Текст книги "По прозвищу Викинг"

Глава 6. Бухта Лорес

Викинг навел оптику на особняк. В окнах первого этажа мелькали фигуры. Судя по накалу страстей и крикам, скандал разгорался нешуточный. Рядом громко сопел связанный пленник. Вадим, поднатужившись, приподнял тяжелую тушу и на всякий случай, чтобы его быстро не обнаружили, перетащил в кусты за беседкой. После этого выдвинулся поближе к дому.

Затаившись на линии раздела света и тьмы, Викинг направил бинокуляр на окна. Теперь он совершенно отчетливо видел лица трех человек: Франца Таузара, высокого пожилого сухощавого мужчины и темноволосой девушки. В материалах Руэнтоса были фотографии, и Викинг без труда узнал в этих людях Эрнандо Арриана и его дочь Христу.

Семейная ссора была в разгаре. Часовые также отвлеклись на крики и не вели наблюдение за территорией. Можно было подобраться поближе, однако смысла в этом Викинг не видел, так так никакой мало-мальски разумной идеи дальнейших действий у него не было.

Внезапно шум усилился, и скандал выкатился из дома наружу.

Звонкие крики девушки мешались с глухими, раздраженными голосами мужчин. Подол ее длинного платья мелькал среди колонн центрального входа. Неожиданно она сбежала по ступенькам и понеслась по направлению к конюшне. Арриан что-то зло прокричал ей вслед и отправился в дом. Франц Таузар неспешно спустился по лестнице и двинулся за девушкой. Она, подбежав к конюшне, резко рванула створки и скрылась внутри. Через короткое время девица вырвалась из ворот верхом на неоседланном коне, едва не стоптав подошедшего Франца, и поскакала к воротам поместья.

Таузар достал из кармана продолговатую трубку с антенной и начал говорить в нее. Из будки около ворот выскочил человек. Всадница, подскакав, резко осадила коня и стала кричать на него. Тот только разводил руками и показывал в сторону особняка. Ворота оставались закрытыми. Девушка круто развернулась, пришпорила коня и понеслась галопом вдоль ограды к побережью и скоро скрылась в темноте. Таузар опять поднял к губам «уоки-токи» и что-то прокричал в нее.

Из флигеля начали вываливаться сонные охранники. Таузар отдал приказание, и люди, разбившись по двое, охватывая цепью территорию поместья, направились следом за всадницей. Для Викинга ситуация осложнялась. На всякий случай стоило убраться подальше от ненужной ему суеты. За полем для гольфа простирался обширный сад, и он перебежками переместился туда и залег за крайними деревьями в кустах, пахнущих чем-то очень терпким.

Это укрытие позволяло ему наблюдать за разбредающимися и пляшущими лучами фонарей. Время уходило, и дополнительные трудности, связанные с суматохой в семействе Аррианов, настроения не поднимали. Появилось желание подобраться к Таузару для более близкого знакомства, однако реальной возможности не представлялось. Он с галереи особняка руководил поисками и был постоянно на виду. Оставалось только ждать и надеяться.

Из глубины сада послышался быстро приближающийся топот копыт, затем неожиданно – треск ломаемых ветвей, женский вскрик и шум от падения тела. Викинг надвинул на глаза окуляры прибора ночного видения и двинулся на эти звуки. Рыщущих фонарей поблизости не было – они маячили далеко в темноте в направлении побережья. Осторожно петляя между деревьями, метров через семьдесят в густых зарослях низкого кустарника он вышел на лошадь, которая лежала, дергая конечностями, и пыталась встать. Ей это не удавалось.

Видимо, она попала в слепой ночной скачке в оросительную канаву, проходившую перед кустарником, и сломала ногу. Поодаль, на траве, лежало распростертое и неподвижное женское тело.

Викинг еще раз оглянулся и, убедившись, что групп розыска поблизости нет, приблизился к лежащей. Попробовал пульс – он бился ровно, хотя и немного учащенно. Следовательно, девица была скорее жива, чем мертва. Ощупал руки и ноги. Явных повреждений не обнаруживалось. Нашатыря с собой Викинг не имел, поэтому применил старый и надежный способ: сначала легко, а потом посильнее похлопал девушку по щекам.

Раздался стон, и девица начала медленно открывать глаза. Приподнявшись на локте, она застонала от боли. Наверное, ушиблась при падении. Потом все же села и сразу начала отряхивать платье. Викингу это понравилось. Если женщина начинает заботиться о своем внешнем виде, тем более в темноте, когда ее никто не видит, то со здоровьем у нее особых проблем нет.

Первые вопросы девушки были вполне ожидаемы.

– Где я? Что со мной случилось?

– Сеньорина Христа, вы находитесь на нашей бренной земле, сидите на траве в своем саду. На небеса, думаю, вам пока еще отбывать рано. Вы несколько минут назад упали с лошади. Правда, этому еще предшествовала ссора с вашим отцом.

Судя по тому, что возражений по поводу названного имени не последовало, данная девица действительно являлась дочкой Эрнандо Арриана. А раз это так, следовало попытаться найти с девушкой контакт. Следующий вопрос звучал не менее банально, чем предыдущие, и заслуживал такого же банального ответа:

– Кто вы такой?

– Надеюсь, что друг. Пытаюсь оказать вам посильную помощь.

– Что вы делаете ночью в нашем поместье?

– Давайте будем считать, что я просто прохожий. Шел мимо, смотрю, с прелестной девушкой приключилась беда. Вот и решил оказать сеньорине посильную помощь. А если серьезно, не волнуйтесь, я не вор и не налетчик. Просто мне остро необходимо получить некоторую информацию, ради которой я и проник в поместье. Если же вам не нравится мое присутствие, я могу проводить вас к отцу или сеньору Таузару.

Последнее предложение он сделал с провокационной целью – посмотреть на реакцию девушки и уже в зависимости от этого строить дальнейший разговор. Результат превзошел ожидания. Христа Арриан разразилась длинной тирадой, причем в ней присутствовали слова, которые юной девушке из приличной семьи не только произносить, но и вообще знать являлось верхом неприличия.

Щеки Викинга пунцовой краской не покрылись, да, собственно, в темноте это все равно было бы незаметно, а вот как вести себя с ней, он уже начал просчитывать. Едва гневная речь Христы закончилась, с его стороны последовало предложение вполне воспитанного кавалера:

– Что я могу для вас сделать? Можете всецело рассчитывать на мою помощь.

– Я не знаю, кто вы такой, чтобы положиться на вас. Более того, мне в темноте даже не видно вашего лица, – сказала девушка, но голос ее не звучал чересчур испуганно или раздраженно. – Странное присутствие ночью на асиенде наводит на мысли о не совсем добрых намерениях. Как я могу рассчитывать на вашу помощь, не зная, кто вы такой? Объясните наконец, что вы здесь делаете?

В последних словах девушки зазвучали капризные нотки. Времени на раздумывание не было, и Викинг решил пойти в открытую. Вернее – почти в открытую. Христа сейчас являлась единственным доступным источником получения информации о Надежде Алексеевне, поэтому приходилось рисковать.

– Хорошо, я скажу всю правду. Вчера была похищена женщина. По некоторым данным, в этом участвовали люди вашего отца. Я пытаюсь отыскать ее, поэтому и нахожусь здесь. Не могу утверждать, что в этой гнусной истории замешан ваш родитель. Нет никаких фактов, подтверждающих, что она находится на асиенде. Однако других версий и предположений у меня также нет. Есть только одно – желание найти и освободить похищенную. Дальше можете сами оценивать, порядочный я человек или нет, можно мне доверять или нельзя. Большего я сказать не могу. Теперь слово за вами, – выпалил Викинг и замер в ожидании ответа.

На это признание можно было ожидать любой реакции, однако действия его визави ошеломили Вадима. Девушка неожиданно резко кинулась ему на шею, так, что Викинг с трудом сдержался от проведения контрприема, охватила руками и начала рыдать.

– Вы такой же несчастный человек, как и я. Вас разлучили с любимой, как и меня с моим женихом Хервасио. Жестокий отец ненавидит его! Сегодня иссякла последняя капля моего терпения. Мой драгоценный папа пытался настоять на том, чтобы я вышла замуж за эту белобрысую жабу Франца Таузара. Пусть лучше гиены разорвут мое тело, чем оно достанется этому ублюдку. Меня мало волнует, что у него богатые родители и он имеет общие дела с моим отцом. Я не товар! Если это выгодно отцу, пускай сам выходит за него замуж. Молю вас, спасите меня!

Такого оборота событий Викинг не ожидал. Он едва не засмеялся, представив лицо Надежды Алексеевны, услышавшей столь романтическую версию их отношений, но сдержался, чтобы не спугнуть собеседницу. Наоборот, мгновенно сориентировавшись, Викинг принял предложенный мыльно-оперный тон разговора и начал мягко прокачивать девушку:

– Я готов оказать любую помощь такому же несчастному созданию, но молю ответить: знаете ли вы что-нибудь о похищенной женщине?

Христа прекратила горько всхлипывать и задумалась. Потом уверенно ответила:

– Нет, я ничего не слышала об этом.

– А о русской делегации вы что-нибудь знаете? Дело в том, что эта дама тоже русская, – спросил Викинг, уже не надеясь услышать что-то полезное для себя, однако ответ его очень заинтересовал.

– Отец вчера разговаривал по телефону, хотя нет – по рации, и спрашивал, как разместили гостей. Радиосвязь у нас только с плантациями и яхтой. На плантациях им, думаю, делать нечего, а вот яхта – другое дело, гости довольно часто отдыхают на побережье. Ее постоянная стоянка находится в бухте Лорес, в двенадцати километрах севернее. Это уединенное, хотя и очень красивое место, и если вашу любимую действительно похитили наши люди, то ее нужно искать в бухте. Кстати, Таузар вчера после обеда вернулся именно оттуда, – сообщила Христа.

– На чем он приехал из бухты Лорес? – спросил Викинг.

– Кажется, на джипе, – с сомнением сказала девушка, но тут же ее голос зазвучал уверенно: – Да, точно, он приехал на «Ландкрузере». И с ним было еще двое из охраны.

Информация была очень полезной. Сомнения, конечно, оставались, но зыбкая версия о русском следе все больше и больше, хотя и на основе косвенных фактов, находила свое право на существование. По словам толстого Себастьяна, люди Таузара на двух джипах рано утром убыли в неизвестном направлении и именно неизвестные на двух джипах совершили нападение на машину, в которой ехала Надежда Алексеевна. Франц Таузар на одном джипе вернулся из бухты Лорес, где разместили русских гостей, у которых были счеты с принципиальным следователем Генпрокуратуры. Если догадки верны, то Надежда Алексеевна должна находиться там, в бухте Лорес.

«Ну что же, тогда пора выбираться из не очень гостеприимной асиенды Арриана и вытаскивать с собой девицу, – принял решение Викинг. – Услуга за услугу. Слово благородного идальго надо держать».

– Спасибо, Христа! Вы мне очень помогли. Я человек чести. Вы оказали неоценимую услугу, и теперь настала моя очередь помочь вам. Отсюда мы выберемся. Меня интересует вопрос, есть ли у вас на примете место, где можно укрыться? И второе: что хотите предпринять дальше? – спросил он у девушки.

– Я затрудняюсь с ответом, – задумалась Христа. – У меня нет никаких вариантов. В первую очередь необходимо сообщить о случившемся Хервасио, чтобы он забрал меня. Такая возможность существует, однако на передачу этого сообщения потребуется не менее суток. Где все это время скрываться, я ума не приложу. Я рассчитываю только на вас. Помогите мне, и добро отплатится добром.

Выход на Хервасио, как вариант поисков, интересовал Викинга, и такой расклад его вполне устраивал. Ведь может случиться, что след ложный и Надежды Алексеевны в бухте Лорес нет. Тогда помощь в соединении влюбленных сердец даст реальный шанс выйти на источник информации, к которому подобраться очень проблематично. Решение могло быть только одно: спасать несчастную девицу из лап разъяренного отца и несостоявшегося жениха Таузара. Придется потаскать ее с собой, но овчинка стоит выделки. И надо было торопиться, так как лучи фонарей уже начинали активно шарить по саду, приближаясь все ближе и ближе.

– Хорошо, сеньорина Христа, я вас вытащу отсюда. Мои условия: вы должны подчиняться любому моему приказу, держать крепко рот на замке, ни во что не вмешиваться и ничему не удивляться. Если согласны, то приступаем к работе.

Христа, не задумываясь, ответила:

– Я согласна!

Викинг нагнулся и ощупал туфли Христы. От неожиданности девушка испуганно дернулась, но он цыкнул на нее:

– Я проверял, есть каблуки на вашей обуви или нет. Слава богу, что нет, отламывать не придется. А вот платье придется испортить. С таким шлейфом далеко не убежишь. Сейчас приведу его в порядок. Стойте спокойно, не пугайтесь.

Он помог ей подняться, вытащил золлингеновский нож и отрезал по кругу подол, превратив макси в мини. Христа перенесла экзекуцию стойко, не издав ни единого звука. Викинг взял девушку за руку и повел за собой, осторожно пробираясь в зарослях сада. Остановившись около крайних, выходящих на поле для гольфа, деревьев, он усадил ее на траву.

– Оставайтесь здесь. Я очень скоро вернусь. Мне необходимо отвлечь охранников. Не сходите с места, что бы ни произошло. Вам все понятно?

Лавируя между деревьями, Викинг бесшумно рванул через сад. Сразу за ним была граница территории поместья, а значит, и ограда. План был простой – с помощью сигнализации переключить внимание охраны на этот участок и выбраться в другом месте. Поэтому он, не обращая внимания на трель электромагнитного индикатора на груди, сигнализирующего о контакте со светодиодным датчиком, добрался до забора и зигзагом побежал вдоль него. Услышав характерный звук сработавшей сигнальной мины, немедленно бросился обратно, оставив позади себя свист и разноцветные сполохи огней.

Услышав звук его шагов, Христа вскочила на ноги. Он, успокаивая, положил ей руку на плечо и огляделся. Со всех сторон к месту сработавшей сигнализации начали стягиваться дрожащие на бегу лучи фонарей. Теперь перед ними стояла задача незаметно пересечь открытую территорию и подготовить уже реальный коридор для выхода из поместья. Викинг подхватил девушку за локоть и повлек за собой. Внимание охраны было отвлечено его предыдущими действиями, поэтому их марш-бросок остался незамеченным.

Место для бегства Викинг выбрал не там, где сам проникал в поместье, а как можно ближе к въездным воротам. Они остановились на границе тьмы и света, падающего от фонарей, освещающих дорогу к особняку. Викинг спрятал девушку в невысоком кустарнике. Она тяжело дышала, и, как можно было догадаться, больше от переживаний, чем от бега. Он задумал двухходовую операцию, которая должна была еще более запутать преследователей.

Переодолев без осложнений охранные датчики и ограду, Викинг засек по часам время и пустился бегом к спрятанному «Доджу». Водитель был на месте. Инструктаж его много времени не занял. Проделав обратный путь, Викинг опустился на землю рядом с девушкой. Она сидела тихо и не задавала никаких вопросов. Издалека послышался шум работающего двигателя. Викинг тронул Христу за локоть:

– Нам пора. Иди за мной, не отставай.

Не обращая внимания на датчики, он повел девушку к ограде. Сигнальной мины им под ноги не попалось, но светодиодный или натяжной индикатор наверняка засек их движение и выдал сигнал на центральный пульт охраны. Этого было вполне достаточно. Подсадив Христу, сам Викинг легко перемахнул забор и помог ей спуститься. В это же время на дороге показался «Додж» со всеми включенными световыми приборами. Водитель четко выполнял поставленную задачу.

Остановившись около лесополосы, он дал протяжный сигнал. Христа вопросительно посмотрела на своего спутника, но тот отрицательно покачал головой. Громко хлопнули закрываемые дверки, и машина, круто развернувшись на месте, рванула по шоссе в сторону города.

– Имитация бегства дочери из родительского дома удалась. Теперь и нам пора двигаться, – констатировал Викинг и повлек за собой Христу по лесополосе в сторону побережья.

Сделав несколько шагов, он остановился. К месту сработавшей сигнализации бежали охранники. Самое неприятное было то, что слышался лай собак, про которых Викинг забыл. Зверушки могли свести на нет организованный им спектакль.

Он достал уже испытанный баллончик с антисобакином и быстро обработал следы. Затем вынул из бокового кармана плоскую коробку, нажал две кнопки на передней панели и перебросил ее через забор. Злобный лай приближающихся доберманов вдруг сменился громким визгом – ультразвуковой излучатель сделал свое дело. Не воспринимаемые человеческим ухом волны оглушили собак. Теперь, пока не найдут и не выключат прибор, след они взять не смогут. Конечно, жаль братьев наших меньших, но своя шкура дороже.

Викинг потащил за собой спотыкающуюся о коряги и корни девушку. Помочь ей он ничем не мог – прибор ночного видения был один, и уступить его даме было бы вежливо, однако неразумно. Скоро заросли начали редеть, под ногами запел песок и на них повеяло прохладой. Шум накатывающихся на берег волн остановил бег. Викинг посмотрел на часы. До рассвета оставалось не более часа. Катер Домингоса ждал его в условленном месте примерно в трех километрах отсюда. Христа шумно дышала рядом, приходя в себя от бега по пересеченной местности. Он задал ей вопрос, который недавно начал его мучить:

– Сеньорита, а вы плавать умеете?

Оптимистичный ответ девушки в восторг его не привел.

– Да, умею, если недалеко.

– А если далеко?

– Тогда утону.

Это называлось «приплыли». Для него расстояние до катера вплавь не вызывало никаких затруднений, а по-другому туда добраться было невозможно. Побережье перегорожено заборами асиенд и, без всякого сомнения, охранялось. Да и собачки могли скоро оклематься от глушилки. Викинг сел на песок рядом с Христой.

– Что делать-то будем? Нас ждет катер, а туда нужно долго плыть, – с тоской в голосе спросил он.

Ответ сеньориты неожиданно его порадовал. Девица довольно скоро вжилась в ситуацию и криминализировалась прямо на глазах.

– Надо украсть лодку, – деловито сказала Христа.

– А где же она есть, чтобы ее украсть? – уныло вопросил Викинг.

Христа показала рукой на тусклый фонарь, горевший метрах в трехстах от них.

– У нас на пляже есть эллинг. Там находятся прогулочные шлюпки. Ночью станцию охраняют два человека, и если их вырубить, то можно добыть лодку.

– Вырубать будете вы, сеньорита? – насмешливо хмыкнул Викинг.

– Нет, я не умею, – застенчиво сообщила девица.

– Значит, вы любезно предоставляете это мне? Благодарю за доверие!

Подобраться к лодочной станции можно было только со стороны океана, следовательно, водные процедуры были неизбежны. Викинг обреченно вздохнул, снял с себя и передал Христе огнестрельное оружие, все оптические приборы и пошагал навстречу прибою. Невысокие пологие волны радушно приняли его в свои объятия.

Он плыл в открытый океан. Темное небо с редкими вкраплениями звезд, проглядывающими сквозь облака, сливались с густым и теплым мраком воды. Движение в этой субстанции успокаивало и убаюкивало. Хотелось плыть не останавливаясь, долго, никуда не спешить, пока все неприятности и суета не останутся далеко позади, как удаляющийся шум прибоя за спиной. По ноге что-то мягко скользнуло, и Викинг мгновенно пришел в себя. Грезы закончились так же быстро, как и появились в сознании.

Повернув к берегу, он взял курс на фонарь, одиноко горящий над лодочной станцией. Волна вынесла его на мелководье. Отсюда можно было рассмотреть эстакаду с роликами для спуска лодок, поднимающуюся к эллингу. Викинг по воде подобрался к металлическим опорам и осторожно вылез на песок. От строения тонко тянуло табачным дымом. Присмотревшись внимательнее, рядом с открытым окном на галерее, проходящей вдоль фронтона станции, он разглядел красный огонек сигареты и темную фигуру человека, сидящего в кресле. Викинг пополз вдоль эстакады между стоек и добрался до деревянных свай, на которых стоял эллинг.

Протиснувшись в крестовину крепления, он неслышно, под настилом галереи, добрался до угла здания. Встав на колени, Викинг осторожно выглянул из-за столбика перил. На фоне горящего фонаря был хорошо различим силуэт сидящего в кресле охранника. Справа от него, около стены, стояло оружие – карабин, а может, и автомат. Внезапно из окна послышалась негромкая речь. Викинг насторожился. Человек потянулся к подоконнику, достал с него трубку с антенной и доложил:

– Двенадцатый на связи… Все в порядке. Никаких происшествий.

После доклада он положил трубку на место и, разводя руки в стороны, потянулся. Викинг, выбирая позицию для броска, подвинулся чуть вправо и коленом случайно задел какой-то цилиндрический предмет – бочку или бидон. Раздался глухой металлический звук. Охранник среагировал на удивление быстро, рванув стоящее у стены оружие, разворачивая его в сторону шума.

У Викинга выбора не было. Он выхватил из кассеты нож и метнул его. Перелетая через перила галереи, определил, что лезвие вошло точно в горло противника. Автомат выпал из рук охранника и грохнулся о дощатый настил.

Из открытого окна послышался встревоженный голос напарника и показалась лохматая голова. Викинг был уже рядом и резким ударом «копытом лошади» в лоб успокоил бдительного стража. Застыв на месте, он прислушался. Никаких звуков, кроме шороха прибоя и невнятно бормочущей радиостанции, слышно не было. Судя по тишине, Христа оказалась права и охранников было всего двое.

Викинг открыл широкую дверь эллинга и заглянул внутрь. Около самого входа на каркасе стояла легкая прогулочная шлюпка. Схватив со стоящего рядом стеллажа весла, он бросил их в лодку и легко поволок ее по резиновым роликам эстакады к воде.

Христа, услышав скрип уключин, зашла по колено в воду и стояла, прижав к груди оставленное им снаряжение. Приняв на борт девушку, Викинг погнал шлюпку мощными ровными гребками к месту стоянки катера. Рядом, на скамейке, негромко курлыкала радиотрубка, которую он на всякий случай прихватил с собой. Прислушавшись к ее бормотанию, Викинг разобрал, что уже несколько раз доносился довольно настойчивый призыв Первого к Двенадцатому. Он вспомнил, что охранник, докладывая об обстановке на лодочной станции, называл именно этот позывной. Бросив грести, Викинг взял аппарат в руки и нажал тангенту:

– Двенадцатый слушает!

Голос в эфире разразился громкими ругательствами:

– Почему, ублюдки, не отвечаете по первому запросу?

– Отошел в сторону по нужде, сеньор, – доложился Викинг.

– В следующий раз, койот облезлый, расскажу о твоем уходе сеньору Таузару, и тогда у тебя долго не будет никакой и ни в чем нужды. Как у вас обстановка?

– Все тихо. А как у вас?

Голос в трубке, казалось, задохнулся от гнева:

– Какое твое собачье дело до нашей обстановки, придурок! Он еще и вопросы задает!

Разговор закончился. Викинг отвел руку в сторону и разжал пальцы. Трубка упала в воду и пошла на дно. Эта беседа дала им еще некоторое время форы. Он снова взялся за весла. Горизонт уже начинал светлеть, и нужно было спешить. К месту встречи подплыли, когда берег начал уже довольно четко просматриваться с воды. Викинг из шлюпки внимательно оглядывал прибрежные скалы. Внезапно где-то рядом заработал двигатель и показался приземистый корпус катера.

На небольшом ходу судно направилось к ним. На корме невозмутимо сидел человек Домингоса, которого Викинг за прическу, состоящую из множества косичек, прозвал про себя Вуду. Катер остановился. Первой перебралась на него Христа, до сих пор прижимающая к себе снаряжение, которое Викинг оставил ей перед заплывом на лодочную станцию. Он вынул весло из уключины, поднял вертикально и с силой опустил на пластиковое днище шлюпки. Из проломленного отверстия обильно хлынула вода. Викинг перепрыгнул на катер и оттолкнул тонущую лодку ногой.

Вуду в знак приветствия поднял вверх руку. Вадим ответил ему тем же и спросил:

– Ты знаешь, где находится бухта Лорес? – и, получив утвердительный ответ, бросил кормчему: – Вот туда мы и отправимся. Вперед!

Двигатель громко взревел, и катер, сделав резкий вираж, понесся, разбрасывая в стороны буруны, вдоль побережья. Викинг с Христой спустились в каюту. Девушка при свете наступившего утра с интересом разглядывала незнакомую камуфлированную физиономию. Он также отметил, что, несмотря на изматывающие ночные приключения, разводы естественной грязи и остатков макияжа, личико сеньорины выглядело очень даже привлекательно. Однако времени на любование друг другом не было. Викингу был необходим хотя бы схематичный план бухты и подходов к ней. Он пошарил по рундукам и шкафчикам каюты, нашел лист бумаги, карандаш и положил на столик перед Христой.

Викинг лежал на теплом камне. С вершины скалы бухта Лорес отлично просматривалась. Она представляла собой залив, обрамленный с двух сторон обрывистыми берегами. Выход в открытый океан был относительно узким, что делало бухту прекрасной стоянкой для судов, защищенной от любого шторма. С четвертой стороны к воде плавно спускался песчаный берег. Около длинного причала, выходящего в залив, стояла белоснежная двухпалубная океанская красавица яхта. Сверху, петляя между каменных осыпей, спускалась асфальтированная дорога, которая обрывалась возле небольшого, по местным понятиям, двухэтажного особняка с башенками в мавританском стиле, построенного из известняка палевого цвета.

Особое внимание Викинга привлекли два автомобиля. Уже знакомый темно-синий «Мустанг» и джип, стоящие под пальмами рядом с высокой ажурной вышкой. На ее площадке, около пулемета на треноге, маячил часовой. Второй не спеша прогуливался по причалу рядом с трапом яхты. Между ними было метров сто.

«Мустанг» и джип давали надежду, что морская прогулка в бухту была не совсем напрасной. Пока все приметы сходились. Если Надежду Алексеевну где и прятали, то несомненно здесь. Огорчало одно: вся местность была открыта и прекрасно просматривалась. Викинг был профессионалом, но далеко не волшебником. Без поддержки работать тут было невозможно.

Солнце, поднявшееся невысоко над горизонтом, пробивалось сквозь разрывы редких облаков и пригревало спину. Было около четырех часов утра, поэтому в доме и на яхте царили тишина и сон.

Внезапно дверь в торце дома на первом этаже открылась, и из нее вышел крупный мужчина. Он перекинулся несколькими словами с часовым на вышке, махнул рукой в направлении города и направился к машинам. Открыв дверку джипа, он сел, завел двигатель, потом снова вылез и закурил, стоя около автомобиля. Похоже, этот человек собрался на выезд.

План в голове Викинга созрел мгновенно. Надо было успеть перехватить автомобиль. Дорога, поднимаясь вверх по склону, уходила влево и скрывалась за деревьями. Если он сможет вовремя добежать до поворота, то появлялась реальная возможность добыть «языка».

Викинг отполз от края скалы, поднялся на ноги и бросился бежать, перепрыгивая через расщелины и обломки камней. Метров через двести скала закончилась и появились редкие деревья. Лавируя между ними, после трехминутного кросса он остановился и залег на обочине дороги, успокаивая дыхание. Ждать пришлось недолго. Послышался шум двигателя, и показался «Лендровер», сбросивший на повороте скорость. Викинг достал из подсумка на левом предплечье заостренный с двух сторон двадцатисантиметровый штырь-иглу и, когда машина уже прошла мимо него, метнул его в заднее колесо. Диск провернулся, на ходу вталкивая в себя металлический стержень, грубо разрывая резину. Послышался хлопок лопнувшей шины. Машину резко потянуло на обочину, и она остановилась.

Водитель, крепкий мужчина, выскочил из кабины и, увидев случившееся, начал долго и подробно поминать многочисленных святых, яростно пиная при этом спустившее колесо. Потом, немного успокоившись, он открыл заднюю дверцу и полез в багажник за инструментом. Викинг не стал мешать работе. Только после того, как джип был готов к движению, он бесшумно вылетел на дорогу и в прыжке нанес стоящему к нему спиной мужчине удар ногой в поясницу. Тот припечатался всем телом к задней дверце джипа, но, на удивление, не потерял ориентацию, а резко повернулся и принял боевую стойку.

Парень оказался не из пугливых и имел понятие о рукопашном бое. Нанеся друг другу серию ударов, не достигших цели, они начали кружить по дороге. Противник обладал недюжинной силой, но двигался все же медленно. Его стиль можно было назвать «бычковым» – смесь бокса, карате и уличной драки.

Викинг сделал еще несколько попыток, работая на подсечки, и определил дальнейшую тактику боя. Проведя несколько болезненных, но не очень эффективных ударов, чтобы разозлить противника, он исполнил перед ним, открываясь, плавный «танец змеи». Парень клюнул на провокацию и кинулся в атаку на беззащитного с виду Викинга. Мощный кулак полетел в лицо, и если бы он не встретил пустоту на своем пути, то его оппоненту в лучшем случае до конца жизни нужно было забыть про зеркало.

Однако противник внезапно исчез, и незадачливый боец на мгновение потерял равновесие, которое уже так и не смог восстановить. Обжигающая боль в локтевом суставе повела его по кругу и, заставив сделать кувырок, уложила на асфальт. В следующий момент несильный удар в нервный узел на шее выключил его сознание. Очнувшись через несколько минут, он обнаружил, что руки и ноги его крепко связаны, а рот заклеен скотчем.

Последний раз Сержио попадал в нокаут в далекой юности, когда только начинал заниматься боксом. Это состояние было больше знакомо его соперникам по спорту и клиентам, с которыми сводила работа. Поэтому сейчас его терзала растерянность от беспомощности и ненависть к хлипкому, по его понятиям, победителю.

Неизвестный оттащил Сержио в сторону от дороги, где под деревьями уже стоял его джип. Незнакомое лицо, разрисованное гримом, склонилось над ним.

– Уважаемый! У меня очень мало времени. Мы с тобой должны быстро найти общий язык, и ты должен ответить на вопросы, которые меня интересуют. Если этого сразу не получится, то тебе будет не совсем комфортно.

Незнакомец взялся за край липкой ленты и сорвал ее со рта лежащего. К злости побежденного прибавилась боль от выдернутых волосков мужской гордости – его ухоженных усов. Сержио взвыл, закрутился на земле и в бессильной ярости плюнул в ненавистное лицо. Мучитель легко уклонился от плевка, хмыкнул и воодрузил скотч на прежнее место. В следующую секунду острая боль от вывихнутого из сустава мизинца левой руки пронзила тело парня. Он задергался и попытался связанными ногами достать противника. Эта попытка не только оказалась безуспешной, но и принесла новые мучения – теперь уже правая рука понесла точно такой же урон. Камуфлированное лицо вновь склонилось к нему.

– Ну что, уважаемый, будем беседовать или нет? Это только первый урок. Если он не пошел на пользу, сыграем на других пальчиках. Кончатся пальцы, возьмемся за более серьезные суставы. Ты, думаю, не последний император ацтеков Куаутемок, который хранил гордое молчание перед Кортесом. У того хоть цель была – спасти свою страну, а ты, со своим тупым упрямством, даже узнать не хочешь, о чем будет наш разговор. В принципе, если есть желание молчать, это твое право. Просто, думаю, жаль в расцвете лет становиться инвалидом. И свидетели моей прогулки в бухту также не очень желательны. Но, если найдем общий язык, последние слова забудутся и мы никогда не узнаем друг друга на улице. Последнее слово за тобой, амиго.