Текст книги "Колючий иней"

Глава 13

Ринора

Рано я радовалась, рассчитывая, что мой вану не вызовет ни у кого интереса. Оказывается, их содержание строго регламентировалось. Вход в Дом им был запрещен, поэтому я и видела их очень редко. Взрослых особей, которых в лагере насчитывалось не больше тридцати, селили в вольерах на дальнем участке. Около двадцати малышей жили там же.

Зверенышей без хозяина было совсем мало. И только Маквел имел право распределять, кому достанутся такие малыши. Ведь здесь вану не просто домашние питомцы, а ценный ресурс Дома: рабочая сила и защитники. Поэтому раздавать их в неумелые руки никто не спешил.

Что делать со своим новым другом, я не знала. Мучаясь в раздумьях, как поступить, я пару дней держала его в комнате. Но быстро поняла, что это не вариант. Малыш скучал и, когда я возвращалась вечером, долго от меня не отходил, требуя ласки и внимания.

А прокормить его стало делом и вовсе невозможным. Мне казалось, что он постоянно смотрит на меня голодными глазами. Зато спали мы вдвоем, и я, наконец-то, чувствовала рядом тепло живого существа, которое приятно согревало. Я крепко обнимала малыша и утыкалась носом в пахнущий хлебом и молоком мех. На душе становилось легко и солнечно.

На утро третьего дня я поняла, что скрывать его и дальше у меня не получится. Я обязана защитить и сохранить вану рядом с собой. Поэтому, подхватив малыша на руки и накинув на него куртку, я смело направилась к Маквелу. Какие бы отношения у нас с ним ни были, но он единственный, кто может мне помочь.

Подойдя к двери его комнат, я тихонько постучала. Тишина. Хотела развернуться и уйти, как вдруг поняла, что она не заперта. Сквозь небольшую щель сквозил воздух, и это было необычно. Помешанный на безопасности и сохранности своей частной жизни, Маквел вряд ли оставил бы ее открытой.

Легонько толкнув дверь, заглянула за нее и снова тихо позвала. Никого. Его нет или, может, не слышит? Несмело зашла внутрь и, закрыв за собой дверь, позвала чуть громче:

– Маквел, ты тут? Мне нужно с тобой поговорить.

До уха донесся слабый стон. Спустив вану с рук, прошла в глубь комнаты и там обнаружила Маквела.

Он неподвижно лежал на полу, и лишь кончики пальцев нервно подергивались. Подойдя ближе, я замерла в немом изумлении. Его лицо и открытые участки тела облепил странный пот. Вязкий, насыщенно-серый, он медленно растекался по коже. В голове вспыхнула ассоциация с цветом моря. Словно Маквел туда окунулся.

Но одежда сухая. Наклонившись ниже, разглядела широко открытые глаза, до краев наполненные этой же странной желеобразной субстанцией. Она была и во рту, отчего он хрипло дышал и пытался откашляться.

Очнувшись от ступора, я бросилась в умывальню. Прихватив оттуда ковш воды и тряпицу, села рядом. Совершенно не понимая, что нужно делать, я перевернула его набок и начала очищать кожу от этой гадости.

Поборов брезгливость, вставила ему в рот деревянную статуэтку, схваченную со стола, и пальцем вычистила оттуда слизь. Затем, аккуратно поливая прямо в открытые глаза, потихоньку удалила ее и оттуда.

Еще пара походов за водой, и вскоре Маквел уже был избавлен от этой дряни. Его дыхание стало выравниваться. Кинув на пол одеяло и подложив ему под голову подушку, я села рядом в ожидании пробуждения.

Очнулся он быстро. Пару раз кашлянув и сплюнув, молниеносным движением достал откуда-то нож. И прежде чем я успела дернуться, приставил его к моему горлу.

Застыла, боясь даже шевельнуться. Мак несколько раз моргнул и, наконец, сфокусировал взгляд на мне. Клинок чуть сильнее вжался в шею. Казалось, он решает, убить меня или оставить жить. Понимая, что мне не вырваться, я, замерев, смотрела ему в глаза.

И тут до нас донесся угрожающий рык. Комок шерсти вцепился во вторую руку Маквела, отвлекая его внимание. Это дало мне шанс отклониться назад и, быстро поднявшись, отскочить в сторону. Одним движением Маквел отшвырнул моего вану, и тот с тихим скулежом ударился о массивную ножку стола.

Я бросилась за ним и, схватив на руки, уже планировала бежать прочь, когда меня остановил властный голос Маквела:

– Стоять! Выйдешь – я отрежу щенку голову.

Застыла у самой двери и медленно повернулась. Явно преодолевая жуткую боль, Маквел встал и, опираясь на стол, с трудом сел на стул.

– Подойди, – проговорил он, вытирая мокрое лицо рукавом.

Все так же держа вану, я подошла к нему, готовая в любой момент сорваться с места и броситься бежать. Я понимала, что Маквел мог меня убить, а значит, я увидела то, чего не должна была видеть.

– Откуда он у тебя? – спросил Маквел, буравя пристальным взглядом.

– Нашла, когда занималась утром на полигоне. Он прятался за камнями.

Маквел недоверчиво сощурился.

– И как давно?

– Пару дней назад, – честно призналась я.

– Скрывала, значит, – констатировал он. – И уже успел привязаться, раз бросился защищать. С тобой он теперь для Дома, считай, потерян. За такое воровство тебе полагается новая порка.

– Он мой! Я ничего не крала, – справедливо возмутилась я.

– Здесь нет ничего твоего, – рявкнул Мак.

Сцепила зубы, стараясь сдержать слова, которые крутились на языке. Хотелось высказать все, что я думаю о его Доме и дурацких правилах.

– Этот вану мой, – твердо заявила я. – И я не просто оставлю его, он будет постоянно находиться со мной, пока не повзрослеет. И питаться он будет, как и остальные вану.

– Не зарывайся, деточка, – процедил Мак. – Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.

– А по-моему, как раз в том, – в тон ему ответила я. – Не так ли?

Я знала, о чем говорю. Сразу не вспомнила, что читала об этом, но теперь поняла, чем именно болен Маквел. Причем очень серьезно. Как только об этом станет известно, начнется соревнование за его место. И кто знает, возможно, немощный старик и не доживет положенный остаток дней.

Маквел зарычал и попытался приподняться, опираясь на стол. Но силы изменили ему, и он рухнул обратно. Мне стало его жаль, и я попробовала снизить накал разговора.

– Мак, я на твоей стороне и всегда помогу. Буду молчать и ухаживать за тобой, если понадобится. Взамен я прошу лишь оставить мне его.

Крепче прижала вану к себе и поняла, что не вынесу, если у меня его отберут. Слезы сами навернулись на глаза, и, усиленно моргая, я продолжила:

– После его появления я словно ожила. Он принес кусочек тепла в тот ад, где я оказалась. Прошу тебя, – срывающимся голосом умоляла я, уже не в силах сдержать бегущие по щекам слезы. – Я потеряла все: семью, любовь, будущее. У меня ничего не осталось. Пусть будет хотя бы он. Прошу.

Рыдания душили, и я уткнулась в теплый мех животного, судорожно всхлипывая. Я не слышала тяжелых шагов Маквела, почувствовала лишь руки, которые аккуратно подвели меня к кушетке и заставили сесть.

Я крепче вцепилась в вану, боясь его отпустить. Сейчас, наверное, никто бы не сумел вырвать малыша из моих цепких объятий. А если бы кто и попробовал, я разорвала бы его на маленькие клочки голыми руками. Этот зверек стал для меня отдушиной. Я никому его не отдам.

Легкие поглаживания по голове успокаивали, но я по-прежнему не могла прекратить рыдать. Столько раз я заставляла себя не думать, не вспоминать, а сейчас запертые чувства и картины прошлого вырывались бурным потоком, который я уже не могла остановить.

Маквел сидел рядом и медленно поглаживал меня по голове.

– Расскажи, как ты сюда попала, – попросил он.

И я, словно только и ждала этой просьбы, поведала ему все, перемежая свою историю с безудержными рыданиями. Я говорила и говорила, рассказывая про дом, про Гера и свою детскую любовь к нему, про его предательство и смерти тех людей, про суд и корабль с заключенными. Про то, как я не могла поверить в произошедшее и до последнего ждала, что меня выпустят и все будет как прежде. Про отца, который сейчас сходит с ума, и про то, что я не знаю, как жить дальше. И нужно ли.

Когда закончила, Маквел встал и принес свою флягу. Снова заставил меня выпить ту мерзость, которая там плескалась. Кашляя и морщась, я сделала несколько больших глотков. Сразу почувствовала, как внутри растеклось обжигающее тепло и распространилось по рукам и ногам.

Поставив вану на пол и опустив голову, я сидела молча, не зная, что сказать. Я не осмеливалась поднять на Маквела глаза. Стыд за свой порыв сжигал изнутри, и я решила, что лучше уйти. Но я не могла не спросить о судьбе своего питомца.

– Извини за эту сцену, – чуть ли не шепотом сказала я. – Можно мне оставить его себе?

Спросила и замерла в ожидании вердикта, сцепив руки на коленях с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони.

– Да, – коротко ответил он.

Положил сверху свою широкую ладонь, и шершавые пальцы по-отечески погладили мои окаменевшие ладони. Исходившее от него тепло сняло напряжение, и я сумела разжать хватку. Взяла его руку и крепко пожала. Сейчас я была ему очень признательна.

– Спасибо, – мой голос снова дрогнул, но я осмелилась поднять на него несмелый взгляд и спросить: – Мак, как давно ты болен «жидким серебром»?

Из книги я узнала, что эта непредсказуемая болезнь протекала у новичков по-разному. Кто-то сгорал за пару дней, а иные мучились недели. Но итог всегда был один: удушение от слизи, которая активно вырабатывалась телом. В особо тяжелых случаях, как я видела у Маквела, она выходила наружу. Но как такой старожил планеты смог ею заразиться?

– Я борюсь с ней очень давно, – спокойно ответил Мак. – Но, похоже, она побеждает.

Он закашлялся и продолжил:

– Рассчитываю на твое молчание, Рин. Пока никто не должен знать, иначе начнутся беспорядки.

– Хорошо, – ответила я, осознавая, что эти новости вызвали приступ грусти. – И если тебе понадобится помощь…

– Я помню, – улыбнулся он и похлопал меня по руке. – Ты сразу же примчишься.

– Вот именно, – подтвердила я.

– Иди уже покорми своего зверя, а то он сейчас оставит меня без мебели.

Я посмотрела на малыша, который самозабвенно грыз ножку стола, и кинулась его оттаскивать. Извинившись за поведение вану, я бросила последний сочувствующий взгляд на Мака и, подхватив зверька, выскочила в коридор. Плотно прикрыла за собой дверь и поспешила к себе. Нужно привести мысли в порядок и умыться. Лицо щипало от пролитых слез, а веки сильно опухли.

Холодная вода быстро привела меня в чувство, и спустя полчаса я уже была вполне спокойна. Ну подумаешь, немного расклеилась и поплакала? Это же Маквел. Он всегда был добр ко мне. Вряд ли станет хуже относиться из-за такого проявления слабости. А благодаря ему теперь мой вану со мной. Я потрепала его за ушками. Нужно бы имя придумать, но, пожалуй, сначала стоит покормить.

Пока шла по направлению к загонам, размышляла о том, что узнала. Маквел сильно болен и, скорее всего, умирает. От этой мысли на душе становилось тяжело. Ведь какие бы у нас ни были разногласия, я искренне признательна ему за отношение ко мне. Приютил, обеспечил всем необходимым, а главное – безопасностью. Может, он и плохой человек, я не знаю, но в построенном им Доме было почти уютно. А после его смерти, как он и сказал, настанет смута. И это пугало.

Кто займет его место? Ликх? Чего от него можно ждать? Тяжело вздохнула. Думаю, для всех наступят непростые времена. И в первую очередь для меня.

Как бы мне ни хотелось помочь Маквелу, я понимала, что это невозможно. От болезни нет лекарств. Или есть, но о них никто не знает. Откуда здесь взяться хорошему врачу? Конечно, в Доме есть пара медиков, но их скорее можно назвать горе-врачевателями, и лишний раз я опасалась к ним обращаться.

В крайней задумчивости я дошла до загонов. Долго ходила вокруг, рассматривая животных. Вальяжно развалившись на камнях, они, несмотря на холод, дружно спали. Неужели мой вануйчик тоже скоро станет таким большим? Краем уха я слышала, что молодняк растет крайне быстро, поэтому они очень прожорливы.

В это охотно верилось, ведь именно за едой мы с малышом сюда и пришли. Еще немного походив вокруг, я заметила мужчину, ремонтирующего забор.

– Простите, – обратилась я к нему. – Мне нужно покормить моего вану.

Он поднял голову и смерил меня оценивающим и весьма нескромным взглядом. Но заметив клеймо на лбу, сразу потерял интерес.

– Кормежка закончилась. Иди на кухню, спроси требуху, – грубо ответил он и продолжил заниматься своим делом.

Только не кухня! Обреченно застонала и посмотрела в глаза своего питомца. Они кричали, что медлить не стоит и нужно поскорее накормить их владельца.

– Ну хорошо, – тихонько сказала я ему. – Только ради тебя.

До кухни мы добрались быстро, и, следя, чтобы малыш никуда не убежал, я вздернула повыше подбородок и с надменным видом зашла в шумное помещение.

В лицо ударил поток тепла, наполненный слившимися воедино запахами еды. И лишь принюхавшись, можно было различить тушеное мясо, рыбу, настой из исму и трав. Мой вануйчик оживился, стал активно водить носом и облизываться. Потерпи, милый. Сейчас добудем тебе еды.

– Где взять требухи для вану? – спросила я первую попавшуюся кухарку.

– Не знаю. Найди Линду, – ответила она и быстро скрылась.

Ну что же, похоже, эту гадину мне сегодня не миновать. А ведь так хорошо прошли те несколько дней, что я ее не видела. Думаю, ей во всех красках рассказали о случившемся на Совете, и теперь она только и ждет возможности напомнить мне об этом. Ничего. Перетерплю.

Обошла кухарок, старательно делающих вид, что не видят меня, и вошла во второе помещение. В нем хранилась посуда, запасы, плотно расставленные по стеллажам вдоль стен. По центру находился массивный стол, за которым сидела Линда. Она медленно водила карандашом по листам бумаги, что-то записывая.

– Линда, – громко позвала я ее.

Она вздрогнула, но поднимать голову не спешила. Сначала откинулась на спинку стула, и лишь потом подняла на меня язвительный взгляд.

– Что ты здесь забыла? Или Маквел опять отправил тебя на кухню? – спросила она, при этом гадко ухмыляясь.

Снова нахлынула злость, и я ощутила ноющую боль на коже спины. Я к ней уже привыкла и почти не обращала внимания, но при виде этой отвратительной усмешки накатили воспоминания. Спину обожгло словно от удара. Дрянь! Придет время, и ты ответишь за это, а пока мне необходимо снабдить моего звереныша едой. Да побольше!

– Нужна еда для вану.

Она громко рассмеялась.

– Что? Уже кормить зверей сослали? Впрочем, тебе там самое место.

Интересно, долго она будет истекать ядом? Думаю, да. И лучше ей не потакать, ввязываясь в ссору.

– Так где?

– Поройся в ведрах снаружи. Там полно объедков, может, и себе что присмотришь.

– Может, и присмотрю. Все лучше, чем есть вашу отвратительную стряпню, – не удержалась я от ответного укола.

Уже собиралась уходить, когда малыш сердито зарычал. Мой защитник. Умничка. Только вот сейчас лучше бы ты промолчал.

Линда подозрительно сузила глаза и, приподнявшись на стуле, удивленно посмотрела вниз. Прошлась злым взглядом по ощетинившемуся вану и накинулась на меня.

– Тебе кто разрешал таскать с собой зверька?

Она, как и я, знала их ценность и надеялась поймать на нарушении запрета общения с малышами.

– Он мой. И у меня есть разрешение ходить с ним везде, где только пожелаю, – надменно ответила я.

Ее лицо перекосило от зависти, и она прошипела:

– Тогда следи за ним лучше. Мало ли что может случиться.

От ее слов злость вскипела с новой силой и внутри все забурлило. Угрозы в адрес моего звереныша я не была готова выслушивать. Наклонилась к ней так низко, как смогла, и проговорила очень тихо, чеканя каждое слово:

– Если с ним хоть что-нибудь случится, я приду к тебе ночью и выколю глаза. И мне за это ничего не будет. Ты поняла?

Линда вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. А я внезапно осознала, что и вправду готова ее убить, если она причинит вред моему вану.

Не дожидаясь ответа, мы с малышом вышли через запасную дверь и оказались на заднем дворе. Подхватив кадушку с рыбьей требухой, мы направились подальше от этого гадюшника и вскоре скрылись за углом.

С умилением наблюдая, как он заглатывает одну рыбью голову за другой, я не могла сдержать улыбку. Ну какой же он милый. А главное – мой. Как бы мне тебя назвать?

Я перебирала имена, пока он копался в кадушке, выискивая кусочки повкуснее. Вонять, наверное, ты сегодня будешь знатно. Подарочек ты мой. Дар. Дарик.

– Дарик, – позвала я его.

Он поднял замазанную моську и вопросительно на меня посмотрел.

– Теперь это твое имя. Запомнил? Дар или Дарик.

Он лишь фыркнул и снова зарылся носом в рыбьи кишки. Ну не чудо ли? Мое чудо! В голове всплыла угроза Линды. Она действительно легко может его отравить. Дрожь прошлась по телу.

Придется водить Дарика на кормежку к остальным малышам. Всем она точно не осмелится навредить. А Дара нужно приучать не брать еду у незнакомцев. Только как его воспитывать, я не знала. Спрошу у Мака или Ликха. У каждого из них вану имеется, подскажут. А вот с Линдой пора разобраться. И как можно скорее.

Глава 14

Ринора

Времени на продумывание плана мести Линде практически не оставалось. Маквел завалил работой в мастерской, Ликх мучил ежедневными тренировками, а Дарик требовал постоянного внимания.

Я пыталась его выдрессировать, и Ликх с охотой делился своими секретами. Но часть советов была настолько ужасна, что даже думать о них не хотелось, а уж применять это к моему Дарику и подавно. Поэтому я вежливо их игнорировала, получая на это презрительное: «Разбалуешь. После острова не вспомнит».

Необходимость отпустить малыша неимоверно расстраивала. И хотя мы пробыли вместе всего неделю, я уже готовилась к скорому расставанию. Буду с надеждой ждать его возвращения. Ведь он покинет меня уже через несколько недель и, возможно, никогда не вернется.

От таких мыслей сердце сжималось в оковах тоски, и я начинала его обнимать и гладить, получая за это неодобрительные взгляды Ликха или Мака. Да что они понимают в установке связи? Разве можно ее построить, издеваясь над малышом? Таким образом он, возможно, и признает во мне хозяйку, но я-то хотела стать ему другом.

Поэтому много с ним разговаривала и часто ловила на себе недоуменные взгляды жителей Дома, когда они заставали меня за этим занятием. Я же не обращала внимания. Пусть глазеют. Какое мне до них дело?

Дарику наши беседы нравились. Он слушал с серьезным видом и иногда даже порыкивал в ответ. Правда, как только я заканчивала, лизал меня в щеку и убегал. А я счастливо улыбалась. Этот зверек стал для меня самым дорогим существом на планете, и я любила его всем сердцем.

Две недели после разговора с Маквелом прошли спокойно, а благодаря Дарику даже счастливо. Глава Дома умело скрывал ото всех свое состояние, и я не понимала, как ему это удается. Судя по тому, что я видела, он уже давно должен быть прикован к кровати.

Но нет. Ходит, всеми командует. Правда, вижу его все реже. И к себе не зовет. Начала уже беспокоиться, но сегодня мне передали, что он меня ждет. Раздумывая об этом, я быстро шла по коридорам, следя, чтобы Дарик не отставал. И пусть Мак ругается, сколько хочет, но я не оставлю малыша без присмотра.

Негромко постучав, зашла в кабинет и плотно закрыла за собой дверь. Сидевший за столом Маквел был бледнее обычного и поприветствовал меня слабым кивком.

– Убери подальше своего зверя и пошли в спальню, – сказал он, вставая.

В отличие от прошлого раза, сейчас мне не было страшно. Очевидно, ему сейчас не до женской ласки. Тогда что? Приказав Дару ждать, смело последовала за ним.

Он уже сидел на кровати и закатывал рукав рубашки. В неярком освещении я разглядела множество мелких точек, сосредоточенных на сгибе локтя. Пока я пыталась понять, в чем дело, Маквел извлек из-под кровати деревянную миску и взял небольшой сверток. Стащил ремень с пояса и начал перетягивать руку. И только тогда до меня стал доходить смысл его действий.

– Мак, – выдохнула я. – Зачем?

– Ты ведь понимаешь, что я уже давным-давно должен был валяться в могиле?

Заторможено кивнула, все еще недоуменно глядя на него.

– Так вот. В первую неделю моей жизни здесь творился настоящий хаос, и я быстро нарвался на чей-то нож. Еле успокоил кровь и думал, что выкарабкаюсь. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь.

Он ненадолго замолчал, погрузившись в воспоминания, а затем горько ухмыльнулся и продолжил:

– Я понял, что заразился «жидким серебром». Валялся несколько дней в пещере, истекая кровью и харкая слизью. И какого было мое удивление, когда я стал выздоравливать. Думал, что смог вылечиться, но нет. Через полгода признаки болезни снова появились, тогда я решил выпустить немного крови. Помогло. Так я и прожил с этой заразой двадцать лет, пуская себе периодически кровь. Но в последнее время болезнь берет свое, и мне нужно чаще и дольше проводить процедуру. Недавно еле успел закрыть рану, прежде чем отключиться. Нашли бы мой хладный труп и решили, что старик сдал и прикончил себя, – и он широко улыбнулся.

После его слов стало ясно, зачем я здесь. Мне нужно следить, чтобы он не потерял сознание.

– Поняла, – сказала я.

Присела рядом и внимательно наблюдала, как он прокаливает на огне большую полую иглу и аккуратно вводит ее в вену. Помогла прилечь и подставила миску.

Густая жидкость не спеша закапала внутрь, противно расползаясь по стенкам, образуя неприятные узоры. Я не боялась крови, но ее вид не любила. Слишком яркая ассоциация со смертью.

– Мак, – начала я разговор, пытаясь отвлечься от созерцания неприятной процедуры, – вы поймали похитителя детей?

Он скривился и зло поджал губы.

– Нет. Эта гниль затихарилась. Наверное, ждет подходящего момента. Или военной неразберихи.

– А война будет? Мы ведь к ней готовимся?

– Возможно. Но никто ее не жаждет. Я веду переговоры, и надеюсь, все обойдется. Но, как говорится, хочешь мира – готовься к войне.

– Мой папа часто так говорит, – непроизвольно вырвалось у меня.

Было неожиданно услышать любимое выражение отца из уст Маквела.

– Значит, он умный человек. Теперь понятно, в кого ты такая.

Смущенно опустила глаза, а он тепло улыбнулся и продолжил говорить спокойным голосом с нотками грусти:

– Довольно скоро я умру, Рин. Искупая свои грехи, я старался дать людям шанс начать здесь новую жизнь. Хотел, чтобы у них было место, которое они могли бы назвать домом. И нужно постараться сохранить его и после моей смерти.

Он печально посмотрел вдаль, а мне нестерпимо захотелось узнать, кем был этот человек до прилета сюда. Я не могла представить его жестоким убийцей или насильником.

– Мак, я знаю, это не принято. Но за что ты здесь? – тихо спросила я и опустила голову, ожидая резкого ответа.

Маквел молчал. Решившись посмотреть на него, увидела, что он находится не в этой комнате. Его мысли явно витали в другой вселенной. Мешать не стала и терпеливо ждала, пока он придет в себя. Спустя пару минут он словно очнулся и произнес:

– Мое полное имя Маквел Реджин, но многим я был известен как «Тень в полдень». Я…

– Что? – невежливо перебила я его. – Ты серьезно?

Открыв рот от удивления, я во все глаза рассматривала Мака. Да это же самый прославленный за последнее столетие космический пират! Хитрый, жадный, беспринципный, а главное – неуловимый.

Он позволял себе налеты на все, что двигалось, вне зависимости, был ли это сверхохраняемый корабль Союза с ценным грузом или потрепанный шаттл переселенцев. Его ненавидели и любили одновременно. А истории дерзких захватов зачастую обрастали несуществующими подробностями и веселили людей.

Не верилось, что Маквел и есть тот самый неуловимый пират. Он – легенда! Пусть и с весьма плохой репутацией.

– Вижу, ты обо мне наслышана, – с грустью констатировал он.

– Да кто же о тебе не слышал?! По мотивам твоей жизни книги написаны. Ну правда… – я замялась, не зная, как сказать ему, что зачастую он в них отрицательный персонаж.

Мак, кажется, догадался, о чем я не договорила, и хмыкнул.

– Вот видишь. Оставить след можно по-разному. Это я понял лишь попав сюда. И не хочу грязно наследить еще и здесь.

Понимающе кивнула. Может, поэтому он так нетерпим к воровству? Пытается исправить свои прошлые ошибки, а заодно и остальных от них отвадить?

Глядя на устало откинувшегося на подушку Мака, я заволновалась. Обозначенное время еще не истекло, в песочных часах оставалась треть.

– Мак, – снова позвала я его, – открой глаза, а то я переживаю.

Он нехотя их разлепил и положил вторую руку на лоб. Вот так, лежа на кровати в тусклом освещении, он выглядел как уставший от жизни старец. Снова стало его жаль, и захотелось, чтобы он жил.

– Рин, – вдруг проговорил он. – Держись подальше от Ликха. Он опасный человек и тебе не пара. Я вижу, как он смотрит, и думаю, скоро его терпение подойдет к концу. Он бывший военный. У многих из них крышу сносит во время службы.

Я нервно сглотнула, понимая его правоту. Ликх с каждым днем пугал меня все больше. Видя, что я нахмурилась, Маквел легко коснулся пальцами моей руки.

– Не переживай и не делай глупостей. Я позабочусь о тебе. Мне просто нужно еще немного времени.

Его забота меня тронула, и я сглотнула вставший в горле ком.

– Хорошо, – прошептала я.

Воцарилось недолгое молчание. Веки Мака снова начали смежаться, и я потормошила его за плечо.

– Мак, расскажи еще что-нибудь. Только не засыпай.

– Что ты хочешь услышать?

– Зачем Севалу война? Неужели ему мало своих территорий?

Маквел поджал губы и недовольно выдохнул.

– Значишь, что самое страшное в противнике? – спросил он. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Непонимание его целей. Порой мне кажется, что Севал – просто сумасшедший, который желает получить абсолютную власть. Но когда я вижу, как он распределяет своих жителей по небольшим поселениям, дает им возможность принимать решения на местах самостоятельно, это все не вяжется. Иногда мне докладывают, что он и вовсе надолго пропадает, доверяя управление своей команде. А потом как черт из табакерки выскакивает и бросается в новую заварушку. Так что он не прост. И пусть я не понимаю его целей, но они точно есть. Жаль только, делиться он ими не планирует.

Я задумалась над словами Мака. Мне Севал тоже не показался сумасшедшим. Может, немного одичавший, но явно в своем уме. Или он это очень хорошо скрывает? Здесь, наверное, каждый второй такой.

– Но у него есть и положительные качества. Он человек принципов. Насколько я понял, они еще не до конца спустились в преисподнюю. Возможно, я смогу договориться с ним о мире.

Теперь понятно, с кем он ведет переговоры. Правда, они оба не походили на людей, умеющих их вести. Ну а вдруг?

Взглядом проследила, как последние песчинки отправились вниз, к своим собратьям, и сказала:

– Пора.

Помогла ему приподняться и забинтовать руку.

– Как часто ты это делаешь?

– Сейчас раз в неделю.

– Это слишком часто! – воскликнула я. – Так нельзя!

– А если не буду, ты знаешь, что произойдет.

Да, не лучший выбор: умереть от дрянной болезни или потери крови.

– Полежи немного. Хочешь, я посижу с тобой? – спросила я.

– Нет. Иди. Я в порядке, – ответил он устало и прикрыл глаза.

Тихонько погладила его по руке и вышла из комнаты, стараясь проглотить выступившие слезы. Я не думала, что буду по кому-нибудь искренне плакать на этой планете.

Позвав Дарика, плотно закрыла дверь и направилась на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом и избавиться от воспоминаний о ползущих каплях крови. Словно сама жизнь вытекала из Мака.

Не заметила, как вышла за пределы лагеря. Уже подросший вану с интересом все обнюхивал и носился вокруг меня. Было не поздно, и я решилась сделать то, чего опасалась долгое время. Я направилась к озеру Слез.