Текст книги "Записки о базарной войне. Некоторые постулаты"

а) результаты производительного труда

Всякий производительный труд – будь то труд в сфере материального производства, или труд в сфере производства интеллектуальных и культурно-эстетических благ – завершается производством конкретного вида и качества продукции, то есть, появлением осязаемых, ощутимых плодов человеческого труда. В сфере материального производства, частичными результатами труда являются: продовольствие, одежда, жилье, средства передвижения, средства бытового назначения, социального, и т. д. А также средства производства – орудия труда, сырье, полуфабрикаты вспомогательные материалы, топливо, энергоносители и прочее.

Физически – материальные плоды труда зримы, то есть, имеют определенный объем, занимающий некоторое пространство; ощутимы на вес, вкус и цвет; имеют определенную плотность и так далее. Поэтому, материальные результаты производительного труда сравнивать легче всего, достаточно обратиться к тем особенностям, которые мы сейчас только перечислили. Но, зачастую при учете и сравнении в расчет принимаются сразу и вес, и объем, и качество произведенной продукции.

Сложнее обстоит дело с так называемыми интеллектуальными и культурно-эстетическими результатами труда. Причем, если написанную художником-живописцем картину, мы способны воспринять и оценить как зримо, так и на ощупь, то как, скажите, увидеть или пощупать исполненную песню? А сколько весит рожденная мысль? Ведь, прозвучавшая или звучащая песня воспринимается нами лишь как мелодичное сотрясение окружающего нас воздуха. Но, едва песня исполнена, как она тут же перестает восприниматься, оставаясь в нашей памяти лишь в виде приятного или наоборот, неприятного ощущения. И, тем не менее, исполняемая песня тоже есть продукция пусть и эфемерная. Ведь на её исполнение были затрачены профессиональные усилия, профессиональные знания, профессиональный опыт, профессиональное мастерство исполнения. Стало быть, даже такая «воздушная» продукция, все равно плоды труда человеческого и с этим надо считаться. То есть, мы видим, что там, где имеют место созидательные биофизические усилия человека, помноженные на его мастерство, знания и труд, везде появляются плоды человеческого труда. Поэтому мы не согласны с утверждением о том, что в одних случаях мы имеем дело с трудом конкретным, а в других – с трудом абстрактным. Труд всегда только конкретен. Потому и результаты труда, то есть, плоды труда только конкретны и, причем всегда. Количество и качество материальных и культурно-эстетических плодов труда это наиважнейшая цель сознательной, обдуманной и планомерной производительной деятельности человека. Это те его жизненные средства и ценности, к которым человек стремился, стремится и, будет стремиться всю свою сознательную жизнь, поскольку они есть его жизненные блага. И от того, каков уровень запросов человека, таковы и его желания иметь ту или иную массу жизненных удобств, комфорта, обеспеченности всем необходимым в достаточном количестве.

Но, вместе с тем, исходя из личных желаний и трезво оценивая свои возможности, человек уже заведомо способен прогнозировать и свои результаты труда говорящие ему о том, способен ли он своим трудом обеспечить себе ту массу жизненных благ, которую он желает иметь. Ведь диапазон наших желаний простирается от реально возможных потребностей до несбыточных прихотей. Одно дело мечтать о новом корыте, а другое стремится стать владычицей морскою. Но и то, и другое в нашем прихотливом сознании воспринимается нами как вполне достижимая цель. Достаточно дать ценное указание золотой рыбке. Но, то в сказках. На деле же каждый человек способен в достаточной мере обеспечить себя необходимой массой жизненных средств, посредством только своего труда. Однако это возможно только в том случае, если результатами своего труда, будет распоряжаться только тот, кто их сотворил. И никто более. Ни генеральный секретарь, ни «вождь и отец всех народов и народностей», ни бумтрамшлептрест, ни управляющий концерном, ни «владелец» предприятия, ни его директор, ни завхоз, ни вообще какой-нибудь дядя Вася. Результатами своего труда должен распоряжаться только сам труженик. Тогда экономические отношения в обществе примут не уродливые, а нормальные, то есть, естественные формы. Труженик в таких условиях живет и трудится только для себя и своей семьи. Социум же, не претендующий на неэквивалентное отчуждение результатов труда своих членов, становится монолитным и эволюционно устойчивым.

Результаты человеческого созидательного труда, есть плоды человеческого творения, а сам планомерный, целенаправленный плодотворный труд есть вселенский акт человеческого творения, который по своей значимости стоит гораздо выше творения слепых, стихийных природных сил, ибо человек вообще есть высшая форма созидательного потенциала природы. Потому неэквивалентное, тем более принудительное отчуждение от труженика результатов его труда, то есть, плодов его труда, есть акт бесчеловечный, антигуманный и попросту преступный, за которым должно следовать уголовное наказание того, кто этот акт вершит. Социум не вправе терпеть неэквивалентное, принудительное отчуждение результатов труда от труженика, ибо, в противном случае, он не есть социум, но есть самое заурядное, самое примитивное, самое обыденное зоологическое стадо. Плоды разумного созидательного труда, предстающие перед нами как результаты труда человека, есть его личная индивидуальная собственность, которую не вправе отчуждать, кто бы он ни был, не иначе, как только через равновеликий эквивалентный обмен.

б) результаты производственного труда

Наряду с материальными результатами труда, являющимися перед нами в лице материальных, интеллектуальных и культурно-эстетических плодов нашего труда: продовольствия, одежды, зданий, транспортных средств, коммуникаций, художественных картин, скульптур, литературных произведений, песен, стихов, инженерных изобретений, предметов быта и производственной деятельности. Мы незримо сталкиваемся и с такими профессиональными результатами, которые мы называем производственными и которые отражают наши возможности успешно трудиться. Здесь идет речь о наших физических, интеллектуальных профессиональных способностях, которые мы всякий раз реализуем в процессе нашей производственной деятельности.

И, в самом деле, чтобы положить камень во главу угла строящегося дома нам необходимо прежде поднять его, а это значит, приложить к нему физическое усилие. Всякие физические усилия связаны с затратами биофизической энергии человека направленными на свершение какой-либо работы, Физические усилия затрачиваемые на совершение определенной работы, мы называем производительными усилиями, или производительно затраченной биофизической энергией человека. Но, мало поднять камень. Необходимо еще и «уложить его в стену таким образом, чтобы он укреплял ее, а не создавал угрозу будущего саморазрушения всего здания. Поэтому труженику необходимо не только знать, что делать со строительным камнем, но и знать, как его укладывать. Для этого уже нужны профессиональные знания. Однако для успешной производственной деятельности вовсе не достаточно просто знать, как положить камень, но и доподлинно уметь правильно его укладывать. А это уже профессиональное умение и даже профессиональное мастерство, вытекающее из длительного опыта в строительном деле. То есть, мы видим, что с одной стороны мы имеем камень, надежно уложенный во главу угла, как материальный результат трудовой деятельности, а с другой, мы сталкиваемся с трудовыми физическими усилиями, профессиональными знаниями, умениями, мастерством и практическим опытом реализованными в процессе постройки здания. Вот эти реализованные трудовые, профессиональные физические и интеллектуальные усилия связанные с затратами биофизической энергии человека, мы и называем производственными результатами активного созидательного человеческого труда. Таким образом, любая трудовая деятельность завершается творением, как производительных результатов труда, так и творением результатов производственного труда, которые в свою очередь, тоже имеют свое и количественное и качественное выражение. Однако если результаты производительного труда количественно и качественно выглядят как внешний вид изделия, его вес, масса, объем, сортность произведенной продукции то результаты производственного труда в своем количестве предстают перед нами как стоимость, а в своем количественно-качественном выражении – как цена. Отсюда видно, что «стоимость» учитывает лишь количество труда, а «цена» вбирает в себя и количество, и качество производительного труда. Поэтому, когда нам «платят» заработную плату исходя из «необходимой себестоимости», то нам оплачивают лишь часть, затраченного нами на производство продукции, нашего труда или по научному говоря, часть вновь нами созданий стоимости присваивая себе другую, более значительную, часть. А также без зазрения совести присваивают себе и полную разницу между стоимостью и ценой. Это станет понятно, едва мы уясним себе, что стоимость и цена не одно и то же, что стоимость лишь часть цены и, что цена всегда много больше стоимости, как туловище человека много больше его головы, отдельно руки, ноги и так далее. Стоимость это «сердце» организма, цена весь «организм», включающий и сердце. Да простит нам читатель столь примитивное сравнение.

Конечно, пока мы не сталкиваемся с необходимостью обмена, производственные результаты труда нами просто не принимаются в расчет, так как мы о них вовсе не задумываемся, хотя и ощущаем непосредственно во время трудовых действий некоторое дискомфортное напряжение в мышцах рук, ног, всего тела. Но едва работа заканчивается, напряжение, как неприятное ощущение в мышцах и теле спадает, и, мы почти забываем о нем. Еще интересней происходит и с нашими профессиональными знаниями, умением и мастерством. Много лет, обучаясь какому-либо делу, мы ежедневно подвергаем свой мозг напряжению, о котором забываем тут же, едва заканчиваем уроки. Спад интеллектуального напряжения мы воспринимаем как умственное облегчение.

Полученные нами знания теории, в дальнейшем мы закрепляем в процессе конкретной трудовой практики, чем и совмещаем теорию и практику в единое целое, в нашу собственную квалификацию, то есть в тот уровень профессионализма, которого мы достигаем в процессе теоретической и практической учебы, то есть, в процессе полномасштабного обучения ремеслу. И вот по истечении времени обретения квалификации, нам начинает казаться, что дело, которым мы профессионально занимаемся, мы умели делать всегда, при этом совершенно не принимаем в расчет то физическое и умственное напряжение, которое мы испытывали в периоды обучения. Нам кажется, что все нам далось легко и просто, хотя, конечно же, это совершенно не так. Чем больше своих биофизических сил, терпения, упорства мы отдали стремлению хорошо научиться избранному нами делу, тем впоследствии выше результаты нашей профессиональной деятельности, в том числе и производственные результаты труда. Попросту говоря, чем выше наша профессиональная квалификация, тем выше цена нам, людям, избравшим конкретное ремесло как определенный вид активной созидательной, разумной и плодотворной деятельности. Поэтому, производя продукцию, которая одна и является конечной целью всей нашей профессиональной деятельности, и воочию наблюдая за ее творческими результатами, мы непроизвольно упускаем из виду то, что при этом совершается и еще один основополагающий акт творения. Акт создания нами стоимости и формирования на базе этой вновь создаваемой стоимости новой цены той продукции, которую, мы, с вами, в данный момент производим. И вспоминаем мы об этом незримом акте творения лишь, тогда, когда на рынке обмениваем свою продукцию на продукцию произведенную 32 другими тружениками. А поскольку, непосредственно в производительных процессах производства продукции, мы абсолютно не учитываем и нигде не фиксируем количественно-качественные результаты нашей производственной деятельности, то, в конечном итоге, мы никогда точно не знаем, какую стоимость этой продукции мы создали и какую при этом ее цену мы сформировали. Вследствие чего, мы никогда точно не знаем и не можем сказать какова цена и нам как профессиональным ремесленникам и как членам социума вообще. Оттого то в актах обмена, мы никогда не чувствуем уверенности в том, насколько точно мы запрашиваем цену за свой товар, то есть произведенную нами продукцию вынесенную на рынок для обмена. Вот почему в процессе труда очень важно точно учитывать и документально фиксировать производительные и производственные результаты нашего же труда, то есть стоимость и цену производимой нами продукции за определенный производительный период времени и в определенном количестве продукции нами произведенной. Ибо, в противном случае, мы всякий раз при обмене будем подвергаться обману со стороны нашего оппонента а, значит, и недополучим ту массу жизненных средств, которая и отделяет нас от благополучной обеспеченной жизни, оставляя нам лишь одно – жить постоянно в бедности, а то и вовсе в нищете. И это несмотря на то, что трудимся мы плодотворно, упорно и много.

Обмен натуральный

а) внерыночный

Целью и смыслом обмена, всегда и во все времена, было одно – обретение недостающего и отчуждения от себя излишков, взамен обретаемого. В основе непринудительного обмена, также всегда и во все времена лежал принцип добровольности. Принудительный обмен, развившийся много позднее, уже не отражал объективных экономический отношений, был попросту противоестественен, навязан силою власти. Поэтому, мы, хотя и будем касаться принципов принудительного обмена, тем не менее, заострим свое внимание по большей части, именно на принципах добровольности реализующихся в актах обмена произведенными жизненными средствами. Ибо, обмен это как раз то, что во всей полноте раскрывает природу общественного разделения труда и его профессионально-ремесленной кооперации.

В системе и прежних, и современных экономических отношений, мы сталкиваемся с двумя типами или двумя разновидностями непринудительного обоюдного обмена. Первый – это внерыночный обмен и, второе – обмен рыночный. Хотя, конечно же, мы можем согласиться и с тем, что в любом случае обмен это рыночная деятельность. Но, все же. В жизни имеют место такие акты обмена, которые менее всего можно назвать рыночными. Например, акты взаимного дарения, или акты наследования. По своей природе, акт дарения проявляется как знак бескорыстного поступка в благодарность за любовь, дружбу и верность между людьми. А акт наследования это тоже, в некоторой степени, добровольный акт дарения прямым и дальним потомкам некоторой собственности, продиктованный чувством любви к своим кровнородственным членам семьи и рода. Вроде того, внерыночные акты обмена могут происходить между людьми заведомо знающими, что обмен произошедший между ними далеко неэквивалентен, неравновелик, однако это не вызывает конфликта, поскольку корыстный мотив из этого акта был заранее исключен. Внерыночный характер могут носить и акты обмена какими-либо идеями, мыслями, предположениями, фантазиями, пересказами, пересудами, советами и так далее. Внерыночный обмен составляет значительную часть общечеловеческих отношений вообще и отношений между конкретными людьми, в частности. Будучи не отмечен какими-либо значительными приобретениями, способными вызвать большую зависть со стороны, внерыночной обмен не привлекает к себе столь многогранного внимания как обмен рыночный. Но, тем не менее, он достоин того, чтобы о нем следовало напомнить.

Внерыночный обмен возник еще в ту эпоху, которую мы называем первобытным коммунизмом. Это эпоха пещеры, эпоха первобытного человеческого общества, для которого характерно совместное коллективное существование в условиях присваивающий экономики – собирательства, рыбной ловли и охоты. В этих условиях все «плоды» присвоения приносились на общий стол, с которого уже всякий член племени брал то, что ему более всего по вкусу, но понемножку. Это и был внерыночный обмен «плодами» труда своего.

Конечно же, внерыночный обмен касался всех сторон жизни первобытного человека, а не только обмена пищевыми продуктами. Члены племени, или первобытной общины могли обмениваться между собой и всякими забавными безделушками, привлекающими внимание любознательных особей. Различные ракушки, раковины, камешки, цветы, растительные плоды, кораллы, жемчужины, рога, копыта, шкуры – все могло стать предметом дарения, то есть предметом внерыночного обмена на принципах бескорыстия. То ведущей силой человеческих отношений. Но именно это массовое бескорыстие и породило такое уродливое явление как паразитизм, в основе которого лежит скрытая корысть, выгода от всеобщего бескорыстия. И только тогда, когда человеческие отношения стали уступать дорогу отношениям выгоды, возникшим из-за все большего дрейфа в сторону экономики производящей, внерыночный обмен постепенно стал уступать обмену рыночному. Ибо, именно условия нормального и ритмичного функционирования производящей экономики, настоятельно требовали появления механизма рыночного обмена связанного со многими деталями его составляющими. И главной отличительной особенностью рыночного обмена, является наличие на рынке заинтересованного посредника, субъекта непосредственно не связанного с процессами производства продукции, но полностью сосредоточившего все свои усилия в направлении посреднических услуг по обмену произведенными жизненными средствами между производителями. Внерыночный же обмен исключает посредника сближая непосредственных производителей друг с другом. Внерыночный обмен, в своей изначальной форме намного экономичней рыночного, но гораздо менее эффективней его, поскольку порой значительная удаленность непосредственных участников обмена друг от друга не дает им возможности встретиться лично для того, чтобы обменяться необходимыми жизненными средствами. Однако достаточно лишь наладить их обоюдный контакт, как надобность в посреднике отпадет, а значит и отпадет необходимость делиться с посредником частью произведенных жизненных благ, что, в свою очередь, означает, что производители воспользуются произведенными ими жизненными средствами без ущерба для себя, то есть по полной мере.

Понятно, что принципы внерыночного обмена были вытеснены новыми, специально для того, чтобы на посредническом обмене мог с лихвой наживаться третий, то есть, как раз тот, кто является посредником, осуществляющим связь между двумя заинтересованными сторонами. Именно этим, третьим, и было сделано все для того, чтобы как можно надежней отгородить производители друг от друга с тем, чтобы они никогда не узнали истинного смысла посредничества. Ибо, в противном случае он, посредник, становится просто не нужен в актах двухстороннего обмена, а, значит, лишается возможности жить за чужой счет посредством обмана, так как обмен и обман – близнецы братья. Опосредованный же обмен – обман вдвойне. Обман может быть исключен только в том случае если оба производителя, по честному декларируют, то есть заявят или признаются друг другу о реально сформированной цене произведенной ими продукции. Но, такое возможно и не только при внерыночном, но и рыночном обмене.

Недостатком внерыночного обмена является то, что он не гарантирует стопроцентной реализации произведенной массы жизненных средств, и потому наличие рынка и, как следствие, рыночных обменов жизненно необходимо для успешной экономической деятельности и для успешных экономических отношений вообще. Тем не менее, внерыночный обмен имеет точно такое же право на существование, как и обмен рыночный.

б) рыночный обмен

Как внерыночный, так и рыночный натуральный обмен есть то, что сегодня мы называем, собственно, бартером. То есть обменом произведенной продукцией в ее натуральной форме. Хлебобулочные изделия меняем на обувь, мебель на уголь, станки на трикотажные изделия, колбасы на различного рода услуги и так далее. Как видим, во всех этих актах обмена отсутствует еще один очень важный участник обмена – деньги. Хотя если забегать вперед, то мы могли бы с уверенностью сказать, что и хлебобулочные изделия, и обувь, и мебель, и уголь, и станки, и трикотажные изделия, и колбасы, и услуги и все что производится трудолюбивыми человеческими руками, все это те же деньги, но деньги чисто специфические. Скажем, хлебобулочные изделия это «хлебные» деньги пекаря. Обувь это «кожаные» деньги сапожника. Мебель это «деревянные» деньги столяра-мебельщика. Уголь это «угольные» деньги шахтера и так далее. Поэтому нет ничего удивительного в том, что «деревянные» деньги обмениваются на «трикотажные», а «мясоколбасные» на деньги «услужливые». Всех их роднит одно – они суть деньги, и самые что ни на есть настоящие. Но, те деньги, о которых мы упомянули, а точнее, знаем, что именно они и есть деньги, это деньги особого рода. Особого, потому что они изготовлены: во-первых, монопольно, а, во-вторых, только государством. И, именно поэтому им придан особый статус государственных в силу их всеобщей универсальности. Статус внутренней национальной валюты, в силу их универсального общественного характера. В отличие от продукции, произведенной индивидуальным тружеником или коллективом тружеников.

Так вот. Именно потому, что любая произведенная человеком продукция есть собственно «деньги», она и может меняться на другую, совершенно непохожую на нее, продукцию, как плод человеческого труда. Ведь, в природе каждого вида произведенной продукции есть то единое, что и позволяет при правильном обмене ничего не терять в ущерб себе.

Итак, натуральный рыночный обмен, прежде всего, предполагает наличие места обмена – собственно рынка, базара, бирж, ярмарки, «толкучки», торжища и прочих организованных сборищ, где и встречаются участники актов обмена, чтобы чужой товар посмотреть и свой показать. Таким образом, рынок натуральных обменов представляет собой демонстрацию произведенной продукции во всем ее многообразии, и ее реализацию на месте через прямой взаимный обмен.

При таком подходе вряд ли возможен вариант обмена «втемную», ибо здесь мы видим товар «лицом»! Здесь кота в мешке сбагрить не удастся, хотя, конечно же, и в этой ситуации, думается, найдутся чудаки готовые «махнуть не глядя» шило на мыло или часы на трусы. Ну, так, то разве что с пьяных глаз. А в общем же и целом, при строгом подходе прямой натуральный а, главное, рыночный обмен, хоть и носил в себе некоторые неудобства, тем не менее, гарантировал главное – наименьший ущерб для себя. Поскольку двое производителей, в длительной заинтересованной беседе всегда могли выяснить чего «стоит» и тому и другому производство изделий, которыми они сейчас, в данный момент, собираются обменяться. И здесь можно не сомневаться в том, что согласно законам вероятности, истина, в конце концов, будет найдена. И товар обменяется почти по его реально сформированной цене. Другое дело, когда меж двумя «менялами» появится третий с корыстной целью обязательно пощипать в свою пользу и того и другого. Вот тут то оба как раз и окажутся в ущербе, то есть в убытке.

А появление посредника, помимо всего прочего, связано, прежде всего, с отсутствием того универсального товара на рынке, который мы называем собственно всеобщими деньгами. И когда участники акта обмена, обмениваются произведенными ими жизненными средствами в их натуральной форме, то порою возникают тупиковые ситуации, из которых без денег особого статуса просто нет выхода. То есть, допустим, коллектив тружеников построил самолет, а коллектив лесопильщиков напилил несколько тысяч кубометров пиломатериалов, которые он и предложил на рынке для обмена на самолет. Но, самолетостроителям пиломатериалы не нужны, им нужен «крылатый» металл – алюминий. Алюминьщикам же, в свою очередь, самолет не нужен, но крайне нужны дрова, чтобы выплавлять алюминий из руды. Вот и получается, что для того, чтобы «купить» самолет необходимо напилить лесоматериалы, а затем уже напиленный лесоматериал «превратить» в алюминий. А алюминий «превратить» в самолет. А ведь таких последовательных превращений может быть и несколько десятков, и несколько сотен. И вот это неудобство натурального рынка и натурального обмена на этом рынке и побуждало к поискам такого универсального механизма обмена, благодаря которому обмен произведенными жизненными и производственно необходимыми средствами происходил бы сразу, без особых потерь времени на него. То есть, предлагаемые на рынке произведенные жизненные и производственно необходимые средства без всяких промежуточных превращений обретали бы свой искомый облик.

Другой причиной побудившей отказаться от натурального рыночного обмена, является объем и вес произведенного изделия, скажем парохода или паровоза, да и того же самолета. Если производителю парохода нужен паровоз, а производителю паровоза, как воздух, нужен пароход, то не донесут же они свои изделия на толкучку, дабы показать друг другу плоды трудов своих праведных с тем, чтобы в конечном итоге обменяться ими. Скорее они нанесут визит в гости друг к другу, чтобы воочию убедиться в достоверности утверждений своего визави. И уж там при: личной встрече будет решено «стоит» ли им обмениваться своей произведенной продукцией, и если обмениваться, то по какой цене.

Однако подобный обмен, уже выходит за рамки непосредственного натурального рыночного обмена и опять уходит в принципы обмена нерыночного, чреватого появлением новоявленного и, как правило, самозваного корыстного посредника, который, пустившись во все тяжкие, будет напропалую дурить и пароходостроителя и паровозостроителя. У нас в этом нет, ну ни какого сомнения. Слишком велик опыт и личный, и общественный. Там где в дело встрянет третий, жди убытка. Двое обязательно потеряют, потому что найдет только он, третий.

Прямой натуральный рыночный обмен имеет и свои преимущества, а свои недостатки. Поэтому, задача прямого натурального рыночного обмена настоятельно: и постоянно требует такого ее решения, при котором недостатки прямого натурального рыночного обмена надежно устраняются, в то время как его достоинства берутся на вооружение и надежно совершенствуются. Главным достоинством прямого натурального рыночного обмена является возможность предъявить товар «лицом» без посредника, при непосредственной встрече двух производителей. Тогда они смогут реализовать произведенные ими жизненные средства, взяв, при этом друг у друга необходимые жизненные блага по полной и равновеликой цене. Натуральный прямой рыночный обмен исключает приобретение некачественного товара, исключает неэквивалентный обмен. А также исключает саму возможность наживаться кому-то стороннему, не имеющему никакого отношения к непосредственному производству данных обменивающихся жизненных и производственно необходимых средств. То есть, не дает возможности наживаться на обмене тому, кого мы называем третьим участником двухстороннего обмена, посредником, а, по сути, «темной лошадке».

Прямой натуральный рыночный обмен, со всеми своими преимуществами, имеет такое же право на существование, как и нерыночный натуральный обмен лишенный свойственных ему недостатков. Полноценный и полнокровный рынок станет привлекательным только тогда, когда на нем займут свое достойное место все формы рыночного обмена, в том числе и разнообразные формы натурального обмена. Когда рыночный механизм защищен от неэквивалентного, неравновеликого обмена, тогда социум, полощущийся этим механизмом, только выигрывает. Стало быть, социум просто обязан иметь законы защищающий рыночный механизм от вторжения в него прощелыг и проходимцев, целью которых всегда и вовсе времена была нажива на неэквивалентном самозваном посредничестве.