Текст книги "Туман времени"

Глава 4

– Проснулся, милок? – старушка с повязанной белой косынкой головой склонилась над Денисом. – А мы уж переволновались за тебя. Как ты себя чувствуешь?

Старушка потрогала его лоб своей сухой рукой.

Денис огляделся. Он лежал в небольшой, но светлой комнате. Кроме старинной железной кровати, на которой он сейчас лежал, в комнате стоял такой же старомодный комод, на котором возвышался большой радиоприемник. У стены стояли две массивные табуретки, выкрашенные коричневой краской. На одной из них лежал красно-синий рюкзак. Раскрытое окно. На окне шевелились от легкого ветерка небольшие занавески с какими-то цветочками. Напротив окна дверь, как понял Денис, в другую комнату.

– Где я?

– Ты что же, ничего не помнишь? – старушка покачала головой. – Бедненький…

Денис попытался, и вспомнил. Вспомнил мерцающий туман среди деревьев и как этот туман растворился в воздухе всего в нескольких шагах от него. Как он плакал, сидя у пустого шалаша.

Тогда к нему, ревущему и катающемуся по земле, подбежали Сёмка с Толиком, мальчики, с которыми он познакомился пару часов назад. Они что-то говорили ему, но он не помнил что.

Потом, зареванного, обессиленного и грязного, мальчики привели его сюда, к бабушке и дедушке Семёна. Здесь он, то и дело снова начиная реветь, рассказал кто он и откуда. Но ему, кажется, не очень-то поверили. Неожиданно у него всё поплыло перед глазами, и больше он ничего не помнил.

– Я, кажется, вчера потерял сознание, – улыбнулся Денис. – Извините.

– Ох, милый, переволновался ты, вот и заболел, – сокрушенно покачала головой старушка. – Третий день уж лежишь.

– Как, третий! – от неожиданности он приподнялся на локтях.

– Так вот, третий. Мы сначала перепугались, хотели тебя в больницу отвезти, да Сёмка, черт конопатый, уперся. Нельзя, говорит, тебя в больницу. Искать, говорит, тебя здесь будут. Они с приятелем по очереди у шалаша вашего дежурят. Да и дед, старый хрыч, туда же. Ты, говорит, медсестрой на фронте была, сама парнишку на ноги поставишь. Пришлось мне, милый, молодость вспоминать. Ну, слава богу, теперь на поправку пойдешь.

Старушка, прервав на минуту свою речь, спешно выбежала в другую комнату и вернулась с большой кружкой молока и куском пирога.

– Кушать, наверное, хочешь? Вот, выпей-ка пока молочка с пирогом. Пирог с вишней, вкусный.

– Спасибо, – Дениска почувствовал, что, в самом деле, очень голоден.

Он жевал вкусный пирог и запивал его не менее вкусным молоком. Старушка смотрела на него и улыбалась. Хорошо так улыбалась, по-доброму, и рассказывала, как они за него беспокоились, пока он без сознания звал маму.

– В первую ночь-то ты весь горел, три простыни под тобой сменили, как сильно потел. Ну да ничего, есть у меня одно средство народное. Напоили тебя, к утру успокоился, получше стало. Сёмочка вчера в твоей сумке рубашечку нашел, так я тебя переодела. А вещички твои я постирала, на дворе сейчас сушатся. Ещё молочка добавить?

Денис, продолжая жевать, кивнул и отдал кружку. Старушка ушла. Он отбросил одеяло, спустил ноги с кровати, и сразу же кровь прилила к его ушам и щекам. Он только что понял, что на нем была не его ночная рубашка. Тонкая, прозрачная белая рубашка с голубыми цветочками, отделанная девчоночьими кружевами. Под рубашкой, естественно, ничего не было.

Он дошлепал до табуретки (голова немножко закружилась), взял рюкзак и вернулся к кровати. Расстегнув молнию, вытряхнул всё его содержимое. Утешительного было немного.

В рюкзаке оказались вещи сестры, плюс книжка, плеер с зарядником, гелевая авторучка и кошелек.

Теперь он понял, что сестра в последний момент перед перемещением успела кинуть ему свой рюкзак. Что ж, хоть что-то, что напоминает о его семье, его времени. Возможно, кое-какие вещи ему могут пригодиться. Ведь у него нет кольца Василия Геацинтовича, кто его знает, сколько времени пройдет, пока за ним придут. То, что за ним обязательно придут, Денис был уверен на все сто процентов.

– Тебе уже лучше? – вопрос заставил Дениса оглянуться.

В оконном проеме торчала рыжая голова.

– Ты уже поправился?

– Наверное, – Денис подошел к окну. – У меня ничего не болит, только немножко слабость какая-то.

– Тогда ты ещё не совсем выздоровел.

– Да нет, всё нормально.

– А мы с Толиком по очереди у шалаша сидим, вдруг твои появятся, так мы сразу скажем, где тебя искать, – сообщил Сёма, и добавил: – Мы никому не говорили о тебе.

– Никто не появлялся?

– Нет, – вид у Сёмки был виноватый, как будто бы от него зависело возвращение Дениса домой. – Но они придут. Обязательно придут.

– Да, я знаю. Только когда?

Сёмка прямо через окошко забрался в комнату и сел на подоконнике.

– Поживешь пока с нами. Расскажешь, как вы там живете, в будущем. Будем вместе рыбачить, купаться. Сейчас каникулы.

– Ты чего это встал? – в комнате появилась старушка с кружкой в руке. – Тебе ещё рано вставать. Вот допивай молоко и ложись пока. Через часок обедать будем.

– Да я уже здоров, – попытался улыбнуться Денис, – У меня же ничего не болит.

– Всё равно, у тебя ещё сил маловато. Денек-другой полежать надо, силенок набраться.

Старушка, а это была бабушка Семёна, протянула Денису кружку. Пока он пил молоко, она увидела разбросанные на постели вещи.

– Что ж ты одёжку-то разбросал? Её, одёжу-то, аккуратно складывать надо. Вот мы её в комод уберем, будут все твои вещи в одном ящике лежать.

Она подошла к постели стала их аккуратно складывать.

– Батюшки! – удивилась, взяв в руки платье, – Это что же, неужто у вас хлопчики платья носят? Чудно!

Денис чуть не поперхнулся молоком и покраснел.

– Это… сестры вещи, – смутившись, сказал он, – Она мне свой рюкзак кинула. Когда… когда поняла, что я не успеваю…

– Вот незадача-то, – всплеснула руками бабушка, – А я ещё вчера подумала, что это у парнишки рубашка как у девицы, с кружавчиками. Вон оно, оказывается, что.

– А я ещё вчера понял, что это вещи той девочки, которая тебя звала, – сказал Сема, – Только я не знал, что она твоя сестра.

– Мы с ней близнецы.

– Здорово! Точно близнецы? И похожи друг на друга?

– Внешне – как две капли воды, а характерами разные. Если одинаково одеться, то нас можно за двух братьев принять. Или за двух сестренок… – улыбнулся Дениска, – У нас даже прически почти одинаковые.

– Вот чудеса-то, – покачала головой бабушка. – Ну ладно, коль ты шутишь, значит, точно пошел на поправку. Тогда сам сложишь свои вещички, что пригодятся, вот в этот ящик комода и до вечера все равно отдохни.

Показав ящик, куда надо сложить вещи, и забрав пустую кружку, бабушка удалилась, наказав внуку не приставать к Денису. Тот пообещал долго не утомлять «больного» разговорами, подмигнув ему при этом.

Денис стал перебирать вещи сестры. Что из них могло пригодиться ему здесь? Сёмка подошел и сел на постель, с интересом разглядывая разбросанные вещи.

Футболки пригодятся – их в одну сторону. Юбочку и платье – в другую. Бейсболка тоже пригодится, а вот оранжевые шорты навряд ли. Они были сделаны из материала, который обтягивался, как резинка. Когда сестра их надевала, то они плотно обтягивались на ней. С некоторой долей сожаления он присоединил их к платью.

– Да, вещички, прямо скажем, не совсем мальчишечьи, – вздохнул рядом Семён, взяв в руки черные велосипедки. – Вот эти трусы ещё пойдут.

– Это, вообще-то, спортивная одежда. Велосипедки называются. У нас такие вещи мальчики редко носят, в основном только девочки, – Денис добавил их к футболкам. – Надо же мне что-то носить, пока меня не найдут.

Половину белья он также отправил в ненужную сторону, уж совсем девчачье было.

– А у нас все только в черных трусах ходят, – Семка рассматривал рисунок далматинцев на отложенных в «нужную» сторону трусах, – Но ты не расстраивайся, в таких тоже можно. А это что, купальник?

– Да, – Денис собрался добавить его к платью.

Сёмка остановил его и, взяв купальник, расправил поверх одеяла. Это был новый Дашин купальник. Темно-синий, с желтыми полосами по бокам. Он походил больше на комбинезон или на гимнастический костюм, чем на купальник. Денис видел по телевизору гимнастов в таких костюмах.

– Его тоже можешь оставить.

– Зачем? – Денис посмотрел на него удивленно. – Вы же совсем голые купаетесь, я видел. К тому же в купальниках купаются только девочки.

– Не только. Голышом мы на своем, местном «пляже» купаемся. Туда девчонки не заходят. А у нас есть ещё пляж для дачников. Там всякие грибочки от солнца, раздевалки. Я там видел мальчиков, которые похожие купальники надевают, или в специальных плавках купаются. Мы-то туда почти не ходим, но с тобой там побываем. Интересные разговоры можно послушать. Ученые всякие бывают, писатели. Про космос много говорят и вообще…

Денис хоть и удивился, но послушно положил купальник к «нужным» вещам. Кто знает, может, действительно, тут так принято.

Плеер вызвал особый интерес у Сёмки. Денис видел, что ему не терпится узнать, что это за штука с наушниками? Денис просмотрел меню плеера, выбрал файл, надел на голову Семёна наушники и нажал кнопку. На веснушчатом лице мальчишки сначала отразилось недоумение, потом оно расплылось в довольной улыбке, и, наконец, сменилось выражением полного восторга.

– Вот это да! Это магнитофон такой? А маленький-то какой!

– Не совсем магнитофон. Этот вроде проигрывателя. Его можно слушать, но записывать он не может. Но есть и такие, которые могут записывать новые песни.

– Тоже такие маленькие?

– Ага. Есть и ещё меньше.

– А у нас только большие магнитофоны, с огромными бобинами магнитофонной пленки.

– Ничего, скоро кассетники придумают.

– Чего придумают?

– Ну, магнитофоны кассетные. Вот для таких маленьких кассет, – он показал руками какие были маленькие кассеты.

– Дорогая, наверное, штуковина? – Сёмка осторожно снял с головы наушники.

– Да нет, рублей триста всего стоит.

– Сколько!?

– Триста. Или чуть больше. Это смотря какой покупать будешь.

– За триста рублей можно телевизор купить.

Денис понял свою оплошность. Здесь деньги совсем другую цену имеют. Он вспомнил, как папа и Василий Геацинтович заработали каждый по три рубля. И сколько всего на эти деньги купили. Надо как-то объяснить Семёну эту разницу.

Подумав, Денис забрался на кровать рядом с Сёмкой. Поджав ноги, натянул на колени подол рубашки.

– Понимаешь, – начал он, – У нас совсем другие деньги, не такие, как у вас. Вот ты, например, на один рубль что можешь купить в магазине?

– Ну, на рубль можно много чего купить. Например, выпить тридцать три стакана газировки с сиропом и один раз без сиропа. Можно купить сто коробок спичек. Можно купить шесть буханок хлеба и ещё сдача останется. Или десять раз в кино сходить. Или купить девять порций эскимо по одиннадцать копеек, копейка сдачи будет…

– Ну вот посмотри, – прервал его Денис. – Сколько стоит буханка хлеба?

– Шестнадцать копеек. А есть по четырнадцать копеек. Батон – восемнадцать копеек.

– А у нас буханка хлеба стоит пятнадцать-двадцать рублей.

– Ни фига себе! – удивился Семен, но все равно с сомнением покачал головой. – Но триста рублей, это, всё же, очень дорого.

– Да нет, у нас это не дорого.

Денис поискал среди вещей сестры ручку и, взяв книжку, на последнем листе начал быстро что-то рассчитывать. Семен, вытянув шею, внимательно следил за его вычислениями.

– Вот посмотри: на ваши триста рублей можно купить 1875 буханок хлеба по 16 копеек. Так?

– Так.

– А на наши триста рублей можно купить двадцать буханок хлеба по 15 рублей.

– Ну…

– Теперь, если взять 20 буханок хлеба и умножить их на ваши 16 копеек, то у нас получится 3 рубля 20 копеек. Получается, что такой плеер на ваши деньги будет стоить 3 рубля 20 копеек. Понял?

Сёмка ошарашенно смотрел на Денискины расчеты. Да, нелегко такое понять! Денис дотянулся до Дашиного кошелька и заглянул в него. Там было две бумажных купюры – пятьдесят и десять рублей, десятирублевая монета с изображением Гагарина, один двухрублевик, несколько монет по одному рублю и несколько мелких, копеечных, монет.

Он выложил все это богатство сестры на подол своей рубашки и показал Сёме. Тот долго поочередно разглядывал монеты, вертел их в руках.

– А почему тут царский орёл? – спросил, показав на обратную сторону двухрублевой монеты.

– Видишь, – пояснил Денис, – Тут выбито «Банк России. 2011 год».

– Россия была при царях. Теперь Союз Советских Социалистических Республик. Вместо России сейчас РСФСР.

– А у нас там государство называется Российская Федерация.

– Чудно всё это, – покачал головой Сёмка.

– Я тебе расскажу всё потом, ладно? – посмотрел на него Денис.

– Чудно! – повторил Семён, но расспрашивать больше ни о чем не стал.

Он помог Денису сложить все вещи в выделенный бабушкой ящик комода. Все «ненужные» вещи, Денис уложил в рюкзак, который убрал туда же.

– Слушай, – обратился к Сёме Денис, – А где у вас это… туалет? Мне уже невмоготу…

– Это во дворе. Пойдем, покажу.

– А ничего, если я так, – Денис показал на свою рубашку, – Не переодеваясь?

– Да кто тебя во дворе увидит? Пошли так.

Они проскочили мимо хлопотавшей у газовой плиты бабушки, которая хотела их остановить, но, узнав о надобности Дениса, махнула на них рукой. Кроссовки Дениса стояли у входной двери. Сунуть в них ноги много времени не требовалось. Выскочив на крыльцо, Сёмка показал Денису строение, в котором он неотложно нуждался. Придерживая рукой подол длинной рубашки, он заспешил в указанном направлении.

Не спеша возвращаясь в дом, Денис осмотрелся. Двор был не очень большим, но чистым. От переднего угла дома сразу начинался дощатый забор. В заборе была сделана калитка и ворота, в которые вполне могла проехать грузовая машина. Затем забор поворачивал и тянулся вглубь двора. Вдоль него была поленница дров. В глубине двора находился сарай. Там же была отгорожена металлической сеткой небольшая площадка. За сеткой клевали что-то с десяток кур, возглавляемых красным, с разноцветными перьями в хвосте, петухом. Слева от сарая были ещё одни ворота, из штакетника. Там, как догадался Денис, начинался сад. Через двор было натянуто несколько бельевых веревок. Теплый ветерок неспешно раскачивал сушившееся на них белье. Среди белья были и его, Денискины, вещи.

К стене дома был прислонен Сёмкин старинный велосипед со снятой большой звездочкой.

– Это наш двор, – спустившись с крыльца, сказал Семён. – Вот так мы и живем. А там, за сараем сад. Хочешь посмотреть?

– Хочу, – кивнул головой Денис.

В саду было несколько яблонь, кусты смородины и крыжовника, вдоль забора, уже не сплошного, как во дворе, а редкого и не такого высокого, тут и там торчали кусты вишни с темно-красными ягодами. Денис дотянулся и сорвал несколько штук, отправил их в рот. Кисло-сладкий сок был приятным на вкус.

Еще в саду было несколько грядок, на которых росли зеленый лук, морковка, огурцы и помидоры, ещё что-то. Справа и слева за забором были такие же сады. Дальше, за садом, уже ничем не огороженное, тянулось картофельное поле.

Кроме всего этого ягодно-фруктово-овощного царства в саду было небольшое строение с единственным маленьким окошечком. Как объяснил Сёмка, это была баня.

Пока Денис озирался вокруг, осматривая сад, Семен что-то искал на одной из грядок.

– Иди сюда, – позвал он, – Здесь ещё клубника есть. Она, правда, уже закончилась, но отдельные ягоды до самого сентября попадаются.

Денис опустился на корточки рядом с ним и тоже стал искать под большими зелеными листьями ягоды. Вскоре он обнаружил сразу две крупные, красные-красные, ягоды.

– Красиво, – сказал он, рассматривая сорванные ягоды.

– Чего ты их рассматриваешь? Ты их в рот клади.

– Помыть бы надо.

– Вот ещё! Всю жизнь прямо с грядки всё ем, никогда ничего не было, – Сёма отправил в рот найденную ягоду.

Денис расплылся в улыбке и сделал то же самое.

– А грязные ягоды есть нельзя, – раздался чей-то голос.

Денис от неожиданности даже сел прямо на грядку. Из соседнего сада через широкую щель между досками на них смотрела девочка лет девяти, одетая в легкое светлое платьице.

– Сёма, а кто эта девочка? – спросила она, показывая на Дениса.

– Я не девочка, – вставая и краснея, произнес Денис.

– Он не девочка, он мальчик, – Сёма подошел к забору, – А ты чего подглядываешь?

– Я не подглядывала. Я смородину кушала. А он на девочку похож в платье.

– Это не платье, – Денис стряхнул рукой прилипшие к подолу крошки земли и травинки. – Это ночная рубашка. В ней спят. Я проснулся недавно. Меня Денисом зовут.

– Тогда понятно. А я думала, что ты девочка.

– Это Катюшка, – пояснил Сёма, – Она тоже к бабушке на лето приехала. Она не вредная и мы иногда вместе играем.

– Да, мы друзья, – подтвердила девочка.

– Но даже друзьям нехорошо подглядывать за неодетыми мальчиками, – наставительно произнес Сёма, – Ты уже в третий класс пойдешь, понимать должна.

– Я же не нарочно.

– Если не нарочно, тогда прощается, – улыбнулся Денис, подойдя к забору и протягивая девочке руку, – Может быть, мы тоже подружимся.

– Подружимся, – протянула ему Катюшка свою ладошку. – А рубашка у тебя красивая.

– Спасибо, я знаю, – Денис потеребил подол, – Только необычно для мальчишки, да?

– Не знаю. Нет, наверное.

Со двора донесся голос бабушки, зовущей ребят домой. Мальчишки помахали Кате руками и убежали.

Во дворе бабушка первым делом устроила головомойку внуку за то, что он потащил не совсем здорового Дениса в сад, когда тому положено лежать в постели. Семён даже получил небольшой подзатыльник. Легкого шлепка по мягкому месту удостоился и Дениска. Впрочем, всё это было с доброй улыбкой на лице и совсем не обидно.

В саду они проторчали, как оказалось, целых полчаса. Обед был готов. Бабушка заставила их вымыть руки и усадила обоих за стол.

Мальчишки с аппетитом навернули по тарелке вкусного супа и по тарелке жареной картошки с салатом из свежих овощей. Запили всё это молоком. Убедившись, что они наелись до отвала, бабушка велела Денису немедленно отправляться в постель, а внуку не приставать сегодня к гостю.

Сёма заявил, что пойдет сменить у шалаша Толика, и убежал. Денису не оставалось ничего другого, как снова отправиться в постель. Впрочем, только ему стоило забраться под одеяло, как сон быстро сморил его. Бабушка, вскоре вошедшая к нему в комнату, только с улыбкой покачала головой и, поправив на спящем мальчишке одеяло, тихонько удалилась.

Глава 5

Когда-то на берегу озера стояла небольшая, дворов на пятьдесят, деревенька. После революции в ней, как и везде по стране, был организован колхоз. Но настоящий расцвет этого места начался уже после войны. Красивое озеро, лес, привлекли внимание культурной элиты государства. И вот, в определенный момент, рядом с деревенькой как грибы стали расти большие и не очень дачи. В народе говорили, что все они принадлежат крупным ученым, писателям, музыкантам. Среди дачного населения, которое с каждым годом становилось всё многочисленнее, было много лауреатов различных премий и конкурсов. Местные люди поговаривали, что есть даже несколько Героев Советского Союза и Героев Социалистического Труда.

Постепенно дачи почти со всех сторон окружили небольшую деревеньку. Когда-то самостоятельный колхоз объединили с другим. Деревенский люд кто разъехался, кто перешел в новый колхоз. А некоторые нашли себе новую работу в разросшемся дачном поселке.

Вместе с дачами знаменитых людей и для их удобства строили различные обслуживающие здания. Теперь, в некогда захудалой деревне, превратившейся в довольно приличных размеров поселок, было три магазина, дом быта, парикмахерская. В доме быта была даже прачечная с химчисткой.

В скором времени недалеко от поселка построили большой санаторий, появилось два пионерских лагеря. Поговаривали даже, что какой-то военный научный институт присмотрел в районе озера местечко и для своих зданий. Но пока это были только разговоры.

Так или иначе, большинство бывших колхозников переквалифицировались в работников службы быта, обслуживающих многочисленных дачников и отдыхающих. Даже для пенсионеров находилось дело.

Бурное развитие поселка положительно отразилось и на коренном деревенском населении – в их домах появился газ, чему ужасно завидовали все близлежащие села и деревни, где о газе пока только мечтали.

Молодежь, подрастая, уезжала из деревни в город и оседала там. Так что, в деревне жил в основном народ довольно солидного или пенсионного возраста. Тем не менее, каждое лето почти в каждом дворе можно было увидеть мальчишек и девчонок, приезжавших на каникулы к бабушкам и дедушкам. Они, кстати, вели довольно свободную и вольную жизнь по сравнению с аккуратными и воспитанными детишками престижных дач. Особой дружбы с чистенькими, во всегда наглаженной одежде, «дачниками», приехавшие к бабушкам и дедушкам ребята не водили. Но особенно и не враждовали. Конечно, случались иногда и драки, как без этого, но, в общем, в поселке была довольно мирная жизнь. Получалось, что у компаний «дачников» и «местных» были совсем разные интересы и развлечения.

Денис легко вписался в компанию «местных» мальчишек. Сёмка объяснил приятелям, что это его двоюродный брат, приехавший в гости издалека. Лишних вопросов никто не задавал, и его сразу приняли в свой круг.

Просто сидеть и ждать, когда за ним кто-нибудь придет, было невмоготу. В голову лезли всякие нехорошие мысли и опасения. Но на дворе самый разгар лета, а летние каникулы во все времена были желанными для мальчишек.

Долго высидеть в стенах гостеприимного дома Веры Павловны, бабушки Семёна, и Ивана Дмитриевича, его дедушки, Денис не смог. Уже через несколько дней он вместе с другими мальчишками, по выражению Веры Павловны, «гонял по улицам собак».

Если бы его сейчас увидела мама, или кто-нибудь другой из родственников, они вряд ли смогли бы узнать среди ватаги деревенских мальчишек прежнего Дениса.

Ещё в первый день, когда они с Семёном собрались выйти за ворота двора, встал вопрос во что его одеть. Яркие футболки отпадали сами собой. Таких вещей здесь никто не носил. Джинсовые шорты ещё более-менее могли бы выглядеть обычными, но когда Денис появился в них и в своей самой простой футболке на улице, первый же встречный мальчишка назвал его «стилягой». Ничего другого попроще у него не было. Семён тоже не обладал большим гардеробом. Вылинявшие короткие штаны были у него единственными, в которых летом можно свободно бегать.

На рассказы мальчиков Вера Павловна сокрушенно качала головой. Потом обмерила Дениса со всех сторон и целый вечер чего-то кроила и шила на старинной швейной машинке «Зингер».

На следующее утро, когда Денис с Сёмой проснулись, а спали они теперь на одной постели, бабушка вошла к ним в комнату.

– Вот тебе, Дениска, новые штанишки. Давно не шила, так что не обессудь, как получилось, так получилось.

Получились короткие штаны из коричневого материала. По бокам на поясе были пуговицы, это вместо резинки или ремешка. А ещё, чтобы они не сваливались с худенького мальчишки, у штанов были лямки, выполнявшие функцию подтяжек. Лямки на спине надо было перекрещивать, а спереди они, опять же с помощью пуговиц, пристегивались к поясу.

Дениска тут же, в присутствии Веры Павловны, потянул через голову свою рубашку, которую продолжал надевать каждую ночь, и примерил обновку. Штаны оказались впору. Он, почему-то смущенно, поблагодарил старушку.

– Ну вот и ладненько, – покивала головой Вера Павловна, – А рубашонку тебе Сёмочка даст, вот и будешь как все на улице.

Семён покопался в своих вещах и выделил Денису клетчатую рубашку с длинным рукавом. Рукава Денис тут же закатал выше локтей.

Когда он в таком виде появился в мальчишечьей компании, ни у кого не возникло ни малейшего вопроса. Многие мальчики были одеты почти так же. С этого момента Сёмка с Денисом вздохнули свободно и перестали ломать голову над одеждой.

В первые дни мальчики продолжали по очереди дежурить у шалаша. Но с каждым днем надежда на скорое возвращение Дениса домой становилась всё меньше. Он сам предложил ребятам прекратить эти дежурства. Что толку сидеть на одном месте. Если кто-то и появится здесь в период дежурства Толика или Сёмы, то самого Дениса в этот момент всё равно здесь не будет. Они смогут сообщить только адрес, где он находится и всё. Проще было оставить в шалаше на видном месте записку.

Так они и сделали. Денис на тетрадном листе написал записку, у кого он сейчас находится и как его найти. Листок закрепили у входа в шалаш и теперь только изредка заглядывали сюда – проверить, на месте ли записка.

Лето катилось своим чередом. Если для мальчишек не было никакой работы дома, они непременно убегали на озеро. Почти каждый день проверяли снасти в заливе Трех Родников. Вместе с другими ребятами гоняли мяч на небольшой поляне за поселком, или купались на «местном» пляже, который случайно обнаружил Денис ещё в первый день своего пребывания в этом времени. А иногда они вдвоем или втроем просто бродили по поселковым улицам. Новые друзья показывали Денису все местные достопримечательности, которых было не очень-то много.

Но больше всего времени вся компания проводила, конечно, на пляже. Денис умел плавать, но не очень хорошо. Здесь же, всего за несколько дней, значительно улучшил свои возможности и навыки. Раньше он умел плавать только брассом, а теперь мог проплыть приличное расстояние саженками, или, если по научному – кролем. В играх и соревнованиях с другими ребятами научился прилично нырять и проплывал под водой уже около десяти метров.

Ну а так как все, кроме уж совсем взрослых мальчишек, купались и загорали на этом пляже голышом (девчонки сюда не заглядывали, у них был свой подобный пляж), то вскоре Денис весь покрылся ровным коричневым загаром. На его теле теперь не было ни одного светлого места. Как и все, он стал похож на какого-то смуглого креола. Такого загара у него ещё никогда не было. Если и удавалось в другие года хорошо позагорать, но всё же не до такого сплошного и густого загара. Денис однажды даже подумал, что Даша обязательно позавидует ему, когда он, такой загорелый, вернется домой.

Вот и сейчас, накупавшись вволю, Сёмка и Денис совершенно безбоязненно жарились на песочке под палящими лучами солнца. Здесь же были ещё десятка полтора мальчишек. Кто резвился в озере, а кто, как и они, подставлял свои голые тела под лучи ультрафиолета. Толик возился с Васькой на неглубоком месте, тот всё никак не мог научиться плавать.

– Слышал, – начал разговор Сёмка, – Говорят, американцы на Луне высаживаться собрались.

– Нет, а кто сказал?

– Говорят, что по радио было сообщение. Сейчас вся Америка ждет, когда это случится.

– Я помню из истории, что американцы первыми это сделали, только забыл в каком году.

– Значит в этом году. Там ещё говорили, кто будет первым на Луну высаживаться, но я забыл.

Денис напряг немножко свою память и вспомнил:

– Это Луи Армстронг, он сделал первые шаги по Луне. То есть еще только сделает.

– Жалко, что не мы там первые побываем. Теперь вторыми будем.

– Нет, – покачал головой Денис, – наши космонавты на Луне до сих пор не были. Зато там скоро будет самоходный аппарат – «Луноход» называется.

– Да? А почему наши там не высадятся?

– Не знаю. Наверное, уже не надо было. Но «Луноход» точно будет примерно через год. А потом ещё один.

– Здорово! Наверное, у вас там много космонавтов. Я бы тоже хотел попасть в космонавты. А ты?

– Я? Нет, – Денис перевернулся на спину и положил под голову руки. – У нас мало кто хочет в космонавты. Всё больше в бизнесмены метят. Хотят денег побольше заработать.

– А ты?

– А я, как папа, буду военным моряком. Он у меня ракетным крейсером командовал, а сейчас в штабе служит.

– Тоже здорово. Моряком быть интересно. Страны разные повидать можно, деньги хорошие платят.

– Ну, насчет денег, я бы так не сказал. В наше время любой может куда угодно за границу поехать, были бы средства у людей.

– У нас сейчас за границу попасть трудно. У моего папы на заводе только двум человекам разрешили в Болгарию съездить. За хорошую работу. Он дома рассказывал.

– А у нас половина класса уже была за границей.

– Правда?

– А зачем мне врать?

Сёмка недоверчиво разглядывал его. Наверное, он многому не верил из того, что говорил Денис, уж слишком необычные вещи тот рассказывал.

– А ты был где-нибудь?

– Нет, – вздохнул, садясь, Денис, – У нас денег на путевки не хватает. Если бы на одного, тогда хватило бы. А нам с сестрой надо две путевки брать.

К ним подошел Толик, держа за руку дрожавшего и посиневшего Ваську.

– Вот, салага, наплескался до посинения, – Толик плюхнулся животом на песок. – Васька, ложись, песок горячий.

Васька растянулся рядом с братом, продолжая дрожать и стучать зубами.

– Фшё равно немного научшилшяа.

– Научился, научился, – отмахнулся от него старший брат. – Только плохо. Долго ещё тебе учиться придется.

Все трое немножко позубоскалили над неспособностью Васьки быстро научиться плавать. Шутили не зло, Васька смеялся вместе с ними. Потом, неожиданно, Толик заявил:

– Я сегодня что-то слышал про перемещения во времени.

– Что? – сразу же насторожился Денис.

– Я утром ходил в магазин за хлебом. Там были два дядьки из отдыхающих. Они сначала говорили про американцев на Луне. Потом один из них сказал, что здесь они, американцы, нас опередили, зато мы лучше разбираемся в природе времени.

– И всё?

– Он ещё говорил, что наши путешественники в другие времена обязательно будут первыми. Что они везде будут летать как летучие мыши.

– Он сказал «как летучие мыши»? – переспросил Денис.

– Да, так и сказал. А что?

Денис дотянулся до травинки. Сорвал её и задумчиво пожевал кончик. Он пока не говорил никому про то, что Василий Геацинтович и Гена называли установку времени «мышью». Не говорил и про перстень с изображением летучей мыши.

«А вдруг то, что услышал Толик, относится к этой установке?» – подумал Денис. Пусть её ещё нет, пусть только в чертежах, но это уже ниточка. Может быть, она как-нибудь ускорит его возвращение домой. Значит, надо все рассказать ребятам.

– Послушайте, – Денис лег на живот. – Я не всё вам рассказал…

Коротко, не вдаваясь в подробности, он поведал слушавшим его, затаив дыхание, мальчишкам обо всем, что знал сам. И про установку, и про перстень Василия Геацинтовича, в который был вмонтирован специальный маячок, по которому их смогли довольно быстро обнаружить. Рассказ не занял много времени, так как самому Дениске известно было не много. Но вдруг то, что узнал Толик, имеет прямое отношение ко всему случившемуся?

– Наверное, – высказал свое предположение Сёма, когда Денис замолчал, – это те ученые, что придумали машину времени, в которую ты попал.

– Всё может быть, – пожал Денис плечами, – Только, наверное, самой установки пока не существует. Она же должна быть здесь собрана, в этом поселке. Должны сначала построить филиал этого… научного учреждения.