свидания со мной ты нашла.

– Наверное, ты предпочел бы выслушать аргументы за, чтобы потешить свое самолюбие?

Макс ухмыльнулся.

– В других обстоятельствах – конечно. Но когда дело касается тебя, мне гораздо интереснее выяснить, что может тебе не нравиться. Невозможно починить что-то, если не знаешь, что сломалось.

Вернулась официантка. Она налила нам по глотку для дегустации, и когда мы одобрили вино, наполнила наши бокалы. Потом она снова ушла, оставив нам обеденное меню.

– По правде говоря, все доводы против, которые я нашла, не имели никакого отношения к тебе. Скорее уж ко мне… У меня еще никогда и ни с кем не было отношений без привязанности, без чувства, и я не уверена, что знаю, как это делается. – Я отпила немного вина. – Ты говорил, что у тебя и раньше были… девушки. Вот и поделись опытом: скажи, как сделать так, чтобы все было предельно просто и безболезненно.

Макс пожал плечами.

– Наверное, все дело в том, что мы не скрывали, что нам нужно друг от друга.

– О’кей. – Я посмотрела ему в глаза. – И что же тебе нужно от меня?

Макс тоже взял бокал и выпил. Его взгляд задержался на моих губах.

– Я бы сказал, но не хочется получить по морде.

Я рассмеялась.

– Не получишь, обещаю.

Макс наклонился вперед и сказал, понизив голос:

– Я хотел бы разложить тебя на своей кровати, и чтобы на тебе ничего не было, кроме вот этих шикарных шпилек, которые сейчас на тебе. Я хотел бы целовать и вылизывать тебя до тех пор, пока ты не запросишь пощады.

Я сглотнула.

– Я никогда не прошу пощады.

По его лицу скользнула хитрая улыбка.

– Просто тебя никогда не вылизывали как следует.

Я почувствовала, что краснею, и поспешила спрятаться за бокалом вина. В глазах Макса плясали огоньки, и я поняла: этот парень отлично знает, что делает.

– Значит… – Я слегка откашлялась. – Значит, от меня тебе нужно только это? Только секс?

– Ты мне нравишься, Джорджия. Нравится твое общество. – Он задумчиво посмотрел на мое лицо. – Мне кажется, ты из тех, кто предпочитает, чтобы все было ясно и открыто. Почему бы тебе не сказать, чего хочешь ты?

Я снова покраснела.

– Ну, твой план мне нравится.

Макс рассмеялся.

– Ну а еще? Лучше скажи сама, потому что мне кажется – я могу нечаянно напугать тебя. Напугать, сам того не сознавая.

– Я хотела бы… просто получить удовольствие. Хотела бы почувствовать себя свободной. А еще я хотела бы сделать наконец хоть что-то из того, на что у меня никогда не хватало времени.

Макс кивнул с самым серьезным видом.

– Насчет «получить удовольствие» полностью с тобой согласен. Я обеими руками «за». Но вот вещи, на которые у тебя не хватало времени… Не хочешь рассказать о них поподробнее?

– Помнишь, в тот день, когда мы познакомились, я сказала, что у меня есть список вещей, которые я постоянно откладывала? Свидание шло в этом списке первым пунктом, поэтому я буквально заставила себя встретиться с Эдамом, хотя мне не очень-то этого хотелось.

– Помню.

– Так вот, такой список действительно существует, и свидание в нем далеко не единственный пункт. Нет, ты не подумай – это не список разных безумств вроде прыжка с парашютом и тому подобного… Это вещи, так сказать, принципиальные, основополагающие. Например, мне бы хотелось, чтобы некоторые мои желания были для меня важнее работы. Или чтобы я наконец перестала слишком подробно анализировать собственные решения, потому что тогда я начинаю путаться в деталях и не могу сделать ни шагу в нужном направлении. На протяжении последних четырех лет я работала по семьдесят-восемьдесят часов в неделю, и единственным развлечением, которое я себе позволяла, был поздний пятничный ужин с Мэг в ресторане или в баре. Несколько месяцев назад я наняла директора по производству, поэтому теперь я могу позволить себе меньше работать и больше отдыхать. Мне хочется быть непосредственной, хочется не спать всю ночь, любоваться восходом, ходить по ночным клубам, заниматься волонтерской работой, просто гулять по городу. Ты не поверишь, но я никогда не поднималась на Статую Свободы и не гуляла по Бруклинскому мосту, хотя прожила в Нью-Йорке всю жизнь. Кроме того, я планирую покрасить волосы в рыжий цвет… – Я пожала плечами. – Мне он всегда нравился, и я не прочь попробовать.

– В рыжий? – Макс улыбнулся. – Думаю, ты будешь выглядеть сногсшибательно. И дьявольски сексапильно.

Я улыбнулась в ответ.

– Спасибо.

Он провел кончиком пальца по ободку бокала.

– Что ж, давай попробуем осуществить твои планы вместе. Ты не против?

– Ты действительно готов подняться на Статую Свободы вместе со мной?

– Конечно. Почему бы нет?

– Гм-м… Ты на самом деле такой покладистый или притворяешься?

Макс рассмеялся.

– В покладистости не уверен, но с тобой я готов на любое приключение.

– Приключение?.. – Господи, почему я не могу смотреть на вещи так же просто, как он? Я прикусила губу, и Макс, подавшись вперед, коснулся ее кончиком пальца, заставив разжать зубы.

– Не анализируй. Просто скажи «да».

Я сделала глубокий вдох.

– Ты предложил мне провести это лето вместе, но… Давай не будем торопиться. Может, для начала мы просто посмотрим, как все пойдет? Тогда я буду не так сильно разочарована, если что-то не получится или получится не так. Или… ну, не знаю. В общем, мне кажется, в таких делах лучше не спешить.

– Как скажешь.

Я нервно кивнула.

– О’кей. Тогда… тогда давай все делать по моему списку. Думаю, мы довольно скоро поймем, в правильном ли направлении движемся.

– Отлично. – Макс опустил ладонь мне на шею и заставил наклониться вперед. Целуя меня, он сказал задумчиво:

– Знаешь, наверное, впервые с тех пор, как я был мальчишкой, я рад, что хоккейный сезон закончился.

Возле нашего столика снова возникла официантка. Она спросила, что мы выбрали, но мы так и не удосужились заглянуть в меню. Попросив ее подождать, мы наскоро посоветовались и решили заказать одно блюдо на двоих. Официантка удалилась, и я поспешила направить наш разговор на предмет, который пугал бы меня не так сильно, как то безумство, на которое я только что согласилась. Снова согласилась.

– Расскажи мне про твою сегодняшнюю фотосессию, – попросила я. – Ты, наверное, снимался для какого-нибудь спортивного журнала?

– Как бы не так… – Макс покачал головой. – Я снимался для рекламы нижнего белья. На пути сюда я позвонил своему агенту и сказал, что больше я в этом не участвую.

– Почему?

– Потому что перед съемкой меня заставили перетянуть мое хозяйство специальным бандажом на липучке.

– Зачем?

– Так поступают все манекенщики, рекламирующие мужские трусы. Наверное, это нужно, чтобы соответствующие органы больше оттопыривались. Но я отказался.

Я прижала ладонь к губам, скрывая улыбку.

– О господи! И что они на это сказали?

Макс пожал плечами.

– Ничего. Просто сделали снимки. Наверное, дело в том, что мое хозяйство и так достаточно большое.

– А когда будут показывать эту рекламу? Я бы с удовольствием посмотрела.

– В рекламной фирме, которая организовала съемку, обещали, что пришлют готовые материалы на утверждение уже через несколько дней. На этом настоял мой агент. Но если тебе действительно не терпится взглянуть на мой прибор, это можно устроить.

Я рассмеялась.

– Я спрашивала не из любопытства. То есть… не из любопытства к твоему прибору. Меня интересует деловая сторона вопроса. Может, ты согласишься сняться с букетом моих цветов и в обтягивающих белых трусиках. Правда, прежде чем принимать окончательное решение, мне нужно будет самой отсмотреть материалы.

Макс подмигнул.

– Отсмотреть материалы? Да хоть сейчас!

– Один раз тебя уже арестовывали за непристойное обнажение. Тебе мало?

– Тогда давай перенесем просмотр материалов в более укромное место.

Я допила вино. Отчего-то мне становилось все жарче и жарче, хотя на открытой площадке ресторана было довольно свежо.

– Расскажи мне лучше про хоккей. Меня всегда интересовало, как долго профессиональный хоккеист может играть на достаточно высоком уровне. Я знаю, что футболисты уходят из спорта молодыми, потому что в прессе и по телевизору постоянно восхищаются Томом Брейди, который все еще играет, хотя ему уже за сорок. А как в хоккее?

– Большинство игроков НХЛ завершают карьеру лет в двадцать девять – тридцать.