Текст книги "Ведьмины зелья"

Я такой не обладала, как и наше ближайшее окружение. Поэтому отделаться простой просьбой не получилось, и единственной надеждой стала больница имени мага Бедора, который прославился тем, что спас тысячи жизней своим исключительным методом лечения.

Но стоила его помощь весьма и весьма дорого. Один курс минимум семь тысяч рэтов, а у меня в кармане всего от силы полторы тысячи и то лишь потому, что отец выдал мне премиальные за последнее зелье.

Днем клуб казался несказанно тихим и каким-то слишком… обычным. Матовые стены без яркого маг-освещения, предстали простыми и ничем не примечательными. Солнечный свет проникал сквозь, оказывается имеющиеся, небольшие круглые окна, которые были исключительно в верхней части стен.

Бармен сейчас протирал белой тряпочкой стойку быстрыми, отработанными движениями. И он также более не казался пугающим, взбешенным оборотнем, а лишь обычным, темноволосым парнем с широкими плечами, но все равно несколько жутким взглядом. Пусть и не золотым, а лишь карим, но…

– Доброе утро, – поздоровалась с парнем, который от моего присутствия на миг остановился и медленно поднял взгляд на меня, заставляя быстро сглотнуть.

Нельзя вот так людей пугать!

У меня рефлексы, между прочим, я же ведьма! Пусть и белая, и частично шаманка, но все равно пугать нельзя.

– Доброе, – сухо ответил на мое приветствие парень.

На вид ему было не больше двадцати пяти. Простая черная рубашка подчеркивала бронзовый оттенок кожи и глубокий оттенок глаз. Легкие брюки низко сидели на бедрах.

– Я ваш новый зельевар, Севина, – представилась радушно, решив, что нужно за день перезнакомиться с наибольшим количеством людей в клубе. Желательно, конечно, всех узнать.

– Бредон, – голос у оборотня был глухим и несколько усталым. Казалось, что он практически не спал. Под глазами пролегли темные круги, и движения его были несколько заторможенными, пусть и быстрыми. – Это ведь ты опоила Мариноль и Жаги вчера, что они до сих пор пластом лежат?

Я сглотнула.

– Действие успокоительного рассчитано вытянуть весь нервоз девушек. Они проснутся, когда полностью восстановятся.

– Весь нервоз? – хохотнул Бредон и хмыкнул своим мыслям. Он уперся руками в барную стойку и наклонился ко мне ближе. Под рубашкой напряглись тугие канаты мышц. – Чтобы избавиться девчонкам от всех кошмаров, которых они натерпелись, то им проспать месяц нужно, зельевар. Не думаю, что босс даст им такой длительный отпуск.

– Они проснутся к обеду, не волнуйтесь, – сказала я уверенно и прямо.

Чего он на меня напал? Я всего лишь сделала то, о чем меня попросили – сварила успокоительное. К тому же, оно было чистым и исключительно натуральным. А то, что у девушек столько стресса было это уже не ко мне вопросы.

– Я-то не волнуюсь, дольше спят, меньше работать будут, вот только боссу вряд ли понравится, что его лучшие армиды без задних ног в кроватях валяются. И валяются бесплатно, – последнее слово он особенно подчеркнул. – Советую, придумать выход, если твое варево, все-таки было слишком действенным, – и, подмигнув, Бредон вернулся к своей работе. Теперь он протирал бокалы и фужеры, полностью меня игнорируя.

Что ж, у меня были идеи, если вдруг Мариноль и Жаги будут спать дольше положенного. Отдам зелья, спрошу про небольшой отгул и первым же делом отправлюсь к девушкам. Не хотелось бы потерять работу только из-за того, что сделала все идеально.

И поэтому стало несколько даже неловко. А если Илиодар из-за этого откажется выполнить мою просьбу об отгуле? Мне нужно было встретиться с отцом, а лучше всего передать хотя бы часть рэтов для начала лечения. Столько всего нужно было продумать и организовать, что у меня уже голова была готова лопнуть. Но нельзя. Нужно собраться, стиснуть зубы вместе, и идти вперед, наплевав на преграды.

Поэтому, когда я подошла к кабинету господина Вальдеса, то застыла в робкой неуверенности, не зная, стоит ли стучать или еще немного подождать. В левой руке я держала бутылочки с зельями, что согрелись от моей кожи и сейчас казались теплыми и приятными.

Ладно, не прибьет же.

Вздохнув, занесла руку для осторожного удара, но дверь резко открылась и я застыла с кулаком у плеча и в немом удивлении.

– Добрый день. Еще раз, – широко улыбнулась, увидев перед собой Илиодара и отмечая, что он явно не ожидал моего появления.

На часах уже было без двадцати двенадцать, так что по времени мой приход был логичен.

– Я принесла зелья, – и показала левую руку с двумя разноцветными бутыльками. – Вы куда-то уходите, мне зайти позже? Просто мне Карлос сказал, что нужно принести все к двенадцати.

– Нет, я как раз собирался к тебе, Севина. Проходи, – Илиодар качнул головой и, держась одной рукой за край двери, вторую протянул в приглашающем жесте. Я заметила, что мужчина был немного заспанным. Его волосы сейчас выбились из идеального хвоста и несколько прядей упали, красиво обрамляя лепные скулы.

Мое сердце снова предательски замерло, и в горле встал горький ком, не позволяя нормально дышать.

Какой Илиодар красивый…

Так, ну-ка хватит! Что ж за дурость такая?! Это ведь совершенно не уместно, в моей ситуации думать о том, как хочется окунуть пальцы в шелковое озеро, провести по точеным скулам и прильнуть в терпком, манящем поцелуе к таким непозволительно прекрасным губам.

Немедленно прекрати!

– Зелья сварены и готовы к употреблению. Сыворотки достаточно капнуть две капли, чтобы был эффект. Советую не увеличивать дозу, могут быть побочные явления – понос, тошнота и сильная головная боль, что сразу выдаст факт принятия. Зелья забывчивости нужно шесть капель на обычную кружку в двести миллилитров. С уменьшением или увеличением размера посуды есть карточка доз, – я говорила тихо, но уверенно, излагая известную любому зельевару информацию.

Достав из кармана юбки нужную карточку, протянула ее Илиодару, как и подписанные бутылочки с зельями. Он принял мою работу и поставил все на стол.

– Ты куда-то торопишься? – неожиданно спросил мужчина и окинул меня внимательным, пристальным взглядом. Его глаза зажглись темным пламенем, заставляя отчего-то судорожно сглотнуть и прижать левую руку к бедру.

– Нет, – поспешно ответила я, а после покачала головой, кусая нижнюю губу. Снова взглянув в чарующие глаза Илиодара, решила признаться. Не люблю ложь. Она будто кислота разъедает любые отношения, а после оставляет глубокие раны на душе обоих. – Если быть честной, то, да, – выдохнула быстро и вновь облизнулась. Почему-то губы в присутствии господина Вальдеса мгновенно пересыхали и по телу пробегали разряды молнии. – Я хотела спросить, могу ли отлучиться на несколько часов из клуба?

– Хочешь проведать отца, – догадался мужчина и тепло улыбнулся. От этого простого действия – улыбки – все во мне предательски замирало. Сердце, словно непослушный щенок ластилось к этому необыкновенному мужчине и хотелось лишь одного – его.

Прислонившись поясницей к своему столу, мужчина сложил руки на груди и наклонил голову к правому плечу. Он внимательно смотрел на меня, отчего все мои внутренности, будто в один момент скрутило, а после отпустило, и волна наслаждения прокатилась по телу. Я судорожно сглотнула и уставилась исключительно поверх головы Илиодара.

Не могу смотреть на него прямо…

Не могу, потому что все в груди трепещет от странных, таких пылких чувств, которые не должны быть во мне! Не должно быть так, после принятия отворотного зелья.

– Да, – не стала отрицать очевидных вещей. Илиодар оказался весьма проницательным темным, чего я от него никак не ожидала. – Хочу узнать, сколько рэтов потребуется для начала лечения, – от воспоминаний об отце все внутри меня похолодело, и сердце будто отказывалось биться. Душа болезненно сжалась, и на глазах блеснули предательские слезы. Быстро утерев их рукавом, чтобы не казаться откровенно жалкой, вздохнула и вновь посмотрела на Илиодара. – Позволите отлучиться? Я вернусь максимум через два часа.

Вальдес упер руки в стол и оттолкнулся. Он подошел ко мне и оказался так близко, что ноги задрожали и ладони вспотели.

– Я же не зверь, какой-то, Севина, – он хмыкнул, а после от его веселости не осталось и следа. Он говорил так проникновенно, что я ощущала, как внутренние барьеры падают без какой-либо защиты. – И ты всегда можешь прийти ко мне и попросить о чем угодно, – он положил руки мне на плечи и несильно сжал в ободряющем жесте. – Запомни, я всегда защищаю и помогаю своим работникам, особенно если они попали в беду.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я Илиодара и взглянула прямо в его лучистые глаза. – Вы не такой, каким я вас себе представляла, – добавила несколько задумчиво. Раньше, встречая Илиодара в лавке отца, я пряталась и лишь из-за угла наблюдала за этим странно притягательным мужчиной, который заставлял Мидесу капать слюной на пол, а мачеху проклинать все и всех на свете. Катрин ненавидела Илиодара, и причины этого чувства уходили корнями в прошлое, когда мой новый работодатель отказался жениться на моей сводной сестре.

Да уж, раньше мне было плевать на это, но сейчас, стоило мне представить как Мидеса и Илиодар… были вместе, то мой желудок выворачивало, и тошнота подкатывала к горлу.

– Видимо, решила, что раз я владею клубом удовольствий, то первым же делом начну приставать к тебе? – господин Вальдес посмотрел на меня с легким укором и едва заметной улыбкой на манящих губах. – Ты действительно так и думала, – он покачал головой, а я покраснела, как девочка, которую уличили в краже. Да уж… если честно, то так и было. Просто Илиодар же… ну… он же со многими уже из аристократии переспал. Я точно знала! К нам эти девушки за защитой от беременности приходили и в красках описывали некоторые интимные вещи.

И пусть я краснела и бледнела, слушая их, а отец постоянно гонял меня прочь из приемной, чтобы никакие грязные и лишние мысли не поселились в моей светлой голове, но правду ведь не утаить.

– Просто… – начало было я, но так и не смогла закончить свою мысль.

А что я скажу? Что это было очевидно? Что подобные мысли являлись прямым доказательством того, чем занимался мужчина? Это бы точно обидело его, а мне не хотелось портить наши довольно хорошие отношения.

– Я понимаю, не извиняйся, – Илиодар переместил левую руку и нежно коснулся моей щеки, отчего сердце ухнуло в желудок и в горле вмиг пересохло. Место, где меня касался мужчина, полыхало приятным жаром.

Я не могла разобраться, что происходило и почему мне это так нравилось… Почему мне хотелось подняться на цыпочки и проверить насколько мягкие у Илиодара волосы, вновь вкусить терпкий, пьянящий привкус мужского поцелуя и ощутить прикосновение сильных рук к своему телу. Все эти мысли, и образы проносились в моей голове, заставляя дыхание участиться и приятную негу разлиться лавой по дрожащему телу.

Илиодар заметил мою реакцию, а я отметила для себя, как потемнел взгляд потомка дроу, и темное, красное пламя зажглось на самом дне почти черных глаз.

– Господин Вальдес, – выдохнула я пораженно и обессиленно. Казалось, что все внутри меня вспыхнуло и расплавилось, голова шла кругом, и сознание куда-то улетело, не позволяя думать рационально. – Господин… – голос предал и стал молящим. Но о чем я молила – отпустить или стиснуть в жарких объятиях?

– Севина, – едва слышный шепот в ответ и я видела, как Илиодар начал склоняться ко мне, наше дыхание смешалось между собой и мое сердце замерло, а губы предательски закололо в предвкушении манящего и столь желанного поцелуя. Я уже почти ощутила этот терпкий вкус на своих губах, раскрылась, представляя, как меня сжали и притянули к крепкой груди. Голова шла кругом и мысли стали порочными и грязными, но такими яркими, что затмили все остальное. Я не могла сопротивляться этому притяжению, не могла не хотеть этого.

И как по закону подлости или радости в дверь постучали, а после, не дожидаясь разрешения, в кабинет ворвался… Карлос.

Интересно, этот парень чувствовал подобные неловкие ситуации или у него где-то заклинание слежения закреплено? Надо бы проверить свою комнату, а то мало ли…

Стоило Карлосу оказаться в комнате, как я вспыхнула, алея на глазах и резко отпрыгнула от Илиодара, поспешно оправляя свою и без того идеально сидящую, отглаженную одежду, смотря куда угодно, но только не на хозяина клуба. Сердце ухнуло в пятки от испуга, и кровь отлила в ноги.

Беги или бей.

– Кар-р-р-рлос, тебя стучаться не учили? – вопрос был закономерным, а вот тон Илиодара напугал меня до чертиков. Его голос был таким грубым и властным, и эти ледяные нотки, от которых самый настоящий мороз по коже пробежался. Он умел пугать одним своим тоном.

Меня передернуло от испуга и волнения. Хотелось просто позорно сбежать. И я была почти готова сорваться с места и броситься прочь, оттолкнув парня с дороги. Но продолжала стоять и бледнеть, ощущая дрожь в коленках.

– Учили, но я этот урок решил прогулять, – небрежно отмахнулся Карлос, даже не обратив внимания на настроение своего босса. – А ты бы уже научился закрываться на замок, что ли. Кстати, Севина, это скоро станет традицией? – этот парень не умел умолкать вовремя, да?

Я не знала, куда деться, лишь бы избавиться от этого давящего чувства стыда, что клубилось в моей груди.

– Отстань от нее, Карлос, прошу в первый и последний раз, – Илиодар говорил так, что я на месте Карлоса постыдно сбежала, а он лишь закатил глаза и фыркнул. – Зачем пришел?

– Там прибыли твои гости.

Илиодар вздохнул и провел руками по лицу, закидывая голову назад.

– Распорядись об эльфийском эле и закуске, – приказал Вальдес Карлосу, а после повернулся ко мне. Его лицо мгновенно преобразилось – морщинки на лбу разгладились, а глаза наполнились неприкрытой заботой. – Можешь отправиться к отцу, это плата за два зелья и успокоительное для армид, – и он протянул мне довольно тяжелый мешочек. Внутри слышалось звяканье рэтов и я удивленно округлила глаза.

Судя по звуку и размеру, то там не меньше десяти тысяч!

– Господин Вальдес, это слишком много для всего двух зелий… – замямлила я потерянным, удивленным голосом. – Я благодарна, но не могу принять столь щедрую плату за столь маленькую работу…

– Считай, что это премия за срочность и твой опыт, – быстро оправдался Илиодар. А я просто стояла, не смея взять столько денег.

Да, мне нужны рэты… но почему-то казалось, что прими я столь несопоставимую плату, и буду считать, что меня купили.

Илиодар вздохнул и покачал головой, решил идти в атаку. Он подошел ко мне, взял меня за руку и вложил в ладонь довольно тяжелый замшевый мешочек.

– Севина, гордость хороша в умеренном количестве. Тебе нужны деньги, чтобы вылечить отца, а у меня есть средства, чтобы помочь. К тому же, если хочешь, то я могу загрузить тебя работой на неделю. Хочешь?

– Хочу, – с вызовом взглянула я на Илиодара, а он закатил глаза. – Иначе чувствую себя армидой, а не зельеваром, – призналась честно.

А мужчина вдруг улыбнулся и обнял меня крепко-крепко, пылко шепча слова на ухо:

– Ты такая наивная, Севина, сущее дитя, – его голос заставил меня затрепетать и шумно выдохнуть. – Но я уважаю твою позицию, – от его слов и дыхания, что опаляло кожу, щеки снова заалели, а коленки задрожали. – Хочешь отработать такую щедрую плату – я позволю тебе это сделать, а теперь, моя милая ведьмочка, иди и спаси своего отца, – и Илиодар отступил, подтолкнув меня к двери, улыбаясь так радостно и очаровательно, что я не смела отвести взгляд от этого зрелища.

Стоило мне покинуть кабинет господина Вальдеса, как выяснилось, что армиды уже пробудились и теперь готовятся к выступлению. Сегодня девушки репетировали танец на сцене. Они помахали мне, заметив в зале, и я ответила им тем же.

Как-то странно все вышло. Зелье я выпила, эффект должен был прекратиться еще ночью, а в итоге… Я ощущала непреодолимую тягу к Илиодару, практически теряя контроль рядом с этим красивым и сильным мужчиной. И он еще… Он умел быть очаровательным и словно знал, как мое тело реагировало на его присутствие и тем более на такие, казалось бы, простые и несколько невинные прикосновения.

Что-то было явно не так с этим зельем, которое я сварила впопыхах и без должных ингредиентов. Это же была чистая импровизация! Нужно будет уточнить у отца, что могло пойти не так, главное, не рассказывать о поцелуе и о том, что я использовала зелье на себе. Он бы, каким слабым не был, точно меня за уши оттаскает. Я его не первый год знала, как и его упрямый и тяжелый характер.

Глава пятая

Тяжело быть доброй ведьмой…

Больница имени Бедора располагалась в центре нашей прекрасной, весьма многогранной столицы. Омиран поистине считался самым красивым городом, который мечтали посетить не только жители других королевств, но также и их неизменные правители.

Разномастные улочки петляли невообразимыми лабиринтами, которые первое время пугали до чертиков. Я и сама, хоть и прожила в городе всю жизнь, иногда блуждала здесь долгими часами, пытаясь выбраться из квартала лекарей в квартал, например, мастеров. Эх… и все равно, даже пока я тряслась в несколько потрепанном экипаже с кучером, пахшим похуже, чем его блохастая лошадь, я не могла отвести зачарованный взгляд от разноцветных черепиц аккуратных крыш и дорог, мощенных крупными, разноцветными булыжниками.

Погода сегодня выдалась потрясающая – теплое солнце ярко светило, даря манящие лучи жара, по узким тропинкам гуляли горожане, куда-то спеша, а еще я заметила полицейский патруль, который внимательно осматривался и следил за безопасностью и спокойствием.

Наша полиция нас, конечно, бережет, но вот временами я отмечала, что, пожалуй, рэты в такое неспокойное время решали больше, чем доблестные блюстители закона. И не в обиду им, но порой они не гнушались постыдных поступков. Например, однажды, я видела, как эти сильные мира сего накинулись на бедного старика, который выронил кошелек и пытался собрать рэты и рэлы по дороге. Движение, естественно застопорилось, а полиция нет, чтобы помочь, просто оттолкнула дедушку, сказав, чтобы не мешался. Мы с отцом были так возмущены подобным поведением, что немедленно направились в управление и написали жалобу, надо сказать, что тогда этих двоих умников уволили.

– Прибыли, госпожа, – прокрякал кучер, его лошадь громко заржала и экипаж заметно тряхнуло. – Больница Бедора.

– Спасибо, – поблагодарила мужчину, осторожно вылезая и чувствуя, как от сильной тряски у меня предательски дрожали колени и меня заметно подташнивало. – Можете быть свободны, – отпустила мужчину, положив ему полтора рэта в мозолистую ладонь.

– Здрав будь, госпожа, – и, махнув мне рукой на прощанье, дернул поводья и исчез за первым же поворотом.

Больница… От одного вида этого трехэтажного здания, выложенного кристально-белым камнем и обнесенным высокой, металлической оградой и забором высокой в два с лишним метра все внутри меня встрепенулось и напряглось.

М-да… Весьма красиво и сразу ясно, куда ушла большая часть пожертвований этому великому и талантливому лекарю. Нет, я ни на что не намекаю, просто… Когда уже в нашем просветленном мире сделают бесплатную помощь? Такое чувство, словно все жители и короли думали лишь о собственной наживе.

«Будто бы вы с отцом помогали ближним по доброте душевной», – внутренний голос противно рассмеялся, отчего я неприятно скривилась.

– Мы помогали беднякам бесплатно, – прошептала я себе под нос.

Да уж… дожила, сама с собой разговариваю, еще и спорили. Может, мне тоже здесь полежать, полечиться? Хотя нет, у меня столько денег нет.

Пройдя через кованные, украшенные вензелями ворота, я отметила, что и трава тут была зеленее, да и больные, что гуляли в небольшом дворике, казались весьма рады жизни. Молодые медсестры в белых, прямых халатах неустанно следили за происходящим, а еще иногда подбадривали и помогали передвигаться.

Внутри больница пела.

Нет, я не вру и не преувеличиваю.

Когда входишь в помещение, то первым делом по глазам бьет яркий свет белых, матовых стен, а уже потом на уши идет звуковая атака. Мне было неприятно, ведь сразу стало ясно, что здесь использовали магию звука, чтобы усмирять присутствующих. Вот только мне это на нервы действовало.

А еще я видела здесь мертвецов… Их не упокоенные души скитались по коридорам и палатам, желая оказаться на другой стороне и обрести вечный сон.

Поэтому я и не любила больницы. От матери мне перешло видение другой стороны, которую могли различать лишь шаманы и медиумы. Вот только контролировать это, порой, выходило просто отвратно. Съежившись, я делала вид, что не замечаю парня, который грустил на железном стуле, смотря в одну точку перед собой.

– Могу я вам чем-то помочь? – приветливая пожилая дама немедленно оказалась напротив меня, несколько напугав своей прытью.

Ого! Вроде бы в возрасте, а подскочила-то, как молодая фея при виде нектара.

– Ох… – выдохнула я пораженно, неосознанно отступая на шаг. – Да, я хотела бы посетить палату Эмброуза Элансара, и поговорить с лекарем Бедором.

– Верховный лекарь сейчас занят исцелением, я могу записать вас на половину второго сегодня, подойдет? – очень мило улыбнулась женщина и наклонила голову к правому плечу. – А кем вы приходитесь мистеру Элансару?

– Дочь.

Женщина из воздуха достала прямоугольный фолиант, пробежалась по нему цепким взглядом синих глаз и широко улыбнулась, демонстрируя ровные зубы и острые клыки. Хм… может, все-таки про фею я не преувеличила? Судя по тому, как сияла женщина, то она точно не простая смертная.

– Палата номер двенадцать. Я сообщу, когда лекарь освободится, и приду за вами, – кивнула медсестра и удалилась, оставляя меня в белом величии коридора.

Легкая тревога охватила мое сердце, когда я ступала по ровному полу, полностью игнорируя парня, который продолжал смотреть перед собой и грустить. Я не могла ему помочь. Видеть мертвых – это одно, но способность помочь им мне не досталась.

Постучав в дверь, дождалась разрешения войти и замерла на пороге, отмечая, как истощал отец.

– Милая, – вымученно улыбнулся он мне. Его когда-то загорелая кожа сейчас казалась серее пепла с легким желтоватым оттенком. Глаза, что светились умом и серебром теперь были тусклыми и впалыми. Длинные волосы мужчины заметно побелели и поредели. Больничный халат висел на худых плечах, и тонких руках, словно бесформенный мешок. – Я так рад, что ты пришла, – но стоило мне войти, как отец будто расцвел. Да, он был все еще болен, но глаза… они словно на мгновение стали прежними.

Глупые слезы едва не соскользнули по щекам, а в горле встал ком нервозности и боли. Я сжала кулаки и зажмурилась на мгновение, решив, что отец не должен видеть мою жалость. У меня теперь была работа и деньги, я спасу его. Сделаю, что угодно, лишь бы он снова задорно смеялся и с любовью перебирал ингредиенты для зелий. Он сильный, он справится. А я ему помогу, поддержу искру жизни в его глазах, что была куда важнее и сильнее, чем искра магии.

– Папочка, – натужно широко и счастливо улыбнулась я, подходя к его кровати и присаживаясь на дорогой стул. Мои ноги дрожали, спеша подогнуться. Так хотелось кинуться в объятия отца и дать волю чувствам, что снедали меня изнутри долгие дни. Я не могла… не могла смотреть на то, как ломался мой сильный отец, в то время как мачеха и сестра чаевничали на его деньги!

Палата была довольно просторной, но обставлена совершенно просто. Одноместная кровать с обычным постельным бельем. Слева стояла небольшая тумбочка, с вазой на ней, а справа аккуратный стол с какими-то книгами.

– Одного твоего присутствия достаточно, чтобы мне стало легче, – отец умел говорить приятные вещи, и от его привычной патетики я невольно вновь улыбнулась. Он вел себя как мой старый отец. – Как у тебя дела, милая, что нового в семье? – спросил он, а у меня все внутри сжалось, и я непроизвольно стиснула зубы вместе.

Семья… ха! Это не семья, а змеиное логово, которое нужно истребить самым жутким способом.

– Уверен, Катрин и Мидеса до сих пор в шоке после новости, – он вздохнул и схватился за сердце, скривившись от боли. Громко кашляя, он отвернулся от меня и вытер слюну мягким полотенцем. – Прости, подавился, – он пытался шутить, и от этого мне было еще хуже.

Я никогда не понимала, осознавал ли отец весь масштаб трагедии? Понимал ли, что жена и младшая дочь ненавидели его всем сердцем и желали самой скорой и страшной смерти… Качнув головой, я постаралась выбросить эти непрошенные мысли. Теперь все будет хорошо, теперь я все исправлю, а потом отомщу этим неблагодарным гарпиям.

Если бы не отец, давно их траванула!

– О да, они в шоке. В полном, – вяло согласилась я, нервно облизываясь. – Лучше расскажи, как у тебя дела? Ты уже встречался с лекарем?

Я вытащила из кармана юбки шелковый платок и медленно перетягивала его между пальцев, чтобы хоть как-то отвлечься. Слова жгли мне язык, так хотелось рассказать обо всем отцу, выложить всю правду, как на духу, но… Нельзя.

– Лично – нет. Меня пока только поят целебными настойками и заставляют лежать под светом заряженных кристаллов. Мерзость, если честно, но терпимо. Правда, пропорции в настойках иногда выверены не до конца. Горчит, порой, – отец скривился и в его глазах отразился чисто профессиональный интерес.

– Я поговорю по этому поводу, – недовольно отозвалась я, сделав себе заметку на этот счет. Столько денег платим этому проклятому месту, а нормальных зельеваров нанять не могут. Идиоты! – Кстати, у меня для тебя замечательная новость, – я улыбнулась. – Я устроилась на работу штатным зельеваром.

– Замечательно, Севина! – искренне обрадовался отец и взял меня за руку. Его пальцы были холодными, как у мертвеца и я непроизвольно вздрогнула. – Куда устроилась?

– В одно питейное заведение, не волнуйся, все законно, никакого криминала и черного рынка, – я натянуто улыбнулась, пытаясь выглядеть искренней и правдивой. Горло сжалось и саднило ото лжи, которая едва ли не застряла.

– Севина, милая, не понимаю, зачем тебе работать? Уверен, пока я здесь лечусь, у нас хватит денег на насущные нужды. К тому же, твой счет я регулярно пополнял.

Ты – да, а Катрин его закрыла сразу после новостей. Она была моим официальным опекуном и до двадцати одного года я была полностью под контролем этой злобной стервы.

– Хочу попробовать зарабатывать самостоятельно. Кстати о работе, – я решила, что нужно сменить тему, потому что не хотелось и дальше закапываться в своих словах. Я не ненавидела то, что приходилось врать отцу, но иного выбора у меня не было. Если он узнает, что я работаю у Илиодара, то немедленно покинет больницу. А я не могла этого допустить. – А бывают ли у зелья «Чарующая любовь» побочные эффекты? – я замялась, не зная как правильно выразить свои переживания. – Просто мне сказали, что даже после принятия противоядия некоторые чувства остались. Такое возможно?

Отец нахмурился и пождал губы. Сейчас он казался таким как прежде – задумчивым и сосредоточенным. Мой любимый папа…

– Хм… обычно противоядия достаточно, – его голос был спокойным и чисто профессиональным. Настоящий гений своего дела. – А был ли физический контакт с предметом любви? – уточнил он, посмотрев на меня невероятно цепким и внимательным взглядом. Обычно я не могла его выдержать и выкладывала всю истину, какую знала, но сейчас… теперь мне удалось удержать правду за зубами. И от этого стало тошно.

– Эм… насколько помню, был поцелуй, – смущенно призналась я, а сердце зашлось в пляске от воспоминаний. Мои губы предательски заныли от желания повторить тот потрясающий поцелуй, от которого я практически не спала этой ночью.

Вот совершенно не вовремя, если честно!

Севина, ну-ка забудь уже про Илиодара!

– Это плохо, – сразу обрушил на меня неотвратимую правду отец, и я пораженно уставилась на него большими от удивления глазами. Сцепив руки в замок, положила их на колени. – «Чарующая любовь» сама по себе особой нагрузки не несет, и если ограничиться объятиями или же легкими прикосновениями, то приворот распадается через три дня или после принятия противоядия… но поцелуй, – мужчина озадаченно провел рукой по своему лбу и вздохнул. – Это уже как привязка идет, поэтому простого противоядия недостаточно.

– Что же делать? Есть какой-то способ все исправить? – порывисто спросила я, наклоняясь чуть вперед и поджимая губы.

Мне мешали эти приятные, но неуместные чувства к владельцу клуба. Блин! Он же темный, он дроу! Он самая неподходящая партия для меня и тем более, я была уверена, что по-настоящему мой мужчина будет другим – добрым, заботливым, таким, который не нарушает закон и не проводит все дни в компании армид. Он должен хорошо относиться к моему отцу, уважать меня и любить детей. И что-то подсказывало, что Илиодар совершенно не подходил.

– Есть, разумеется. Достаточно перестать видеться с предметом воздыханий. Обычно этого достаточно.

Вот проблема… я так сделать не могла. Не сидеть же мне под замком и не бегать от Илиодара, как сумасшедшая от медбратьев.

– А другие варианты? – с затаенной надеждой спросила я.

Мне хотелось верить в то, что был шанс все исправить без моего немедленно увольнения из клуба.

– Нужно подумать, – сказал отец и нахмурился. – Милая, а кто у тебя так сильно вляпался в неприятности-то?

– Да так, одна знакомая, – вяло отозвалась я и сжала пальцы на платке. Ткань болезненно впилась в кожу, отчего мне вернулась ясность мыслей. Нужно собраться, в конце концов, я была здесь ради отца. Все, что я делала сейчас было ради моего папы, который так неудачно женился на деревенской стерве.

В дверь постучали, и миловидная фея вошла в палату, прерывая наш диалог.

– Лекарь Бедор освободился чуть раньше, – она улыбнулась.

– Да, спасибо, – кивнула я поспешно.

– А вам, господин Элансар, нужно делать процедуры, – хмыкнула она понимающе, а отец страдальчески застонал.

Я посмотрела на него и порывисто обняла, прижимаясь к его тяжело вздымающейся груди, и отчаянно боролась с желанием постыдно расплакаться.

– Я приду как можно скорее. Поправляйся и будь сильным, – наказала я отцу, а он, чмокнув меня в макушку, похлопал по спине.

– Буду, милая, не переживай, – он мягко отстранил меня от себя, чувствуя, что самостоятельно я не смогу отпустить его и оставить одного.

Он был единственным моим близким человеком. Единственной опорой и поддержкой и я боялась, что если уйду сейчас, то могу вновь и не увидеть его. Этот глупый, детский страх не покидал меня с первого дня оглашения болезни.

Лекарь Бедор мне не понравился. И пусть остальные считали его светилом и единственной надеждой нашего мира, вот только мне он показался каким-то лощенным и надменным задавакой.

Эта белая туника, эти золотистые волосы, заправленные за уши и сцепленные кожаным ремешком на затылке. Его голубые глаза смотрели на меня вроде бы с пониманием и сочувствием, но все равно, казалось, что он насмехался надо мной.