Текст книги "Маринелла и рыцари Солнца"

Глава вторая. Отец Джио

Маринелла склонилась над бывшим узником, лежавшим на узкой кровати, обтерла его лоб мокрой тряпкой, сколько раз за эти дни она делала это? Он открыл воспаленные глаза, и его губы снова дрогнули в подобии улыбки, а потом он прошептал:

– Спасибо …

– Как ваше имя? – быстро спросила Маринелла, опасаясь, как бы он снова не погрузился в  беспамятство.

– Отец Джио, –  еле слышно вымолвил он.

– Вы священник? – изумилась она.

– Монах.

– Монах – и украли рыбу?!

– Я не воровал рыбу, – с трудом произнес он. – Я просто стал неугоден.

С этими словами он снова закрыл глаза.

– Отдыхайте, – понимающе кивнула девушка, – Вам нельзя говорить.

Она уже догадывалась, что те, кто находится на самом нижнем этаже, в затопленных камерах, имеют прямое отношение к случившемуся восстанию.

Прошло еще несколько дней, в течение которых Маринелла почти не отходила от постели больного, и, наконец, тому стало лучше, а вскоре он смог сидеть на кровати: пришедший цирюльник привел в порядок его волосы и бороду, отчего Отец Джио приобрел вполне благопристойный вид и уже не напоминал оборванного бродягу, каким его извлекли из тюрьмы.

– Чудесно выглядите! – приветствовала его Маринелла, войдя в команту. – Я рада, что вы поправились.

– Маринелла… не знаю, как вас благодарить! – взволнованно произнес он.

Девушка села на стул рядом с его кроватью и улыбнулась.

– Не стоит благодарности, – ответила она. – Лучше расскажите, что с вами случилось, Отец Джио? Как вы оказались в этой тюрьме? Вы ведь были среди заговорщиков? С Бедемаром?

– Да, – Джио отмахнулся, – Меня схватили люди Совета десяти. У них везде шпионы да соглядатаи! В Венеции следует держать ухо востро и не верить никому… Особенно,  вашему другу, дорогая графиня.

С этими словами Джио вопросительно взглянул на Маринеллу, словно ожидая от той ответной откровенности, но девушка промолчала. И монах снова нарушил тишину.

– На самом деле, восстание больше отстаивало политические интересы Испании, чем стремилось к установлению справедливой власти и равенства, – продолжил Джио. – Маркиз де Бедемар красиво говорил, но он вряд ли думал о  людях Венеции. Как и сами дожи.

– Никто не думает о них, – печально согласилась Маринелла. – Я рада, что мне хотя бы удалось перевести сюда вас!

– Вы столько сделали для меня! – повторил он, –  И теперь не знаю, как набраться смелости просить вас о большем, после всего, что вы уже  сделали! Но я должен…

И он просительно взглянул ей в глаза.

– Чего вы хотите, Отец Джио? – нахмурилась девушка. Маринеллу совершенно не привлекала идея связаться с заговорщиками и быть втянутой в тайные интриги, в которых она ничего не понимала.

Он приподнялся на кровати, откинув кружевное покрывало, и сжал ее руку.

– Маринелла! Умоляю, заклинаю вас, не отдавайте меня им! Я вижу, Монтелеони слушает вас, у вас есть власть над ним! Над его сердцем. Да, от нас стариков ничего не утаишь…  Поверьте, я прошу не ради себя! У меня есть важные, очень важные неоконченные дела! И я просто не могу позволить себе умереть в злосчастной тюрьме! Судьбы многих людей зависят от этого. Уверен, вы решили спасти именно меня не случайно, сами боги привели вас ко мне!

– Успокойтесь! – твердо ответила девушка. – Вы не вернетесь в тюрьму. Я что-нибудь придумаю!

 Джио благодарно сжал ее руку, кроме Маринеллы надеяться ему все равно было больше не на кого.

Разумеется, Маринелла ни на минуту не поверила в его важные дела, от которых зависят судьбы целого мира, как и в то, что это боги привели ее к Отцу Джио, но охотно верила, что ему не хочется возвращаться в ледяную, затопленную водой камеру и ждать там смерти, медленной и мучительной. Потому он и придумал всю эту таинственную историю, придававшую значительности и важности его скромной персоне! И все-таки, в сердце девушки крепло сочувствие к несчастному старику, которого ей ценой стольких усилий удалось спасти. Она не допустит, чтобы он вернулся в эту жуткую клетку!

На следующий день в ее покои заглянул граф Монтелеони, она не видела его в последние дни: он был занят государственными делами – дожи довольно много времени уделяли управлению Республикой, и особенно – военным кампаниям, в чем Монтелеони не было равных.

– Я зашел выразить вам свое почтение, – сидя рядом с девушкой на диване, граф поигрывал кружевными манжетами, но не спускал с нее горящих страстным огнем глаз, к чему она, впрочем, уже привыкла.

– Как это мило с вашей стороны, – чуть кокетливо произнесла она, бросив на него быстрый ответный взгляд, – Я уже было опечалилась, что вы забыли меня!

– Ну что вы! Как бы я мог, – бросившись вперед, он схватил ее ладонь и крепко прижал к губам, покрывая поцелуями, – Простите, я был занят делами. Но пришел, потому что мечтал вас увидеть! А заодно сообщить, что корабль полностью готов к отплытию. Вы все еще хотите воспользоваться им?

Он с надеждой взглянул на свою гостью. Маринелла сжала губы, она отлично понимала, что граф не отдаст снаряженный корабль просто так, хотя он ни разу не говорил подобного. Но все и так очевидно: графине Д’Алесси придется согласиться на его условия, если она хочет плыть навстречу Хосе.

Долгими бессонными ночами она лежала, глядя в потолок, размышляя над тем, что же делать, и размышления эти были поистине мучительными. Девушка побледнела и похудела от постоянных докучливых мыслей и переживаний, но никак не могла найти выхода из сложившейся ситуации. Принять помощь графа и его благосклонность – измена их с Хосе любви. С другой стороны – как она поможет своей любви, если останется здесь, в то время как Хосе ждет ее в Милагро, на другом конце света? А найти корабль оказалось задачей не из легких! Да и опасно девушке плыть одной через океан!

Но сейчас Маринелла уже приняла решение – она не может плыть к Хосе, не может жить с ним в Милагро счастливой жизнью, до тех пор, пока страшное видение – затопленные водой камеры и бледные измученные люди в них – стоит перед ее глазами. Она должна хотя бы попытаться что-то сделать, облегчить участь, изменить их судьбу!

И потому Маринелла осторожно высвободила руку и спросила:

– Позвольте сначала узнать, выполнили ли вы мою просьбу? Я про камеры?

– Я уже говорил, что эта просьба неисполнима… Поймите, дорогая… – на его лице появилась виноватая улыбка, и он развел руками.

Маринелла раздраженно поднялась с дивана и прошла в другой конец комнаты. Она напряженно думала, как лучше разыграть те немногие карты, что были посланы ей судьбой. И в конце концов решила играть в открытую. Хватит ходить вокруг да около, сделка есть сделка!

– Для влюбленного мужчины, каковым вы себя считаете, граф, не должно быть неисполнимого! – наконец произнесла она, –  Когда мы бываем в свете, я получаю множество знаков внимания от других господ, в том числе и от дожей, и как знать, может быть, кто-то из них отворит темницы…

Монтелеони вскочил и, словно вихрь, бросился к девушке, казалось, он совершенно потерял голову от охватившей его ревности. Он прижал ее к стене, так что она не могла вырваться, и принялся осыпать ее лицо, волосы и шею поцелуями.

– Не говорите так, Маринелла! Вы знаете, как я люблю вас!

– И, тем не менее, – ответила она, пытаясь уклониться от настойчивых поцелуев, – Если вы не выполните мою просьбу, я не смогу принять ваш великодушный дар.

– И на чем вы поплывете через океан? – Монтелеони застыл от неожиданности, удивленно вглядываясь в ее лицо.

– Лучше я поплыву через океан на рыбацкой лодке, чем соглашусь на благосклонность человека, способного на подобную жестокость! – передернув плечами, Маринелла вырвалась из его объятий, – То, что  я видела в тюрьме ужасно!

– Хватит! – в его голосе послышалось раздражение, – Юную красавицу не должны заботить тюрьмы! Балы и платья – вот то, чем вы должны интересоваться… Ну же, Маринелла, прекратите сердиться! Позвольте мне доказать вам свою любовь иначе… только скажите – я сделаю все, о чем вы попросите!

Но девушка осталась непреклонна, она хотела лишь одного, и Монтелеони, которого она твердо попросила удалиться, шел по коридору особняка, чувствуя, как гнев борется в его душе с немыслимой страстью, что внушала ему эта женщина. Он никогда не поддавался на женские уговоры, никогда не подчинялся женщине и этого не должно случиться впредь! Маринелла непреклонна, она красива и знает об этом. Но его настойчивость сделает свое дело, рано или поздно девушка должна будет уступить напору. Даже если для этого ему придется сделать ее своей женой. Что ж. В конце концов, она из древнего благородного рода, пусть и небогатого, ее необычайная красота – уже сама по себе драгоценность, которая лучше любого приданного. При мысли о прелести девушки он ощутил новый приступ сжигающего желания, с которым ему с каждым разом было все сложнее бороться.

Прошло несколько дней, в течение которых Маринелла не виделась с графом, зато проводила свободные часы в обществе Отца Джио, она рассказала ему о своей мечте попасть в Новый свет, но ни словом не обмолвилась ни о карте, ни о волшебном городе. Это была тайна, ее и Хосе, она принадлежит лишь им двоим. Поделилась только своими сомнениями.

– Не будьте наивной, Маринелла, – Джио улыбнулся. – Вы же не ожидаете, что он отдаст вам корабль просто так?

 Она отрицательно покачала головой.

– Скорее всего, – продолжил Джио. – Монтелеони рассчитывает завоевать ваши чувства. Ответив взаимностью, вы откажетесь от своих планов и предпочтете роскошь венецианских дворцов сомнительному путешествию в Новый свет. Вот на что он рассчитывает.

– Это не так! Я не откажусь от своей мечты! – горячо воскликнула Маринелла, и Джио улыбнулся.

– И возможно, есть кто-то, кто может помочь исполнить ее, – заметил он.

– И кто же? – Маринелла застыла в изумлении, а Отец Джио вытянул указательный палец, развернул ладонь и медленно указал на себя. Этого девушка ожидала меньше всего на свете.

Но в итоге, вместе со старым монахом они придумали  план, которому и решили следовать: поздней ночью Маринелла с дорожной сумкой в руках тайком последовала за уже вполне окрепшим Отцом Джио, который стал неузнаваемым,благодаря своему монашескому одеянию, по узким портовым улочкам, находящимся в том квартале, куда бы она никогда не рискнула заглянуть одна. Даже в его обществе ей было крайне неуютно находиться здесь, и девушка опасливо поеживалась, глядя на неприветливые чернеющие глазницы окон с разбитыми стеклами и покосившимися ставнями. Она колебалась, прежде чем принять это решение, но все-таки, Маринелла была по сути еще ребенком, который не ведал об опасностях окружающего мира, а видел лишь ориентир – мечту, к которой стремилось не терпящее покоя сердце. Америка. Милагро. Хосе. Вот все, что она знала. И лишь теперь, ступая по этим злачным переулкам, девушка начала понимать, что ввязалась в весьма сомнительную авантюру, и жизнь ее, возможно, уже никогда не будет прежней.

– Вы уверены, что идти следует именно сюда? – взволнованно спросила она, наконец.

– Да–да. Сюда, – совершенно непринужденно кивнул ее спутник. Отец Джио в отличие от нее, напротив, чувствовал себя абсолютно в своей тарелке и не выражал никаких признаков беспокойства.

– Но зачем вам-то в Америку?  – не выдержала она, – Вы могли бы просто скрыться в деревне на юге, вас бы никто не нашел! Не обязательно бежать через океан, спасаясь от гнева дожей!

– Мне как раз нужно в Америку. Я и направлялся туда, когда меня закружил водоворот восстания. Не смог не ввязаться в заварушку за справедливость, за что и пострадал! И теперь, когда вашей милостью я снова на свободе, твердо намерен идти уже по своей дороге и добраться до Нового Света. Но сначала мне надо встретиться с моим учеником. Сюда!

Он указал на дверь старого трактира, на вывеске которого была изображена однорогая коза. Трактир выглядел подозрительно, дверь его постоянно открывалась, и оттуда выходили все более странные личности: в основном бродяги и портовые грузчики, но Отец  Джио выглядел уверенно, и Маринелле ничего не оставалось, как последовать его примеру. Они вошли внутрь, и девушка ощутила крепкий запах спиртного, ударивший в нос, она осторожно шла мимо ободранных стульев, стараясь не задеть сидящих на них посетителей, по большей части одетых в лохмотья, галдящих песни, играющих в карты и кости. Они остановились у стойки, под неодобрительным взглядом хозяина-трактирщика.

– Эй, хозяин, налей-ка мне вина, – распорядился Джио между тем.

– Кажется, вы ошиблись дверью, святой отец, – мрачно заметил хозяин, показывая широченную щель между передними зубами. – Тут местечко не для всех. Забирай свою подружку и проваливай!

Отец Джио рассмеялся и откинул капюшон, открывая лицо.

– Ты плохо встречаешь друзей, Луко, – произнес он, все еще посмеиваясь.

– Отец Джио! О боги!  – вскричал трактирщик, выскочил из-за стойки и бросился горячо обнимать монаха.

– Ну, все, будет, будет, – смеялся Джио, пытаясь освободиться из слишком  крепких объятий трактирщика. – Я тоже счастлив тебя видеть, мой друг, в добром здравии. А где Барт? Ты обещал присмотреть за мальчиком.

Трактирщик показал рукой в угол, где сидел человек в таком же одеянии, как у Джио, с таким же накинутым на голову капюшоном, скрывающим лицо. В руках он сжимал кружку с пивом, которое и собирался выпить. Отец Джио, побелев от волнения, – казалось, у него перехватило дыхание при виде ученика, – бросился туда. Маринелла с интересом, забыв о своих страхах, наблюдала за происходящим.

– Барт, мальчик мой! Я вернулся, – крикнул Джио, бросаясь к нему.

Тот вздрогнул, услышав знакомый голос, откинул капюшон, и в свете свечей Маринелла увидела красивого светловолосого парня: он был очень юным, вероятно, даже моложе, чем она сама. Тот взволнованно схватил Джио за руку, поднимаясь ему навстречу.

– Отец Джио! Учитель! Как же я рад! – они крепко обняли друг друга.  – Но откуда вы узнали…

– Потом, – прервал его Джио  и потащил за собой, подводя ученика к Маринелле. –  Вот, честь имею представить тебе даму. Маринелла, графиня Д’Алесси. Испанка. Ей я обязан своим спасением.

– Не знаю, как благодарить, – поклонился Барт, а девушка увидела, что вблизи он кажется еще красивее – светлые волосы, большие синие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, прекрасная улыбка, чуть вздернутый нос, и  – еще моложе.

– И благодарности потом, – прервал Джио, прежде чем она успела ответить, – Сейчас нам нужен капитан Санти.

– Он в том углу, напротив, – показал Барт. – Так мы плывем? На самом деле, плывем?!

– Если Санти ответит согласием. Побудь тут с графиней. Я поговорю с ним, – и Джио решительно направился к столику капитана Санти, оставив Маринеллу и Барта одних.

– Я думал, мой учитель в тюрьме графа Монтелеони, – произнес, наконец, Барт, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.

– Так и было, – согласно кивнула Маринелла. – Я знакома с графом и мне удалось уговорить его дать Отцу Джио свободу. Но, к сожалению, в тюрьме за Мостом слез осталось еще много узников… Их участь печальна. Я просила за них, но не смогла им помочь.

Барт понимающе кивнул, крепко сжимая губы. Снова повисло молчание: они были незнакомы, им не о чем было говорить.

Отец Джио между тем долго обсуждал что-то со стариком-капитаном, а потом тот вскочил, швырнул в стойку бутылкой, отчего Маринеллу и Барта осыпало градом осколков, откинул своих пьяных спутников, и они с монахом ударили по рукам. Барт довольно кивнул девушке – теперь у них есть корабль!

А Маринелла радовалась, что ей не придется платить высокую цену за поездку в Америку, которую требовал граф Монтелеони, и ее сердце вздрагивало от радости. Но с другой стороны, в нем навеки поселилась печаль о судьбе тех, кого видела она в старой затопленной тюрьме. Жаль, ее задумка освободить их или хоть как-то облегчить участь несчастных провалилась, граф не согласился пойти на уступки. Его преданность законам Венеции оказалась сильнее любви к Маринелле Д’Алесси. Что ж, она сделала все, что могла. Теперь ее ждала встреча с Хосе.

Ранним утром корабль капитана Санти, названный «Удачливая красотка», отшвартовался от причала и отправился в путь через океан. Это был совсем небольшой парусный бриг, никак не похожий на роскошный корабль, что предлагал девушке граф Серджио Монтелеони. Но ее устраивал и такой, лишь бы он был быстроходным и сумел добраться в итоге до берегов Америки.

Она с улыбкой оглянулась на Барта и Отца Джио, которые переговаривались о чем-то своем, стоя на корме. Проходящие матросы шутливо поклонились ей, Маринелла ответила таким же шутливым поклоном. Ее настроение значительно улучшилось с тех пор, как они покинули Венецию, где она чувствовала  себя словно запертой в клетке. Теперь, вдыхая соленый морской воздух, девушка казалась себе такой же свободной, как и тогда в детстве, в пуэбло Эль Рико, когда бегала по полям со своим другом. И каждая миля, оставляемая за кормой «Удачливой красотки», приближала ее к Хосе, о встрече с которым она так мечтала все эти годы. Девушка не делилась своими планами с попутчиками, несмотря на их настойчивые расспросы, и никогда никому не показывала карту Милагро, что была зашита в подкладку ее платья, оберегаемая от посторонних глаз.

Несколько недель спустя они прошли Гибралтар и оказались в океане, и, когда «Удачливая красотка» уже шла вдоль берегов Африки, все дальше удаляясь от них, впередсмотрящий вдруг рассмотрел в бинокль приближающиеся паруса огромного галеона, очевидно испанского или французского военного флота. Однако когда судно приблизилось, впередсмотрящий понял, что никакой флаг не развевается над его палубой, этот корабль сам по себе… Летучий голландец встречался много южнее, других призраков здесь не водилось, а значит – оставался один вариант.

– Пиратский корабль, вот черти! – заорал впередсмотрящий, что было мочи. – Капитан! Пираты на горизонте!

– Проклятье! – выругался Санти, присматриваясь, – И  где это они урвали такой галеон! Поворачивай вправо! Поднять все паруса! Попробуем уйти от них!

– В чем дело, капитан? – Маринелла решительно подошла к Санти. – Что случилось?

– Пираты, чтоб их черти взяли. Но не волнуйтесь, мы уйдем от них, графиня.

– Они нагоняют нас! – воскликнула Маринелла, – Это даже я вижу! Уйти не получится!

– Тогда идите в трюм, сидите там и не мешайте! – прикрикнул на нее Санти. – Парни, поворачивай, приготовиться к бою!

Несмотря на то, что бой против такой громады был заведомо бессмысленным, все тут же зашевелились, как будто только и ждали этой команды. К тому же в море долю удачи никто не отменял. Моряки казались оживленными, но не напуганными. У них не было времени на страх, каждый был занят своим делом. Судно сделало оверштаг, повернувшись другим бортом. Матросы принялись возводить на палубе баррикады из бочек и мешков с крупой, что вытащили из трюма.  Остальные вооружились саблями и пистолетами, среди них были и Отец Джио с Бартом. Посмотрев на них, Маринелла, не медля, завязала волосы в хвост, и тоже взяла один из пистолетов, заняв место рядом с Отцом Джио. Она не намерена отсиживаться в трюме! Хосе научил ее отлично стрелять и метать ножи еще в детстве! Отец Джио сохранял полное спокойствие, Барт же испытывал пьянящее волнение: несмотря на постоянные тренировки, в реальных сражениях ему участвовать не приходилось, не считая пары легких стычек во время восстания Бедемара.

Галеон надвигался на них, словно огромная гора, подойдя ближе, он развернулся и дал бортовой залп из всех пушек, однако было слишком далеко – не достигнув цели, ядра попадали в воду, подняв целые столбы брызг. Капитан Санти ответил тем же, но и его залп был безрезультатным.

Галеон между тем решил идти на абордаж, приблизился, темной скалой нависая над казавшимся теперь крошечным судном Санти, канониры снова разрядили пушки, пока корабли шли на сближение, а потом были перекинуты абордажные крюки, вцепившиеся в дерево, будто цепкие когти, и пираты принялись подтягивать к себе небольшой бриг. Его матросы рубили канаты, отстреливались, но все бесполезно, нападающих было куда больше, один за другим они оказывались на палубе, кое-где все еще раздавались выстрелы, а где-то уже завязалась рукопашная. Барт довольно ловко уклонился от удара пиратского ножа, но вот рука одного из пиратов пригвоздила его к доскам палубы, тот замахнулся, поднимая кинжал, и тут же рухнул замертво на палубу, заливая юношу кровью. Барт увидел Маринеллу, которая подошла к нему с еще дымящимся пистолетом в руках и подала руку, помогая встать на ноги.

– Ты спасла мне жизнь! – воскликнул он.

– Сейчас не до благодарностей, – отрезала девушка.

– Боюсь, потом у меня не будет времени, – растерянно заметил Барт, и, обернувшись, Маринелла увидела направленные на них со всех сторон стволы мушкетонов и ухмыляющиеся лица позади этих стволов.

Через некоторое время все ценности, а также люди, были перевезены с корабля Санти на пиратский галеон, а «Удачливая красотка», опровергая свое название, медленно уходила на дно.

Маринелла и ее спутники со связанными руками сидели прямо на палубе галеона, и девушка с болью в сердце видела, как по морщинистому лицу старика Санти катятся крупные слезы. О себе она сейчас не думала, как и остальные, пребывая в оцепенении, вызванном шоком от произошедшего. Точно так же чувствовал себя и Барт, и команда. И лишь двое испытывали иные эмоции: плачущий капитан Санти, чья жизнь уходила сейчас на дно вместе с любимым кораблем, и Отец Джио, который неизменно пребывал в приподнятом расположении духа.

Пираты меж тем не проявляли никакого интереса к своим пленникам, они вскрывали ящики с добычей, отталкивая друг друга, обмениваясь ругательствами и веселыми криками, особенно радостные крики свидетельствовали о том, что были найдены бочки с ромом.

– Ну, чего орете! Что там за добыча? – раздался вдруг зычный мужской голос. – А ну, разойтись! Не толпиться здесь!

При этих словах морские разбойники расступились в стороны, пропуская вперед высокого стройного мужчину в красном камзоле с позолоченными пуговицами. Его длинные черные волосы были завязаны сзади в низкий хвост, а крупные руки крепко сжимали саблю. Волевой подбородок, широкие плечи – Маринеллу удивила его мужественная красота, не таким она представляла себе капитана пиратского галеона!

Он казался уверенным и, если так можно выразиться, – несокрушимым. Да, он производил впечатление именно несокрушимого, когда небрежно отодвинул ногой несколько ящиков и произнес:

– Опять ром? Что еще? Вода… Зерно… Одежда. Не густо! Ладно. А что за люди?

Капитан приблизился и окинул беглым взглядом связанных пленников.

– А, Санти! – он шутливо козырнул. – Давненько не виделись. Прости за корабль, друг!

– Венсан Жослин, – кивнул Санти, – Слышал, что ты снова стал пиратом, но не хотел верить…

– Что значит стал? Я им был всегда, – беззаботно откликнулся Венсан. – Мы довезем тебя и твоих людей до островов. Оттуда добирайтесь, как хотите. Может, даже дам вам небольшое суденышко, я же добрый. Убивать вас мне нет нужды, вы не враги мне. Вот если бы вы были людьми Монтелеони, – клянусь, отправил бы на дно всех до единого!

– Монтелеони! – не сдержавшись, воскликнула Маринелла, услышав имя своего поклонника.

Венсан удивленно повернулся, и его глаза остановились на ней.

– А это еще кто у нас? – он опустился на корточки рядом с девушкой и поднял за подбородок ее лицо, с интересом разглядывая его. Она принялась вертеть шеей, пытаясь вырваться, что оказалось делом безнадежным,  – Ого! Какая красотка! За такую немало дадут на невольничьем рынке в Марокко!

– Как ты смеешь так говорить с благородной дамой, негодяй! – перебил вдруг Отец Джио.

– Кто посмел?! – взревел Венсан, – Что еще за старик?!

– Меня зовут Отец Джио, – спокойно продолжил тот. – Я монах и один из учителей Ордена рыцарей Солнца. Это Барт – мой ученик. Он – избранник.

– Чей избранник? – презрительно фыркнул Венсан. – Этой красотки? Да мы сейчас все станем ее избранниками по очереди!

– Избранник богини Соль, идиот! – оборвал его Джио. – Эта дама – графиня Д'Алесси, она спасла меня от преследований Монтелеони и вытащила из тюрьмы, где я сидел вместе с другими участниками восстания.

Венсан Жослин сосредоточенно молчал, что-то изменилось в его лице, потом он вытащил нож и поднес его к груди Джио. Маринелла зажмурилась, ожидая кровавой расправы, а в следующее мгновение пират перерезал веревки, что связывали руки монаха.

– Твоя история заинтересовала меня, и я прощаю тебе идиота, – произнес он, поднимаясь. – Ну?! Что это за богиня такая?

Отец Джио поднялся вслед за Венсаном, потирая затекшие руки.

– Орден рыцарей Солнца – древний орден, служащий распространению добра на Земле. Рыцари Солнца – те, кто защищают наш мир от сил зла. Мы служим богине Солнца – Соль. Но среди всех рыцарей, живущих на земле, лишь один – истинный избранник. Он обладает чудесными возможностями. Он – великий воин и оплот сил добра. И это – Барт. Его жизнь непроста. Он должен хранить чистоту помыслов и души. Соблюдать заветы.

– Он тоже монах? – Венсан насмешливо поднял брови.

– Его избранницей может быть лишь богиня Соль среди всех женщин…

На этих словах Венсан оглушительно расхохотался, а его команда загоготала вслед за ним.

– Тогда он долго будет ждать взаимности! – сквозь смех произнес Венсан.  – Так и умрет монахом! Эй, парень, давай, мы лучше подарим тебе эту девчонку! Она ничего!

С этими словами он легонько кольнул Маринеллу кончиком кинжала в плечо.

– По легенде, – спокойно продолжил Отец Джио, не обращая никакого внимания на их смех, – однажды богиня Соль сойдет на землю в образе прекрасной женщины. Сойдет, чтобы сразиться со злом. Но никто не знает, когда именно это случится. Пока, должен признать, такого не было ни разу за всю тысячелетнюю историю ордена и потому ее избранники всегда оставались монахами.

– Что за чушь! – воскликнул Венсан. – Богиня сойдет на землю? Хотел бы я взглянуть на это! Ладно, и что будет, если он нарушит обеты?

– Тогда он лишится своей силы, а его меч перейдет новому избраннику.

С этими словам Отец Джио указал на меч, висевший на поясе Барта –  красивый клинок из дорогой стали, с выкованными на нем узорами и сверкающей золотой рукоятью, которую украшал символ богини Солнца – круг с разбегающимися во все стороны изогнутыми лучиками. Внутри этого круга был глаз – небесное око, что вечно следит за всеми нами и ведает тайны нашего сердца.

– Ты не боишься, старик, что мы возьмем этот меч и продадим торговцам в Алжире? – поинтересовался Венсан. – За него дадут немало!

– Нет, – все так же спокойно отвечал Отец Джио. – Меч убьет похитителя и вернется к владельцу.

В течение всего разговора Маринелла, не веря своим ушам, переводила изумленный взгляд то на Отца Джио, то на Барта. Ни о чем таком старик не рассказывал ей прежде, а ведь они вели долгие задушевные беседы! Так значит он – и правда, важная персона! Учитель избранника, который должен сразиться со злом! Неужели, она спасла не случайного человека, неужели, и правда, сами боги привели ее к нему в тот день, в его затопленную камеру! А этот юный, такой хрупкий мальчик – избранник богини? Нет, не может быть! Это выдумки! В ответ на ее вопросительный взгляд Барт лишь смущенно покраснел и пожал плечами.

– Значит, великий воин… – произнес заинтересованно Венсан, разглядывая юношу. – А ну-ка, развяжите его!

Повинуясь команде капитана, пираты развязали руки Барта, Венсан протянул ему меч, одновременно вытаскивая два палаша.

– Хочу, чтобы ты показал, на что способен! Давненько я не встречал достойного противника, – сообщил он.

– Не нужно, прошу вас! – обеспокоенно воскликнул Отец Джио, – Мой ученик еще не готов…

Венсан поднес лезвие к шее Барта и спокойно произнес:

– Или он будет драться, или убью его просто так. Ну что, парень, будешь драться?

Барт кивнул. Венсан удовлетворенно опустил клинок, взял второй и отошел на несколько шаго. Барт поднял меч, принимая боевую стойку.

Венсан ударил первым, Барт ловко парировал удар, но тот ударил вторым палашом, его удары сыпались градом, и Барт отступал все дальше, уверенно уклоняясь, тем не менее, никак не мог ударить сам. А потом, споткнувшись о ящик с ядрами, упал на спину, быстро вскочил, но этого промедления оказалось достаточно, чтобы, применив запрещенный прием, Венсан вышиб ногой меч у него из рук. Поймал летящий клинок на лету и одновременно поднес свое оружие к горлу Барта.

– Что ж, великий воин, – произнес он довольным голосом, – Как видно в этом – все твое величие!

И он разразился смехом, а пираты расхохотались за ним следом. Отец Джио же невозмутимо приблизился к Венсану.

– Барт еще мальчик. Ему лишь девятнадцать, – спокойно произнес он. – Сразись с ним через пару лет. Тогда и узнаешь, в чем сила избранного.

Венсан со смехом заткнул меч Барта за пояс.

– Что ж. Посмотрим. Пара лет – долгий срок, старик. А пока – ложимся в дрейф! Пленников в трюм! Я после подумаю, что с вами делать. А ром несите в мою каюту, будем праздновать. Санти, присоединяйся, в знак старой дружбы!

– Пошел к черту, – зло сплюнул старый капитан, он все еще злился за пущенный ко дну корабль, но Венсан добродушно похлопал его по плечу, перерезал веревку, что связывала руки старика, после чего сразу же получил от того хорошую оплеуху. Но он не рассердился и тогда, а плеснул капитану Санти рома в кружку – чтобы тот, наконец, выпил и успокоился.