Текст книги "Коминтерн и Латинская Америка: люди, структуры, решения"

Уже первый опыт оценки характера отношений Коминтерна с его латиноамериканскими секциями самими коммунистами показал, что в международной компартии крайне негативно расцениваются попытки раскрыть механизм функционирования III Интернационала. После издания бразильским делегатом IV конгресса Коминтерна А.Б. Канелласом «Отчета делегации в Россию»[53]53
  Canellas A.B. Relatorio de Delegacia a Russia. Rio de Janeiro, 1923.


[Закрыть], в котором подробно излагалось обсуждение вопроса о приеме компартии Бразилии в качестве национальной секции, ЦИК КПБ исключил его из партии, обвинив в несанкционированной публикации книги.

И если в 1920-е гг. еще появлялись работы, в которых эта сторона деятельности III Интернационала хоть как-то затрагивалась[54]54
  Первые работы историков-марксистов были написаны по горячим следам событий и не являлись глубокими исследованиями. Но в них приводились факты, которые потом долгое время не использовались советскими историками, анализировались интересные документы Коминтерна и Профинтерна. Так, например, Г. Дашевский (Г. Донский) рассказал о роли М.Н. Роя в создании КПМ, а С. Пестковский (А. Вольский) осветил деятельность Ф. Каррильо Пуэрто в Латиноамериканском бюро III Интернационала // Донский Г. Борьба за Латинскую Америку. М.; Л., 1928; он же. Мексика, Куба, Аргентина. М., 1929; Вольский А. История мексиканских революций. М.; Л., 1928. Но некоторые авторы, имевшие непосредственное отношение к деятельности Коминтерна в Латинской Америке, например делегат ИККИ в Аргентине Ф. Вайль, уже в начале 1920-х гг. тщательно обходили интернациональную составляющую деятельности компартий. Weil F. Die Arbeiterbewegung in Argentinien. Leipzig, 1923.


[Закрыть], то с начала 1930-х гг. практически все попытки анализа функционирования всемирной компартии сводились к оценкам идейной борьбы с врагами коммунистической идеологии, оппортунистами и ренегатами. Из документов Коминтерна и партий в литературу были перенесены сектантские оценки видных деятелей коммунистического движения («рекабарренизм», «пенелонизм», «престизм», «мариатегизм»). Характерным стало замалчивание или неверная трактовка роли многих основателей и лидеров компартий[55]55
  Хотя еще в 1931 г. С.И. Севин отмечал выдающуюся роль Х.К. Мариатеги («видного марксиста», пользовавшегося «в стране большим авторитетом») в создании компартии Перу. Признание роли «Амауты» можно увидеть и в недостаточно последовательных оценках В. Мирошевского, подвергнутых в 1940-е – 1950-е гг. критике латиноамериканскими коммунистами и советскими латиноамериканистами.


[Закрыть]. Однако именно в данный период были предприняты первые попытки проанализировать развитие революционного движения континента. Эта работа в значительной мере послужила основой для послевоенных исследований советских латиноамериканистов[56]56
  См.: Ревзин Г. Аргентина. М., 1937; Лурье А. Герой бразильского народа (Луис Карлос Престес). М., 1939; Севин С.И. Южная Америка. М., 1939; он же. Мексика. М., 1931; Генрих Я-н (Якобсон Г.). Революционный подъем и рабочее движение в странах Латинской Америки в первые послевоенные годы // Историк-марксист. 1932. № 4–5; Проблемы Южной и Караибской Америки. М., 1934; Мирошевский В. «Народничество в Перу». К вопросу о роли Х.-К. Мариатеги в истории латиноамериканской общественной мысли // Историк-марксист. 1941. № 6. См. также статьи А. Гуральского (А. Гур-ий) и Г.В. Скалова (Г. Синани) в журнале «Коммунистический Интернационал».


[Закрыть].

Такая тенденция, хотя и в разной мере, отразилась на работе по изучению истории коммунистического движения, которую начали проводить с конца 1940-х гг. некоторые латиноамериканские партии, создавшие исследовательские группы с участием руководителей и ветеранов партий[57]57
  См., например: Esbozo de historia del Partido Comunista de la Argentina. Buenos Aires, 1948; Partido Vanguardia Popular. Breve esbozo de su historia. San José, 1971; Amaya Amador R. Décimo aniversario del Partido Comunista de Honduras. Praga, 1964.


[Закрыть]. Уделяя значительное внимание влиянию большевистской революции, интернациональной солидарности, отмечая важную роль Коминтерна в формировании компартий, авторы этих работ оставили за пределами своих исследований характер взаимоотношений латиноамериканских секций III Интернационала с Москвой, даже не пытались показать механизм взаимодействия латиноамериканского коммунистического движения и всемирной партии коммунистов. Из истории исчезли имена людей, в 1920-е гг. олицетворявших коммунистическое движение, или же им были даны оценки как ренегатам и предателям дела мирового пролетариата.

В некоторых случаях давались односторонние характеристики роли руководящих органов и отдельных работников Коминтерна. Так, в очерке «Тридцать лет борьбы Коммунистической партии Колумбии», в «Отчете о вражеской деятельности Оскара Крейдта», подготовленном Национальным комитетом защиты и реорганизации Парагвайской компартии, в книге члена Политкомиссии ПКП У. Кампоса «Панорама Парагвая» отмечались «догматические тенденции» в работе Южноамериканского секретариата[58]58
  Treinta a-os de lucha del Partido Comunista de Colombia. BogotJ, 1960; Relatorio sobre la actividad enemiga de Oscar Kreydt. S. l., 1967; Campos H. Panorama del Paraguay. S. l., 1970.


[Закрыть]. Парагвайские коммунисты, не имея возможности восстановить историю своей партии по собственным архивам, которых они просто не могли иметь из-за того, что ПКП несколько раз подвергалась разгрому, десятки лет работала в подполье, была вынуждена обратиться к архивам Коминтерна, чтобы попытаться восстановить подлинную историю. Однако анализировались архивные документы в духе того времени, и выводы не во всем были объективными (в первую очередь это касалась оценки деятельности репрессированных в 1930-е гг. работников Коминтерна). В поисках исторической истины партийные историки ПКП совершенно справедливо расценивали как фальсификацию стремление О. Крейдта представить дело так, будто партия возникла в результате его действий в 1933 г. [59]59
  Парагвайской компартии – 60 лет // Проблемы мира и социализма. 1988. № 2. С. 92.


[Закрыть] Но тенденция не замечать предыдущие этапы деятельности и тем самым вольно или невольно извращать историю характерна и для партийных исследователей, которых трудно причислить к категории «ренегатов», описывавших зарождение коммунистического движения в ряде других стран.

Данная схема в целом характерна для «официальных партийных историй» и начала формироваться еще в 1940-е гг., когда была предпринята первая попытка создания истории аргентинской компартии. Первостепенной причиной такого подхода было участие в создании партийной истории людей, принадлежавших к фракциям или группам, одержавшим победу в межпартийной борьбе (В. Кодовильи и Р. Гиольди). Подготовленный комиссией ЦК КПА «Очерк истории Коммунистической партии Аргентины» игнорировал деятельность ЮАСКИ, функционировавшего на базе КПА, и возглавлявшего его Х. Пенелона, что сделало эту работу практически бесполезной для изучения развития международных связей партии. Конечно, это было обусловлено и временем выхода очерков (1947), и личной незаинтересованностью Кодовильи и Р. Гиольди в создании правдивой версии партийной истории[60]60
  «Патриархи» аргентинской компартии тщательно хранили тайны до конца своей жизни. Одному из авторов монографии удалось в свое время передать через Л. Чекини вопросы о международной деятельности КПА Р. Гиольди, и он сообщил старому товарищу, что отослал подробные ответы. Письмо от Гиольди до Ленинграда так и не дошло (возможно, не без помощи работников Международного отдела ЦК КПСС, через которых он наверняка его отправлял). Немногим больше повезло бразильскому партийному историку, представителю КПБ в ГДР Д. Канале. Хотя ему удалось добиться от основателя КПА ответов на вопросы об его отношениях с бразильской компартией, но информация была близка к нулевой: Р. Гиольди сообщил сведения, известные из литературы. См.: Письмо Л. Чекини Л.С. Хейфецу. Москва, 1.6.1978 // Личный архив Л.С. Хейфеца; Письмо Р. Гиольди Д. Канале. Буэнос-Айрес, май 1983 г. // Личный архив Ю. Мотеса.


[Закрыть]. Но и почти через сорок лет в монографии Э. Корбье «Истоки аргентинского коммунизма» почти не рассматриваются контакты аргентинских коммунистов с Коминтерном [61]61
  Esbozo de historia.; Corbiére E.J. Or’genes del comunismo argentino (El Partido Socialista Internacional). Buenos Aires, 1984. Сейчас активную работу по исследованию отношений КПА с Коминтерном ведут Э. Камареро, Д. Кампионе и В.А. Пьемонте.


[Закрыть].

Попытку отойти от сложившейся схемы, найти баланс между догмами и новыми подходами предпринял У.З. Фостер. С одной стороны, лидер компартии США в привычном духе проанализировал пути формирования компартий и развитие их борьбы против «антимарксистских течений», с другой, отметил выдающуюся роль Л.Э. Рекаберрена, Х.К. Мариатеги в основании КПЧ и КПП, что было в то время смелым отступлением от сложившейся в коммунистическом движении трактовать их деятельность как оппортунистическую, рассказал о сотрудничестве коммунистов США и Латинской Америки в антиимпериалистической борьбе[62]62
  Фостер У. Очерк политической истории Америки. М., 1955; он же. История трех Интернационалов. М., 1959; Foster W.Z. History of the Communist Party of United States. New York, 1952.


[Закрыть].

В изданной незадолго до его смерти книге «Формирование КПБ» А. Перейра предал гласности некоторые эпизоды международных связей бразильских коммунистов в 1920-е гг., в том числе упомянул контакты с компартией Уругвая, Бюро коммунистической пропаганды, факты оказанной ими помощи в объединении марксистских групп Бразилии, о поездках делегатов КПБ в Москву[63]63
  Pereira A. Formação do PCB. 1922/1928. Notas e documentos. Rio de Janeiro, 1962.


[Закрыть]. При этом один из основателей партии не решился или не счел нужным раскрыть детали этих контактов, назвать имена, например, М. Александровского, который был ментором первого генерального секретаря КПБ А. де Некете во время поездки последнего в Монтевидео.

Исследуя истоки коммунистического движения в Чили, Э. Рамирес Некочеа указал на связь КПЧ с момента своего основания с международным коммунистическим движением, «означавшую выражение революционной воли наиболее передовых чилийских трудящихся». Одним из важнейших выводов Рамиреса Некочеа являлась мысль о том, что партия, верная марксистским принципам, пользуясь поддержкой Коминтерна, его Южноамериканского секретариата и братских партий, сумела отразить в своей деятельности и программных документах «социально-экономические и политические условия Чили и Латинской Америки», выразить свой национальный характер[64]64
  Ramirez Necochea H. Or’gen y formación del Partido Comunista de Chile (Ensayo de Historia del Partido). Santiago, 1965.


[Закрыть]. Историк-коммунист оценил вхождение КПЧ в Коминтерн как в высшей степени позитивное. При этом он дал аргументированые объяснения предоставления КПЧ статуса полноправной секции международной компартии только в 1928 г., «когда партия вступила в решительный этап большевизации», несмотря на прием в качестве «симпатизирующей» еще в 1922 г., что само по себе свидетельствовало о сложностях во взаимоотношениях между ИККИ и чилийской партией[65]65
  Следует отметить, что документы о приеме КПЧ в Коминтерн в 1928 г. в архиве до сих пор не обнаружены.


[Закрыть].

Признавая роль предшественников в революционном движении 1920-х гг., бывший генеральный секретарь КПВ Х.Б. Фуэнмайор все-таки начал отсчет времени формирования партии с деятельности «поколения 28 года», к которому принадлежит и сам[66]66
  Fuenmayor J.B. 1928–1948. Veinte a-os de pol’tica. Caracas, 1968.


[Закрыть]. Тенденция не замечать деятельность Г. Мачадо, С. де ла Пласы и др. в Венесуэльской Революционной партии, которая осушествлялась в прямом контакте с Коминтерном и КПМ и которую невозможно расценивать иначе как коммунистическую, характерна для большинства работ по истории КПВ. И коммунист Ф. Кий Санчес, и критик коммунизма Р. Александер предпочитали рассматривать исторический путь партии с 1931 г. – времени начала деятельности в стране «первой ячейки КПВ»[67]67
  Alexander R.J. The Communist Party of Venezuela. Stanford, 1969; Key Sanchez F. Primera célula comunista en Venezuela, marzo 5 1931 (edicion preliminar). Caracas, 1971; Key Sanchez F. undación del Partido Comunista de Venezuela. 2a Edición Ampliada. Caracas, 1982.


[Закрыть]. И только анонимные авторы брошюры, изданной комитетом КПВ Маракайбо, превратили этот важный эпизод венесуэльской истории в оружие внутрипартийной борьбы, обрушив на основателей ВРП (и КПВ!) Г. Мачадо и С. де ла Пласу обвинения в стремлении внедрить «мелкобуржуазные критерии оценок движущих сил буржуазно-демократической революции и роли рабочего класса и его партии в колониальных и полуколониальных странах», «каудильизме», организации «авантюры на Кюрасао, вопреки справедливым советам III Интернационала»[68]68
  Aportes a la historia del P.C.V. (Biblioteca de Documentos Pol’ticos). Maracaibo, 1971.


[Закрыть].

Лидеры компартий считали своим долгом отметить влияние III Интернационала на коммунистическое движение Латинской Америки. Выдающуюся роль Коминтерна в «интернационализации большевизма», «революционном укреплении компартий, а также распространении их влияния в массах» отмечал аргентинец Р. Гиольди[69]69
  Гиольди Р. Сила ленинской аргументации // Проблемы мира и социализма. 1969. № 7.


[Закрыть], подчеркивавший важность международной солидарности, обмена мнениями и обобщения опыта мирового рабочего и коммунистического движения, не терявшие свою значимость, а только менявшие формы[70]70
  Он же. Октябрьская социалистическая революция и развитие революционного движения в Аргентине. М., 1957; он же. Годовщина Коммунистического Интернационала // Гиольди Р. Избранные статьи и речи. М., 1974.


[Закрыть].

О высокой исторической миссии Коминтерна писал кубинец Б. Рока, подчеркивая, что «рабочие всего мира обязаны ему самыми действенными уроками в отношении вопросов стратегии, тактики и методов организации национальной и всемирной борьбы против фашизма и империализма»[71]71
  Рока Б. Основы социализма на Кубе. М., 1961. Впервые опубликована в 1943 г.


[Закрыть]. Историческую заслугу Коминтерна в содействии теоретическому, политическому и организационному строительству коммунистических партий, подготовке и закалке партийных кадров отмечали первый секретарь ЦК КПУ Р. Арисменди и кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев[72]72
  Коммунисты в борьбе за демократическое единство. Прага, 1975; Коминтерн и его революционные традиции. М., 1969; Пономарев Б.Н. Славная годовщина в истории коммунистического движения. К 50-летию основания Коммунистического Интернационала // Проблемы мира и социализма. 1969. № 2.


[Закрыть].

Историки, не имевшие собственного опыта партийной работы в те годы, придерживались общепринятой в коммунистическом движении точки зрения, тем более что опровергнуть её было невозможно из-за отсутствия доступа к документам. Как справедливо отмечал М. Кабальеро, коммунисты постоянно находились между Сциллой и Харибдой гордости за принадлежность своих партий к единственной мировой партии с центром в Москве и боязни признать присутствие за действиями компартий внутри страны «руки Москвы»[73]73
  Caballero M. La Internacional Comunista y la revolución latinoamericana. 19191943. Сaracas, 1987. Р. 26.


[Закрыть]. Разоблачение «измышлений» и «гнусных фальсификаций воинствующих антикоммунистов, утверждавших, что Коминтерн вмешивался в дела компартий Латинской Америки, что международное коммунистическое движение, в том числе и в странах Латинской Америки, управляется из Москвы», стало традицией марксистской историографии[74]74
  Михайлидис Н.А. Идеология и политика антикоммунизма в Латинской Америке. Минск, 1975. С. 75–76.


[Закрыть]. Было невозможно даже пытаться анализировать международную составляющую функционирования любой компартии, находящейся в подполье или действовавшей легально, т. к. это автоматически привело бы к обвинениям в подрывном характере ее деятельности, инспирированной извне. Такое лавирование означало, по сути, отказ от главного принципа, положенного в основу самого существования всемирной компартии, – международной партийной дисциплины, предусматривавшей и получение директив из центра, и обязанность исполнять эти директивы, и определенные организационные и финансовые отношения между штаб-квартирой III Интернационала и его секциями.

Попытки оспорить утверждения о единстве действий компартий, строящемся на «приказах из Москвы», на строжайшем исполнении указаний «находящегося в руках Москвы Коминтерна», приводили или к голословному отрицанию такой взаимосвязи, или к невольному подтверждению тезиса, подвергавшегося критике. Яркий пример последнего показала книга заведующего международным отделом ЦК Венгерской Социалистической Рабочей партии Ф. Пуйя «Единство и дискуссия в международном коммунистическом движении». Утверждая наличие права отдельных отрядов коммунистического движения, действующих иногда в отличающихся условиях, на различные взгляды по тем или иным вопросам движения, венгерский коммунист указал среди важнейших основ монолитного единства на демократический централизм. В качестве другой основы единства Пуйя выделяет признание руководящей роли КПСС: «.опорой монолитного единства было наличие руководящего органа, “центра” коммунистического движения, который был создан коммунистическими партиями и функционировал также на добровольной основе… Коммунистические партии принимали оценки, решения и постановления Коминтерна и считали их обязательными для себя, в том числе, как правило, и те партии, которых касались эти оценки или решения. Естественно, и в период монолитного единства проявлялись идеологические и политические разногласия между той или иной коммунистической партией и остальными партиями. Для разрешения разногласий использовались различные методы: дискуссии, критика, убеждение, но, к сожалению, и административные меры – принятие решений, в которых клеймились отдельные партии, смена руководства отдельных партий, роспуск некоторых партий и даже их “исключение” из коммунистического движения. Хотя эти жесткие меры означали порой вмешательство во внутренние дела соответствующих партий [здесь и далее в цитатах, если не оговорено иное, курсив наш. – В.Х., Л.Х.], коммунисты, как правило, соглашались с этими мерами даже в тех случаях, когда принимались ошибочные решения и постановления». Из всего этого делается совершенно парадоксальный вывод: «Монолитное единство коммунистического движения ни в коем случае не может рассматриваться как нечто насильственно навязанное движению. С одной стороны, тогдашний этап развития коммунистического движения требовал такого единства, и никакое другое единство не могло бы существовать. С другой стороны, коммунистические партии и вообще коммунисты добровольно принимали и считали для себя обязательными сущность монолитного единства и методы его поддержания»[75]75
  Пуйя Ф. Единство и дискуссия в международном коммунистическом движении. М., 1970. С. 14–16.


[Закрыть].

Невозможно отрицать добровольную основу присоединения компартий, в том числе и латиноамериканских, к III Интернационалу и, следовательно, принятия на себя жестких условий подчинения международной дисциплине. Но в этом то и состоит двусмысленность позиции отрицания верности позиции т. н. антикоммунистической историографии. Признание действия принципов демократического централизма и остальных условий приема в Коминтерн автоматически означает согласие с тезисом о руководстве коммунистическим движением из Москвы и подчинение решениям Коминтерна, даже если это противоречило мнению партий и специфическим условиям развития революционного движения в стране или во всей Латинской Америке.

В некоторых компартиях взгляд на свой исторический путь стал меняться в 1980-е гг. Первыми к необходимости пересмотра устаревших концепций партийной истории пришли мексиканские коммунисты. Во многом это было связано с процессами, происходившими в самой партии, её сближением с позициями «еврокоммунизма». Нельзя не упомянуть работу многолетнего руководителя компартии Мексики А. Мартинеса Вердуго «Коммунизм в Мексике»[76]76
  Mart’nez Verdugo A. (ed.) Historia del comunismo en México. México: D.F., 1985.


[Закрыть]. Автор получил доступ к фондам архива III Интернационала еще в 1970-е -1980-е гг. [77]77
  Еще до выхода в свет книги А. Мартинеса Вердуго некоторые документы из архива Коминтерна были опубликованы им в партийной прессе [Manifiesto del Buro Lationoamericano de la III Internacional a los trabajadores de America Latina // Ороsición (.Vléxicu). 23–28.8.1979; Programa de Accion. Adoptado por el Primer Congreso Nacional Socialista // Ороsición (.Vlííxicu). 19–25.7.1979].


[Закрыть] и в отличие от аргентинских коммунистов использовал ряд важных сведений в своей книге, что сделало её ценным исследованием истории компартии Мексики и ее связей с Москвой, не потерявшим своего значения до сего дня.

Почти в то же время вышли две работы, в которых была сделана попытка составить хронологию исторического пути КПМ, показать основные вехи ее участия в международном коммунистическом движении и политической жизни Мексики[78]78
  Peljez G. Partido Comunista Mexicano. 60 a-os de historia. Tomo I (Cronolog’a 1919–1968). México, 1980; Neymet M. de. Cronolog’a del Partido Comunista Mexicano. Primera parte, 1919–1939. México, 1981.


[Закрыть]. Свои исследования Г. Пелаэс и М. де Неймет провели на основе анализа опубликованных документов Коминтерна и КПМ, партийной прессы, литературы. Издание «Хронологий» стало важным этапом в изучении истории КПМ и всего левого революционного движения страны, при этом не обошлось и без идеологических клише из прошлого. По привычке критикуя «антикоммунистических», «троцкистских», «реформистских» и т. д. «лжецов и фальсификаторов», настаивающих на искусственном происхождении КПМ, основанной на «золоте Москвы», или утверждающих, что КПМ – «деформированное сознание» мексиканского пролетариата и «исторически» не существует, Пелаэс не пытался опровергнуть их концепции. И если М. де Неймет хотя бы пунктиром, основываясь на доступной информации, обозначала участие КПМ в деятельности Коминтерна, то Пелаэс сводил к минимуму освещение сюжета о влиянии III Интернационала на формирование и развитие коммунистического движения в стране. Так, например, подчеркивая важность выяснения момента создания компартии, он проигнорировал факт основания КПМ Л. Гэйла, которого назвал «авантюристом», никак не обосновав такую характеристику.

Обе «Хронологии» обошли своим вниманием миссию Бородина в Мексике, только отметив факты деятельности Латиноамериканского бюро и Американского агентства; совершенно упустили из виду работу представителей Коминтерна. Конечно, подробно исследовать международную составляющую деятельности партии обоим авторам не позволила ограниченная источниковедческая база, но в их распоряжении были некоторые документы, полученные А. Мартинесом Вердуго в Москве, но они предпочли эти сюжеты обойти.

В послевоенных исследованиях Латинской Америки в СССР проблемы коммунистического движения 1920-х гг. заняли одно из ведущих мест. А.М. Зорина в первой опубликованной после войны статье выдвинула ряд положений, которые легли в основу последующих исследований советских латиноамериканистов. Отметив влияние Первой мировой войны на возрастание политического веса Латинской Америки в международной политике, углубление межимпериалистических противоречий, развитие экономического кризиса и рост политической активности масс, она подчеркивала, что Октябрьская революция стала стимулом развития классового сознания. В статье показаны различные пути формирования компартий, «рождавшихся в борьбе с анархо-синдикализмом и национал-реформизмом»[79]79
  Зорина А.М. Великая Октябрьская социалистическая революция и страны Латинской Америки // Вопросы истории. 1949. № 9.


[Закрыть]. В более поздних работах, посвященных революционному движению Кубы, исследовательница отмечала большое влияние Коминтерна на развитие кубинского пролетариата, «содействие росту его политической и классовой сознательности и развитию чувства пролетарской солидарности» [80]80
  Зорина А.М. Великий Октябрь и рабочее движение на Кубе // Вопросы истории. 1967. № 9; она же. Революционное движение на Кубе. 1917–1925. М., 1971; Она же. Рабочее движение на Кубе от первых выступлений пролетариата до образования коммунистической партии. М., 1975.


[Закрыть].

Первая в советской историографии оценка роли VI конгресса Коминтерна для развития коммунистического движения континента была дана в работе М.В. Данилевич, отметившей, что документы конгресса указывали на необходимость учета специфических условий при определении путей революции, и обратившей вместе с тем внимание на сектантскую оценку конгрессом роли национальной буржуазии. Первую конференцию коммунистов континента М.В. Данилевич охарактеризовала как «важную веху в освободительном движении этого периода»[81]81
  Данилевич М.В. Положение и борьба рабочего класса стран Латинской Америки. М., 1953; она же. Рабочий класс в освободительном движении народов Латинской Америки. М., 1962.


[Закрыть].

Анализ работы конференции занимает в советской историографии важное место. Ее значение для идейного и организационного укрепления партий отмечал Н.М. Лавров[82]82
  Лавров Н.М. Рабочий класс в освободительном движении народов Латинской Америки // История международного рабочего и национально-освободительного движения. Ч. II: 1917–1939 годы. М., 1969.


[Закрыть]. Определив характер революции в Латинской Америке, конференция заложила «фундамент для верной революционной политики компартий в странах Латинской Америки», подчеркивали Б.М. Лейбзон и К.К. Шириня [83]83
  Лейбзон Б.М., Шириня К.К. Поворот в политике Коминтерна. Историческое значение УП конгресса Коминтерна. 2-е изд. М., 1975.


[Закрыть]. А.Ф. Шульговский отмечал, что рассмотрение конференцией итогов забастовки 1928 г. в Колумбии свидетельствовало о понимании коммунистами усиления роли рабочего класса в антиимпериалистической борьбе. Проанализировав обсуждение расовой проблемы, он подчеркивал творческий характер дискуссии по вопросу о праве индейцев и негров на самоопределение. Указывая на историческое значение конференции, он указывал на «неточные, односторонние оценки значения различных социальных сил в революционных движениях», на то, что некоторые проблемы, выдвинутые конференцией, длительное время «не разрабатывались латиноамериканскими марксистами, не всегда правильно ими истолковывались».

В.И. Ермолаев исследовал эволюцию латиноамериканского рабочего движения; привел факты, подтверждающие деятельность пролетарских марксистских организаций в Латинской Америке в XIX веке, распространение марксизма в рабочей печати еще в период I Интернационала и позволяющие опровергнуть тезис о занесении коммунистических идей на континент «большевиками и красными агитаторами» лишь после Октябрьской революции. В книгах и статьях В.И. Ермолаева были предложены принципы научной периодизации латиноамериканского революционного движения, показаны особенности формирования некоторых компартий. Советский ученый отметил роль деятельности Л.Э. Рекабаррена, С. Катаямы, Х.А. Мельи в становлении компартий Аргентины и Мексики, показал некоторые формы интернациональных связей[84]84
  Ермолаев В.И. Подъем борьбы рабочего класса в Аргентине (1918–1922) // Вопросы истории. 1952. № 11; он же. Подъем революционного движения в Латинской Америке (1918–1923) // Международное значение Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1958; он же. Возникновение первых рабочих организаций и марксистских кружков в странах Латинской Америки // Вопросы истории. 1959. № 1; он же. Великий Октябрь и революционный подъем в Латинской Америке // СССР и Латинская Америка. 1917–1967. М., 1967; он же. Распространение марксистского учения в Латинской Америке при жизни основателей научного социализма // К. Маркс и Латинская Америка. М., 1970.


[Закрыть]. Будучи одним из немногих исследователей, имевших доступ к документам архива Коминтерна, Ермолаев допустил, однако, в своих работах и серьезные ошибки. Так, он считал компартию Аргентины «первой секцией III Интернационала в Латинской Америке»[85]85
  Другой фактической ошибкой советского историка было указание на решение Первой конференции коммунистов Латинской Америки создать совместный журнал «La Correspondencia Sudamericana». В действительности журнал как орган ЮАСКИ издавался с 1926 г. Ермолаев В.И. Компартия Аргентины – первая секция III Интернационала в Латинской Америке // Новая и новейшая история. 1959. № 3.


[Закрыть], что противоречит фактам: КПА, хотя и являлась первой компартией, созданной еще до основания Коминтерна, формально была принята в международную компартию только во время работы III всемирного конгресса, а компартия Мексики – уже на II конгрессе.

Существенную роль в освещении взаимоотношений III Интернационала с Латинской Америкой сыграли работы С.И. Семёнова, уделившего особое внимание первым контактам марксистов континента с В.И. Лениным в период деятельности Международного социалистического бюро. Автор привел данные об интересе вождя большевиков к латиноамериканскому революционному движению, его встречах с латиноамериканскими революционерами и влиянии личности вождя большевиков на идейное формирование лидеров компартий региона. Расширение проникновения в Латинскую Америку идей марксизма-ленинизма он связывает с развитием интернациональных связей, деятельностью региональных органов Коминтерна. Работы С.И. Семёнова заняли особое место в советской латиноамериканистике. Его анализ рассмотрения проблем Латинской Америки Коминтерном в свете идей В.И. Ленина позволил точно выделить некоторые ошибочные оценки VI конгрессом ситуации в Латинской Америке, показать значение VII конгресса для развития латиноамериканского революционного движения[86]86
  Семёнов С.И. Произведения В.И. Ленина в Латинской Америке // Латинская Америка. 1970. № 2; он же. О подходе марксистов-ленинцев к вопросам антиимпериалистической борьбы в Латинской Америке // За единство всех революционных и демократических сил. М., 1966; Семёнов С.И., Шульговский А.Ф. Роль Хосе Карлоса Мариатеги в создании коммунистической партии Перу // Новая и новейшая история. 1957. № 5.


[Закрыть].

Иногда небольшие фактические ошибки воздействовали на формирование принципиально иного концептуального подхода. К сожалению, они имелись и в работах С.И. Семёнова. Так, например, утверждение об установлении Социалистической партией Мексики контакта с Американским агентством Коминтерна в марте 1919 г. и объявлении созыва рабочего конгресса[87]87
  Семёнов С.И. Зарождение коммунистического движения в Латинской Америке // Первый конгресс Коминтерна. Великий Октябрь и рождение международного коммунистического движения. М., 1986. С. 501.


[Закрыть] могло создать представление о работе Национального Социалистического конгресса под эгидой III Интернационала, что меняет вектор отношений рабочего движения Мексики и международной компартии, представление о раскладе сил на конгрессе, позволяет поставить под сомнение самостоятельность его решений о формировании новой партии и ее присоединении к Коминтерну. Инициатива установления прямых контактов III Интернационала с революционным движением Мексики исходила из Москвы, но Бородин приехал уже после конгресса и оказал влияние не на его решения, а на преобразование СПМ в компартию, создание Латиноамериканского бюро III Интернационала, формирование делегации на II конгресс Коминтерна. Версия об установлении контакта мексиканских социалистов с III Интернационалом уже в марте 1919 г., т. е. сразу же после его создания, подтверждала бы слова М.Н. Роя о МКП как первой компартии вне России, сводя на нет приоритет в Латинской Америке Интернациональной социалистической партии Аргентины. Кроме того, Панамериканское бюро (Американское) агентство было сформировано после II конгресса Коминтерна и никак не могло влиять на процессы, происходившие в 1919 г.

Советские исследователи В.М. Гончаров, В.И. Ермолаев, Ю.Н. Королев, Ю. Погосов уделяли значительное внимание изучению биографий руководителей латиноамериканских компартий[88]88
  Гончаров В.М. Камарада Викторио (о Викторио Кодовилье). М., 1980; он же. Викторио Кодовилья – революционер, интернационалист, патриот // Новая и новейшая история. 1978. № 6; 1979, № 1, 2; он же. Родольфо Гиольди – ученый, революционер, коммунист // Родольфо Гиольди. Избранные статьи и речи. М., 1979; Goncharov V. El camarada Victorio, semblanza de V. Codovilla. Mosco, 1980; Ермолаев В.И., Королев Ю.Н. Рекабаррен – великий гражданин Чили. М., 1970; Погосов Ю. Мелья. М., 1968.


[Закрыть]. Серьезным недостатком этих работ является их апологетический характер и дефицит информации об участии персонажей в интернациональной деятельности: в лучшем случае это сведения о должностях в Коминтерне, других организациях, участии в конгрессах и конференциях; констатация влияния Октябрьской революции, пребывания в Москве на героев книг при почти полном отсутствии сведений о характере работы ИККИ, ЮАСКИ, Всеамериканской антиимпериалистической лиги.

Так, например, В. Гончаров в жизнеописании В. Кодовильи дает портрет «мужественного пролетарского борца», «обаятельного и отважного человека, посвятившего себя самой благородной цели – борьбе за социальную справедливость, за счастье людей труда» [89]89
  Самарин В. Рецензия на кн.: Камарада Викторио. М., 1980 // Коммунист. 1981. № 1. С. 126.


[Закрыть]. Как абсолютно успешная показана его интернациональная деятельность. На серьезные противоречия с реальностью указал почти сразу после выхода книги мексиканский историк Х. Пелаэс, упрекнувший советского ученого в использовании метода «улучшения истории», «характерного исключительно для наследия Александера, Альбы, Гарсия Тревиньо и остальных буржуазных и империалистических специалистов»[90]90
  Peljez G. Una biograf’a de Victorio Codovilla // Ороsición (Мтсо), 29 de noviembre de 1981.


[Закрыть]. Для истории КПМ принципиальную роль имеет оценка роли Кодовильи в печально известной «чистке» 1940 г. В описании Гончарова аргентинец выглядит как скромный товарищ по борьбе, участвующий в заседаниях ЦК КПМ по просьбе его членов, готовый высказать свою позицию, если она интересует мексиканцев, оставляющий за ними право решать и никогда не навязывающий своего мнения. К такому иконописному образу не хватало одного штриха: Кодовилья приехал не как частное лицо – эмигрант, возвращающийся на родину после многолетнего отсутствия, а с полномочиями представителя Коминтерна для Южной Америки, имевшими особое значение, учитывая пребывание в Мексике Троцкого. Один этот факт не позволяет согласиться с благостными оценками личности эмиссара ИККИ, который, как показывают документы архива Коминтерна, играл важную, но далеко не всегда позитивную роль в международном коммунистическом движении.

Серьезный вклад в изучение идеологического воздействия Октябрьской революции на радикальное направление латиноамериканского рабочего движения сделан в работах Б.И. Коваля, оценившего процесс формирования коммунистических партий как «весьма неравномерный» и шедший «неодинаковыми путями». В его книгах и статьях обобщен и подвергнут анализу обширный фактический материал, позволивший представить картину формирования компартий, сделана попытка продемонстрировать степень идеологического влияния Коминтерна на его латиноамериканские секции на примерах обсуждения важнейших теоретических проблем революционного движения Нового Света VI всемирным конгрессом, Первой конференцией коммунистов Латинской Америки, руководящими органами III Интернационала [91]91
  Коваль Б.И. Рабочее движение в Латинской Америке. М., 1979; он же. Свет Октября над Латинской Америкой. М., 1977; он же. Революционный опыт ХХ века. М., 1987.


[Закрыть]. Важное значение имеет предложенная Б.И. Ковалем и Н.С. Коноваловой периодизация развития рабочего движения Латинской Америки[92]92
  Коваль Б.И., Коновалова Н.С. Октябрьская революция и начало нового этапа рабочего движения в странах Латинской Америки // Новая и новейшая история». 1967. № 4.


[Закрыть].

В 1970-е – 1980-е гг. появились работы, авторы которых с объективистских позиций оценивали важные аспекты истории компартий Латинской Америки, в том числе и их международные связи. В фундаментальном труде профессора Техасского университета Д.Ф. Даллеса подробно анализируются становление коммунистического движения Бразилии, взаимодействие и противоборство анархистского и марксистского течения. Американскому ученому удалось сохранить максимальную объективность и беспристрастие при рассмотрении международных связей бразильских коммунистов. На основе обширного круга источников – бразильской и иностранной прессы, мемуаров и интервью, Д.Ф. Даллес представил наиболее полную схему контактов коммунистических групп и КПБ с Коминтерном и его региональными органами, которая сейчас в значительной мере подтверждается архивными документами[93]93
  Dulles J.W.F. Anarchists and Communists in Brazil, 1900–1935. Austin, 1973.


[Закрыть].

Примером взвешенного подхода, не ограниченного идеологическими клише, стала работа П.И. Тайбо II[94]94
  Ferreira Lima H. Caminhos percorridos. Mem'rias de militância. S.l., 1982; Taibo II P. I. Bolshevikis. Historia narrativa de los origines del comunismo en México (1919–1925). México, 1986.


[Закрыть], нарративное исследование истории левого радикального течения мексиканского революционного движения, основанное на скрупулезном изучении архивов Мексики, США и Голландии, прессы 1920-х гг., воспоминаний участников событий, научной литературы. Мексиканскому писателю и журналисту удалось нарисовать довольно объективную картину зарождения и развития коммунистической партии, влияния на этот процесс американских, испанских, латиноамериканских эмигрантов (левых социалистов и анархистов), показать характер противоречий в левом секторе рабочего движения. Мексиканский исследователь уделил значительное внимание влиянию на процесс становления компартии М. Бородина, М. Роя, Ч. Филлипса, С. Катаямы.

В последние время предпринимаются попытки пересмотра роли некоторых исторических лидеров компартий, отстраненных от руководства в результате расколов и чисток, оставшихся в партийной истории с клеймом «ренегатов» или исчезнувших из публикаций вовсе. Восстановить правду о роли и месте в истории компартии Аргентины группы «Chispa» («Искра») и ее лидера К. Ориоло, разоблачить миф о руководящей роли В. Кодовильи и Р. Гиольди в партии – такую задачу поставил Х. Ориоло[95]95
  Oriolo J. Antiesbozo de la historia del Partido Comunista (1918–1928). Buenos Aires, 1994.


[Закрыть]. Однако методы, избранные им для исследования, оказались препятствием для его реализации. Автор попросту изменил оценки аргентинского «краткого курса» на противоположные. Низвергнув идолов и возведя на пьедестал падших ангелов, он не взял на себя труд доказать аутентичность новых оценок, не привел новые документы, подтверждающие его позицию. Так же как авторы подвергнутых им критическому разбору «Очерков», Ориоло обходит вопросы влияния Коминтерна на деятельность КПА, взаимодействия аргентинской партии с международным коммунистическим движением.

В 1970-х – 1980-х гг. началось целенаправленное изучение характера и структуры организационных связей III Интернационала и его латиноамериканских секций, влияния мировой компартии на развитие коммунистического движения континента, резко активизировавшееся с момента открытия для исследователей архива Коминтерна (работы Ф. Хрбаты[96]96
  Хрбата Ф. Влияние Коммунистического Интернационала на образование и развитие революционных партий в странах Латинской Америки // Ленинизм и Латинская Америка. Всесоюзная научная конференция, Москва, 8-10 апреля 1971 г. Ч. I. М., 1972.


[Закрыть], М.С. Давыдовой, С.И. Семёнова[97]97
  Семёнов С.И. Коминтерн и его латиноамериканские секции: становление механизма взаимодействия // Международная организация коммунистов: Материалы пленарного заседания секции «Коминтерн – международная организация коммунистов» научной конференции Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Академии общественных наук при ЦК КПСС, Института международного рабочего движения АН СССР. Москва, 27–28 декабря 1989 г. М., 1990; Давыдова М.С. К истории становления связей Коминтерна с Компартиями Латинской Америки // Там же.


[Закрыть], Ю. Мотеса[98]98
  Mothes J. Zur Geschichte des Secretariado Sudamericano de la Internacional Comunista – Ein beitrag zu einem noch wenig bekannten FYrhrungsorgan der Kommunistischen Bewegung // Lateinamerika. Semesterbericht der Sektion Lateinamerikawissenschaften der Wilhelm-Pieck UniversitSt, Rostock, FrYhjahr-Semestr, 1982; Comintern Politics concerning Latin America // The History of the Communist International and its National Sections / еd. by JYrgen Rojahn, IISG Amsterdam, in print by Peter-Lang-Verlag Ffm; “Luis” gegen Marijtegui? Zur Rolle von Jules Humbert-Droz bei der Entwicklung der Lateinamerikapolitik der Kommunistischen Internationale // Centennaire Jules Humbert-Droz, Colloque sur lInternationale communiste. Actes, La Chaux-de-Fonds, 1992.; “Im Zeichen der Selbstkritik!”. Lateinamerika 1929–1933: Die Kommunisten in der Krise // Kommunisten verfolgen Kommunisten. Stalinistischer Terror und “SSuberungen” in den kommunistischen Parteien Europas seit den drei§iger JShren. Berlin, 1993.


[Закрыть], В.П. Казакова[99]99
  Казаков В.А. Коминтерн, компартия и рабочее движение в Аргентине // Латинская Америка. 1996. № 11.


[Закрыть], Н.П. Калмыкова[100]100
  Калмыков Н.П. Коминтерн и коммунистическое движение в Латинской Америке // История Коммунистического Интернационала. 1919–1943: Документальные очерки. М., 2002.


[Закрыть], В.Н. Кутейщиковой[101]101
  Кутейщикова В.Н. Москва – Мехико – Москва. Дорога длиной в жизнь. М., 2000.


[Закрыть], Д. Спенсер[102]102
  Spenser D. El triangulo imposible. México, Rusia Soviética y Estados Unidos en los a-os veinte. México, 1998.


[Закрыть],

В.Л. Хейфеца, Л.С. Хейфеца[103]103
  См.: раздел «Библиография» настоящего издания.


[Закрыть], А.А. Щелчкова <sup>[104]104
  Щелчков А.А. Режим «государственного социализма» в Боливии. 1936–1939 гг. М., 2001; он же. К истории создания компартии в Боливии // Латинская Америка. 1996. № 5; он же. Кризис 30-х годов в Боливии; гражданское общество и государство // Латинская Америка. 1995. № 12; он же. Неоцененная верность. Хосе Антонио Арсе и Коминтерн // Латиноамериканский исторический альманах. 2016. Т. 16. Специальный выпуск. С. 310–331.


[Закрыть]</sup>, И.И. Янчука[105]105
  Янчук И.И. Хосе Карлос Мариатеги и Коминтерн (документальный очерк) // Латинская Америка. 1997. № 7–9; он же. Коминтерн и Перу: выборы 1931 г. (по документам РЦХИДНИ) // Латиноамериканский исторический альманах. 2000, № 1; он же. Третья конференция компартий Южной и Караибской Америки, Москва, 1628 октября 1934 г. // Латиноамериканский исторический альманах. М., 2002. № 3.


[Закрыть]). Примером обобщающего, комплексного исследования стала монография израильского историка Х. Лейбнера «Товарищи и союзники»[106]106
  Leibner G. Camaradas y compañeros. Una historia social y pol’tica de los comunistas del Uruguay. Montevideo: Trilce, 2011.


[Закрыть], посвященная истории компартии Уругвая второй половины XX столетия, но автор затронул и часть 1930-х – 1940-х гг. Лейбнером исследуются и иные – неполитические – аспекты истории компартии, в частности эволюция партийной идеологии, влияние европейских коммунистов и т. п.[107]107
  См.: Leibner G. Repensar la dependencia ideol-gica y el eurocentrismo en el comunismo uruguayo (1934–1955) //El comunismo en America Latina. Experiencias militantes, intelectuales y transnacionales (1917–1955) / Patricio Herrera Gonzalez (coord.), Chile, Universidad de Valparaiso, 2017. Р. 101–121. Leibner G. Women in Uruguayan Communism: Contradictions and Ambiguities, 1920s-1960s // Journal of Latin American Studies, 2017, October. Available at: https://www.cambridge.org/core/journals/journal-of-latin-american-studies/article/women-in-uruguayan-communism-contradictions-and-ambiguities-1920s1960s/6BF4E207BBABEBB12A149B55FB93B7CE


[Закрыть] Однако ранняя история партии, становление ее связей с Коминтерном, работа в качестве национальной секции «всемирной коммунистической партии» до сих пор исследованы недостаточно.

В отечественной историографии новые подходы к изучению проблем взаимодействия и взаимосвязи советской внешней политики и III Интернационала, совмещения дипломатической деятельности и коминтерновской работы в странах Латинской Америки вызвали дискуссию в журнале «Латинская Америка». И если в начале научной полемики выводы базировались на известных источниках или на предположениях, то обнаруженные уже в ходе обсуждения документы позволили прийти к однозначному выводу о дуализме советской внешней политики и прямом участии некоторых советских дипломатов в деятельности III Интернационала в Латинской Америке[108]108
  Кутейщикова В.Н. Еще раз о первых советских полпредах в Мексике // Латинская Америка. 1994. № 1; Сизоненко А.И. Не впадать в тенденциозность // Там же. 1994. № 7–8; он же. Возможна и другая версия // Там же. 1996. № 3; Хачатуров К.А. «Бриллианты для диктатуры пролетариата» // Там же. 1994. № 10; Хейфец В.Л., Хейфец Л.С. Коммунизм с одним «м» // Там же. 1995. № 9; Они же. Пора отказаться от тенденциозности и наивности // Там же. 1995. № 4. См. также: Сизоненко А.И. Станислав Пестковский – первый советский полпред в Мексике // Дипломатический ежегодник. М., 1992.


[Закрыть]. С.Б. Брилев обращается к деятельности уругвайской компартии в контексте международного положения в Латинской Америки накануне и в период Второй мировой войны[109]109
  Брилев С.Б. Страна-«заноза» // Международная жизнь. 2016. № 7. С. 145–184; он же. Забытые союзники во Второй мировой войне. М.: Олма-пресс, 2012.


[Закрыть], становления советско-уругвайских отношений (как в рамках деятельности «Южамторга», так и в рамках кампании помощи СССР в годы войны), отдельных исторических событий[110]110
  Он же. Огненная кругосветка // Международная жизнь. 2017. № 4. С. 113–140.


[Закрыть].