Текст книги "Теракт в Госдуме, или Крещение истиной? Или крещение истиной"

– Чего же они хотели от вас добиться раздеванием? – задал вопрос вслух, как будто сам себе, во время паузы рассказчика, следователь.

– Очищения от скверны, видимо, – ответил один из потерпевших. – Наши одежды, по их мнению, были носителями негативной информации. Вот и очищали нам и ауру, и душу.

– Средневековый приём борьбы с ведьмами, или издевательство? – Спросил опять один из следователей.

– Неясно, но разделись все только тогда, когда очищение в воде купанием стало явно угрожающим ощущением. Сначала кто-то из налетчиков крикнул:

– Господа, вода из гроба! Святое крещение! – Все сразу почувствовали, как ноги погрузились в воду. Женщины мгновенно подняли юбки и с визгом заохали:

– Вода! Вода, во очищение!

Вода действительно, как будто хлынула под тумбы и прибывала очень быстро. Казалось, разверзалась из гроба истины над головами невероятным потоком. Когда воды стало столько, что, даже забравшись на кресла и тумбы, нельзя было не захлебнуться, все моментально скинули с себя все одежды и, кое-как барахтаясь на поверхности, стали кричать, призывая к спасению себя и России.

– Тонущие, да попадут в ад, – периодически слышали мы в ответ на свои стоны и призывы о помощи.

Когда на поверхности воды появилось несколько больших спасательных кругов, мы увидели, что на одних были надписи «строй капитализм», на других «строй социализм» и только на одном большом было название «Империя любви».

– Воля ваша Богом исполнена. По умалению вам жаловано спасение. Спасайтесь, кто может, – подбадривал нас какой– то глас, доносившийся с высоты. Поднимая роковую волну над головами утопающих, он, плескаясь ею, как будто издевался над нашими судьбами.

Бросились мы в панике сначала каждый по своим убеждениям: кто к капитализму, кто к социализму, но, как будто в пророческом назидании грядущей действительности, тонуть стали вместе с этими кругами. Все-таки, видимо, власть, державшаяся на гнете физическом и финансовом, действительно, не от Бога и спасения грешникам дать не в силах, ибо не в деньгах счастье, а в творческом служении, и с любовью к ближним, счастлив душой человек.

Как только мы все зацепились за круг «Империя любви», так и вода исчезла, как и не было ничего. Одежды наши смыло к трибуне, и они валялись вокруг неё небрежными кучами.

Собирали мы их в одну кучу у трибуны, уже повязанные простынями, как просили. Было очевидно, что воля наша была окончательно сломлена, и нас, всех охватило безысходное чувство всеобщей покорности. Огонь страха стоял перед глазами у каждого, сжигая все остальные ощущения. Голова вроде бы все осознает, а тело было не подвластно сознанию.

Микрофоны в зале были отключены, видимо, во избежание прослушивания, но слышимость в нем была отличная, будто зал наполнялся какой-то неведомой акустической силой. Два господина из налетчиков в образах царя Грозного и вождя Сталина уселись в президиуме по обе стороны от председателя Думы. В загадочных мантиях голубой лазури, как инквизиторы Средневековья, но от небес после некого успокоения зала, стали диктовать ему свою волю.

Воскресшая из гроба представительница истины ходила как сама истина по залу, призывая всех к осознанию своих душевных заблуждений и покаянию. Усердствуя в неких внушениях, объявила в громкоговоритель:

– Вы, господа заседающие, крещение святой водой истины уже прошли. Осталось вам покаяться и пеплом головы посыпать, чтобы рога отлетели и от обрезания не поседели. Плохо то, что вы с гласом госпожи Истины, в розданной вам работе, под названием «Империя любви» не знакомы, хотя каждому из вас она подарена была, да и в вашей библиотеке и в интернете есть пока. Вы читать, видимо, плохо умеете или все ещё сознанием бредите? Если в нем у вас запоры, то слабительное дадим и на горшки усадим, и не делаете вид, что не читали, просто перед чтением вы свои мозги пеплом своей дуристики не посыпали. Вот для этого мы сегодня к вам в гости и забежали.

После некоторого молчания из зала стали неохотно доноситься различные отклики. Было ясно, что основная масса с данной работой действительно не знакома. Тогда названную работу они решили зачитать со своеобразными разъяснениями отдельных концептуальных её положений. Следователь включил диктофон, случайно оставшийся у одного из потерпевших, и стал слушать:

– Вот слышите на диктофоне? Они все фракции, как «школерят», по очереди петь заставили и, прикрякивая, танцевать, когда они что-то понимать не желали. Когда все, как куклы на ниточках, отпрыгались и, медитируя отпелись, председателя Думы читать работу заставили, а они прочтенное образно действиями им разъясняли.

– Хорошее веселенькое начало, но все похоже на небездарную сказку, – сказал, сдерживая усмешку, следователь, и поинтересовался:

– Как же они, все-таки, вам рога обломали и обрезанием всех покарали? Медики сказали, что факт крещения истиной в штанах отразился, но высказали сомнение, так как некоторые ничего не помнили, а другие утверждали, что крещены были ещё в детстве, кто в синагоге, кто в мечети, и никто сознаваться не хотел.

– Где правда, где вымысел? Мы понять не можем, – промолвил офицер.

– А вы просмотрите и проанализируйте все показания и особо председателя и вам всё станет ясно.

Следователь внимательно просмотрел всё, даже писание святой истины под названием «Империя любви», которой налетчики крестили думцев. Проанализировав это, написал отчет о произошедшем в подробностях, как о нереальной действительности. После уже таинственным образом эти записи попали ко мне.

Склонившись над лежащим текстом, я стал с любопытством читать, стараясь понять написанное, что после моего дополнительного расследования и представляю читателю.

Глава 3.
Теракт возмездия

(Возмездие за убийство Союза социализма и его научного развития, как причина теракта)

– Мы все хотим жить лучше, – писала она в своей работе, которая была приложена к докладу. Она для следственной группы стала той странной уликой, с которой начался, и по которой практически делался теракт. – Спрашивается, – писалось далее, – как жить и что делать, если ни социализм, ни капитализм лучшей жизни для основной массы людей не предполагают?

Капитализм, являясь обществом потребления, идеалами своими упирается только в личную наживу, где судьбы других людей и их социальные условия жизни не стоят медного гроша, если забота о них не сулит дохода и не угрожает бунтом протеста. Таким образом, общественное социальное развитие подчиняется частному накоплению и капиталу, но не наоборот.

Социализм же, хоть и отдаленно, является системой производства социальных условий жизни, но условия, на которые он нацелен, воспроизводят условия неполноценной жизни, где все намеренно усреднены и этим обезличены перед своим вкладом и значимостью в общественном развитии социальных условий.

Серьезной критики не выдерживает ни та, ни другая форма существования. В этой ситуации, на лучшую жизнь можно надеяться только в какой-то новой экономической формации, нацеленной всем своим производством на развитие социальных условий жизни через созидательную свободу творческого выражения личности. Естественно, что валюта такого общества должна была бы зависеть от социального сектора его развития, а не от частного накопления и присвоения. Такое общество, как считал В. И. Вернадский, будет пространством нового ионосферного, разумного сознания. Оно должно формировать общественную организацию с единой организацией и волей, наподобие биологического организма, где любое инородное неподчиненное или вредное этому организму образование будет уничтожаться его иммунной системой. Для этого, по моему мнению, власть, народ, экономическая и социальная система должны быть единым и взаимозависимым организмом, воспроизводящим интересы друг друга. Любое же общество демократии – это свобода существования множества противоречивых и неприемлемых друг другу образований, разлагающих это общество изнутри.

По моему убеждению, новые экономические отношения должны строиться без опоры на систему бюрократического управления, или эта система должна быть поставлена под контроль народа, с зависимостью от его благосостояния. Бюрократия – как частная, так и государственная, ныне оторвана от интересов народа, так как их личные интересы никоим образом не зависят от народного мнения, и оно не влияет на их положение.

По этой причине государственные структуры легко поражаются злом подкупа и предвзятости от посторонних интересов. Для подавления этого зла необходима экономическая система оценки каждого, отражающая вклад каждого в социальную сферу, и в этом подходе будет возможно определить значимость каждой личности. Социальная сфера должна определять статус общества, отражающий благосостояния народа. Каждый чиновник в ней будет заботиться о своем статусе, определяющем его общественно-социальную дееспособность, а не о своей наживе, так как не она станет определяющей его значимость и благополучие. В этой связи должен родиться механизм формирования общественной значимости членов общества на основе социальной статусной системы в нем. Она должна формироваться на фондах социального развития в производственной сфере и по фондообразующим показателям в непроизводственной сфере

Смысл её должен заключается в том, чтобы не только чиновник, но и каждый гражданин общества удовлетворял личные интересы, через социальные интересы общества (государства), а не вопреки им.

Статус в этой системе должен стать основанием не только экономической личности общества, но и правовым основанием чести, для проявления к нему любви самого общества, через систему показателей для принятия решений власти.

В то же самое время, та и другая сторона на основе общественных договоров должны иметь нормативные формы экономической ответственности общества перед человеком и обратно.

Рождение такой экономической структуры – неизбежность, иначе стихийные возмущения народа останутся единственной формой влияния на власть. Производственный, коллективный результат в таком обществе должен делиться без участия власти, отдельной интеллектуальной системой, как коллективная добыча охотников, и являться согласованным решением всех участников производства. В этом процессе власть, в лице государства, может быть таким же участником по согласованным нормативам влияния. Она, как представитель общества, может выступать и в виде посредника, и обвинителя между обязанностями и правами его граждан. Однако роль государства, как общественной меры влияния на личность, всегда должна быть выше и значительнее роли окружающего коллектива. Роли окружающего коллектива и руководства должны быть отрегулированы, и влияние способных и более квалифицированных всегда должно быть в коллективном решении значительней, чем менее значимых в нем членов, дабы исключать обезличенную значимость каждого.

Авторитарность управления должна определяться превосходством одаренных, то есть диктатурой эффективных созидателей и талантов, определяющих значимость социального развития любого коллектива. Уравнение в праве талантов с менее значимыми лицами – это трагедия на пути общественного прогресса, так как кадры решают всё.

Общество и производство, в первую очередь, должны служить раскрытию талантов, а не обезличивать их. Для этого труд человека должен стать в нем главной экономической силой, а человек – не отстраненной и наемной, а влиятельной экономической личностью. Только в таких экономических реалиях жизнь и её социальные условия, как основной продукт производства, а не прибыль станут производственным результатом. Естественно, социальный продукт должен иметь свой денежный эквивалент – фонд, на основе планового финансирования с энергетической оценкой продукта. Это не обязательно должно отрицать рыночный оборот и его ценообразование, а потому оно должно оптимизироваться социальным обращением. Валюты обоих типов обращения должны иметь свои курсы обмена. Экономический учет всегда легче вести на плановых ценах с учетом нормативов социальной стоимости труда и социальных нормативов прибыли простого или расширенного производства, а сверхприбыли, образующихся за счет нарушения законов оптимизированного развития, должны облагаться социально регулируемым налогом. Он должен формироваться объективным законом экономического воспроизводства. Только в таком подходе возможно устранение социального общественно не созидательного расслоения общества.

В лучшем случае, на каждом предприятии может быть курс обмена плановой на колеблющуюся рыночную валюту, как взаимозависимость социально планового и рыночного развития.

Привести к этому может организация систем либо многоуровневой акционерной кооперации экономических личностей на статусных отношениях, где каждый уровень – это соответствующие права и обязанности в партнерском самоуправлении, либо простым учетом социального вклада каждого в общественный социальный фонд. В этой кооперационной или социально-оценочной системе должны быть отношения, построенные на уважении и любви, т. е. согласии. Надо полагать, что любое согласие достигается только посредством его общественной формы – социально-трудовым партнерским контрактом. На основе его может формироваться трудовая или социальная семья.

Вот, мои уважаемые читатели, – тут уточняет она в своей работе, —мы и подошли к раскрытию различных форм новой статусной если не кооперации, то соответствующих отношений…

Тяжело вздохнув, читающий посмотрел на своё окружение и поняв по жестам их предпочтение слушать его дальше продолжил:

– Молитесь этому господа, молитесь, – повторил председательствующий, принудительно читающий вслух её работу. – Практически, в этом труде, ею дан экономический механизм с показателем чести, значимости и влияния на окружающих каждому, с помощью которого можно, полученным по нему правом рубить свободы, как головы в войне. Открывается возможность возродить дуэли, только уже на бескровной основе, где будут убивать не человека, а его честь, если её значимость будет являться неким статусом, то естественно он станет своеобразной правовой мишенью судейской дуэли. Решение по ним могут принимать доверенные судебные секунданты. Тут автор предлагает вешать мишени с правами дуэлянтов и стрелять по этим мишеням чести как по живым господам. Вошла пуля почета в мишень значимости права, носи колпак дурака или чертей рога за свои грешные дела. Мы же господа убили державу мечты и это большая беда и носить рога видно нам судьба. Ну а если по серьезному, то всегда нужно иметь рюкзак прав сотворенного бобра, за которые каждому честь и хвала и свобода прав дана своя на пользование и потребление без ума, потерять которые в дуэли не смертельная беда. Такую пропажу восполнить можно будет всегда, творя созиданья дела. Практически автор предлагает смыслом жизни борьбу за великую честь свою, а не за любовь к длинному рублю.

Тут даже автор позволяет себе думать, что такой подход и войны может в бессмыслицу превратить и отменить, убивая не людей, а правовую честь народов и государств, спортивными и прочими конкурсами, как дуэлями. Я право в этом сомневаюсь, но в глубине души на такое надеюсь и за безучастие в спасение от распада Союза Советов каюсь.

В этот момент его одернул один из налетчиков прося не рассуждать, а продолжать то тексту читать.

– Я не знаю, как иначе доходчиво пояснять, – оправдывался читающий, – что некоторые спорные поступки и проблемы электронные суды могут мгновенно разрешать. По утверждению автора наказывать за проявленную грубость и прочие незначительные бытовые нарушения закона можно будет по персонализированному праву чести любого автоматически, через социальные банки права. Где же таковые найти чтобы такой предложенный механизм в жизни произвести? Этим автор и равенство убивает и тех, кто имеет большую значимость наказывать сильнее просит, чем граждан с меньшей значимостью.

Разве это справедливость господа, если мы таким подходом даже убьем кулачную агрессию общества и физическое неравенство лиц, заменив его регламентированным правовым неравенством общественной значимости, считая его формой выражения общественной любви, то какое получим добро?

Однако тут же услышал ответ, что чем выше значимость личности, тем строже должна быть ответственность, так как большая значимость должна предполагать больших свобод и в этом суть высшей справедливости.

В этом месте следственный отчет, находящийся у меня стал представлять стенографию происходящего. Я решил, что в него включили не только показания потерпевших, но и стали калькой звуковой записи происходящего. Из дальнейшего ознакомления с изумлением понял, что при чтении работы в зале произошло некое недоразумение.

Я представил его и ясно увидел, как с этого места читающий, смотря в зал и видя молящихся стал хлопать своим товарищам по несчастью, толи за то, что кто-то молился, то ли за то, что кто-то этого не делал. Восседавшие рядом с ним Цари из банды налетчиков похлопали его по плечам и тут же приказали «молиться всем», а на экране где велся подсчет голосов, появилось изображение Бога, рассматривающего на своей руке планету Земля. К тем, кто не молился, в зале подходила, воскресшая из гроба дама как Истина или её представительница и била отказников своим жезлом. Угрожала им как святоша в небесах, вымостить в зале из них аллею истины в Рай из мучеников на углях. Если светлые мысли и позывы от этого не прибудут и желания каяться совесть не разбудят, то всех заставят делать клизмы и посадят на горшки очищения плоти от угара обезличенной демократического фигни. В объяснение, для чего они это они сделают обосновывала тем, что только боль на сознание благородно действует и мысли блага родит. Тут же в подтверждение прочитала стих:

 
Мысли звон
 
 
Мысли звон, как шпаг в дуэли,
Взгляды мнений, как качели.
Наш народ совсем не хилый,
Мысли ищет вечно милой.
 
 
И конечно дорогой,
Он такой рожден душой.
Сделать вызов в право, влево,
Он готов всегда и смело.
 
 
Нет идеи? Боже мой,
Слабнет дух тогда лихой.
Целовать коленки будут
Те, кто духам бледным служат.
 
 
Не будьте слабыми умом.
За счастье бейтесь даже лбом.
Думай, думай, думай, думай,
Думай дерзость покажи.
 
 
Так и разрушишь понятий границы,
Вечных сомнений в рассвете зарницы,
Ведь мысль, что дерзка и сурова,
Сознанием властвовать готова.
 
 
Да, если можешь мысль коли,
С безумством нет тебе пути.
Где дуэли, где дуэли,
За разумность и любовь?
Пусть прольет в них глупость кровь.
 
 
Для понятия о доле?
Где нет боли по судьбе?
С объективностью о воле.
И с любовью по земле.
 
 
Истин ждать дуэлей в пору
Чтоб не слышать дурость здобу.
В этом жизнь свободной воли,
Чтобы жить всем в лучшей доли.
 
 
Звон сражения мыслей выси,
Пусть пугают алчность жизни.
Что карает разум мысли.
Радуясь на счастье тризны,
 
 
И погибелью отчизны.
За продажные гроши.
Мысли звон, как шпаг в дуэли,
Торжества ждем высшей цели.
 
 
Её выпад – рок удара,
Шпаги истин сталь лихая.
Им нужна побед награда.
Пусть ложатся в крови цели,
Что для жизни, уж истлели.
 
 
Думать, думать, думать, думать!
Думать шпаги закалять.
Чтобы мысли не ломались
В схватках истины спасть.
 
 
Нападающие в спины
И кто с властью ото лжи,
Как и с ратью от беды,
Знать пощады не должны.
 
 
Пусть хоть дождь, хоть непогода,
Даже слякоть на ветру,
Не мешают думам бою,
Кто за истин чистоту.
 
 
На дуэли, на дуэли!
Все кто с разумом на стреме.
Убивайте все невзгоды,
Что порочат счастья роды.
 
 
Укол, укол, вперёд, вперед!
И пусть кровь глупости течет,
Что заставляет жить в плену
Торжество, счастья на кону.
 
 
Укол, укол Хорони готовую
Над сознанием мысль бедовую.
И что думать и что думать,
Отпевание ей слушать?!
 
 
Коль дуэль уже прошла,
Значит, истина взошла.
Если без крови, и без боли
То счастье жизни в этой доли.
 
 
Крушить уколом догм века,
Честь мыслей в этом мне видна.
Чтоб в никуда, чтоб в никуда
Никчемных истин кровь стекла.
 
 
Под мыслью рушится гранит,
Звон истин шпаг меня манит.
Дуэль без крови мудреца —
Есть возрождение творца.
 
 
А в смерти глупости судьба
И мертвых мыслей череда.
В дуэлях раздумий, рождают мечту,
За жизнь, где бы истин вершили судьбу.
 

Председательствующий, которого заставили читать работу Истины, выслушав её вдруг погладил себя сам по голове от счастья, что ему не досталось жезлом по темечку, меж выросших, вдруг, на голове у него рогов и высказал за то, чтобы все были не слабы умом и в решение проблем не быть каждому слепцом. Далее продолжил читать предложенный текст:

– Социальная, или технологическая кооперация, о которой будет говорится дальше – это всего лишь конечный этап развития статусных отношений, подразумевающих коллективную ответственность. В данной работе максимально раскрываются возможности такой системы. Однако, для полной коллективной экономической ответственности с возможностью урезания или расширения прав, социальных льгот и свобод необходимо оговоренное согласие формируемых социальных и производственных коллективов. Основа такой модели общества – статусные отношения его членов на правовой общественной значимости, которые должны заменить отношения на материальном культе частной значимости личности в обществе потребления.

Начнем раскрывать идею с контрактной кооперации, так, как и сам автор идеи пишет, что начинал думать с неё, хотя это самая последняя возможная стадия преобразований, – зачитывал председатель, знакомя своих коллег с представленной налетчиками работой.

– Возможность таких контрактов кооперационной вертикали общества весьма реальна, как через развитие экономических клубов, учреждаемой системы многоуровневой простой или акционерно-блоковой кооперации, так и через акции. Как представляет автор, они могут иметь именной характер, определяющий персональный вклад каждого в общественное достояние, а в согласованном варианте, возможно, и коллективный вклад.

Если они становятся основой плановой экономики, дающие не только частный нормативный доход, но и разрешающее право, как выражение общественной любви, на некие формы свобод. Для этого потребуется отдельный рынок социального оборота и потребления, на соответствующей стоимости и валюте. Такие акции не должны отрицать обращение рыночных акций, определяющих частное накопление, но величина этих накоплений должна определяться акциями социально-общественного вклада. Практически каждый может иметь акции своей значимости в народном банке или фонде, формирующие определенные персонализированные права.

Для увеличения заинтересованности в рыночных акциях (доходах) необходим механизм зависимости этого от персонализированной доли в социальном фонде каждого.

В клубах для подобного общения могут получить свое развитие блоки вертикальной и горизонтальной кооперации, в которых откроется возможность коллективного пользования и присвоения.

Вертикальна кооперация на общественной собственности, может определять формы горизонтальной кооперации. Возможна ли блоковая кооперация если да, то начинаться они должны с малых низовых «материнских» блоков, от 2-х до 5 человек, только это вопрос соответствующего времени. Однако подобные материнские блочные образования развития формироваться могут только в зависимости от выбранной формы общественного развития, потому исключать их в будущем будет нельзя. Можно ли их считать необходимостью социальной или производственной семьи, которые далее могли бы кооперироваться уже меж собой, это возможно далекого уровня перспектива. Этому уровню может даваться разрешительное право формировать юридические формы и ячейки с коллективной ответственностью, если они будут иметь общую коллективную долю собственности. Дальнейшее усиление данной кооперации подобных клубов и прочих образований может создать необходимую, и государственную вертикаль. На её основе возможна форма единения национальных государств в межгосударственные, и межнациональные образования. Такой подход будет является сложным общественным формированием, но являть высшую её форму организации.

– Ха-ха какая фантастика, – слышались возгласы из зала.

– Жалко, что у вас её нет, и готовы засунуть голову в долговую долларовую петлю, как страус от безысходности в песок, – отвечали с трибуны.

Читающий работу, попросил всех успокоится и после затишья продолжал:

– Если каждое юридическое лицо – это форма горизонтальной производственной или социальной кооперации корпоративных собственников, то корпоративные структуры разных уровней могут соединять меж собой более устойчивую вертикаль общественной власти. Естественно тут можно и помечтать до межгосударственных образований, представляя весь мир, как одну семью. Благоприятным для них может быть условие – с возможностью использовать статусную структуру для общественной вертикали. Однако для формирования статусной персонифицированной значимости необходимо формирование в себестоимости социальных фондов, в виде узаконенных показателей, на фондообразующих предприятиях, а в бюджетных организациях по выполнению социальных нормативов, как основы правовых показателей.

Пользуясь коллективной статусной структурой, на основе общественных договоров согласия, может открыться возможность уйти от противоречий между вертикальными и горизонтальными структурами управления. В настоящее время они стремятся постоянно подменить друг друга. Так, горизонталь международных корпоративно—экономических производств, через вертикаль клубных или прочих образований статусной структуры, сможет постоянно воспроизводить, форму партнерских связей и развивать данную систему, а с ней и национальные интересы государств и регионов, которые войдут в охват подобных отношений.

Тут в зале началось шушуканье, похожее на возмущение и дама, ходящая по залу, представляющая истину, возмущенно пригрозила думцам:

– Ничего необычного здесь не предлагается, и нечего усмехаться. Один за всех и все за одного, всем давным-давно известное понятие, да и любая война – это коллективная защита и ответственность. У коммунистов этот лозунг даже самоцелью являлся, но как его осуществить и ныне не знают, и до сих пор, сопли жуют. Не смогли и коллективную ответственность в своем партийном объединении сделать, а Ленин им говорил, что партия – это высшая форма общественной организации. Так что слушайте и думайте. Все возможно, как вариант того или иного времени развития.

Она замолчала, увидав кивающих ей страдальцев в знак согласия с ней, а читающий с трибуны продолжал:

– Представители кооперационных союзов с наибольшей статусной значимостью могут, посредством выборного персонализированного голосования, формировать только контрольные органы народа над системой управления. При этом формы контроля и их влияния должны согласовываться общественными договорами на подобие договоров профсоюзов с администрацией предприятий, что уже может исключить стихийное возмущение масс.

Ломая устоявшиеся границы и принципы образования и управления в существующих государствах, такой подход усилит интеграцию к межгосударственным экономическим союзам, хотя возможны и другие варианты построения общественных отношений на взаимозависимой структуре собственности.

Человек, влившись в подобные структуры, на всех уровнях, невольно станет долевым многоуровневым персонализированным владельцем общественной собственности с определенным нормативным правом пользования и распоряжения ею. Такая взаимозависимость экономических, производственных и административных прав исключит насильственные формы вражды собственников, превратив их в пользователей по праву. Это будет возможно, как между государствами, так и между людьми, если они все превратятся в пользователи по персональному статусному праву. Сегодня же без этой статусной значимости любые выборы дают лишь права на оперативное управление, без механизма контроля, ответственности и отзыва своих представителей. При торжестве права пользователей от значимости народного вклада исчезнет вражда собственников совсем, оставив её борьбе за персонализированное статусное право пользования.

Государства сохранятся лишь как статусные многоуровневые представительства культур в экономических заботах оптимизации своих социальных условий, сохраняя историческую и конституционную общность на взаимозависимой структуре собственности.

Статус личности может отражать владение интернациональной, государственной и коллективной собственностью, но человек может оставаться ещё и владельцем личной собственности, разрешенной ему по нормативу в соответствии с его статусом. Такой вариант возможен, если собственность, полностью невозможно будет заменить правом пользования.

Читающий почесал затылок и задумался, вникая в смысл того, что прочитал, но налетчик в виде Ивана Грозного налил ему в стакан то ли воды, то ли пива, приказал выпить и читать дальше. Председательствующий вновь почесал затылок и с испугу, выпив предложенное, поторопился читать дальше:

– Любое расширение кооперационных связей между горизонтальными корпорационными структурами и вертикальными над национально-государственными образованиями могли бы создать устойчиво управляемую социально-производственную систему.

Предполагаемая организация коллективной ответственности внутри и между кооперативными блоками уменьшила бы (если не исключила совсем) развитие бюрократии и преступности. Кроме того, такая самоорганизация может стать началом исключения наемного труда, а доведение социальных нормативов прибыли из соотношения работников в производственной и непроизводственной сфере только на прошлый труд может исключить отношения эксплуатации полностью.

…………………………………………

Система бюрократического отчуждения труда, а не развития партнерских отношений – это оковы производственных отношений. Наемный труд, как не отсохшая пуповина рабства, должен исчезнуть с лица земли так же, как само рабство. Могильщиком наемного труда и бюрократического государства могут стать статусные отношения многоуровневой блоковой кооперации или фондообразующих предприятий. В них статус – это не только отражение персонального вклада в общественное достояние, но и с учетом приобщенной к нему нормативной доли доверительной общественной собственности, переданной коллективу и личности за заслуги от предшествующих поколений.

В этом месте чтение научной работы в Думе прервал уже голос Старовойтовой, которая по-прежнему, как и была, так и оставалась привязанной к трибуне. Она как будто не замечала, что в зале прошел потоп, хотя обо всем произошедшем напоминали накидки на думцах, а кой у кого уже выросшие на головах рога, у кого по одному, у кого даже по два. Её возмущал только услышанный текст:

– Это абсурд. Во всём свободном мире был, есть и будет свободный наём труда. Кто-то должен руководить, кто-то должен быть исполнителем, не все способны принимать решения. Свободный наём всегда был основой свободного общества, и в таких странах люди живут прекрасно.