Текст книги "Список женихов"

Глава 2

– Вашим мужем?

Абсурдность этого ничем не подготовленного предложения потрясла Шелбрука. Он расхохотался и смеялся долго и громко.

– Здесь нет ничего смешного, – с обидой произнесла Джиллиан. – Я ожидала какой угодно реакции на свое предложение, но только не смеха, милорд.

– Ричард.

Он фыркнул и вытер увлажнившиеся от смеха глаза.

– Ричард?

– Это мое имя. Мужчину, за которого женщина собирается замуж, она должна называть по имени.

Мысль о том, что эта в высшей степени соблазнительная женщина предлагает ему… Шелбрук изо всех сил старался сдержать новый приступ веселья.

– Перестаньте, прошу вас. Я говорю совершенно серьезно. Должна заметить, что ваше поведение меня тревожит. Сначала улыбка, потом смех мужчины, который до сих пор ни в чем подобном не был замечен.

– Я не смеюсь и не улыбаюсь, особенно в обществе, только потому, что не хочу стать добычей женщин, готовых пренебречь состоянием моих финансовых дел в обмен на мой титул. Кроме того, я не столь уж непривлекателен и давно понял, что одного этого достаточно, чтобы завоевать внимание жаждущих выйти замуж особ женского пола. – Он усмехнулся и покачал головой. – Но вы, так сказать, слеплены из другого теста. Я нахожу вашу смелость весьма интригующей.

– Но я…

– И вашу решительность тоже. Притворно робкие, кокетливые ужимки не для вас. Прямо к сути дела! Я восхищен! – Он шагнул к Джиллиан, все еще усмехаясь. – Что во мне привлекло вас, Джиллиан?

– Леди Джиллиан.

Широко раскрыв глаза, она попятилась.

– Джиллиан, – повторил он твердо. – С моей нареченной формальности неуместны.

– Я пока еще не ваша нареченная.

– Но хотите ею стать. – Шелбрук сделал еще шаг. – Причина в моем сдержанном, отчужденном поведении?

– Сейчас вы не выглядите особенно отчужденным, – съязвила Джиллиан и снова попятилась.

– Я на самом деле не такой и никогда таким не был. Леди Форестер права – у меня есть сокровенные тайны. – Он вновь сократил расстояние между ними. Джиллиан попыталась отступить еще немного, но наткнулась на диван. – Мое поведение в обществе – одна из таких тайн.

– Но я вовсе не поэтому…

– Тогда почему, Джиллиан? – Он стоял достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, их тела почти соприкасались. – Почему именно я?

Она подняла на него глаза, голубые и ясные. Ни один художник не мог бы изобразить на полотне небеса столь чистые и сияющие! В это мгновение Ричард понял, что в любом случае не отказался бы сделать ее своей женой. Или кем-то подобным.

– Я…

Это был скорее вздох, чем слово. Шелбрук долго смотрел ей в глаза. Словно искра вспыхнула между ними… Ему вдруг захотелось без долгих размышлений заключить Джиллиан в объятия и прижаться губами к ее губам. Что это? Желание?

– Нет!

Джиллиан оттолкнула его и перебежала на другой конец комнаты.

– Ничего подобного не будет!

– Чего именно? – с глубоким вздохом спросил он.

– Вы прекрасно знаете чего. – Она нацелила на Шелбрука указующий перст. – Того самого!

– Но я ничего не сделал.

– Вы хотели сделать!

– Неужели? Вы уверены?

Джиллиан помолчала, пристально глядя на него, потом кивнула:

– Да.

– Очевидно, вы тоже очень наблюдательны. – Он скрестил руки на груди. – Но, Джиллиан, будет чертовски трудно вступить в брак без этого «того самого».

– Наш брак совсем другой.

Джиллиан скопировала позу Шелбрука и сверкнула глазами.

– Что вы разумеете под словами «совсем другой»?

– Вы великолепно понимаете, что я имею в виду. Каждый из нас станет жить своей прежней жизнью. Это будет всего лишь формальный брак.

Шелбрук недоверчиво фыркнул.

– Со мной это не пройдет.

– Но вы самый подходящий кандидат в списке!

– В каком списке?

– В списке возможных мужей.

На лице у Джиллиан появилось выражение неловкости, словно она внезапно осознала не слишком пристойную суть своего предприятия.

– У вас есть список? Это правда?

– Вы получили самые высокие рекомендации, – слабым голоском пролепетала Джиллиан.

– Черт побери!

Шелбрук большими шагами пересек комнату и, остановившись возле стола, с которого еще не убрали бутылки и тарелки, налил себе вина и одним глотком выпил его. Веселость начисто покинула его. Господи, эта женщина говорит всерьез! Мало того, она намерена выбрать мужа тем же способом, каким выбирают портниху или модистку.

– У меня есть бренди, если вы желаете чего-нибудь покрепче, – сочувственно произнесла Джиллиан.

Он не ответил.

– И что обеспечило мне первое место в списке? Я полагаю, что стою на первом месте?

– Разумеется, на первом.

– Почему же? – спросил Ричард, с любопытством глядя на Джиллиан.

– Ну… – Джиллиан обвела комнату глазами, словно надеясь найти ответ, скрытый где-нибудь в темном уголке. – Все известное мне о вас свидетельствует, что вы человек порядочный, с сильным характером, с чувством ответственности и чести и…

– Что далее?

Джиллиан виновато улыбнулась и посмотрела Ричарду в глаза.

– И вам нужны деньги.

– Продолжайте.

– Я унаследовала крупное состояние. Но чтобы получить его, мне необходимо выйти замуж до моего тридцатилетия.

– В течение двух месяцев?

Джиллиан кивнула.

– И насколько велико это состояние? – подозрительно сощурил глаза Шелбрук.

– Очень велико. – Она подошла к нему, взяла у него из руки стакан и, открыв дверцу шкафчика, достала графин с бренди. – Это завещание дальнего родственника из Америки. Оно включает корабли…

– Сколько кораблей?

– Кажется, восемь. – Джиллиан вынула из графина пробку и налила бренди. – А еще там большой участок земли, в Америке, разумеется. – Она вернула пробку на место. – И большая сумма наличными, – закончила она перечень и протянула стакан Шелбруку.

– Какая?

– Шестьсот тысяч фунтов.

Джиллиан быстро глотнула бренди, как нельзя более нуждаясь в подкреплении.

– Шестьсот тысяч… – Ричард подступил к Джиллиан, ловким движением взял у нее стакан и сделал большой глоток, но даже обжигающий вкус превосходного напитка не сразу умерил эффект, произведенный словами Джиллиан. – Шестьсот тысяч…

– Фунтов. – В голосе у Джиллиан прозвучала искушающая нотка, словно она предлагала лакомство маленькому ребенку. – И в качестве моего мужа вы получите половину этих денег.

– По английским законам все это будет моим, – уточнил Шелбрук.

Она покачала головой:

– Но не по моим условиям. Прежде всего я хочу разделить состояние пополам законным порядком и оформить соответствующие документы.

– Так. – Шелбрук явно подбирал подходящие слова. – Вы намерены купить мужа.

– Я не стала бы употреблять подобные выражения. – Джиллиан возмущенно вспыхнула. – Выгода здесь обоюдная. Вы многое выигрываете от такого соглашения: возможность поправить ваше финансовое положение, дать хорошее приданое сестрам. К тому же граф Шелбрук снова займет достойное место в обществе.

– С какой целью?

– Не понимаю вас.

Ричард посмотрел Джиллиан в глаза.

– Как вы считаете, с какой целью мужчина стремится восстановить свое состояние? Вернуть себе доброе имя?

Джиллиан смутилась:

– Но я…

– Он делает это ради того, чтобы оставить детям, своим наследникам, нечто большее, чем безнадежные долги и погубленную репутацию. По условиям предлагаемого вами брака детей быть не может. – Он покачал головой и продолжал: – Я всегда имел намерение рано или поздно жениться. У меня просто не было ни времени, ни возможностей заняться поисками подходящей жены. Если я приму ваше предложение, то вы купите не только мужа, но свободу и будущее. Мою свободу и мое будущее. – Он допил бренди и осторожно поставил стакан на стол. – При таких обстоятельствах я вынужден почтительно отклонить ваше предложение.

Он кивнул, повернулся и направился к двери.

– Подождите! – В голосе Джиллиан звучало отчаяние, и Ричард остановился. – Вы должны понять. Я очень любила мужа и дала себе слово не выходить снова замуж без любви.

Шелбрук молча ждал.

– Но у меня нет времени полюбить. И я не знаю, смогу ли. Не знаю, хочу ли полюбить.

– Я не могу согласиться на брак, предлагаемый вами, Джиллиан.

– Я знаю многих людей, вступивших в брак не по любви, они обзавелись детьми и счастливы вместе. Быть может, вы согласитесь заключить помолвку на ближайшие два месяца…

– А потом?

– Потом… когда мы лучше узнаем друг друга… возможна привязанность…

Он повернулся и внимательно присмотрелся к ней. Кажется, не только у него есть сокровенные тайны.

– Почему вам так хочется заполучить это наследство?

– Неужели вы не понимаете почему?

– Вы – дочь герцога. Эффингтоны – одна из богатейших семей страны. Зачем женщине, занимающей такое положение, даже думать о том, чтобы до конца дней делить ложе с совершенно чужим человеком?

Джиллиан помедлила с ответом, потом заносчиво вздернула подбородок.

– Это очень большое состояние!

– Не для члена семьи Эффингтон.

– Даже для члена семьи Эффингтон. – С минуту она молча смотрела на Шелбрука и огорченно вздохнула. – Вы задаете слишком много вопросов, милорд.

– Вы уже говорили об этом.

– И вынуждена повторить, – огрызнулась она. – Поскольку вы не намерены прекратить это занятие.

Джиллиан открыла графин, наполнила стакан Шелбрука, как следует пригубила и протянула ему. Ричард молча покачал головой. Джиллиан пожала плечами, сделала еще один глоток и поставила стакан на стол.

– Все мы рождаемся с определенными ожиданиями, судьбы наши так или иначе предопределены. Мой брат родился, чтобы стать следующим герцогом Роксборо. Это его судьба, его долг, и к этому его готовили всю жизнь. Мой долг как женщины заключался в том, чтобы выбрать достойного мужа. И я выбрала. – Она скрестила руки на груди и смело встретила взгляд Ричарда. – Только муж мой решил, что его долг – служить королю и родной стране. Он был убит в Испании.

– Сожалею.

– Я тоже, – просто сказала она. – Никто не ожидал, что жизнь его сложится так, он даже не успел унаследовать титул. Я осталась ни с чем. Моя семья дает мне солидное содержание, но я предпочла бы стать независимой. Нет. – Джиллиан стиснула губы, в глазах ее вспыхнула решимость. – Я жажду быть независимой! Я не в силах смириться с мыслью, что я, грубо говоря, бедная родственница, сознание этой несамостоятельности тяготит меня.

Она резко отвернулась от стола и принялась ходить по комнате.

– Имеете ли вы представление о том, каково это – знать, что ты сделала все, чего от тебя ожидали, но твоя жизнь обернулась совершенно неожиданной стороной?

– Самое общее, – пробормотал он.

– И далее, независимо от твоего материального положения, только потому, что ты женщина, у тебя нет подлинной свободы выбора. А женщина без денег в этом мире мало что может сделать. И еще того хуже, она даже не в состоянии помочь другим совершить что-то стоящее. О, разумеется, я могу устраивать свои вечера – подобные развлечения, как вы понимаете, не слишком дороги, могу знакомить художников и писателей с возможными меценатами, но сама я не в состоянии помогать им.

– Как помогает леди Форестер?

Джиллиан умолкла и уставилась на Ричарда. Потом неожиданно расхохоталась:

– Ничего подобного мне и в голову не приходило!

– Слава Богу, – произнес Шелбрук с кривой усмешкой. – Итак, вы хотите стать меценатом?

– Не совсем.

– Тогда кем же?

– Я об этом пока серьезно не задумывалась. Это всего лишь отдаленное намерение. Настолько неопределенное, что не выразишь словами.

– Все же попробуйте.

Шелбрук приблизился к Джиллиан. Запах ее духов, слабо уловимая смесь цветочного аромата и чего-то пряного, пикантного, обволакивал его. Она пристально смотрела на него, словно решая, заслуживает ли он доверия.

– Это нечто неведомое, быть может, нереальное и, как мне кажется, отчасти глупое.

– Мне хорошо знакомы идеи подобного рода… отчасти глупые.

– Возможно, я расскажу вам об этом в свое время. – Озорная улыбка тронула уголки ее губ. – Когда мы поженимся.

Ричард сжал подбородок Джиллиан между большим и указательным пальцами и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я не женюсь на женщине, которая не хочет делить со мной постель. Я не буду мужем только на бумаге. Вы понимаете?

– Да, – с трудом сглотнув, ответила она.

– Вот и хорошо. – Ричард в очередной раз подавил желание поцеловать ее, чтобы скрепить их соглашение. А быть может, и судьбы… Он отступил на шаг. – Я скоро извещу вас о своем решении.

Джиллиан медленно кивнула. Взгляд ее стал задумчивым.

Шелбрук вышел из комнаты, из дома, не замедляя шагов до тех пор, пока не прошел по меньшей мере квартал.

Будь он проклят, если понимает, как поступить! Если бы он был настолько разумным, каким всегда считал себя, ему бы следовало немедленно принять предложение Джиллиан. В силу необходимости он человек практичный, и в данном случае промедление – непростительная глупость. Ее предложение – прямой ответ на его молитвы. Он решил бы все свои финансовые проблемы, обеспечил бы собственное будущее и будущее сестер.

К тому же брак с дочерью герцога Роксборо вернул бы уважение к его титулу и к имени его семьи. Разумеется, он и сам в последние несколько лет старался сделать это, однако восстановление чести графов Шелбруков оказалось не менее трудным делом, чем восстановление их материального достояния.

Во имя всего святого, рехнулся он, что ли? Какой упорной и ранее ему самому неизвестной чертой его личности можно объяснить идиотическое безразличие к шестистам тысячам фунтов, по меньшей мере восьми кораблям и большому земельному участку в Америке?

Неужели идея подобного брака сама по себе настолько отвратительна? И по правде говоря, неужели брак этот останется на долгое время лишь формальным? В прошлом ему не составляло особого труда завоевывать привязанность женщин, хотя его манера ухаживать, вероятно, казалась слишком старомодной. Когда они с Джиллиан поженятся, он наверняка добьется ее расположения. А может быть, даже любви.

Любовь? Что за несуразная мысль при данных обстоятельствах! Ричард Шелбрук никогда не считал любовь непременным условием брака. Да и вообще особо не размышлял о любви.

Зато он прекрасно понимал, что такое желание. И в тот момент, когда посмотрел Джиллиан в глаза, понял, что хочет эту женщину. И хотел бы, чтобы и она испытывала то же самое. Им было бы хорошо вместе.

Его удерживало не что иное, как гордость. Дьявольская гордость – вот чем он владел в избытке! Единственная вещь, которую ему не приходится воссоздавать из ничего, единственное качество, которое до сих пор удерживало его от поисков наследницы с внушительным приданым и солидным доходом.

Но и теперь он вовсе не желал, чтобы его покупали, как покупают за внешние стати породистого жеребца. Или как новое произведение искусства, пригодное лишь для показа.

Он хотел бы, чтобы эта женщина вышла за него не только из-за его имени.

Ричард поморщился. Злая ирония судьбы: женщина, которую он некогда счел заслуживающей внимания, сегодня может стать средством его спасения. Он не был уверен, что Джиллиан хоть раз вспомнила тот случай – это было давно и не сыграло никакой роли в ее жизни. Ричард тоже не вспоминал об этом досадном инциденте до сегодняшнего вечера.

Он танцевал с ней на балу во время ее первого сезона в Лондоне – танцевал, несмотря на то что она была уже официально помолвлена. Все в Лондоне знали, что она и ее жених любили друг друга с детских лет. При воспоминании о своих неприличных замечаниях, вызванных безрассудством и большим количеством выпитого вина, Ричарду стало неловко. Точные выражения, к счастью, исчезли из его памяти, но презрения в ее глазах он не забыл.

Она, разумеется, была права: он не стоил ее внимания. Он представлял собой тип законченного мерзавца и следовал по стопам своего отца.

Но теперь он стал другим человеком!

Возможно, поэтому его имя и возглавляет этот ее чертов список.

У него всего два месяца на то, чтобы убедить прелестную леди стать его женой не на бумаге, а фактически. Это нелегко – Джиллиан возвела вокруг своих чувств прочные стены. Нечасто встретишь женщину, которая говорила бы о смерти мужа, пусть и случившейся восемь лет назад, с таким полным отсутствием всяких эмоций, как леди Джиллиан. Какому мужчине удастся разрушить эти барьеры?

Обладая теми безупречными качествами, благодаря которым он попал на первую строчку ее списка, он, пожалуй, смог бы сделать это – с течением времени. Ричард был весьма изощрен в тонком искусстве обольщения – до тех пор, пока обстоятельства не превратили его в мужчину, способного согласиться на предложение Джиллиан. Еще одна насмешка судьбы! Нынешнее существование графа Шелбрука, безусловно, полно иронии.

Жаль, что так мало времени! Ричард предвидел, какие именно сложности возникнут и у него, и у нее в ближайшие дни. Огромное напряжение душевных сил, но ведь и ставка велика!

Обладал бы он более верными шансами, не будучи подходящим кандидатом? Не наделенным ни силой характера, ни чувством чести, а одной только страстью?

Страстью, порожденной любовью к жизни. Покоряющей. Почти неотразимой.

Шелбрук вдруг остановился посреди мостовой.

Разве женщины не всегда добиваются мужчин, совершенно для них неподходящих? Не этим ли объясняется удивительная привлекательность вертопрахов и отъявленных негодяев?

Быть может, ключ к сердцу холодной и невозмутимой леди Джиллиан вовсе не в руках у мужчины с теми благородными качествами, какие обеспечили ему первое место в ее списке женихов, – мужчины респектабельного, надежного и солидного, из тех, кого следует выбирать в мужья, но не в любовники?

Быть может, покорить ее сердце сможет совсем не такой мужчина, каким он сам стал сейчас, а такой, каким он был прежде?

Глава 3

– Не могу поверить, что ты это сделала! – Роберт, граф Уэстон, откинулся на спинку обитого парчой кресла, которое он много лет назад объявил своим, и забарабанил пальцами по крышке стола с видом еще более угрюмым, чем обыкновенно. – Ты даже не сочла нужным обсудить это с нами.

Кристофер, виконт Каммингс, скрестив руки на груди, прислонился спиной к каминной полке и смотрел на Джиллиан лишь чуть менее мрачно, нежели Робин.

– И не доставила нам удовольствия присутствовать при вашей беседе. Это могло быть весьма интересно.

– Именно поэтому я и не хотела, чтобы вы присутствовали, – возразила Джиллиан. – Что касается сути проблемы, то я ее уже с вами обсудила. – Она направилась к бюро, рывком выдвинула ящик, достала два листка бумаги и помахала ими. – Вот ваш совет.

Мужчины переглянулись, и Джиллиан недовольно сдвинула брови. В другое время эти молчаливые переговоры позабавили бы ее. Но сегодня она была не склонна ожидать от друзей детства ничего иного, кроме безоговорочной преданности и твердой поддержки.

– Мы не могли предположить, что ты затеяла это всерьез, – пробурчал Кит.

– Если бы я не думала об этом всерьез, зачем бы я стала просить каждого из вас снабдить меня списком потенциальных мужей?

Кит снова обменялся с Робином быстрыми взглядами. И было в этих взглядах нечто, что заставило Джиллиан по-иному оценить их помощь.

– Бог мой, мне бы следовало сразу понять! – Она посмотрела на листки у себя в руке. – Это была шутка? Розыгрыш?

Кит неловко заерзал.

Робин ответил, пряча глаза:

– Не вполне, но…

– Теперь мне все ясно. – Джиллиан переводила взгляд с изящного почерка Робина на с трудом читаемые каракули Кита. – А я-то удивлялась, с какой стати вы из всех мужчин в Лондоне выбрали именно этих.

– А чего ты еще ожидала? – раздраженно спросил Робин. – Нам не понравилась твоя идея. К тому же, говоря откровенно, найти подходящего тебе кандидата в мужья очень нелегко.

– Это тебе не в «Таттерсоллз»[1]1
  «Таттерсоллз» – лондонский аукцион чистокровных лошадей. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] отправиться и выбрать лошадку подходящих кровей, – поддержал Робина Кит.

– Кроме того, мы до сих пор не рассматривали мужчин с точки зрения их пригодности к двойной упряжке.

– Уму непостижимо, кого вы включили в список! – сердито воскликнула Джиллиан. – Чего стоит один виконт Рейнолдс, широко известный за игорными столами…

– И поэтому он постоянно нуждается в деньгах, – с самодовольной ухмылкой перебил ее Кит. – Прекрасная кандидатура!

– Но не для меня. – Джиллиан снова обратилась к списку. – У маркиза Данстейбла девять человек детей…

– И ему необходима жена, – назидательно произнес Робин.

– Ему нужна гувернантка, – фыркнула Джиллиан. – Наследник у него уже есть.

– Так, понятно. – Робин откашлялся. – А ты обдумывала эту проблему, Джиллиан? Возможность иметь детей?

– Уверяю тебя, что это главный предмет моих размышлений, – еле слышно произнесла она.

– В таком случае…

– Но вовсе не тот, который я хотела бы обсуждать сейчас. А намерена поговорить я вот о чем, – сказала Джиллиан, вчитываясь в текст списка и неодобрительно качая головой. – Взгляните на другие имена. Один слишком стар, другой слишком толст! Я не потерплю мужа, единственную страсть которого составляет еда. Так, вот у этого подмоченная репутация, а я не желаю перевоспитывать кутилу.

– Постой, но ведь не все же они такие. – Робин встал, подошел к Джиллиан и взял у нее список. – Чем, например, нехорош лорд Ранли?

Джиллиан подняла глаза к потолку.

– Он полный идиот. Господь вложил в его голову не больше разума, чем барану.

– А лорд Харкин?

Джиллиан посмотрела на Робина с недоверием.

– Он едва достает мне головой до подбородка. К тому же если уж мне суждено всю жизнь созерцать макушку мужа, то я предпочла бы видеть на ней волосы.

– Но это же мелочь, – пожал плечами Кит.

– Ты не мужа ищешь, – добавил Робин. – Ты ищешь святого.

– Святого, которому нужны деньги! – Джиллиан скрестила руки на груди. – Шелбрук вполне подходит.

– Даже если он и не вертопрах, каким был когда-то, то уж далеко не святой, – возразил Робин.

– Скорее он похож на раскаявшегося грешника. Это же неестественно, что его больше никогда не видят за игорным столом. Долгие годы его имя не связывают ни с одной женщиной. Я часто вижу его на светских приемах, но он держится очень замкнуто. Его унылая физиономия и отрешенный взгляд напоминают мне о многострадальных поэтах, которыми ты, Джиллиан, постоянно окружаешь себя. – Кит сощурил глаза с таким видом, словно последнего факта было бы достаточно, чтобы предать мужчину анафеме. – Ему нельзя доверять.

– Он вовсе не такой отрешенный, как ты думаешь, – тихо произнесла Джиллиан. – Кстати, если он так не по душе вам обоим, зачем вы его включили в список?

– Я не знал, что он есть в списке у Робина, – поспешил сказать Кит.

Робин бросил на него недовольный взгляд.

– У меня не было ни одного хоть мало-мальски подходящего имени.

– Вот как? Значит, ты выбирал мужчин из числа толстых, старых и глупых и полагал, что это приемлемые кандидаты?

– Я считал, что никто из них не годится, – сказал Робин.

– Включая и Шелбрука. – Кит покачал головой. – Кто в здравом уме мог подумать, что ты предложишь мужчине жениться на тебе?

– Но ведь речь идет не о любви, – с печальным вздохом сказала Джиллиан. – Это всего лишь соглашение, не более того. Брак просто позволит довести дело до конца.

– То есть получить огромную сумму. – Робин посмотрел на Джиллиан очень внимательно. – Признаться, я разочарован. Никогда бы не подумал, что ты поддашься подобному искушению!

– В таком случае ты во мне ошибался, – немного резким тоном ответила Джиллиан – сказалось напряжение последних дней, и она с трудом держала себя в руках.

Прошла всего неделя с тех пор, как поверенный ее двоюродного деда явился к ней с известием о наследстве. Джиллиан никогда не видела Джаспера Эффингтона, младшего из трех братьев ее дедушки. Все трое покинули Англию задолго до рождения родителей Джиллиан, намереваясь разбогатеть в Америке, и это им удалось.

Два старших брата обзавелись семьями, которые и унаследовали их состояния. Жена Джаспера умерла бездетной, и второй раз он не женился. Джиллиан не знала подробностей его жизни. По словам поверенного, Джаспер пожелал, чтобы его огромное состояние перешло к ней, прекрасно понимая, что младшему из детей, а тем более женщине, особо не на что рассчитывать.

Однако Джаспер не был настолько великодушен, чтобы оставить наследство незамужней женщине, даже вдове. В завещание было включено условие, что Джиллиан должна к тридцатому дню своего рождения выйти замуж.

– Сомневаюсь, что Чарлз одобрил бы это, – сказал Кит.

Робин бросил на него выразительный взгляд.

– Чарлз предпочел бы, чтобы она сама распоряжалась своей жизнью.

– Я так и делаю, – сказала Джиллиан, однако при воспоминании об утраченном счастье острая печаль пронзила ей сердце.

Чарлз, Кит, Робин и она росли вместе и крепко подружились еще до того, как поняли разницу между мальчиками и девочками и их участью в жизни. Связи, сложившиеся в детстве, сохранились до сих пор, но Робин и Кит были ее самыми близкими друзьями, а Чарлз завладел ее сердцем. Они поженились после ее первого лондонского сезона, и радость совместной жизни так запечатлелась у Джиллиан в памяти, что ни один мужчина с тех пор не вызывал у нее серьезного интереса.

Джиллиан до сих пор глубоко и остро сожалела, что не смогла отговорить Чарлза от решения купить офицерский чин в армии, но оба они были молоды и убеждены в своей неуязвимости. К ее бесконечному отчаянию, они ошиблись.

– Я сама распоряжаюсь своей жизнью, – повторила Джиллиан, точно не зная, кого она хочет убедить.

– Чарлзу едва ли пришло бы в голову, что ты можешь выйти замуж за такого человека, как Шелбрук, – настойчиво проговорил Кит.

– Мы знаем, что он предпочел бы.

Робин сделал паузу, потом кивнул Киту, который вздохнул и с видимой неохотой подошел к другу. Мужчины уставились на Джиллиан с таким видом, словно ожидали смертной казни, а она была палачом.

– Чарлз хотел бы, чтобы один из нас сделал шаг вперед, – с глубоким вздохом изрек Робин.

– Смело. – Кит расправил плечи. – И невзирая на обстоятельства.

– Обстоятельства? – Джиллиан смотрела на них во все глаза и старалась не расхохотаться: оба выглядели такими… такими… покорными.

– Вот именно. – Робин вздернул подбородок. – Законный брак.

– Неразрывные узы, – выдохнул Кит. – На всю жизнь.

Какое-то мгновение Джиллиан раздумывала, уж не предложить ли одному из них выбрать ужасную судьбу, на которую, как они свято верили, она намеревалась обречь свою жертву. Но ведь эти двое – ее самые близкие, любимые друзья…

– Я вовсе не требую, чтобы один из вас на мне женился.

На лицах обоих мужчин появилось выражение, сходное с тем, какое, должно быть, бывает у получивших помилование за минуту до казни. Они были так предсказуемы и зачастую здорово докучали Джиллиан, но она любила их как братьев – по правде сказать, Робин и Кит были ей даже ближе, чем родной брат. Их радостные физиономии вызвали у Джиллиан искреннюю улыбку, и настроение ее значительно улучшилось.

– Это достаточно сложно хотя бы потому, что одному из вас пришлось бы устраниться. И потом, как мне решить, кого выбрать?

Робин выступил вперед с самым серьезным видом.

– И все же мы готовы сделать это, Джиллиан. Если ты этого хочешь. Каждый из нас.

– Только не я! При одном только виде алтаря я утратил бы рассудок. – Кит затряс головой. – Я очень люблю тебя, Джиллиан, и всегда буду любить, но даже ради тебя я по доброй воле не…

– Кит, замолчи, пока я не покраснела от твоих льстивых заверений, – сухо прервала его излияния Джиллиан.

– Ясно. – Кит кивнул Робину. – Как раз потому я и не мог бы. – Достаточно скверно находиться сейчас рядом с ней – все равно что иметь властолюбивую сестрицу, которая то и дело приказывает тебе поправить галстук, требует, чтобы ты хорошо вел себя за столом и танцевал с женщинами, похожими на лошадь. – Пока еще я в крайнем случае могу сбежать в свой собственный дом.

– Но у тебя нет сестры, – нахмурился Робин.

– Я в ней и не нуждаюсь. У меня есть Джиллиан.

– Ну, мы ее навсегда лишимся, если она осуществит свой нелепый замысел. Шелбрук не принадлежит к тому типу мужчин, которые склонны позволять жене весело проводить время в обществе двух холостяков, независимо от того, сколько времени они с ней были друзьями.

– Чепуха, Робин, – произнесла Джиллиан, в глубине души будучи совершенно в этом не убеждена. – Мое замужество ни на йоту не изменит наших отношений.

– Посмотрим, – раздумчиво протянул Робин. – Я не знаю его лично, мне известна лишь его репутация, и я полагаю, что он скорее всего человек порядочный. Определенно не такой бездельник, каким был его отец.

– Он вечно ходит в поношенной одежде, – сообщил Кит таким тоном, словно одно это великий грех, не заслуживающий прощения.

Джиллиан и сама это заметила, но считала, что такая черта скорее свидетельствует в пользу Шелбрука. Он явно не растрачивал свои небольшие доходы на себя.

– Ясно, что Шелбрук даст согласие на этот брак, – сказал Робин.

– Он не дал согласия, – поспешила возразить Джиллиан. – Во всяком случае, пока не дал.

– Я уверен, что даст, – мрачно заявил Кит.

– Однако… – снова заговорил Робин, предварительно бросив гневный взгляд на Кита, который в ответ только передернул плечами, – однако я никак не возьму в толк, почему ты, Джиллиан, готова на любые неприятности, чтобы заполучить это наследство.

– Это очень большие деньги, – ответила она вызывающе, понимая, что объяснение звучит сегодня не многим убедительнее, чем вчера вечером.

Робин и Кит смотрели на нее выжидательно, а Джиллиан хотелось только одного: отколотить их хорошенько, как она не раз делала в детстве.

– Только вы двое могли бы меня понять, как никто другой. Должна сказать, что я разочарована. – Джиллиан стиснула руки и усилием воли постаралась говорить спокойно. Она была не готова сообщить старым друзьям, что за ее планом скрывается не что иное, как желание независимости. Главным образом потому, что план этот перед ней самой вырисовывался весьма туманно и, при детальном рассмотрении, пожалуй, казался глупым. – У вас не вызвало бы недоумения желание мужчины добиться финансовой независимости. Почему же вы не можете понять меня?

– Потому что мы тебя знаем, – многозначительно ответил Кит. – Ты никогда не скрывала своего мнения о тех, кто вступал в брак только ради денег, титулов или карьеры.

– И ты вышла замуж за Чарлза, потому что любила его, – подхватил Робин. – Да и всегда говорила, что если и выйдешь замуж снова, так только по любви.

– Обстоятельства вынудили меня изменить свою позицию.

– Не думаю, что твоя семья одобрит это, – сказал Робин, в упор глядя на Джиллиан. – А что говорит Томас об этом драконовском условии завещания?

– Он о нем не знает. Ни один из членов моей семьи не знает. И не узнает в дальнейшем. – Джиллиан ответила Робину не менее твердым взглядом. – Ты об этом ни слова никому не скажешь. И ты тоже, – обратилась она к Киту. – Если мы с Шелбруком достигнем соглашения, я предпочту, чтобы все, включая и членов семьи Эффингтон, считали, что брак заключен не по какой-либо иной причине, а исключительно…

– По любви? – договорил за нее Кит с откровенной насмешкой.