Текст книги "Артефакт для Сталина"

Горки шесть

То, что дачный поселок «Горки шесть» находился недалеко от города, не означало, что туда можно было быстро прорваться сквозь московские пробки. Даже красные эфэсбэшные мигалки не очень помогли.

Да и дальше пробираться пришлось среди насыпей, канав, кирпичных штабелей и строительной техники: здесь интенсивно строились загородные резиденции новой элиты. Среди замков нуворишей, впрочем, довольно безвкусных, старые дачи сталинских наркомов и членов ЦК выглядели как бедные родственники. Поплутав по узким улицам поселка, два черных фольксвагена остановилось возле покосившегося забора, заросшего дикой малиной и вездесущей кленовой порослью. На калитке криво висела фанерка с надписью «Продается» и номером телефона.

– Отлично, – сказал Петр Владиленович, – могли ведь уже снести или перестроить.

Запустив руку между жердями калитки, он нащупал засов и откинул его планку. Калитка со скрипом распахнулась, впустив их внутрь.

Дача всемогущего председателя ОГПУ, сменившего на этом посту «железного Феликса», была, по нынешним временам, скромной: небольшой двухэтажный дом с резной террасой и обыкновенной двускатной крышей, над которой возвышалась декоративная башенка. Массивная старинная дверь была заперта, но, обойдя дом по периметру, они обнаружили заднюю дверцу, ведущую на кухню. Дверца легко подалась.

Обстановку дачи составляла невзрачная, канцелярского вида мебель, некоторая с прибитыми жестяными инвентарными номерками.

Здесь, похоже, давно никто не жил. Занавески выгорели и пахли пылью. На полу стояли коробки с вещами и бумагами, на подоконниках – пустые пузырьки из-под лекарств. В большом зале с выходом на террасу красовался черный рояль, а в углу на тумбочке – старинный граммофон с большим раструбом.

– Следы, шеф! – сказал один из сотрудников.

На пыльной поверхности пола тянулась четкая цепочка небольших, как будто детских следов.

– Кто-то нас опередил. И, похоже, совсем недавно. Обыщите дом!

Сотрудники, вынув оружие, стали осторожно обходить комнату. Один свернул в коридор, уходящий вправо, другой крадучись приблизился к двери, ведущей в соседнюю комнату.

Где-то в глубине дома раздался грохот, звон разбитой посуды.

– Вы окружены! Сопротивление бесполезно! – громко и уверенно сказал Петр Владиленович, – выходите с поднятыми руками. Я гарантирую вам жизнь.

Теперь за стеной послышались звуки борьбы и топот ног.

Через пару минут в комнату шумно дыша ввалились двое сотрудников в масках и бронежилетах, таща с собой упирающуюся субтильную девушку. Один из сотрудников держался рукой за предплечье, на котором проступало темное пятно.

– Пыталась оказать сопротивление – доложил раненый, – ловкая, стерва…

– Мадина? – удивленно воскликнул Антон, – что ты здесь делаешь?

– Ага, вот и ваша подруга, – удовлетворенно хмыкнул Петр Владиленович. – Ее-то нам и не хватало. Эта мадемуазель разыскивается Интерполом. Она – опасная международная террористка. Мы давно за ней охотимся, но всякий раз ей удавалось уйти. Но, сколько веревочке не виться…

– Террористка? – отозвался Антон, – да нет, вы ошибаетесь. Я ее хорошо знаю.

– Поверьте мне, молодой человек, я ее знаю лучше. В том числе и ее феноменальные способности. Думаю, она подслушала наш разговор – там, на крыше, – и решила нас опередить. Ускользнула при этом от наших людей, проводивших операцию по обезвреживанию бандитов-оборотней. Дайте-ка я догадаюсь, как ей это удалось. Спрятаться там особо негде. Но кто мешает спуститься на веревке вниз, на нижнюю площадку крыши? А дальше – воспользоваться пожарной лестницей. Или пройти через открытое окно какой-нибудь квартиры? Что, так было, госпожа террористка?

Мадина загадочно улыбнулась ему в ответ.

– Дедуктивный метод! – удовлетворенно вскинул вверх указательный палец Петр Владиленович. – Жаль, поздно сработал. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда… Мадемуазель Мадина у нас не просто террористка. Она – особый случай. Принадлежит к одной очень серьезной организации – обществу Иисуса.

– Что? Хотите сказать, она – иезуитка? Да ладно, орден иезуитов давно уже запрещен во многих странах.

– Запрещать – запрещали, даже репрессиям подвергали. Но иезуиты никуда не делись. Они просто ушли в подполье. А в последнее время начали легализоваться. У них – серьезная поддержка со стороны Ватикана. Еще бы, орден иезуитов – это же фактически спецслужба папского государства. А Бафомет – главная угроза церкви. Это ведь неопровержимое вещественное доказательство фиктивности всего церковного учения. Если Иоанн, а не Иисус был настоящим сыном Бога, то вся теология, а вместе с ней и церковная иерархия рассыпается как карточный домик. И все аргументы, на которые опирается власть папы как преемника апостола Петра, ученика Иисуса, а не Иоанна, превращаются в ничто. По этой причине и был разгромлен Орден бедных рыцарей храма. Главной целью этой спецоперации было найти и уничтожить Бафомета. Но тогда этого сделать не удалось. Тамплиеры обхитрили папу. Семьсот лет папы сидели на своем троне как на иголках, и все это время им мерещился Бафомет. Все это время они пытались найти опасную реликвию. Для этой цели и было образовано Общество Иисуса. Но время шло, а реликвия не появлялась. Церковь успокоилась: может, Бафомет каким-то образом сгинул сам по себе.

Однако, не без вашего, Антон Григорьевич, участия, опасный артефакт вновь начал всплывать, и церковь запаниковала. И бросила свои лучшие силы на поиски реликвии. Задача прежняя – найти и уничтожить. Мадина – один из лучших агентов Святого престола. Фанатичная, целеустремленная, хорошо подготовленная, безжалостная. Правда, думаю, в этом деле задействована не только она. Наверняка, есть и другие.

– Так вот почему ты бросила тот серебряный артефакт в топку! – сказал Антон.

– Догадливый, – хмыкнула Мадина. – Жаль, то был не настоящий Бафомет, только его реплика. Но ничего, Бог милостив, доберемся и до настоящего!

– На счету иезуитов много громких преступлений, – сказал Петр Владиленович, – включая убийства руководителей государств, организацию переворотов, заговоров. Опасные люди… Ну ладно, с ней будем потом разбираться. При ней что-нибудь было? Какие-нибудь вещи?

– Нет, шеф. Только нож, – ответил спецназовец, все еще прижимая рану на плече.

– Тогда продолжим осмотр. Хватит на сегодня неожиданностей.

– А с ней что делать?

– Отведите ее в машину. Да смотрите в оба – это та еще штучка.

Мадину увели, осмотр дома был продолжен.

В конце коридора оказалась небольшая комната, оборудованная наподобие химической лаборатории.

– Да, да, Менжинский в последние годы увлекался химией, – покачал головой старый историк.

В этой комнатке виднелись следы недавней борьбы: на полу среди осколков стекла растекалась лужа какой-то резко пахнущей жидкости, стул и стеклянный шкафчик с химикатами были перевернуты, а на пороге комнаты алели капли крови.

Соседняя с музыкальным салоном комната, видимо, служила кабинетом.

Возле окна располагался большой письменный стол зеленого сукна с затейливым письменным прибором. Ящик стола был заперт. Ключа нигде не было видно. Пришлось воспользоваться кочергой, найденной в гостиной возле камина. Ничего заслуживающего внимания в ящике, однако, не обнаружилось: дневник, исписанный размашистым красивым почерком, детские фотографии в картонных рамках, личные письма, газетные вырезки с чернильными пометками, карандаши, несколько монет, географическая карта Германии 1929 года. В кабинете также стояло четыре набитых снизу доверху книжных шкафа. Петра Владиленович стал методично вынимать из шкафа книги и осматривать их. Антон взялся за другой шкаф.

– Смотрите-ка, это любопытно! – воскликнул Антон, вынув из шкафа кожаный бювар, обложку которого украшала гравированная металлическая пластинка с изображением мавзолея, а ниже затейливыми буквами вилась надпись: «Председателю ОГПУ тов. Менжинскому от комиссии по увековечению памяти В. И. Ленина».

– А вы пророк, – улыбнулся Остяцкий старику. – Очевидно, Менжинский имел отношение к строительству мавзолея.

– Еще бы! Как шеф ОГПУ и правая рука Сталина он обязан был быть в курсе всех основных событий, в том числе и операции «Бафомет».

– Но стал бы он хранить важные документы на даче?

– Кто знает? Врачи запретили ему часто ездить в Москву. Последние несколько лет он жил здесь. Сюда и документы ему привозили. Возможно, он считал разумным держать самое важное при себе, – ответил старик.

– Значит, тут все-таки может что-то быть, – задумчиво произнес Антон.

Бювар оказался на поверку небольшим фотоальбомом. На одной из фотографий красовался Клим Ворошилов на белом коне – на фотографии стоял его автограф. Другая представляла собой портрет академика Щусева, тоже с автографом. Другие фотографии отражали разные стадии проектирования и строительства мавзолея на Красной площади.

– Постой, постой. Гляньте-ка, на эту, – сказал Антон. – На обороте карандашная надпись: «Макет мавзолея В. И. Ленина на Красной площади в натуральную величину», и дата. Правда, дата неразборчиво, но год виден – тридцатый. Любопытно: на макете, не весь мавзолей, а только часть его. Точнее – один только левый угол.

– Почему именно этот угол смоделировали? – спросил Остяцкий. – Ему придавали какое-то особое значение?

– Наверно. А посмотрите-ка, угол какой-то странный. Он как будто срезан внутрь, а и из этого срезанного угла выступает куб, опирающийся на квадратную колонну. Очень странная конструкция, и назначение ее непонятное.

– Ну, это всего лишь макет. На оригинальном мавзолее-то такого нет. Насколько я помню, мавзолей имеет правильные геометрические формы.

– А вот и нет! Смотрите, вот тут еще несколько фотографий, более поздних, когда мавзолей уже был построен. Вот Сталин приветствует демонстрацию с трибуны нового каменного мавзолея. Гляньте-ка: тут везде есть точно такой же срезанный угол с грибообразной конструкцией внутри, точь-в-точь как на макете. И заметьте: Сталин стоит не посередине трибуны, а ближе к этому странному углу!

– Вы хотите сказать, что вот так этот угол выглядит и в нынешнем мавзолее? Сколько раз мимо проходил – никогда не замечал такого.

– Я тоже не замечал. Однако это же не фотошоп. Давайте еще посмотрим.

Остяцкий выложил фотографии, на которых присутствовал мавзолей, на столе. На всех фотографиях, которые они рассматривали, явственно было заметно отличие левого переднего угла мавзолея от трех остальных.

– Значит, из четырех углов мавзолея три обычные, и только передний левый угол – особенный, – резюмировал Остяцкий, – поэтому и делали макет только одного угла. Такое впечатление, что ради этой странной конструкции и весь мавзолей был построен. Остальное – только довесок к этому углу.

– Теперь все ясно, – сказал Антон. – Ясно, где спрятан Бафомет. Вот в этом самом углу. У всех на виду – но там, где никто его не видит.

– Точно! – откликнулся старик. – В тридцатые годы Сталин устанавливал в России свой деспотический режим, новую монархию. И готовился к новой мировой войне. Ему позарез нужна была такая оккультная поддержка. Артефакт, обеспечивающий победу над врагами. Причем, он не только его спрятал, но и заставил работать.

Заметьте: первая деревянная версия мавзолея, построенная в двадцать четвертом году, это просто временный павильон, в котором выставляли для осмотра тело вождя.

А теперь Сталину потребовалось ритуальное сооружение, наподобие ацтекской пирамиды, да еще с трибуной. Причем на этой трибуне Сталин стоит именно в этом углу, как бы черпая силы из мистического артефакта. А движение по площади организуется таким образом, чтобы люди шли навстречу артефакту, попадая под его магическое излучение. Практически невозможно, вступив на Красную площадь с этой стороны, не попасть под действие артефакта.

– Тамплиеры устанавливали Бафомета на алтаре во время совершения своих обрядов, – подхватил Антон, – а Сталин построил алтарь в центре своей империи, на Красной площади, чтобы облучать с его помощью огромные массы народа. Которые потом готовы были идти ради него на смерть, не говоря уже о том, чтобы работать ударными темпами.

– Точно! Ради этого и памятник Минину и Пожарскому передвинули. Раньше-то он посредине Красной площади стоял. А его отодвинули в угол, чтобы не мешал шествиям мимо мавзолея. А перенесли памятник как раз в тридцать первом году!

– Да… Теперь понятно, зачем понадобилось устраивать парад седьмого ноября в осажденной фашистами Москве в сорок первом! Войска прогнали мимо этого магического облучателя и отправили прямо на линию фронта. И они, принеся бесчисленные жертвы, все-таки отстояли Москву и отогнали от нее врага. И понятно, почему Сталин не покинул Москву – он был уверен в своем магическом чудо-оружии.

– Чувствуете? – спросил старик, озираясь, – вроде как горелым пахнет.

– Точно! – воскликнул Антон и, распахнув дверь, отпрянул: коридор был заполнен сизым дымом, а по потолку ползли огненные струи огня.

– Мадина! Ее рук дело! – сказал Петр Владиленович.

– Шеф! Дом горит – раздался за окном крик одного из сотрудников, и оконное стекло разлетелось вдребезги, пропустив внутрь человека в бронежилете.

Антон кинулся к отцу. Вдвоем с крепышом в камуфляже они схватили коляску и не без труда протиснули ее в окно.

Крепыш выскочил наружу, чтобы откатить коляску от горящего дома, за ним на подоконник вскарабкался Антон.

В этот момент раздался визг тормозов и мимо забора пронесся черный фольксваген.

– Уходит! Стреляй! – закричал Петр Владиленович, выглядывая из окна дома, быстро пожираемого огненной стихией.

Крепыш ловко перемахнул через невысокий забор и, приняв боевую стойку стал стрелять в сторону уносящейся вдаль машины, которая в следующее мгновение скрылась за поворотом.

– Я же сказал, смотрите в оба! – сказал Петр Владиленович.

– Разрешите начать преследование? – спросил крепыш и двинулся в сторону оставшейся машины.

– Отставить! Никуда не денется. Предупредите ДПС. Пусть полиция ее ловит – не все ж у них там оборотни. Итак, господа, поздравляю – кажется, нам удалось вычислить, где находится артефакт тамплиеров.

– Я бы не стал говорить об этом так уверенно, – откликнулся старик, – Точных подтверждений у нас нет. И теперь уже они вряд ли найдутся – сказал он, указывая на огненную стихию, бушующую на месте еще недавно мирно дремавшего старого дома. – Так что все это – только наши предположения…

– Уже нет, – сказал Остяцкий, извлекая из недр бювара небольшой листочек с наброском чертежа. Набросок был выполнен коряво, непрофессионально, однако на нем угадывался тот самый необычный угол, за ним был нарисован кружок, а в кружке череп. И рядом буквы «БФ». А внизу стояла размашистая подпись: К. Ворошилов.

– Мы нашли его! – воскликнул Антон. – Наконец-то мы нашли его! Он существует! И он здесь, в Москве!

– Да, вот теперь вы и меня убедили – сказал старик, близоруко разглядывая листочек. – Антон! Ты все-таки его нашел. А знаешь почему?

– Наверно, просто повезло, – улыбнулся Антон.

– Э, нет! Вспомни, как там, в том стихе-то написано?

«Potest modo devota frater et macra qui honorifice confectus funem Baptista» – «Только тот, кто имеет препоясание Иоанново может открыть эту тайну»!

– При чем тут это, батя?

– А вот при чем. Знаешь ли ты, что твоим предком был рыцарь Ангерран де Комарк, который семьсот лет назад прибыл в Россию на тамплиерской галере, сопровождая бесценную реликвию Ордена храма? Здесь, в Московии, рыцарь Ангерран женился, а потомки его стали прозываться на русский манер – Комарковыми. Стало быть, и в тебе, Антон Кома-арков, – старик сделал ударение на букве «а» – течет тамплиерская кровь. Так что в каком-то смысле и ты несешь на себе Иоанново препоясание. Возможно, именно поэтому тебе и открылась тайна священного Бафомета!

– Ну, ну, – усмехнулся Остяцкий. – Однако, позвольте вас поздравить! И поблагодарить за проделанную работу по обнаружению артефакта. Артефакта, имеющего важное значение для безопасности нашей страны! То, что при этом вы нарушили некоторые законы… Ну, скажем так, государство готово закрыть на это глаза. Но и мы ожидаем от вас ответной любезности.

– Какой же?

– Вы должны подписать обязательство о неразглашении всей информации, которая вам стала известна в ходе ваших изысканий. Я имею в виду информацию о существовании и местонахождении Бафомета.

– Но ведь эта информация была получена в рамках журналистского расследования, – пытался возразить Антон. – Согласно закону о средствах массовой информации…

– Ну, если действовать в рамках закона, то за одно только незаконное проникновение на режимный объект и ущерб, причиненный государственной собственности – я надеюсь, вы понимаете, о чем я, – вам следовало бы отсидеть лет пять минимум. Не говоря уже о фактах сотрудничества с организованной преступной группировкой… И террористкой, разыскиваемой Интерполом. Так что настаивать на соблюдении законности – не в ваших интересах. Я же говорю: государство готово закрыть на это глаза в ответ на встречную любезность. Если вы против, – существуют другие методы охраны информации, составляющей государственную тайну.

– Похоже, выбор у меня небольшой, – кивнул Антон.

– Вот и славненько, – сказал Петр Владиленович и ловко выудил из кожаной папки два листочка и ручку, – тогда вот здесь, пожалуйста.

ЭПИЛОГ

На трибуну Мавзолея поприветствать граждан поднялся Президент, тот самый лоцман, который встал у штурвала страны, уже сползавшей в бездну в результате правления горе-реформаторов. Народ доверил ему свою судьбу, судьбу России, и это убедительно показали результаты только что прошедших выборов. А значит, курс на возвращение России на мировую арену в качестве великой державы будет продолжен.

За Президентом по гранитным ступеням поднимались соратники, в их числе – в новой с иголочки генеральской форме Петр Остяцкий. Когда они взошли на трибуну, Остяцкий предупредительно шепнул что-то на ухо Президенту, и тот, пожав плечами, переместился ближе к левому углу Мавзолея. Под его ногами, в толще гранитной стены в запаянном толстостенном сосуде нес свою службу непобедимый Бафомет.