Текст книги "Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека"

Достижение огромных масштабов сферы потребления во второй половине ХХ в. позволило говорить об «обществе потребления» как специфической черте современного общества. Усиление вещной зависимости человека особым образом отразилось и на его морально-психологическом состоянии. «Ныне родилась новая мораль, – пишет Ж. Бодрийяр, – мораль опережающего потребления по отношению к накоплению, мораль убегания вперед, форсированного инвестирования, ускоренного потребления и хронической инфляции (копить деньги становится бессмысленно); отсюда берет начало вся современная система, где вещь сначала покупают, а затем уже выкупают своим трудом. Благодаря системе кредита мы возвращаемся к сугубо феодальным отношениям… Однако в отличие от феодальной наша система основана на своеобразном сообщничестве: современный потребитель непроизвольно интериоризирует и принимает как должное то бесконечное принуждение, которому он подвергается, – обязанность покупать, чтобы общество продолжало производить, а сам он мог работать дальше, дабы было чем заплатить за уже купленное» [5, с. 133]. Подобного рода зависимость человека составляет замкнутый круг, который все более сужается, вытесняя на периферию сферу духовного потребления и весьма значительно искажая ее сущность и содержание, что отрицательным образом сказывается на индивидуально-личностном развитии человека.

Таким образом, конкретно-историческая ситуация, которая возникла в мировом сообществе в связи с его переходом на путь информационного развития, обусловила, с одной стороны, активный аксиологический поиск (формирование универсальных (общечеловеческих), отвечающих духу времени духовно-нравственных оснований человеческого бытия и переосмысление традиционных национально-культурных ценностей), с другой, отчетливо показала острые проблемные зоны социально-гуманитарного плана, где может постепенно накапливаться конфликтный потенциал, который в конце концов может превратиться в источник серьезной опасности для жизнедеятельности человека, различных социальных групп, государства.

Транзитивное состояние белорусского общества теснейшим образом связано с происходящими общемировыми трансформационными процессами, а следовательно, сопряжено с проявлением различного рода социально-моральных рисков.

В социально-экономическом плане серьезную опасность для духовно-нравственной сферы представляет одновременность происходящих в белорусском обществе процессов: с одной стороны, капитализации, с другой, перехода на информационный путь развития. Первый является своего рода запоздалым ответом на насущные экономические потребности, второй представляет собой закономерный естественно-исторический процесс. В ходе капитализации необходимо возникают социально-имущественное расслоение населения и вызванные этим социальная напряженность, морально-психологическая разобщенность, дегуманизация общественных отношений. Становление информационного общества, как отмечают многие теоретики постиндустриализма, предполагает приоритет духовно-нравственных ценностей в системе человеческих взаимоотношений.

В социально-политическом отношении наибольшую опасность представляет простая замена одних социально-групповых интересов и ценностей на другие. Самый распространенный вариант такой замены, который можно наблюдать сегодня, – это замена ценностей советского образца на традиционные этноконфессиональные с явно выраженным возвратом к прошлому, простым воспроизведением «старых» норм и представлений. Однако следует подчеркнуть, что актуальным является не простое повторение, воспроизведение духовных ценностей прошлого, а их действительное возрождение, т. е. переосмысление с учетом новых общественных и индивидуальных потребностей и интересов, выявление и последовательное развитие в них общечеловеческого гуманистического содержания, преобразование в новые современные формы.

В социально-духовном отношении необходимо отметить два вида противоречий. Во-первых, противоречие между массовым и личностным в сознании человека. В условиях инновационного развития общества на смену массовому человеку должен прийти и уже приходит личностный человек, духовно-нравственный потенциал которого уже не может оставаться в стороне от происходящих в обществе преобразований. Однако в реальности утверждение личностного начала в человеческой жизни – достаточно сложный процесс, сопряженный со множеством трудностей объективного и субъективного характера. Массовое начало в человеке, консервативное по своей сущности, достаточно быстро и легко приспосабливается к изменившимся жизненным обстоятельствам, ориентируясь прежде всего на воспроизведение устаревших ценностей и механизмов социальной регуляции.

В настоящее время в массовом сознании произошло довольно быстрое переключение на систему традиционных религиозных ценностей, что и обусловило активизацию конфессиональной деятельности. Во-вторых, отчетливо выявилось противоречие между коллективизмом и индивидуализмом как основными принципами человеческого бытия. Для белорусской ментальности принцип коллективизма является неотъемлемым свойством, который отчетливо проявился на разных исторических этапах. Новая же реальность, связанная как с утверждением рыночных отношений, так и с развитием инновационного процесса, выводит на передний план принцип индивидуализма во всех его позитивных и негативных проявлениях.

Транзитивность белорусского общества связана и с переходом от советского строя к суверенному национальному государству, в результате чего существенно обострились проблемы социально-морального характера.

Последние годы ХХ в. совпали для Беларуси и других постсоветских республик с социально-экономическим кризисом. Попытки выйти из этого кризиса путем возрождения рыночной системы хозяйствования и связанная с этим надежда на то, что рынок все расставит на свои места и нормализует человеческие взаимоотношения, практически не увенчались успехом, а, напротив, способствовали появлению целого ряда новых стихийных, нерегулируемых явлений, криминализации хозяйственной жизни, обострению морально-психологической обстановки.

В советском обществе в силу действия объективных и субъективных факторов происходил все более нарастающий отрыв сферы идеологии от реальной жизнедеятельности людей. Со временем отчетливо стало просматриваться противоречие между идеализированным содержанием общественной морали и реальной жизнью людей. Это вело к девальвации социалистических моральных ценностей (люди перестали им верить и, соответственно, не руководствовались ими в жизни), а также к дестабилизации существующих социально-нравственных отношений (усиливалось смыкание проявлений аморализма с нарушением правовых норм). Командно-административная система управления не смогла сама и не позволила другим субъектам критически переосмыслить накопленный нравственный опыт и на основе этого выработать новые, отвечающие времени духовно-нравственные ценности. И данное обстоятельство неизбежно повлекло за собой падение уровня индивидуального освоения морали, снижение ее роли в налаживании межличностных отношений.

О том, что не все было благополучно в моральной сфере, говорили и результаты конкретно-социологических исследований, проведенных в конце 80-х годов ХХ в. Так, среди позитивных моральных качеств названы добросовестность, отзывчивость, бережное отношение к природе, чувство хозяина, но в процентном отношении проявление этих качеств было невелико (не превышало 40 %). Среди негативных моральных качеств названы прежде всего потребительство и эгоизм. Настораживали и такие показатели: 57 % опрошенных считали, что им довольно часто приходилось наблюдать в поведении окружающих расхождение слова и дела, 32 % респондентов говорили о пассивности при необходимости защитить несправедливо обиженного человека, 34 % выделяли в качестве часто встречающегося явления лицемерие, 22 % – равнодушие к судьбам коллег по работе, 22 % – подхалимство, угодничество [6, с. 49–51].

Следует отметить, что в ходе этих исследований, наряду с анализом информации об основных тенденциях социально-нравственного развития общества и личности, был получен сигнал о наличии кризисных явлений в системе ценностных ориентаций, на который в свое время не обратили должного внимания партийные и государственные органы. Начавшаяся в стране перестройка, хотя и актуализировала моральную проблематику, но, как выяснилось впоследствии, ограничилась преимущественно декларацией основных идейно-политических положений. Красивые слова о нравственности были сказаны, а на деле все осталось практически без изменений, т. е. по существу в моральной сфере продолжал стихийно накапливаться «груз» негативных явлений. Показательными являются результаты социологического исследования «Перестройка глазами россиян: 20 лет спустя», проведенного в 2005 г. Так, к числу негативных факторов, порожденных перестройкой, респонденты отнесли утрату стабильности (57 %), падение морали (50 %), утрату чувства защищенности, уверенности в завтрашнем дне (50 %) ослабление порядка в стране (44 %), нарастание межнациональных конфликтов (30 %) [7, с. 30].

Становление современной белорусской государственности не началось с чистого листа, а проходит в сложной социально-культурной и морально-психологической обстановке. Во-первых, накапливаемый за последние десятилетия «груз» морального негативизма никуда не исчез, он остается и все более разрастается в условиях рыночных отношений. Во-вторых, общественный механизм моральной регуляции продолжает оставаться разбалансированным: социально значимых, общепринятых нравственных ценностей, соответствующих требованиям времени, еще не выработано, а индивидуально-личностный уровень саморегуляции остается весьма разноплановым и разрозненным. В-третьих, нельзя недооценивать социальную опасность таких проявлений человеческой природы, как конформизм, цинизм, беспринципность, лицемерие, угодничество, равнодушие, которые в кризисных условиях, приобретая массовый характер, могут стать скрытой внутренней силой, способной расшатать общественные устои. В-четвертых, воочию можно наблюдать падение нравов, когда утрачивает свою силу устойчивая, привычная система представлений о дозволенном и недозволенном на уровне обыденного сознания, когда ослабевает действие даже такого морально-психологического регулятива, как чувство стыда, и, соответственно, уже не вызывают осуждения ни проституция, ни порнография, ни сексуальные извращения и т. п.

Подобного рода моральные деформации представляют серьезную опасность для жизнедеятельности личности и общества. На первый взгляд может показаться, что их пагубная роль не столь уж велика по сравнению с негативными факторами экономического, политического, экологического характера. Однако постепенно накапливаясь и обостряясь, они способны существенно повредить общественные связи и отношения, образуя «очаги» деструктивности и конфликтности, стать питательной почвой для разрастания преступности и насилия. Положение в духовно-нравственной сфере значительно усугубляется и состоянием социальной транзитивности, которая является характерной для всего постсоветского пространства. Практически одномоментная ликвидация советского государства дала толчок к образованию суверенных национальных республик и перспективному развитию их политической независимости, но в то же время обусловила проявление духовного «вакуума», который отрицательным образом сказался на социально-психологической атмосфере общества.

За последние годы ситуация в системе социально-нравственных отношений серьезно осложнилась и даже обострилась. В Российской Федерации на государственном уровне было прямо заявлено о том, что, несмотря на определенные позитивные тенденции социально-экономического развития, «российское общество, включая подрастающее поколение, продолжает находиться в состоянии системного духовно-нравственного кризиса» [8]. О наличии этого кризиса свидетельствуют такие показатели, как наркомания, потребление алкоголя и табака в молодежной среде, количество социальных сирот, уровень абортов среди несовершеннолетних, количество разводов, самоубийств среди детей и др. По данным российских социологов, среди молодежи около 55 % готовы преступить через моральные нормы для того, чтобы добиться личного успеха, Среди несовершеннолетних фиксируется высокий процент сексуальной распущенности: 45,5 % юношей-девятиклассников и 48,2 % девушек-девятиклассниц считают, что сексуальные контакты в их возрасте вполне допустимы [8].

Об обострении ситуации в духовно-нравственной сфере современного общества свидетельствуют и результаты социологических исследований, проведенных в Беларуси. Социологи отмечают, что более 48,5 % опрошенных молодых людей считают допустимым давать взятку при решении какого-либо вопроса, 31,1 % – вполне могут скрыть доходы от налогообложения, 27,2 % – смогут принять участие в незаконном бизнесе. По мнению 24,3 % опрошенных юношей, вполне допустимым является физическое воздействие при решении своих проблем, 20,4 % молодых людей не считают зазорным распространять ложную информацию [9, с. 198–199].

В социальном и личностном плане негативные последствия деформированности и нестабильности духовно-нравственных отношений наиболее отчетливо проявляются в таких явлениях, как пьянство и алкоголизм, наркомания, проституция, преступность, торговля людьми, социальное сиротство и др. В условиях социальной транзитивности эти явления получают значительное распространение. Результаты социологических исследований показывают, что абсолютное большинство населения рассматривает употребление спиртных напитков как вполне приемлемую, культурно и нравственно допустимую традицию бытового повседневного образа жизни. Установлено, что среди молодых людей в возрасте 18–29 лет употребление спиртных напитков распространено в наибольшей степени (так считают 84 % респондентов), учащихся и студентов (83 %) [10, с. 454–455]. Угрожающие масштабы приобретает такое социальное зло, как наркомания. В мире абсолютное большинство потребителей наркотиков (70–80 %) составляет молодежь в возрасте до 30 лет. Результаты социсследования свидетельствуют о том, что большинство среди потребителей наркотиков и других токсических веществ составляют молодые люди в возрасте 16–24 года (так считают 74,4 % респондентов) [10, с. 456–457].

Также необходимо отметить, что в молодежной среде происходят существенные изменения по отношению к девиантному поведению. В частности, «происходит процесс превращения социальных девиаций в субкультурную норму поведения. Наглядным примером служит употребление алкогольных напитков, изменение отношения юношества к сексуальным связям. По данным опроса, спиртное употребляют 71,8 % подростков, личный сексуальный опыт имеют 42,7 % несовершеннолетних… Почти у каждого пятого (19,5 %) респондента среди друзей есть наркоманы, у 14,3 % – среди одноклассников и однокурсников, что существенно увеличивает риск наркоматизации молодежи. Причем в окружении респондентов, уже употребляющих наркотики, доля таких знакомых возрастает до 88,3 %» [11, с. 58].

Такое положение дел необходимо оценивать как серьезную внутреннюю угрозу национальной безопасности, которая носит скрытый характер, но по своей разрушительной силе может привести к весьма тяжелым социальным последствиям. Как свидетельствует история, недооценка, игнорирование морального фактора в процессе социального развития может стать причиной постепенной дестабилизации общественных отношений, провоцировать возникновение различного рода межличностных и социальных конфликтов, а также может стать угрозой политической независимости государства.

Сущность национальной безопасности заключается в защите жизненно важных интересов личности, общества и государства от воздействия различных внешних и внутренних угроз. Особо подчеркнем такое обстоятельство: если раньше при выявлении сути национальной безопасности на первое место ставилась функция защиты от внешних угроз, для реализации которой допускалось использование любых средств (прежде всего насильственных, военных), то теперь за основу берется мирный характер развития социальных отношений, курс на стабилизацию внутриполитической жизни государства. Основным приоритетом в социальной системе становится достижение устойчивого состояния как необходимой основы для ее дальнейшего развития и процветания. «Устойчивость общественной системы связана с ее способностью сохранять динамичное равновесие, успешно адаптироваться посредством политических и иных механизмов к изменяющимся условиям существования, в том числе эффективно преодолевать кризисные явления, разрешать социально-политические конфликты, справляться с экономическими затруднениями, обеспечивать обновляющиеся духовные потребности людей» [12, с. 16–17].

В качестве субъектов безопасности на протяжении ХХ в. преимущественно рассматривались различные государства, вступающие между собой во враждебные либо союзнические отношения и отстаивающие свои интересы самыми различными способами и средствами (подчас и насильственными). Сегодня наряду с возрастающей ролью государства в обеспечении национальной безопасности весьма определенно стали говорить о человеке, различных социальных группах, институтах гражданского общества, обществе в целом как о субъектах безопасности, которые не только нуждаются в защите своих интересов, но и сами должны быть активными и ответственными в деле их реализации.

Опасность в социальном плане длительное время ассоциировалась, во-первых, с внешней военной угрозой, внутренней «подрывной» деятельностью враждебных и оппозиционно настроенных элементов, во-вторых, со стихийными ситуациями, вызванными действием природных и техногенных факторов, т. е. считалось, что реальную опасность для жизнедеятельности общества представляют угрозы внешнего характера, открыто проявляющие себя.

На рубеже ХХ – ХХI вв., в условиях кардинальных социальных трансформаций, наряду с этими видами угроз появился целый ряд новых, преимущественно латентных по своему происхождению и проявлению (международный терроризм, различного рода психологические и идеологические экспансии и диверсии и т. п.), а также отчетливо заявили о себе угрозы внутреннего характера, обусловленные характером и уровнем развития социально-нравственных отношений в обществе, непосредственно зависящие от настроений, ориентаций, убеждений, поступков конкретных людей. Следует отметить, что «особенность проявления угроз здесь (в интеллектуальной и духовно-нравственной сферах) заключается в том, что они не всегда на конкретном промежутке времени имеют реальное воплощение. Однако их разрушительная сила оказывает постепенное негативное воздействие, которое в перспективе может стать необратимым» [12, с. 461].

На уровне личности угрозой является прежде всего сам человек, в природе которого, если вспомнить Т. Гоббса, содержится источник опасности, который конкретно выражается в соперничестве, недоверии, жажде славы. К внутренним угрозам на уровне личности следует отнести также неразвитость индивидуальных чувств и интеллектуальных способностей, различные неудовлетворенности, нездоровые амбиции, разочарование, неадекватность оценок и самооценок, деформации жизненных ориентаций, а подчас и полная личностная деградация. В моральном отношении угрожающий и разрушительный характер для самой личности и ее окружения носят зависть, ненависть, жадность, жестокость, безответственность, беспринципность и другие негативные проявления человеческой природы. Такого рода угрозы исподволь, постепенно накапливаясь, способны превратиться в мощную силу, выходящую за пределы внутреннего мира человека, и стать серьезной опасностью как для жизни его самого, так и для функционирования различных социальных структур, общества в целом.

На уровне общества к числу внутренних угроз духовно-нравственного характера следует отнести нарастание кризисных явлений и процессов в деятельности тех или иных общественных структур, которые непосредственно сказываются на дестабилизации, дезорганизации социально-нравственных связей и отношений, разбалансированности механизмов моральной и правовой регуляции, снижении эффективности работы системы образования и воспитания, ухудшении социально-психологического климата в различных социальных группах. Более конкретно здесь можно рассматривать негативное воздействие на морально-психологическое состояние человека и общества таких социальных явлений и процессов, как социально-имущественное расслоение населения, безработица, бюрократизация, нарушение прав человека, социальное сиротство, нелегальная миграция, коррупция, криминализация, «дедовщина» и др.

В качестве угроз духовно-нравственному развитию человека выступают различного рода идеологические и психологические «вторжения» (диверсии и экспансии) в индивидуальное и общественное сознание с целью дезориентации, расшатывания и разрушения смысложизненных установок и ценностных ориентаций. В настоящее время действия подобного рода весьма активно осуществляются как через средства массовой информации, так и через новые средства информационных коммуникаций. Особо в связи с этим следует сказать об информационном поле Интернета, в котором ценность свободы зачастую превращается в различные формы распущенности и вседозволенности. Тревогу вызывает деятельность новых религиозных организаций (неокультов), которые в условиях так называемого «религиозного ренессанса» осуществляют целенаправленные «атаки» на духовный мир личности.

События конца ХХ – начала ХХI в. свидетельствуют о динамизации социальных процессов, усилении проявления индивидуально-личностных начал в общественной жизни, о качественных изменениях в культурно-цивилизационных парадигмах. В этих условиях общественное сознание, его различные структуры находятся в нестабильном, противоречивом, разбалансированном, кризисном состоянии. Поэтому сами эти структуры могут стать источником социальных волнений и потрясений, а следовательно, превратиться во внутреннюю угрозу национальной безопасности. Как следствие, в системе национальной безопасности на первом месте должен находиться реальный человек, который выступает, с одной стороны, как объект воздействия внешних по отношению к нему угроз и, соответственно, нуждающийся в защите и получающий ее от различных социальных структур, с другой, как субъект, осознающий степень опасности тех или иных объектов и обеспечивающий свою самозащиту и защиту других от их негативного воздействия. Данная позиция позволяет особо выделить духовно-нравственную безопасность как одну из форм национальной безопасности.

Духовно-нравственная безопасность представляет собой систему социальных условий и факторов, обеспечивающих состояние защищенности и самозащищенности человека, его сознания, отношений с окружающим миром от воздействия различного рода угроз, что способствует возвышению человеческой духовности, гармонизации межличностных отношений, формированию благоприятного социально-психологического климата, стабилизации общественных отношений в целом. Такой подход позволит выявлять ключевые проблемы, «болевые точки», внутренние резервы, целенаправленно влиять на разрешение возникающих противоречий. Причем появляется реальная возможность активно вовлекать в этот процесс самого человека как гражданина, используя его творческий потенциал, повышая меру личной ответственности. Деятельность государства, его структур в этом направлении может и должна стать серьезной базой для формирования нравственной культуры личности, создания благоприятного морально-психологического климата в обществе, которые, в свою очередь, будут позитивно влиять на реализацию государственной политики, стабилизацию общественных отношений в целом.

В системе национальной безопасности на современном этапе главными субъектами решения духовно-нравственных проблем должны стать: человеческая личность, ориентированная на свое духовно-культурное развитие и моральное совершенствование; государство как ведущий социальный институт, осуществляющий организационные и управленческие функции в масштабах общества, в том числе культурно-образовательного и нравственно-воспитательного характера; гражданское общество как совокупность межличностных отношений и различных социокультурных, общественно-политических, экономических структур, независимых от государства и способствующих реализации индивидуальных и групповых потребностей и интересов, проявлению духовной свободы личности.

На уровне личности с точки зрения обеспечения духовно-нравственной безопасности необходимо выделить два основных направления, которые теснейшим образом взаимосвязаны между собой: 1) личностное развитие человека, в котором непосредственно проявляется его неповторимая духовно-нравственная сущность, 2) гражданское развитие человека, посредством которого он идентифицирует себя с определенной общностью людей, государством, в котором живет и трудится, историей и культурой того или иного народа (нескольких народов) и целенаправленно проявляет свои физические и духовные силы на их благо.

Отличительной особенностью информационного развития социума является повышение роли самого человека как ведущей производительной силы, как субъекта творческой деятельности, свободного и ответственного в своих решениях и действиях. Это реально осуществляется через раскрытие его личностной природы: потребностей и интересов, эмоционально-чувственных переживаний, знаний, представлений и убеждений, волевых усилий, ценностных ориентаций и мотивов поведения, черт характера и моральных качеств. Во всем этом многообразии формируется и проявляется персонализированное ценностное «ядро», в чем и выражается уникальность, неповторимость человеческой личности.

Квинтэссенцией личностной природы человека следует считать такую нравственную ценность, как собственное человеческое достоинство, в котором выражается осознание и творческое развитие индивидом своей особой духовной силы, своего неповторимого «Я». Именно чувство собственного человеческого достоинства дает личности внутренние силы преодолевать трудности бытия, возвышаться над повседневностью, не сгибаться под тяжестью кризисной реальности и в меру своих возможностей оказывать воздействие на ход общественной жизни. На базе развивающегося чувства собственного достоинства личности кардинальным образом изменяются в позитивном плане и межличностные отношения, в которых основополагающую регулирующую роль начинает играть такая нравственная ценность, как уважение. Об этой зависимости между достоинством личности и уважением между людьми говорил еще И. Кант: «Человек, рассматриваемый как лицо, т. е. как субъект морального практического разума, выше всякой цены, ведь как такового его должно ценить не просто как средство для целей других, да и своих собственных целей, но как цель самое по себе, т. е. он обладает некоторым достоинством (некоей абсолютной внутренней ценностью) благодаря которому он заставляет все другие разумные существа на свете уважать его, может сравнивать себя с каждым другим представителем этого рода и давать оценку на основе равенства. Человечество в его лице есть объект уважения, которого он может требовать от каждого человека, но которого он и себя не должен лишать» [13, с. 457].

Вторым важнейшим направлением обеспечения духовно-нравственной безопасности является формирование человека как достойного гражданина, патриота своей Родины, для которого характерны развитое чувство долга, ответственности, любовь к родной земле, уважение и сохранение национально-культурных традиций. Звание гражданина не только является почетным, но и ответственным, в нем наиболее полно проявляется сопричастность человека к жизнедеятельности своего государства, истории и культуре своего народа. В звании гражданина органично взаимосвязаны между собой правовые и моральные компоненты. В связи с этим уместно снова вспомнить И. Канта, который, выводя понятие «граждане», весьма определенно наряду с правовыми атрибутами называет и моральные: «свобода каждого», «гражданское равенство», «гражданская самостоятельность». В государстве, по утверждению Канта, «быть гражданином – этому удовлетворяют не все с равным правом» [13, с. 356]. Он различает граждан активных и пассивных, хотя тут же замечает, что «понятие пассивный гражданин кажется противоречащим дефиниции понятия гражданин вообще». Активный гражданин или гражданин по своему определению должен обладать атрибутом «гражданской самостоятельности – быть обязанным своим существованием и содержанием не произволу кого-то другого в составе народа, а своим собственным правам и силам как член общности», а это напрямую связано с уровнем его морального развития [13, с. 355]. Вполне определенно просматривается следующая зависимость: чем более человек будет проявлять себя как моральное существо, тем более он будет раскрывать свои личностные качества в качестве достойного гражданина своей страны. Развитое гражданское сознание человека является не только результатом правового и идейно-политического воспитания, но и основой и способом его нравственной деятельности, направленной на благо общества и государства, и именно поэтому оно становится реальной основой для эффективного осуществления процесса обеспечения национальной безопасности.

На личностном уровне происходит как оценка негативных последствий для морального состояния человека и общества различных деформированных, деструктивных и асоциальных явлений, так и активизация креативных процессов по формированию новых ценностных представлений и моральных оценок. Основу этого творчества составляют как нравственные ценности с явно выраженной общечеловеческой гуманистической направленностью, которые сохранились в исторической культурной памяти человечества, народной мудрости и жизненном опыте личности, так и национально-культурные ценности и народные традиции, содержащие национальный колорит и самобытность, духовно-нравственный опыт предков. И общечеловеческие, и национально-культурные ценности переосмысливаются личностью через призму новых социальных условий и отношений, актуальных жизненных проблем. Эти процессы являются чрезвычайно сложными и противоречивыми, но они жизненно необходимы, так как позволяют человеку ощутить и укрепить свои моральные силы, развивать и проявлять себя как духовное существо в системе социально-природных связей.

Однако в духовно-нравственном отношении в современном транзитивном обществе накопилось огромное количество критических ситуаций, обострившихся противоречий, нерешенных проблем, что весьма существенно сдерживает проявление и развитие личностного фактора в массовом масштабе. С учетом этого жизненно необходимым является активизация целенаправленных воздействий государственных и общественных структур на процесс духовно-нравственного развития человека, что будет способствовать созданию более благоприятных условий для проявления личностной природы граждан, а также в определенной мере будет сдерживать негативный характер стихийного хода социальных процессов.