Текст книги "Неоновый Некрополь. Книга 0: Для Очень Важных Персон"

Акт III

Этаж 25/Изгой

Дало знать о своём существовании число двадцать пять. Цифры появились, сигнализируя дверям лифта раздвинуться и выпустить на свободу узницу внутри кабины. Но тем явно не хотелось шевелиться. Они были полны раздумий, и вот одна из дверей немного сдвинулась. Вторая, решив, что – или Цезарь или ничто, поступила, как её коллега. И лифт наполнился ярким светом. Мелани, которая до этого сидела на полу, играясь с котом, моментально вскочила. Ей навстречу плыла музыка. Хорал, чудесные звуки органа.

«Меня привезли в Рай? Столько ехать. Немудрено бы уже».

Пение стихло, а орган стал играть несколько хрипло. Будто прерываясь электронными шумами. Постепенно музыка вовсе трансформировалась в какой-то далёкий приглушённый ни то вой, ни то визг, и наступила тишина.

Мелани покинула лифт, и он так и остался стоять открытым. Будто говоря, что переработали, двери даже не думали сдвигаться с места.

«Так, пожалуй, спокойнее. А где же кот?».

– Кс-кс-кс. Мистер Кот. Где ты?

Животное обнаружилось внутри кабины. Мелани даже испугалась, увидев его таким. Вжавшись в угол, он выпустив когти, шипел, смотря куда-то вдаль. На загривке дыбом встала шерсть.

– Что с тобой?

Но кот не видел свою новоявленную хозяйку. Он был готов нападать и терзать нечто неведомое.

– Хорошо. Дождёшься меня здесь?

«Что это с ним? Может быть, здесь большая собака?».

Мелани развернулась и начала удаляться от лифта по маленькому коридорчику, в конце которого была дверь, скрывавшая коридор побольше, декорированный фиолетовыми обоями и крестами. Это были огромные, от пола до трёхметровых потолков, кресты, выполненные в католической традиции, из красного дерева.

«Страшно подумать, сколько такое может стоить».

Мелани заметила, что исполнение достаточно грубое. По сути, это были гигантские доски, которые выпилили на каком-то станке, криво, без особого старания, а потом сколотили, погнув все гвозди.

«Аскетично, но это как есть лобстеров с майонезом».

Очередная дверь. Практически сразу, Мелани увидела человека в сутане, стоило лишь попасть в следующее помещение.

«Внезапно».

– Святой отец, простите меня. Я не отвлекаю вас? Я курьер и…

Священник повернулся и осмотрел Мелани с ног до головы. Мелани круглыми глазами, ошарашено рассматривала священника. Не понимая, кто из них бездна, но понимая, что это крайне невежливо, она всё же не могла от него оторваться. Не то, чтоб она никогда не видела священников, но впервые ей попался тот, у которого была свиная голова. И совсем не на тарелке, крюке рядом, или в переносном уничижительном смысле по поводу его внешности.

– Нет, Дочь Моя. Хотя, не стоило являться ко мне в таком виде. Всё же это небольшая, но обитель Господа. Входи и вещай, или чёрная собака откусила твой язык? он усмехнулся, – сморщив рыло.

– У меня только кот. Он даже не чёрный.

– Они породили ненависть там, где не ступала его лапа.

Поразившись, что его речь ничем не отличается от человеческой, Мелани вошла в комнату и тут же наступила во что-то.

«Мокрое и липкое. Это же кровь. Натекла с того пакета, внутри которого… голова? Я просто не буду смотреть в ту сторону. Не знаю – как, но я не буду. Нужно как-то абстрагироваться от ситуации, потому что он явно воспринимает свой вид, как норму».

Десятки икон всех размеров и техник исполнения, тысячи статуэток, изображающих христианские, на первый взгляд, мотивы. Они будто приветствовали Мелани, но ей стало ясно, что это отнюдь не доброе приветствие. Пока хозяин апартаментов что-то делал с огромным чемоданом, девушка подошла поближе к одной из полочек. Долго не удавалось девушке понять, что не так, но вдруг её осенило. Персонажи на иконах будто смеялись над ней. Статуэтки показывали на неё пальцем, хитро ухмыляясь. Мелани отпрянула. Ещё никогда она не видела такого, и это пугало.

– Дочь моя, следуй за мной. Ты ведь курьер, так?

– Да. Я принесла Вам посылку. Сейчас я найду. Вам нужно будет расписаться.

«Обязательно».

– Нет-нет, не нужно речей здесь. Это растрата важного смысла. Следуй за мной.

Он уже куда-то спрятал свой чемодан, и смотрел на Мелани маленькими глазками. Та кивнула и последовала за Святым Отцом в соседнюю комнату, перешагнув через кровавую лужу. Напрягало то, что у свиней нет и не было эмоций, и определить настроение обитателя двадцать пятого этажа было невозможно.

– Приятно, что я не иду, сегодня, в одиночестве по этому месту, принадлежащему мёртвым. Одолённый скорбью, здесь я вырос, и мне столь приятно ощущение благоговейного ужаса, что я могу поклясться, это – Рай.

– Святой Отец, простите, как вы могли здесь вырасти? Этому отелю несколько лет, а вы… эээ… явно не ребёнок.

– Твоя правда, и mea culpa – я странно выражаюсь. В последнее время беспокоят какие-то шумы в голове, что значит, я и правда старею. Но на всё воля Господа. А вырос я в сей обители, но не в «Море Спокойствия».

Мелани делала шаг за шагом, и ощущала, что лица изображений ещё более вытягиваются в безобразных ухмылках, что статуэтки тянут к ней свои руки, будто они и не святые вовсе, а легионы проклятых из очередного трэшевого ужастика, в которые она могла марафоном залипнуть на выходных. Да тут ещё и озарение нашло, что в коридоре, где они идут, висят такие же кресты, что и раньше. Разница в том, что эти были маленькие и совсем кривые, словно их дети вязали из хвороста, подражая оккультной символике фильма «Ведьма из Блэр». У некоторых были лишние перекладины, некоторые были испещрены надписями на языках, что для Мелани были неизвестны. Лишь слегка всё это напоминало шумерскую клинопись.

В нос ударил сладковатый запах, смешанный с вонью затхлости. Мелани поняла, что вошла в комнату, нелепости которой первая будет долго и дико завидовать. В углу, уходя под трёхметровый потолок, стояло огромное распятие, на котором находился Иисус в духе предыдущих статуэток. Он улыбался с презрением и хитростью в каменном лице. В отблесках свечей, которые были расставлены по углам, его лицо казалось живым. Прямо перед богомерзким распятием находился огромный алтарь. Он больше походил на обычный стол и был весь залит чем-то липким и красным, в чём без труда определялась кровь. Да и суповой набор, напиленный с неизвестного животного, не давал ошибиться. Мелани стояла, не зная, что говорить и думать. Будто в обычной реальности распахнулись двери в потаённые уголки человеческого безумия. Спаситель забрызганный кровью говорил, что теории близки к истине. Священник же разглядывал какую-то книгу, но через секунду заметил, что гостья в некотором замешательстве.

– Постигаешь мой персональный хаос, дочь моя, одетая в испуг. У меня мало места и пришлось резать мясо прямо здесь. Я не успел навести марафет, и выглядит это ужасно. Каюсь. Снова mea culpa.

– Всё… всё хорошо, Святой Отец.

– Пока присядь вон на ту лавочку у стены, а я приберу тут немного. Может налить тебе чаю?

– Нет. Спасибо, Святой Отец.

«Он вроде бы дружелюбный, но я не сошла с ума – принимать питьё от такого существа. Не самый подходящий день, для превращения в кормёжку для свиней».

Мелани отошла в сторону. В стенах комнаты были прорезаны уже знакомые арочные окна, но все они были заделаны бордовой материей, которая покрывала стены. Она лишь пропускала грязный тусклый свет. В одном месте ткань прохудилась, а может быть священник и сам проковырял её длинным своим пальцем, дабы увидеть происходящее снаружи. Мелани воспользовалась этим просветом, но что-либо разглядеть было сложно.

«На улице беспрерывно идёт дождь, а двадцать пятый этаж – это высоко. Вероятно, дождь не кончался с той поры, как я сюда зашла. Может быть, в этом мире есть только я и постояльцы этого отеля? Ну и Мистер Кот. Всех-всех уже затопило. Всё же, я здесь слишком долго. Такое ощущение, что я начинаю забывать – кто я и откуда. Мне уже можно снимать здесь номер. Ещё пара таких вот адресатов, и я буду хуже Сьюзан. Не в смысле, что мертвее, а если сравнивать с её прижизненным состоянием. Ммм… Наверно, не стоит мне зарекаться».

Мимо окна что-то проскочило, на секунду заслонив призрачный пейзаж. Это была не птица, оно ползло по стене отеля при помощи мощных конечностей, напоминающих покорёженные руки.

«Кенни?».

– Эта грязь горела клеймом на лике, Господа. Теперь намного лучше.

Мелани обернулась. Бычья голова исчезла, как и капли крови. К сожалению, Иисус ухмылялся только сильнее. Пришлось отвернуться. Мелани никогда не задумывалась – верующая она или нет, но взгляд этот выносить не могла. Все иконы и статуи смеялись над ней. Следили.

– Я вернусь через секунду, – священник ушёл в дверь, что была напротив той, через которую они с Мелани попали в кровавую комнату. Мелани покорно осталась ждать.

«Я бы дала дёру, но он должен подписать».

Из комнаты, куда ушёл священник, стала раздаваться молитва. Прислушавшись, Мелани поняла, что это было чтение чего-то на распев, но на молитву было похоже в последнюю очередь.

«Будто ведьмы Отче Наш читают».

Слышно было не очень хорошо, но некоторые отрывки таки долетали до ушей. Смысла в словах не было. В предложения они не составлялись. Священник нёс тарабарщину.

«Что? Это что такое вообще?»

Мелани прислушалась сильнее.

«В полях… севере… зерне. Да…. Искушение. Синим просим нас…».

Девиантная молитва была окончена. Перестав уже чему-либо удивляться, Мелани приняла невозмутимый вид, ожидая, что вместо священника к ней выйдет полноценная свинья.

– Не желаешь ли отобедать, Мелани?

– Мм…

«И что у нас на обед? Твоя ЗАПЕЧЁНАЯ ГОЛОВА?».

– Проходи. Я приготовил излишне. Чревоугодие – тяжкий грех. Если ему придаваться, то после смерти будет сложно. Так же сложно, как хранить продукты в сломавшемся холодильнике.

«Есть-то хочется. Я могу лишь предполагать, сколько я здесь путешествую. Давно надо купить часы. Аккумулятор телефона разрядился, и всё – я в вакууме. Надо хотя бы посмотреть, чем кормят».

– Хорошо, Святой Отец.

Мелани прошла в следующую комнату. Внутри всё было просто. Небольшая кухня за перегородкой, просторная столовая с прямоугольным столом в центре, заставленным серебряными блюдами.

– Присаживайся, – священник рассеянно махнул на стул.

Сев подальше, Мелани надеялась, что гостеприимный, но, всё же, мерзкий её адресат сядет во главе стола, но он сел напротив.

– Угощайся.

Обнажив клыки, он, очевидно, на свой манер, улыбнулся, но это сложно было воспринимать именно так.

«Я понимаю, что ты стараешься быть приветливым, но… Чёрт. Ты, правда, не понимаешь – что тут не так?»

Выдохнув, Мелани попыталась абстрагироваться, посмотрев на стол. Глаза разбегались, всё выглядело весьма аппетитно. Жаркое, рыба с гриля, к ней овощи, приготовленные тем же методом, мясной рулет, британские чипсы, маленькие осьминоги в соусе, и многое другое. Очевидно, что священник любил готовить.

– У меня редко бывают гости. Всегда выкидываю много еды. Никогда не умел готовить мало.

Они приступили. Священник сложил руки в молитве, что-то бормоча, но Мелани не знала ни его шизофазийных молитв, ни каких-либо нормальных, так что просто дождалась, пока он закончит и начала есть. Всё было так удивительно вкусно, что девушка была совсем не прочь утонуть в чревоугодии, почти забыв о том, кто сидит напротив.

Бесконечно потреблять местные яства, конечно, не получилось. К её сожалению, желудок наполнился, и пришлось возвращаться в реальность. Сытость вернула Мелани к действительности. Она внезапно вспомнила, что она здесь делает, подняла взгляд, и поняла, что священник стоит справа от неё, совсем рядом. Девушка натянуто улыбнулась. В его руках был пакет, но, благо, не с головой.

– Осталось всё равно много. Я вам завернул. Вам и коту, которого я видел в лифте. Думаю, вы будете довольны с ним. Это ведь кот той блаженной, что живёт где-то внизу?

– Да. Сьюзан с четвёртого.

– Присмотри за ним. Он не любит меня, но я всегда верил, что его помыслы верные. Присмотри за ним, а он присмотрит за тобой.

– Хорошо, Святой Отец. Я ведь Вам так и не отдала посылку.

– О, ну, давайте посмотрим, что там, – он снова оскалился.

Мелани открыла сумку и, поискав, вытащила свёрток с цифрой «25».

– Распишитесь.

Священник забрал свёрток, поставил непонятную роспись в бланке и отошёл к стене, распаковывая пергамент.

– Что же это… что же…

Он развернул свёрток, и в руках его оказалась кукла. Тряпичная кукла, изображающая девочку в белой блузке и серой юбке. Скорее всего, самодельная. Посмотрев на содержимое отправления, он, ничего не говоря, откусил кукле голову.

«Кажется, мне ОЧЕНЬ пора».

Мелани, не делая резких движений, встала из-за стола и маленькими шажками засеменила к выходу.

– Ну, я пойду.

Священник, не обращая на неё внимания, просто подошёл к выключателю и выключил свет. В темноте Мелани снова начала слышать хорал, исполненный на струнах, словно, заржавевших связок. Внезапно раздался стук по стеклу, идущий снаружи отеля.

«Мне совсем не импонирует то, что ползает по стенам на уровне двадцать пятого этажа, имея такие размеры».

Двери были открыты, и она не стала дожидаться вторжения с улицы или дальнейших действий со стороны своего клиента, просто проследовав к лифту под взглядом глумливых лжесвятош.

Этаж 33/Рука Господа

Лифтовая кабина тихо, без малейшего скрежета продолжала движение сквозь пространство, в неизвестной плоскости. В ней по-прежнему находилась Мелани. Девушка, работавшая курьером, разносившим очень-очень важные грузы, чьё ощущение реальности её практически покинуло. Казалось, пару часов назад был вкусный ужин, казалось, пару минут назад она окунулась в это море.

Мелани была уверена – снаружи идёт дождь, капли которого бьются о поверхность кабины. Либо имел место быть открытый участок шахты, либо вода начала просачиваться внутрь. Стук усилился, давая понять, что идёт не небольшой весенний дождик, а плотные ливневые потоки льются на головы безумцев, заливая всё вокруг, родившись в небе, которое, продырявил чёрный нелепый шпиль, выросший из отдельно взятого пустыря. Если не подниматься выше, то можно никогда и не спастись. Всё выше, выше и выше. Все нелепые персонажи разыгравшегося абсурдистского спектакля должны утонуть и либо ты оставишь их позади, либо станешь частью массовки на расход. Статистом, чья жизнь безвозвратно утратила свой смысл.

Мелани сидела на полу кабины лифта. Посапывая, рядом спал Мистер Кот, пристроившись на сумке. Тишина и умиротворение лишь иногда нарушалась каким-то позвякиванием, пробивавшимся через шум водных потоков снаружи. Будто срабатывали какие-то небольшие механизмы, пропускающие дальше. Не сказать, что это было совсем уж неожиданно, но с потолка упали первые капли. Дождю понадобилось совсем немного времени, чтоб ухудшить состояние потолка, расширив брешь для своего вторжения. Мелани отошла в противоположный угол и наблюдала, как тонкая струйка воды заливает пол. Происходило, как она заметила, всё медленно, будто снято slow-motion.

«Неньютоновский дождь?».

Приблизившись, девушка присмотрелась и поняла, что вода больше похожа на густой ореховый соус, который её мама делала на праздники. К тому же, жидкость странно пахла. Изменился и шум снаружи. Капли теперь не стучали, а падали сверху со звонкими шлепками. Как мёртвые вороны, бьющиеся об дверь фермера, поставившего дьявольское проклятое пугало. Не сказать, что и это было совсем неожиданно, но жидкость окрасилась в насыщенно-красный цвет, а после и в тёмно-бордовый, который хорошо бы смотрелся на театральном занавесе.

– Кровь?

«Весьма колоритная будет смерть, если утонуть в крови в лифтовой кабине, которая на полном ходу несётся в карманной вселенной богатых психов».

Мелани поднесла палец под тёплую багряную струю, которая тут же окрасила кожу веществом, почти моментально взявшимся коркой. Девушка, поморщившись, понюхала своё приобретение свыше.

«Минуточку».

Приятный пряный запах. Осторожно лизнув палец, Мелани поняла, что вещество ещё и сладкое, приятное на вкус.

«Что-то вроде патоки. Сироп? Отдаёт малиной. Немного корицей. Чувствуется имбирь и душистый перец».

– Ваше Свинейшество, вы там стряпнёй занялись?

Лифт заполнился запахом горячего шоколада, теста, расплавленного маргарина, растаявшего масла. Мелани поднялась на ноги и вовремя. Внезапно, пол стал липким и начал покрываться глазурью. Почуяв неладное, Мистер Кот забрался девушке на плечо, а Мелани схватила свою сумку с пола.

– Кисуля, будь осторожнее.

С перепугу, кот знатно оцарапав ей руку и шею, а теперь обеспокоенно мяукал, наблюдая, как на стенах появляется глазурь. На тот момент, когда лифт уже грозился превратиться в пряничный домик, двери открылись. Вылетев пулей на свободу, девушка успела заметить номер «33». Мистер Кот, радостно, спрыгнул с её плеча, оставив ещё пару царапин.

«Хотя бы привезли по адресу».

Перед Мелани не появилось сладкого королевства или парка с ярмаркой, куда так мечтала попасть Сьюзан. Ничего, из того, что могла бы ожидать она или любой другой нормальный человек на её месте. Лишь тёмная комната с тусклым светом ламп, покрытых толстой металлической сеткой. Поперёк комнаты играли слабые блики. Выход был один – через металлическую дверь, поеденную ржавчиной. Когда-то она была на сигнализации и открывалась электронным ключом, но сейчас замок был вырван, а дверь была подпёрта кирпичом. По ту сторону был коридор, который, вероятно, был оснащён датчикам движения. Пара шагов вглубь и зажёгся яркий свет, сильно ударивший по глазам и на секунду лишивший Мелани зрения. По бокам коридора когда-то были двери в другие помещения, но сейчас они были или заварены, или заколочены. Был только один путь – через очередную дверь в конце, которая была оснащена рамкой металлодетектора. Которая тоже не работала.

За очередной дверью оказалось маленькое помещение с тусклым-тусклым освещением, создававшим непонятные блики через несколько метров от двери. Мелани прошла вперёд, протянула свою липкую руку и обнаружила холодную поверхность стекла, по другую сторону которого из источников света была лишь небольшая круглая лампа, которая, в сочетании с тихим-тихим джазом создавала даже некоторый уют. Прозрачная преграда, по непонятным причинам, не пропускала свет с этой стороны на ту. Обитатель отгороженной части комнаты жительствовал в полумраке, но на то, по всей видимости, были причины – Мелани разглядела, что стекло укреплено, а по ту сторону так же установлена крупная решётка. Никаких возможностей попасть за стекло не было, но с обеих сторон стояли стулья и аудиоаппаратура для переговоров.

Из темноты вышел высокий человек в костюме и сел перед Мелани на стул.

– Я приветствую вас, – сказал он шикарным баритоном.

Мелани слегка опешила. Голос был приятный настолько, что становилось несколько страшно. Будто звук проходил в самый мозг. Круглая лампа позволяла оценить и внешность. Типичный швед – блондин со светлыми глазами и белой кожей.

– Здравствуйте.

– Вы принесли мне что-то, я правильно понимаю?

Всё в собеседнике нравилось Мелани. Смущала лишь цепь на его щиколотке. Но он быстро отвлекал от неё внимание своей улыбкой в тридцать два белых зуба. Мелани силилась сохранить остатки серьёзности и не превратиться в идиотку, которая перед клиентом двух слов связать не может. Сахар, что булькал где-то в лифте, теперь тёк в её сознание.

– Я бы предложил вам выпить, но с вашей стороны, увы, излишне господствует минимализм. Так что могу лишь сказать, что раз уж это теперь мой дом, то и вы чувствуйте себя как дома. У меня ещё не было столь прекрасных посетительниц, а я всегда был приветливым хозяином.

«Да ответь же что-нибудь! Сейчас он решит, что ты тупа, как пробка. Хотя, всё правильно. Ты такая и есть. Сидишь тут как дура, вытаращила глаза и молчишь, а перед тобой явно опасный тип, который сидит в камере, прикованный цепью. Не время расслабляться! Вот он выберется и нарежет с тебя красивые ленточки. Ты же лучший работник в своей конторе. Лучший работник месяца. Года. На все времена. Будь профессионалом».

– Меня зовут Эдди Ли. Можете меня называть просто Эдди или просто Ли. Как Вам более предпочтительно. Я уже давно здесь. Согласен на любое общение. Ранее, я сидел в тюрьме, но потом смог попасть сюда.

– Я… – девушка прокашлялась – Меня зовут Мелани, – ответила она слабым неровным голосом, который ещё держался, но уже был готов упасть в объятия безмолвия.

– Мелани. Какое всё же красивое имя. Это как у той актрисы?

– Скорее всего, мама очень любит какую-то актрису, которую зовут Мелани.

– У меня нет родителей. Признаться, никогда и не было. Наверно, потому я не умею симпатизировать.

– Печально.

– Наверно. Меня хорошо воспитали. Дали мне границы. Но я вырос, и они оказались неспособны удержать меня.

– А… а чем вы занимались?

– Свадьбами, знаете ли. Весьма успешно. Торжество человечности и души, ты смотришь, как всё происходит, и ощущаешь, как все дружно встают на путь истинный…

Он поднял кружку, от которой поднимался горячий пар и сделал глоток.

– …Наслаждаясь бичеванием. Вкусный чай. Я бы предложил вам, но, да-да, мы это уже проходили. Раньше тут была охрана, они могли что-нибудь сообразить. Теперь все будто вымерли. Только этот траурный мрак.

– А что это за место?

– Мой номер в «Море Спокойствия». Есть сомнения? А как вам кажется?

– Похоже на тюремную камеру для особо опасных преступников.

– Вы правы. Вернее, правы и неправы. Как я уже сказал, здесь даже охраны нет. Всё это особый заказ. Всё это поэтапно создано с описания. В мельчайших деталях.

– А за что вы тут мистер Ли?

– Именно в этом месте, я по своей воле. Своими мыслями в тюремном заключении я терзался по той причине, что я есть самый страшный из грешников на этой планете.

– Вы убили кого-то?

– Ну, как вам сказать? Вот стекло. Оно не разбивается. Вот стены. Они твердые и толстые. Значит, всё по-настоящему. Ни я, ни Вы, ни Ваш кот не сможет миновать всю эту реальность беспрепятственно. В такое место помещают за тяжёлые преступления. Не важно, кто помещает и как. Но руки мои были в крови лишь раз, а после я передавал моих подопечных под чужие ножи.

– Ваше убийство осталось незамеченным?

– Видимо. Помните странное шоу про Жёлтого Цыплёнка, которое снимали в пятидесятых, а потом пытались реанимировать?

– Мне было мало лет, когда они опять его погнали. Оно было отвратительным.

– Мне тоже так показалось. Потому я однажды оказался в тёмном переулке с актёром, который Цыплёнка и играл.

– Мать долго сожалела, что шоу прервалось. Она не смотрела ни единого выпуска, но ей очень нравилась мысль, что Цыплёнка играет русский еврей.

– Почему же?

– Наши корни из России, мать наполовину русская.

– Необычно. А на вторую?

– Норвежка. А вот отец частично еврей.

– Очень необычно.

«Так. А зачем я ему это рассказываю?».

– А вы кота не видели? Полосатый такой. Может он пробрался к вам за стекло?

– С вашей стороны сюда не пробраться. Это просто нереально. Даже для него. Это ведь он, у стены вот там?

Кот, и правда, тихо лежал у дальней стены, не обращая ни на кого внимания, и изучал какой-то бумажный мусор.

– Он. Я его не заметила.

– Красивый кот. Ваш?

– Теперь-то уже, наверно, да. Он увязался за мной с четвёртого этажа.

– Ах, сумасшедшая Сьюзан? У неё никогда не было животных. Я не знаю, где она его взяла. Но я припоминаю его, заходившего ко мне вечность назад. Он тогда, как и вы сейчас, сидел на этом стуле. Мы, разумеется, не разговаривали.

Ли поставил кружку на пол и извлёк из-под стула старую тёплую клетчатую рубашку.

– Я храню её. Подарок от той, кто привёл меня на то дно, где я сейчас и плаваю вместе с прочими личинками.

– Ваша девушка?

– Мой Дьявол. Изворотливый, лживый и сладкоголосый. Даже не знаю, что стало с ней. И всем миром, где мы с ней жили. Я бы сказал, что она меня подставила, но у этого слова слишком негативное значение. Сейчас у меня есть это всё, и это всё, что должно быть. Она же решила, что тот мир удобнее, чтобы жить, мне кажется, что он того не стоит.

Он изобразил жестом, что показывает на часы.

– К слову, я думаю, что Вам уже пора. Не смею Вас больше задерживать, ибо Вас уже ожидают. Не поймите меня неправильно, но ваше, именно ваше, пришествие означает, что мы в принципе не можем более поддерживать эту беседу.

Мистер Кот поднялся с пола и куда-то направился. Внезапно сзади раздался звук открывшихся дверей лифта. Все коридоры пропали, пространство исказилось, сократившись. Кот уже сидел внутри лифта, готовый к дальнейшей поездке.

– Так, а где Вам оставить посылку? Я не вижу, как Вам её можно передать.

– Оставьте на стуле. Я получу её. Разве что, я не смогу расписаться. Уж простите.

– Да-да. Я знаю. У меня отмечено.

Мелани достала свёрток, на котором был написан номер этажа, имя и фамилия получателя и положила его на стул. Затем, взглянула на бланки и обнаружила, что клиент отмечен цифрами один и два.

– Мелани, перед тем, как Вы меня покинете, могу я попросить Вас об услуге?

– Вскрыть вам посылку?

Он улыбнулся.

– У вас прямо детальные инструкции. Да, пожалуйста. Не скоро смогу её забрать.

Подойдя к стулу, девушка развернула бандероль. Из вороха бумаги появилась прядь волос в маленьком пакетике.

– Значит, всё в порядке, – сказал Ли

– А что это значит?

– Значит, что всё придёт в норму. Не беспокойтесь. До свидания, Мелани. Мои грехи уже пришли за мной, и я останусь с ними один на один.

После сказанного он встал со стула и помахал ей. Мелани хотела помахать в ответ, но тут увидела, как Эдди обвили две уродливых руки, а маленькие ступни с когтями, будто жвала сжались на его боках.

– Это давно должно было случиться. Прощайте, Мелани.

Позади просматривалось уродливое лицо преобразившегося Кенни. Он начал утаскивать свою жертву в темноту, передвигаясь при помощи более нижней руки, которой он подтягивал себя и Ли.

– Кенни! Кенни, ты меня слышишь?

Весь свет, кроме того, что горел в кабине лифта, погас, и Мелани пришлось отступить под призывное мяуканье кота.