Текст книги "Воплощение соблазна"

8

Собрание женского клуба оправдало худшие ожидания Шерон. Очевидно, Фрэнк задался целью максимально досадить ей. Он то и дело обращался к ней с каким-либо вопросом или просил высказать мнение по той или иной проблеме. Причем его вопросы иной раз содержали подвох, который был понятен одной Шерон. Но хуже всего было то, что Фрэнка пригласили присутствовать и на последующих заседаниях клуба. Он проявил такую горячую заинтересованность в создании приюта, так ратовал за права угнетенных жен, дочерей и бабушек, что расположил к себе всех женщин, за исключением Шерон. К тому же Фрэнк обнаружил в уставе приюта ряд юридических несоответствий и вызвался привезти из Нью-Йорка хорошего адвоката, чтобы тот выправил документы.

Проще говоря, Фрэнк умудрился очаровать всех членов женского клуба, даже самых отчаянных феминисток и мужененавистниц. Когда он уехал, все женщины единодушно сошлись во мнении, что он замечательный человек. Добрый, великодушный и отзывчивый мужчина, совершенно не похожий на большинство самцов. Шерон так и тянуло добавить, что Фрэнк Боуленд еще и прекрасный актер, способный ввести в заблуждение кого угодно, но она благоразумно промолчала. Ей не стоит подчеркивать свое близкое знакомство с этим сомнительным типом и давать пищу для различных догадок и сплетен. И потом, как ни крути, а Фрэнк все-таки оказал огромную услугу их благому начинанию, и он не заслуживал, чтобы его инкогнито было раскрыто без его согласия.

И все-таки Шерон ужасно досадовала на Фрэнка. А также пребывала в сильнейшем недоумении: почему Фрэнк все время дразнит ее, пытается задеть, вывести из себя? Кажется, она не сделала ему ничего плохого. Напротив, это он все время вел себя с ней бестактно, а порой просто оскорбительно. Но больше всего Шерон изумлял сегодняшний визит Фрэнка в ее офис. В течение дня она ни разу не задумалась об этом, так как находилась в шоке от известия, которым он огорошил ее с утра. Но поздно вечером, когда Шерон вспомнила все сегодняшние события, она крепко задумалась над поведением Фрэнка.

В самом деле, не для того же он заглянул к ней, чтобы сообщить о внеплановом собрании клуба. Это могла сделать и Сара, которая, кстати сказать, чуть позже позвонила Шерон и сообщила радостную новость. Значит, Сара не просила Фрэнка заезжать в офис Шерон. Да и с чего бы она стала обращаться к нему с такой просьбой? Но тогда зачем он приезжал? Ответ напрашивался только один: Фрэнку стало скучно, и он решил устроить себе небольшое развлечение. И, надо признать, его ожидания полностью оправдались. Она, Шерон, повела себя, как дурочка, и Фрэнк от души позабавился. Особенно когда она высказала предположение, что он потратился на приют ради того, чтобы получить от нее награду в виде интимных услуг.

Интимные услуги! Да Фрэнку стоит только свистнуть, и десятки женщин с радостью бросятся оказывать ему эти самые услуги. Да еще и приплатят за удовольствие. Конечно, Фрэнк Боуленд уже не тот ухоженный молодой красавец, каким был пять-шесть лет назад, но обаяния у него осталось достаточно, чтобы соблазнить любую, хоть самую неприступную женщину. Милосердное небо, о чем тут говорить? Она, Шерон Адамс, никогда не была легкомысленной и доступной, готовой связаться с первым встречным мужчиной, и тем не менее она не устояла перед Фрэнком. И не просто не устояла. Она бросилась в его объятия, даже не дождавшись, пока он примется по-настоящему соблазнять ее. Растаяла от первого же поцелуя, от первой же улыбки. И такое произошло не раз, а целых два. Нет, даже три, потому что сегодня с ней едва не случилось то же самое. Невинное прикосновение Фрэнка к ее лицу, а затем к руке так взволновало ее, что у нее отшибло мозги. Можно только догадываться, какое мнение сложилось о ней у Фрэнка. А ее жениха Мартина он, должно быть, считает импотентом. Что еще можно подумать о парне, подружка которого бросается на шею едва знакомому мужчине?

Все эти сумбурные мысли и переживания привели к тому, что Шерон смогла уснуть лишь со снотворным. Правда, она хоть выспалась нормально. А проснувшись, ужасно разозлилась на себя за то, что снова так много думает о Фрэнке. Этот самонадеянный, развязный тип не заслуживает, чтобы она лишилась из-за него покою. Она должна сделать над собой усилие и выбросить его из головы. Или хотя бы внешне вести себя достойно, раз уж ничего не может поделать со своим глупым сердцем.

Ладно, попыталась успокоить себя Шерон, у тебя впереди целый день, чтобы настроиться на вечернюю встречу с Фрэнком в доме Сары. И потом, ты можешь сказаться больной и вообще не ехать туда. Тебя никто за это не осудит, и потом, там сейчас всем не до тебя.

Придя в офис, Шерон первым делом позвонила Мартину и предложила встретиться в обеденный перерыв. Надо как можно больше времени проводить с Мартином, решила она. Тогда она будет меньше думать о Фрэнке и скорее забудет его. Хотя забыть его, когда он постоянно маячит у нее перед глазами, было не так-то просто. Но ведь когда-то же он уедет отсюда! Не навек же он здесь обосновался.

А если навек? – мелькнуло в голове Шерон, и от этой мысли ей стало дурно. Но она тотчас уверила себя, что такого конечно же не может быть. Даже если Фрэнк решил навсегда расстаться с карьерой актера, он не станет постоянно жить в такой глуши, как Гринфилд.

В час дня Шерон и Мартин встретились в кафе. Все шло хорошо, но в один прекрасный момент Шерон вдруг показалось, что Мартин выглядит не совсем так, как раньше. Что-то в нем изменилось, но Шерон никак не могла понять, что именно.

И вдруг Шерон поняла, в чем дело. Изменился вовсе не Мартин, а она сама. За последние две с половиной недели она стала другой. Две недели… Шерон казалось, что с того утра, как она в первый раз увидела Фрэнка, прошло месяца два, а то и все полгода. За это время, кажется, произошло совсем мало событий… и в то же время произошло нечто такое, что изменило внутренний мир Шерон. Она уже не была такой, как до встречи с Фрэнком. И самым ужасным Шерон казалось то, что она, продолжая как ни в чем не бывало встречаться с Мартином, испытывала влечение к другому мужчине. Но ведь это было нечестно по отношению к Мартину! Хуже того, это было просто безнравственно. Она должна, она просто обязана признаться во всем Мартину. Нельзя использовать человека, словно какую-то вещь.

Заказав себе вина, Шерон сделала несколько глотков. Затем откинулась на стуле, глубоко вздохнула и несчастным взглядом посмотрела на Мартина.

– Мартин, – начала она, крепко сцепив руки под столом. – Послушай, я… должна сказать тебе одну… не очень приятную вещь.

– О нет, Шерон, ради бога не сегодня! – запротестовал он. – Сегодня у меня уже случилась одна неприятная вещь: я допустил ошибку, и мне пришлось три часа переделывать документ, да еще и выслушать упреки начальника. Так что сделай одолжение, избавь меня от неприятных признаний.

– Но… – Шерон в замешательстве сделала большой глоток вина и судорожно закашлялась. – Понимаешь, это очень важно. Если бы ты узнал, что сейчас творится со мной, ты бы, наверное, пришел в ужас…

Она замолчала, потому что Мартин вдруг вскинул голову и метнул на нее сердитый взгляд.

– Послушай, ты что, нарочно? – спросил он с закипающим раздражением. – Я же сказал, у меня и без тебя плохое настроение! Какого дьявола ты пытаешься мне еще больше его испортить?

Да уж, с мрачной иронией подумала Шерон, от того, что я собираюсь тебе сказать, твое настроение явно не улучшится.

– Извини, – промолвила она с кроткой улыбкой. – Я вовсе не хочу доставлять тебе лишние неприятности.

– Это ты меня извини, – сказал он, беря ее за руку и примирительно заглядывая в глаза. – В последнее время я часто бываю раздражительным. Я просто замотался с работой, да и ты тоже. Надо будет как-нибудь выбраться в уик-энд за город, где мы будем только вдвоем.

– Хорошая идея, – кивнула Шерон. – Но ведь у тебя никогда нет свободного времени.

Мартин усмехнулся.

– У тебя его тоже не слишком много. Ну да бог с ним… Как ты смотришь на то, чтобы увидеться вечером, перед собранием твоего клуба? Хочется чего-нибудь выпить, а на работе мне нельзя.

– Давай, – согласилась Шерон. – В половине шестого тебя устроит?

– Вполне.

Выходя с Мартином из кафе, Шерон мысленно возблагодарила небеса за то, что они не дали ей совершить огромную глупость. В самом деле, какого черта ее потянуло на признания? Добро бы у них с Фрэнком и впрямь что-то было. А так… подумаешь, несколько поцелуев! Это еще не основание портить отношения с Мартином. К тому же ведь она не далее как сегодня утром дала себе слово не думать про Фрэнка. А раз так, то она должна проявить твердость и даже не вспоминать про Фрэнка, не то что говорить о нем. Иначе получается, что она просто бесхарактерный, слабовольный человек, который не в состоянии держать свои эмоции в узде. Шерон совсем не хотелось считать себя такой.

К сожалению, все намерения Шерон не думать о Фрэнке пошли прахом, так как первым, кого она встретила на улице, оказался именно он. Фрэнк стоял возле своей шикарной машины в двадцати метрах от кафе, а при виде Шерон и Мартина с самым невинным видом двинулся им навстречу. Этот невинный вид так возмутил Шерон, что она чуть не споткнулась на ровном месте.

– Шерон Адамс? – По лицу Фрэнка расплылась сладенькая улыбка, вызвавшая у Шерон огромный соблазн залепить ему пощечину. – Какая приятная встреча! А это, надо полагать, ваш дружок? – Фрэнк с вежливым любопытством посмотрел на Мартина.

Чтоб ты провалился, с досадой подумала Шерон, заметив, как лицо Мартина принимает озадаченное и недовольное выражение. Интересно, какую игру затеял на этот раз Фрэнк? В любом случае, ничего хорошего такая встреча не сулила.

– Да, – сказала Шерон, поняв, что ей ничего не остается, как познакомить их. – Это Мартин Селби, мой… близкий друг.

– И насколько близкий?

– Очень близкий, – ответила Шерон, метнув на Фрэнка бешеный взгляд. Потом с улыбкой повернулась к Мартину и сказала: – Мартин, этот джентльмен – Фрэнк Боуленд, племянник Барбары Лесли. А также хороший приятель Сары Уинслоу, которая, как ты знаешь, живет по соседству с Лесли-Фарм.

Шерон не сдержала ехидной улыбки, когда глаза Фрэнка изумленно округлись, а его лицо приняло глуповато-растерянное выражение. Интересно, а на что он рассчитывал? Надеялся, что она представит его как спонсора приюта, то есть как солидного, значительного человека? Нет уж, если хочет, пусть сам набивает себе цену. А от нее, Шерон, он ничего подобного не дождется.

Правда, Фрэнк быстро совладал с собой и, дружелюбно улыбнувшись Мартину, протянул ему руку, которую тот с явной неохотой пожал. Нетрудно было догадаться, что Фрэнк не понравился ему. К тому же Фрэнк то и дело бросал на Шерон игривые взгляды, которые не могли не насторожить Мартина.

Чтоб ты провалился, чертов сукин сын, снова подумала Шерон.

– Мы немного знакомы с Шерон, – сказал Фрэнк, делая вид, что не замечает желания Шерон уйти. – Должен сказать, старина Мартин, что у вас замечательная подружка. А ее фирма по уборке коттеджей, квартир и офисов достойна всяческих похвал. Просто не представляю, что бы я делал без этой фирмы и ее очаровательной…

– Ну что вы, мистер Боуленд, мы всего лишь выполняем свою работу, – поспешно перебила его Шерон. – И никаких заслуг тут нет. А сейчас я извиняюсь, но…

– Не правда ли, старина Мартин, Шерон ужасная скромница? – весело спросил Фрэнк, игриво подмигнув Шерон. – Хотя, по-моему, стесняться заслуженных похвал глупо. Да что я вам объясняю? Вы ведь наверняка относитесь к давним клиентам ее фирмы, не так ли?

– Нет, – сухо ответил Мартин. – Я никогда не был клиентом фирмы Шерон и не собираюсь им становиться.

– И совершенно напрасно, – горячо возразил Фрэнк. – Если бы вы только видели, как ее ловкие сотрудники… впрочем, – поправился он с провокационной улыбкой, – я не могу говорить за всех сотрудников фирмы, потому что…

– Прошу прощения, мистер Боуленд, но Мартин опаздывает в офис, – снова перебила его Шерон, сообразив, каким будет окончание его фразы. – Мартин, без пяти минут два! Идем, я тебя провожу. До свидания, мистер Боуленд, – бросила она ему и холодно кивнула.

Подхватив Мартина под руку, Шерон спешно зашагала с ним в сторону его офиса. Она ни разу не обернулась, но ей казалось, что она чувствует спиной издевательский взгляд Фрэнка. Ну что ж, если он не успеет смыться в течение пяти минут, она ему задаст!

– Что это за развязный тип? – спросил Мартин, когда они отошли на приличное расстояние. – Ты, кажется, сказала, что он из приезжих?

– Да, – с притворным равнодушием ответила Шерон, – он живет в Лесли-Фарм. Кажется, он проводит здесь отпуск.

– А как ты с ним познакомилась? – Мартин подозрительно покосился на Шерон. – Надеюсь, не в процессе уборки коттеджа Барбары?

– Ну что ты, конечно же нет, – машинально солгала Шерон. – И вообще, – добавила она с притворной обидой, торопясь увести Мартина от опасной темы, – к твоему сведению, я сейчас очень редко заменяю своих подчиненных, только в случаях крайней необходимости.

– Таких случаев вообще не должно быть, – проворчал Мартин. – Ладно, до вечера, мне пора.

Фрэнк стоял на том же самом месте, где Шерон простилась с ним. Притом, как показалось Шерон, стоял с таким видом, словно ждал ее. Подозрения Шерон перешли в уверенность, когда Фрэнк с лучезарной улыбкой двинулся ей навстречу.

– А он ничего при ближайшем рассмотрении, этот твой женишок, – сказал он, как только Шерон оказалась рядом. – Только уж больно высокомерный. И судя по всему, не одобряет твое основное занятие. Рискну предположить, что твое участие в создании приюта для женщин, пострадавших от тирании мужчин, ему еще больше не по душе. А, я вижу, что попал в точку! – довольно воскликнул Фрэнк, заметив, как лицо Шерон вспыхнуло при последних его словах. – Ну, так оно и есть.

– Послушай, Фрэнк, – процедила Шерон, сверля его гневным, обвиняющим взглядом, – какого черта ты затеял всю эту комедию? Тебе захотелось лишний раз позлить меня?

– Позлить? – Фрэнк невинно захлопал ресницами. – Да что ты, Шерон, у меня и в мыслях такого не было! Просто я шел по улице и…

– Не ври, чертов сукин сын! Ты караулил нас возле кафе, и вон там стоит твоя машина!

– Она стоит там, где разрешена стоянка. И я совсем не понимаю, чего ты так на меня взъелась.

– Ты не имел права подходить ко мне, когда я с Мартином!

– Интересно почему? – спросил он с нахальной усмешкой. – Разве между нами было что-то такое, из-за чего мое знакомство со стариной Мартином выглядит аморальным?

Шерон почувствовала, как к ее щекам прилила кровь.

– Ничего такого между нами не было, – сердито ответила она. – Просто я не хочу, чтобы вы общались. Не хочу, и все! И этого достаточно!

– Кстати, – Фрэнк посмотрел на нее с легким прищуром, – а почему ты не сказала ему, что я спонсор вашего приюта?

– Не сочла нужным нахваливать тебя, – ехидно ответила Шерон.

– А мне кажется, что здесь совсем другая причина, – возразил Фрэнк, продолжая все так же пристально смотреть на нее. – Ты испугалась, что ему не понравится, что мы будем часто встречаться. Этот благопристойный осел с первого взгляда причислил меня к сомнительным личностям, от которых его девушка должна держаться подальше.

– Не смей называть Мартина ослом! – в бешенстве закричала Шерон. – На себя бы лучше посмотрел!

– Зачем? – весело спросил Фрэнк. – Мне довольно смотреть на себя твоими глазами.

– В таком случае, я удивляюсь, почему ты еще тут стоишь, – съязвила Шерон. – Потому что, по-моему, мои глаза говорят, что мне хочется тебя придушить!

– Боже, сколько эмоций! – Фрэнк усмехнулся. – Я, конечно, не знаю, Шерон, какие чувства ты ко мне испытываешь, но это явно не равнодушие.

– Да как можно оставаться равнодушной к такому беспардонному поведению? – Шерон возмущенно повела плечами. – И вообще, – она подозрительно посмотрела ему в глаза, – Фрэнк Боуленд, я что-то никак не пойму, чего ты от меня добиваешься. Когда я в последний раз была в твоем доме, ты весьма невежливо выпроводил меня оттуда, да еще и нагрубил в придачу. А вчера пришел ко мне офис как ни в чем не бывало и начал провоцировать…

– На что?

– На все, что только можно! И вечером, когда мы были у Сары, ты продолжал свои гадкие штучки, пользуясь тем, что я не могу дать тебе отпор при чужих людях, которые, на мое счастье, ничего не заметили. А сегодня… сегодня я и вовсе не знаю, что думать о твоем странном поведении. Такое чувство, что ты нашел себе развлечение от скуки.

– Развлечение?

– Да, – повторила Шерон, глядя на Фрэнка с нескрываемой досадой. – Так сказать, нашел себе жертву, над которой можно безнаказанно насмехаться. Что? Будешь уверять, что не так?

Он перестал улыбаться и посмотрел ей в глаза: долгим, пронзительным и таким нежным взглядом, что у Шерон пошла кругом голова. Она вдруг почувствовала, как у нее бешено застучало сердце, а спина под шелковой блузкой увлажнилась. О господи, зачем он так смотрит на нее? Он что, хочет окончательно свести ее с ума?

– Ты ошибаешься, Шерон, – кротко проговорил Фрэнк, легонько сжав ее взмокшую от волнения ладонь, – я вовсе не хочу над тобой насмехаться или доставлять тебе какие-то неприятности. Все гораздо проще и… одновременно сложнее. Дело в том, что я влюбился в тебя. Поэтому я и веду себя так… не совсем нормально. Вот и вся разгадка, милая моя Шерон.

Она медленно отняла у него свою руку и прижала ее к пылающей щеке. Потом подняла вторую руку и тщательно потерла лицо, словно пытаясь прогнать наваждение.

– Понимаю, – с невеселой усмешкой сказал Фрэнк. – Мое признание прозвучало для тебя, как гром с ясного неба. В таком случае, нам лучше пока расстаться. До свидания, Шерон, увидимся вечером у Сары.

Когда Шерон пришла в чувство, ни Фрэнка, ни его машины уже не было на площади. Посмотрев на часы, Шерон обнаружила, что ее обеденный перерыв давным-давно закончился, и, возможно, клиенты или сотрудники ее фирмы уже обрывают телефон. Не хватало еще, чтобы из-за Фрэнка Боуленда пострадала не только ее личная жизнь, но и работа!

Проведя носовым платком по взмокшему лицу, Шерон торопливо зашагала в сторону своего офиса. Она чувствовала себя настолько выбитой из привычной колеи, что едва разбирала дорогу. Она находилась в таком шоковом состоянии, что не могла понять, какие чувства вызвало у нее признание Фрэнка. Радость? Безусловно! Но еще больше страх – за то, что ее стабильная, налаженная жизнь теперь уж точно полетит кувырком.

Но хуже всего было то, что Шерон не могла полностью доверять Фрэнку. Как она может быть уверена, что он говорил серьезно? Она же совсем не знает его! А то, что она знает о Фрэнке Боуленде, не внушает ни малейшего оптимизма. Он опасный, непредсказуемый человек, от которого благоразумная девушка должна держаться подальше. И если она, Шерон Адамс, не хочет кучи неприятностей на свою голову, ей следует держаться с ним предельно осторожно. Но, к сожалению, это легче сказать, чем сделать.

– Милосердное небо, помоги мне!.. – простонала Шерон, возводя глаза к небесам.

9

Стоя перед большим зеркалом, Шерон хмуро смотрела на свое отражение. Час назад, когда она перебирала свою одежду, ей казалось, что она нашла именно то, что надо. Но теперь Шерон понимала, что оделась не совсем удачно. На ней были белая, из легкого шелка блузка с коротким рукавом, розовато-кофейного цвета юбка прямого покроя, длиной до колен и с небольшим разрезом сзади, и белые босоножки на высоких каблуках. Казалось бы, все скромно, но в то же время все это было таким невесомым… и так легко могло сняться. К тому же блузка, которую Шерон еще ни разу не надевала, оказалась слишком прозрачной, и через нее просвечивал белый кружевной бюстгальтер. Прелестно, ничего не скажешь. Не хватало, чтобы Фрэнк подумал, что она оделась так с намерением соблазнить его.

Представив, как они с Фрэнком встретятся и посмотрят в глаза друг другу, Шерон ощутила приступ легкого головокружения. Да она, наверное, совсем сошла с ума, если согласилась на это свидание. Да еще где? В Лесли-Фарм, то есть на территории Фрэнка. Хотя Шерон понимала, что это самое безопасное место для тайного свидания. Не могла же она пойти с Фрэнком в бар или в ресторан! Гринфилд слишком маленький городок, чтобы подобная выходка благополучно сошла ей с рук. Их непременно кто-нибудь заметит, и это дойдет до ушей Мартина. И что она тогда скажет ему? Шерон просто не представляла этого. По крайней мере, Лесли-Фарм расположен в уединенном месте и там не живет никто из знакомых Мартина.

Фрэнк признался Шерон в любви во вторник, а сегодня была уже суббота. В последний раз Шерон видела Фрэнка во вторник вечером, у Сары, где проходило очередное внеплановое собрание женского клуба. Перед этим Фрэнк позвонил Шерон в офис и предложил не встречаться до субботы. Он сказал, что им обоим нужно время все хорошенько обдумать и что ему не хочется срывать рабочий график Шерон, который и без того уже находился на грани срыва. Шерон нашла его предложение разумным. Одно было плохо: ей пришлось придумывать объяснение для Мартина по поводу того, что они не смогут встретиться в субботу. Не придумав ничего лучшего, Шерон сказала, что ей нужно снова поехать к Саре и обсудить некоторые моменты организации приюта. Мартин пришел в бешенство от такого заявления, и они снова поскандалили.

– Ты помешалась на своем женском клубе! – кричал он, топая ногами. – Мне не нужна жена-феминистка, мне нужна нормальная женщина, для которой на первом месте стоит семья!

На случай если Мартин вдруг вздумает разыскивать ее, Шерон попросила Сару подтвердить, что она находится у нее, но не может подойти к телефону. К счастью, Сара была поглощена общественными делами, и ей было некогда о чем-то расспрашивать и строить предположения. К тому же Шерон могла сказать, что подвернулся срочный заказ, а Мартин не одобряет, когда она заменяет своих сотрудников.

Проще говоря, Шерон максимально обезопасила себя. Вот только от самого Фрэнка она не могла себя обезопасить. Конечно, никто не мешал ей позвонить и отменить свидание. Или вообще не звонить ему, а просто взять и не поехать. Но Шерон прекрасно осознавала, что не сможет так поступить. У нее не хватит твердости и силы воли для такого подвига. Отказаться от встречи с Фрэнком, человеком, которым заняты все ее помыслы, о котором она грезит днем и ночью… было выше ее сил.

А раз так, то нечего предаваться бесплодным терзаниям, сердито сказала себе Шерон. В конце концов, что здесь такого ужасного? Можно подумать, что Фрэнк набросится на меня и изнасилует, как только я переступлю порог его дома.

Проведя щеткой по волосам, Шерон побрызгала на себя духами, взяла сумочку и вышла из дома. Потом села в машину и поехала в Лесли-Фарм. Было начало двенадцатого, а она обещала приехать в одиннадцать. Что ж, ничего страшного, если Фрэнк немного поволнуется. Не все же ей волноваться из-за него.

Неподалеку от Лесли-Фарм машину Шерон обогнала другая машина. И на Шерон внезапно нахлынул страх. Что, если кто-то из знакомых Мартина увидит ее автомобиль возле коттеджа Барбары? Ведь все знают, что Барбара сейчас в Нью-Йорке, а в коттедже живет ее странноватый племянник. Пожалуй, это вызовет различные сплетни и догадки, а уж Мартину непременно донесут…

Внезапно Шерон охватил приступ истеричного смеха. С тех пор как Фрэнк поселился в Лесли-Фарм, она несколько раз приезжала туда и оставляла машину на дороге. И ей ни разу не пришла в голову мысль, что кто-то может превратно истолковать ее пребывание в доме молодого и симпатичного холостяка. А теперь вдруг она стала чего-то бояться. Впрочем, Шерон отлично понимала, откуда этот страх. Раньше она не боялась сплетен, потому что приезжала в Лесли-Фарм по делам и ее совесть была чиста. А сейчас она ехала туда с преступным намерением – наставить рога своему жениху, или, во всяком случае, близко к тому. Вот ее совесть и забила тревогу. В самом деле, ведь тем, у кого помыслы чисты, словно родниковая вода, нечего бояться сплетен и пересудов. А вот если они не чисты…

Хватит! – с досадой оборвала себя Шерон. В конце концов, Мартин тебе еще не муж, а выражение «наставить рога» принято употреблять по отношению к мужьям, а не приятелям. И потом, ты же всегда можешь сказать, что приезжала в Лесли-Фарм, чтобы сделать там уборку. Черт подери, это же абсолютно нормально! Ведь в твоей фирме есть клиенты, которые просят, чтобы у них убирали именно по выходным, а не среди недели. Что здесь может быть подозрительного?

Похоже, Фрэнк высматривал машину Шерон в окно, потому что не успела она остановиться, как он заспешил ей навстречу.

– Иди в дом, дорогая, – сказал он после того, как помог ей выбраться из машины. – Я сейчас загоню твой «опель» в гараж и присоединюсь к тебе.

– А твоя машина?

– Она во дворе.

И правда, серебристая машина Фрэнка стояла перед коттеджем. На вопросительный взгляд Шерон Фрэнк с хитрой улыбкой пояснил:

– Я подумал, что ты не захочешь, чтобы кто-то увидел твою машину перед моим домом, и решил спрятать ее от любопытных глаз.

– Вот еще, – возразила Шерон, с досадой чувствуя, что краснеет, – с чего мне кого-то бояться?

– С того, дорогая моя, что твоя совесть не совсем чиста.

– Послушай, ты! – вскинулась Шерон. – Если ты не прекратишь твои возмутительные подколки, я сейчас уеду!

– Ладно, не кипятись, – примирительно сказал Фрэнк. – Черт подери, я же только о тебе забочусь!

Конечно, он был прав. Но Шерон было ужасно досадно, что он разгадал ее чувства. И вообще, Фрэнк всегда слишком хорошо понимает, что творится в ее душе. Поэтому он так опасен для нее, и поэтому она должна держаться с ним максимально осторожно, напомнила себе Шерон.

В гостиной было на удивление чисто, что доказывало способность Фрэнка позаботиться о себе без посторонней помощи. В красивой хрустальной вазе благоухал жасмин, наполняя комнату будоражащим, чувственным ароматом, от которого у Шерон слегка закружилась голова. На низеньком столике в окружении двух кресел стояли бутылка вина, пара хрустальных бокалов, вазочка с шоколадными конфетами и блюдо с клубникой. От всех этих лакомых вещей также исходили чудесные запахи, смешиваясь в какой-то единый, опьяняющий аромат.

В сочетании с опущенными розоватыми занавесками, мешавшими солнцу проникнуть в комнату, все это показалось Шерон ужасно подозрительным. Не иначе Фрэнк задался целью устроить себе отдых, что называется, по полной программе. Однако он глубоко ошибается, если думает, что она и в этот раз будет вести себя так же безрассудно, как и в прошлые два раза. Нет уж, хватит ей быть вороной.

– Не заскучала? – донесся до Шерон веселый голос Фрэнка.

А затем в гостиной появился и он сам.

Сегодня он был так же гладко выбрит, как и в тот день, когда пришел к ней в офис, только не благоухал одеколоном. И Шерон тут же усмотрела в этом новый коварный расчет. Фрэнк – опытный соблазнитель, он прекрасно знает, что естественный запах чистого человеческого тела гораздо больше провоцирует эротическое желание, чем искусственные запахи. А дурманящих ароматов здесь и так полно. Да и одет Фрэнк был явно продуманно. На нем были темно-синие обтягивающие джинсы с «затертостями», в которых он казался по-мальчишески стройным. Элегантный ремень из коричневой кожи стягивал его тонкую талию. Бледно-серая хлопковая рубашка с короткими рукавами эффектно оттеняла золотистый загар. К тому же на Фрэнке не было никаких царапающих украшений: ни цепочки, ни даже часов.

– О боже, Шерон! – рассмеялся Фрэнк, покачивая головой. – Ты сидишь с таким видом, будто приготовилась защищаться от нападок опасного сексуального маньяка. Так вот, дорогая, спешу тебя разочаровать. – В синих глазах заплясали озорные огоньки. – Никакого секса сегодня не будет.

Шерон так стремительно вскочила на ноги, словно кресло ударило ее током. Она открыла рот, собираясь обрушить на Фрэнка гневную тираду, но внезапно передумала. Она не позволит этому самодовольному типу вывести ее из себя и спутать ей все карты. Он хочет быть хозяином положения? Черта с два!

– Разумеется, не будет, – сказала она, стараясь вложить в свой голос как можно больше спокойного достоинства, – потому что я сама этого не хочу. И давай сразу расставим все точки над «i». – Шерон немного помолчала, собираясь с мыслями. – И прежде всего, я вот что хочу сказать тебе, дорогой мой Фрэнк. Если ты полагаешь, что твое признание в любви, которому я не очень-то поверила, заставило меня окончательно растаять, то сильно заблуждаешься.

Фрэнк усмехнулся.

– Отнюдь нет, дорогая моя Шерон. Я вовсе не заблуждаюсь насчет того, какие чувства вызвало у тебя мое признание. Оно тебя не обрадовало, а, напротив, насторожило. И это неудивительно, учитывая, как я вел себя все это время. И, тем не менее… – он красноречиво посмотрел ей в глаза, – тем не менее ты здесь. А это значит, что ты хочешь мне верить. Ужасно хочешь, дорогая моя, потому что ты ведь и сама уже влюблена в меня по самые уши.

– Ничего подобного, – возразила Шерон, заставляя себя не отводить глаза. – Я не влюблена в тебя, Фрэнк. То, что я испытываю к тебе, это как…

– Как наваждение или гипноз, – закончил он ее фразу. – А еще ты чувствуешь себя запутавшейся и выбитой из привычной жизненной колеи. Да, Шерон, я все это прекрасно понимаю! И скажу тебе без уверток: я сам чувствую себя примерно так же.

– То есть?

– То есть я крайне озадачен тем, что со мной происходит в последнее время. Влюбиться… я думал, что уже не способен на такое. И не просто «уже», а вообще не способен. Проще говоря, я никогда ни в кого серьезно не влюблялся.

– А твоя бывшая жена? – изумленно спросила Шерон. – Ты же был в нее влюблен, об этом писали все газеты!

– Газеты! – презрительно повторил Фрэнк. – Шерон, неужели на свете еще остались люди, которые верят тому, что написано в газетах? Нет, я не любил Кэтрин, и когда-нибудь я расскажу тебе нашу историю. Любовь… в моей жизни была только одна настоящая любовь, только одна страсть: моя работа. Там, на съемочной площадке, я выкладывался так, как никогда не выкладывался в постели. И получал от удачной игры намного больше удовольствия, чем от секса.

– Хм! – Шерон недоверчиво покачала головой. – Надо заметить, Фрэнк, ты говоришь очень убедительно. Однако в тот день, когда я пришла убирать коттедж, я что-то не заметила твоего прохладного отношения к сексу.

– Да я сам себе удивился в тот день! Но конечно же ты мне не веришь. И правильно делаешь. Нельзя доверять малознакомым людям, да еще с такой сомнительной репутацией, как у меня.

Шерон задумчиво прошлась по комнате, повернулась к Фрэнку и взволнованно посмотрела ему в глаза.