Текст книги "Волшебная больница Святого Владимурра"

Глава 8

Четверо мужиков бандитского вида держали нас на пушке. Автоматы были самыми настоящими – это я поняла сразу, хотя вживую видела подобное оружие впервые. На их лицах были натянуты тканевые маски, а волосы скрывали капюшоны. Один из мужиков был в черном строгом костюме. Главарь, наверное, – отвлеченно подумала я.

Темка заорал. Мне было страшно не меньше. Но что я могла поделать?

Вот и Темка затих буквально через минуту. Уткнулся в плечо, и едва слышно постанывал.

Помещение было большим и серым, и чем-то напоминало парковку. Вот только ни одной машины в ближайшей видимости не проглядывалось. Тусклый свет вытянутых ламп, какие-то нанесенные желтой краской знаки на стенах, несколько едва заметных дверей – обычное складское помещение, в котором почему-то ничего не хранится, и куда, я уверена, не заглядывают годами.

Стало совсем не по себе.

Нас здесь не найдут. Определенно!

– Отдай ребенка. И можешь идти на все четыре стороны, – хрипло каркнул один из мужиков.

Я упрямо качнула головой и прижала крепче Темку. Зачем он им? Хотят украсть ребенка и пустить его на органы или в рабство? Только через мой труп.

И он здесь, по-видимому, скоро появится.

Блин, во что же мы влипли?!

Я затылком чувствовала тяжелый взгляд врача. Только автоматы, наведенные на нас, удержали от резкого слова или действия.

Как она могла так поступить? Почему?!

Будь мы в помещении, я попыталась бы сбежать. Спрятать сына, отвести им глаза. Ну, хоть какую-то попытку спастись предприняла.

Здесь же нет вариантов. Только получить пулю в лоб. А мешкать они не станут – в миг пристрелят, вон какие страшные громилы.

Да, мы не выстоим против вооруженных людей. Нам крышка.

– Зачем он вам? – громко выкрикнула я.

Нужно тянуть время. Обязательно тянуть и не сдаваться. Пусть я и не понимала, зачем. Меня застрелят, Темку похитят – без вариантов.

– Не беспокойся, милая. Мы не причиним малышу вреда, – улыбка врачихи-предательницы походила больше на оскал, – Отдай ребенка добровольно, и жертв не будем. Мы не заинтересованы в конфликте.

– Но зачем он вам? – упрямо настаивала я.

А сама тем временем плавненько подбиралась к ней поближе. Приглядывалась и пыталась просчитать варианты. С виду Изольда Тихоновна женщина не особо крепкая, лет пятидесяти. Получится ли у меня взять ее в заложники?

Сначала нужно отпустить на пол Темку. Потом кинуться к ней. На всё про всё – две секунды. Но у меня нет оружия… Чем угрожать? Кулаками? Глупо. А попытка придушить скорее всего провалится – меня застрелят быстрее.

Что же делать?!!

– Особенный малыш пополнит нашу коллекцию! – хриплый голос мужика с автоматом не вызывал доверия.

Врёт. Им нужен мой сын для совсем других целей. И я даже не хочу гадать, для каких именно.

– Отпустите нас! Иначе вам будет плохо! – уверенно кричу я, но мужики не верят – всё также держат нас на мушке.

– Милая, мы знаем, что защитников у вас нет. Никто не придет и не спасет вас, – сухо говорит врач, а сама подходит ближе, – Отдай малыша. Ну, же!…

И вот тут случилось чудо. Самое настоящее – иначе назвать его я не могу. Одна из неприметных серых дверей отрылась, и оттуда вышел мужчина.

Незнакомец поражал своим огромным ростом. Он был выше всех присутствующих как минимум на голову. Широкие плечи, мощная атлетическая фигура. И лицо – сосредоточенное и злое. Он был одет в спортивный черным костюм, но нестандартный. На ум сразу пришло определение «ниндзя», и я мысленно взмолилась, чтобы он помог нам.

Мужчина, к чести, моментально сориентировался и бегом бросился к нам.

Мужики тоже не спали. Развернулись и открыли огонь.

Как он лавировал между пуль! Сказка! Ни одна не задела его. Играючи он подпрыгивал, наклонялся, отмахивался от летящей смерти.

А потом и вовсе, сложил руки вместе и как будто нырнул в воздух. И в одну секунду, прямо в прыжке, превратился в огромного серого волка.

Шансов выжить у мужиков не было. Волк мощный, огромный, как два человека, моментально сбивал с ног.

Первого мужика он перекусил пополам, со вторым пришлось повозиться. Я закрыла ладонью глаза Темке, чтобы он не видел этого месива. Как волк размахивал туловищем мужиков. Как терзал их и разрывал на куски. Сильные когти и челюсти впечатляли, но в какой-то момент я и сама прикрыла глаза.

Слишком всё это выглядело страшно. Ненормально. И опасно.

Но я стояла с сыном как приросшая к полу и не двигалась. Сын тоже притих. Тогда я не знала, что он отключился. Упал в обморок. Фигурально, конечно, потому что был у меня на руках.

От витающего в воздухе запаха, замутило.

Сзади хлопнула дверца – Изольда Тихоновна ретировалась, не дожидаясь расправы.

Когда этот незнакомец перемахнул обратно в человека, я просмотрела.

– Очнитесь! – гаркнул он мне прямо в лицо, – Ваш сын в обмороке!

Тогда всё снова закрутилось.

Мы бежали к машине. Мужчина нес Темку на руках. Как в страшном сне я спотыкалась следом, налетая на все углы и косяки, и больше всего на свете боялась не успеть. Через задний двор мы вышли к серому лэнд-роверу с затемненными стеклами. И только когда машина с резким разворотом рванула с места, я смогла нервно спросить:

– Кто ты? И почему помог нам?

– Потом. Сперва оторвёмся от варрей, – рвано ответил наш спаситель, и напряженно вглядываясь в зеркало заднего вида, резко развернул машину и помчался по встречке, – С целой оравой я не справлюсь.

Я оглянулась и оцепенела. Нас преследовали. Четыре черные машины, огромные, как катафалки, явно неслись за нами.

– Не волнуйся. Сможем оторваться, когда за город выберемся, – бросил мужчина и, не глядя в мою сторону, представился: – Рэй.

– Джули. Они – опасны?

– Автоматы тебя не убедили? – мужчина позволил себе кривую усмешку, – Как всякие бандиты. Непредсказуемые и нервные.

– У меня нет опыта общения с бандитами, – меня передернуло от воспоминаний, – Но почему в это оказалась замешана Изольда Тихоновна? Уважаемый врач, известная на весь город…

Рэй не ответил.

Еще несколько резких поворотов, и мы выехали на шоссе. Сначала Рэй дерзко лавировал между машинами и фурами, которых еще было много на дороге, а потом вырвался вперед. Черные машины не отставали, но расстояние между нами увеличилось.

– Но как?! Они же… – я не договорила. Рэй понятливо хмыкнул:

– У меня есть секреты.

Он явно уклонился от объяснений. Кивнул на заднее сидение:

– Как он? Очнется?

– Я не знаю… – паника, немного отпустившая, снова выставила свои железные тески, – Он раньше не падал в обморок. Я… понятия не имею, что делать. Наверное, нужно вызвать скорую помощь

– Ясно. И всё-таки странно. Не проснулся из-за громкого шума, из-за резкого торможения… Не реагирует на наш разговор. Ему нужно в больницу.

– Да, – я погладила виски. Отчего-то их сдавило особенно сильно, – Нужно в больницу…

– Если ты не против, я знаю одну хорошую. Там вас не найдут.

– В больнице?

Соображала я плохо. Слова Рэя звучали как сквозь вату. И мозг, он… не соображал. Тогда еще я не знала, что мы вошли в пространственный коридор, и подобное состояние часто бывает у новичков. Тех, кто никогда не покидал своей собственной реальности, и не ощущал на себе давление других миров.

В машине стало тяжело дышать, и видимость ухудшилась. Словно в один миг мое зрение со сто процентного скакнуло на минус пять.

– Да, там безопасно.

Машину резко дернуло в сторону, Рэй чертыхнулся, я подпрыгнула на месте. Нас стало так сильно трясти, будто мы съехали на камни.

Сработали ремни безопасности. На панели замигала ярко-синяя кнопочка. Рэй выключил ее, искоса глянув за плечо.

Темка спал. Мотанулся, конечно. Руки, ноги стукнулись о сидение, но малыш не проснулся.  И меня с головой затопило ужасом. Что, если он совсем не проснется?!

Перегнувшись, я попыталась дотянуться до лица.

Не получилось. Ремни плотно обхватили тело и не пускали.

– Дышит, – не оборачиваясь, бросил Рэй.

– Точно?!

– Да. Я слышу его дыхание.

Причин не верить Рэю не было. И ему врать мне – тоже. Мы незнакомы, так что врагами являться не можем. Наверное… С опозданием я осознала, что еду с незнакомым мужчиной неизвестно куда. За окном – туман и смытый пейзаж. Вроде бы проглядываются очертания деревьев. А может быть, и нет.

– Дождь? – киваю я в сторону лобового окна.

Несколько капель смываются дворниками.

– Нет. Разница температур при переходе.  Мы выходим в другое измерение. В Междумирье.

– Ага, ясно! – нарочито бодро кивнула я и села прямо, – А где это?

– Волшебная больница Святого Владимурра – необычное место, – задумчиво ответил Рэй, – Она оказывает помощь всем. Абсолютно. Если существо нуждается в лечении, то самое верное средство – постучаться в двери Владимурра. Они не отказывают.

Слышать о какой-то волшебной больнице было странно. Мне показалось, что Рэй смеется надо мной. Издевается. Или у него такое неудачное чувство юмора.

– А другие больницы могут отказать? – спрашиваю так спокойно, будто каждый день обращаюсь в эти самые волшебные больницы.

– Да. Где-то принимают только оборотней типа меня. Где-то плата столь высока, что полжизни расплачиваться будешь. А где-то вообще могут отказать, если ты не звезда междумирового уровня.

– У нас также. Есть государственные больницы, в них принимают всех с медицинским полисом…

– Приехали! – перебил Рэй и машина снова  резко мотнулась в сторону.

Подавив приступ страха, я выглянула в окно. Среди туманного нечто не сразу я разглядела едва заметные очертания ступенек, каменные стены и широкую деревянную дверь.

– Идите туда, и не бойтесь! – сказал Рэй и хлопнул дверью.

Пока я осторожно вылезла из машины – мне до последнего казалось, что вместо асфальта я ступлю в туман и тут же утону, он живо взял на руки сына и уже поднимался по ступеням.

– Иду! – крикнула я и всё-таки ступила на невидимый асфальт.

К счастью, он всё-таки существовал. Просто видимость была почти нулевая. А так – всё в этом Междумирьи выглядело вполне обыкновенно. Здесь было тепло и приятно. Птички чирикали, ветерок обдувал разгоряченное лицо. До меня донесся чарующий аромат роз, неизвестных цветов и, почему-то, ландышей. Оглядевшись, я заметила, что в этом месте царит лето. И никаких голых ветвей и опавших листьев! Огромные кусты роз были тому явным подтверждением.

Чудеса, да и только!

– Где ты?  – остановился перед дверью Рэй. Я очнулась – некогда считать ворон!и со стыдом бросилась к нему, – Придержи дверь.

Дверь, обрамленная деревянными резными квадратами вполне могла быть дверью какого-нибудь советского учреждения. Тяжелая и мощная, внушительная, и с золотой табличкой: «Волшебная больница Святого Владиммура».

Открыть ее удалось только со второй попытки, дернув, что было силы.

Не успели мы войти внутрь, как к нам тут же подбежали две медсестры и дежурный врач. Без лишних разговоров переложили Тёмку на каталку и отвезли в неизвестном направлении.

– Мамочка, проходите вон в ту дверь! Там по коридору и налево. Заполните документы, к вам спустится врач, – сказали мне и убежали.

Поблагодарив любезную медсестру, я было дернулась бежать в указанном направлении, но была остановлена Рэем. Он придержал меня за локоть и серьезно сказал:

– Пока не поправитесь, не смей покидать больницу. Здесь вы под защитой. Поняла?

– Ээм… Да. Спасибо тебе! – спохватившись, что мы сейчас распрощаемся, возможно, навсегда, я еще раз выразила мужчине всю свою признательность: – Огромное спасибо! Если бы не ты!…

– Угу! – прервал меня смущенно Рэй. Без лишних разговоров кивнул и вышел за дверь.

Так мы остались в больнице одни.

Глава 9

Утром нас разбудил голос медсестры:

– Просыпайтесь, скоро обход!

Продрать глаза оказалось делом непростым. Всю ночь я металась, мучаясь кошмарами и видениями из прошлого. Даже отец Темки примелькался. Смотрел на меня с укором и качал головой. А я всё пыталась выведать, за что он поступил с нами так…

Зато под утро заснула так глубоко, что, открыв глаза, даже не сразу поняла, где нахожусь. Темка среагировал быстрее  – перелез через моё тело, шлепнулся на попу, а потом пулей бросился к столу. Как будто там для него приготовили подарок.

– Тёма-а! Опять ты за свое! – простонала я и окончательно проснулась.

Сын тем временем не хуже обезьянки забрался на стул, перелез на стол, и собирался на нем встать в полный рост. Тут уж я бросилась к нему с криком:

– Осторожно! Не упади.

Ожидаемо, он сопротивлялся. Конечно! Придумал такую интересную затею, постоять на столе и, возможно, попрыгать на нем, а мама всё испортила.

– Хулиган! – привычно ругалась я.

Снимала его насильно, под дикие истошные крики.

Именно в этот момент к нам и зашла делегация.

– Что происходит?

Впереди толпы врачей стоял Иннокентий Иванович. Сегодня заведующий был одет в более привычный белоснежный халат.

– Балуешься, чертенок? – притворно нахмурил он брови, и Темка неожиданно притих.

По правую руку от него стоял Кирилл Иванович. Невозмутимо смотрел, как я стаскиваю сына на кровать, усаживаю его и поправляю челку.

Да уж, не такое поведение они были готовы увидеть после операции.

Сейчас будут ругаться. Меня, разумеется, отчитают первым делом. Ведь это я – безответственная мать, и не слежу за сыном.

Еще раз пригладила Темке вихры и подняла виноватый взгляд на врачей.

Они все молчали, внимательно наблюдая за нами и словно чего-то ждали. Где-то позади незнакомых врачей я разглядела Алёну Игоревну. Фея-анестезиолог была в розовом халате и единственная из присутствующих улыбалась. А перехватив мой взгляд, еще и ободряюще кивнула.

Наверное, вид у меня был испуганный. Но я так привыкла, что нам всегда и всюду делают замечания, что и сейчас ожидала выговора.

– Вижу, состояние вашего пациента, Кирилл Иванович, улучшается, – насмешливо заметил заведующий, – Прыгает, бегает. Как там говорится в земных сказках? «Рос не по дням, а по часам!»…

– Вы и такое знаете? – ахнула фея и, воспользовавшись паузой, протиснулась вперед, – Темочка, как твое самочувствие? Помнишь меня? – наклонилась она к сыну и легонько потрепала его по волосам.

Приглаженные вихры снова оттопырились.

– Нормально, тетя Лёна.

– Голова не кружится?

– Нет.

– В груди не болит?

– Нет.

– Маму любишь? – вдруг спросила она, и сын серьезно ответил: – Очень!

– Ну тогда с моей стороны всё в норме, – кивнула она и отошла в сторону.

Врачи словно ждали этой ее отмашки и разом заговорили. Гул голосов оглушал. Они поздравляли Иннокентия Ивановича, трясли руку Кириллу Ивановичу, а одна врач даже обняла нашу фею.

Случай, как я поняла, был нереальный. Даже для Волшебной больницы.

– Удивительно! – громко сказал один из незнакомых мужчин, высокий импозантный брюнет средних лет. Он вышел вперед, как бы отделяясь от группы врачей и повернулся лицом к Кириллу Ивановичу: – Как вы это сделали? Стабильное поле, силища так и плещется через край. Невероятно! Еще вчера он умирал!

Я вздрогнула. То есть, всё действительно было так плохо?

Вопросительно посмотрела на нашего лечащего врача, мысленно спрашивая: «Это правда?!». Тот отвел взгляд.

– Ребенок быстро восстановился. Сам. Тут нет моей заслуги, – сухо ответил он и развернулся, чтобы уходить. Напоследок бросил мне: – Через час приходите в перевязочную, посмотрим, как заживает шов. Иннокентий Иванович, в соседней палате пациент…

– То есть как ребенок вылечил себя сам?! – не отставал назойливый брюнет. Его голос перешел на неприятный визг.

По знаку заведующего все врачи плавненько стали покидать нашу палату.

– То есть вы говорите серьезно?!… – голосил он вслед делегации.

Что за неприятный тип? Надеюсь, мы его больше не увидим.

– Я люблю тебя, мамочка! – отвлек меня от грустных мыслей сын, и я крепко-прекрепко обняла его.

Что думать о глупостях? Оказывается, мы пережили страшные времена.  Справились. И это здорово!

– И я тебя люблю, зайчик! – прошептала я и принялась целовать сына.

В щеку, в носик, в ушко… Тот зашумел, запыхтел довольно, как ежик.

Всё страшное осталось позади. Мы выкарабкаемся. Справимся с болезнью.

– Мама, а я вот как умею! – вдруг сказал сын и мигнул ставшими ярко-зелеными глазами.

Я испуганно вздрогнула. Всё-таки непривычно, когда он так смотрит. Как будто из ужастиков чудище потустороннее. Или робот со светящимися глазами.

Бррр… Надо привыкнуть к этой его новой особенности!

– М-молодец! – отодвинувшись, я осмотрела его лицо.

А всё остальное в порядке. Лицо свежее, румяное. Даже синяков под глазами нет.А ведь были в последнее время, я даже на то, что мы мало гуляем, грешила.

– Ты назад погляди! – тихо сказал сын, и тогда я поняла, что самое веселое впереди.

И дело не в глазах. Они мигнули и погасли. А вот позади меня стояло призрачное едва заметное существо.

Какой-то зверь. Приглядевшись, я почувствовала, как похолодели ноги.

– Это в-в-волк? – мой голос дернулся вверх, как у того мужчины недавно.

– Ты не бойся его мамочка, – спокойно ответил Тёмка и поманил это белесое существо к себе, – Он пришел за мной из-за грани.

Зверь подошел ближе и лег на пол у кровати. Его размеры были столь велики, что даже в лежачем положении спиной он касался края кровати.

– То есть, как это не бойся?! – прошептала я, глядя на большие зубы и челюсть – шире моей головы. Ну ладно, не шире, но перекусить шею вот этими клыками волку – как нечего делать.

И неважно, что зверь всего лишь приоткрыл пасть, чтобы высунуть язык, как обычная собака, и с заискивающим выражением уставиться на Темку.

Нет, сыну он явно ничего не сделает. В каком-то смысле, это даже хорошо. Будет защищать и стоять насмерть – я это поняла вдруг очень отчетливо. И выдохнула.

Хоть какая-то защита.

 А вот для остальных волк может представлять опасность.

– Он не съест меня? – натужно пошутила, разглядывая его лапы.

Огромные и толстые… Шире моей руки. Брр!

– Гамбри хороший! – быстро ответил сын и с мольбой протянул: – Можно, мы оставим его, мамочка? А? Можно? Ну, пожалуйста!… – и даже прижался к моей груди.

– Эк, ты быстрый, – ворчливо ответила я, искоса разглядывая псину, – И чем его кормить? А как соседи отреагируют на призрачного пса? А как бабушке объяснить, где мы раздобыли  этого полудохлого…

– Мама! – с возмущением отстранился сын.

И так сверкнул глазами, на этот раз небесно-голубыми, что я на секунду опешила. И не столько от того, что цвет его глаз поменялся, а от самого факта, что он пристыдил меня.

– Ну… не полудохлого, – примирительно погладила его руку и снова прижала к себе, – Полуживого волка.

Никак не могу привыкнуть к тому, что мой сын всё отлично понимает! Я-то отношусь к нему как к ребенку.  Несмышленышу. А он вдруг рассуждает и изъясняется, как взрослый.

Так не бывает. Это дико и неестественно! Ему всего два года и два с половиной месяца. Несколько дней назад он совсем ничего не говорил, а теперь – уговаривает оставить призрачного волка…

Ай, ладно. Радоваться нужно, что случился такой прогресс, а не бояться.

– Он очень даже живой! – непонятно, почему снова обиделся сын, – Он из другого мира. Просто так путешествовать по мирам могут только феи. Тётя Лёна сказала. Для остальных существ есть переходы по туннелям. А мы с Гамбри прошмыгнули просто так, вслед за тётей Лёной. Она нас перенесла. Поэтому и тело его осталось там. А здесь – он такой.

– Ясно!  – искоса взглянула в светящиеся глаза волка. Да уж… Страшное и огромное существо. Но по всему выходило, что он и вправду – живой, – Тогда, прости, пожалуйста, что так сказала. Я не знала.

И легонько потрепала существо по холке. Неожиданно, тот оказался плотным и материальным. Жесткая колючая шерсть была как настоящая. И, не знаю даже, как, но почти сразу поняла, что волку моя ласка пришлась по вкусу. Он прикрыл глаза и склонил голову еще ниже.

В принципе, нам нужен домашний питомец. Будет, с кем играть Темке, когда я выйду на работу.

«Если выйду», – поправила себя мысленно.

Учитывая последние события, наша жизнь уже вряд ли вернется в привычное русло.

И всё-таки, завести домашнего волка – наверное, не самая плохая идея.

– Гамбри хороший! – снова сказал сын, – Мы оставим его, мама?

– Оставим! – сдалась, – Но только как его кормить? Что он кушает?

– Спросим у дяди Кира, – невозмутимо ответил сын и счастливо улыбнулся, –  Он тоже волк. Правда, другой.

– Дядя Кир? Кто это?

Сын не ответил. Он перелез через меня и плюхнулся на спину волку.

Тот плавно поднялся на четыре лапы. И даже каким-то чудом не сбросил сына, хотя тот и сидел на нем весьма неловко, перевалившись на правую сторону. Волк подождал, когда сын усядется поудобнее и только потом двинулся к столу. Темка ухватился за холку животного и довольно запищал. Его качало, как на качелях, но сын не сдвался.

Левой рукой умудрился погладить жуткую и огромную морду.

– Вперед! – смело приказал он, и махнул в сторону двери.

Волк послушно развернулся и потрусил к выходу.

– Нет. Только не это! Вам туда нельзя! – спохватилась я, но было поздно: волк быстро привстал на задние лапы, мордой дотянулся до ручки и дернул ее вниз.

С победным криком сын и животное рванули в коридор.

– Только не это! – бросилась вдогонку я и расстроенно прошептала: – Нельзя покидать палату! Блин… Нас всех убьют.

В коридоре их, разумеется, уже не было. Я потеряно огляделась, но даже не смогла понять, в какую сторону унеслись беглецы.

И это в первый же день после операции! Что он нас подумают врачи?!

– Тема? – пискнула я и заломила руки, – Где же ты?!…

К счастью, ко мне уже бежала взволнованная медсестра. Со своего поста она видела этот демарш, о чем и сказала:

– В больницу нельзя с животными! Почему ваш сын?… То есть он должен лежать сутки. Или двое… Как предписал врач – укоризненно попеняла она, а потом вытерла со лба пот и указала в сторону перехода в другой корпус: – Они ускакали туда. Ловите!

– Простите нас! Мы не нарочно! – только и могла выговорить я и побежала искать сына.

Переход был длинным. Некстати длинным – я запыхалась, пока добежала до середины. За стеклянными окнами также висел плотный серо-белесый туман, и ничего не было видно. По дороге встретила двух врачей в белых халатах и масках. Никто из них не видел мальчика на волке, зато каждый счел должным неодобрительно причмокнуть или цыкнуть зубом.

– Он случайно убежал! – оправдывалась я, но не переставала в их глазах выглядеть горе-матерью.

Мчалась дальше по коридору и с горечью думала: а они ведь правы. Именно так и выглядит всё со стороны: непутевая мать проглядела сына, которому всего два годика. Еще и зверя в больницу тайком притащила. Ужас!

Сбегая со ступенек перехода, я так задумалась, что неожиданно на полном ходу влетела в мужчину с папкой, которой тот успел прикрыться. В итоге я пребольно стукнулась носом о черный пластик.

– Простите. Я очень спешу! – пробормотала, даже не приглядевшись, в кого, собственно, врезалась.

Хотела обойти мужчину, но была неожиданно перехвачена вопросом:

– Ничего страшного, Джульетта Ивановна! Вы ищите Тему?

Подняв глаза, с ужасом наткнулась на смеющиеся карие глаза за маской. Наш лечащий! Он всё знает!

Боже, какой позор.

И как быстро тут разлетается информация.

– Нет, вы не так всё поняли!… – забормотала я и покраснела, – Я просто вышла найти ээ…

– Он на волке промчался вон в то крыло! – неожиданно засмеявшись, мужчина махнул в правую сторону, – Если хотите, поищем вместе.

– Да! – не стала отпираться, раз он всё видел, – Только как перехватить этого волка? Не думаю, что он послушается меня. Я не умею… – запнувшись, почувствовала себя крайне некомфортно, – То есть, я, конечно, умею общаться с животными, но Гамбри вроде как иномирное животное… В общем, я не уверена, что смогу сдержать. Темку-то он слушается, а со мной…

– Не переживайте! – мужчина уже развернулся и быстрым шагом шел в направлении правого крыла, – Приструнить вашего волка, мы приструним. Меня больше волнует, как бы они не завалились в тридцатые кабинеты.

– А что там? – почувствовав неладное, я даже подпрыгнула.

– Лаборатории, – отрывисто бросил Кирилл Иванович и распахнул передо мной дверь, – Проходите. Будем искать.

Первым делом мы наведались в эти таинственные лаборатории. Их было пять штук, и двери в них были открыты. Мне сразу это не понравилось. Если ты работаешь с кровью и другими анализами, будь добр соблюдать гигиену.  И осторожность! Хотя бы не впускай лишнюю пыль и детей на волосатых животных внутрь. Вдруг что куда не положено залетит?!

В первой же лаборатории к нам подбежала возмущенная кругленькая бабулька в роговых очках. Она была низенькой и полненькой. А когда грозила в сторону соседней лаборатории кулаком, трудно было сдержать улыбку.

– Каков нахал! – ругалась она, – Ворвался, значит, ко мне в лабораторию. Перепрыгнул через стол, понюхал … – тут она сделала акцент, – мою чашку с кофе, и перевернул ее. Вот такая лужа!

И гордо указала нам на растекающуюся по полу лужу.

– Давайте я уберу! – мне показалось, что белые полотенца, которые лежали поверх серебристой столешницы, обычные. Я схватила их и бросилась вытирать лужу. Синхронный крик врачей испугал меня. А ведь я наполовину успела вытереть кофейное пятно!

– Джульетта Ивановна! – медленно произнес врач и с опаской подкрался ко мне, – Не двигайтесь. Вы зачем взяли просачивающиеся салфетки?

– Что взяла?

Снова наткнулась на взгляд темных глаз за маской. И вроде бы говорил он строго и ровно, но я всё равно заметила пляшущие в глубине смешинки.

– Идите сюда. Марфа Васильевна, где у вас кран?

Как маленькую, меня взяли за рукав и подвели к крошечной раковине в углу помещения. Кирилл Иванович самолично намылил мне руки и, двумя пальцами перехватив салфетки, бросил их в урну.

– Голыми руками хватать нельзя. Смотрите! – он поднес ладонь, которой я держала салфетку, к глазам, и я ахнула: кожа заметно покраснела, и по всей поверхности высыпали маленькие прозрачные пузырьки, – Реакция пошла, но мы вовремя прервали. Для получения результатов с кожи требуется пара часов. Пожалуйста, не хватайте всё, что вы видите. Лаборатории отличаются от ваших земных. Здесь много реагентов непривычной вам формы. Вы могли сжечь себе руку до костей.

– Простите! – пристыженно опустила глаза, – Вроде не щипет. А оно пройдет?

– К вечеру пройдет. А не щипет потому, что специальным мылом руки вымыли. Видите? – и он указал на две висящие мыльницы с жидким средством. На каждой из них был нарисован неизвестный мне знак. И ни слова по-русски, – Здесь, обычное средство с антибактериальным эффектом. А вот тут – нейтрализатор. Им-то я и вымыл ваши руки.

– Ясно! – я  не знала, куда себя деть от смущения. Надо же было так опростоволоситься! Я чувствовала себя маленькой нашкодившей девочкой, которую отчитывают, между прочим, по делу, – Простите еще раз. Я больше не буду лезть без спросу.

– Да идите вы уже, ловите сорванцов! – подошла к нам Марфа Васильевна с тряпкой в руках, – Я сама всё приберу. А вот если они заглянут к Григорию, когда тот будет за работой, то прячьтесь все! Не ручаюсь, что он их выпустит просто так. Строгий он… – с осуждением покачала головой старушка и засеменила к своему столу, – Жестокий…

– Что значит, жестокий? – пораженно прошептала, глядя в глаза врачу, – Темка в опасности?!

Тот ничего не ответил,но кивнул на выход. Не сговариваясь, мы выбежали из лаборатории и рванули к соседней двери в метрах десяти. Она тоже стояла открытой…

Оттуда доносились голоса, мужской и женский, спорящие на повышенных тонах. Мы с Кириллом Ивановичем не сговариваясь, притормозили на пару секунд в первой комнате, которая выполняла роль раздевалки, и отдышались. Здесь стояло много вешалок с одеждой, в том числе с белыми халатами, распечатанных коробок и приборов наподобие принтеров и сканеров. Хотя, вряд ли это были они – скорее, медицинские приборы с виду похожие на принтеры и сканеры. Не разбираясь в технике от слова совсем я не стала бы более рассуждать об этом.

Во все глаза смотрела на Кирилла Ивановича, который медлил и не спешил входить в саму лабораторию. Это было странно.

Почему он не спешил спасать подопечного? Я не решилась спросить. Наверное,  была всё-таки причина. Причина, по которой мы стояли у полуоткрытых дверей лаборатории, на одной из которых был прилеплен знак радиации,  и подслушивали.

– Думаешь, получится выделить белок? – высокий голос женщины презрительно усмехнулся, – Ты еще более жалок, Гриша!… Сколько раз я тебе говорила, да всё бестолку. Зачем слушать свою начальницу, когда ты и сам лучше меня всё знаешь. Кандидат наук, астрохимик, биоэнергетик, ботаник, да и просто отличный лаборант с пятилетним стажем! Куда уж мне учить такого умного парня!..

– Отойди, не мешай!

Несколько секунд пауза, какой-то шорох и чьи-то стоны.

Я было дернулась вбежать в лабораторию, но Кирилл Иванович предупредительно цыкнул и перехватил меня под локоть. Покачал головой, чтобы не вмешивалась.

– Ты еще за прошлый месяц норматив не выполнил, – наставительно произнес снова женский голос, – И мне плевать на твою премию. Не выполнил – сам дурак, пусть хоть зарплату тебе совет снижает. Но от твоих выработок и моя премия зависит. Тебе не стыдно лишать меня премии?

– Что за слово – выработки? – мужской голос отмахнулся от нотаций, как от назойливой мухи, – Отойди, свет загораживаешь!

– Ты невыносим, честное слово!

– Не трогай газовый баллончик! – вдруг заорал мужчина и мы услышали звук отодвигаемого по плитке стула, – Роксана, ты меня до криминала доведешь. Уйди уже, а? Ты не видишь, я работаю. Я не могу разговаривать, когда работаю. Давай поговорим дома!

– Ты делаешь не то, за что тебе платят! – снова взметнул в небеса женский голос, –  Я обязана контролировать твою работу. Должность у меня такая. Так что давай, сворачивай свои эксперименты, и берись за анализ крови. Я серьезно говорю!

– Рокси, вот правда, пять минут осталось! – мужчина сменил тактику и его голос приобрел заискивающие нотки, – Давай дома договорим?

– А дома ты меня не слушаешь!Ты …меня отвлекаешь и я не успеваю сказать тебе всё, что думаю о твоих чертовых экспериментах!…

Дальше раздался характерный хлюпающий звук, что-то упало на плитки.

– Пойдем, – едва слышно повернулся ко мне Кирилл Иванович, – Их здесь нет. Наверное, в следующую лабораторию забежали.