Текст книги "Плетущий небылицы"

− Самая лучшая моя рыбалка, − довольно проговорила осоловевшая от еды кошка.

− А много у тебя было рыбалок? – спросил скрыга.

− Первая! – гордо вздёрнув хвост, заявила Блоха и направилась в дирижабль.

Вечером на берегу залива был устроен праздник с фейерверком и обильным поеданием фруктов. Зира нажарил целую корзину рыбы с карри и угостил добродушных бямов. Им так понравилось, что они зашумели и попросили, чтобы их научили ловить рыбу. Мехлин обещал, если конечно, капитан разрешит и задержит вылет дирижабля. Объевшийся и опившийся фруктового рома, капитан, лежащий на широком троне с вождём, согласился.

Празднество унялось ближе к утру. Бямы лежали на песке и мирно спали. Скрыга забрался в дирижабль и там завалился в облюбованное кресло, а ротан отказался уходить со свежего воздуха, его мнение разделил мехлин, и они лежали у кромки воды и тихо сопели на звёзды тропического неба. Где же был попугай, об этом никто не знал, даже его краснохвостые сородичи.

Утром произошёл настоящий инцидент, всех разбудил дикий истошный крик, исходящий из маленького сухого тела шамана Ноздри. Он тащил за крыло перепуганного и перепачканного попугая Джухли-Мухли, нервно подпрыгивая и не переставая вопить.

− Слушай, вождь, − сказал капитан, протирая свои глаза, − откуда у них берутся силы, чтобы так орать?

− Это всё от тени, − хрюкнул вождь, − тебе бы так: сначала родилась бы твоя тень, а уж потом ты. Каково?! А почему псиса орёт, я не знаю. Наверное, несварение.

− Понятно, − почесался Мистраль, − а зачем он тащит нашего спасителя?

− Сейчас разберёмся, − нехотя встал с трона вождь.

А шаман вприпрыжку подбежал к нему и, показывая на очумевшего от происходящего попугая, прерываясь на заглатывание слюны, прокричал:

− Это мерзкое создание в перьях и с кривым носом, это грязное исчадие горы Турнтух, это смрадное зловоние бродячего бегемота, это …

− Перечисление характеристик отдельным списком, в трёх экземплярах. Говори, что случилось, и лучше покороче, − оборвал его Мистраль.

− Да, − согласился вождь, − но лучше в четырёх экземплярах.

− Зачем? – спросил капитан.

− Мне один.

− Я свой отдам.

− Согласен, ты настоящий друг! – важно кивнул вождь и посмотрел на шамана. − Давай коротко и по делу, выкладывай.

− Этот… этот… − задыхался Ноздря.

− Мы поняли, что он воздух и навоз, но конкретно: что случилось?

− Он выклевал глаза у Марданхона!

− Да?! – испугался вождь, а бямы тут же попрятались по кустам.

− А также откусил у него ухо! – зло добавил шаман.

− Ого?!

− И нагадил ему на ноги!

− Ну?!

− Насчёт нагадил – это они могут, − глубокомысленно согласился Мистраль.

− И на сердце нашего божества он клювом изобразил слово!

− Какое? – спросил вождь.

Шаман ту же подбежал к нему поближе и, не отпуская попугая, прошептал вождю на ухо.

− Возмутительно! – Вождь вытер рукой пот со лба.

− А что он такое изобразил? – поинтересовался Мистраль, вождь также прошептал ему что-то на ухо. – Хе, так это же его имя, − рассмеялся капитан.

− Ничего смешного нет, − рассердился шаман. − Это слово на нашем языке обозначает… − И он прошептал ему на ухо перевод.

− От здорово! – хохотнул Мистраль. – Знал бы наш попугай! Кстати, а почему он молчит?

− Раскаяние его давит! – дёрнул за крыло попугая шаман.

− А может, это шнурок, которым ты завязал ему клюв? – сказал подошедший ротан.

− Какой шнурок? – деланно удивился шаман.

− Тоненький, с трудом его можно разглядеть. А ну-ка дай мне псису.

− Никогда!

− Почему?

− Вы её отпустите.

− Тогда я возьму тебя и пару раз так отпущу, что гуси у тебя в голове будут летать целый сезон. Давай сюда животину, не зли меня.

Шаман протянул попугая, Пупырь взял его, посмотрел в испуганные глаза и аккуратно развязал тонюсенький шнурочек.

− Крепкая штучка, − ротан дёрнул в руках снятую бечёвку. − Давай, крылатая смесь недоразумений, рассказывай, как ты в этот раз отличился.

− А кто знал, что эта гора апельсинов и прочих фруктов – их божество! – вскликнул Джухли-Мухли. – Я увидел на одной из полян гору фруктов, похожих на человека, думал, это для нас, почётных гостей, выложили. Вот я и начал приклёвывать с вкусного, то есть с оливок.

− Это были не оливки.

− Какая разница, было вкусно.

− А зачем ты нехорошие слова накарябал ему на теле, а?

− Это очень даже хорошие слова, это моё имя. И я всегда, когда ем большой фрукт, выклёвываю на нём своё славное имя.

− Вождь, вина доказана, − шаман ткнул пальцем в живот попугая, − отдайте распоряжение о водяном мешке.

− А это что за фрукт? – спросил капитан.

− Это когда виновного сажают в клетку и погружают на дно залива.

− Не годится: это варварский способ!

− Тогда у нас никогда не будет урожая, тогда мы все умрём с голода, − яростно заорал шаман.

− Всё так серьёзно? – спросил капитан.

− К сожалению, мой друг, да, − вздохнул вождь. − Только один выход искупить, в смысле искупать его вину.

В это время один из бямов подкрался к ротану и тихо ему что-то сказал, а потом тут же исчез. Пупырь уверенно подошёл к вождю и громко заявил:

− Я полностью согласен, если он виновен, то туда ему и дорога.

− Пупырь, ты очумел?! – воскликнул скрыга.

− Нет, но нужны доказательства. Нам надо видеть всё своими глазами.

− Точно, − согласился вождь, − идём на поляну.

− Вы не верите величайшему шаману? – закричал Ноздря. – Вы не верите шаману, который скоро станет вождём племени Мымлюхой Авокадовой.

− Терпеть не могу авокадо, − поморщился вождь.

− Так вот в чём дело! – сказал скрыга. – Сухая Ноздря метит на ваше место, дорогой вождь.

− Ой, да я знаю, лучше идём на поляну, а ты, Ноздря, уймись, я уже оглох от твоих воплей.

Когда они вышли на священную поляну, где высилось их божество, сложенное из фруктов, то увидели, что с глазами у него всё нормально. Да и тело, сложенное из ананасов, было абсолютно целёхеньким. И уши были как новенькие, из свежих плодов маракуйи. Вождь обошёл божество вокруг, покосился на помятую траву, покачал головой и, обращаясь к капитану, сказал:

− Эх, видимо, постарел у меня шаман, совсем слепой стал, точно надо делать из него вешалку для бананов.

− Неправда ваша, − завизжал шаман и кинулся бегать вокруг божества. В отчаянии он схватил ногу фруктового гиганта и тряхнул её. Божество тут же развалилось. Вождь охнул и сел на мокрую от утренней росы траву.

− Кажется, шаману не поздоровится, − тихо проговорил ротан скрыге.

− Эй, бямы, − ослабевшим голосом сказал вождь, глядя на суетившегося шамана, − тащите нашего зануду в водяной мешок.

С разных сторон выскочили бямы и с воодушевлением накинулись на испуганного шамана. А попугай вскочил на груду фруктов и прокричал:

− Долой узурпаторов! Да здравствует попечительство и смелость справедливых людей!

− Э-э-э, постойте, − капитан Мистраль поднял руку, − постойте. Вы что, хотите наказать это недрозумение только за то, что этот оглашенный развалил кучу фруктов? За это будете его топить?

− Ага!

− Обязательно, он нам уже осточертел!

− А потом что будете делать с божеством?

− Сложим новое.

− Хорошо. А что делали раньше, ведь фрукты не камень, они имеют дурную привычку портиться.

− Мы всегда меняли фрукты.

− И что, никогда ваш этот бог не рассыпался?

− Было, и не раз. После дождя практически всегда нового приходится складывать.

− И после этого вы устраиваете тёмную дождю?

− Ты что, капитан? − вытаращил на него глаза вождь. − Как же ты его поймаешь? Он же капельчатый!

− А если не будет дождя, то фруктов не будет, правда? – задал каверзный вопрос ротан.

− Всё верно, − согласился вождь, − но мы считаем, что это природное обновление.

− Глядя на вашего шамана, у которого точно с головой непорядок, я могу определённо сказать: он такая же стихия, как дождь. Поэтому отставить водяной мешок, будем считать, что ваш бог обновился, − командным голосом заявил Мистраль. С ним было трудно спорить (об этом можно спросить у мехлина, он подтвердит). Бямы согласились неохотно – видимо, шаман переусердствовал в своём стремлении к порядку.

− Теперь, − капитан закурил свежую папиросину, − нам пора отчаливать. Пошли к дирижаблю, будем прощаться.

Бямы дружной толпой, возглавляемой толстяком вождём и капитаном Мистралем, повалили к посадочной площадке. Ротан, мехлин и скрыга затёрлись в толпе и невольно поддались их чудесно-возбуждённому настроению. Они как ошалелые кричали, стучали в маленькие барабаны, сделанные из толстых бамбуковых стволов, бренчали ракушками и дудели в извитые морские раковины. Капитан Мистраль был несусветно доволен, а вождь, хоть и был опечален предстоящим расставанием (наконец он встретил достойного себе партнёра по бамбуковой водке и фруктовому рому), но горячительные напитки смогли поднять его настроение до капитановских вершин. Попугай летал над шумливой компанией и выкрикивал свои лозунги. Он так увлёкся в изощрённом их создании (хорошо, что их никто не слышал!), что напрочь забыл треволнения предыдущего часа.

Лишь бедный шаман плёлся и печально растирал текущие слёзы: вершина его карьеры, пик взлёта (как он думал при проведении акции водяного мешка) не удался. Ведь до настоящего времени даже намёка не было в племени, чтобы провести столь грандиозное мероприятие. Он уже мечтал, что благодаря этому его выберут в вожди, но надежды рухнули, как фруктовое божество в тропический дождь. Мысли у шамана путались, так как вождь настаивал на наказании и в шамана Сухая Ноздря влили хорошую порцию водки. А если учесть, что он никогда в жизни не пробовал столь крепкого напитка, то его состояние было понятно, он был просто пьян и печален, отсюда и поток философских рассуждений о гадости мира, но его, как и попугая, никто не слышал. Это обстоятельство немного злило шамана, и в то же время из-за безнаказанности он ощущал некую свободу мысли, последнее очень даже грело душу. Шаману хотелось поговорить, раскрыть душу, но все оглашенно орали, поэтому было опасение, что туда, в самое душевное нутро, могут наплевать, отчего было грустно и до печёнок обидно.

Когда подошли к стоянке, то на пороге у раскрытых дверей гондолы увидели кошку. Она сидела и блаженствовала с хвостом очередной рыбки. Скрыга, мехлин и ротан после крепких рукопожатий и объятий поднялись в дирижабль. А капитан Мистраль никак не мог распрощаться с вождём племени. Они стояли, крепко обнявшись, капитан, вождь и большая зеленоватая бутылка с бамбуковой водкой. Наконец у кошки кончилось терпение, и она закричала:

− Отдать концы! Задраить люки! Старшему помощнику определить курс! Пассажирам занять свои места!

Мистраль встрепенулся, отодвинулся от вождя и проговорил:

− Прости, брат, но меня уже зовут. У моего корабля терпежа не хватает, рвётся в небо. Нам пора!

− Эх! – только и смог выдавить из себя вождь вместе со скупой слезой (от которой промокло его любимое пузо).

Как это ни странно, но даже после принятия хорошей дозы спиртного капитан легко поднялся по верёвочной лестнице, отдал честь стоящей у входа кошке, затем повернулся в сторону провожающих и также отдал честь. Дверь задраили, и капитан сказал:

− Всё, что только что проговорила кошка, надо выполнить, а я пойду сверюсь с картами.

Капитан пропал в недрах дирижабля до следующего дня (видимо, карты были путаными). На следующий день Мистраль вышел к обеду как положено капитану: выправка на отлично, хмурый взгляд на хорошо и папироса на все сто. Он сел за стол и небрежно спросил мехлина:

− Почему пассажиры не присутствуют при принятии пищи?

− Выполняют ваше распоряжение, кэп! − вытянулся Зира.

− Какое из них? − недоумевал Мистраль: как бы там ни было, но в голове у него ещё звучали песни вождя племени.

− Это которое указывает, что псисам и сопутствующим им лицам, а также сочувствующим персонам пища выдаваться будет только в пассажирском салоне.

− Непорядок, − нахмурился капитан, − не забывайте, что эти так называемые псисы спасли нас от верной гибели. Думаю, в настоящий момент мы варились бы в котле людоедов. Мне вот интересно: из тебя какое мыло вышло бы? Может, земляничное?

− Полагаю, хозяйственное, кэп.

− А из меня получился бы только гуталин, ботинки смазывать – слишком много курю. Бросить что ли?

− Не стоит, кэп.

− Согласен, поздно уже, − покрутил вилку капитан, − давай зови всех наших.

− И псису тоже?

− В первую очередь.

В этот раз обед не отличался большим разнообразием блюд, но был весёлым, очень тёплым, наполненным каким-то приятным духом дружелюбия. Капитан после рюмки банановой разговорился, и целый вечер все слушали его удивительные истории. Мистраль оказался на редкость чудесным рассказчиком, он сдабривал тонкой шуткой свои неудачи (которых, кстати, не стыдился), иронично отзывался о своём бюрократическом начальстве, посмеиваясь и выпуская колечками папиросный дым, отзывался об экстравагантных пассажирах. В конце каждой истории попугай вскакивал на спинку стула и выдавал громадные тирады своих нескончаемых лозунгов. Ротан попытался его пару раз урезонить, но капитан, махнув рукой, сказал, пускай позабавит публику, а он как раз переведёт дух. А потом добавил с лёгким оттенком грусти:

− Тем более меня за мои пятьдесят лет службы ни разу не отметили, так что приятно послушать в свой адрес лестные отзывы, пусть хоть и в таком виде.

После этих слов Джухли-Мухли так разошёлся, что его пришлось в самом деле прерывать. А скрыга порекомендовал ему не превышать речевой дозы, каковая будет составлять три лозунга в час. Попугай собрался было возразить, но Мистраль приступил к следующей истории. Разошлись по кроватям далеко за полночь. А на следующий день, ближе к вечеру, они прибыли на конечную станцию, которая располагалась в большом городе с трудновыговариваемым названием.

Расставаться было грустно. Мистраль был со своей обычной папиросиной, на плече у него сидела кошка Блошка, рядом в начищенных до зеркального блеска ботинках стоял мехлин Зира. Ротан и скрыга были очень взволнованы и не знали, что и сказать. Попугай также излишне возбудился и летал вокруг них, пытаясь изобразить из себя пикирующий бомбардировщик. Лозунги у него не клеились, и свою растерянность он пытался скрыть перьями, то есть куда бы он ни сел, тут же начинал ерошиться.

− Эх, славные вы парни. Я бы без раздумий взял вас в свою команду, − протягивая руку, сказал Мистраль.

− Мы не можем, − сказал скрыга, беря его руку в свои ладони, − у нас контракт.

− Контракт дело серьёзное, − подтвердил мехлин, утирая тайком набежавшую слезу.

− А по мне, хоть сразу, − неожиданно заявил попугай, − тем более настоящему капитану не пристало держать у себя на плече кошку, надо попугая.

− Откуда ты это взял? − строго спросила кошка.

− Из книжек, там все рисунки капитанов – от пиратских до военных – с попугаями.

− Ага, которые постоянно орут про пиастры и прочие деньги, − добавил ротан.

− Не только, − сказал попугай, − они ещё что-то добавляют про ром и мертвецов.

− Про ром – это хорошо, − капитан переправил свою папиросу в другой угол рта, − а вот мертвецов не люблю, как и пиратов. Так что, по мне, лучше кошка на плече.

− Да, − подхватил мехлин, − тем более вы у нас особенный.

− Добро, пора нам прощаться, − капитан сердечно пожал руку ротану, потом скрыге, погладил попугая, пересадил на плечо мехлина кошку, развернулся и зашагал к зданию диспетчера полётов.

− Пошёл отчитываться за полёт, − вздохнул Зира, − сейчас ему придётся вымарать кучу бумаги, чтобы оправдать пропажу продуктов и мелкие повреждения.

− Так это же всё пираты, − возмутился скрыга, − ему орден надо давать за то, что он сохранил корабль.

− Вы не знаете этих портовых крыс, − мехлин ещё раз вздохнул.

− А я знаю, − загадочно повела бровями кошка Блошка.

− Удачи вам в ваших перегонах, и, главное, не обращайте большого внимания на бюрократов. − Мехлин обнял ротана, затем скрыгу, прижал к себе попугая и, глядя ему в глаза, добавил: − Не забывай по утрам мыть клюв!

Мехлин вновь вздохнул, вытер слезу и пошёл к дирижаблю. Кошка сидела у него на плече и махала своим хвостом, прощаясь с ротаном, скрыгой и попугаем.

Уже ночь приступала к осмотру окрестностей, а вечер затихал за красочным солнечным закатом, когда наши друзья наконец нашли нужное здание. Сонный дежурный разместил их в небольшой комнатке и, пожелав спокойной ночи, удалился. Утром их разбудил гомон за дверью, а когда скрыга выглянул, то увидел большое количество народа в холле. Не успел он закрыть дверь, как к ним подошла очаровательная девушка из цурров. Она без стука и приглашения вошла к ним в комнату, строго посмотрела на их компанию и представилась:

− Я Сивилла из Цурина, ваш диспетчер и администратор. Мне сообщили, что вас будет двое, но я вижу троих.

− Видите ли… − начал Тяй, но ротан его прервал, заявив, что это их инструктор по полётам, на что Сивилла невозмутимо сказала:

− Инструктор так инструктор, только его надо вписать в списки инструкторов и выдать амуницию. Вам также надо получить всё необходимое и после обеда ехать на полигон, где с вами проведут вводные учения по использованию летательных аппаратов.

− Это же здорово! − воскликнул Джухли-Мухли. − Друзья, вы присоединитесь к славной плеяде покорителей воздушных пространств!

− Он у вас ещё и за агитатора? − нахмурилась девушка, делая заметки в блокноте. – Будет отвечать за взаимодействие со СМИ.

− Только на общественных началах, − поторопился скрыга.

− Понятно, вот вам списки, приступайте. Меня вы можете найти в большой диспетчерской, мой код «Капель 15».

− А это ещё зачем? − спросил Пупырь.

− В нашем центре управления таких, как вы, пруд пруди, и диспетчеров также много, не будете же вы кричать: «Пригласите мне цурру Сивиллу из Цурина».

− Я могу и покричать, − попугай вытянул шею.

− Да, конечно, можете, но только на ваш призыв придут как минимум три Сивиллы, и все из Цурина. Без лишних разговоров идите по списку, он у вас в руках, не теряйте зря время. Вы и так задержались в пути, вам завтра выступать на перегон.

− Как завтра? − испугался Тяй.

− Я же вам сказала, вы задержались, а у нас всё по расписанию, мы уже собрались отправлять дублёров.

− Нас пираты задержали, − закричал попугай.

− Меня это не интересует, − Сивилла развернулась, выша из комнаты и скрылась в толпе.

− Вот такое начало, − Тяй смотрел на выданные листки.

− Вспомни, что говорил мехлин про бюрократов. Вот тебе и весь ответ, − утешил его ротан. − Не боись, прорвёмся.

Как это ни странно, но к обеду они смогли всё получить: и продукты, и ранцы, и сложенные странные крылья, и деньги, и навигационное оборудование, и много еще каких приятных мелочей. Пообедали они в общей столовой, где был достаточно хороший выбор блюд. После еды их настроение явно улучшилось, и они направились к полигону, который был указан у них в общем списке посещений.

До полигона пришлось ехать на конном трамвае. Ротан и скрыга впервые в жизни ехали на таком транспортном средстве, вагон у трамвая был двухэтажным. Они купили билет и прошли на второй этаж, где на задней скамейке уже сидел попугай. Пупырь предлагал купить ему билет, но Джухли-Мухли с возмущением отвёрг это предложение, сказав, что он лучше в форточку вылетит, но за свой проезд не заплатит. А чтобы прекратить любые грязные инсинуации (как он по-иностранному выразился!), он полетит рядом с вагончиком. Ротан и скрыга сели рядом с попугаем, и Пупырь как бы между прочим заметил:

− Кто-то собирался лететь рядом с трамваем? Ты, Тяй, случаем не знаешь?

− Нет, − пожал плечами скрыга, − только слышал, что кто-то собирался.

− Я, может быть, устал, − важно ответил попугай, − и в полёте трудно созерцать окрестности.

− Сердобольный старец и его юные спутники, − ротан с грустью посмотрел на попугая. − Знаешь, чтобы не нарушать твои принципы, давай я куплю билет на провоз животных.

− Это… это… − задыхался Джухли-Мухли, − оскорбление личности в неприкрытой форме! А ещё друзья называются.

− Ой, Пупырь, оставь его в покое, нашего попугая даже котёл людоедов не исправит.

− Хм, это как посмотреть.

− Ты на что намекаешь?! − окончательно рассердился Джухли-Мухли и нахохлился.

− Ни на что. Давай посидим в тишине и предадимся созерцанию, − миролюбиво предложил ротан.

Попугай хотел что-то ему сказать, но Тяй одной рукой взял его за клюв и укоризненно покачал головой.

До полигона ехали молча. Вокруг них поднимались причудливой формы дома. Они будто соревновались в изысканности отделки. На перекрёстках возвышались памятники, как правило с участием каменных лошадей. Бывшие правители страны и города, а также герои сидели на лошадях, указывая перстом (руками, шапками, булавами, швабрами и другими подручными материалами) направление движения заблудших сограждан. Причём, как заметил скрыга, все указывали в различные стороны. Один памятник, сверхсовременный, был изготовлен из железа в очень странной манере (хотя бы потому, что у лошади с одной стороны было три лишних ноги, с другой не хватало одной, а вместо головы был хвост), и герой одной рукой указывал вверх, а другой вниз. Как пояснил попугай с точки зрения птиц, это значит, куда бы ты ни залетел, а падать всё равно придётся на землю.

Тротуары в этом городе были на двух уровнях: одни, как обычно, располагались на земле, другие на уровне третьего этажа. По всем тротуарам шла пёстрая толпа жителей и, видимо, гостей города. Улицы были похожи на большой муравейник в разрезе. Вскоре от этого вида у наших героев голова пошла кругом, к счастью, они выехали в парковую зону и у берега большой реки им надо было выходить. Попугая пришлось тащить с собой, у него окончательно и бесповоротно закружилась голова.

До полигона им пришлось ещё идти довольно далеко через парк, пока они не вышли на обширнейший пустырь, где их уже ждало странного вида существо наполовину в перьях, наполовину в шерсти и с клювом. Существо даже не стало представляться (но как потом оказалось, это был грифон). Оно (а может он или она?) взяло их листки, просмотрело, сделало какие-то отметки и сказало:

− Раскрыть портативное устройство для полётов.

С таким же успехом он мог бы им сказать: начните пускать ушами пузыри, или ныряйте под землю и не расплёскивайте грунт, или… всякую другую чушь с половником.

− Что раскрыть? – ошалело спросил Пупырь.

− Вот этот рюкзачок у вас за плечами и есть летательное устройство. Дёрните за кольцо, и оно раскроется само.

В самом деле, когда они дёрнули за кольца, рюкзачки резко раскрылись. В них лежали два пушистых крыла и какое-то устройство с ремнями. Существо, похожее на грифона, показало, как их надевать, как ими управлять, после чего собралось уходить, но скрыга успел его спросить:

− Как я понял, вот с этой штукой мы должны летать?

− Да.

− Но мы не умеем летать, вы научите нас.

− Нет, я только по механической части, а вот о технике полётов ваш инструктор вам всё расскажет. Он, как я вижу, с вами, − после чего существо расправило крылья и взлетело.

− Тот ещё фрукт, − поморщился ему вдогонку Пупырь.

− Не знаю, кто тут фрукт, но Джухли должен нас обучить полётам.

− С какого это перепуга? − взвился попугай.

− Ты же у нас инструктор.

− Я?!

− Да!

− Кто сказал?

− Пупырь.

− Вот пусть он вас и учит.

− Придётся применять радикальные меры, − хмуро проговорил ротан.

− А именно?

− Общиплем.

− Ни за что!

− Тогда учи нас полётам. Кто тут псис?

− Хорошо, только слушаться меня беспрекословно, а не то… накажу.

− Ох, собрались два сержанта подморковного войска, время идёт, нам завтра в путь, − устало проговорил скрыга.

До наступления сумерек они тренировались, и, что самое удивительное, у них стало получаться, особенно у ротана. Тот уже свободно летал над деревьями парка, пугая запоздалых прохожих и парочки на скамейках. Неожиданно Тяй вспомнил свой сон, в котором он видел счастливого летающего ротана.

− Вот надо же, сны сбываются, − только и смог сказать скрыга.

На следующий день их отвезли на маленьком воздушном шаре в предместья города к границе джунглей. Там на берегу озера собрались сотни тысяч удивительных созданий − бабочек данай. Живописный берег был похож на фантастические картины из снов. Яркие оранжевые пятна россыпью устилали берег озера, кроны деревьев, поляны и кусты. Пятна были живыми, они двигались и порхали. Конечно, окраска бабочек была не сплошной: на крыльях были ещё черные и белые пятна, а изнанка крыльев была жёлтая с чёрным и немного оранжевого. Но когда они поднимались в воздух, то казалось, что целое поле маков, жёлтых и красных, сорвалось со своего места и устремилось ввысь.

На берегу озера ротану и скрыге выдали по портативному манипулятору, чтобы переговариваться друг с другом и давать команды летящим бабочкам. Также показали, как пользоваться навигатором, указали на все точки – как промежуточные (отдыхать-то надо), так и на конечную. После этого их сопровождающие улетели на маленьком воздушном шаре, пожелав им счастливого пути.

Тяй попробовал использовать манипуляторы. Оказалось, что они устроены настолько просто, что он уже отдавал команды бабочкам и их вереницы кружили вокруг него. Неожиданно он услышал голос ротана, искажённый пространством, будто он говорил по телефону.

− Тяй, не верти головой и не отдавай пустых команд, ты вымотаешь бабочек, а им нужны силы перед полётом. Лучше скажи, когда мы тронемся в путь. Да что с тобой, не можешь меня увидеть? Так это немудрено, я завис над твоей головой. Если хочешь что-то сказать, то нажми зелёную кнопку, она слева.

− Нажал. Что дальше? − спросил Тяй.

− Ничего, просто я стал слышать тебя.

− Здорово!

− Не спорю. Ты случайно не видел нашего пернатого друга?

− Видел, и даже сейчас вижу: он сидит на дереве манго и потребляет его плоды. Мне кажется, он счастлив, тебе тоже не мешало бы спуститься с небес и поужинать.

− Не хочется. Тут так прекрасно, так просторно! Я по-настоящему счастлив. Спасибо тебе, Тяй, что ты притащил меня сюда.

− Да не за что.

− Как не за что – да хотя бы за то, что ты такой необычный тюхтя, такой беспомощный и попадаешь во всякие неурядицы, а заодно и я. Где в Балке я нашёл бы столько приключений и увидел эдакую красотищу?!

− Трудно с тобой спорить, лучше спускайся, и мы спокойно поедим.

К полудню следующего дня они смогли собрать всех бабочек, точно рассчитать полёт, отдали необходимые команды и взлетели. Попугая взял с собой ротан, он поместил его в маленький рюкзачок, а продукты отдал скрыге. Птицу пришлось взять, так как она объелась и чувствовала себя не на высоте, попросту её мутило (не оставлять же её).

− Ты как старый чемодан, − ворчал Пупырь.

− Почему же?.. Ик! − с трудом спросил попугай.

− Да потому, что толку от тебя никакого, выбросить надо, а жалко, вот и приходиться тащить.

− Мне обидно слышать такие слова, − со слезами в голосе сказал Джухли-Мухли.

− Не гунди, я пошутил, − засмеялся ротан и взмыл в воздух, как громадный орёл.

Они почти неделю добирались до центрального пункта, расположенного на острове посреди океана. На остров они садились после очень долгого и трудного перелёта. Судя по маршрутным листам, это был самый большой отрезок свободного полёта на их перегоне. На острове с чудесным именем Кривая Крошка их ждали теплые сухие номера в гостинице, горячая пища, море чистой пресной воды и двухдневный отдых в сопровождении почты. Хотя никто из них не ждал писем. Только попугай собирался написать письмо своей старой прелестной тётушке, живущей на Кокосовых островах.

− Может, занесёт попутным ветром, − запечатывая конверт, сказал попугай и отправился на почтовый пункт. С почтальоном они уже подружились, и попугай успел за столь короткое время наполовину опустошить его запасы орехов кешью.

Скрыга, по обыкновению, дремал в шезлонге, ротан бродил на побережье, расплёскивая океанскую воду на песок, бабочки облюбовали цветущие растения и наслаждались свежим нектаром. Эту идиллию нарушили Джухли-Мухли и его новоиспечённый друг почтальон. Они прибежали к Тяю и в один голос заявили, что ему пришло срочной почтой письмо.

Скрыга сидел неподвижно и меланхолично жевал трубочку в стакане с коктейлем, он даже не мог бы предположить в страшном сне, что кто-то напишет ему письмо. Однако почтальон настаивал и совал ему в руки голубой конверт. Тяй, увидев написанное на нём своё имя, разволновался и уронил письмо на песок. В это время к ним подошёл ротан.

− Что за шум и бардак устроил наш пернатый возмутитель спокойствия? − спросил он, бросая сандалии под свой шезлонг.

− Какой шум, какой бардак? Ты, дорогой Пупырь, норовишь меня обидеть, − попугай взволновано размахивал крыльями. − Лучше посмотри на этот конверт, который Тяй уронил. Это чистокровное письмо из-за океана. Жим, подтверди, − он обратился к почтальону.

− Абсолютно точно, как точка с запятой, − мотнул головой почтальон.

− Так, дайте мне его, − ротан поднял письмо, посмотрел с укоризной на скрыгу и открыл его. − Ух ты! Это тебе Мулоха написала!

− Кто написал? − не расслышал почтальон.

− Дама сердца, − таинственно сказал Джухли– Мухли.

− Мне кажется, это ошибка, − тихо проговорил Тяй.

− Никаких ошибок, на, читай, − протянул письмо ротан.

− Я очень не в себе. Не мог бы ты сам прочитать? – скрыга готов был расплакаться.

− Могу, мне-то что, хотя письмо написано тебе.

− Читай, не томи.

− Слушай, − крякнул Пупырь. − Итак: «Дорогому Тяю от Мулохи Прекрасной». Ничего себе, была лягушатницей, стала прекрасной. Замуж вышла, что ли?

− Ой, да читай ты дальше! − воскликнул Тяй.

− Читаю, − ротан открыл конверт, достал само письмо, понюхал его, потёр нос и принялся читать: – «Здравствуй мой дорогой Тяюшка!..». Ого, как она.

− Настоящая дама сердца, − довольно крякнул почтальон.

− Да что вы в самом деле, издеваетесь надо мной?! − вскрикнул скрыга.

− Не хочешь, читай сам, мы так, высказываем своё мнение.

− Оставь его при себе, читай дальше!

− Будь по-твоему. Итак, «…дорогой Тяюшка! Как только ты уехал, у меня начались неприятности. Я стала по тебе скучать: ты даже не можешь себе представить, что значит быть одинокой в этой некультурной Балке. Никто меня не слушает, никто меня не любит, все норовят мне нагрубить или сбежать. Зачем ты меня оставил одну? Вот зачем? Можешь ли ты ответить на мой вопрос? Наверное, нет. Поэтому не дури, срочно возвращайся, я без тебя засохну.

Любящая тебя, Мулоха Прекрасная».

− Настоящее чувство, − вздохнул почтальон, смахивая набежавшую слезу.

− Всё правильно, это тебе не баран чихнул, − согласился Джухли-Мухли.

− Тут ещё подписано мелким почерком, − ротан повернул письмо. − «Жду ответа, как соловей лета».

− Дай сюда, − вскочил Тяй, выхватил у него письмо и стал его читать, шевеля губами.

− Невероятное творится в мире. Когда ты был рядом, то ей был не нужен, мало того, она тебя постоянно шпыняла. А теперь… − пожал плечами ротан, − ничего не пойму.