Текст книги "Лучшие отели мира"

Душевная гора

Гранд-отель «Поляна», Сочи, Россия

Алексей Тарханов

Меня долго уговаривали залезть в гору. Еще дольше уговаривали оттуда скатиться. Я предупреждал окружающих, что совсем к этому не готов, и описывал им свои впечатления от швейцарской весны, когда на улицы Женевы выходят спустившиеся наконец-то с гор люди в модных шейных корсетах и с руками на красивых подвесках – дарами очередного горнолыжного сезона.

Напрасно – меня посадили в самолет и отправили в Красную Поляну над Сочи. До революции она называлась Царской Поляной. Похоже, все возвращается – вместе со мной по новым трассам прокатился Владимир Путин. Правда, вместо дач здесь появились гостиницы – и среди них гранд-отель «Поляна», которую выстроил «Газпром» в долине, отвоеванной у реки Мзымты. С балконов отеля видны кавказские предгорья, поросшие мягким лесом, и наверху покрытые снегом горы.

В «Поляне» удобные и большие номера и испуганно-вежливая прислуга, которая умеет, может быть, немного меньше, чем их коллеги из европейских горнолыжных отелей, но старается намного больше. Сюда берут людей без опыта работы, то есть без отрицательного совкового опыта, который потом не снимешь с человека и пескоструйкой. Задача – создание отдельно взятого горного рая за тремя шлагбаумами. Зимой максимально приспособленного для катания лыжников и сноубордистов, летом – для прогулок в лесах Сочинского национального парка.

Каждое утро в гору от лыжной станции близ гостиницы уходят синие кабинки канатной дороги. Станция оборудована по такому последнему слову техники, что иногда хочется позвать кондуктора с билетиками, чтобы он вместо девушек за компьютерами и стоящих за их плечами системных администраторов решал твои вопросы со ски-пассами и прокатом. Но девушки, как немецкие пограничники, готовы умереть за свои компьютерные порядки. Зато в итоге тобой занимаются не как на кавказской лыжной базе, а как в гардеробной НАСА.

Инструкторы собрались сюда со всех концов России, привлеченные солнечной лыжной зимой, которая в этих горах длится с ноября чуть не до мая. В их железных руках я сделал первые шаги по синей, как снег на литографиях Ореста Верейского, трассе.

И с тех пор уходил домой только для того, чтобы погреться в финской бане или поплавать в бассейне – когда в горах темнело и становилось холодно.

Информационное табло изо дня в день обещало солнце и снег, и эти обещания, как правило, выполнялись. На трассах, проходящих в лесу и защищенных от ветра, чувствуешь себя, как на зимних аллеях Пахры или Переделкина. Они так хороши, что таят некоторую опасность. Не о лавинах речь, а о президентских катаниях. В последний раз, когда президент Путин решил подняться на гору, ее даже не закрыли – это был явный прогресс и демократизация. Зато на нее не пустили операторов подъемников тех трасс, где не катался президент, возможно, они были лицами кавказской национальности. На Кавказе это отнюдь не редкость. Но если следующего президента увлечь шахматами, в горах Поляны будет свободнее, как посвободнее стало на кортах после ухода из власти Бориса Ельцина.

«Никаких Альп не надо», – с гордостью говорили мне инструкторы. Тут они, конечно, загибают. Не стоит отказываться от Альп, равно как и от Кордильер, но возможность поутюжить Кавказский хребет тоже дорогого стоит. Даже буквально, поскольку обходится не дешевле, чем нормальный европейский лыжный курорт. Но для столичных жителей это может стать идеальным вариантом уик-енда, особенно когда гранд-отель «Поляна» свяжут в единую сеть с рейсами «Газпромавиа». Тогда, сев на самолет вечером в пятницу и избежав цепких объятий общего терминала адлерского аэропорта, вы через три часа окажетесь в своем номере, чтобы так же легко вернуться обратно в воскресенье вечером.

Возможности новой «Поляны» особенно ценишь, когда, выйдя за шлагбаумы, видишь толпы туристов, заставленные машинами площадки и задыхающиеся от старости подъемники. Начинаешь уважать людей, готовых вкладываться в перспективу.

Южная сторона парка

Ritz Carlton Central Park, Нью-Йорк, США

Федор Павлов-Андреевич

Первое, что приходится сделать, – это перестать дышать. Во-первых, потому что высоко (и почти закладывает уши). А во-вторых, потому что открывающийся вид прекрасен. Из огромного окна в номере на 17-м этаже нью-йоркской гостиницы Ritz Carlton Central Park видно все самое главное в городе, весь сок и всю мякоть зеленого яблока.

Второе, что делает человек (когда снова начинает дышать), – бросается к золотой подзорной трубе, стоящей на подоконнике, и принимается следить за птицами.

«НюЕкр», как его называют некоторые обитатели, не знает горизонтальных мер. Все в «НюЕкре» смотрит вверх. Ко всему можно приставить гигантскую линейку и измерить. Вот, например, в здании Ritz Carlton Central Park – 34 этажа. С точки зрения этажности (многоэтажности), это, конечно, не рекорд. Зато уже начиная где-то с десятого этажа из номеров с окнами на Центральный парк открывается лучший вид во всем городе.

Те, кто придумал эту гостиницу, обрек ее частых постояльцев на хронический вуайеризм. Потому что тебе видно, а тебя – нет.

Не бойся, не бойся, дорогой гость, подойди к огромному окну в своем номере и настрой подзорную трубу. Она стоит на трех золотых ногах на подоконнике и как бы спрашивает тебя: «Что хочешь увидеть? Людей? (Чем они в парке занимаются?) Летающих, плавающих или ползучих существ?»

На том же подоконнике будет лежать большая книга – «Птицы Центрального парка» – и масса разных маленьких книжек про парк, про сердцевину большого зеленого «яблока».

Это все английские дела. Живая дичь посреди громадного города. Вот и тут, посреди «НюЕкра», в районе Центрального парка. Лебеди выбираются почти на дорогу и попрошайничают (причем, как говорят работники Центрального парка, их тут и так три раза в день неплохо кормят, просто они по натуре такие жадные – им всегда мало), золотые рыбины в озере (бывают больше метра в длину) воруют еду у лебедей, а семья опоссумов, якобы тоже живущая в парке, ждет, пока кто-нибудь из золотых рыбин не поднимется брюхом вверх, – оказывается, опоссумы падки на падаль. Опоссумов в трубу не разглядеть. Зато хорошо видны дома – справа и слева от парка. Справа можно угадывать, где какой музей. Вон – Метрополитен. А вон – MoMA, Музей современного искусства. Слева торчат скребущие небеса полувавилонские башни. Самая маленькая и скромная из них – недавно законченное лордом Фостером здание Hearst Corporation.

Но что там дома! Пока светло, надо учиться различать птиц. А когда глаза устанут искать хохлатую вертихвостку, оставьте в покое трубу и спускайтесь на второй этаж, в лаунж.

Ключ к большинству комнат Ritz Carlton Central Park – он же и ключ к двери от лаунжа. В лаунж имеет смысл отправиться к пяти вечера. Хотя бы уже потому, что леди и джентльмены «Ритц Карлтона» имеют обыкновение по всему миру дожидаться пяти вечера и рассаживаться в лаунжах. И поскольку пять вечера в Ritz Carlton Central Park – это вам не пять вечера в Ritz Carlton Bali или Ritz Carlton Berlin, то и файф-о-клоковый чай в Нью-Йорке особый, не говоря уже о сопровождающем этот чай угощении.

В общем, когда вы спуститесь в лаунж, там уже будет сидеть приехавшая на пару дней из Элэя Синди Кроуфорд. У нее в «Нюсе», разумеется, свой лофт, но там дети с няней, а муж вообще в Швейцарии. У Синди в «НюЕкре» важные съемки, и надо сосредоточиться. Поэтому Синди прячется в «Ритц Карлтоне». Перед Синди стоит блюдо с фирменными ритцевскими бисквитами – красными, желтыми, зелеными, и Синди размышляет: есть или не есть. А если рассматривать Синди в упор становится уже неудобно, а разноцветное печенье съедено, значит, пора перестать оглядываться по сторонам, допить чай и подняться в SPA.

Ритцкарлтоновские SPA во всем мире имеют одну особенность: туда приходят, чтобы на определенное время потерять память. Дальше все зависит от ваших способностей: оказавшись в руках богини массажа Алии в SPA RC Central Park, обязательно забываешь, что где-то там внизу ползает «НюЕкр», что в Центральном парке изо всех сил орут друг на друга наглые птицы, а внизу в ресторане французский шеф приготовил такое консоме, ради которого можно идти сквозь стены и летать без крыльев.

А потом, глядя в подзорную трубу на лебедя в окружении золотых рыб, понимаешь: каждый, кто живет в Ritz Carlton Central Park, обречен. И возврат сюда – автоматическая штука.

Хорошая жизнь в порту

SAS Radisson Vieux Port, Марсель, Франция

Екатерина Истомина

24 мая 2007 года в акватории старого марсельского порта пятичасовой вечеринкой с котлом животворящего буйабеса и фургоном пастиса открылись для состоятельной публики двери нового отеля SAS Radisson Vieux Port.

Это событие собрало немало акул международной прессы, и интерес к новому отелю легко объясним – в этом городе традиционно трудно с гостиницами. Поэтому весьма приличные цены за проживание в отеле – $500 за номер бизнес-класса – вполне логичны.

Как известно, любой отель сети SAS Radissons имеет какое-нибудь дополнительное название, которое дает географическую и стилистическую характеристику. Вот лишь последние «дополнительные названия», из новых отелей: SAS Radisson Paris Disneyland, SAS Radisson Viena Style, SAS Radisson Dusseldorf Media Harbor. Новичок сети в Марселе назван Vieux Port, что значит «Старый порт». А те, кто был в Марселе, знают: старый порт – сердце (и одновременно желудок) этого гигантского портового города, разделенного, как и Париж, на округа, «аррондисманы» (об этом делении позаботился барон Оссманн, парижский префект Наполеона III, который занимался перепланировкой города).

Если вы посмотрите на Марсель, как это принято говорить в данных случаях, с высоты птичьего полета, то карта окажется следующей. Бухта, по берегам которой тянутся «аррондисманы», а в самой бухте «прорезан» четкий прямоугольник – это и есть старый порт. Именно здесь, за древними, сложенными из известняка фортификационными укреплениями и старым маяком кипела смачная, на многие лады описанная во французской литературе, разномастная портовая жизнь. Приходили и, отгрузив драгоценные колониальные товары, вновь уходили в море торговые корабли, приплывали нежданные пиратские лодки с «Веселым Роджером» или добирались вплавь заключенные знаменитой тюрьмы – замка Иф, где А. Дюма держал до поры до времени будущего графа Монте-Кристо. На набережные сходили шатающиеся от качки моряки, чтобы рассеяться на несколько дней по смрадным притонам и упиться там вдоволь пастисом (это 20-градусная анисовая настойка, один из главных сувениров Марселя). Словом, еще каких-нибудь сто лет назад в этой части Марселя было невероятно весело и очень опасно.

Но сегодня старый порт – это место для буржуазных романтиков. Торговые суда сюда больше не заходят – для них, как и для белоснежных туристических лайнеров, предусмотрен удобный новый порт. А старая бухта наполнена частными лодчонками различной степени трухлявости, крошечными яхтами и туристическими, а также просто городскими корабликами, которые перевозят местных жителей с одного берега бухты на другой.

Здание SAS Radisson Vieux Port – это два старых дома, соединенных вместе. Вход – со стороны набережной старого порта (рядом находятся здание муниципального театра, где только что закончили постановку пьесы Грибоедова «Горе от ума», и несколько питательных кабаков – от ирландского паба до зловещей марокканской кебабной). Возможные виды из окон – либо на глубины бухты (например, мы, поселившиеся в номере 510, имели как раз такой вид), либо (если занять номера, начинающиеся с «тридцатых» цифр) на крепкие фортификационные башни, а ночью еще и на пульсирующий красным светом маяк.

Стопроцентно удачное местоположение SAS Radisson Vieux делает эту гостиницу, по сути, главным отелем города. Однако есть и еще один важный момент. Мы должны сказать, что жарким летом Марсель находится «в состоянии смога», то есть над городом постоянно висит большая злобная туча. Об этом путешественников уведомляют огромного размера дорожные знаки, установленные на въезде в город. На знаках также содержится просьба не ездить быстрее 50 км/час, чтобы не увеличивать загрязнение. Между тем никаких испарений и выхлопов именно в районе старого порта мы не почувствовали. Все «смывает» морской бриз. И неважно, холодный он или теплый, дышится легко.

В отеле есть патио, внутренний двор, где находится терраса местного ресторана Solaris, претендующего на то, чтобы стать модным местом (здесь проходят завтраки). Отметим, что в любом другом городе этот ресторан мгновенно завоевал бы сердца гурманов, но только не в Марселе, где был некогда сварен великий буйабес. Трудно найти в Марселе ресторацию, в которой бы не варили буйабес. «Домов буйабеса» здесь больше, чем полицейских участков.

Для того чтобы варка буйабеса не проходила стихийно, много лет назад марсельскими поварами была создана специальная организация – Ассоциация буйабеса (www.bouillabaisse.com). Старый порт, вернее гастрономические районы, начинающиеся за первой линией домов, – это место, где в каждом доме варят под присмотром Ассоциации ведра, нет, котлы этого буйабеса. Плюс подают в сыром, вареном и жареном виде и все другие дары моря – от мидий и устриц до рыб всех мастей (впрочем, особым почтением в Марселе пользуется тунец).

Кстати, каждое утро в старом порту проходит рыбный рынок (от дверей отеля SAS Radisson Vieux Port до рынка идти пешком три минуты). Рыбаки, среди которых мы увидели немало женщин, вываливают на прилавки свой улов. Обезвоженные пленом рыбы всех размеров показывают все, на что они способны, – выпученные глаза, сведенные страданием пасти, хвосты и плавники, застывшие в последней муке. И только совершенно тупой, с гигантским острым носом тунец – а на прилавках попадаются особи размером с овчарку – спит сном праведника. Стоит ли говорить, как исключительно в Марселе делают карпаччо из тунца.

Местная выпивка – пастис – обильно предлагается в баре отеля (здесь есть также и коллекция абсентов для окончательной духовной абстиненции). А магазин с лучшими в городе тельняшками – на другой стороне бухты. Городской кораблик отходит от пристани каждые десять минут.

Французское поместье Микки-Мауса

SAS Radisson Disneyland Resort, Париж

Екатерина Истомина

Парижский Диснейленд – это место, где томятся в застенках родители. Застенки здесь самые разные. Например, розово-голубые домики Микки, Минни, Гуффи, Банни, Сонни и всех остальных. И пряничные домики с крылечками, окошками, ставенками, занавесочками в Диснейленде – бесконечные улицы, идти по сказочной одноэтажной Америке можно быстрым шагом долго.

Очень хорошо пытать родного отца, к примеру, аттракционом «Полет на Луну-2», но лучше все же – «Виражом Индианы Джонса». Ваш папа, который по службе не вылезает из болидов типа DBR9 Aston Martin, после «Виража Индианы Джонса» поймет, что «Ле-Ман» и «Формула-1» – это штаны на лямках. Еще можно отвести отца в детский паб «Голубая лагуна». И пусть он посмотрит, как из пивного крана льется не пиво пенное, а пенистая кока-кола. И пусть он глаз не отводит и в ужасе не отворачивается.

Новый SAS Radisson Disneyland Resort – это специальный отель, благодаря которому родители, приехавшие в Париж ради Диснейленда, могут сохранить рассудок. Отель находится в трех минутах езды на машине от комплекса Диснейленда в так называемой «широкой гольф-зоне», восточном деревенском предместье Парижа, через которое из французский столицы идет дорога на Реймс (напомним, что это город шампанского; чувствуем, что у многих родителей на душе потеплело, поскольку в отеле можно заказать экскурсию по винным местам). Вокруг отеля – бесконечные английского рельефа холмы, поля для гольфа и каменные постройки a la королевские конюшни Фонтенбло.

Название отеля говорит о том, что это приют, предназначенный в первую очередь для приема всевозможных детей, жаждущих знакомства с мировой сокровищницей Уолта Диснея. Так вот, на открытие отеля прибыли 50 детей, которые устроили безобразие. Дети чувствовали себя в SAS Radisson Disneyland Resort нагло и как дома. Они захватили лобби, игровую комнату с Микки-Маусом и Дональдом Даком, тренажерный зал со специальными тренажерами для маленьких и бассейн.

От детей нельзя было скрыться решительно нигде, даже в баре и в ресторане «Грейпфрут», не говоря уже о таких территориях, как турецкая баня-хамам для взрослых или тренерская будка для хранения гольф-клюшек. Слава богу, что администрации удалось всех их унять и куда-то деть в вечер открытия. В результате никто не отнимал у взрослых фирменного для всех вечеринок SAS Radisson лобстера, не отбирал клубнику и мороженое, не залезал мокрыми кедами на полосатые диваны a la Armani Casa, не кидался в сотрудников reception варежками. Особенно хорошо было утром, когда дети укатили на отельных шаттлах в Диснейленд. Родители смогли наконец без опаски освоиться на местности.

Вокруг комплекса Диснейленда, кроме нового SAS Radisson Disneyland Resort, есть еще несколько отелей, но они гораздо меньше по территории и скромнее по возможностям. Radisson Disneyland предназначен для семьи, отдыхающей с большим количеством детей, поэтому отель действительно большой. По размаху он скорее похож на классическое французское загородное поместье, каких много, к примеру, в том же Фонтенбло.

Каменное здание, не лишенное, впрочем, некоторой игрушечности в духе сказок Шарля Перро, располагается в зеленой холмистой долине. Ворота с полосатым шлагбаумом, большой подъезд, украшенный фонариками, большой вход с несколькими крутящимися дверями (много дверей – это важно, когда в отеле живет много детей, они часто создают толкотню). Огромное лобби с душевной печью-камином. Если пройти через лобби, то можно выйти на террасу, затем в сад и к пруду. Чтобы обойти всю территорию, принадлежащую отелю, нам понадобился целый час – гулять здесь приятно и свежо.

Часть территории отеля – это гольф-поля, причем не с 18, а 27 лунками. Гольф-поля, как известно, приятны даже глазу тех, кто не играет в гольф. Для тех же, кто играет или начинает играть, у SAS Radisson Disneyland Resort есть и своя собственная школа гольфа, где выдаются напрокат три тренера, клюшки, гольф-машинки, к услугам – тренировочное гольф-поле с десятью тренировочными кабинами. Предполагается, что глава семьи между «Виражом Индианы Джонса» и «Полетом на Луну-2» найдет время и для гольфа.

Для мам здесь очень скромное, будем реалистами, SPA, которым руководит доктор-натуропат Жан-Пьер Маргерит. Господин Маргерит увлекается диетами, поскольку считает, что все болезни (включая и болезни поясницы) происходят только от болезней печени.

Есть и еще одно приятное занятие – шопинг в гигантской деревне outlet (по-нашему – сток), что в трех минутах от отеля на машине. Скидки начинаются от 50 % (на Kenzo, Celine, Salvatore Ferragamo, Armani, Givenchy, MaxMara, S.T. Dupont, A.Dunhill, Diesel, Ralph Lauren, Lancel).

Хотя, конечно, главное занятие для всех родителей – это все же посещение Диснейленда (из отеля в комплекс ходит шаттл, который будет вас ждать у ворот Диснейленда, пока вы гуляете). Про «Голубую лагуну» и «Вираж Индианы Джонса» вы знаете. Осталось рассказать про «Полет на Луну-2» – аттракцион, в котором всех желающих усаживают в капсулы и их трясут, будто это шейкеры для коктейля. Аттракцион «Плавучая башня Джека» – заплывы на надувных лодках по подземным гротам и лабиринтам в поисках принцессы-лягушки. Также уличные party с Белоснежкой и гномами, Джинном, Винни-Пухом, Пятачком и Тигрой и катания на старом коричневом трамвае, запряженном большой печальной кобылой. Сколько насмотрелась мультфильмов эта кобыла на своем вдовьем веку, страшно и подумать. Вот и не вздумайте жаловаться.

Домики образцового содержания

Four Seasons Terre Blanche, Прованс, Франция

Екатерина Истомина

Отель Four Seasons Terre Blanche в Провансе открылся в марте 2005 года и за короткое время успел зарекомендовать себя как один из лучших европейских отелей сети Four Seasons.

Белая Земля (La Terre Blanche) расположена в восточной части Прованса (час на автомобиле от аэропорта Ниццы Cote d’Azur), в краю, который часто называют «земля фаянса». К этому определению мы могли бы добавить – лавандовая земля, земля дубов, пиний и сосен, территория гольфа и конных прогулок, земля парфюмерии, оливкового масла, меда и сыра. В отдельные сезоны Белая Земля – это еще и месторождение трюфелей, на которых здесь ходят охотиться в компании специальных свиноматок («трюфельная» свинья – это именно «la truie», а вовсе не «le cochon»). Белая Земля – это земля домашнего вина и пряных 20-градусных травяных ликеров, выдержанных на медовой настойке и обещающих долголетие.

Four Seasons Terre Blanche – классический сельский пятизвездный резорт, бесконечные и по-раблезиански щедрые угодья старого Прованса, организованные со всей щепетильностью фирменного отельного стиля Four Seasons. Территория отеля плавно переходит в гольф-поля с их зелеными холмами и крутыми пригорками, взятыми в рамку душистых лавандовых зарослей. А лавандовые заросли, в свою очередь, окружены армией молодых сосен и пиний.

Terre Blanche – место, где любой беспокойный городской житель, страдающий неврозами, повышенной раздражительностью и бессонницей, за очень короткий срок становится гладким, ровным, неспешным существом, беззаботным и простоватым селянином, который беспокоится только о том, чтобы не опоздать к обеду и не потерять любимую книгу. Детективы и городскую интеллектуальную прозу здесь не читают. А читают, как сообщили нам в отельной библиотеке, любовные романы да милые сердцу стихи. Посетители закладывают страницы не бумажными закладками, а травами и цветами, которые постепенно высыхают в книге, а потом их собирают и хранят местные библиотекари.

Отель устроен как обширная коллекция отдельно стоящих домиков – здесь даже есть свои улицы и площади. От центрального здания reception, ресторанов и небольшого кинозала, где днем детям показывают мультфильмы, а вечером крутят романтическое кино, посетители добираются до своих домиков на белых гольф-машинках. Эти машинки весело, словно та самая трюфельная la truie, подпрыгивают и «прихрюкивают» на неровных кривых дорожках, посыпанных крупным гравием, щебенкой.

Каждый домик с черепичной крышей, сложенный из камня и покрашенный светло-желтой краской, позиционируется как коттедж, мини-вилла или бастид (bastide) – с собственным крыльцом, террасой, балконом, а в отдельных случаях и скромным садом. Внутри этот крохотный с виду глинобитный домик представляет собой обширную фешенебельную квартиру, включающую в себя – холл, гостиную, спальню, элегантный санузел, а в особо дорогих бастидах устроены еще библиотека, столовая и бассейн с видом на гольф-поля, обрамленные лавандовыми плантациями.

Можно было бы ожидать, что дизайнеры, занимавшиеся оформлением интерьеров, выберут милый деревенский «стиль Прованса» – матерчатые обои в веселый цветочек, чугунная кованая мебель, масса корзинок, сухих букетов и пахучих лавандовых саше. Однако в итоге победил стиль Four Seasons – светло-бежевые стены, коричневые пушистые ковры, мебель Луи-Филиппа с полосатой обивкой, лаконичные «дизайнерские» предметы интерьера вроде «геометричных» ваз из дерева, на стенах – столь любимые отельными декораторами гравюры и гербарий.

В ванных комнатах фирменный стиль отельной сети читается еще четче – вообще удивительно, что из континента в континент, из страны в страну, из города в город, из отеля в отель дизайнеры Four Seasons умудряются не нарушить расположение, планировку душевых кабин, раковин, унитаза и сушилки. Тот ванный интерьер и планировка, к которым вы привыкли в Four Seasons в Дохе, Хэмпшире, Женеве или Будапеште, настигнут вас и в Провансе. Хитрость: дело в том, что Four Seasons предлагает не отдельные отели, а тип luxury-дома, передвижного, но не меняющегося от местности к местности. Куда бы вы ни приехали, вам будет гарантирован привычный интерьер и планировка.

Сначала это раздражает – в каждом отеле хочется этнического разнообразия: самурайского меча на стене, чучела кролика на прикроватной тумбочке, чьей-нибудь полосатой шкуры на полу. Но потом, чем больше «накручиваются» маршруты, тем больше начинаешь ценить именно этот неизменный, вечный типаж. И очень дорожить им – в Дохе, Хэмпшире, Женеве или Будапеште в отелях Four Seasons находишь что-то вроде «дома».

Недавно в Белой Земле открыли SPA-центр. Ставка в новом центре сделана на «деревенскую натуральность»: в списках процедур мелькают лакомые слова: «белая глина», «сладкий мед», «душистая лаванда», «прозрачное алоэ». При этом все эти милые – нет, не названия, не слова, эти почти возвышенные эпитеты используются не только для косметических процедур лица, но и для «формирования фигуры», массажей, лимфодренажей, детокса, а также йоги, пилатеса, натуротерапии. Все это напоминает рецепты старой русской красоты, как то: лечение примочками с ромашкой или настоем укропа, соком сельдерея или огуречными масками, замешенными на кефире. Однако тот факт, что в списке не найти технократического словосочетания «клеточная косметология», настраивает на поэтический лад. Хотя без продвинутых косметических метод тоже не обошлось: в SPA работают на французской SPA-косметике Terrake (новая линия, предназначенная именно для SPA, ее можно также попробовать в новом парижском гранд-отеле Fouquet’s Barriere).

Сам центр выглядит гораздо менее официально, нежели общественные помещения отеля или жилые коттеджи, – например, большой бассейн (разумеется, из воды открываются виды на лавандовые и гольф-поля) обставлен огромными глиняными горшками с красной геранью, окружен фонтанчиками, обсажен апельсиновыми деревьями и клумбами.

В 14 кабинетах оздоровительного комплекса можно уловить запахи традиционных саше – мешочки разного размера щедро рассыпаны по углам. Здесь же и пышные сухие букеты в плетеных корзинах и глиняных горшках, гигантские бутыли с маслами, гулливеровских размеров банки с медом и орехами.

Словом, все, что может сделать пространство еще более естественным, еще более народным, крестьянским и деревенским.

Кстати, SPA-центр в Four Seasons Terre Blanche – это тот редкий случай, когда специалисты SPA говорят не только о пользе своих собственных процедур, но и о пользе провансальского воздуха, о том, что «гости дышат травами и цветами», греются «под целебным солнцем», – вспомним, что обычно экология и SPA противопоставляются. Иными словами, зоной SPA можно считать весь Прованс, окружающий отель.

Немалую роль играет и специальное питание – «деревенская», естественная красота должна идти изнутри.

Ответственным за составление SPA-меню назначен господин с мольеровской фамилией Журден. Господин Филипп Журден, лауреат одной звезды «Мишлен», сконцентрировал свое внимание на легких, почти диетических блюдах средиземноморской кухни. Марсельского буйабеса господин Журден не варит, бараний бок с кашей не запекает, свиными котлетами не отягощает. В линейке – травяные, овощные и фруктовые коктейли, салаты с большим количеством оливковых масел, много блюд из рыбы и сыра и, разумеется, овощные супы.