Текст книги "Зов единичного. И ему тоже?"

Зов единичного
И ему тоже?
Виктор Эфемвралов

© Виктор Эфемвралов, 2023

ISBN 978-5-0060-5678-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«И овцы целы и волки……»

Мой крик как единичный зов предназначен для многих, но не для всех. Себя истязать под грушами бытия не хотелось бы для кого-то, но себе же я сделаю основной исход. Моё положение, моя «Земля Обетованная» сошла с ног, и требует призыва новых людей. Моя единичность требует выхода за новые горизонты.

Будучи ребенком протестантской семьи, мне всегда, казалось, что служба Богу определяется деяниями человека. Сейчас, быстро закупив продукты первой нужды, пачку папирос и немного «огненной водицы» – я бы мог это назвать деятельностью в угоду Ему. И парадоксально, ответ меня не освятил. Я остался вне всякой коммуникации. Может действительно такой бесполезный рацион действий всего лишь закрытие каких-то гештальтов моих собственных хотений? Неужели моя семья, и я как потом оной придумали себе образ Его и какую службу ему должны нести? Конечно, я, например не был подвержен обязательному чтению Писания и меня исключили из этой парадигмы собственные хотения как можно скорее познать окружающую действительность, соприкоснуться с Творцом в бесконечном танце сложностей и абстракций, которые откроют мне дверь для достижения ответа – Кто Я такой! И совершая постоянные побеги по ларькам, услуживая своим предкам, молясь Одному-Единственному – я не получаю ничего. Почему?

Почему меня не может он освятить своим присутствием. Неужели он не хочет прийти и дать себя свету. Я не могу быть неправым. Всего что требовалось от меня – поддерживать службу моих предков, выполнять одно действие. Никогда не пытался и не посмею пытаться узнать о внутреннем аспекте природы Его, я не сомневаюсь в словах своих Родичей. Они указали мне дорогу, я не сверну с её похода. Но…. Но всё же, я грешен в сомнениях выбранного пути. И даже выбор – здесь и сейчас – условен в своём существовании. Я всегда считал, что выбор это лишь условие, которое может существовать на данный момент и при этом он не имеет право обретать какую-то форму. Особенно форму субъективности. Мне говорили, субъективность – грех. Этот грех призывает во мне самые низменные чувства для конфликта с окружением. И я пойду на этот конфликт если Он не явит себя-мне! Знай мир, я дам выход своей воле!

Нет, так поступать нельзя. Традиция. Традиция воспрещает мне. Мне правда никогда предки не говорили, что есть традиция, а когда я спросил своего отца, он лишь оскалился и пригрозил мне лишением пищи. Но это было не самое страшное наказание. Может страшнее было бы удаление Бога из моей жизни? Мог ли Отец сделать так, чтобы Он покинул моё существование, и я был бы оторван от общения с Ним? Я бы стал изгоем и возможно, я бы не страдал бы так сейчас…. Снова НЕТ! Традиция семьи сделала меня. Традиция веры. Традиция коллектива воспроизвела порядок! Я не буду бунтовать против этой системы! Он создал это в своих правах, в своих парадигмах и я не могу узнать его замысел, ибо недостоин. Так мне говорила семья, так считала семья – так и должен считать Я!

Но этот спор с самим собой продолжает мне не отвечать моему главному запросу – зачем мне всё это? Где в этих отношениях «Я»?! Где здесь Я? Почему именно Я должен отдаться этой «Химере Господней» и стереть себя напрочь. Мне не говорили родители что Традиция пожрёт мою душу и лишит МЕНЯ-СЕБЯ! Почему я должен ощущать свою потерю и ради чего я себя теряю? Задав этот вопрос своей Маме, она мне лишь сказала, что на то «Воля Божья». Не пытаться искать ответ я должен, а только принять его могущество в своей душе…. Но где же здесь «Я»? Мне остаётся лишь задать вопрос – А КТО ТОГДА Я ТАКОЙ? КТО ТЫ – читающий этот «звон единичной души» – ТАКОЙ?

Уйдя из родительского дома, я пытался найти ответ в науке. Меня интересовала психология, философия, да даже богословие – хоть где-то должна быть универсальная догма кто-же такой человек! Непросто человек, а человек отдельный. Он DEN ENKELTE – свободный от оков и знающий свою способность в проживании этой, одной единственной, жизни. И всё что я смог найти это догмат о социуме. Социум – тот самый социум, который так много знает обо мне, но я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ О НЁМ. Тогда как же он может знать меня, делая посредственные выводы, которые окружают его удобно исключительно в данный момент, и в этот же момент могут от него отдалиться?

Чарльз Дарвин утверждает, что человек биосоциален, и как минимум должен зависеть от окружающей среды и себе подобных. Тогда же, что бы он не потерял свои устои – ему нужна традиция. Он – продукт природы. Она – продукт природы. Мы – составная часть Земли и не отделимы от неё, как и она от нас. «Мы не отделимы, мы совместны, мы зависимы». И где же в этом «МЫ» моё УНИКАЛЬНОЕ, не постижимое для ДРУГОГО собственное «Я»? Религия формирует для меня традицию и не даёт мне свободы выбора. Лишь вариативы которые должен принять. Наука не даёт мне выбора и даёт лишь вариативы которые должен принять. Сам человек, который сейчас считается высшим в своей деятельности не даёт мне выхода и всего-то заставляет принять меня-себя как его-её вне отрыва от собственной самости.

Я! Устал! Быть! Здесь! Я УСТАЛ говорить о должном! Я УСТАЛ БЫТЬ комком человека, который предписан всеми, но только не МНОЙ! Я УСТАЛ ЗДЕСЬ выступать обузой, которая так трепетно должна держаться за традицию, но готов её в этот же момент отринуть. Даже мои отрицания о ужасе собственных деяний, отрицается мною же! Прямо здесь! Прямо сейчас! Эти строки полны не скорби, а только правосудия! Я лишь пытаю своё Я! Я хочу дать ответ, где во всём этом моя Субъектность! Где во всём этом «ТЫ»?! Где во всём этом «Я»?

Здесь, в этот самый момент запятой, Я, моё Я, смогло найти ответ который устроил лишь собственную самость. Моё имя, моё тело, мои мысли – это всё моя составная часть существования. Я живу сейчас. СЕЙЧАС я чувствую себя уже свободным от оков. Уже готовым убрать со своей души все предтечи болевых недугов. Даже говоря об этом вновь, я освобождаю собственную душу от этой печали. Я критикую общественность за её потерю уникальности, и уже, сейчас, становлюсь уникальным. Неужели мне, ягненку протестантской обители требовалось выплеснуть эту боль на бумагу?

И задумавшись об этом, ВНОВЬ, пришёл этот рок который смыл с меня оптимистичные «Ля» с нотной доски лицевых оборотов. Вновь, мне стало ясно что итог останется одним – я перестану быть уникальным ровно в тот момент как закончу писать эти больные строки. Вновь я лишусь своей субъектности в момент конца письма, потому что уже, прямо сейчас мне предоставляется «знаком» закрытость моих суждений. Их узкое направление освящает лишь этот авторский лист и моя клавиатура.

Получается что поиск человека о том, кем он хотел бы быть является лишь «поиском-ради-поиска»? Даже мой труд который сейчас я пытаюсь заверши

...

конец ознакомительного фрагмента