Текст книги "Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК"

Глава 3

Трофим неспешно спускался по лестнице. Ступив на проем между этажами, услышал вскрик и сразу же метнулся назад. Позвонил, стукнул в дверь, та открылась. Изольда лежала на полу в прихожей. Шлепнул ее по щеке, Изольда застонала. Он взял ее на руки, отнес в комнату. Запер дверь, бросил взгляд на зеркало, зашел на кухню, набрал в стакан воды и присел возле нее, стараясь напоить.

– Фима. – прошептала она, едва открыв глаза.

– Я. Услышал твой крик, вернулся. Хорошо, что дверь не заперла.

Она всхлипнула.

– Золя, дыши медленно. Сейчас все пройдет.

– Там! – она указала рукой в прихожую.

– Видел. Как ты?

– Лучше. – села: – Я что, потеряла сознание?

– Да! Как часто с тобой такое?

– Впервые. Странное ощущение. – потерла виски. – Я даже не поняла.

– Значит так, – встал: – пять минут посиди и собирай вещи. Мы едем ко мне.

– Не поеду.

– Поедешь!

– Трофим!

– Не спорь. Я не могу тебя оставить в таком состоянии. Два дня, всего два дня поживешь у меня, а потом мы вместе будем разбираться, кто и зачем. Понятно? – Изольда кивнула: – Вот и отлично. Где у тебя сумка?

– В коридоре, в шкафу.

Трофим вышел и вернулся с сумкой.

– Помочь или сможешь сама?

– Смогу. – Изольда поднялась, ее пошатывало, но, в общем, чувствовала себя неплохо. Бросила в сумку немного вещей, подумала, взяла ноут и косметичку, направилась в прихожую. Трофим за ней:

– Поехали!

– А щетку и расческу? – Изольда сделала шаг к ванной.

– Купим! – взял ее сумку, закрыл собой зеркало, подхватил ключи и сам запер дверь.

– Ой, а кошелек! – вспомнила Золя.

– Моим обойдешься.

– Но в сумке мобильный и…

– Хорошо! – перебил ее, вернулся за сумочкой, с которой она ездила на природу и прежде, чем закрыть дверь, уточнил: – Еще что-то надо?

– Нет! Спасибо.

С места набрал скорость, и практически вылетели из двора.

****

– Располагайся! – открыв квартиру на втором этаже, двухэтажного дома, вековой постройки, Трофим поставил сумки Изольды на пуф, обнял ее, целуя в висок, и принялся открывать двери: – Службы, там кухня, комнаты напротив друг друга. Моя спальня слева, присоединишься – буду рад, нет – не обижусь. Прости, мне надо бежать. Хозяйничай, в холодильнике что-то найдешь. – Скрылся в ванной, затем ушел в спальню и появился, переодевшись в штаны цвета хаки, серую футболку с паркой в руках. – Изольда, будь как дома, без стеснения! Меня не жди, работы навалилось, постараюсь сегодня разгрести, чтобы завтра не отлучаться. Ключи в ящике: – кивнул на тумбу, над которой висело зеркало, в потемневшей серебряной рамой. – Однако очень прошу, не выходи сама из дому. Городок у нас маленький.

– Думаешь, за мной следят?

– Я пока никак не думаю, просто не понял ситуацию. Я видел твой испуг, видел надпись. Завтра с утра, на свежую голову начнем разбираться.

– Спасибо!

– Всегда пожалуйста. – серьезность тут же исчезла, обнял крепко, поцеловал, подхватил шлем и умчался.

Изольда закрыла дверь, присела на стульчик, опустив голову, смотрела на свои ноги.

– Да-уж! Умеет он меня заболтать. Зачем сюда приехала? Для чего? Почему не к своим. – выпрямилась: – Да потому, что не хочу пугать ни родителей, ни деда с бабушкой. – сняла туфли, покрутила головой, выискивая тапки, но женских не обнаружила. Посмотрела на тапки Трофима и решила остаться в носках. Заглянула в ванную – большая, неожиданно современная, круглая. Тут же сушка для белья, машинка и даже гладильная доска, с утюгом. Над умывальником полочки, а на самой мойке лежала запакованная зубная щетка:

– Готовился! Придираюсь. Скорее всего, отдал свою. Я вредная. Спасибо Фима!

Вымыла руки, смыла пыль с лица и пошла дальше, закрывая открытые Трофимом двери. Кухня соединена с гостиной, рядом небольшая спальня, напротив дверь еще в одну комнату. Кабинет с множеством книг, большой письменный стол завален газетами и фото. Взглянув на фотографии мельком, пробежалась беглым взглядом по книжным полкам. Не заметила ни легкого чтива, ни фантастики, романы так же не нашла. Лишь несколько детективов. Остальные книги были исторические или связаны с историей их края. Энциклопедии, словари и так далее.

– Чем же ты в действительности занимаешься, Трофим? Кем работаешь? Чем увлекаешься?

Комната была длинной и делилась на две части массивными шкафами, один был со стеклянными дверцами и там Золя заметила разные старые предметы, аккуратно расставленные по полкам. Открывать дверцы не стала. За одним из шкафов стояло огромное кресло, а за другим дверь, за ней и была хозяйская спальня и тут господствовал хаос. Вещи Фимы разбросаны на стульях, кровати и даже кресле-качалке.

– Торопыга! – усмехнулась Изольда. – Женщины у тебя бывают редко. – сделала заключение и направилась назад. – Ну, а в общем, достаточно чисто для мужчины.

Взяла свои сумки, вошла в маленькую спальню:

– Не будем торопить события. Не станем делать первый шаг. – огляделась. – Да, ремонта тут тоже давно не было. Лишь ванная осовременена. Но мне нравится эта квартира. И так, Изя, тебе дозволили хозяйничать. Что ж, заняться все равно нечем. – открыла комод. В верхнем ящике было постельное белье и полотенце. Остальные – пустые. Разложив свои вещи, повесив в небольшой шкаф, который так же был пустой, свои платье и костюм, прихватив те, в которых ездила на отдых, пошла в ванную. Бросив их в машинку, подумала и пошла в спальню Фимы. Чистые сложила стопочкой и оставила на кровати, все что носил – забрала в ванную. Корзина для белья была так же полной.

– А ты шмоточник. Вон сколько футболок и рубашек!

Светлое бросила к своим вещам, запустила машинку.

– Да, много и скорее всего для того, чтобы не заморачиваться со стиркой.

Прошла на кухню, включила кофеварку, нарезала себе бутербродов и машинально провела рукой по подоконнику. Найдя тряпку, стерла пыль, уселась и стала изучать двор. Тишина угнетала. Включила телевизор, поела. Побродила по квартире, полистала книги. За окнами уже потемнело. Взяв с собой один том большой медицинской энциклопедии, улеглась на маленький диванчик. Задумалась. Полежав немного, смотря в потолок, встала и, заглянув в ванной в узкий, встроенный шкаф, нашла ведро и швабру. Смахнув пыль, освежила полы, приняла душ, развесила стирку, достав свой ноут, улеглась на кровать в маленькой спальне.

Возможно устала, а может и по какой другой причине, заснула сразу. Пробуждение было резким. В квартире было темно и тихо. Прислушалась – тишина. Поднялась, выглянула в прихожую – Трофим не появился.

– Два ночи. Работает? Да кто его знает. – вернулась в спальню, нашла фильм.

****

Запах костра и вскопанной земли щекотал нос. Изольда чихнула, почесала нос и приоткрыла глаза. Очень хотелось спать, глаза закрывались. Повернулась на бок, на нос сполз плед, щекотал и она мгновенно села. Ноут стоял на комоде, а она была заботливо укрыта мягким, вязаным пледом.

– Не поняла? – бросила взгляд на часы: – Шесть утра. Трофим! – вылезла из кровати и вышла из комнаты.

Утреннее солнце ярко освещало кухню. Трофим сидел за столом, задумавшись, пил кофе и снова грыз баранки.

– Прости! – войдя, сказала Золя: – В холодильнике, как у заядлого холостяка. Ты просил не выходить, вот я и не приготовила.

– Прекрати. Не хватало еще, чтобы девушка торбы таскала ко мне домой.

– Работал всю ночь? – не зная, как себя вести, спросила Золя.

– Практически. – бросил оставшиеся кусочки в вазочку, пустую чашку в мойку и подошел к ней: – Пару часов и я весь твой. – обнял, поцеловал в макушку и ушел в свою спальню.

Изольда пожала плечами. Заглянула в ванную – вещи Фимы, брошенные поверх бельевой корзины, были испачканы землей, и от них пахло костром. Изольда снова чихнула, засунула их в корзину, прикрыла крышкой. Постояла у умывальника, рассматривая себя в зеркало, вымыла руки и ушла к себе.

– Что за работа такая. – думала она, беря ноут. – Скорее всего ищет янтарь. – открыла папку с последней рабочей версией ее следующей передачи, но не смогла сосредоточить внимание: – Нет, не похож он на черного копателя. А на кого похож, если не на него?! Экспедиции. … Остановись, Изольда! Всему свое время. – переборола себя, взялась за работу, исправляла, дописывала, перечитывала и снова правила.

Время летело быстро, лишь ощутив сильный голод, Изольда закрыла ноутбук. Умывшись, принялась готовить завтрак, поглядывая в окно. Закипел чайник, выключила и заметила, что Трофим стоит в дверном проходе и сосредоточенно смотрит на нее. Хотела поздороваться, но не смогла – цвет его глаз привлек ее внимание.

– Привет! – первым сказал Фима.

– Я не слышала, как ты пришел.

– Утром или сейчас?

– И на рассвете тоже. Твои глаза. Необычно светлые. Носишь линзы?

– Нет. Что же в них необычного? – подошел, обнял одной рукой, второй взял за подбородок и приподнял ее голову. – Вроде как серые.

– Нет. Они с голубизной. Они бездонные…

– Не правда. – шептал он, нежно целуя ее. – Бездонный лишь омут женских глаз.

Изольда не отвечала, тая от его нежности, ровно до тех пор, пока кухня не наполнилась дымом.

– Ну вот! – воскликнула она: – Омлет сгорел. Фимка!

– Чего сразу я? Сгорел и сгорел. Собирайся, поедем в магазин.

– Я, между прочим, есть хочу.

– Так это, между прочим. Вот если сильно или очень, или до полуобморока.

– Болтун! – надула губы.

Фима снова взял ее за подбородок, притронулся к губам и отошел к холодильнику, достал масло, колбасу, сыр, нарезал бутерброды:

– Прошу, моя Изольда!

– Благодарю. – присела, согнув одну ногу в коленке, отламывала кусочки, кладя в рот, тут же запивала.

– Ну, кто так ест? – взял бутерброд, прикончил его в два укуса. – Вот так надо.

– Шут!

– Спасибо тебе. – бросил он, снова наполняя себе чашку.

– За что?!

– За уют в моей берлоге.

– Сочтемся.

День пролетел быстро. Съездили в магазин, посетили кафе, заехали еще в один и накупили разных мелочей, необходимых Изольде. Вернулись домой, вдвоем приготовили ужин и, смеясь, ужинали. Изольда даже забыла, благодаря чему оказалась в его квартире и поэтому, когда Трофим обратился к ней с вопросом, не поняла, о чем он.

– Что?

– Что это было, у тебя на зеркале? – повторил он вопрос: – Давай, рассказывай, только все.

– Знала бы что рассказывать, сказала бы.

– Изольда! Я может, и выгляжу простаком, но далеко не глуп. Ты знаешь, иначе бы не испытала такого испуга. Золя! Я хочу помочь.

– Я, правда, не понимаю, что это значит, зачем, а главное – кто написал у меня на зеркале те буквы.

– Ну что же. Раз не хочешь мне говорить, завтра поедем в полицию, пусть они во всем разбираются.

– Прекрати!

– Это ты прекрати разыгрывать хладнокровие и смелость.

– Но я, правда, не понимаю значения именно этого написания.

– Зато я помню, как ты нашла у себя записку в сумке, как побледнела и постаралась спрятать ее от меня. А первая наша встреча! Ты от счастья мокла под дождем?! Тебе угрожают?

– Я не знаю! – крикнула, практически расплакавшись.

– Прости! – взял ее за руку, пересадил к себе на колено. – Давай, как взрослые, разберемся. Если, конечно, ты мне доверяешь.

– Скорее да, чем нет.

– Спасибо и на этом. Минуту. – поднялся, взял бутылку вина, стаканы, разлил. – Давай начнем с тебя.

– Думаешь, я сумасшедшая?

– Не думал и не говорил. Чтобы понять причину, надо найти истоки. Золя, ты же местная.

– Не совсем. Мне было пятнадцать, когда я с родителями уехала в Москву.

– Пятнадцать достаточно взрослый возраст. Друзья, подруги, парень. Не скучала?

– Да как-то не пришлось. Телефоны и прочее. И потом, я же приезжала.

– Приезжала. Продолжим. Значит – Москва. Новые друзья-товарищи.

– И подруги. Ты к чему ведешь?

– Еще ни к чему. Выходит, столица приняла тебя.

– И я ее тоже.

– Не тосковала, за малой родиной?

– Конечно тянуло.

– Это хорошо. Закончила школу, что потом?

– Институт. Пошла работать.

– Работать. И где ты работаешь?

– На телевиденье.

Трофим удивленно поднял брови и очень долго смотрел на нее.

– Позволь узнать, кем?

– Ведущей телешоу.

– Ну, ничего себе! – присвистнул: – Вот это я опростоволосился. Телешоу! Да-уж. – поднялся, стал ходить вокруг стола и поглядывать на нее.

– Ты чего?

– Ты знаменитость, оказывается. А я тут лезу со своим немытым рылом. Да-уж! – повторил он.

– Фим, ну ты чего? Причем тут – знаменитость! Это всего лишь работа.

– Ладно, проехали. И что у тебя за шоу?

– ДНК. – сказала тихо, опуская глаза.

– Что?! – выкрикнул Трофим. – И ты мне хочешь сказать, что не понимаешь послания?! – взял стул, развернул и сел напротив нее, облокотившись на спинку. – Сколько было обиженных, недовольных?

– Никого! Пойми – это шоу! Постановка!

– Не совсем глуп. И все же. – вдруг он выпрямился. – Расскажи, как и с чего, а может, помнишь, после чего все началось?

– Началось все с смс на телефон. Полгода назад или чуточку больше.

– Сколько?! И что ты делала?

– Даже в полицию ходила. Толку – ноль.

– Ага. Понятно, что ничего не понятно. – стал тереть лоб. – Поставь, пожалуйста, чайник.

Изольда поставила чайник, собрала со стола.

– Брось, я сам вымою посуду. А можно взглянуть на смски?

– У меня их нет.

– Ты что, их удалила?

– Нет, они на другом номере.

– Вот это правильно. СМС говоришь. А как же письма? Или то было нечто иное?

– То же самое. – чайник закипел, Изольда заварила чай, достала чашки. – Фима, а ты мне про себя расскажешь?

– Обязательно, со всей откровенностью. Только когда распутаем твое дело.

– Ты следователь?

– Нет. Просто люблю разгадывать запутанные ребусы. – подмигнул ей: – Завтра съездим к тебе на квартиру.

– Хорошо. А зачем?

– Хочу изучить послание. И, это, ты покажешь мне письмо?

– Раз ты хочешь играть в сыщика – покажу.

– Это не игра! Поверь, пожалуйста. Для меня это важно.

– Я верю. – сделала два глотка, проглатывая слезы. – Спасибо!

– Ты не безразлична мне, девочка. Хотя ты и звезда экрана, а я. – не договорил. – Оставим проблемки до утра.

****

Неспешно поднимаясь по ступенькам следом за Изольдой, Трофим покручивал на пальце ключи и смачно жевал жвачку, временами надувая пузырь. Одет он был в спортивный костюм, на голове капюшон, хотя день и выдался солнечным. Как только Изольда вставила ключ в замочную скважину и повернула его, вся незаинтересованность пропала. Взяв ее за плечи, отодвинул в сторону и, распахнув дверь, вошел первый. Изольда хмыкнула, но осталась стоять у порога, наблюдая за ним в широко открытые двери. Трофим сбросил капюшон, прошелся по прихожей, заглянул в комнату и зачем-то в ванную, вернулся и замер у зеркала. Даже стоя у входа, Изольда видела – надпись никуда не исчезла. Трофим принюхался, дотронулся пальцем до краешка одной из букв, затем потер палец об палец, понюхал их. Лопнул жвачку, достал мобильный и сделал несколько снимков.

– А ты чего стоишь? Чай не в гости пришла, а домой.

– Так ты же меня отодвинул и так профессионально взялся за дело, что я решила не мешать.

– Это правильно, это хорошо. – задумчиво произнес Трофим, еще раз потрогал буквы, понюхал и присел на пуф: – Ну, с этим все понятно.

– Поделишься?

– А чаю нальешь?

– Непременно. – сбросила обувь, посетила в ванную, не задавая вопросы и не реагируя на послание. Трофим же все еще сидел и смотрел на зеркало. Изольда щелкнула чайник, заглянула в холодильник.

– Ты смотри, борщ не скис.

– Значит, будет обед. – заключил Трофим и прошел к ней. – Письма покажешь?

– Я же обещала. – Изольда накрывала на стол, стараясь быть спокойной, но пальцы подрагивали, и это не укрылось от Трофима.

– Да брось ты нервничать!

– Я не нервничаю. Я просто хочу понять.

– Тогда не трясись, а подойди к зеркалу и посмотри на него.

Она бросила нож и вышла в прихожую. Стала напротив зеркала, сложив руки на груди:

– Посмотрела и что?!

– Что видишь? – сидя на стуле в кухне, развернувшись к ней, Фима жевал булку.

– Ты что, голоден? Мы завтракали час назад!

– Одно другому не мешает. Ты, по существу, говори.

– Какая-то дрянь испачкала мое зеркало! Вот что я вижу. Написала три заглавные буквы, от края до края.

– Какие буквы?

– Жирные. – голос у Золи дрогнул.

Свистел чайник, но она к нему не спешила. Трофим выключил чайник, затем закипевший борщ и подошел к ней. В третий раз провел по надписи, но уже не края, а посредине всех трех букв.

– Понюхай.

– Не хочу я это нюхать! – испуганно воскликнула Изольда и отскочила в сторону.

– Золя, ты не заводи себя. Смотри на это хладнокровней. Ну, представь, что это не у тебя дома, а… – он задумался: – А просто тебе надо разгадать загадку или пройти квест.

– Тебе легко говорить. Попробовал бы на моем месте побыть.

– Можно я останусь на своем. Пойдем, поедим. Борщ был вкусный, жалко оставлять. Ты соберешь вещи, возьмешь послания, вернемся ко мне и будем разбираться. Кстати, а у тебя квартира не на сигнализации?

– Нет.

– Почему? Ты же надолго уезжаешь. Есть, кому смотреть?

– Есть. – Изольда налила одну тарелку, себе лишь чай и села за стол, смотря в чашку.

– Ты чего, голодовку объявила?

– Нет настроения.

– Женщина. – сказал Трофим и принялся есть с аппетитом.

– Да, женщина! И что теперь? – она смотрела на него, полными слез глазами.

Трофим облизал ложку, положил ее и, прищурив один глаз, сказал:

– Очень вкусно. А реветь не стоит. Женщина, говорю, написала. Так что ты задумайся, у кого мужика увела.

– Никого я ниоткуда не уводила! – фыркнула Изольда: – Зачем мне? И с чего вдруг ты сделал подобный вывод?!

– Так я же тебе сказал – понюхай! Губной помадой написано. Не твоей!

– В смысле, не моей?

– Не твой тон.

– А! – Изольда задумалась, а Трофим, доев борщ, принялся за чай, размачивая засохший кусочек пирога.

– Собирайся. – повторил он.

– Не поеду. – заявила Изольда.

– Чего?!

– Это мой дом! И я больше никуда не поеду.

– Вообще?

– Совсем не получится.

– Спасибо за угощение, я поехал. – поднялся.

– Ты куда?! – искренне испугалась и поспешила подняться.

– Так за вещами. Раз ты не едешь ко мне, то я перееду к тебе. Обещания я держу, разобраться помогу. А потом и разъехаться можем. Часа два сама побудешь? Мне еще надо утрясти с работой. В ближайшее время мне будет не до трудов праведных.

– Побуду. Есть чем заняться.

– Это правильно. – пошел к двери, оглянулся, но ничего не сказал.

Изольда вышла следом, взяла связку ключей и протянула ему:

– Вот!

– А как же ожидание у окна? И встретить у порога не захочешь?

– Шут!

Трофим поцеловал кончик ее носа, не взяв ключи, умчался.

Изольда подошла к окну, постояла немного, задумавшись и взяв влажные салфетки и тряпку, подошла к зеркалу.

– Женщина, говоришь. Губная помада? – провела пальцем, понюхала, кивнула: – Похоже. – достала мобильный, сфотографировала: – Почему я сама не догадалась? Отчего сразу не зафиксировала? Но теперь совершенно непонятно, кто это. Хотя, все послания, больше подходят женщине. Одни намеки. – рассуждая, стерла все и натерла зеркало до блеска.

****

Целый час, Трофим, перечитывал письма, разложив их на столе и меняя местами, время от времени, кивал головой, говоря:

– Да-да!

Изольда его не трогала его разговорами, не задавала вопросы, хотя их и скопилась достаточно много.

Трофим разломал очередную баранку, кусочек бросил в рот, остальные положил прямо на стол и поднял голову к Изольде.

– Это все?

– Да! – кивнула она.

– И все без чисел?

– Без. – ответила она, хотя это и так было понятно. – И теперь думаешь, что женщина?

– Не знаю. Уж очень все указывает на женщину. Стиль, последовательность, идентичность.

– Но ты же сам сделал такое умозаключение.

– Ты о зеркале? Так там все ясно. Но это не говорит о том, что ее не попросил мужчина. Говоришь, ты не знаешь, кто может заниматься этой ерундой?

– Я тоже думала, что ерунда, но она меня догнала здесь, так что не так уж тут все просто.

– Просто даже кошки не родятся. Золь, давай выпьем.

– Ты алкоголик? – улыбнулась и поднялась.

– Нет – пьяница.

– В чем разница?

– Хочу – пью, не хочу – не пью.

– Ясно. – взяла бутылку коньяка, нарезала лимон, подумала и прихватила сыр. Отнесла, вернулась за стаканами и колой.

Трофим плеснул в стаканы и сложил письма стопочкой:

– Собственно я не вижу угроз.

– Я и не говорила, что мне угрожают.

– Тут настойчивое домогательство. Вот только чего? Золь! А ты не думала сделать ДНКа?

– Зачем?

– Неужели не интересно?

– Нет!

– А мне вот интересно.

– Трофим! Я люблю своих родителей!

– Да причем тут они?! Или ты намекаешь, что если узнаешь некую тайну, то будешь любить их меньше?

– Нет! Я буду любить их так же, даже если они сами скажут мне, что… – замолчала.

– Прекращай! Не стоит эта тема твоих печалей. И родителей расстраивать тоже не надо. Надо отвлечься и подумать об этом на свежую голову. Собирайся, пойдем гулять.

– Куда? За полночь уже.

– На концерт. Мои друзья играют в клубе.

****

Хорошая ночь, хорошая музыка. Изольда и Трофим не плясали, как большинство молодежи, а сидели за столиком. Она чувствовала на себе взгляды музыкантов, с которыми Трофим ее познакомил до концерта и была уверена – понравилась. Она пила легкие коктейли, Трофим лишь воду, по непонятной ей причине, так как приехали на такси. Концерт двигался к завершению, когда Изольда услышала сигнал смски. Достала телефон, а его она никогда не отключала, не прерывая связь с родными. Открыла и похолодела. Сообщение гласило следующее: «Развлекаешься, стрекоза! Думаешь все не серьезно? Не пожалела бы…»

Снова недосказанность. Опять без конкретики. И на первый взгляд ничего пугающего и даже ее имя не упоминалось, однако Изольда испугалась. Быстро спрятав телефон, принялась подпевать, опустошив стакан не растягивая удовольствия. Глянула на Трофима, он, казалось, совершенно отрешен от ее персоны.

Сменилась песня и Трофим наклонился к ней:

– Как тебе? – Изольда вымученно улыбнулась. – Еще заказать или домой отправимся?

– Давай домой.

Вызвал такси, помахал друзьям и, взяв ее под руку, повел к выходу. Отъехали, и он повернулся к ней:

– Дашь прочитать?

– Что? – сомкнула брови.

– Смс.

– Личное.

– Изольда, я думал, мы эти вопросы решили.

– Фима, ты не думал, что это от родных?!

– Тогда бы ты не пела, а сразу бы умчалась.

– Логист! Держи. – достала, открыла и отвернулась к окну.

– О! – прочел и даже хмыкнул: – Перешли на угрозы. – обнял ее, поцеловал в макушку и прошептал ей на ухо: – Становится все больше интересно. И кого же ты, моя Изольда, так рассердила?!

– Понятия не имею.

Приехав домой, Изольда сразу же отправилась в ванную, Трофим потоптался в прихожей, забрел на кухню, выпил воды.

– Голоден? – выйдя из ванной, спросила Золя.

– Спасибо, нет! – зашел в ванную, не закрывая дверь.

Золя пожала плечами, а он, чистя зубы, сказал ей:

– Тринадцать!

– Не поняла. – заглянула к нему Золя.

– Тринадцать, говорю, посланий.

– Ты считал?

– Машинально сложилось. Если ты мне показала все послания, то! Первых смс было тринадцать. Затем пошли письма. Их так же тринадцать. Вышли на второй круг. Интересно, все так будет размеренно или перейдут на более изощрённые действия?

– Поживем – увидим. – прошептала Изольда и ушла в спальню

Трофим появился минут через пять, лег и обнял ее, говоря:

– Спокойной ночи!

– Фим! Ты на что намекал, говоря о тринадцати?

– Не на что, просто констатировал факт. Давай спать, утром будем думать.

Заснул сразу, или сделал вид, громко посапывая. Изольда отвернулась к стене и долго думала о посланиях, приходя к одному и тому же выводу – кто-то очень хочет поссорить ее с родными.

Тихие голоса за дверью жужжали назойливой мухой. Изольда с трудом открыла глаза и села. Голова была тяжелой. Взглянув на часы, откинулась на подушку, закрыла глаза. Разговор не прекращался. Изольда поняла – это не соседи.

– Трофим. – прошептала она. – И кто мог прийти в такую рань? Боже, как же хочется спать. – взяла мобильный, проверила, пропущенных не было. – Не мои. – поднялась: – Восемь утра, а к нему уже гости. И почему ко мне? – вышла из спальни. В прихожей и на кухне никого не было. Открыла дверь в кабинет. Трофим сидел на полу, в полной темноте из-за зашторенных окон, что-то смотрел на своем мобильном.

– Фим, чего тут? На полу и в такую рань.

– Не спится.

– А чо делаешь? – присела на диван, потерла виски.

– Тебе лучше выпить сладкого, крепкого чая с лимоном. Это из-за коктейлей.

– Спасибо! Тебе тоже сделать?

– Не, мне кофе.

– Хорошо. Так что ты смотришь? – поднялась, от двери оглянулась.

– Твое телешоу.

– А, и как?

– Ты – прекрасна!

Изольда хмыкнула, а он отключил телефон и пошел за ней. Постоял на пороге, полюбовался. Испил пол чашки, обжигаясь и дуя на кофе. Сделал еще глоток и поставил чашку на стол. Изольда пила маленькими глоточками, прикрыв глаза. Голова стала отпускать, она выпрямила плечи.

– Ты и правда очень хороша. – повторил Трофим.

– А шоу?

– Как и все остальные.

– Не понравилось. – кивнула и тут же улыбнулась: – А говорил – не смотришь.

– Золь, не смотрю. Но телевиденье такая зараза, что лезет отовсюду. Ладно бы было что-то стоящее, а то одна муть.

– Ты строг.

– Само собой. И нечего тут смеяться. А лучше скажи, как долго ты будешь этим заниматься?

– А ты мне кто?

– Да при чем тут кто я тебе! Хотя. Мне казалось мы близкие друг другу. Вон и сон делим один на двоих.

– Ну, что тебе снится, я не знаю. Мне же, в последнее время… – нахмурила лоб, пытаясь припомнить ближайшие сны, и махнула рукой. – К чему этот разговор.

– К тому, что я о тебе забочусь.

– Премного благодарствую. Давай сменим тему.

– Не, давай поговорим серьезно. Твое представление и послание – взаимосвязано.

– Возможно, вот только я не нашла связи.

– Тогда надо найти!

– Как?

– От тебя что хотят?

– А там разве пишут?

– Кричат! Золя, ты прикидываешься, или хочешь, чтобы я озвучил?

– Не надо. Что предлагаешь?

– Две вещи. Первое – сделать днк.

– Фима! Я не буду этого делать. Говорили уже.

– Не перебивай меня, пожалуйста. В чем смысл твоей передачи? Обнаружить измену или родство. На каждом канале одно и то же, только ведущие разные. Ты же умная. Неужели нельзя сделать нечто такое, чего не было ни у кого?

– Можно подумать это так легко. Пойми, его нужно еще и в лидерах удержать.

– Так, надо сделать так, чтобы лидировало.

– Сказать, как и начать, может каждый. – налила себе вторую чашку, посмотрела на Трофима, тот кивнул. – Ну, давай, выкладывай задумку.

– Нет у меня задумки, есть только видения, как удовлетворить пишущего и заработать на этом.

– И как же? – Изольда снисходительно улыбнулась.

– Тебе же все как на блюдце выложили, ток голубой каемочки не прицепили!

– Не понимаю я тебя.

– Тогда выслушай. ДНК – сложный процесс, но в наше время благодаря ему ученные открыли многое.

– Ты смотри, подготовился.

– Да, у меня было три часа. А за это время можно кучу всего сделать. Так ты будешь слушать или я оставлю эту затею и буду довольствоваться твоей красотой и сексуальностью.

– Говори.

– Я и говорю, в энный раз – сделай ДНК. Не ищи родство, а найди, кому ваш род принадлежит.

– В смысле?

– Ну, ты же сама хотела делать новую передачу, думала, как связать наши местные мифы и твою развлекаловку.

– Это когда же я тебе говорила? – сомкнула брови.

– Обмолвилась, в лесу. А сегодня, прости, я увидел твои заметки.

– Прощаю. – Золя бросила взгляд на дверь, но уверенности не было, лежит ли ее блокнот и писала ли она свои мысли вообще. – Не вижу, пока, что это даст мне.

– Как и то, сможешь ли ты найти того, кто тебя выбил из колеи привычной жизни.

– Да!

– Поясняю. Если ты сейчас просто сходишь и сдашь анализы, то вряд ли прекратишь угрозы. Мы же не знаем, чего именно добиваются. А вот если мы продумаем все до мелочей, да в открытую объявим, то на этом можно будет и заработать!

– И в Москву со мной поедешь?

– А чем тебе здесь плохо? Почему сразу Москва! Можно же начать тут и потом развернуться. Окей, не хочешь о себе узнавать, давай обо мне. Я лично хочу знать, а вдруг моя кровь берет начало от короля прусского.

– Но передача как с этим связана? И вообще, я логики не вижу.

– Потому что, я новичок в этом деле. Я придумал лишь как начать.

– Сдать анализы! – усмехнулась.

– Не смейся! Это ты у нас звезда экрана. Хорошо, начнешь в привычном формате, только с письмами в руках. И, приблизительно так, скажешь: «Я часто получаю письма, с требованием сдать ДНК. Сдать не сложно. Трудно понять – чего вы хотите. Детей у меня нет, алименты не требую. Однако! Мне стало интересно, что же на самом деле – наше ДНКа. И я провела собственное расследование.»

– А что потом? – Изольда прищурила глаза, представляя себя в таком ракурсе и даже начала выстраивать макет студии, стала обдумывать гостей, но голос Фимы отодвинул видения.

– А дальше, мы с тобой, исследуем нашу кровь и привяжем ее к какой-нибудь легенде.

– Загадочной цифре 13!

– Почему к ней?

– Ну, ты же сам вчера весь вечер твердил – тринадцать, тринадцать!

– Ай, это я так. Хотя! А ты ведь права. Есть и такая легенда. Надо о ней прочесть.

– А еще о камне лжи. Может, начнем с него? – Золя хитро на него посмотрела.

– Нет, к нему пойдем перед венчанием. Надо же проверить, ты действительно любишь меня или только пользуешься.

– Шут!

– Вот, уже лучше. Вижу, понравилась идея.

– Надо обдумать. Но если и решусь на это, то надо найти с чего начать. Гномы, знаешь ли, не привлекут зрителя.

– А чем они тебе не нравятся? Ты вот им очень. Сами мне сказали. – шутя, поднял ее со стула и целуя, увел в спальню.

В дверь настойчиво звонили. Изольда так не хотела уходить от Трофима, прерывать его сладкие поцелуи. Мобильный на столе молчал, а в дверь уже стучали, и Трофим приподнялся.

– Пойду, гляну, кто там такой настойчивый.

– Наверное соседи. – подскочила. – Скорее всего. Мои бы уже сами дверь открыли. – заглянула в ванную: – Сухо.

– Я открою! – взял ее за плечо Трофим, стоя уже в брюках: – Оденься лучше.

Изольда не ушла, а сняла с двери ванной халатик и надела его.

Трофим открыл дверь, совсем немного. Небольшого роста старушка стояла к двери в пол-оборота, глядя куда-то в сторону и продолжала давить на звонок. Услышав замок, еще не повернувшись, сказала:

– Золька! Ой, а вы кто?!

– Доброго дня, тетя Маша. – Изольда выглянула из-за плеча Трофима: – Что у вас случилось?

– У меня?! – воскликнула соседка и даже положила руку на грудь. – Это что у тебя происходит?!

– Так вроде как я не шумела, не дралась и никого не затопила.

– Ты не пререкайся, а лучше на дверь свою посмотри. Я шла в магазин, все чистенько было. А вернулась – вон, все полы в крови!

Изольда и сама уже видела багровые пятна на площадке. Трофим обулся и, широко открыв дверь, замер читая. Изольда, медленно повернула голову. Совсем свежая надпись, со стекающими каплями «Шутки кончились! Отсчет пошел»

– Золя! – продолжала старушка. – Надо милицию.

– А как давно вы шли в магазин? – спросил Трофим.

– Так аккурат три часа назад из дому вышла. Автобус подождала, на рынок заехала, рыбки котику взяла. В магазине такой не купишь. Потом назад поехала, по пути в магазин зашла. Очередь небольшая была в кассу. Снова автобус подождала. Приехала, а тут Антоновна из первого, с ней полялякали. Ни как кровь это. – не делая остановки, задалась вопросом Мария. – Надо участкового звать. Пусть разбирается.