Текст книги "Бог и человек. Парадоксы откровения"

На самом деле, число элементов кода – величина условная, она не поддается строгому определению. В зависимости от степени детализации можно насчитать больше или меньше десяти информационных блоков. Откровение подобно живому организму: можно различать в нем сколько угодно составных частей, все равно это будет лишь условное деление.

Подчеркнем, что не в каждом индивидуальном откровении присутствуют все эти элементы. Чаще всего набор элементов оказывается неполным; бывает, что содержанием откровения является только один какой-нибудь элемент: это зависит не от кода исходного Откровения, который всегда неизменен, а от индивидуальных особенностей восприятия⁵⁵.

Последовательность расположения элементов в приведенном перечне также достаточно условна. Выстроить их в линейную цепочку так, чтобы они логически вытекали один из другого, не удается. Дело в том, что зависимость между ними нелинейна. Структура Откровения более всего напоминает форму многогранного кристалла, узлы которого представляют элементы Откровения, а ребра – взаимосвязи между ними. Как бы мы ни располагали эти элементы в виде одномерной последовательности (в виде перечня) или двухмерной (в виде плоской схемы), в любом случае какие-то связи между ними окажутся разорванными, не будут учтены. Пожалуй, наиболее близким аналогом структуры Откровения является каббалистическое «древо сефирот», также состоящее из десяти членов, соединенных между собой линиями связей или влияний.

Если расположить элементы кода Откровения наподобие древа сефирот, получится вот такая схема (см. схему 1).

Структура элементов Откровения циклична, она составляет замкнутый цикл. На приведенной схеме началом цикла является Абсолют, а в конце происходит возвращение к нему же. Благодаря цикличности перечислять элементы Откровения можно с любой ячейки матрицы. Можно начинать не с Абсолюта, а с человека или с понятий блага и зла. Книга Бытия, например, начинает свое повествование с сотворения мира.

Схема 1. Структура Откровения

Каждый из блоков, составляющих код Откровения, заключает в себе несколько элементов более частного характера. Например, в блоке информации о природе человека заключаются истина о трехчастном строении человеческого существа, истина о двойственности его природы, истина о корреляции между человеком и Абсолютом, истина о смысле жизни и др.

В следующем разделе книги мы продолжим расшифровку кода Откровения, более детально рассмотрев каждый информационный блок в отдельности, а там где это возможно, – заглянем на нижележащие уровни матрицы.

Раздел II
Элементы Откровения

Тот, Кто на небесах

«Есть Брахман!» – промолвил знающий знание о Брахмане.

Майтри-упанишада, 4:4

Единственное, что мы можем сказать о Боге, – Он есть.

Филон Александрийский

«Я есмь Сущий», – заявил сам Бог в откровении Моисею на горе Синай (Исх. 3:14).

Имя иудейского Бога Яхве по одной из этимологий производится от Yahouh — причастие глагола hih, означающего «быть, существовать». То есть Яхве – значит «существующий»⁵⁶.

По-церковнославянски Яхве обозначается как Сый (по-русски «Сущий»),

Совершенно иной источник, индийские Веды, сообщает о Боге ту же истину: «Вначале [все] это было лишь Атманом в виде пуруши. Он оглянулся вокруг и не увидел никого кроме себя. И прежде всего он произнес: „Я есмь“ (т. е. «Я существую». – Авт.)» (Брихадараньяка-упанишада, I, 4:1).

Истина о существовании Бога – первая и главнейшая из всех истин.

Существование Бога является исходным постулатом всякой религии. Любая религия, а по большому счету – любое человеческое учение в явной или скрытой форме предполагает существование Бога.

«Религией без Бога» называют иногда буддизм. Это не верно. Будда не отрицал Бога, он только избегал напрасных умствований о Нем, считая, что каждый должен найти Бога внутри самого себя. Именно так истина открылась самому Будде во время ночной медитации под деревом бо.

Даже атеизм имеет своего всемогущего, вездесущего и несотворенного Бога. Бог атеиста – материя.

В окружающей нас реальности нет ни одного объекта, схожего с Богом. Человеческое сознание само по себе не способно создать столь необычное и ни на что не похожее понятие. Ведь сознание – это лишь зеркало, в котором отражается реальность. То, чего нет, не отразится в зеркале.

Существование Бога принимается в откровении как данность, не требующая доказательств. Само откровение является лучшим доказательством бытия Бога. Если рассматривать откровение как процесс, то у этого процесса есть две стороны: Бог, дающий откровение (донатор), и человек, принимающий его (реципиент). Если бы не было Бога, не было бы и откровения!

В откровении сам Бог открывается нам.

«Изрек Бог все слова сии, – свидетельствует Библия, – говоря: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства… Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои⁵⁷» (Исх. 20:1–6).

Утверждением о существовании Бога начинается Коран, первая глава которого гласит: «Слава Богу, Господу миров, милостивому, милосердному… Тебе поклоняемся и у Тебя просим помощи: веди нас путем прямым, путем тех, которых Ты облагодетельствовал, не тех, которые под гневом, не тех, которые блуждают» (К. 1:1–7).

Бог существует, утверждают откровения. Он – внутри нас, Он – вне нас, в Своих творениях, составляющих материальный мир. Такова истина о существовании Бога.

Мы не говорим сейчас о том, существует Бог на самом деле или не существует. Речь о другом, а именно о том, что тексты откровений однозначно свидетельствуют о существовании Высшего существа, каким бы именем Его ни называли. И это – несомненный факт, объективная реальность.

Если бы Откровение ограничилось только одной этой истиной – этого было бы достаточно. Потому что все остальные истины выводятся из этой, самой первой и самой главной. И все они сводятся к ней же.

Имя, которое может быть названо, не есть истинное имя.

Лао-цзы

В Ветхом Завете Он – Яхве или Элохим, в Новом Завете – Саваоф и Христос, в Коране – Аллах, в Ведах – Брахман и Атман, в Авесте – Ахура-Мазда (Ормузд), в шумерском клинописном эпосе Энума Элиш – Мардук.

Если бы у Бога было собственное имя и если бы Он открыл его нам в Откровении, люди называли бы Бога примерно одинаково.

Одно из двух: либо Бог не пожелал открыть людям свое имя, либо Он его не имеет.

Книга Бытия сохранила для нас запись беседы Бога с Иаковом по этому поводу: «Спросил Иаков, говоря: скажи [мне] имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем?» (Быт. 32:29). То есть: «не нужно тебе этого знать». И не сказал.

Другой раз, когда с подобным вопросом к нему пристал Моисей, Бог разразился целой тирадой, но имени своего так и не назвал. Вот стенограмма этого разговора:

«И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им?

Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий [в оригинале: éhjeh, áser éhjeh]. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам.

И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род» (Исх. 3:13–15). Бог лишь повторил то наименование, которым условно именовали его люди: «Бог отцов ваших».

Они, очевидно, понимали условность этого наименования, потому и уполномочили Моисея узнать настоящее имя Бога. Бог же посчитал, что им довольно знать, что Он существует. И предложил называть Его «Сущий» – «Тот, Кто существует». Точнее его фраза éhjeh, áser éhjeh означает: «Я тот, кто Я есть».

Но этим Он не ограничился и вообще запретил произносить Свое имя. «Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно, – продиктовал он Моисею, повелев для надежности высечь эти слова на камне, – ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7).

Илл. 1 7. Тетраграмматон: таинственное имя Бога. Сефардская Библия, Испания, 1385

Древние иудеи долго ломали голову: как же быть? С одной стороны, Бог требует поклонения, с другой – запретил называть себя по имени. К кому обращать свои молитвы, кого просить о помощи? И они приняли компромиссное решение: наверное, этот запрет не носит абсолютного характера, а распространяется только на те случаи, когда имя Бога произносят напрасно — попусту, без серьезного повода. И постановили: имя Бога не должно произноситься НИКЕМ (разве что особо ответственным человеком – первосвященником), НИГДЕ (разве только в Храме Бога, в его Святая Святых) и НИКОГДА (разве что раз в году – в день великого праздника). Как говорится, нет правила без исключения.

Исполняя эту заповедь, правоверный иудей никогда не произнесет и не напишет имени Бога прямо. Он заменит его эвфемизмом[24]24
  Эвфемизм (от греч. euphemia — «воздержание от неподобающих слов») – непрямое, смягченное выражение вместо слишком прямолинейного, нарушающего нормы приличия.


[Закрыть]: «Господь», «Всевышний»; в крайнем случае напишет: «Б-г». Любопытно, что подобные сокращения святых имен можно встретить и в церковнославянских текстах.

Илл. 1 8. Фрагмент Остромирова евангелия, 1056-57 гг. Слова «от Бога», «и Бог» приведены в форме: «отъ БA», «ИБЪ».

Этот иудейский обычай, между прочим, стал причиной искажения имени ветхозаветного Бога, которое примерно с XVI века стали произносить и писать как «Иегова» вместо подлинного «Яхве». Известна даже секта «Свидетелей Иеговы», считающих это имя Бога правильным. Однако слово «Иегова» является не именем Бога, а грубой грамматической ошибкой; в древнееврейском языке оно просто невозможно, на что обращал внимание Фридрих Энгельс⁵⁸, ссылаясь на исследования Г. Эвальда. Как установил Эвальд⁵⁹, евреи в рукописях, снабженных знаками огласовки, писали под согласными имени Яхве, которые запрещалось произносить, гласные, входящие в состав слова Адонай (Господь), произносимого вместо него. Такое комбинированное написание стало впоследствии читаться как «Иегова».

Ислам не запрещает произносить имя Бога, наоборот, это даже приветствуется: «И поминай имя Господа твоего и устремись к Нему всем устремлением» (К. 73:8). Однако Коран не называет Его подлинного имени, обходясь безличным наименованием «Аллах». Мусульмане предполагают, что у Бога все-таки есть подлинное имя, но оно не известно никому из людей. Согласно бедуинской легенде, свое настоящее имя Бог сообщил только верблюду. Видимо, по какой-то причине Бог пожелал скрыть свое истинное имя от людей.

«Аллах» – это не личное имя, это единственный род от семитического множественного «элохим» («боги»), означавшего разряд божественных существ, подобно тому как в индуизме обозначают разряды богов и полубогов (васу, рудры, адитьи, вишведевы, маруты и др.). У древних семитов-политеистов суффикс «эл» (в различных огласовках: «эль», «ал», «ил»), означающий «сильный, всемогущий», добавлялся к собственным именам божеств и ангелов: Ваал (или Баал), Гавриил, Михаил, Самаэль, Рафаэль. Позднее этот суффикс использовался в еврейской Каббале для образования имен духов или ангелов (Иелиель, Ситаель, Хазиель, Иезелель и др.).

Может быть, так дело обстоит только в родственных религиях, восходящих к откровению Моисея?

Но вот перед нами совершенно иная религиозная традиция – индийская, ведическая. И она почти дословно повторяет показания Библии:

«Вначале [все] это было лишь Атманом <…> И прежде всего он произнес: „Я есмь“. Так возникло имя „Я“» (Брихадараньяка-упанишада, 1,4:1).

В другом месте тот же источник утверждает:

«Он – Брахман, его зовут – То» (Брихадараньяка-упанишада, III, 9:9). По сути, это то же самое. Если Бог говорит о себе: «Я – тот, кто Я есть», то человек может сказать: «Он – То, что Он есть (или Тот, кто Он есть)».

Славянское «Бог» – тоже не имя, а обозначение статуса. Однокоренные ему слова: «богатый», «богатырь. «Богатый» – значит «владеющий многим», а «богатырь» – «сильный, могучий». Ведь Бог и есть всемогущий владетель (господин) вселенной. Как и семитическое «элохим», славянское «бог» применяется и во множественном числе, обозначая целый разряд существ: «боги». Языческие «боги» славян (которых монотеизм не признает настоящими богами) – Перун, Велес, Семаргл и другие – имели личные имена, а истинный Бог – нет.

Получается, что настоящее имя Бога никому не известно!

Попробуем взглянуть на проблему с другой стороны. Личные имена у людей есть следствие их общественной жизни. Имя выполняет тут роль идентификатора личности. Людей много, надо как-то их различать. Это относится и к языческим богам: их по определению много; в некоторых случаях (как, например, в индуизме или религии древнего Рима) настолько много, что и не сосчитать. Для их различения, для отражения

Илл. 1 9. Апостол Павел обнаруживает среди языческих изваяний алтарь неведомому Богу (Deo ignoto)

«специализации» каждого из богов им давались имена. А нужно ли имя одному-единственному, ни на что не похожему и ни с чем не сравнимому, универсальному существу, каковым является Бог? Ведь Бог радикально отличается от других существ. Его невозможно с кем-либо спутать. Нуждается ли Бог в идентификации? Ответ однозначен: конечно, нет! Из этого следует, что у Бога вообще нет собственного имени, самоназвания. То есть сам он Себя никак не называет.

Илл. 19. Апостол Павел обнаруживает среди языческих изваяний алтарь неведомому Богу (Deo ignoto)

Похоже, Бог вообще равнодушен к именам. Библия рассказывает: создав различные существа, Он не стал давать им имен, делегировав эту обязанность человеку: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым» (Быт. 2:19–20).

Вот оно как! Стало быть, все имена даны людьми, а не Богом. По-видимому, они и Богу присвоили имена, которые сами и выдумали.

Может быть, третью заповедь следует читать так: «Не произноси имени Господа Бога твоего: напрасно!», то есть: «как бы вы Меня ни называли, вы все равно ошибаетесь».

Однако запрет на произнесение имени Бога имеет еще один немаловажный аспект. Присвоение имени налагает на поименованный объект определенные ограничения. Например, называя материал, на котором написана эта книга, «бумагой», мы тем самым отсекаем для него возможности быть «пергаментом» или «папирусом». Но имеем ли мы право накладывать ограничения на Бога? Ведь, являясь началом всего, Он и является всем, а потому, давая Ему любое имя, мы заведомо как бы устанавливаем пределы Его могуществу, которое по определению беспредельно!

Исходя из этого следовало бы наложить запрет не только на произнесение имени Бога, но на саму идею, что у Бога может быть собственное имя.

Бог, которого можно назвать по имени, – уже не Бог.

Рассуждением на эту тему начинается трактат Лао-цзы, называемый «Книга о Дао и дэ»: «Дао, которое может быть выражено словами, не есть истинное Дао. Имя, которое может быть названо, не есть истинное имя. Безымянное есть начало неба и земли [Бог]; обладающее именем – мать всех вещей [материя]» (Д. 1).

Апостол Павел возмущался обычаем афинян повсюду воздвигать статуи языческим богам: Зевсу, Дионису, Аполлону, воинственной деве Афине, от которой произошло название их города, и прочим. Однако, осматривая достопримечательности Афин, он обнаружил жертвенник, на котором было написано: «неведомому Богу».

– Вот этот безымянный и есть настоящий Бог, сотворивший мир и все, что в нем, тот самый, которого я проповедую вам, – заявил апостол (Деян. 17:16–24).

Итак, Бог безымянен, у Него нет собственного имени, точно так же, как нет образа и подобия.

Такова истина об именах Бога.

Нам же, сколько бы имен мы Ему ни давали, главное – он воистину бог наш!

«Энума элиш», таблица VI, 120⁶⁰

Но это не вся истина.

В откровениях обнаруживается и другая, прямо противоположная тенденция. Настаивая на безымянности Бога и накладывая запрет на произнесение Его имени, откровения, тем не менее, сообщают нам множество имен Бога.

В Ведах есть текст, именуемый «Славословие Кутсаяны», гласящий:

«Ты – Брахман, и ты, поистине, – Вишну, ты – Рудра, ты – Праджапати,

Ты – Агни, Варуна, Ваю, ты – Индра, ты – Луна,

Ты – Пища, ты – Яма (бог смерти. – Авт.), ты – Земля, ты – всё, ты также Негибнущий» (Майтри-упанишада, 5:1).

«Энума элиш», месопотамская поэма о происхождении богов, написанная клинописью на глиняных табличках, предлагает:

 
«Назовем же пятьдесят имен его ныне!
Да будут славны его дороги, да будут равны им его деянья!
Мардук! Так отец его Ану нарек от рождения!
Он создатель водопоев и пастбищ, обогащает он их загоны!
 
 
<…>
 
 
Марукка – о да, это бог их, их сотворитель!
Он, кто радует сердца Ануннаков, успокаивает Игигов!
Марутукку – он прибежище стран, городов и народов!
Этим именем навеки люди его восславят!
Мертакушшу – яростный и разумный, разгневанный и великодушный,
С сердцем просторным, с печенью доброй!
Лугальдимеранки имя его, так наречен он был в Совете!..»
 

(«Энума элиш», таблица VI, 121–165).

Далее следуют другие имена многоликого Мардука: Наделугальдимеранки (советник богов), Асаллухи (покровитель богов), Асаллухинамтила – (бог, сохраняющий жизнь), Асаллухинамру – (сияющий бог)…

Создатель исламской религии Мухаммед не только свидетельствовал о единственности Аллаха, но и дал ему множество имен. «Бог! – нет Божества, кроме Него; у Него – прекрасные имена!» – гласит Коран (20:7).

Исламские богословы систематизировали высказывания Корана об Аллахе и составили из его свойств и деяний список, включающий «99 прекраснейших имен Аллаха». Не все эти имена употребляются в Коране одинаково часто. Некоторые встречаются сто раз, другие – один или два раза, а некоторые можно найти только косвенно, versio interlinearis⁶¹.

Сам термин «Аллах» является одним из девяноста девяти имен Бога, таких как Ар-Рахман, Ар-Рахиим, Аль-Малик, Аль-Къуддус, Ас-Саляям, Ан-Нур и др.

Девяноста девяти именам Бога в исламе придают весьма большое значение. Сам список имен называется акыда. Этим же термином обозначают дисциплину о правильном произнесении и толковании имен Бога. В практике ислама применяется благочестивое упражнение – зикр, состоящее в произнесении имен Бога. Считается, что многократным повторением священных имен, означающих божественные свойства, можно выработать подобные свойства в себе самом, тем самым приблизившись к Богу.

Исламские четки mala состоят из 99 бусинок, по количеству известных имен Бога. Существует предание, что сотую бусину, соответствующую истинному Имени Бога, можно обрести только в раю.

Имена Бога иногда использовались в качестве «арабесок», служащих украшениями интерьеров. Полный список из 99 имен Бога можно видеть на саркофаге Акбара Великого⁶² в его мавзолее в Сикандре⁶³.

Илл. 20. Девяносто девять имен Аллаха

Илл. 21. Саркофаг Акбара Великого в Сикандре, Индия, с изображением 99 имен Аллаха

Ранний зороастрийский текст Ормазд Яшт называет двадцать имен Благого Бога Ахура Мазды:

«Молвил Заратуштра: Скажи мне это имя, благой Ахура-Мазда, которое великое, прекрасное, лучшее, самое победное, самое целительное, самое действительное, что лучше иных сокрушает вражду людей и дэвов. Тогда я сокрушу вражду людей и дэвов, тогда я сокрушу всех ведьм и колдунов, а меня не одолеют ни дэвы, ни люди, ни колдуны, ни ведьмы.

Сказал Ахура Мазда: «Мне имя – Вопрошаемый, о верный Заратуштра, другое имя – Стадный, третье имя – Мощный, четвертое – я

Истина, пятое – Всё Благое, Сотворенное Маздой, шестое имя – Разум, седьмое – я Разумный, восьмое – я Ученье, девятое – Ученый, Десятое – я Святость, одиннадцатое – Святой, двенадцатое – Ахура, тринадцатое – Сильнейший, четырнадцатое таково – Беззлобный, пятнадцатое – Неодолимый, шестнадцатое – Всесчитающий, семнадцатое – Всевидящий, восемнадцатое – Целитель, девятнадцатое – Творец, двадцатое имя – Я Мазда» (Ормазд Яшт, 5–8).

Позднее к этим двадцати были добавлены другие (Ормазд Яшт, 12–15), и общее число имен таким образом составило семьдесят два – число, имеющее магическое значение. В послеисламский период, когда у мусульман появилось понятие о 99 именах Бога, зороастрийцы составили отдельный текст на языке пазэнде, который был назван Sado Yak Nāmē Khodā — «101 имя Бога».

Иудейская Тора сообщает десять имен Бога, включая и то самое, произносить которое запрещается. Эти имена таковы:

Таблица Божественных Имен (Ветхий Завет)

Помимо этих десяти, Каббала приписывает Богу еще и другие, так сказать, вычитанные между строк, так что всего их получается двадцать два — по числу букв еврейского алфавита.

Итак, мы имеем два противоречивых, взаимоисключающих указания откровения: с одной стороны, утверждается, что у Бога нет имени, и запрещается называть Его по имени, с другой – предлагаются целые списки имен Бога. Как это понимать?

Присмотримся внимательнее к именам, которые дают Богу откровения:

Ормазд Яшт: Высшая Личность, Разум, Могущественнейший, Творец и т. д.

Энума элиш: Творец (Марукка), Сохраняющий жизнь (Асаллухинамтила)ит.д.

Коран: Знающий все (Аль-Алииму), Вечный (Аль-Бакъы), Справедливый (Аль-Мукъситу), Скрытый (Аль-Баатыну), Любящий (Аль-Ваддуд)ит.д.

Библия: Сущий (Яхве), Вечный (Эл Олам), Всемогущий (Эл Шаддаи), Господь (Адонай) и т. д.

Каббала: Справедливый (Цадек), Святой (Кадеш), Милостивый (Хесед), Грозный (Нора) и т. д.

Это ведь, по сути, не имена, а определения, дефиниции, «каждое из которых выражает особое свойство Бога»⁶⁴.

Эти имена-дефиниции употребляются откровениями для описания существа Бога. Другого способа дать понятие о Боге мы не имеем. Причем таких имен-дефиниций должно быть много; чем их больше, тем точнее определяют они Бога, тем ближе создаваемый с их помощью образ к оригиналу.

Вот как, например, определяет Бога пророк Мухаммед (из этого текста становится понятно происхождение многочисленных имен Аллаха, почитаемых исламской религией: в одном этом фрагменте помимо имени «Аллах» названо еще 16 имен Бога):

«Он – Аллах, нет божества кроме него, знающий скрытое и созерцаемое. Он – милостивый, милосердный!

Он – Аллах, нет божества кроме Него, царь, святой, мирный, верный, охранитель, великий, могучий, превознесенный <…>

Он – Аллах, творец, создатель, образователь.

У Него самые прекрасные имена. Хвалит Его то, что в небесах и на земле. Он – великий, мудрый!» (К. 60:22–24).

Конечно, мы никогда не сможем дать абсолютного, окончательного определения Бога, полностью выражающего Его сущность, никогда не сможем перечислить всех Его свойств, потому что Бог по определению бесконечен, бесконечны и Его свойства. Но приблизиться к пониманию Бога мы можем. И откровения дают рецепт, как этого достичь: называя Бога многими именами.

А вот называть Его одним каким-то именем откровения запрещают. Теперь понятно, почему? Потому что нельзя определить бесконечного Бога лишь одним определением. Назовем мы Его, например, Аль-Вад-дуд («Любящий»), но как тогда быть с другим его свойством – «Грозный»? Назовем Его «Разумным» – но при этом лишим таких важных характеристик, как «Творец» или «Вечный».

Эту мысль еще в начале III века высказал Климент Александрийский: «В самом деле, каким именем назвать Того, который не рожден, не имеет ни различий в себе, ни вида определенного, ни индивидуальности, ни числа, но есть существо такое, которое никаких акциденций в себе не имеет, а равным образом и акциденциальному ничему не подлежит? <…> Нет также в Нем и форм, а равно не может Он быть и наименован. А если иногда мы и именуем Его такими выражениями, как Единый, Благий, Дух, Сущий, Отец, Бог, Творец, Господь, мы употребляем их не в качестве Его имени. Мы прибегаем к помощи этих прекрасных слов лишь вследствие затруднительного положения, дабы остеречься от других наименований, коими мог бы быть унижен Вечный. Ни одно из этих речений, взятое в отдельности, не дает понятие о Боге; все же вместе сказывают о Нем как о Вседержителе»⁶⁵.

Итак, истина об имени Бога такова: у Бога нет и не может быть единственного имени. Либо мы должны называть его множеством имен-дефиниций, либо никак.

А из того, что каждый источник называет разное число имен Бога (10, 20, 50,99,101 и т. д.), мы заключаем, что само это число значения не имеет. Общий принцип здесь таков: чем больше – тем лучше. Однако, принимая во внимание принципиальную бесконечность возможного количества определений, следует, видимо, руководствоваться принципом разумной достаточности.