Текст книги "Приключение жизни Виктора Ивановича Мочульского, описанное им самим"

Из Баку я отправился в Шемаху, а оттуда в Елизаветполь[28]28
  Ранее – Гянджа, позднее – Кировабад. С 1989 г. восстановлено название Гянджа.


[Закрыть]. А погода опять сделалась тёплой, и на деревьях ещё повсюду были зелёные листья. Елизаветполь построен на ровном месте, пересечённым небольшими оврагами и составлял когда-то главную крепость Гянджу, взятую штурмом Князем Цициановым в 1804 году. Получив об этом подвиге донесение, император Александр I-й повелел выдать по 1 рублю на человека. Князь Цицианов, поблагодарив государя за милость, позволил себе всеподданнейше заметить, что приступ Гянджи (Елизаветполь) – не парад в Санкт-Петербурге. Вследствие этого войскам пожалована была особенная штурмовая медаль. Ныне этих Гянджинских укреплений незаметно, но замечательна ровная местность, окружающая город, бывшая полем сражения, на котором в 1826 г. был разбит в 4 крат сильнейший Персидский принц Абас-Мирза генералом Князем Мадатовым [который] был под начальством прибывшего туда генерала Паскевича. Все приготовления к сражению были сделаны Ермоловым, но плодами он не воспользовался. Его отозвали. Абас-Мирза едва не попался в плен и спасением обязан отличному трухменскому жеребцу породы Теке. Эта порода отличается своей неутомимой выносливостью, стан имеет длинный, шаг полный и без гривы.

В Елизаветполе я продал моих лошадей и взял почтовых, потому что на станциях трудно получать фураж. На высотах выпал снег, и в деревнях даже за деньги не давали пищи, всё надо было брать силой; между тем, как они сами просят милостыни, и всё им нужно, что увидят. Женщины особенно лакомы на сахар. К неудобствам путешествия по этим странам принадлежит ещё различие в мелкой монете, деньги, которые употребляют в Дербенте, 30 вёрст далее уже не берут. Кубинская монета не идёт в Ширване и т. д. Кроме того, различия наречий много причиняют затруднений. Во время моего путешествия я встречал 4 наречия: Аварское, Татарское, Армянское и Грузинское.

Бывший при мне слуга умер, также и казак, и я остался один и рад был, что мог отправиться на повозке в Тифлис. Через реку Аракс ведёт каменный мост, называемый Красный; он лежит на стрельчатых сводах и довольно крут. В береговых упорах, как это обычно водится на древних азиатских мостах, устроены комнаты в виде караван-сараев, где могут останавливаться путешественники. [Только] 21-го ноября я возвратился в Тифлис, совершив путь более ½ тысяч вёрст, и опять остановился в так называемой немецкой колонии за мостом, где квартира и стол стоили мне 3 рубля ассигнациями в сутки, кроме кофея и чая.

6-го декабря по случаю Николина дня был бал у корпусного командира барона Розена. В 8 часов мы там собрались, и вскоре вышел барон, поклонившись всем, взял одну даму, музыка заиграла, и [он] предводительствовал полонез. Эта дама, кажется, была княгиня Половандова, супруга здешнего губернатора. Она была одета в грузинскую одежду, состоящую из малинового бархатного платья, с богатым убором на голове и белым вуалем, откинутым назад на голове. Другие дамы были также в грузинской одежде или в европейском платье, большей частью белом. Так как я стоял у дверей, и все пары мимо меня проходили, то я мог всякую даму видеть и тщетно искал знаменитых грузинских красавиц. Без всякого сомнения, красивее всех была старшая дочь барона. Полонез продолжался ужасно долго, так что танцующая молодежь от скуки столпилась в танцевальной зале, и там произвела такой жар, что мне стало дурно, и я должен был удалиться в другую комнату. Наконец, после ¾ часовой прогулки полонез кончился. Старшие члены общества расположились к карточным столам, и музыка стала играть более скорым тактом. Я возвратился в залу и к удивлению увидел, что начали устраивать французскую кадриль, тогда как по бальному порядку в целом свете после полонеза следует вальс. Начали выделывать па и повороты, и особенных танцоров незаметно было, а лучшая была опять дочь барона. Теснота от зрителей и, особенно, от неуклюжих грузин была так велика, что треть залы или больше [была забита], и танцующим не было места повернуться. К этому все стулья были заняты старухами грузинками, которые сидели в виде сов и тоже хотели видеть танцующих. Толпа меня толкнула на этакую Княгиню, так что мне пришлось сесть [ей] на колени. Я хотел извиниться, но мои слова отлетели как горох, потому что она ничего не понимала, и только делала на меня страшные глаза. В страхе я начал ангажировать её к танцу, ей надо было это перевести; приняв это [предложение] за насмешку, она ещё больше рассердилась. Я выбрался с трудом в другую комнату, и там для утешения схватил чашку чая. Опомнившись немного, я опять взошёл в залу, и ангажировал даму, но попал на такую, которая только сидит, а не танцует. Другая отказалась ангажироваться, третья также, на пяти местах пробовал, и всё напрасно. В соседней комнате появились лакеи с мороженым. Грузины все обратились туда, но лакеи, поняв подносы высоко, храбро проталкивались через толпу нападающих, чтобы поднести важным дамам, иначе бы ничего не дошло до зала.

Заиграли мазурку, и я успел поймать какую-то княжну в грузинском платье, потому что здесь все княжны и княгини. Я начал разговаривать речи все такие нежные, сентиментальные, хотя расплакаться; здесь дамы на слова так чувствительны, вдруг подле меня что-то закряхтело, я взглянул, и старая Княгиня, на которой я сидел, опять на меня смотрела, вероятно, думала, что я опять на неё упаду. Я замолчал, мазурка была прескучная, и [я] рад был, когда она кончилась. Предложили лезгинку, то есть здешний национальный танец, и грузинские девицы должны были танцевать. Он состоит в том, что одна девушка в весьма красивой грузинской одежде со спущенным, как у невесты, вуалем выступает вперёд, подняв одну руку, движениями тела принимает чувствительные позы и так идёт вдоль кружка зрителей, которые в такт хлопают руками. Обойдя раза два или три, подходит к другой девице, приглашая её идти танцевать, а сама уходит в толпу. Таким манером продолжается танец как угодно долго. Можно приглашать и мужчин, но их позы и па более живые и менее грациозны.

Первая девица, которая начала танец, была княжна Майко-Орбиман, простенькая стройная грузинка с немного еврейскими чертами. Простота и безжеманность её придавали очень много красоты танцу, потому заставили её повторить его. Большая часть дам были грузинки, в числе которых была Чивчивадзева[29]29
  Здесь и далее фамилию Чавчавадзе В. М. пишет через «и».


[Закрыть], сестра известной красавицы и супруги Грибоедова, автора «Горе от ума» и нашего посланника в Персии, убитого в Тегеране в 26-м году. Два маленьких князя Багратион отлично танцевали лезгинку. В числе зрителей были тоже два английских офицера в красных мундирах, которые проезжали в Персию. Один из них завёл спор о румяных щеках одной молодой грузинки, утверждая, что она нарумянена, а другие говорили, что это натура. Для удовлетворения этот англичанин приблизил свои глаза к лицу этой девицы, так, что она испугалась, думая, что он хотел поцеловать, а он только удостоверился, что она действительно не нарумянена.

В Грузии, впрочем, как и на всём востоке, крашение лица, волос, бровей, ресниц, ногтей составляют целую науку, и женщины половину дня этим заняты. Весьма странное явление оказывается при крашении волос и бороды, что производится в бане; первая краска даёт волосам совсем зелёный цвет, и нельзя себе представить, как смешон человек с такими волосам; вторая краска делает их красными, а уже третья делает их чёрными как вороное крыло.

Оставив бал, я приехал домой уже поздно и, раздеваясь в соседней комнате, слышал следующий разговор только что прибывшего майора со своим денщиком.

Майор: «Дурак, ты ничего не знаешь? Да знаешь ли ты, которого ты полка – ну которого – скажи-ка, ну вот».

Денщик: «Не могу знать».

Майор: «То-то вы ослы ничего не знаете – не знаешь которого ты полка – Апшеронского, осел, пехотного. Ну а чей ты денщик – и того ведь не знаешь – ну, говори чей?»

Денщик: «Майора – майора».

Майор: «Ну так майора Конюшевского денщик – помни же – узнай ты теперь, где здесь стоит учебная команда – ступай завтра же туда и спроси нет ли там учебной команды Апшеронского полка – как эту найдёшь, то спроси, где стоит офицер, при оной находящийся, и ему отдай эту записку – более тебе ничего не говорю – ты осёл. – Если же офицер живёт слишком далеко, то спроси, нет ли тут приёмщика, и ему отдай. Да ты знаешь ли, что это – приёмщик?»

Денщик: «Никак нет-с».

Майор: «Дурак, это такой человек, что для вас, скотов, заготовляет амуницию и другие вещи и принимает. Понимаешь теперь?»

Денщик: «Понял-с».

Майор: «Пошёл – да смотри не проспать!».

С этим майором я впоследствии познакомился, он был замечателен [тем], что будучи женат, он более двадцати лет своей жены не видал и имел сына в 20 лет, которого совсем не знал. Это произошло следующим образом. В 1813 году он определился в войска и отправился в поход за границу, оставив жену в Волынской губернии. Совершив все кампании 13 и 14-го годов, он вслед за тем попал в корпус Воронцова, потом оставался во Франции до 19-го года, затем эти войска были перевезены морем в Петербург, и часть их назначена была в Новгородское Военное поселение вместе с майором, где он пробыл несколько лет без права получить отпуск, оттуда переведён был на Кавказ в Обшеронский[30]30
  В.М. использует оба варианта написания: Обшеронский и Апшеронский.


[Закрыть] полк будучи постоянно отдалён от семейства более 2000 вёрст, на что не имел средства ни сам съездить в Волынскую губернию, ни привести жену к себе. Состарившись, удручённый болезнями, он уже отчаивался когда-либо видеть своё семейство. Я об этом доложил начальнику, и майора перевели в Волынскую губернию.

В конце этого года прибыло в Тифлис афганское посольство, состоявшее из одного пожилого Гасан-Хана и другого, более молодого. Меня к ним командировали для занятий, но так как я по-персидски не говорил, то дали мне переводчика из армян. Скоро я заметил, что разговоры наши шли не так, как я хотел, но так, как угодно было переводчику, а потому я предложил молодому посланнику учиться у меня по-русски, а я у него по-персидски. Первые уроки производились с помощью переводчика, который моих намерений не понял и рад был нас оставить одних. Дело шло так успешно, что через месяц мы друг друга достаточно понимали, чтобы вести обыкновенный разговор. Странно, что персиянин никак не мог выговорить слово «что», всё произносил «што». Узнав от него всё, что нужно было о странах, откуда они приехали, я составил записку и карту, которую вручил борону Розену, при отъезде его в Петербург. Беседы эти продолжались в течение трёх месяцев, и уже делались все приготовления к отвозу их в Петербург, как узнал [я] от младшего посланника, что подарки, назначенные Государю Императору, были промотаны дорогою Хасаном. Это обстоятельство навело сомнения на самое посольство, которое не приняли, и так называемых послов воротили за границу в Персию.

Накануне Нового года вечером по здешним обычаям грузины поют, играют на гуслях и стреляют из ружей и пистолетов. Один только день в году, когда это им позволяется. Таким образом, встречают они Новый год. Деревья без листьев и первый снег показался 21-го декабря, а 18-го при чрезвычайно резком ветре было 11 °С холода, что без шубы было весьма чувствительно.

Кроме балов у корпусного командира ещё бывали музыкальные вечера, на которых преимущественно играли на фортепиано дочери барона, будучи аккомпанированы имевшимся в Тифлисе военным оркестром. В зале, в котором давались эти концерты, были поставлены стулья вдоль передовой стены насупротив входа и, кроме того, ряда два или три посередине зала тылом к входу. На первых садилась баронесса со своими дочерьми и дамы, на других – кавалеры. За последними стояли два или три арапенка для прислуги, если понадобится, а за ними стоял дворецкий, наблюдавший за должным порядком. Баронесса была чрезвычайно взыскательна и тот час замечала или даже пальцем грозила, если кто-либо осмеливался во время музыки разговаривать. Дворецкий, со своей стороны, не отводил глаз от баронессы, чтобы не упустить малейшего её знака или приказания. Однажды случилось, что одно из задних кресел занимал весьма почтенный полковник, с огромной лысиной, арапенок, за ним стоявший, долго любовался этой сияющей головой и, тихонько приблизившись к стулу, стал слегка сперва барабанить по воротнику мундира, а потом перешёл и на лысину. Полковник был в величайшем затруднении, он сидел как раз против баронессы, и потому не смел повернуться, дабы шумом не помешать музыке. Арапенок продолжал свой концерт на голове половника, вскоре, однако, дворецкий это заметил, и, подкравшись к арапенку, дал ему такой толчок, что дерзкий барабанщик отскочил на несколько шагов; это произвело общий шум в зале, но никто не смел смеяться, так велика была субординация, введённая баронессой. Эти арапы были куплены бароном Розеном в Константинополе и прибыли в Тифлис ещё полудикими. Они бросались на всё, что их глазам представлялось, и дворецкому было поручено их цивилизировать, и для этого он употреблял [пряники и] кулак. Когда фрукты и орехи стали поспевать в саду, арапы бесцеремонно влезали на деревья, срывали их и съедали. Семейство Розена, увидев это, приказало им слезть с деревьев, но вместо того, чтобы исполнить приказание, они с хохотом [стали] швыркать орехами в своих господ, которых заставили бежать из сада. Надобно было позвать дворецкого, чтобы укротить африканцев и отучить их от обычаев обезьян.

1835. Ахальцыг[31]31
  Современное написание – п. Ахалцихе (Грузия).


[Закрыть]. Петербург

К Новому году в горах Кавказа выпал глубокий снег, и метель прекратила всякое сообщение, так что ни один из живущих при Грузинской дороге осетин не брался проложить по снегу пути, и наш барон [Розен] должен был приостановить свою поездку в Петербург. Между тем в Тифлисе [не] было 8 дней санной дороги, и эта зима считалась необыкновенно суровою. Здешняя знать вытащила свои сани и устроила загородную прогулку, которая кончилась тем, что дамы и кавалеры возвратились пешком по грязи домой.

Солнце взяло опять своё, и зима кончилась. После долгих хлопот мне дали наконец казённую квартиру на горе, вершина которой покрыта развалинами древней крепости. Дома там построены амфитеатрально и имеют плоские крыши в виде террас, так, что крыша моего соседа внизу составляет мой балкон или террасу, на которую из моей квартиры ведёт дверь. Вид превосходный, весь город как на ладони, и когда бывает тень, там сидеть очень приятно. Тут грузинки в праздник пляшут под гусли с металлическими струнами и бубны, или какой-нибудь пылкий юноша воспевает свою Дульцинею. В жаркие летние ночи жильцы обыкновенно спят на этих террасах. Недалеко от моей квартиры находится грузинская церковь, куда часто идут мимо моих окон грузинки, закрытые чадрой, то есть белым миткалевым покрывалом. Сквозь чадру видны яркие чёрные глаза и замечательно длинные носы. Грузинки вообще красивы в первой молодости, лет до семнадцати, а [потом] получают грубые черты.

Многие из знатных носят европейскую одежду, но без вкуса, и заметно, что они не в своей тарелке. Многие болтают по-французски, танцуют кадрили и мазурки, все они княжны и княгини, но не европейки. В Тифлисе завелся даже и театр, сперва пантомимный, а потом и актерный. Что это такое, можно представить из того, что зрители там курят преспокойно трубки и иногда пускаются в разговоры с актерами на сцене.

В начале весны возвратилась [ко] мне опять, полученная мною в Дагестане, лихорадка. Эта болезнь по всему Закавказью очень обыкновенна. Там есть места, где даже собаки и куры её получают и туземцы имеют каждый год. Легче всего простужаешься во время жары в июле и августе месяцах. Доктора мне советовали попробовать Ахальцыхские воды, куда я надеялся отправиться в будущее лето.[32]32
  Здесь и далее петитом набран текст саморучно зачёркнутый автором.


[Закрыть] Между тем, вернулся из Петербурга барон [Розен], он остался моей запиской об Афганистане весьма доволен. Он её показывал Министру и докладывал Государю Императору, получив согласие на дальнейшее развитие этого дела, и для того имел в виду отправить меня на восток. Лихорадка моя помешала исполнению этого, и для поправления моего здоровья я отправился к Ахальцихским минеральным водам. Расстояние было около 200 вёрст. Дорога пролегает долиною Куры, представляя за городом Гори, особенно на Сурамских высотах, весьма живописные картины. Приближаясь к Ахальциху, местность делается всё более скалистою. Сам город построен на нескольких высотах и частью обнесён крепостным валом древней конструкции, и положение это мне кажется одним из самых сильнейших за Кавказом. Строение города похоже на туземные строения в Тифлисе и больших замечательностей не представляет. В окрестных садах разводят много фруктов, особенно отличны яблоки и груши огромной величины. Воды лежат ещё около 20 вёрст в сторону при реке Абас-Туман. В котловине, окружённой высокими базальтовыми горами, покрытыми высоким сосновым лесом, местность довольно дикая, и журчание ручейка придаёт пребыванию что-то грустное. Моя квартира прилегала совсем близко к этому ручью, и, несмотря на июнь месяц, была так свежа, что ночью надобно было покрываться хорошим одеялом. Воды состоят из нескольких источников, из которых самый горячий имел до +40° по Реомюру. В некотором отдалении от этого места находится бассейн менее горячих вод, обустроенный в виде каменных бань весьма древней конструкции. Этими водами пользуются только туземцы, которые приезжают или прикочевывают сюда целыми семействами и купаются все вдруг в бассейне. Водят туда даже больных лошадей и рогатый скот. Жены, дети – всё лезет в бассейн, сидя там почти целый день. По истечении 3 дней лечение кончено, и они уезжают. Я этому примеру не последовал и пробыл целый месяц, принимая регулярно ванны, которые мне принесли пользу. Отсюда [я перебрался] для укрепления на Уравельские железно-кислые воды, состоящие в 30 верстах от Ахальцыха, местность здесь была гораздо ниже, покрыта густым лесом, а потому гораздо теплее. Устройство вод было ещё весьма недостаточно, и простой сруб обозначал ключ, где находится эта целебная вода. Она была очень холодна, так что, взяв из неё ванну, я простудился, и лихорадка возвратилась. Продолжать лечение невозможно было, и [так] как другого способа проезда не было, как [только] верхом, то я должен был 30 вёрст проехать до Ахальцыха. Ноги мои от дороги затекли, и всё тело окостенело. В Ахальцыхе меня едва сняли с лошади, и войдя к знакомому, у которого останавливался, [я] спросил стакан вина и с тем ничего более не помню.

Особенно отличаются [грузинки] своим прямым царским ростом, который, как говорят, приобретают от люлек, в которых лежат ребёнком. Эти люльки суть плоские ящички, имеющие на дне самую тонкую подстилку, на которую кладется спинкою ребёнок и потом пеленается сверх ящика так, что двигаться никак не может. Через это спинные кости принимают самое правильное и прямое направление. Вообще все дети грузин и армян отличаются свежестью и румянцем своей кожи, что приписывается им обычаю тотчас после рождения детей обсыпать и тереть [их] солью; многие конечно этой гадкой операции не выносят, но зато те, которые остаются в живых, укрепляются. Многие из них носят европейскую одежду, но без вкуса, и видно, что они не в своей тарелке. Многие болтают по французски, танцуют кадрили и мазурки. всё они княжны и княгини, но не европейки.

Мужчины также в молодости красивы, но кажутся вообще старше, нежели они есть. От многого вина, которое пьют, скоро получают они красные носы и вообще малоопрятны. Весною же от сильного употребления дикого чеснока (Allium dectorinum), как крово-очистительного средства, [они] получают такой страшный запах, что его тотчас слышно в третьей комнате. А стоит раз пройти по базару, где продают чеснок, и всё платье этим запахом наду шится. Относительно образования: мало [кто] отличается от знати, и едва ли где на свете можно найти страну, где так много господ. Хотя эти господа и имеют кусок земли, но большей частью голодают и потому даже владетельные князья, например в Мингрелии и Абхазии [живут преимущественно] на счёт своих подданных, разъезжая со всем своим двором от одного помещика к другому, съедая и обирая там всё, что им в руки попадает – таков обычай азиатский. Богатых людей между ними очень немного, и невеста, имеющая пять тысяч рублей серебром приданого, считается очень выгодной партией. Свадьбы сопровождаются различными особенными обычаями: жених своей невесты до венца видеть не должен, но иные всё-таки дают ему возможность украдкой её видеть, что нередко даёт повод и к обману; так, мне известен случай, что молодой русский офицер, желая жениться на армянке, познакомился в доме у родителей, которые красивую дочь ему и показали. Потом надобно было исполнить сватовство и признания в любви, для сего прибыл молодой офицер на вечер к будущим родителям. В зале сидели рядом одна позади другой закрытые чадрами множество девиц. В середине их невеста, и молодой жених должен был смело подскочить к ней и поцеловать, что мой парень и исполнил самым лихим образом. К несчастью подсадили ему не ту, которую он видел, а старшую её сестру, гораздо менее красивую. Дело было сделано, назад нельзя было, и он должен был довольствоваться тем, что ему дали. Потом сыграна была свадьба, вечером родители дали бал, заключающийся в том, что женщины сидели в одной комнате безмолвно, а мужчины в другой; подавались угощенья, бренчали на бубнах и балалайках и танцевали лезгинку. Затем в процессию несётся приданое невесты в жилище новобрачных. Чем более носильщиков, которые кричат и восхваляют новобрачных, тем лучше. Но и тут огромный ящик несётся одним человеком, который его ловит и подбрасывает на руках, конечно пустой. Всё это при факельном освещении представляет зрелище весьма оригинальное. Упомянутому офицеру следовало получить два дома ценою в 4 тысячи рублей серебром, на другой день тесть повёл своего [нового] сына к двум грузинским саклям (хижинам), уверяя, что они ему стоят по 4 тысячи, и их отдал ему в приданое.

6-го марта расцвели миндали, но зелени ещё не было, несмотря на тёплую погоду.

20-го марта опять был такой холодный ветер, что надобно было топить, а вслед за тем опять сделалось несносно жарко. Жаворонков не слышно, и ласточки ещё не прилетели. Во всех улицах грязь и несносных запах. В городе редки сады, большей частью они расположены в лощинах и по покатостям гор, называемых «салалаки», где грузины собираются пьянствовать и развратно сиим веселиться, и для того, чтобы их не поймали, держат множество собак, которые с яростью бросаются на чужих. А особенно на полицейских. В апреле такой приключился сильный дождь, что по всем улицам нагорного моего жилища образовались совершенно потоки, вымывшие дороги до самых до камней от грязи, которую несколько месяцев выкидывают повсюду жители. Всё это понеслось стремглав в Куру, но вместе оно подмывало непрочные фундаменты строений, и я проснулся утром от страшного треска. Оставленный старый дом с горы съехал ко мне на двор. Часа два я выйти не мог, пока полиция нагнала рабочих и очистила проход.

1-го мая все плоды уже завязались, через месяц будут вишни. Виноград готов расцвести. Поля покрыты цветами и роскошной травой. Мы поехали с нашим полковником бароном Ховеном в нагорный его хутор Гаджоре в 16 верстах от Тифлиса. Все возвышенности были покрыты лесами диких фруктовых деревьев в полном цвету, воздух был очаровательный – такого на севере нет, душа как-то особенно дышит, все силы возвышены, и человек как-то способен к добру. Зелень так свежа, от цветов повсюду удивительный аромат, за ними глубокие леса, а вдали снега. В стороне на высоте развалины старинного замка, откуда некогда на всю страну наводил страх разбойник Царели. В этих местах я нашёл много интересных насекомых, между прочим, маленького хруща (Triodonta juniperi), живущего на можжевельнике; он желтовато-серого цвета с красноватыми усиками и ногами (рис. 6). У самца крылья желтее туловища, и передние тарзы расширены, а когти длинные и не равные, один вдвое длиннее другого, как видно на рисунке. Он немного больше чем Triodonta nitidula.

Около 15-го мая всё ещё была дождливая погода и довольно холодно, что обыкновенно не бывает. Через две недели должны уже поспеть черешни. Эта непостоянная погода весьма сильно действовала на меня и возобновляла лихорадку. В Тифлисе каменные бани в турецком вкусе построены на тёплых серных ключах, но их целебное достоинство не очень уважается, я ими пользовался и только более расслабил [здоровье]. В эти бани идут женщины и мужчины вместе, будучи только отделены невысокой простыней, и это здесь не составляет никакого удивления.

Рис. 6. Triodonta juniperi Motsch. Оригинальный акварельный рисунок В.М. (увеличено).

Простой народ довольно нравственный, зато знать живёт весьма свободно, их главный идеал составляют деньги и чувства никакого, несмотря на блестящие их глаза. И это неудивительно, потому что грузины себя производят из Рима; иначе совсем армяне, в которых играет азиатская кровь, посему их держат гораздо строже и с малолетства внушают ненависть к иностранцам. Армянские служанки большей частью служат у армян нередко за одно только пропитание и одежду без жалования, отказываясь от выгоднейших предложений для того только, чтобы не дать повода сплетням и дурным толкам, могущим её лишить возможности выйти замуж за армянина. Вообще на Востоке народ весьма строго соблюдает древние обычаи, и, несмотря на время и все политические перевороты, они сохранили тысячелетние законы.

Мне рассказывали весьма странное начало последней персидской войны 26 года, где воспользовались нравами персиян. Кордонной или пограничной линией против Персии в то время заведовал полковник Князь Севардземидзе, человек известной храбрости и силы. Он ломал меж пальцами рубли серебряные, рвал червонцы и с одного размаха шашкой обезглавливал вола. Ермолов его очень любил. До открытия персидской кампании в 26 году персияне стали на границах наших стягивать войска; один эшелон тысяч 5 величиною расположился лагерем на нейтральной пограничной земле, о чём Севардземидзе тотчас донёс Ермолову. Ему было предписано прогнать персиян, но чтобы отнюдь не было сделано ни одного выстрела. Были ли даны дальнейшие приказания, как это сделать, неизвестно, но Севардземидзе предписал по всем окрестностям согнать всех свиней в одну ночь против лагеря персиян. Их прибыло до 20 тысяч. Персидский лагерь стоял на возвышенности, которой покатость прилегала к нашей границе. На эту покатость погнали стадо ночью перед рассветом, и когда персияне утром вышли вперёд своих палаток для молитвы, свиньи были загнаны в тыл персидского лагеря, которые с жадностью устремились в палатки, где стоял готовый завтрак для солдат. Персияне, кончив молитву, отправились завтракать и к своему ужасу увидели повсюду поганых чертовых гостей. Весь отряд персидский в паническом страхе понёсся прочь от лагеря, который спокойно был занят нашими войсками без единого выстрела. Когда Паскевич сделался главным начальником на Кавказе, то все фавориты Ермолова пали в немилость, и в числе их и князь Севардземидзе. Потеряв своё место, он состоял при Главной Квартире без должности. Однажды, находясь в свите главнокомандующего, персидские наездники в виду армии выказывали свою ловкость, вызывая на поединок храбрецов, на что наши войска, конечно, не обращали внимания. Один из джигитов, однако, подскочил так близко к свите главнокомандующего, что Севардземидзе не вытерпел, выскочил ему навстречу. Персиянин выстрелил, не попал, и почти в тот же миг Севардземидзе с восклицанием «Иди к Богу!» одним ударом расщепил тело противника пополам. За этот подвиг Князь попал под арест.

В июне месяце появляется в Тифлисе маленькая прозрачная мошка желтоватого цвета, летающая с прискоком и высасывающая ночью кровь у человека наподобие комаров, но без всякого жужжания, остающиеся ранки не опасны, но чрезвычайно беспокойны несноснейшим зудом. Она очень похожа на итальянскую мошку, называемую Nanamaru (Haema papatache golar)[33]33
  Москиты из семейства Phlebotomidae. Современное название итальянского вида – Phlebotomus papatasi Scop.


[Закрыть], но несколько меньше и цвета более бледного с белыми перламутровыми ножками, вся обросшая длинными волосами и с чёрными глазами. Я её назвал Haema saltatoria[34]34
  Новый кавказский вид, видимо, так и не был опубликован.


[Закрыть]. Она особенно нападает на людей здоровых, детей и женщин, и тело иногда так искусано, что представляется, как покрытое какой-нибудь сыпью.

Странно, что в этом жарком климате жители летом носят одежду столь же тёплую, как и зимой. На голове папаха, на плечах толстая бурка, утверждают, что это сохраняет от простуды, и [действительно, ни] солнечные лучи, ни ветер через эти толстые одежды не проникают. Башлык и бурка есть лучшее, что есть из одежды на Кавказе. Это есть единственное средство, предохраняющее от дождя, ветра и солнца. Сидя на лошади, если ветер спереди, следует бурку повернуть вперёд, если сбоку или сзади, повернуть туда, и преспокойно продолжать свой путь, не страдая прохладой. Одежда туземцев состоит из архалука из шёлковой или бумажной [материи], или рода казакина с разрезными рукавами, которые спереди застёгиваются на маленьких пуговичках; если жарко, то руки просовываются чрез разрезы рукавов. Обыкновенны широкие панталоны, которые завязываются поясом вокруг тела, большей частью шерстяные коротенькие чулки и с заострёнными носами на высоких каблуках туфли или сапоги. Сверх оного надевается чуха, то есть широкий архалук из сукна или другой шерстяной материи; на голове носят папаху, то есть персидскую овчинную шапку. Всякий имеет при себе кинжал, и, хотя в кабаках и на улицах были споры и грозные движения одного против другого, но никогда я не видел, чтобы обнажили кинжалы; также не видел никогда валяющегося пьяного грузина, всё веселье от вина у них выражается распеванием хором песен. У молодежи в обыкновение разные игры, между прочим, так называемая военная игра, где одна партия мальчишек становится одна против другой, [все] вооружаются маленькими камнями и друг в друга бросают, но, так как эта игра причиняла нередко несчастные случаи, то полиция её запретила. Несмотря на это, в Куках можно ещё увидеть это зрелище. Как покажется полицейский, то участвующие спрячутся, а в этих местах отыскать их очень трудно.

В Тифлисе завелся даже и театр, сперва пантомимный, а потом и актерный. Что это такое, можно себе представить из того, что зрители там преспокойно курят трубки и иногда пускаются в разговоры с актерами на сцене.

В начале весны возвратилась мне опять, полученная мною в Дагестане, лихорадка. Эта болезнь во всём Закавказье очень обыкновенна. Там есть места, где даже собаки и куры её получают, и туземцы имеют каждый год. Легче всего простудиться во время жары в июле и августе месяцах. Доктора мне советовали попробовать Ахальцыгские воды, куда я и надеялся отправиться будущим летом. Между тем вернулся из Петербурга барон и остался моей запиской об Афганистане очень доволен. Он её показывал министру и докладывал Государю Императору, получив согласие на дальнейшее развитие этого дела, и для того имел в виду отправить меня на восток. Лихорадка моя помешала исполнению этого, и для поправления моего здоровья я отправился к Ахальцыгским минеральным водам. Расстояние было около 200 вёрст. Дорога пролегает долиною Куры, представляя за городом Гори, особенно на Сурамских, лесом обросших, высотах весьма живописные картины. При приближении к Ахальцыгу местность делается всё более скалистою. Сам город построен на нескольких высотах и частью обнесён крепостным валом древней конструкции, и положение это мне кажется одним из самых сильнейших за Кавказом. Несмотря на это в 1824 году турки крепость защитить не сумели, она была штурмована и взята Паскевичем в весьма короткое время. Строения города похожи на туземные строения в Тифлисе, но только больше деревянных пристроек и галерей с разноцветными в персидском вкусе окнами, так как в ближайших горах всё есть в изобилие. В окрестных садах разводят много фруктов, особенно отличны яблоки и груши огромной величины. Воды лежат ещё около 20 вёрст в сторону при ручье Абас-Туман на значительном возвышенном месте, так что картофель уже с трудом родится, и плоды его до половины имеют зелёный цвет; эта зелень замечается там и на других корневых растениях и делает их менее вкусными, чем на низменных местах. Котловина, в которой лежат эти серные воды, окружена высокими базальтовыми горами, поросшими густым сосновым лесом, местность довольно дикая, и журчание при падении ручейка придаёт пребыванию что-то грустное.