Текст книги "Записки о базарной войне. Некоторые постулаты"

Опосредованный обмен

Обмениваясь своей личной собственностью, а именно, произведенной своим трудом продукцией, труженики абсолютно не заинтересованы в том, чтобы в этот процесс названо вмешивался еще и некто третий. Тот, кто, в конце концов, урвет толику и для себя. Но так уж повелось, что с самого начала «заинтересованная» сторона делала все, чтобы не упустить из-под своего контроля, весь этот процесс обмена произведенными жизненными благами. И до тех самых пор, пока на исторической сцене не появилось некое новое действующее лицо, обман произведенными жизненными средствами всегда происходил либо в присутствии, либо при прямом участии корыстного посредника. Этим новым действующим лицом, с появлением которого надобность в хитро-мудром, а по сути корыстном, посреднике отпала, и явились, собственно, деньги, целью и задачей которых стадо вытеснение из двухсторонних меновых отношений того третьего, что ни сеет, ни пашет, а только шляпой машет.

С появлением денег, как средств способствующих успешному непосредственному обмену, стало возможным осуществлять более точный, равновеликий, двусторонний обмен, – акт превращения натуральной формы произведенных жизненных благ в денежную форму и наоборот. Кроме этого, появление денег ознаменовало собой новую стадию развития экономических отношений. Во-первых, появление денег позволило без ущерба превращать натуральную форму произведенных жизненных средств в форму денежную, с целью их длительного безущербного хранения; во-вторых, избегать участия в обменных процессах «живого» посредника. В-третьих, сокращать время затрачиваемое, собственно, на саму процедуру обмена, что ускоряло реализацию то вара; в-четвертых, получать взамен полный эквивалент за отданную в другие руки личную собственность в виде произведенных жизненных благ и многое, многое другое.

Сами по себе, деньга абсолютно беспристрастны к кому и к чему бы то ни было. Будучи преобразованы человеческим трудом из природной, естественной формы в форму пригодную для человеческого употребления, они не таят в себе ни зависти, ни корысти, ни любви, ни ненависти – словом ни одного из тех чувств, которые владеют человеком, поэтому они равнодушны к слезам и горю, радости и счастью, к корысти и бескорыстию. Они, по назначению своему, есть, прежде всего, рыночный меновой, то есть контрольно-измерительный, инструмент с помощью которого, происходит на рынке эквивалентный обмен всем тем, что произведено человеческим трудом. В этом их главное назначение и главная роль. Ну, а материалом природы, из которого изготовлен этот контрольно-измерительный меновой инструмент, может быть разнообразным по-своему качеств. Это может быть и драгоценный металл, и полудрагоценный, и дорогой и малоценный. В пользу этого говорит тот, факт, что этот контрольно-измерительный инструмент, обладающий точными мерительными делениями. Умудрились изготовлять даже из бумаги, пусть и очень ценной. Важно чтоб были шкалы делений. Ведь задача денег, измерять рыночные эквиваленты. Отсюда понятно, что деньги как посредник наиболее предпочтительны при обмене жизненными ценностями перед «живым» передником, вместилищем разума которого является его собственное брюхо.

Необходимость в таком, абсолютно «незаинтересованном» посреднике возникла сразу же, едва на свет явились первые акты рыночного обмена. Но, внедрение истинных денег в обменные процессы затянулось на тысячелетия только потому, что человечеству необходимо было выбрать единственный универсальный материал природы, который был бы способен отвечать нескольким неукоснительным рыночным условиям. Первое – иметь привлекательный, скажем, завораживающий внешний вид. Второе – при мизерных габаритах и весе аккумулировать в себе значительную цену. Третье – иметь достаточную физико-химическую стойкость к воздействиям агрессивной окружающей физико-химической среды. Четвертое – очень длительное время сохранять «свежий» манящий вид. Пятое – легко дробиться на мелкие фрагменты без ущерба для своего качества. Шестое – всегда иметь высокий спрос, то есть быть чуточку дефицитным. Седьмое – при необходимости легко менять свою внешнюю форму без ущерба для своего содержания. Такими природными материалами и стали: медь, серебро, золото, платина из которых и изготавливали, в отличие от суррогатных бумажных, реальные деньги. Таким образом, и возник механизм опосредованного деньгами обмена, при котором натуральная форма товара превращается в денежную и затем, вновь, денежная форма превращается на рынке в натуральную форму конкретных необходимых жизненных благ. Ведь не во всех же случаях продавцу А нужен товар, который предлагает приобрести у него продавец Б, чтобы обойтись натуральным непосредственным обменом, минуя обмен с помощью денег. Однако с развитием товарно-денежных отношений, деньги стали играть несвойственную им всепоглощающую роль, почти вытеснив из рыночных процессов натуральный обмен. И все дело оказалось в том, что опосредованный обмен с помощью денег сделал движение товаров на рынке столь оперативным и беспроблемным, что возврат к иным, по сути прежним, менее совершенным формам обмена стал попросту отпугивать и продавцов, и покупателей. К тому же торговцы денежным товаром, намеренно отметали не денежные формы обмена, поскольку не могли извлечь из рыночных обменов выгоду для себя, когда обмен, осуществляется в обход денег. Рынок окончательно и бесповоротно обратился лицом к деньгам. В этих условиях, производитель, предъявивший на рынок свою продукцию в качестве товара, в случае его реализации получал деньги – монету или бумажную купюру – и уже затем, в качестве покупателя за вырученные деньги мог приобрести ту массу жизненных средств, которые в последующем потреблении становились для него жизненными благами.

Опосредованный деньгами обмен произведенными жизненными средствами на данном историческом этапе есть высшая стадия экономических отношений в обществе и потому, какие-либо задержки во взаимных расчетах влекут за собой тяжкие последствия для той стороны, которая не выполняет своих обязательств вовремя. Достаточно сказать, что в условиях ритмичности производства жизненных средств и их потребления, малейшая задержка в денежных расчетах на рынке, влечет за собой задержку и в потреблении и как следствие, спад производства новых масс продукции, что, естественно, вызывает взрыв инфляции и углубляющийся экономический кризис.

Опосредованный обмен, это столь тонкий и точный механизм экономических отношений в обществе, что нарушать его работу, даже в мизере, право не дано ни кому: ни императорам, ни президентам, ни министрам, ни торговцам, ни «реформаторам» от рынка. Потому что всякий раз едва» часовщик» пытается подправить отлаженную работу часового рыночного механизма, этот механизм тут же выходит из строя. Еще бы. Бесперебойную работу рыночного механизма отлаживают в течение столетий сотни миллионов продавцов и покупателей, а приходит некто, словно слон в посудную лавку и тут же с порога заявляет, дескать, все не так и потому будем строить рынок по-новому. Что случается потом, нам уже чересчур хорошо известно из собственного исторического опыта. Экономическая стагнация, спад производства и, в конечном итоге крах всего и вся.

Деньги, будучи всеобщим и универсальным средством управления рыночными отношениями, вращаясь, сами, словно вращающееся магнитное поле притягивают к себе все товары, принуждая их к ритмичному, цикличному и неустанному вращению, на рынке и вне рынка. В результате этого, по сути, в «никуда» произведенные изделия, (металлические монеты и бумажные купюры), как раз и оказывались в руках того, кому они более всего были нужны, то есть попадали в руки заинтересованного в них адресата-потребителя произведенных богатств.

неэквивалентный обмен

Эквивалент – слово нерусского происхождения и перевести его можно как «равенство», или точнее – «равновеликость», «уравновешенность», то есть равенство величин. Отсюда понятно, что «неэквивалентный» означает «неравный, неравновеликий», «неуравновешенный».

Человеческий опыт экономических отношений убеждает нас в том, что в отношениях производства, обмена и потребления общественных богатств, мы имеем дело с неэквивалентными обменами. «Проси больше – дадут меньше», «Дешевле купить, подороже продать», «Не обманешь – не продашь». «Обменять шило на мыло» – вот основные постулаты, которыми руководствуются люди в своих экономических отношениях. И только в редких случаях, согласно законам вероятности, обмен произведенными жизненными средствами происходит на основе равновеликих, эквивалентных принципов. Почему так происходит? И только ли потому, что по природе своей человек лжив и корыстен? Вряд ли. А потому давайте обратимся к заурядному примеру и критически рассмотрим его. Для этого обратимся к хорошо известным нам фруктам – винограду и апельсину.

Что ценного находим мы в этих фруктах. Прежде всего, их вкусовое качество, то есть качества пищевые. Однако оказывается, что помимо своих вкусовых качеств эти продукты питания имеют и ценности чисто внутренние. То есть биологические – выражающиеся в содержащихся в них белках и углеводах. И энергетические – выражающиеся количеством природной биоэнергии аккумулированной в этих фруктах, как продукции произведенной самой природой.

Природную энергию, содержащуюся в пищевых продуктах, медики исчисляют количественно килокалориях на один грамм продукта, Чисто грамм, килограмм и так далее. Так вот. Один килограмм винограда содержит в себе 690 килокалорий, а один килограмм апельсинов всего 380 килокалорий. И, здесь, любой мало-мальски сведущий в арифметике человек вычислит, что для того чтобы возместить отсутствие 690 «виноградных» килокалорий, необходимо употребить в пищу (690вин. ккал: 380ап. ккал), I килограмм 815 грамм апельсинов.

Итак, давайте зададимся еще одним вопросом. Что, мы имеем в данном случае, в данном примере? Ответ: имеем мы несуразицу. То есть, если мы пытаемся уравновесить фрукты согласно равновеликого веса, то не получаем эквивалента («уравновешенности»), по калорийности, не говоря уж о равновеликости содержащихся в них белков и углеводов. Когда же мы пытаемся уравнять между собой эти фрукты согласно калорийного равенства, у нас становится неравным, а точнее говоря, неэквивалентным, неравновеликим вес измеряемых фруктов. Дак, как же прикажете в этом случае обменяться «плодами» трудов своих виноградарю и цитрусоводу? И виноват ли человек в том, что длительное время, он не мог найти непререкаемых принципов эквивалентного обмена?

Пока райских плодов было в избытке, и человек без особого труда мог найти их и взять себе в пищу в неограниченном количестве, о всеобъемлющих принципах эквивалентных обменов, он и не задумывался вовсе. Все возмещала людям их обоюдная щедрость, широта души так сказать. Но, вот когда природных пищевых ресурсов стало явно не хватать, вследствие чего человек оказался вынужденным производить их своим трудом, вот тут-то при обмене и выяснилось главное правило новых экономических отношений: «Дружба дружбой, а табачок врозь «Желание виноградаря откушать апельсинов, а желание цитрусовода насладиться вкусом винограда, подталкивало обоих присвоить себе то, чего очень хотелось, но чего не было. «Хоть видит око, да зуб неймет». В винограднике, словно неумолимый страж стоял с дубиной виноградарь, а в апельсиновой роще – цитрусовод. И все же несмотря ни на что, первый обмен там состоялся. Но, на какой эквивалентной основе? Разумеется на самой первоначальной и потому самой примитивной. Поскольку ни виноградарь, ни цитрусовод ничего такого, о какой то там белково-углеродной и калорийной ценности выращенных ими плодов, не знали, то обратиться они могли лишь к их равновеликому весу, Ну а в качестве гири они могли применить либо дубину виноградаря, либо палицу цитрусовода, одно из двух. Поэтому, в истории человеческих экономических отношений был, прежде всего, найден и положен в основу принцип весового эквивалента. Но, был ли такой обмен реально, действительно, эквивалентным? Конечно же, нет. Если наши труженики, обмениваясь плодами трудов своих, согласно принципам равновеликого взвешивания, получили то, чего им очень хотелось, в равной весовой степени, то исходя из принципов равновеликого биоэнергетического содержания, мы можем сказать, что цитрусовод таки, пардон, надул своего дружка. И мы уже знаем, как и почему.

Однако, кроме весового и биоэнергетического эквивалента, при обмене между виноградарем и цитрусоводом стояло нечто такое, о чем они смутно подозревали всем своим нутром, но чего никак ни обнаружить, ни тем более воочию выразить так и не смогли. Поскольку, то что, стояло незримо между ними при обмене, было-то, что в наше время, мы называем трудом. Кто в ту пору мог с непогрешимой точностью сказать, какое количество труда необходимо для производства одного килограмма винограда, или одного килограмма апельсинов? Никто. Это было делом будущего. Поэтому наши «менялы», сами того не подозревая, при обмене нарушили два из трех правил равновеликости, или эквивалентности. Если в акте обмена они руководствовались правилом равновеликости в весе, то сами того не подозревая, исключительно из своей неосведомленности, они дважды обманули друг друга, нарушив и правило биоэнергетической и правило трудозатратной эквивалентности. Однако незнание закона не избавляет от наказания. И, в данном случае, законы эквивалентного обмена наказали обоих. Таким образом, неэквивалентный обмен, непрошено и непроизвольно вторгся в отношения между людьми производящими и потребляющими. И с тех самых пор, столь прочно занимает свои позиции, что вышибить его можно только одним способом – точным учетом всех компонентов труда необходимого для производства жизненных средств подлежащих рыночному обмену.

Ладно бы люди не догадывались о той несправедливости, что таится в неэквивалентном обмене, так ведь, нет же, знают и более того заведомо пользуются выгодами неэквивалентного обмена, обманывая напропалую друг друга, как только вздумается. Конечно же, прежде всего при этом ставка делается на неосведомленность покупателя о реальной, истинной ценности товара. Ho, ведь согласно все того же закона вероятности, вчерашний покупатель, сегодня сам оказывается в роли продавца, а вчерашний продавец сегодня становится покупателем у него. И что же происходит? А происходит убогое. Люди обманываются, будучи покупателями и обманывают, становясь за прилавок в качестве продавца. А все почему? Да только потому, что мы чудовищно безграмотны экономически. И этим великолепно пользуются пройдошливые «бизнесмены». Знай мы в точности законы эквивалентных обменов вытекающих из закона квалифицированных трудозатрат на единицу произведенной продукции, то не только никому не удалось бы нас обмануть, но и сами, мы уже бы никогда не рискнули пойти на заведомый обман, будучи уверенными в том, что нас наверняка разоблачат.

Неэквивалентный обмен, столь же вреден и опасен для человеческого общества, сколь и самое страшное оружие – ядерное. Для того чтобы исключить из экономических отношений неэквивалентный обмен, в обществе необходимо нужны государственные институты, занимающиеся этой проблемой с позиций науки, и ряд законов запрещающих неэквивалентный обмен и предусматривающих систему наказаний за умышленный обман в актах рыночных обменов.

Эквивалентный обмен

В принципе, неэквивалентный обмен начинается уже тогда, кода мы обмениваем одно на другое и непохожее, то есть, различные произведенные нами жизненные средства существования. В нашем предыдущем примере это обмен винограда на апельсины. Если бы мы, виноград меняли на виноград, а апельсины на апельсины, тогда это был бы видовой эквивалентный обмен. Но, тогда и сам обмен потерял бы всякий смысл. И действительно. К чему хорошую тяпку менять на столь же хорошую. Ведь смысл обмена как раз и заключается в том, чтобы одно жизненное средство, имеющееся в данное время в избытке, обменять на другое, непохожее, но столь же необходимое. Секрет обмена в том и состоит, чтобы получать массу разнообразных жизненных благ в обмен на тот один вид производимых нами жизненных средств, которые мы только, собственно, и умеем производить в избыточных количествах. Потому что наш ремесленный профессионализм, наша производственная загруженность не оставляет нам времени и сил на то, чтобы в нужном количестве производить все остальные необходимые нам жизненные блага собственным трудом. Поэтому необходимость обменов, самый острый и болезненный вопрос всех современных экономических отношений.

Однако вся беда нашей жизни еще и в том, что современная процедура обмена, по большей части предполагает скрытую возможность заведомо корыстных, неэквивалентных операций, единственной целью которых является неправедная нажива – возможность богатеть одним, за счет других. И беспристрастный поверхностный анализ экономических отношений опирающихся на обмен приводит, на первый взгляд, к мысли о том, что эквивалентный обмен попросту невозможен в силу его большой сложности учета абсолютно всех меновых характеристик. Однако это далеко не так. Более того, это совсем не так. Потому что есть такая главная, такая основополагающая меновая характеристика, привлечение которой в меновые процессы, и опора на которую в меновых процедурах, примиряет всех и вся.

И характеристика эта есть – квалифицированные трудозатраты на единицу продукции.

Дело в том, что все жизненные средства созданные трудом человека, появляются исключительно и только благодаря целенаправленному, планомерному, созидательному труду. Регулярный же созидательный труд, требует от труженика его производительно затрачиваемого времени и производительно затрачиваемых им, его собственных биофизических сил. В совокупности, производительно затраченное время и производительно затраченные биофизические силы человека и есть те трудозатраты, исходя из которых, произведенные жизненные средства получают возможность обмениваться эквивалентно. Ведь когда речь заходит о том, что жизненные средства производятся, а не валятся с неба, словно манна какая, всякий понимает, что в самих процессах производства жизненных средств расходуются и человеческое время активной жизни, и активные жизненные человеческие силы. То есть, на производство определенной массы производимой продукции затрачивается частичка человеческой жизни, частичка ее активной продолжительности. Следовательно, плоды человеческого труда есть материализованные трудом множественные частички утраченной человеческой жизни. Отсюда понятно, что, обмениваясь на рынке плодами трудов своих, на деле мы обмениваемся частями своей уже утраченной активно-производительной жизни. Но, утраченной производительно. Далее понятно и то, что когда, в результате мошеннических неэквивалентных махинаций, у нас отнимают довольно значительную часть плодов нашего труда, то, по сути, у нас отнимают мошеннически не только часть нашей жизни отданной производству продукции, но и часть нашей впереди оставшейся жизни. Поэтому те, кто сознательно занимается неэквивалентными обменами во имя собственной наживы, по сути, поедают нашу жизнь, и мы должны воспринимать их попросту как людоедов, в самом прямом смысле этого слова. Поскольку они неэквивалентно потребляя жизненные блага, произведенные нами и мошеннически отнятые у нас с помощью рыночных махинаций, пожирают нашу активную прошлую жизнь, а также и нашу активно-производительную предстоящую жизнь.

Эквивалентный обмен, это такой обмен, при котором ни одна из обменивающихся сторон не теряет ни йоты из того, что произведено ею, но при этом обе стороны получают в свое пользование все то, что более всего необходимо по полной мере. И при этом, в руках человека оказывается масса разнообразнейших жизненных благ, которыми он самостоятельно и пользуется. Жить хорошо, это значит хорошо трудиться и при этом правильно и расчетливо обмениваться произведенными жизненными богатствами, которые, будучи правильно обмененными, становятся массой разнообразнейших жизненных благ. А правильно обмениваться, означает лишь одно – обмениваться произведенными жизненными средствами на основе законов эквивалентного, равновеликого обмена.

Главный закон равновеликого, эквивалентного обмена гласит – произведенные жизненные богатства, могут обмениваться друг на друга только лишь исходя из их равновеликих, эквивалентных цен. Цена – единственный меновой критерий, способствующий справедливому, некорыстному, эквивалентному обмену произведенными жизненными благами.

Но цена цене – рознь, и, в дальнейшем, мы с вами, более детально проанализируем «цену» как рыночную меновую категорию. Сейчас же ограничимся лишь тем, что цены бывают надуманные, нафантазированные, то есть, нереальные – прежде всего завышенные, а уж потом заниженные – и реально сформированные в производительных процессах, то есть, действительные. Завышение и занижение цены есть процесс произвольный, с целью извлечения наибольших выгод для себя путем искажения реальных цен во имя неэквивалентных, неравновеликих обменов, то есть во имя обмана. Обмен же произведенными жизненными средствами по их реально сформированной цене – процесс, исключающий какую-либо корысть, какой-либо неэквивалентный обмен, поскольку реально сформированная цена это, по своей сути, количественно-качественные, абсолютно точно зафиксированные квалифицированные трудозатраты. Что это значит? Это значит только одно. Если «стоимость» учитывает лишь количественные затраты труда на единицу, или массу произведенной продукции без учета профессиональной квалификации труженика, то «цена» единицы, или массы произведенной продукции уже учитывает и профессиональную квалификацию производителя жизненных средств, то есть, этой самой продукции. Каким образом это происходит, мы поймем при нашем последующем анализе таких меновых рыночных категорий, как «стоимость» и «цена». Но, уже, думается, сейчас нам ясно, что «стоимость» и «цена» это далеко не одно и то же, что «стоимость» всегда меньше «цены», поскольку она, «стоимость», является неотъемлемой частью самой «цены», как целого. Теперь понятно также и то, что именно пользуясь количественной разницей между стоимостью и ценой, нечистоплотные на руку дельцы, наживают громадные состояния, покупая у труженика произведенную им продукцию по стоимости и продавая ему на рынке его же продукцию по «цене». В этом и кроется суть неэквивалентного, корыстного рыночного обмена существовавшего во все времена и во всех народах. Потому, мы всегда обмен называем обманом и никак иначе.

Чтобы исключить обман в процедурах рыночных обменов, покупатель всегда должен точно знать реально сформированную цену того товара, который он приобретает с целью его потребления в виде жизненного блага. Но, чтобы покупатель имел возможность точно знать цену приобретаемого им товара, социум в лице государственных институтов должен принять и соблюдать неукоснительно закон, обязывающий производителя декларировать цену продукции, реально сформированную при ее производстве и реализации. Тогда и рыночный обмен произведенными, жизненными средствами, станет только эквивалентным, со всеми вытекающими отсюда последствиями.