Текст книги "История Киева. Киев руський"

Если «Киев – мать городов руських», то кто тогда отец?

Хочу предложить свое осмысление не одно десятилетие мучающего меня вопроса: если князь Олег на Днепровских кручах объявил: «Киев – мать городов руських!», то КТО тогда ОТЕЦ?

В результате продолжительного сбора всевозможных материалов об острове Рюген, который известен в нашей мифологии и из произведений Пушкина как остров Буян, – у меня появились предположения, что это именно он! В этой мысли я еще больше утвердился после его посещения. Осуществилась моя многолетняя мечта – я осмотрел его, проехал вдоль и поперек, побывал на славянских городищах, расположенных там. Предчувствуя недоумение читателя, сразу хочу объяснить и поведать об исторических событиях, о которых большинство граждан нашей страны не знает. Хотя остров Рюген расположен в Балтике, на самом севере Германии, он в течение столетий был… духовным, религиозным центром СЛАВЯНСКОГО МИРА. Местом, где располагались основные его святилища, в первую очередь Свитовида (Свянтовида, Святовида).

Известные обстоятельства и политические причины не позволяли говорить о нем в XX в. ни германским, ни отечественным ученым. Это сохранилось и после образования ГДР, хотя, казалось, наконец-то у советских археологов появилась возможность провести там исследовательские и археологические работы. Этого не произошло! Используя прекрасные климатические и природные условия (что-то вроде Паланги), здесь отдыхало партийное руководство, и чтобы им спалось спокойнее, на территории установили ракетные установки, направленные на Запад. Поэтому остров Рюген, заполненный курортниками, а во время войн выздоравливающими, с 1949 г. стал закрытой зоной. А в ХIX в. в Германии кто, кроме Карла Маркса (шучу!), думал о славянах. Об этом ниже. А стоило поразмыслить, ведь названия большинства германских городов, словно с карты Украины: Сосниц, Росток, Тетеров, Краков (на Сее), Рыбниц, Туров и сотни других. И все в северо-восточной части государства, где и название столицы – Берлин, у которого в гербе города – медведь. В ряде старославянских племен так и называли этого зверя – «берло», отсюда и «берлога». Они считали себя его потомками, поэтому и очеловечивали (Михаил Потапыч), он был их тотемным зверем.

Сказанное подтверждают арабские источники, из которых узнаём, что было три разных Руси. Одну уже закрепили за Киевом, вторая очень схожа с Новгородом. А вот третья? Ее называли Артанит, или Арсанит и размещали на острове, окруженном морем. Арабские летописцы сообщали, что он граничит со страной славян и его можно объехать за три дня. Ибн Руст писал в 1010 г.: «Русь находится на острове, берега которого равняются трем дням пути, покрытый он лесами и болотами. Русы имеют царя, которого называют Хакан-Рус и совершают набеги». В другом источнике, что касается русов: «они живут на острове в море и занимаются разбоем». Вспомним хорошо известный по произведениям Пушкина остров Буян (где живут буйные люди). Тахир-аль-Марвази в конце ХI ст. писал, что «они рассматривают меч, как способ существования».

Старославянское население нынешней территории Украины вело мирный образ жизни, предпочитая заниматься земледелием. Рюген полностью соответствует описанию острова и людей. На нем были поселения племени ругив, или ранов. А в северо-восточной части Германии проживали русы, русины, которые сами себя назвали панами (очень похоже на панов – обращением, принятым у поляков и украинцев). Славянское племя ругив редко встречается в наших летописях, но этим названием сплошь пестрят европейские хроники. Они, сообщая о переговорах княгини Ольги с германским императором Оттоном, называют ее королевой «ругов» (Regina rugorum). Почему-то забытым свидетельством о заселении западноевропейских земель славянами является провозглашенный в июне 1648 г. под Белой Церковью Универсал Богдана Хмельницкого. Гетман призывает собравшихся последовать примеру их славных предков. Он говорит про «русов з Руши от Поморья Балтицкого – албо Нимецкого собранием за предводительством князя их Одонацера, року по Рождестви Господнем 470».

В германских письменных источниках достаточно материалов о Рюгене. В них говорится, что прибалтийские славяне размещались вдоль берега моря между Данией и Пруссией, который раньше заселяли славянские племена, давшие название местности и бесследно исчезнувшие. Это пруссы, вагры, бодричи, варны, лютичи. На Рюгене располагался их духовный центр и пантеон всех основных богов.

Детально о жизни этого забытого славянского мира я узнал из монографии А. Гильфердинга «История балтийских славян» (Москва, 1855). Книга находится в библиотеке И. С. Глазунова, который уже многие годы собирает материалы про остров Рюген и даже создал цикл картин, рассказывающих о живших там славянах. Когда я подробно познакомился с литературой, то узнал, что способ жизни, обычаи, язык и в первую очередь выбор божеств и формы поклонения им были схожи как для Рюгена, так и для Киева.

Направляясь на Рюген, проезжаешь через Рубелов и Пантелиц (сбить с панталыку), а потом уже по дамбе на остров. Судя по всему, тут был перешеек, но его в целях обороны ликвидировали, а потом деяние людей завершило море. Я поселился на побережье в Заснице, небольшом городе-порте, среди соснового прибрежного леса, название которого напомнило о «Соснице», что подтвердилось присутствием рядом Дубница. Вспомним, что дубовые рощи всегда были местом священных собраний славян.

Но самая значительная достопримечательность острова – это Аркона. За километр от нее стоянка машин и знак, запрещающий далее движение автотранспорта. На большой схеме можно узнать, что это оберегало, в первую очередь, славянскую древность, а не рядовые застройки столетней давности вокруг маяка. Только пешком по дороге среди небольших холмов можно попасть к городищу, минуя поселок Витт.

Что такое Аркона? Известный хронист Саксон Грамматик (1140–1206) описывает главную крепость острова Аркону, которая была защищена с трех сторон крутыми скалами, а с запада валом высотой 16 м. Эта твердыня после длительной осады была сожжена войском датского короля Вальдемара I. Но позвольте! Ведь этот король имел сына Гамлета, принца датского. В бессмертном произведении Шекспира есть сцена «На морском побережье», когда Гамлет возвращается с войны со славянами! Интересно, что в ряде переводов указаны поляки (у Полевого), но в оригинале читаем «со славянами».

Лингвистические корни слова Аркона уносят нас к величайшему «Слову о полку Игореве». Где употребляемое слово «рекучи», древнее сочетание «арк», присущее названиям древних стран «Аркада», «Аркадия», дали название столь памятному месту – где «провозглашаются важнейшие речи». Другая крепость на острове называлась совсем уже по-нашему – Кореница.

Основным идолом в Арконе был Свантовит (Святовит). Он находился в специально посвященном ему строении, на ровной площадке, в самом центре городища. Храм был величественный, с одним пышно украшенным входом. Саму священную статую окружала вереница красивых изделий из камня и дерева, повсюду были развешены искусно вышитые ковры и рушники. Само божество было гигантских размеров, с четырьмя головами. Усы и прическа (оселедец) имели вид, принятый у воинов последующих поколений – киевских дружинников, украинских казаков. В правой руке статуи – металлический рог, систематически наполняемый ритуальным напитком, обилие которого свидетельствовало об урожайности последующего года. В непосредственной близости находилась сбруя коня божества. Конь Святовита был исключительно белого цвета. Ему уделяли пристальное внимание. Если конь поутру был весь в пене, значит, что на нем всю ночь скакал сам Святовит. Незадолго до нашего приезда был напечатан очерк одного из местных исследователей. В нем подчеркивалось, что славяне столетиями сохраняли ритуальное значение белого коня. Приводился тот факт, что Парад Победы в Москве в 1945 г. маршал Жуков принимал на БЕЛОМ КОНЕ!

В определенные дни – в праздники и перед походом – выводили коня Святовита. Собравшийся народ поголовно опускался на колени. Святилище денно и нощно охраняли триста хорошо вооруженных воинов, гарцующих с бравым видом на отборных скакунах. Возле Святовита постоянно находилось его оружие. Громадный меч, ножны которого и рукоять были богато украшены высокохудожественной резьбой по серебру. Лучшими мастерами были сделаны булава, кольчуга, щит, колчан и лук. Вспомним найденный двухметровый меч в могильном кургане на Болдиной горе в Чернигове.

По описанию хроник, ежегодно после сбора урожая, в Арконе вокруг храма собирались жители острова и паломники со всего мира. Они, для прославления божеств, приносили жертву, чаще петуха, проводили святочную трапезу. Отражение этих «Свят», именно так мы слышим в «святкуванни», в Святовите! Во время торжеств длинноволосые бородатые жрецы выносили громадный каравай, мужчины не духовного сана обязаны были бриться и стричься. Главный жрец, с более длинными волосами, становился перед народом, за караваем. После продолжительной паузы спрашивал у присутствующих: «Видите ли вы меня?» И, услышав в ответ, что видят, громогласно вещал: «В следующем году не увидите!» Таким образом желали обильного, щедрого урожая, каравая – выше фигуры старейшины. Сокровенные пожелания простыми людьми царапались на специальных буковых дощечках (отсюда буквы?) и складывались вблизи капищ. Это свидетельствует о наличии письменности у славян, еще до великого деяния Кирилла и Мефодия.

На Рюгене любили принимать гостей с хлебом, караваем (коловаем, коло выбирай). Этот обычай сохранился и на наших землях, от торжественного приема гостей до свадеб. Все гости Арконы были обязаны приносить жертву Святовиту и другим богам из его окружения – Хорсу, Перуну, Велесу, Даждь-богу. Им отдавали треть урожая, добычи, товаров, что способствовало укреплению государства, росту его могущества. Такие святыни, только поскромнее, имели все значительные славянские города. В 1848 г. был найден громадный каменный Святовит в реке Збруч. Нам он хорошо известен как «Збручский идол». Он сейчас хранится в Кракове. На Старокиевской горе в столице Киевской Руси князь Владимир создал величественный пантеон старославянских богов. Поставил, украсил, возвеличил, а потом унизил и низверг. Они все были слиты в единое целое как на Пантеоне богов, так и в сознании людей и имели позитивные имена – Радогощ (рад гостю) или Пирогоща (пиром и пирогами всех угощающая). Украинцам эти прозвища дороги и сегодня.

На второй день доброжелательный местный профессор повез меня на другое городище Рюгена – Бергвалл. Прочтем по-нашему: город, городище, окруженное валом. Это было последнее славянское поселение, сожженное датчанами в 1199 г. Размеры 200 х 140 м. Находилось оно в поселке Гарц (гарцующие воины). На нем сохраняется нетронутая земля, за прошедшие столетия никто не построил домов и гаражей. Только у самого подножья, в память погибшим в Первой мировой войне с нами, стоит мемориал. Что весьма символично.

Напомню, что ряд исследователей предполагает, что Рюрик и его братья Синеус (свой род) и Трувор (верная дружина) пришли в Новгород с восточногерманских земель, в том числе и с Рюгена. Я поставил скобки, так как упоминал, что указанных братьев не существовало. Мне непонятны эти споры. Разве нельзя утверждать, что в дружину могли входить и братья, а ее состав был родственным. В дохристианский период можно было определить мать, а вот отца сложнее, а часто и невозможно! Но не об этом я хочу сказать. Мне кажется, что Рюрик и Олег, как представители племенной правящей верхушки, проходили почетную службу среди 300 воинов Святовита в Арконе, на Рюгене. Теперь попытаюсь ответить на не одно десятилетие меня мучающий вопрос. Если родственник или просто приближенный Рюрика, князь Олег на Днепровских кручах объявил: «Киев – мать городов руських!», то КТО тогда ОТЕЦ? Получается, нет иного, кроме Рюгена!!! Мне кажется, говоря о «матери», он имел в виду свою прародину – Балтику, а в дальнейшем, по-киевски патриотично настроенные летописцы, поменяли на то, что им было дороже.

Эти размышления овладели мной на городище Арконы. Вокруг был частокол, очерчены специальные площадки, стояли изображения Святовита, неудачно выполненные польскими скульпторами (до Польши рукой подать). Бродили, фотографировались ничего не разумеющие в нашей старине симпатичные немки. Все было оформлено с уважением к чужой, ушедшей на восток культуре. Но почему плывут «мимо острова Буяна в царство славное…» наши историки, или их не интересует, откуда пошла Русь? Как возникло это название? Ну, как о нас у Пушкина: «Ленивы мы и не любопытны».

А жаль!

М. Ю. Брайчевский: Аскольд – царь Киевский

Правление Аскольда настолько мало изучено, что не только читатель, но и крупные ученые теряются в догадках. Один М. Ю. Брайчевский, который не пришелся ко двору советскому чиновничеству, пытался внести ясность в те или иные запутанные истории. Его исследования всегда поражали не только глобальными познаниями ученого, но и логикой мышления, умением заглянуть в глубь поставленной проблемы, аналитическим рассмотрением объективных причин. В отличие от некоторых коллег-академиков, Михаил Юлианович предметом своих исследований выбирал самые важные, основополагающие проблемы и решал их в своих монографиях: «Как и когда возник Киев», «Возникновение христианства на Руси», а главным его трудом считают «Походження Русi». Встречался я с ним в Обществе филателистов. И здесь великого ученого привлекала трудная тема – он собирал и изучал земские марки, почти неизвестные и мало закаталогизированные. Брайчевский неоднократно выступал у нас в клубе «Киевознавцев». Как сейчас помню его интереснейший доклад о смерти Бориса и Глеба с сенсационным выводом: истинный убийца – не Святополк, а Ярослав.

М. Ю. Брайчевский

Но к этой теме мы еще позднее вернемся, а пока расскажу один случай. Летом 1983 г., на встрече московских славянофилов с С. А. Высоцким, увидев Михаила Юлиановича, я спросил у друга-археолога В. Харламова: «Правда, что Брайчевский – историк № 1?» Раздраженный вопросом, Виктор ответил: «Мы номера не ставим!» Может быть, в Институте археологии ученые не нумеровались, но для меня, как и для всех ценителей истории, Брайчевский остается ведущим историком последних десятилетий XX в. Поэтому весь рассказ об Аскольде я позаимствовал у Михаила Юлиановича. Да не только это! Я думаю, он бы меня простил, а читатель пусть пользуется возможностью познакомиться с содержанием его книг, так как вышли они малыми тиражами и абсолютно не доступны многочисленным любителям истории Киева.

В ряде изданий 1970-х годов комментарии и статьи были без указания автора, ибо его имя было под запретом. Так, в схеме «Древнего Киева», на обложке, где была библиография с упоминанием книг Брайчевского, ее запечатали краской с новыми текстами. Правда, дотошный читатель мог посмотреть издание на свет и прочитать первоначальный список литературы. Цензор до этого не додумался. Тираж очень дорогостоящей для издательства «Мистецтва» карты, где оказалась фамилия выдающегося ученого (да какая история Киева без него?), мог быть уничтожен. Как быть советскому издательству? На кого списать убытки? Но позволить, чтобы строители «коммувнизма» узнали фамилию «Брайчевский», было недопустимо!!! Выход нашли! И вся редакция ластиками стирала фамилию на карте!!! И так на всем тираже!!! Мне попадались экземпляры, где оставались еще следы резинки. В чем вина ученого, мне, да и не только мне, толком не ясно. Его обвиняли в национализме… Да много ли надо, чтобы быть выкинутым из общества? Того общества, где процветали лживость, приспособленчество, чинопочитание, угодничество, преследовалась критика, отсутствовала свобода слова… Особенно трудно было историкам, которыми командовали из идеологических партийных кабинетов. В математике или физике нужно было что-то смыслить, в гуманитарных науках достаточно было трудов Сталина. Ленин и Маркс были для них достаточно сложными… Поэтому Брайчевского, кандидата наук, с треском изгнали из Института истории. Ему еще повезло! Его взяли в Институт археологии. А вот Елену Апанович, тоже кандидата исторических наук, за ее монографию «Збройнi сили України» вообще не брали никуда, несколько лет она была без работы, а потом власти снизошли и ее приняли на работу библиотекарем.

Брайчевский Михаил Юлианович (06.09.1924—23.10. 2001) – историк, археолог, нумизмат, филателист, общественный деятель, доктор исторических наук (1989), профессор (1992), был председателем киевского отделения Украинского исторического общества. Родился в Киеве и после окончания историко-филологического факультета Киевского университета в 1948 г. работал в Институте археологии. В 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Римская монета на территории УССР». Принимал активное участие в ряде коллективных фундаментальных трудов. Основные работы посвящены исследованию Черняховской культуры, раннеславянских древностей, государства антов, Киевской Руси. Был одним из инициаторов создания Всеукраинского общества охраны памятников истории и культуры и потом принимал посильное участие в их сохранении, несмотря на тяжелые времена бездуховности и борьбы с церковной историей. В 1966 г. написал работу «Приєднання чи возз’єднання? Критичнi замiтки з приводу однiєї концепцiї», которая после опубликования за рубежом вызвала яростные гонения на автора. На родине его преследовали не только за независимость позиций, но и за его аргументированную критику мифа русской великодержавной историографии о «воссоединении русского и украинского народа в 1654 г.». Пришлось Михаилу Юлиановичу работать «в стол», но все эти труды были важны для освещения темных пятен отечественной истории, и сейчас они постепенно издаются.

Лишь с началом украинского национального возрождения в конце 1980-х гг. Брайчевский возвращается к научной и общественной жизни, защищает докторскую диссертацию. Тогда у него выходит фундаментальная работа на русском и украинском языках «Утверждение христианства на Руси» (К., 1988). Подобного объективного исследования на эту тему не было, да и нет по сей день. Он одним из первых занялся пересмотром догм и стереотипов советской историографии, что нашло отражение в его «Конспектi лекцiй iсторiї України». В частности, ученый выступил против теории о существовании древнерусской народности, поддержав точку зрения Грушевского о раннем формировании украинской народности, а также гипотезу о тождественности антов и полян. Вообще профессор кафедры истории Национального университета «Києво-Могилянська академiя» М. Ю. Брайчевский написал более 500 работ. Умер в Киеве в 2001 году.

* * *

Необычайно важно остановиться на летописании. В древности хронисты, записывая важное событие, не упускали возможности вставить в свой рассказ предания и легенды. Это похоже на современных авторов, в том числе и на меня. Тем не менее летописи – незаменимый источниковедческий материал для понимания истории нашей страны. Первые ежегодные записи были сделаны еще в IX в. (Летопись Аскольда). В 1037–1039 гг. в Киеве предварительные записи были собраны в первый свод – Древнейший. Его автором мог быть, по предположению ряда ученых, митрополит Илларион. В 1070-х игумен Печерского монастыря Никон создал первый Печерский свод, в 1095 г. игумен того же монастыря Иоанн – II Печерский свод, который А. Шахматов назвал Начальным. В начале ХII в. монах Печерского монастыря Нестор на основе предварительных сводов сложил «Повесть временных лет», отредактированную в 1116 г. игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром. Эта «Повесть» охватила древнюю историю до начала ХII в., ее логически продолжали Киевская (ХII в.) и Галицко-Волынская (ХIII в.) летописи.

Нестор закончил «Повесть временных лет» около 1114 г., то есть завершение труда совпало со вступлением на киевский престол переяславского князя Владимира Мономаха. По-видимому, новый правитель остался неудовлетворенным историческим обзором печерского монаха и отдал его на переработку Сильвестру – игумену своего вотчинного монастыря в Выдубичах. Но и второй вариант не устраивал Мономаха. В результате появилась третья редакция, автором которой вполне обоснованно считают его сына Мстислава или кого-то из его ближайшего окружения. Поскольку первый несторовский вариант не дошел до нас, сказать, что в нем, определенно нельзя, но догадаться не так сложно. Одним из основных мотивов исправлений периода Мономаха было обоснование прав династии Рюриковичей и придание им большей импозантности и «законности». Еще свежи воспоминания современников о том, что они с помощью Олега захватили власть в Киеве незаконно, узурпаторски. Пришлось оправдывать Рюриковичей ценой фальсификации.

Привычное сочетание имен Аскольд и Дир кажется странным, так как трудно представить одновременное правление двух лиц, пусть даже братьев. Хотя история помнит случаи дуумвирата. Теперь об их смерти по летописи. Аскольд и Дир были убиты в одном месте – по приказу Олега (в некоторых текстах Игоря) – в урочище Угорском, известном, как Аскольдова могила, где и похоронили. А вот Дир погребен в пределах старого Киева: «…а Дирова могила за святой Ориною», то есть на территории древнего некрополя. Поэтому вполне логично предположить, что в 882 г. был убит лишь Аскольд, а Дира вспомнили, скорее, по каким-то определенным причинам. Дир, без сомнения, исторический персонаж. Летописец сообщает о его могиле (кургане), писал о нем и араб Масуд.

В отличие от Дира, образ которого стерт благодаря столетиям и усилиям хроникеров, Аскольд является ярким персонажем европейского средневековья. Но его деятельность всячески нивелировалась. Даже история XX в. помнит немало случаев, когда и в нашем Отечестве правящий глава государства пытался все доброе, сделанное его предшественником, приписать себе, а все непотребство свалить на него. Так, очевидно, и в данном случае, все последствия бурной деятельности Аскольда замалчивались после его убийства и приписывались другим. Особенно то, что касается достижений в духовной сфере: принятие христианства, начало летописания, строительство храмов и многое другое после 882 г. было изменено, а все о киевском кагане сознательно стиралось из народной памяти. Последствия правления Олега привели к тому, что после подъема при Аскольде Русь была отброшена на столетие назад, остановилась в своем развитии. Даже воспоминания об Аскольдовом времени в позднейших летописях тщательно изымались. В религиозной истории все приписывалось Крестителю Руси, и если бы не византийские источники, то мы не догадывались бы о благодатной роли Аскольда. Трудно писать об этом, но у всех в памяти, еще со школьной скамьи, запечатлелась роль «равноапостольного князя». Да и эта книга вызовет неоднозначное восприятие читателей. Не исключено, что на меня, популяризатора идей Брайчевского, обрушится град критики, ну и что же, кому-то это необходимо делать. А по большому счету, не так важно, при ком происходила христианизация Руси, важно, что эта вера стала основой для создания новой державы, ее главным фундаментом. Благодатные зерна новой веры упали на хорошо возделанную почву и помогли формированию, укреплению государства.

Период правления Аскольда стал для Руси гранью, отделяющей первобытный строй от феодализма. Ситуация характерная, когда качественные изменения ломали рамки старого мира. Каким бы гениальным ни был конкретный исторический деятель, каким бы даром предвидения он ни обладал, никому не удавалось выйти за границы своего времени. В этом суть исторического процесса! История ставит перед собой лишь достижимые цели! Киевская Русь, которая начала формироваться, при Аскольде была молодой страной, еще не успевшей накопить необходимый политический опыт. Этим она отличалась не только от Византии, но и от Франкского государства, освоившего опыт бывшей Римской империи. Руси нужно было начинать с самого начала, почти на пустом месте. Ее положение среди других стран было неопределенным и неясным – о ней никто ничего не знал, она вынуждена было завоевывать свое место под солнцем. Все зависело от создателя, взявшегося вывести свое государство в широкий фарватер международной жизни. Вспомните, сколько подобных «варварских» государств исчезло бесследно, не сумев найти своевременного правильного пути. Но все помнят Аттилу, держава которого рассыпалась после его смерти, а кто в мире вспоминает Аскольда?! Заслугой нашего князя было то, что он удивительно мудро определил главные направления своей политики и строил государство с учетом далекой перспективы. Не его вина, что начертанные им пути были окончательно реализованы лишь через столетие – в ход событий вмешались чужие, враждебные силы. Внутреннюю жизнь страны Аскольда представить сложно. Это не парадокс, всему есть свое пояснение. Ее не освещали ни отечественные, ни иноземные документы, а вот в международных отношениях киевский царь достиг ощутимых успехов. Это характеризует последнего Киевича (мне импонирует схожесть наших фамилий) как человека мудрого, способного вглядываться в суть вещей, не удовлетворяться текущими потребностями и хлопотами.

Аскольдова могила. Худ. Т. Г. Шевченко

Он, очевидно, хорошо понимал, какую роль идеология играет в социальной жизни и ощущал необходимость действовать. Самым удивительным актом Аскольда было почти пророческое понимание великого будущего Руси, провидение «руськой эры» – отсчет годов с того момента, когда она провозгласила себя неотъемлемой частью ойкумены (так греки представляли цивилизованную территорию). Нужно было иметь большое мужество отважиться на такой шаг – решительно и четко определить точку отсчета, с которой началась отечественная история. Мы можем с удовлетворением утверждать, что до реформ Владимира Святого Руська земля «была ведома и слышима всеми четырьмя концами земли», потому что трудами Аскольда и его наследниками она стала такой. И раз в памяти народа осталась романтическая местность – Аскольдова могила, значит, как ни старались вычеркнуть имя создателя Киевской Руси, этого не произошло.

* * *

Определить границы Аскольдовой державы в IX в. можно весьма приблизительно. Все же попытаюсь. Не вызывает сомнений, что ядром Киевского государства была Средняя Надднепрянщина с Киевом, Черниговом и Переяславом – территория, где возникла, вызрела и сформировалась Русь Изначальная и стала первоисточником руськой государственности. Эти города и упомянуты в договоре с греками 907 г., включенном в «Повесть…». Тут нельзя не сказать о Тмутаракани, которая давно будоражила своей загадочностью умы многих исследователей. И вопрос не в возникновении и переходе под киевскую власть конкретной местности на Таманском полуострове, а в долгом и трудном процессе утверждения славянского (руського) элемента в Приазовщине и Южно-Восточном Причерноморье. В общем организме Киевской Руси Тмутаракани принадлежит особое место, и не потому, что здесь не преобладал славянский элемент. Даже среди дружинников, набранных из разных уголков земли, славяне были в меньшинстве. Впрочем, разноплеменные наемники были и при других дворах. Так как Тмутаракань располагалась на пересечении важных торговых путей, то контроль над ней, как и над Крымом, защита интересов купцов были основной целью княжества. О славянизации Тмутаракани и Крыма нужно сказать особо, недаром эти земли иногда называют Руськой Арсанией. Некоторые авторы готовы провозгласить их исконно славянской территорией, считая крымских скифов прямыми предками Руси. При этом присутствует совершенно противоположное мнение – исключать славянский элемент в формировании этноса Крыма. Это понятно, наплыв славянского населения в рассматриваемые земли в последней четверти I тыс. практически не освещен в письменных источниках. А с этими землями связаны самые ранние упоминания имени «Русь» и «Рос», что приводит нас к относительной славянизации других этносов и подтверждается экспансией Руси на Тавриду, Тамань. Налет Бравлина на Сурож – это лишь звено из длинной цепи важных событий. В. Васильевский, автор серьезных исследований Амастридского и Сурожских житий, считал, что «все сообщения о Руси и руських до половины IX в. относятся к тавроскифам». Именно Приазовская Русь впервые встречается в византийских документах, которые отличали ее от Киевской.

Город, который в документах описываемого периода называется Тмутаракань, в период хазарского правления имел греческое название Таматархи. Первое упоминание о принадлежности его к Руси относится к 988 г. В этот год Владимир Святой отправил туда сына Мстислава – будущего победителя предводителя племени касогов Редеди. Но скорее всего, это территория отошла к Киеву при Святославе. Так Руськая Арсания стала существовать под киевским влиянием. Киевская Русь к IX в. занимала южную половину среднеевропейской равнины. Северная граница ее проходила между землями дреговичей и кривичей, очерчивала бассейн Припяти с ее правыми притоками и нижним течением Березины. Через Днепр граница проходила поблизости р. Сож, дальше по Десне, ниже Снова, и по низовьях левых притоков Днепра – Сулы, Псла, Ворсклы, Орели – и до устья Дона, поворачивала на юг к Черному морю. Западная граница проходила вдоль основного Карпатского хребта. Древляне, северяне, дреговичи еще до конца X в. имели политическую автономию. Они платили Киеву дань, признавая его власть, участвуя в совместных походах.

Для большинства интересующихся историей кажется странным титул Владимира Святого – каган. Его придумали не арабы. Об этом сообщают Бертинские анналы, которые принадлежат перу франкского хрониста Пруденция, епископа г. Труа, и охватывают период от 836-го по 861 г. Нас интересует событие 839 г., когда в г. Идельгейм прибыло посольство из Константинополя, которое принял император Людовик I Благочестивый. Послы назвали себя представителями «народа Рос». Они говорили о государстве, где правил царь, прозванный хаканом (rex, chacanus vocabulo), поддерживающий связи с византийским императором Феофилом. Не будем углубляться в анализ сложных обстоятельств, в результате которых «росы» прибыли. Нас больше интересует титул, который носил царь Роси.

Считаем, что слово «каган» было распространено на Руси IX в. и имело значение официального государственного титула. По рангу это была высокая степень политической иерархии, выше не только князя, но и великого князя (короля), то есть ранг царя и не ниже императора. По средневековой идеологии, император один на всю ойкумену, наследник римских императоров-цезарей. Конфликт между западным претендентом (Карлом Великим и его наследниками) и восточным (византийскими императорами) был развязан на основе паллиативного компромисса – была признана возможность существования двух империй со ссылкой все-таки на римский прецедент. Так, Феодосий Великий разделил империю на две части, оставив Рим Гонорию, а Константинополь – Аркадию. Царей было немало – кроме общепризнанного в Царьграде существовали верховники этого ранга в Болгарии, у аваров, в Хазарии, Армении, Грузии и т. п. Юридическое положение мало волновало многочисленных претендентов на императорский трон – главное, утвердиться и заявить о себе в этом ранге.