Текст книги "Пригоршни из туесков памяти. Часть вторая"

И этот «героизм» растений вдохновляет всё живое. «Всё» устремляется навстречу теплу и солнцу и «всё» от тепла и солнца приходит в активное движение. Вот забелели уже полностью ветки ивняка вдоль речки и пруда, появились первые цветы – мать-и-мачеха, пробиваются первые листья на деревьях.

Природа как бы пробуждается. Хотя сказать, что зимой она спала, будет не совсем точно. А даже, если и спала, то всё равно она жила. Ведь, если зимой медведь спит в берлоге, он всё равно живёт и существует. Так и природа – она замедляет свои процессы зимой и резко, и буйно их ускоряет с приходом тепла.

Свидетельством этому является усиливающееся многоголосье птиц. Их щебетание и пение становится всё громче и громче. Да и самих птиц, по-видимому, становится больше. Они как бы « подтягиваются» к нам сюда, поближе к домам, из леса и лугов.

Пение птиц, если к нему внимательно прислушаться, представляет «хор» или какую-то целую свою птичью музыкальную «композицию».

Слушая пение птиц и их одним им понятное щебетание, лишний раз вновь осознаёшь своё единение с природой Земли, со всем, что имеется на нашей маленькой, в масштабах огромной Вселенной, планете.

Конечно, различать птиц по их пению дано не каждому. Да это и не нужно. Можно просто слушать и тихо наслаждаться их многоголосным пением…

Вот раскатисто-раскатисто запела кукушка. И сразу вспомнилась народная поговорка: «Если кукушка поёт на голый лес – к голодному году…». Но, на деревьях уже появились зелёные листики – значит, будем надеяться, что с будущим урожаем всё будет в порядке…

Вообще-то послушать кукушку это большое удовольствие и огромная редкость для городского жителя. И пение кукушки, а особенно утром, в хорошую солнечную погоду, как бы придаёт всему особо приподнятое и «пасторальное» настроение. Её раскатистое и далеко-далеко разносящееся пение как бы пронизывает всю природу какой-то весеннелетней тягой к жизни и действию.

А как красиво поют на восходе солнца косачи (тетерева) на своих «токах», какие бесподобные танцы они устраивают вокруг самок. Это редкое зрелище напоминает чем-то темпераментные испанские танцы.

И тогда замираешь и делаешься неподвижным, как бы окаменелым, увидя луг в вечерних солнечных лучах или другую неземную, а на самом деле самую что ни на есть настоящую земную красоту – прекрасное создание её Величества Природы… Это и есть самое лучшее мгновение жизни… После т-а-к-о-г-о, наверное, ни у одного, даже пусть и плохого человека, не должна подняться рука на какое-то недоброе дело…

РОДНЫЕ ЗАПАХИ

У каждого человека в памяти сидят свои, одному ему понятные, и возможно, с самого детства знакомые и приятные запахи.

Это запах жилья и родного дома, запах теплоты и тепла материнской груди, запах хорошо и хорошими дровами истопленной деревенской русской печи, запах одежды, проглаженной утюгом.

До боли в сердце знаком нам всем запах хлеба. Но ещё более сладок запах испеченного в русской печи каравая ржаного хлеба. Когда хозяйка достаёт его на деревянной лопате из дышащей теплом и ароматом печи, от него, румяного и гладкого, исходит такой божественный запах, как будто это и есть начало всего мироздания.

А как прекрасно пахнет свежевыстиранное бельё, да ещё, если оно было развешено на морозе. Занесённое в дом, оно излучает первозданную морозную свежесть и даже слегка кружит голову как хмельное вино. В него хочется закутаться с головой и хочется дышать и дышать этим – таким неповторимым и ни на что непохожим запахом.

Чудесный запах источает земля после тёплого июльского дождя. При этом, кажется, что всё в этот миг благоухает и тихо радуется неожиданно свалившемуся счастью. Земля парит и над пашнями и лугами колеблется и дрожит почти прозрачное белое марево. И каждая пядь земли, и каждая травиночка, и каждый цветочек, и каждое деревце неторопливо впитывают эти благодатные капли влаги и умытые, нежные, словно дети после купания, искрятся множеством отражающихся друг от друга солнечных лучей. Этот, сводящий с ума, запах хочется собирать в охапки и вдыхать и вдыхать до бесконечности!

Летним днём в степи, в поле или на лугу, подставив лицо свежему ветру, с удовольствием ощущаешь его своеобразный запах. В нём есть всё: немножко горьковатый запах полыни, густой запах клевера, запах цветущего почти всё лето Иван-чая, запахи одуванчика, ромашки, тысячелистника, василька, зверобоя, валерьяны, ковыля и десятков, а может даже сотен других полевых, луговых, лесных и степных цветов и растений, какие в бесчисленном множестве произрастают на российской земле. Этот запах свежего ветра, этот ветром смешанный и настоянный запах т-а-к хочется порою вдохнуть в душном и тесном городе!

Совсем по-другому пахнет летом тайга. Это ни с чем не сравнимые запахи багульника, сосны, кедра, лиственницы, смолы, мха, бадана, прелых листьев и хвои, а также всего того, что успевает вырасти и ярко расцвести за короткое сибирское лето. А ещё с тайгой неразрывно связан запах чая, приготовленного на костре – с дымком… Дурманящий за-пах тайги тянет и влечёт любого, кто хоть раз побывал в ней.

Свежестью и рыбой пахнет с реки, пруда, моря или озера. Этот запах будит рыбацкую страсть, что сидит где-то глубоко в наших генах, наверное, ещё с первобытных времён. При этом это настолько своеобразный запах, что он нисколько не напоминает запах рыбы в магазине или на кухне. Это, скорее всего, самый настоящий запах воды и поэтому он такой свежий-свежий.

Целый букет запахов дарит нам простая русская баня. Здесь можно вдоволь надышаться запахами берёзового, дубового или можжевельникового веников. А какой здоровый пар идёт от нагретых берёзовыми дровами камней – дух захватывает! От липовых досок полка тоже исходит приятный аромат, а если ещё на камни плеснуть немножко домашнего кваса или пива, то голова начинает кружиться и без употребления горячительных напитков.

Но настоящий восторг вызывает непередаваемый запах открываемого пчелиного улья. В нём содержатся запахи прополиса, пыльцы, разнообразного нектара и мёда, воска и всего-всего что выработали и принесли труженицы-пчёлы в своё жилище с полей и лугов. Этот сгусток запахов является как бы вершиной природного созидания и если это приемлемо в данном случае – природного творчества!

Бесчисленное количество умопомрачительных запахов приносит нам приготовление и приём пищи, начиная от древнего запаха жареного или варёного мяса и кончая утончёнными запахами вин, пирогов и пряников. Однако каждому из нас ближе что-то своё, например, бесподобные запахи картошки или глазуньи из деревенских яиц с ярким желтком, пожаренных на сале на чугунной сковородке, или запах душистого земляничного варенья, сваренного когда-то бабушкой!

ТУМАН

Туман бывает не всегда и не везде. В городах редко увидишь настоящий туман. В них, как правило, температура воздуха бывает на несколько градусов выше, да болота и долины рек встречаются в них не часто. А ведь туман то образуется именно в низинах и этих долинах.

… Вот он – туман появился внизу у реки. Затем медленно стал заполнять луговину. В него постепенно погрузились редкие берёзки и осинки, выросшие по краям, пахавшегося в прежние годы, совхозного поля.

Далее туман «наезжает» на нашу небольшую пасеку и в нём тонут улья с пчёлами. И вот он уже «поглотил» штакетный забор, калитку и подкрадывается к крыльцу, на котором я стою.

Туман огромными хлопьями обволакивает меня, я ощущаю его прохладное и такое приятное после дневной жары дыхание. А он двигается всё дальше и дальше. Он уже «поглотил» наш огород, баню и выполз к дороге и полю с другой стороны нашей улицы.

Реальная картина всего, что окружает меня, растворяется в белом мареве. Туман становится всё гуще и гуще и всё вокруг вместе с ним медленно погружается в ночь…

…А утром, когда только начинает светать, ещё до восхода солнца, туман кажется ещё плотнее, гуще, п-ро-х-л-а-д-н-е-е и даже хо-л-о-д-н-е-е.

Он как бы выходит из ночи – такой белый и светлый, как начинающийся день.

Первые лучи солнца несмело и робко пробивают, кажущуюся такой огромной, толщу тумана.

Туман постепенно светлеет. Вот он ещё охапками цепляется за деревца, ложбинки и понемногу-понемногу расслаивается и исчезает совсем, растворяясь в наступающем ярком солнечном очередном летнем дне нашей прекрасной Земли!

Пустошка, июль 2006 г.

ПРИПОЗДНИВШАЯСЯ ЗИМА

Действительно, нынче нужно говорить уже не о задержавшейся осени, а о припозднившейся зиме.

…Снова, как и в некоторые другие годы, долго не было заморозков и мокрого снега. Стояла такая теплая осень, что стали набухать почки на деревьях и растениях, зацвели весенние первоцветы.

И теперь уже даже не в начале ноября, а в начале декабря собирали и жарили осенние грибы – фиолетовую рядовку.

Первый снег выпал где-то в середине декабря, но быстро растаял. Вновь он выпал, как подарок, перед самым Новым годом. Удалось даже пробежать по нему, таявшему почти на глазах, несколько раз на лыжах. И он вновь весь растаял…

Начало пятой главы «Евгений Онегин» великого А.С.Пушкина теперь уже прочитали очень многие. «Со знанием дела» даже цитировали это друг другу. Вспомнили, что в летописях упоминается, что однажды царь Иван Грозный, поехав в январе на санях, застрял в растаявшей колее. Некоторые уже стали говорить, что такую погоду нам послали за наши грехи и всякое такое… Но вот прошел и «пушкинский» срок – 16 января («…на третье в ночь») по новому стилю, а снега все не было. Продолжались дожди. И даже на Крещение – 19 января было семь градусов тепла, и лил дождь. И только под утро 20 января пошел снег, вначале очень мелкий-мелкий, а затем всё крупнее и даже хлопьями. Он хорошо укрыл землю и ей, а, скорее всего озимым, кустарникам и растениям стали не страшны предстоящие морозы. В последующие дни он подсыпал еще, и даже разыгралась вьюга. Зима наконец-то вступила в свои права…

Поваровка,

январь-февраль 2007 г.

ВСТРЕЧАЯ НОВЫЙ ГОД

Из ранее не опубликованного

Среди суеты дней и быстрых темпов нашей современной действительности новогодний праздник является для всех нас чем-то особенным, привлекательным и примечательным.

В детстве мы так торопимся скорее встать взрослыми, самостоятельными, самими всё решающими… А став взрослыми, нам иногда хочется вновь оказаться в детстве, послушать сказку и не думать о тех проблемах, от которых порою болит голова.

Поэтому, наверное, с такой радостью и желанием мы встречаем приход Нового года, ожидая его, почти как чудо…

Новый год становится для нас своеобразным рубежом, даже своего рода «Рубиконом», перейдя который, мы надеемся начать не только отсчёт дням нового года, а, может быть, и новую жизнь или жизнь по-новому.

Мы знаем, что это может и не сбыться, но каждый раз, встречая Новый год, мы все или, по крайней мере, многие из нас, несомненно, этого хотим.

Однако груз прожитого, наше никуда не исчезающее, а постоянно присутствующее с нами прошлое, зачастую не позволяет осуществить полностью эти наши светлые надежды и мечты, не позволяют начать писать нашу жизнь « с чистого листа», как бы по свежему чистому снегу, который в Новом году кажется ещё свежей и чище.

Но, несмотря на это, каждый год, в дни, а особенно в часы и минуты, остающиеся до Нового года, нам кажется, что мы соприкасаемся с чем-то таинственным, непостижимым для человеческого ума. Нам всем хочется верить в доброго Деда Мороза, в его прекрасную внучку Снегурочку и вообще в чудеса, а также в гороскопы и различные приметы, и в подарки под ёлочкой.

И вот, когда стрелки часов подходят к цифре «12», нам всем кажется, что мы сливаемся или хотя бы на короткий миг соприкасаемся с Вечностью. Величественный и загадочный бой кремлёвских курантов, так знакомый каждому из нас с раннего детства, представляется нам сигналом всего мироздания, исходящим откуда-то издалека, даже не с Земли, а, скорее всего, из космоса, из глубин Вселенной.

Куранты смолкают, но каждому из нас хочется, чтобы этот короткий миг, эти мгновения нашего общения с Вечностью продолжались ещё и ещё, ещё и ещё…

Окружающая нас ночь и тишина создают благоприятную обстановку для нашего общения с Вечностью.

И как бы получив от Вечности и Вселенной заряд самой необыкновенной, самой огромной силы, мы наполняемся какой-то чудесной энергией, неукротимым желанием жить и действовать.

Спать уже совершенно не хочется – ведь мы только что общались с Вечностью и Вселенной, а что может быть ещё более важного и значительного на данный момент кроме них!

Однако постепенно и совершенно естественно, как медленно льющаяся из кувшина вода, из нас вытекает это ощущение общения с Вечностью и Вселенной. И хотя нам хочется ещё и ещё продлить и задержать эти мгновения, перегородить этот ускользающий поток какой-нибудь плотиной – это нам не удаётся! Наш эмоциональный подъём плавно идёт на убыль. Но, истекая, эти ощущения оставляют в нас чувства радости, покоя и надежды на счастье. Отдельные небольшие штришки грусти, появляющиеся при этом, также несут в себе больше радости, чем печали. И эта радостная грусть, и это ощущение сопричастности с Вечностью и Вселенной дают нам возможность с лёгким сердцем, сердцем и умом полными надежд и ожиданий только хорошего, погрузиться в недолгий, но глубокий сон – первый наш сон в этом году!..

… А утром, мы берём в руки, пахнущие типографской краской, свежие, но уже нынешнего года, газеты с новыми, непривычными ещё для нас датами и цифрами. С этими газетами к нам приходит понимание того, что жизнь не стоит на месте, что всё движется, и что время и новый год продолжают свой неукротимый быстрый бег вперёд, что уже идёт первый день нового года, что где-то работают заводы, трудятся люди, плавится сталь, идут поезда, а за окнами нашего дома движутся троллейбусы, автобусы, снуют такси и машины.

Жизнь не остановилась – она продолжается! Значит, и мы продолжаем жить в нашей Вселенной вместе со всеми людьми на нашей маленькой, прекрасной и единственной планете Земля, несущейся так стремительно в Вечность!!!

Москва, 1989 г.

БАРС-А

Из ранее не опубликованного

Это было прелестное и милое создание. Белым пушистым комочком котёнок лежал на диване, греясь под лучами весеннего солнца, проникающими через окно. Хозяйка с сыном, как говорят, не могли на него «надышаться»то и дело брали на руки, укладывали себе на колени, играли с ним верёвочкой, заставляли забавляться, свёрнутой в шарик, серебряной фольгой из-под шоколадных конфет.

Принесли котёнка во время командировки хозяина квартиры. По приезду ему уже ничего не оставалось, как смириться с происшедшим, поставив лишь условие о том, что ухаживать за ним будут жена с сыном. Вообще-то, в душе, он был доволен уже тем, что взяли котёнка, а не щенка, с которым в их небольшой квартире негде было бы развернуться, да и хлопот тоже было бы несравненно больше.

Котёнок быстро освоился, изучил все уголки квартиры, был очень шустрым и смелым. Ему дали громкое имя Барс.

Через несколько месяцев, когда он заметно подрос, его стали выпускать «на прогулку» в общий коридор этажной секции и на лоджию.

Однажды он по бетонной балконной панели перебрался на лоджию соседней квартиры, чем вызвал целый переполох… Он спокойно разгуливал по самому краю лоджии, совсем, казалось, не чувствуя и не подозревая об огромной опасности высоты десятого этажа. Пришлось тревожить соседей и вместе с ними спасать его от вполне возможного безрассудного прыжка вниз…

Неожиданно, когда сосед по этажу полюбопытствовал насчёт имени котёнка, выяснилось, что он – «она», а не «он».

Называть его Барсом теперь уже было неправильно, хотя, по утверждению сына, он уже вроде бы начал на это имя даже откликаться. После долгих обсуждений по предложению матери хозяйки, решено было назвать котёнка Барсой, от слова Барс-а.

Через некоторое время, под угрозой съедения Барсой оказались цветы, которые в большом количестве были расставлены по всей квартире. По-видимому, котёнку требовалась для роста какая-то зелёная трава. Однако зелень, сорванную с газона возле дома, он есть не хотел, а вот листья с некоторых комнатных цветков ему почему-то пришлись по вкусу. За это ему доставались лёгкие, почти нежные, шлепки и ласковые окрики хозяйки.

Прошёл год, снова наступило лето. Барса стала уже большой кошкой, но нигде, кроме квартиры, лоджии и общего коридора секции не бывавшей. Предыдущим летом хозяева выезжали на дачу не более чем на одну ночь – на большее время оставлять её одну в квартире не решались. И то, после возвращения, хозяйка долго всё прибирала и даже успокаивала Барсу, как бы извиняясь за то, что оставили её одну.

Теперь же решили взять её с собой, на дачу, на все выходные. Правда, были некоторые опасения, что она может убежать куда-нибудь и заблудиться, а также, что её могут увести местные коты, которых в округе дачи было много.

Везли её в старой школьной сумке сына с замком «молния», из которой она постоянно норовила вылезти, стоило лишь слегка приоткрыть замок, проверяя, как она там себя чувствует. Выглядывая из сумки, она смотрела на всё окружающее с большим испугом и в то же время с любопытством. Приехав на дачу поздно, хозяева в первую ночь её из помещения никуда не выпускали.

Утром она осторожно вышла на террасу. Перед ней открылся совершенно иной мир, нежели тот, который она видела с лоджии городской квартиры. Вокруг были деревья, кусты малины и смородины и столько-столько зелени, что захватывало дух.

Оглядевшись и освоившись на террасе, Барса по ступенькам крыльца стала медленно двигаться всё ближе и ближе к земле. Это было что-то совсем незнакомое – зелёное, а местами чёрное и жёлтое.

В квартире и на лоджии пол был твёрдый и гладкий, на него можно было ступать без боязни, а здесь под лапами всё зелёное, как листья комнатных цветов – а вдруг снова «влетит»? Осторожно, пощупав лапой зелень, Барса не осмелилась на неё ступить, а двинулась дальше по узкой доске, проложенной возле крыльца. Когда доска закончилась, она остановилась – дальше снова была незнакомая зелёная масса, которую можно было потрогать лапой, может даже можно рискнуть попробовать на вкус, тем более, что пока хозяева не окрикивают её, а лишь внимательно следят за всеми её действиями. Однако кушать зелень, что-то не хотелось, да и вообще было не до еды – она и так осталась нетронутой на террасе…

Какая тут еда, когда весь мир как бы перевернулся, как будто оказался совсем в другом измерении. Вот только люди вроде те же, а всё остальное – чужое.

С лоджии квартиры она иногда наблюдала в узкую щель за тем, что делалось внизу. Но это был взгляд сверху, издалека на кроны деревьев, на газоны, на улицу, с двигающимися по ней автомобилями, то есть всё, как и в той коробке, на которую часто смотрят сами хозяева, и из которой иногда доносятся совсем страшные звуки, но, которая однако ничего плохого ей и хозяевам не причиняет, да и хозяева на эти звуки тоже почти совсем не реагируют.

Там, в квартире, когда появлялось что-нибудь незнакомое – человек или вещь, она сразу стремилась это изучить и освоить. Подходила, обнюхивала, осторожно пробовала лапой, если «это» двигалось, а затем обычно, если знакомство устраивало, укладывалась на эту вещь или пыталась улечься на колени очередного гостя. Когда гости активно играли с ней – ей это очень нравилось. И вообще, как только открывалась входная дверь или хозяева только начинали вставлять ключ в замочную скважину, Барса уже бежала и готовилась встречать входящего.

Особенно тепло она встречала хозяйку, которая обязательно по приходу брала её на руки, разговаривала с ней, а затем кормила. После этого она довольно и сытно тёрлась о её ноги, мурлыкала, а затем, удобно устроившись в уголке дивана или на своём коврике, на стуле, дремала, готовая по первому зову хозяйки кинуться к ней.

Здесь же, на даче не одна и не несколько вещей, а почти целый мир, всё окружающее оказалось для неё незнакомым – как бы пришло в гости. Это её напугало. Знакомыми были только хозяева, да и они ли это, а может это не они – ведь всё остальное не своё, не привычное. Даже опереться на что-то знакомое нельзя – не на что. Непонятно, куда всё знакомое делось и откуда такое множество незнакомого взялось? Перед всей этой массой незнакомого Барса сама себе стала казаться ещё более маленькой и незначительной, чем была на самом деле. Это незнакомое раздавливало её своей огромной «массой», давило на неё. Она как бы никак не могла решить – что же ей делать? – начинать, как и обычно изучать все незнакомые вещи, или и дальше стоять в растерянности и шоке от неожиданного появления такого огромного количества незнакомого.

Хозяйка взяла её на руки и понесла показывать территорию дачи. Около грядок с клубникой она попыталась опустить её на тропинку. Однако, едва коснувшись лапами земли, Барса как наэлектризованная подпрыгнула несколько раз и оказалась на доске, огораживающей грядки с клубникой. Почувствовав под собой твёрдое, успокоилась, остановилась и начала осматриваться. Затем, через некоторое время, осторожно двинулась по доске вперёд. На краю грядки она перебралась на новую доску, уходившую в другую сторону, и снова двинулась дальше. Так осторожно и дрожа всем телом, она освоила доски, ограждавшие грядки клубники. На землю же больше так и не ступила.

Когда вернулись на террасу, Барса немного успокоилась, но всё равно была непривычно скованной и не игривой, к еде, по-прежнему, не прикасалась. Казалось, что она забыла даже про сон, хотя дома спала по многу раз в день.

На ночь хозяева взяли её к себе в постель, где она пролежала или просидела всю ночь в их ногах. Когда хозяева просыпались – им казалось, что она совсем не спит, а сторожит их и себя, как сторожевая собака.

Следующим утром, она стала немного спокойнее и менее растерянной. Видимо постепенно отходила от шока и пыталась смириться с новым, окружившим её, миром, поскольку он не исчезал, как в телевизоре, а уже долго стоял перед её глазами. Раз этот мир не исчез после двух ночей – следовательно, надо как-то его осваивать … Барса несмело начала трогать лапой землю возле террасы – ничего не произошло, хозяева спокойны. Можно двигаться дальше. Конечно, это не пол, но отталкиваться от этого можно. Запахи тоже все незнакомые. Нет, нет, что-то есть похожее на запахи горшочков с цветами, в которые хозяйка зачемто каждое утро наливает воду…

… С водой раньше у неё тоже были некоторые неприятности. Она не знала, что это такое. Просто хозяевам, где-то через месяц её жизни в квартире показалось, что она стала грязная. Они захотели её искупать в ванной. Как она не вырывалась и не крутилась, её намылили и облили чем-то, хотя и тёплым, но неприятным. Хозяйка держала её, завёрнутую в полотенце, у себя на коленях. Она дрожала, непонятно от чего: от страха или от холода. Сами хозяева были напуганы не меньше её. Затем она вырвалась и долго облизывала всю себя. Вообще то она была очень чистоплотна и аккуратна – умывалась тщательно – по нескольку раз в день и особенно после еды.

…Так шаг за шагом Барса начала осваивать пространство около террасы, при этом, время от времени, вздрагивая и постоянно оглядываясь вокруг.

К обеду она немного осмелела и даже двинулась в глубь сада по узкой тропинке, по сторонам которой росли какието кусты, в которые лезть она пока ещё не решалась, хотя это могло бы быть и интересно для неё… К вечеру она ещё больше освоилась и, хотя от террасы ещё слишком далеко не отходила, а то и дело к ней возвращалась, но по поведению стала более раскованной и непосредственной. По-видимому, её шоковое состояние проходило, мир в её глазах стал возвращаться в своё привычное измерение.

Она даже осмелилась полезть на небольшое дерево. Залезть она залезла, а вот развернуться, чтобы слезть с дерева вниз головой не догадалась. Долго сидела вверху, испуганно прижавшись к стволу, а затем очень медленно сползла обратно.

В следующие выходные она уже вовсю бегала по всем закоулкам дачного участка. Рано утром, когда хозяева ещё крепко спали, она через открытое окно выбиралась наружу и залезала на одну из раскидистых яблонь, где и встречала восход солнца. Затем, набегавшись, она тем же путём возвращалась в помещение, подсказывая хозяевам, что пора вставать и кормить её.

…Очередное происшествие произошло с Барсой, когда хозяева покрывали лаком паркетный пол в квартире. Она находилась с хозяйкой и сыном на лестничной площадке у открытого окна, когда хозяин, докрасив пол у порога, выскочил отдышаться. Двери в секцию и квартиру оказались открытыми – мгновение – и вот она уже с трудом отрывает лапу за лапой от липкого пола, не понимая ещё, что это такое. Прошагав с трудом по только что покрытому лаком паркету несколько шагов, останавливается в растерянности. Чертыхаясь, хозяин достаёт её оттуда, закрашивает её и свои следы лаком и все едут на дачу.

По дороге тряпочкой, смоченной ацетоном, пытаются стереть с её лап, прилипший к ним, лак. Она вырывается и дёргается.

На даче её отпустили, но она была неузнаваема. Она как бы боялась ступать и всё время что-то стряхивала с лап. Так иногда девочка – купальщица осторожно пробует ногой воду, перед тем как в неё окунуться.

Оказывается подушечки лап – одни из самых чувствительных мест у кошки – покрылись затвердевшим слоем лака, и тем самым были нарушены её ощущения пола, земли, предметов.

Барса привычно ступала на пол, но привычного его ощущения она не чувствовала. Вот её перенесли на тропинку – но прохладного ощущения земли она тоже не почувствовала.

У неё снова всё спуталось в голове. Она была испуганная, растерянная и как бы вся съёжившаяся в ожидании очередной (уже какой?) опасности.

Попробовали ещё раз отчистить ей лапы ацетоном, но ничего не получилось – ей было, по-видимому, больно и непривычно.

Её оставили в покое, и она, забившись в угол дивана, начала медленно языком слизывать налипший на лапы лак – он ей теперь не давал возможности успокоиться и заснуть.

На следующий день середины подушечек её лап были освобождены от лака и она, хоть ещё не очень уверенно, но всё же уже смелее и смелее стала передвигаться по даче и участку.

За неделю, уже в городской квартире, она постепенно слизала с лап весь прилипший лак – они стали у неё такими же, как и были до этого небольшого происшествия.

…С особым удовольствием Барса исследует любую новую коробку или мешочек из-под чего-либо. При этом она залазит туда с головой и если коробка оказывается небольшой, то порой не может оттуда вылезти и начинает передвигаться по комнате или кухне с коробкой или мешочком на голове. Естественно, что с возгласами удивления и лёгкого укора её освобождают от лишнего предмета. Она, однако, нисколько этим не огорчается и если коробка или мешок оказывается не убранными подальше, вновь повторяет то же самое. Ей, по-видимому, такая игра очень нравится.

А ещё она стрелой «летит» на кухню, только лишь услышав первые звуки разбивания хозяйкой варёного яйца – своего деликатеса. С огромным вниманием она следит за чисткой картошки в ожидании получить кусочек сырой картофелины « в награду» за своё терпение.

Мать хозяйки называет Барсу самой умной кошкой на свете. Когда она приезжает, Барса почти не отходит от неё, ложится на колени, следит за каждым её движением и жестом, слушает её тихие разговоры с дочерью, вместе с ней вздыхает и переживает различные новости.

Всем кажется и все считают, что Барса всё-всё понимает как человек и лишь не может сказать – вот такой бессловесный, но очень дорогой член семьи…

Москва, 1990 г.