Текст книги "Колючий иней"

Глава 11

Севал

Взойдя на запасной корабль, я раздраженно махнул рукой, отдавая команду отправляться. План напасть на Маквела сорвался. Этот гад меня опередил и ликвидировал моих людей на судне, устроив там засаду. И кто же меня об этом предупредил? Девка Маквела! Чудеса, да и только.

Идиотский Совет не задался с самого начала и чуть не закончился заварушкой. Какой, вообще, в нем смысл? Старые придурки пытаются создать подобие цивилизации в этой клоаке, делая вид, что умеют договариваться, а их слова что-то значат.

Разве они не понимают, что похожи на червей, копошащихся в грязи у ног хозяина? И стоит только ему вдавить каблук в землю, как они будут раздавлены в мерзкую слизь. И все их Советы, Дома, договоренности – не больше чем дырки в этой грязи, которые червяк считает своим творением.

Они делают не то, что нужно, занимаясь бесполезными вещами. Можно сколько угодно совещаться и договариваться, но это не изменит того факта, что все, кто здесь находится, – отбросы общества. Нас скинули сюда, как хлам, и когда придет время, так же спокойно выселят. На тот свет.

Для общества мы уже списанные души. С нами все решено и не подлежит пересмотру. То, что мы живы, лишь случайность, а не шанс на новую жизнь, как думает этот фанатик Маквел.

При воспоминании о нем я скривился. Проклятый сектант! Скольких моих людей уже увел в свой идиотский Дом. И ее тоже забрал! Скрипнул зубами. Не хотел вспоминать, но не удержался. Широко открытые, наполненные болью голубые глаза стояли перед внутренним взором. А немой вопрос в них «за что?» вызывал неприятное чувство вины.

Было за что! Я с силой сжал в кулаке серьгу и попытался укротить поднимающийся гнев. Он бурлил и пенился в груди, не давая нормально дышать. Малолетняя идиотка! Не удержалась. Надела красивую побрякушку, даже не думая о последствиях. Да кто, вообще, ее сюда послал?

На Совете мне удалось хорошо ее рассмотреть. Таким здесь не место. Красивая и чистая. Жаль, что уже испортили. От вида ее клейма и мыслей, что с ней делает Маквел, хотелось разодрать ему глотку. Одним ударом вырвать трахею и смотреть, как он будет захлебываться кровью.

Шумно выдохнул и сжал руками борт судна, вогнав в древесину когти. Какое мне дело до этой девчонки? Пускай Маквел творит с ней все, что угодно. Мне она не нужна. И пусть спасибо скажет, что не отрезал ей ухо целиком за то, что посмела нацепить серьгу.

Интересно, как долго она ее носила? Вдруг стало любопытно, каким цветом стал камень. Вытащил серьгу из кармана и всмотрелся в него. Чуть не выбросил ее за борт, увидев яркий фиолетовый цвет, который переливался и пульсировал, словно живой. Кшарк! Из груди вырвался рык, а кулак с силой ударился о борт. Невозможно! Этого мне еще не хватало!

Раздраженно сунул серьгу обратно, размышляя, что делать. По-хорошему, нужно бы от нее избавиться. Скривился. Жалко. Ладно, оставлю пока все как есть. Она не поняла, что натворила, а рассказать ей некому. Эта информация – строжайший секрет моего народа, и вряд ли здесь найдутся обладатели такой редкой информации. Я уж точно не буду ее просвещать на этот счет. Будет лучше, если я ее вообще больше не увижу. Так спокойнее.

Но все же где-то глубоко внутри я чувствовал, что должен ей. Ведь предупредила меня о засаде. Пошла против Дома, пытаясь спасти мне жизнь. Зачем? Или это был план Маквела? Не похоже. Выглядела она слишком напуганной.

Шевельнулась жалость к этой девочке. Молодая и явно еще не испорченная жизнью. Это бросалось в глаза, читалось во взгляде и жестах. Похоже, она действительно просто пожалела меня. Чуть не засмеялся в голос. Докатился! Теперь уже всякие пигалицы меня жалеют. Но я не привык быть в долгу, и, кажется, у меня есть идея, как его вернуть.

Позади услышал легкий шорох. Постарался успокоиться и уже как всегда собранный встретил Миро. Его первый Совет. Наверняка пришел делиться впечатлениями. Скосил взгляд на вставшего рядом парня.

Как же он вырос за последний год. Смотрю и поражаюсь. Еще недавно был угловатым подростком, а сейчас почти мужчина. Я с гордостью посмотрел на него. Ему совсем скоро восемнадцать. Мой приемный сын и моя надежда.

– Понравился Совет? – спросил я не глядя.

– Ага, особенно та блондинка Маквела, – мечтательно произнес Миро.

Кто о чем, а подросток о девушках. Испытывая смешанные чувства, жестко ответил:

– Забудь о ней. Я тебя не для этого с собой брал.

Если честно, я и сам не знаю, зачем потащил его на Совет. Наверное, чтобы он не увязался на другой корабль, который должен был устроить Маквелу заварушку. В последнее время Миро становится неуправляемым, лучше держать его при себе.

– А может, выкрадем ее? – не унимался Миро.

Начиная злиться, строго посмотрел на него и произнес тоном, с которым он не смел спорить:

– Нет.

Парень тяжело вздохнул и наконец-то понял, что та красотка ему не светит и нужно выбросить ее из головы. Причем нам обоим. У меня сейчас и так дел невпроворот. Нужно подумать, как в ближайшее время выкрасть у Маквела хоть одного механика.

И лучше, если это будет его новичок. Поля я уже пытался переманить. Он из старожилов и до мозга костей предан Дому. Сразу мне заявил, что покончит с собой, если я попробую его выкрасть. И как работать с такими фанатиками? А вот с новеньким можно договориться. Только сначала нужно узнать, кто это. Осведомитель пока молчит. Но ничего, скоро я это выясню.

Глава 12

Ринора

Возвращались мы в скверном расположении духа. Маквел хмурился и молчал. Я гадала, какое наказание меня ждет на этот раз. Ликх, не скрывая ярости, смотрел на удаляющийся остров. Край его верхней губы постоянно поднимался, и он не единожды саданул кулаком по борту. Затем резко развернулся и громко спросил Маквела:

– Откуда он узнал, что корабль захвачен? Даже не попытался его отбить, удрав на втором. Этот гад знал о ловушке и был готов.

Маквел ответил ему тяжелым молчанием. А я задумалась над услышанным. Ведь и правда, если у него имелись другие корабли, значит, он догадывался о покушении. Непроизвольно хмыкнула. Наивная дурочка. Хотела стать спасительницей? И для кого? Для отъявленного преступника, захватившего половину материка и державшего в страхе соседей.

Разозлилась за свое простодушие, глупость и полное непонимание обстановки. Запоздало пришло разочарование в содеянном. А если об этом узнает Маквел? Каким бы ценным ресурсом я ни была, такое он может и не простить. Это не серьгу себе чужую присвоить, а предать весь Дом и, возможно, обречь его на войну. Нервно сглотнула, прогоняя оцепенение, сжавшее меня в тиски.

Сейчас уже поздно раскаиваться, нужно постараться, чтобы никто никогда об этом не узнал. Надеюсь, у Севала хватит добропорядочности не сообщать Маквелу, кто именно его предупредил. Еще крепче сжала зубы, ругая себя последними словами.

Сколько можно повторять, что если хочу выжить в этом отвратительном мире, построенном преступниками, то должна очень аккуратно раздавать такие чувства, как жалость, привязанность и доверие.

Поправила выбившийся локон и случайно задела пострадавшее ухо. Вспыхнула острая боль, и я сцепила зубы, пытаясь сдержать стон. Даже не трогая его, я ощущала, как сильно оно опухло. Было страшно представить, как его изуродовали. Гадкий мутант! Подавила следующий, готовый вырваться протяжный стон.

– Ей нужно обработать ухо, – заметил Ликх, кивая в мою сторону.

– Займись, – коротко бросил Маквел, все так же не выходя из глубокой задумчивости.

Из небольшой кожаной сумки Ликх достал тряпичный сверток. Похлопав ладонью по лавке, подозвал меня к себе. Отказываться не стала. Я не в том положении, чтобы пренебрегать помощью, даже если она исходит от неприятного мне человека. Молча села и, убрав волосы, предоставила ему свободный доступ к моему многострадальному уху.

Ликх слегка присвистнул.

– Да уж, прежним твое ушко точно не будет. Надо зашить, чтобы срослось, а то останутся болтаться две половины.

И он весело хмыкнул. А мне было не до смеха. Я с сомнением разглядывала грубые иглы и тонкие нити, лежавшие в свертке. Уверенными и быстрыми движениями он обработал все прозрачной слизью и вдел нить. Мокрой тряпкой снял запекшуюся кровь и бодро спросил:

– Готова?

Конечно, нет! Как можно быть готовой к тому, что тебя будут вживую зашивать? Духу не хватило даже кивнуть утвердительно.

– Молчание – знак согласия. И постарайся не орать. Сделаю пару стежков и все.

Я, честно, не хотела кричать, но, когда острая игла вонзилась в мочку уха, дернулась и заорала. Ликх даже не дрогнул – резко протянул нить и сделал еще один стежок. Чтобы не вопить, я закусила рукавицу и тихонько постанывала.

Когда он закончил, мои щеки заливали слезы, а уха я почти не чувствовала. Вытирая лицо, я ругала все на свете: эту планету, Севала с его мерзкой сережкой, свое глупое женское любопытство и Ликха, который спокойно убирал инструменты.

Похоже, для него это обыденно, раз привык таскать с собой такой набор. Повернувшись ко мне, он парой быстрых, но аккуратных движений стер с моего лица остатки слез. Хмуро посмотрел на меня и сказал:

– Прибери их и учись терпеть боль. Это не в последний раз.

Негромко его поблагодарив, я встала и отошла, отвернувшись ото всех. Хотелось побыть немного одной. Переварить и переосмыслить сегодняшний день. Ликх прав: я должна стать сильнее. Кто знает, что еще меня ждет?

От неизвестности накатил липкий ужас. Кончики пальцев заледенели, неприятно немея, и я быстро натянула рукавицы. Как же сложно жить с непониманием текущей обстановки, не имея возможности просчитать, что случится в будущем. Здесь может произойти всякое.

Сделав несколько глубоких вдохов, постаралась успокоиться. Как там говорил известный психолог? Чтобы не переживать в тревожной ситуации, нужно хорошо ее себе представить, понять, что случится при самом плохом исходе, и принять его. Смириться. Мозг прекратит посылать сигналы тревоги, избавившись от неизвестности. Придет спокойствие. Тогда, отбросив ненужные переживания, можно начать размышлять над выходом из сложного положения.

Я задумалась. Что самое плохое может со мной произойти на этой планете? Смерть? Смотря какой она будет. Если убьют быстро, то, наверное, это не худший вариант. Что еще? Меня могут пытать. Но кто и зачем? А если уж мне так не повезет, я должна как-то сама прекратить мучения. Самое ужасное, что может случиться: я попаду к такому как Харко. Вряд ли я смогу это пережить. Тогда я опять же должна быть готова к смерти.

Тяжело вздохнула. Как-то печально все получается. Конец у меня всегда один. Так, может, уже пора с ним смириться? Перестать бояться и смело отстаивать свои интересы? Какой смысл прятаться и прогибаться, если я и так, скорее всего, не проживу здесь долго?

Погруженная в глубокий анализ своих мыслей, я не заметила, как ко мне подошел Маквел. Вздрогнув, всмотрелась в его хмурое лицо. Похоже, намечается неприятный разговор. Ну вот и первое испытание. Опять молча приму незаслуженное наказание?

– Где ты взяла серьгу? – без предисловий начал он.

– В кармане его куртки, – так же коротко и четко ответила я.

– Зачем надела?

– По глупости.

Мак внимательно посмотрел мне в лицо, а я даже и не пыталась скрыть вызов, который он в нем прочитал.

– Ты знаешь, что это за серьга?

– Нет. А ты?

Неужели ему известно предназначение этой загадочной вещички? Но он проигнорировал мой вопрос и продолжал расспрашивать:

– Каким цветом был камень?

– Сначала красным, потом фиолетовым, – не стала я ничего скрывать.

Маквел нахмурился и явно о чем-то задумался. Затем молча развернулся и, уходя, бросил через плечо:

– Ты поступила глупо. Радуйся, что еще жива. А за то, что скрыла от меня, будешь наказана.

– Нет, – громко и четко произнесла я.

Маквел замер и медленно развернулся ко мне. В прищуренном взгляде горела угроза, разбавленная каплей интереса. Так смотрят на мелких шавок, посмевших вцепиться в штанину.

– Повтори, – произнес он устрашающим тоном.

– Я сказала, что не приму наказание, – медленно проговорила я, глядя ему в глаза.

Он хмыкнул и с презрительными нотками в голосе сказал:

– Твоего мнения никто не спрашивал. Не забывайся, деточка. Я был с тобой очень добр, но всему есть предел.

– И я благодарна тебе за это! – не кривя душою ответила я. – И стараюсь доказать, что ценю твою заботу, трудясь вместе с Полем. Не так ли?

– Вижу, ты решила, что пора отрастить зубки? А может, тебе их все повырывать с корнем и оставить захлебываться кровью?

Ему явно не нравился наш разговор, он не ожидал от меня таких речей. Я же, стараясь не выдавать своего напряжения, спокойно проговорила:

– Да, ты можешь это сделать. И тогда у тебя снова останется только Поль. Вспомни, как долго он запускал тот паровой насос?

Маквел молчал, сверля меня свинцовым взглядом, а я поспешила закончить, пока не растеряла всю смелость.

– Мак, нам ни к чему ссориться. Ты прекрасно понимаешь, что я в разы лучше Поля и могу принести огромную пользу Дому и тебе лично. И я готова это делать с полной отдачей, если буду уверена в своей безопасности. Разумеется, ты можешь меня заставить. Думаю, у тебя найдутся действенные методы. Но тогда качество моей работы пострадает и может случиться всякое. Например, взорвется паровой насос. Да так, что похоронит шахту навсегда. Или еще что-нибудь в таком роде.

Я шла ва-банк и прекрасно это понимала. Шантаж никто не любит, а уж такой, как Маквел, и подавно. Но мне нужно показать ему, что я не безвольная кукла, которую он подобрал и теперь может делать с ней всякое. Сейчас я необходима Дому как никогда. Он на пороге войны, а шахта – его шанс вооружить своих людей.

Маквел по-прежнему молчал, глядя на меня в упор. Не теряя момента, я закончила:

– Обещаю неукоснительно соблюдать все правила Дома и приносить ему максимальную пользу. А если буду виновата, то понесу заслуженное наказание. Но я не готова играть роль груши для битья. Ты прекрасно знаешь, что шрамы, которые остались на моей спине, получены незаслуженно. Меня подставили, и думаю, ты даже догадываешься, кто именно. Больше я не хочу нести наказание за то, чего не совершала. Я считаю, что серьга – это мое личное дело, тем более я уже поплатилась за свою глупость.

Маквел по-прежнему молчал, но из его взгляда ушла угроза. В нем появился интерес и что-то еще, чего я не смогла уловить.

– Я подумаю над тем, что ты сказала, – спокойно произнес он. – Обсудим это, когда прибудем.

Молча кивнула, стараясь сдержать выдох облегчения. Неужели получилось? Я не сомневалась, что это не последняя моя битва, но раз он не выкинул меня за борт, значит, я иду в правильном направлении. Главное – с него не сворачивать.

В лагерь мы прибыли уже затемно и молча разошлись в разные стороны. Перекусив еще на корабле питательными кубиками, которые готовили из сушеной рыбы, водорослей и перемолотых моллюсков, я сразу ушла к себе, минуя столовую. Лицезреть Линду не было никакого желания. А доставлять ей радость своим потрепанным видом и подавно.

Сбросив одежду, прошла в умывальню и первым делом осмотрела ухо. Красное, опухшее, перетянутое нитями, оно выглядело отвратительно. К тому же жутко болело. Проклиная Севала, быстро ополоснулась и обтерла кровь.

На щеке шрам вряд ли останется, а вот ухо изуродовано. Ну и ладно. Жива, и то хорошо. С остервенением обтерлась грубой тканью и, одевшись, вернулась в комнату. На глаза попалась куртка Севала, и снова накатила злость. Пора от нее избавиться. Хватит уже вспоминать его тепло и вынюхивать еле ощутимый запах. Раньше он всегда приносил успокоение, а теперь лишь раздражал.

Выбросить ее не поднялась рука: слишком ценный мех, чтобы им разбрасываться. Поэтому, взяв нож, смело отрезала капюшон. Затем отпорола рукава и карманы. Чтобы сшить все лоскуты вместе, ушло много времени, но теперь у меня было меховое одеяло. Пускай небольшое и неровное, зато теплое. Натерев его сухими травами, которые лежали в сундуке с одеждой, придавая ей свежесть, я и вовсе успокоилась. Прощай, Севал. Я тебе больше ничего не должна.

Надежно заперев дверь, я легла спать, остервенело выгоняя из головы надоедливые мысли. Не хочу думать, не хочу бояться, не хочу вспоминать. Буду просто выживать. И пусть все идут лесом.

Разговор с Маквелом состоялся лишь через несколько дней. Он пришел в мастерскую и, выгнав оттуда Поля, сказал ровно то, что я и ожидала от него услышать:

– Я подумал над твоими словами, в них есть зерно истины. Но с формой их донесения ты перегнула. Я принимаю твои условия, но не жди от меня больше защиты. Ты теперь сама по себе. Пока для всех останешься моей любовницей, но, если кто-то решит иначе, не приходи ко мне жаловаться. А сейчас вот, новый проект, – он швырнул рулон бумаги на большой каменный стол. – Ты ведь похвалялась, что до черта умная. Давай работай. Жду решение завтра. Ясно?

Молча кивнула. А Мак развернулся и вышел. Может, я зря была с ним так резка? Тут же отогнала от себя упаднические мысли. Он мне другом никогда не являлся. Ничего не изменилось, просто стало чуточку яснее. Возможно, теперь он лишний раз подумает, прежде чем снова наказывать меня в угоду всему Дому.

Подошла к свитку и развернула его. Ну кто бы сомневался? Ухмыльнулась, глядя на доисторическую пушку. Надеюсь, он знает, что для нее еще нужен порох? Показала проект Полю, и мы приступили к обсуждению. Ничего сложного, думаю, быстро с этим управимся, а там Маквел подкинет новые задачи.

Дни протекали спокойно. Вопреки моим ожиданиям на нас никто не нападал, и мы не спешили отправляться воевать. Казалось, что все вернулось на свои места и продолжилось серое и унылое существование. Но следя вместе с Полем за насосом в шахте, я пару раз видела, какой объем оружия куется, и понимала, что оно понадобилось не просто так.

Маквел явно к чему-то готовился. Но я с ним почти не пересекалась, поэтому и спросить толком не могла. А если мы и разговаривали, то исключительно по работе. На все остальные вопросы он не отвечал. А вскоре я и сама перестала спрашивать.

Впав в странное состояние отрешенности, я ни с кем не общалась. И особенно тщательно избегала Линду. Злость на нее притаилась внутри меня и требовала выхода. Но я ее усиленно охлаждала и раздумывала над планом мести. Пусть Линда немного расслабится, решит, что ей все сошло с рук. Тем приятней будет потом наблюдать за ее мучениями. Заодно это послужит уроком и остальным женщинам.

С ними я по-прежнему близко не общалась, но стала вести себя соответственно положению любовницы Маквела. Беззастенчиво этим пользовалась, где только могла. Иногда угрожала, порой даже шантажировала, добиваясь своего. Сейчас меня не просто игнорировали, как раньше, а избегали, опасаясь связываться. Меня это устраивало. Пусть лучше боятся, чем презирают.

С тренировками было хуже. Я чувствовала, что стала сильнее, ловче и выносливей. Но в прямой схватке с любым мужчиной по-прежнему проигрывала в первую же минуту, и это, конечно, злило. Все! Хватит с меня этих бесполезных валяний на земле!

Когда на тренировочном поле мы с Ликхом остались одни, я подошла и вызывающе заявила:

– Ты меня специально не учишь? Не хочешь, чтобы я могла оказать сопротивление? Или боишься, что в итоге смогу тебе наподдать?

От моей наглости его брови взлетели вверх, и он криво ухмыльнулся.

– А ты, смотрю, больно самоуверенная стала.

– Нет, просто сомневаюсь в твоем таланте учителя, – съязвила я.

Да надоело уже под довольными оскалами его гоблинов падать, падать и снова падать.

– Желаешь получать частные уроки? А чем расплачиваться будешь?

Он подошел вплотную и, протянув руку, провел тыльной стороной ладони по моей щеке, спустился по шее и уже намеревался двинуться к груди. Я быстро перехватила ее и откинула.

– Думаю, Маквелу не понравятся твои намеки.

– А мне моя чуйка подсказывает, что ты уже порядком надоела ему. Я не прав?

– Не прав. Он никогда от меня не откажется, – заявила я с той уверенностью, которой совсем не ощущала.

– Но мы ведь можем и не говорить, – произнес он обволакивающим голосом, подходя еще ближе и снова протягивая руку, но уже к моим волосам.

Я проворно отступила назад, стараясь скрыть волнение. Он никогда раньше столь явно не проявлял свой интерес. С чего сейчас такая смелость? И как теперь себя с ним вести? Мак ведь предупредил, что не будет за меня заступаться. Я ему, конечно, не поверила, но испытывать это совершенно не хотелось. Обойдусь и без частных уроков Ликха, и я развернулась, чтобы уйти.

– Ладно. Давай посмотрим, что можно с тобой сделать, – примирительно проговорил он.

А я уже жалела, что напросилась. Его откровенные намеки сбили с толку, и теперь я не горела желанием проводить время наедине с ним. Да еще и в таком тесном общении. Но и отступать не хотелось. Он единственный, кто сможет обучить и не покалечить меня.

Все эти мысли промелькнули в голове, словно молния, а в следующий момент я уже уворачивалась от его захвата. За первым последовал второй. Обрадовавшись своей проворности, я тут же была наказана. От третьего увернуться не смогла и оказалась прижатой спиной к груди Ликха, а огромные руки держали меня, словно тиски. При попытке вырваться, используя ноги, одна из них с силой сжала мое горло.

Дыхание перехватило, а перед глазами начали расползаться чернильные пятна. Я попыталась отцепить руку, но она была словно стальная. Сознание уже начало покидать меня, когда наступила долгожданная свобода. Я рухнула на колени и закашлялась. Изверг!

Сверху донесся равнодушный голос Ликха:

– Ты избалована. Все это время я был к тебя слишком мягок.

Мягок? Да меня швыряли здесь, как мешок с рыбой, все, кому не лень. Но потрогав шею и ощутив саднящее горло, поняла, что он прав. Такого на тренировках еще никогда не было.

– Если хочешь, чтобы я тебя учил, будь готова терпеть боль. Пока я видел, что только заткнув себе чем-нибудь рот, ты в состоянии не орать, как маленькая хрюшка. Не более того.

Встав, я отряхнула брюки и внимательно посмотрела на Ликха. Нестарый. Еще нет сорока. Высокий, подтянутый, с развитой мускулатурой и тренированным телом. Сколько времени он уже здесь? Кем был в другой жизни? И, конечно, меня интересовал вопрос: за что он на этой планете?

Я не верила в чудесное исправление людей. Они не меняются. Скорее тихарятся и подавляют в себе худшие порывы, страшась быть наказанными. Ведь здесь все под стать друг другу. И если ты кому-нибудь навредил, то вряд ли остальные молча отойдут в сторонку. Накажут.

Хоть Ликх и выглядел нормальным, меня не покидало ощущение, что внутри у него бездонная пропасть. И мне бы очень не хотелось случайно заглянуть в нее и быть утянутой на ее дно. Зря я все это затеяла. Придется проявлять осторожность и внимательно за ним следить.

После тренировки словно кошки скребли на душе. Ликх смог так поставить меня на место, что я растеряла весь свой запал, с которым еще недавно общалась с Маквелом. Оказывается, он тоже слишком мягок со мной, и если с ним что-то случится, то моя жизнь может сильно измениться.

Долго унывать я себе не позволила, и спустя пару дней смогла вернуть былое спокойствие. Этому способствовали и утренние пробежки, которые я старалась не пропускать. Каждое утро поднималась на тренировочный полигон, где наматывала круги до тех пор, пока ноги не начинали гореть в неудобных ботинках. Боюсь, при таких нагрузках они скоро развалятся.

В это утро я, как и всегда, в туманных сумерках поднималась на тренировочную площадку. Но сегодня мне было неспокойно. Чудился чужой царапающий взгляд, неотрывно следивший за мной. Осмотревшись по сторонам, не заметила ничего необычного и постаралась успокоиться. Но ритм сердца все рано сбивался, и дыхание прерывалось.

Устав от бега, я остановилась и присела на выступающую скалу. Медленно задышала, пытаясь прийти в норму. Вдруг краем глаза сбоку заметила необычное шевеление. Следом раздался тихий писк. Я подскочила и вместо того, чтобы броситься наутек, застыла, всматриваясь в серую полупрозрачную рассветную дымку.

Ко мне не спеша кто-то приближался. Затаив дыхание, я вглядывалась, силясь рассмотреть его. Точно не человек, слишком маленький. Он двигался медленно и не вызывал у меня чувства опасности. А когда таинственный гость подошел ближе, мои губы расползлись в широкой улыбке.

Переваливаясь из стороны в сторону, ко мне на толстеньких лапках приближался пушистый комочек шерсти. Серебристый мех почти сливался с окружающей средой, разве что черный подвижный носик и большие глаза выдавали его присутствие. Умиленно ахнула и поразилась ноше, которую он крепко держал в зубах. Моя шапка! Я отчетливо помнила, как Севал прижимал ее к лицу на том берегу.

Судорожно заозиралась по сторонам, ожидая, что сейчас он выйдет из-за уступа. Но кругом стояла тишина, нарушаемая лишь сопением малыша, который целеустремленно шел ко мне.

Я понимала, что это может быть опасно, но не смогла сдержаться и присела, встречая его. Он положил у моих ног шапку и сразу уткнулся прохладным носом в ладонь. Послышались довольные урчащие звуки. А затем он начал требовательно тереться о мои руки, выпрашивая ласку.

Ах ты, наглый малыш! Удержаться я не смогла и запустила пальцы в мягкий и пушистый мех. Помассировала за ушками и погладила по голове. Зверек хоть и выглядел небольшим, но на самом деле доходил до колен и на вид казался тяжелым. Но это не помешало мне взять его на руки.

Заодно захватила и шапку, сунув ее в карман. Неужели Севал подарил мне вануйчика? Снова заозиралась. Он точно сейчас где-то рядом. Стоит и смотрит, а я не могу его разглядеть. Вряд ли я изменю свое отношение к Севалу, но и отказываться от малыша из-за обиды не собираюсь.

И я крепко сжала зверька в объятиях. Сердце прыгало от радости, и я глупо улыбалась. Накатило чистое, ничем не замутненное счастье, и я поспешила в лагерь, неся на руках своего пушистика.