Текст книги "Запах страха"

02.12.2028

Позвонил Лене. Она оказалась занятой. Сказала, перезвони в понедельник, я буду свободна.

Забрал аэромобиль с ремонта – меня потеряли в автосервисе.

Свободное время заполнил чтением, ничего другого не хотелось делать.

Предстоящая встреча, признаюсь, очень волнует, заполняет изнутри особым теплом, которое отдаётся резью внизу живота. Давно я не испытывал ничего подобного.

03.12.2028

Выскажусь… Современная женская литература заполонила прилавки книжных магазинов (преобладают аудио книги – лень читать, проще слушать, – но я предпочитаю электронные). Женщин-авторов, можно сказать, больше, чем мужчин. Но это в основном низкопробная литература, за исключением нескольких фамилий, называть не стану. Складывается впечатление, что мужчина, как автор, деградирует. Не потому, что пишет плохо, он – не пишет совсем. Засилье женщин, которых читают только женщины, говорит о том, что культура падает. Невозможно, нельзя допустить такого, чтобы творчество, в том числе и литература, распределялось по половому признаку. А это происходит. Желание доминировать у женщин превращается в низкопробный набор слов и словосочетаний, где отсутствует не только элементарная красота слова (повтор штампов раздражает, а это не то), но и сюжет (если он есть – он «детский»), не отображающий действительности. Люблю-не-люблю – такая пошлая банальность, изливающаяся на читателя, которая, естественно, приемлема только женщине-читателю, не мужчине, мягко говоря, раздражает. Женская эрогенная зона, ухо, становится клоакой в современной литературе, вбирающей в себя только «правильное» слово, для всего остального существует задвижка. Что означает низкопробность. В итоге: нет развития – тупик. Приехали…

Прочитав несколько небольших книжонок, я сделал такой вывод.

Хотел позвонить Лене, но передумал: она сказала, завтра, то есть в понедельник. Не хочу быть навязчивым.

Из интернета скачал книжку Джона Фаулза «Волхв». Ранее этого автора не читал. Перед сном доставлю себе удовольствие чтением крепкой мужской прозы, судя по отзывам критиков.

04.12.2028

Я разучился общаться с нормальными женщинами. Ближе к вечеру мы встретились в центре города, решили прогуляться. Я был предельно скованный и заторможенный, не знал с чего начать разговор.

– Можешь называть меня Алёной. Мама и подруги в детстве называли так. А на работе я для всех Елена Викторовна.

– Хорошо, – сказал я. – Да хоть баба-Яга! – вдруг воскликнул. – Имя для меня ничего не значит.

– Имя определяет будущее.

– Это говорит врач, начитавшийся мистической литературы?

– Хочется верить, – Алёна оставалась спокойной и невозмутимой. Профессиональное качество настоящего медика.

Слово «верить» достало со дна памяти другое имя – «Вера». Оно до сих пор не стало чужим. Въелось, скажу так.

Может, в кафе? – предложил я, чтобы отделаться от ненужного видения.

У Алёны зазвонил телефон.

– Это с работы, – сказала она.

Мы остановились. Она с кем-то разговаривала, и я понял, что её вызывают в больницу.

– Придётся перенести нашу встречу на завтра, – сказала она, когда закончила разговор по телефону.

– Я понимаю. Могу подкинуть.

– Подкинь…

Я подхватил её на руки… Пушинка…

– Не так, дурачок, – засмеялась Алёнка.

Я опустил её на землю, и мы пошли к аэромобилю, оставленному на платной парковке.

Мой «пегасик» произвёл на Алёну впечатление.

– Не дурно, – молвила она.

– Ласточка, – похлопал я рукой по капоту.

05.12.2028

Из-за работы пришлось снова перенести встречу.

Я схожу с ума по этой женщине!

А тем временем, как передают новостные агентства:

«Было два сближения Земли и Апофиса. Теперь 13 апреля 2029 года Апофис максимально близко пройдёт от Земли, но влияние тяготения на него в этот раз будет очень-очень сильным. А мы на сегодня можем просчитать его траекторию только с некоторой ошибкой. Так вот, в пределах этой ошибки имеется небольшая доля траектории, которая приведёт к столкновению с Землёй».

Разные трактовки будущего говорят обо одном: будущее неизвестно. В то же время официальные власти – президент России и США, китайское правительство – молчат, ни слова в эфире о приближающемся апокалипсисе, как будто Апофиса не существует, это чья-то злая выдумка.

07.12.2028

Алёну я встретил возле больницы. Она направилась ко мне уверенной походкой.

– Пришлось совершить побег, – радостно сообщила и поцеловала меня целомудренно в щёку. – Нужно было остаться, но я перенесла всё на завтра.

Я сказал:

– Глянь, на нас смотрят.

– Пускай таращатся, лишь бы не спрашивали ничего завтра утром.

– Сплетничают, значит, подчинённые? Завтра скажут, подцепила пациента.

– А что им делать? Дай только повод.

– Куда пойдём?

– Не знаю, Костя. Предлагай.

– Можем пойти в ресторан… В клуб – «На крыше» была?

– Не хочется. Давай без ресторанов, баров и клубов. Это скучно.

– Хорошо. В кино сходим?

– Тоже отпадает. В кино не хочется.

Пригласить Алёну сразу к себе я не решился. Во-первых, стеснялся своих маленьких апартаментов – впервые пожалел, что снимаю квартирку эконом класса. Во-вторых, такое предложение Алёна могла воспринять никак иначе, как приглашение сразу лечь в постель. Честно говоря, я не торопил события. И тогда, не зная, что предложить, сказал:

– Может, к тебе?

– Только у меня не убрано.

– Ничего страшного, я сам – свинья!

За такое сравнение Алёна наградила лёгким подзатыльником.

– В яблочко, – не стал я оправдываться.

– Вот и поможешь мне.

– Как скажешь, – согласился я.

***

Алёна обитала точно в такой же квартире, как и я сам. Отличие было в другом – эта недвижимость принадлежала ей.

Я помог пропылесосить. Она убрала разбросанные по комнате вещи, протёрла пыль, полила цветы – квартира вся утопала в комнатных растениях. Они стояли в глиняных горшочках: на шкафах, на полу, на подоконниках… На стенах висели репродукции картин великих художников. Много места занимал книжный шкаф.

В какой-то момент я хотел Алёну сравнить со своей бывшей, – и она любила комнатные цветы, – но вовремя спохватился (Вера, твоё невидимое присутствие когда-нибудь может серьёзно навредить мне); для любой женщины это стало бы оскорблением.

Затем мы поужинали. Алёна разогрела мясо по-французски, сообразила лёгкий салат. Я открыл бутылку вина.

Из разговора узнал, она только и делала, что училась; карьера врача стояла на первом месте, поэтому мимолётные знакомства с парнями не перерастали в любовные романы. Родных братьев и сестёр у неё нет. Отец давно умер, когда Алёна училась в шестом классе. Мать жива. Сейчас с другим мужчиной проживает в деревне. Он фермер. У него есть дети от первой жены, но с ними она совсем не знается. Эту квартиру купили родители, очень давно, когда родной отец был жив и здоров, а она только родилась.

– Ничего особенного, – закончила Алёна.

– Ну, – сказал я, – про меня тебе почти всё известно. Я рассказывал в больнице.

– Не всё.

– Да, я и говорю, почти всё…

На какое-то мгновение сложилась неловкая ситуация. Не по моей вине.

– Извини! Люди всегда не договаривают, – Алёна как бы попыталась оправдаться. Она почувствовала, что сказала не то.

– Правда? И ты тоже?

– В том числе и я.

– Почему? Интересно.

– Чтобы не разочаровать человека раньше времени… Нет ничего идеального в мире. Совершенность и безупречность – такое же уродство… Костя, налей-ка вина. Тебе мяса ещё подложить в тарелку? Как я готовлю?

Умная женщина знает, что она дура. И знает, когда включить эту «дуру», чтобы перевести разговор в другое русло.

– Один кусочек. Повар из тебя удался! Как и врач.

– Не льсти!

– Не умею. Констатирую факт.

Мы выпили вина.

Алёна достала сигарету.

– Не возражаешь? Когда употребляю, не могу отказать себе в удовольствии.

– Курить – здоровью вредить.

– Знаю, ничего не говори… Сам не куришь – ставлю плюсик. А я вот могу дунуть-плюнуть.

Я рассмеялся. У неё последняя фраза получилась смешной.

– Во как!

– Ага.

Пока Алёна чиркала зажигалкой я решился её поцеловать.

Она ответила взаимностью. Я глубоко просунул ей язык в рот, она принялась его сосать. Это возбудило. Со стороны, наверное, всё смотрелось дико.

Незажжённая сигарета осталась на кухонном столе, зажигалка свалилась на пол. Руки обхватили мои плечи. Я же руками удерживал её милую головку с распущенными волосами и не мог поверить своему счастью.

– Пойдём в спальню… – молвила она. И провела рукой по ширинке моих брюк.

– О! – вырвалось у неё.

Алёна включила свет в маленькой комнате, где стояла большая кровать, повалила на неё, сама легла сверху, и мы продолжили целоваться. Затем стащила с себя одежду – я удивился её стройному телу – помогла раздеться мне. В её движениях чувствовалось нетерпение. Как давно у неё был мужчина? – мелькнула мысль.

Я был готов на все сто; приподнял Алёну, положил на спину, раздвинул ноги и стал награждать поцелуями внутреннюю часть бёдер, продвигаясь к самому сокровенному месту… Послышался стон, а за ним последовала просьба:

– Не так быстро… Медленней… Вот… Да, да… Хорошо…

Экспериментировать не стал. Для первого раза достаточно классической позы. Алёна тихонько всхлипывала, затем разрядилась затяжным воплем, за которым последовали слёзы.

Нас хватило на полчаса, как потом оказалось.

– Всё хорошо?

– Не беспокойся, я иногда так кончаю.

У женщин оргазм один, а эмоции разные. Мужчину природа сделала сдержанным.

Ни она, ни я никуда не спешили. Мы оба наслаждались наготой друг друга: лежали, обнявшись. Это длилось вечно; иногда вечность не утомляет.

Потом пили вино прямо в постели; Алёна курила и нечаянно прожгла простынь.

Снова занимались любовью. Она сумела кончить ещё два раза. Но уже без слёз.

– Давно со мной такого не случалось. Где ты был раньше?

– Везде, но не рядом с тобой, увы, девочка… Я рад нашему знакомству!

– Не представляешь, как рада я.

Утром подвёз её к больнице, Алёна светилась от счастья.

– На работе не узнают, так хорошо выглядишь!

– Пусть не завидуют.

– Не расслабляются, – подыграл я.

Вернулся домой. Нет сомнений, если я не влюбился, то готов это сделать уже завтра или послезавтра. Иногда такое случается (Вера, тебе надо это знать, потому что я не хочу больше упоминать твоё имя в своём блоге, но я почему-то всякий раз пишу слово «Вера», и делаю, заметь, это машинально. Так не должно быть).

08.12.2028

«… И пролил Господь на Содом и Гоморру дождём серу и огонь с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли».

Так написано в Библейском сказании о гибели Содомы и Гоморры. Это произошло примерно 4 000 лет назад до нашей эры, в Палестине, в районе Мёртвого моря, где, действительно, археологи обнаружили останки этих городов. Катастрофа стёрла с лица Земли два древних города. Но что произошло?

Высказываются мнения, что причиной послужил астероид, упавший в Мёртвое море, но значительно меньшего размера, чем Апофис. Правда, судя по всему, если обобщать, человечество выжило. Но сколько погибло людей, и куда была отброшена цивилизация, можно только догадываться… И ни древний ли астероид послужил наступлению ледникового периода в прошлом?..

А в одной из сур Корана учёные обнаружили древнее пророчество:

«…каков конец был тех, которые до них грешили?.. Не Бог жестоко обошёлся с ними, они сами себе обиды нанесли греховностью деяний». И ещё: «Подождите же дня, когда небо изведёт явный дым. Он покроет людей; это – мучительное наказание».

Что это, как ни пепел и дым из извергающегося вулкана или упавшего астероида. Катастрофа может случиться в любой момент, но каждый из нас полагает, это произойдёт в будущем, меня не затронет – мы, ныне живущие, слишком самоуверенны.

А, впрочем, так было всегда.

Я мало отличаюсь от других.

09.12.2028

Не успела выйти в свет книга Анатолия Белова, физика-теоретика, «Апофис – правда и вымысел», как её запретили. Причём сделали это во всех цивилизованных странах, включая Россию. А запрет всегда вызывает неподдельную заинтересованность; запрет – это пиар. Нет лучшего рекламного хода, чем взять и запретить, тем самым разжечь огонь любопытства.

Правда, найти саму книгу – пусть самиздатовскую – нигде не удаётся. Есть подозрения: а существовала ли она вообще? И не уничтожили её на электронном носителе, взяли – и стёрли, как истребили печатный тираж? А автору дали понять: с ним будет то же, что и с книгой, если вздумает запустить текст в интернет (почти сто лет прошло, когда в нацистской Германии жгли книги, история повторяется). Поэтому о книге говорят много, охотно, хотя в глаза её, создаётся впечатление, мало кто видел. Разве что редактор, который почему-то сразу погиб в авиакатастрофе, когда начался скандал: мол, общество ещё не готово к такой правде, говорили сверху, а он доказывал обратное.

А вот автора не слышно совсем во всей этой шумихи… Посчитал, видимо, лучше заткнуться и не высовываться.

13.12.2028

Я обосновался у Алёны дома по её приглашению.

Несколько дней живём вместе: спим, едим, утром я везу её на работу, вечером забираю; иногда она работает в ночную смену, дежурит в отделении, тогда я возвращаюсь к себе. Не знаю почему, но находиться один в её квартире не могу.

Всё свободное время мы занимаемся любовью. Раньше я занимался сексом: механической мастурбацией при помощи чужой пизды или своей правой руки. Теперь всё иначе. Любовь – глубже, чем думаешь: привязанность к человеку, чувство глубокой симпатии, непреодолимое влечение, желание быть рядом и, наконец, – ответственность. Нам порой достаточно молча завтракать, смотреть друг на друга – и это тоже любовь. Секс же – две пары ног под одеялом. Причём одна пара ног уступает другой паре, и ты сам становишься расходным материалом, можешь стереться.

Наши отношения с Алёной напоминают мои прошлые отношения, начальную их стадию, когда всё гладко сверкало, не было заусенцев, никому не приходилось шлифовать поверхность. Так бы всегда – люди стали волками. Не хищными животными, нет. А оставались до конца жизни в одной паре.

Можно понять, сейчас я могу писать, писать, писать и писать… что угодно писать, много писать, ибо пребываю в состоянии необъятной эпической фантазии. Но не стоит забывать (это мы проходили с Верой), что может сработать формула: каждый сам по себе человек с большой буквы, но вот нас двое – и кто-то из нас уже говно.

15.12.2028

Со мной связались, подписали договор на новый полнометражный мультипликационный фильм. К концу года перечислят аванс.

По этому случаю купил для Алёны в ювелирном магазине золотую цепочку. Когда делал подарок, не стал объяснять по какому поводу – сказал, захотелось сделать приятное. Она знает, что я создатель «мультипликационной программы» и изобретатель «чудо печи». Но Алёна не знает ничего про другую программу, «киношную» (именно поэтому продолжаю снимать «двушку» и не собираюсь перебираться к Алёне в такую же квартиру насовсем – она предлагала; возвращаясь к себе, веду блог, это отвлекает от мрачных мыслей, которые после знакомства с Алёной всё равно посещают меня, и это не удивительно); зато видит, что у меня есть деньги, финансово мы защищены, ни от кого не зависимы, поэтому лишних вопросов не задаёт (да и сама неплохо зарабатывает), – это её отличие от Веры. И я чувствую себя отчасти свободным, потому что обладаю хоть каким-то пространством, в котором могу остаться один, никого к себе близко не подпуская хотя бы на короткий промежуток времени. Мужчина должен иметь секреты, чтобы не оказаться «под каблуком». А вот женщина, как мне кажется, не имеет такого права. Потому что у женщины может быть лишь один секрет – это её любовник. Случись подобное – это катастрофа для любых долгосрочных отношений, семье – конец.

Прошлой ночью Алёна позволила больше, чем позволяла до этого: мы попробовали анальный секс, она предложила сама.

После сказала – мы лежали на кровати, оба покрытые испариной:

– Не подумай, что всё из-за цепочки. Я решила не откладывать на потом то, чего тебе так хотелось. Это мой подарок, понравилось?

Я лишь обнял и поцеловал Алёну, ничего не сказав. Мне бы такое оправдание в голову не пришло. Но я и не женщина. Мысль, что в сексуальном плане Алёна никогда не была раскрепощена до конца, видится верной. Но и я сам, работая в прошлом «На крыше», когда видел, что позволяли проститутки, приходил в некоторое замешательство, понимая, что это извращение. Например, БДСМ или связывание… Но это совсем другое.

Алёна спросила снова (я не встречал ещё ни одной женщины, которая не задала бы подобный вопрос):

– Меня любишь?

Я смотрел в потолок, он был белый, и на нём отчётливо виднелась чёрная точка. Наверно, летом насрала муха.

– А ты веришь в любовь?

– Верю, – как-то лениво и неохотно сказала Алёна – а что я хотел услышать? Да, мне нравятся женщины, которые верят в то, во что я почти перестал верить. Таких женщин много. А выбрать надо одну.

Я снова ничего не ответил, лишь поцеловал Алёну. Видимо, поцелуй стал убедительным доказательством, глупых вопросов больше не последовало.

Потом мы уснули.

16.12.2028

Алёна дала понять, мне надо бы познакомиться с её мамой и отчимом. Она стала уговаривать отправиться в деревню. Именно «уговаривать». Деревенский уклад жизни никогда меня не прельщал, я представил, как буду умирать от скуки, выслушивая разговоры о прекрасном прошлом, и неосознанно сопротивлялся.

– Может, после Нового года навестим родителей?

– Я давно их не видела. И не хочу откладывать на следующий год то, что можно сделать прямо сейчас.

Я предпринял ещё несколько попыток перенести встречу на более поздний срок, но делал это, видимо, вяло и неубедительно. Одним словом, Алёна почти уговорила, ей оставалось услышать моё твёрдое «да».

– Отправимся послезавтра, – сказала она. – У меня свободный день. Нужно только предупредить родителей, – и она позвонила в деревню.

Я прислушался к телефонному разговору. То, что Алёна приедет не одна, а с женихом, она так выразилась, маму, видимо, обрадовало. Они с отцом давно ждали такого события. А я в свою очередь подумал, что от судьбы не уйдёшь, и нет ничего плохого в том, что один день придётся побыть белым и пушистым, чтобы угодить будущей тёще и тестю.

– Косте не терпится с вами познакомиться, – закончила разговор Алёна. А мне сказала: – Деревенская еда тебе понравится! Только натуральное мясо, овощи и фрукты, а не эта «синтетика», выращенная в «чудо-печи».

Камень в мой огород. И я капитулировал. Вкусно поесть – моя слабость!

– Да, – сказал я. – Но только один день.

– Только один день… – Алёна меня передразнила.

17.12.2028

В конце лета 2016 года ***вычеркнуто… подкосил многих в России. И не только в России ***вычеркнуто, но и ***вычеркнуто… Период доминирования ***вычеркнуто… подходил к концу, кризис власти***вычеркнуто… В Европе шла настоящая война, часть арабов-мигрантов, уцелевших в бойнях***вычеркнуто… оказалась в России.

Мне тогда было семнадцать лет, я собирался поступать в университет, но не смог… Причина – «безденежье» семьи. На образование требовались деньги. И немалые. Поэтому, отслужив год в армии, решил покинуть отчий дом. И нисколько не пожалел об этом.

Испытывая различные трудности, уже тогда сделал вывод, что Россия – единственная страна, в которой тебя не трахнут без твоего согласия, не расслабляйся. Терпи. И работай. Жди удобного случая… Терпи. И работай…

Насилие – один из способов найти место в аду.

Будучи пацифистом, мои внутренние убеждения не позволяли поднять руку даже на бешеное животное, не говоря о человеке. Хотя, признаться стоит, среди людей встречаются животные, их много, а среди животных – люди. Но в те времена всё ***вычеркнуто… В тот период я ощущал себя русским арабом, который***вычеркнуто…

***вычеркнуто… лишь дважды приезжал в отчий дом. Желание навестить родителей отсутствовало (в семье я был один). Я как бы специально разрывал связь с близкими людьми. Два-три раза в году разговаривал по телефону или скайпу с матерью или отцом. С их слов, у них всё было замечательно, и этой информации хватало. Поэтому я не понимал Алёну, которая так стремилась увидеть родных. И навещала их несколько раз в год, не говоря о постоянных телефонных звонках. Физически она не зависела от отчима и матери, но ментальная пуповина не была перерезана, как у меня.

Она снова позвонила в деревню.

Я упрекнул её за то, что она может надоедать своими бесконечными звонками.

– Чёрствый ты, Костя, – осудила меня Алёна. – Родители – святое! Ведёшь себя неправильно. Мне всегда рады. Как там у тебя, я не знаю. Видимо, всё сложно.

Я отмахнулся от её слов.

– Эгоист! – добавила она.

Но совесть взыграла, я позвонил отцу.

Мы недолго пообщались. Затем он передал трубку матери, я поинтересовался её здоровьем…

всё хорошо…

как я сам?..

неплохо…

я рада…

когда приеду в гости?..

не знаю…

другую девушку нашёл?..

да…

живёте вместе?..

ага…

правильно, хватит вести холостяцкую жизнь…

угу… Костя, звони чаще…

обещаю…

целую…

я тоже…

Вот и всё.

Я понимаю, так не должно происходить. Но ничего с собой поделать не могу. Видимо, я плохой сын, выросший эгоистом – Алёна права. Но меня не перевоспитаешь.

Вспомнилось стихотворение Анны Ахматовой:

 
Но вечно жалок мне
изгнанник,
Как заключённый,
как больной.
Темна твоя дорога,
странник.
Полынью пахнет хлеб
чужой…
 

Снова я жалею себя…

Я подошёл к Алёне, она гладила вещи, готовясь к поездке, сказал, что я дурак, неблагодарная свинья. Ничего не поняв, она легонько оттолкнула меня от себя.

– Не мешай! Обожгу и сама обожгусь.

Я поцеловал Алёну в шею… Она съёжилась:

– Подожди…

– Долго?

– Нетерпеливый… Чуть осталось.

– Ага, очень нетерпеливый, должна привыкнуть, – и перебрался к планшету на журнальном столике, чтобы сделать эту запись.