Текст книги "Криминалистическая психология"

Чересчур громкий голос потерпевшего, свидетеля, обвиняемого может являться сверхкомпенсацией, осуществленной для сокрытия слабости. (В похожем состоянии находится путник, который для прикрытия испытываемого ночью в лесу страха вдруг начинает громко петь.)

Излишне тихий голос при общей напряженности индивида может быть признаком его неуверенности в себе либо "камуфляжем" для достижения цели. Колебания громкости речи свидетельствуют об интенсивном переживании.

Ясное, четкое произношение слов, намеренное акцентирование внимания на звуковых сочетаниях обычно свидетельствует о внутренней мобилизованности говорящего, его уверенности в себе. И наоборот, неясная, невнятная речь может указывать на уступчивость, волнение, неуверенность в себе. Психологи считают, что в данном случае мы имеем дело с подсознательной самозашитой человека, с его стремлением к упрочнению своего положения, к избежанию однозначной позиции до тех пор, пока это возможно, иначе говоря, с тем, что называется "бессознательным стремлением всегда иметь позади себя дверь для бегства".

Некоторые признаки голоса, содержательного и эмоционального наполнения устной речи могут квалифицироваться как сигналы, дающие основание заподозрить допрашиваемого но лжи. Как показывает практика, ложные показания обычно имеют более бедный эмоциональный и интонационный фон. Связано это с тем, что воспроизводя надуманную вербальную конструкцию, лжесвидетельствующий не может адекватно воспроизвести те эмоциональные переживания, которые в действительности он должен был бы испытывать в соответствии с выбранной версией. Такое восприятие требует или определенных невербальных реакций (о чем он может не знать) или введения в речь определенных конструкций (слов-актуализаторов), что без специальных навыков сделать очень трудно. Поэтому в том случае, когда эмоциональное состояние лица, дающего показания, выраженное в особенностях его речевого поведения, противоречит содержанию сообщения, которое он доносит до слушателей, это должно настораживать следователя. Однако следует учитывать, что сам по себе факт неадекватного речевого поведения коммуникатора на допросе нельзя однозначно трактовать как признак возможной с его стороны криминальной лжи. Подобное поведение может быть вызвано, в частности, волнением, возникшим вследствие криминальной ситуации. Поэтому прежде чем принять решение о проведении тактической операции по разоблачению криминальной лжи, необходимо проанализировать и сопоставить результаты использования других видов наблюдения и применения иных методов познания.

В контексте развиваемой нами темы небезынтересным представляется умение следователя распознавать, является ли речь собеседника спонтанной или установочной. Спонтанная речь у лиц, не владеющих ораторским искусством, обычно сопряжена с паузами напряженного обдумывания, неуверенностью в голосе, повторами, самоперебиваниями, порой с отказом от продолжения разговора в силу затруднений в построении речевых коммуникаций.

Что же касается установочной (репродуцированной) речи, то она представляет собой воспроизведение заранее подготовленного письменного или устного аналога и поэтому является по сравнению со спонтанной более ровной, гладкой, "причесанной", логичной. Подмечено, что некоторые лжесвидетели, которые заранее готовятся дать ложные показания, еще до вызова на допрос, разрабатывают письменный вариант будущих показаний, проговаривают, иногда даже заучивают их. В итоге их показания могут быть неестественно стройными, четкими, с элементами книжного стиля, что особенно бросается в глаза на фоне выявленного недостаточного общего уровня речевой культуры допрашиваемого.

Письменная речь как источник информации

Наряду с устной речью не менее важным источником информации о человеке и многом из того, что связано с его личностью и поведением, является его письменная речь. Письменная речь не есть простой перевод устной речи в письменные знаки и обозначения, это сознательная целенаправленная деятельность, тесно связанная с намерением и мотивацией. Потому-то письменная речь и названа своеобразной алгеброй речевой активности, наиболее трудной и сложной формой намеренной психофизической деятельности.

Внешний вид и одежда как источник информации

Исследуя письменные тексты, субъект познания по содержательным (смысловым), графическим и топографическим признакам может установить личность автора, исполнителя текста, распознать его различные свойства, состояния, отношения. Это объясняется тем, что отражаемые в письменной речи самые разнообразные черты личности так же индивидуальны, так же непохожи у разных людей, как и отпечатки пальцев.

Распознавание характера и других свойств личности коммуникатора возможно по выражению его лица и глаз, виду и состоянию прически, степени ухоженности рук, чистоте тела, запа-ховым следам, манерам, жестам, татуировкам, другим внешним признакам и аксессуарам.

В системе средств невербального общения на уровне сознания существенную роль играет одежда человека. Этот объект может о многом рассказать внимательному наблюдателю (об уровне материального благополучия собеседника, его вкусе, круге общения, социальной и возрастной принадлежности и т.д.).

Одежда человека относится к психологической категории, определяемой как сигнал личности. Под данного рода сигналами понимаются те информационные знаки, символы, которые используются человеком, чтобы дать понять окружающим, какого типа личностью он является либо желает выглядеть, к какому кругу лиц причисляет себя. Эту функцию, в частности, выполняет вид, модель, покрой, стоимостный показатель одежды и другие ее признаки.

Управляемую и коррелируемую сознанием информацию несут в себе и другие знаки из числа сопутствующих человеку вещей, характерные как для самых различных слоев населения, так и свойственные отдельным группам, сообществам людей.

Так, обручальное кольцо на соответствующем пальце правой руки обычно как бы говорит людям: "Я занята (занят), прошу потенциальных воздыхателей не беспокоиться". То же кольцо, но перенесенное на другую руку, говорит, что его владелец состоял когда-то в браке, но теперь свободен (вдов, разведен). Массивная золотая цепь на шее крепкого молодого субъекта, по его мнению, должна сигнализировать криминальной братве: "Я – свой!", прочим лицам: "Внимание! Я – крутой!".

Впрочем, к расшифровке подобных и других знаков – символов, связанных с сознательной психической деятельностью, следует относиться с известной мерой осторожности, дабы не ошибиться в диагностике личности. Практика показывает, что все, что исходит от человека на уровне его сознания, может оказаться ложной демонстрацией, игрой, намерением казаться не тем, кем он является в действительности, а тем, кем он хотел бы выглядеть в глазах окружающих.

Намеренно демонстрируемый, не соответствующий действительности образ может быть полностью ложным или представлять собой частично измененный (приукрашенный либо ухудшенный) реальный, сущностный облик коммуникатора.

Жесты и положения тела как источники информации

Более точно личность распознается на основе расшифровки невербальных коммуникаций подсознательного характера, тех источников информации, которые существуют независимо от воли и желания человека. В этой связи особого внимания заслуживает так называемый язык подсознательных жестов.

Отечественные и зарубежные литературные источники в области психологии убедительно свидетельствуют в пользу того, сколь разнообразна "читаемая" информация, которая объективно заложена в самые различные жесты людей. Некоторые жесты человека являются культурно приобретенными продуктами социализации личности. Количество их невелико, они контролируются сознанием и представляют для субъектов криминалистического наблюдения меньшую познавательную ценность. Иное дело – генетически врожденные жесты – биологическое наследство человека. Хотя у современных людей эти жесты во многом утратили свое изначальное значение, они тем не менее сохранились как передаваемые из поколения в поколение информативные стереотипы поведения, отражающие то или иное психическое состояние их носителей. Отметим некоторые из них.

Ладони человека. С древних времен и по сей день открытая ладонь человека традиционно ассоциируется с искренностью, честностью, неподкупностью. До сих пор при даче показаний в судебных заседаниях многих стран левая рука свидетеля покоится на библии, а правая ладонь обращена к суду. Психологи считают, что если человек говорит откровенно, то он полностью или частично раскрывает перед собеседником ладони. Если же человек при общении прячет ладони, это может указывать на то, что он не совсем откровенен. Сигнальное значение имеют и разновидности командных жестов ладонью. Таких жестов три.

Положение открытой ладони вверх трактуется как доверительный жест, напоминающий, как считает Аллан Пиз, «просящий жест нищего на улице».

Положение открытой ладони вниз – знак угрозы, подавления, команды. У человека, в сторону которого направлен данный жест, может возникнуть подсознательное ощущение, что он получает приказ.

Жест «указывающего перста» при сжатых в кулак пальцах и выставленном указательном пальце рассматривается как агрессивный. Это – «своеобразная дубинка, которой человека принуждают к подчинению» (А. Пиз).

Сцепленные пальцы рук («замки»). На первый взгляд этот жест может показаться доверительным. Однако исследования, проведенные психологами Ниренбергом и Калеро, показали, что этот жест означает разочарование и желание человека скрыть свое состояние. Психологи советуют для нейтрализации этого негативного жеста предпринять ряд мер, позволяющих «разомкнуть замок».

Шпилеобразное (куполообразное) положение кистей рук. Жест имеет два варианта: 1) руки шпилем вверх; 2) руки шпилем вниз. Он часто сопровождается закидыванием головы назад. Используя данный жест, люди как бы сигнализируют о своей самоуверенности, о принятии твердого решения по какому-либо вопросу.

Положение головы. Психологи выделяют несколько положений головы человека, отражающих то или иное его психическое состояние. Так, А. Панасюк рассматривает следующие разновидности этого жеста.

Голова прямая и чуть наклонена вперед («голова агрессора»). Подобное положение головы человека связано с агрессивным настроем в отношении другого лица. Жест отражает подсознательное стремление человека подбородком защитить самое уязвимое место – гортань – от возможного на него нападения.

Голова прямо закинута назад («голова властелина»). По мнению психологов, такое положение головы свидетельствует о чрезмерном самодовольстве человека и его уверенности в себе.

Голова чуть наклонена набок и вниз («голова президента»). Этот жест свидетельствует о внимательном отношении к собеседнику, о значимости сообщаемой им информации.

Положение корпуса тела. Психологические опыты показывают, что если у слушателя корпус развернут в сторону коммуникатора и чуть наклонен к нему, это свидетельствует об интересе к сообщению. Если слушатель откидывается назад (увеличивает дистанцию), тем самым он демонстрирует свое негативное отношение к говорящему и само сообщение вызывает у него отрицательные эмоции.

Особую значимость имеет расшифровка подсознательных жестов для выявления лжи, определения психологического состояния, намерений, чувств коммуникатора. Весьма информативны в этом смысле различные стереотипные жесты рук.

Жесты, связанные с прикосновением рук к различным частям лица. По мнению большинства авторов, данная группа жестов чаще всего свидетельствует о ложности сообщения, неуверенности, мрачном предчувствии говорящего. Эти жесты вызываются подсознательным стремлением человека вырваться, уйти от неприятной ситуации, связанной с необходимостью лгать (человек как бы закрывает себе рукой рот, глаза, уши). Это подсознательное сдерживание имеющих негативную эмоциональную окраску лживых вербальных актов. Жест имеет следующие разновидности.

Защита рта рукой в момент речи свидетельствует о том, что человек говорит неправду. Когда собеседник прикрывает рот во время речи другого человека, это означает, что он не доверяет говорящему. Прикосновение к носу представляет собой завуалированный вариант предыдущего жеста. Потирание века в момент произносимой речи означает подсознательное желание говорящего избежать взгляда собеседника в свои глаза. Потирание уха – жест, отражающий подсознательное желание слушателя отгородиться от неприятных слов говорящего.

Оттягивание воротничка характерно для людей, которые лгут и подозревают, что их обман раскрыт. Стресс вызывает неприятные ощущения в области шеи.

При толковании вышеперечисленных жестов следователю следует быть предельно осторожным, так как их можно спутать со схожими проявлениями обычных состояний, характерных для обдумывания вопроса, оценки сказанного.

Руки в качестве барьеров (скрещивание рук). Укрытие за какой-либо перегородкой является естественной реакцией самосохранения любого человека. Помещая одну или обе руки на груди при наличии признаков опасности, человек тем самым подсознательно как бы образует своеобразный барьер, демонстрируя попытку отгородиться от надвигающейся угрозы или нежелательных обстоятельств. Наблюдая за человеком, который держит руки в таком положении, можно сделать вывод о том, что у него отрицательное отношение к говорящему, он не вникает в то, что ему говорят. Если же жест дополнен сжатием рук в кулаки, это может свидетельствовать о наступательной и враждебной позиции слушающего. В том случае, когда скрещивание рук сопряжено с захватыванием кистями рук противоположных плечей, это следует трактовать как признак негативных эмоций говорящего или слушающего.

Атрибуты невербальной информации

Таким образом, источником невербальной информации, позволяющей диагностировать свойства и состояния коммуникатора, распознавать его подлинные цели, замыслы и другие обстоятельства, являются следующие атрибуты:

• внешность, одежда, другие сопутствующие вещи, предметы материальной микросреды по месту проживания, работы, досуга;

• паралингвическое поведение (тон, тембр, сила голоса, речевые паузы и т.д.);

• иные невербальные проявления (перемещения в пространстве, изменения положения, позы тела, мимика, жесты и т.п.);

• действия, поступки в официальных и неофициальных, формальных и неформальных условиях, в криминальных, криминалистических и иных ситуациях;

• объекты, средства, продукты трудовой и иной деятельности;

• графическая, топографическая и содержательная сторона письменной речи.

В том случае, когда человек рассматривается не только с точки зрения получения от него информации, хранящейся в его памяти, но и как носитель материально фиксированных следов, он (и следы на нем) исследуется как путем речевого способа снятия вещной информации, так и иными способами (путем осмотра одежды, освидетельствования тела человека и т.д.).

При этом во внимание принимаются такие обстоятельства:

• временные, пространственные, ситуационные характеристики следов (когда, где, в каких условиях, при каких обстоятельствах образовались);

• особенности следов, механизм их образования, расположение (их характер, вид, количество, строение, состояние, локализация, соотношение с другими видами следов и т.д.);

• период времени, прошедший с момента образования следов до их обнаружения, исследования; степень сохранности; факторы, обусловливающие их посткриминальные изменения;

• обстоятельства, пути, методы выявления следов и включения их в орбиту показания, соблюдение правовых условий и порядка их обнаружения, фиксации, изъятия, исследования;

• степень полноты, достоверности, получаемой при их исследовании информации, объективности ее получения; поисковая, идентификационная, иная значимость информации; не противоречит ли она другим данным, собранным по делу.

Значительный объем невербальной информации содержат материально фиксированные следы, носителем которых является человек. Это – следы на его теле, одежде, обуви, прочих сопутствующих вещах, возникающие в результате контактного взаимодействия с другими людьми, предметами, веществами, материалами. Информация, полученная путем осмотра, предварительного и экспертного исследования подобных "немых свидетелей", может "рассказать" о многом: о самих следах (давности их образования, форме, размерах и т.п.), носителях следов, механизме следообразования, следообразующих объектах, а также об обстоятельствах события, с которыми связано происхождение и изменение следов.

В зависимости от возможности ее восприятия данная информация подразделяется на следующие группы:

• лежащая на поверхности, доступная непосредственному восприятию получателя;

• потенциально доступная для непосредственного восприятия, хотя и неочевидная на первый взгляд, требующая определенных усилий от получателя для ее извлечения и расшифровки;

• недоступная непосредственному восприятию в силу ограниченных возможностей органов чувств человека и потому требующая для овладения ею привлечения института специальных познаний, специальных технических средств и технологий;

• недоступная непосредственному восприятию и иным способам познания ввиду отсутствия адекватных возможностей ее получения на данном этапе развития научно-технического прогресса.

Таким образом, в предмет криминалистического познания, анализа и оценки носителей личностной информации входят:

• признаки человека как личности и объекта взаимодействия (социальный статус, образ жизни, материальный, интеллектуальный уровни, половая, возрастная, профессиональная принадлежность, внешний облик, факторы, обусловившие исследуемое поведение, роль в содеянном и т.д.);

• особенности его поведения и деятельности до, в ходе и после исследуемого в уголовном производстве события;

• преследуемые при этом цели, реализуемые мотивы;

• совершенные действия, объекты, способы, орудия, средства, результаты действий, поведения, деятельности;

• механизм взаимодействия с другими материальными объектами и отражения в рамках познаваемого события;

• следы, образующиеся на этих объектах, а также следы, образующиеся на теле, одежде, других сопутствующих вещах;

• наличие, характер связи с местом происшествия, с местом иного познаваемого события, предметом преступного посягательства, иными материально фиксированными событиями, участвовавшими в процессе следообразования;

• уровень информативности относительно устанавливаемого события, факта, предмета, иного обстоятельства; значимость сообщенных сведений для выявления, раскрытия преступлений и решения других задач ППД;

• обстоятельства и условия восприятия и фиксации передаваемой (ожидаемой) информации, ее содержание и объем;

• уровень стабильности, прочности, перспективности занятой подозреваемыми, обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями позиции;

• лица, которым указанными носителями была передана информация, обстоятельства, способ ее передачи, реакция на нее;

• документы и другие материально фиксированные носители, содержащие информацию по поводу упомянутых обстоятельств;

• то, насколько органично эта информация вписывается в систему собранных данных, стыкуется с данными других источников, не противоречит ли им (а если противоречит, то почему).

Определенная часть информации, носителями которой являются подозреваемые, обвиняемые, потерпевшие, свидетели, может быть получена непосредственно от самого человека речевым или иными способами. Наряду с этим в уголовном судопроизводстве реализуются и другие пути собирания личностной информации. Она может быть почерпнута субъектом ППД в результате непосредственного восприятия совершаемых ее носителем действий, поступков, наблюдения за его поведением и деятельностью лиц из его ближайшего окружения, по данным, полученным из других источников.

Овладению криминалистически и юридически значимым информационным потенциалом указанных категорий лиц способствуют осмотр, предварительные и экспертные исследования их имущества, объектов, средств и результатов криминальной и некриминальной деятельности, а также аналогичных объектов лиц из ближайшего окружения. Для достижения этой цели обследуются места происшествия, жилища, рабочие места, отыскиваются и осматриваются находящиеся в них предметы и материальные следы, производятся освидетельствования живых людей, обыск, осмотр одежды и других сопутствующих вещей носителей личностной и материально фиксированной (вешной) информации. В необходимых случаях подозреваемые, обвиняемые, потерпевшие, а иногда и свидетели могут стать предметом изучения психологической и других судебных экспертиз.

При этом реализуются самые различные методы и приемы поиска носителей информации, получения, фиксации, анализа, оценки, передачи и использования полученных данных. В их круг входят как традиционные (наблюдение, идентификация, моделирование, расспрос и т.д.), так и новые приемы и методы, представляющие собой более эффективные модификации ранее применявшихся методов либо отражающие принципиально новый уровень знания и прежде неизвестные возможности. Так, для собирания ориентирующей информации в нашей стране все шире реализуется обследование на полиграфе. Ведется активная проработка вопроса о возможности собирания ориентирующей информации путем тестирования с помощью специалистов в области криминалистической гипнологии, существуют и формируются другие направления поиска и исследования рассматриваемых объектов.