Текст книги "Коррупция при дворе Короля-Солнце. Взлет и падение Никола Фуке"

Кардинал, не сдерживая радости и облегчения, написал Фуке о том, что сообщил королю и королеве-матери об этой великой услуге, и они передают свою признательность и обещают не забыть, как он помог им в час нужды [177]177
  Мазарини – Кольберу, 12 июня 1657, в Lair, Foucquet, 1: 408. См. также: Bonney, Debts, 252–54.


[Закрыть].

Несмотря на подобные заверения и в свой адрес, Мазарини часто жаловался Фуке, что королевская семья не возвращает ему суммы, которыми он ее ссужает, а также компенсации за поставку припасов, в данном случае – за провиант для войск. Также Мазарини сетовал суперинтенданту на то, что при выплате долгов в первую очередь удовлетворяются интересы других кредиторов короны. При том что он, Мазарини, «не знает, что такое – получить хотя бы пенни прибыли» [178]178
  Lair, Foucquet, 1: 407–8.


[Закрыть]. Эти горькие комментарии обычно передавались через Жана Батиста Кольбера, доверенного слугу, который вел много частных дел кардинала [179]179
  Фуке – Мазарини, 26 июня 1657, в Colbert, Lettres, 1: 501–3, цитата 502.


[Закрыть]. На последнее такое высказывание, в июне 1657 года, Фуке откликнулся весьма резко. Он отрицал, что другим кредиторам оказывают какое-либо предпочтение, и отметил, что и ему самому должны уже на 300 000 ливров больше, чем в начале года. Фуке напомнил кардиналу, что казна пуста и что единственные выплаты, которые тот сделал, были бумажными (замена старых расписок новыми). Упомянув о валансьенских событиях, Фуке добавил: «Бумагу не посылают в каретах» [180]180
  Bonney, Debts, 254. Лер (Foucquet, 1: 427) приводит цифру 10,5 миллиона ливров нетто; аналогично у Дюлон (Mazarin et l’argent, 157–58).


[Закрыть].

Несмотря отмеченные трения, Фуке продолжал добывать для королевской семьи удивительно крупные суммы. В конце осени 1657 года, в сотрудничестве с Жаненом де Кастий и Эрваром, он смог достать 10,2 миллиона ливров (сумев снизить первоначальную сумму в 11,8 миллиона на 1,6 миллиона) на полевое снабжение войск и начало кампании. Она завершилась решающей битвой при Дюне в июне 1658 года. Значительная часть этих денег была получена под личную гарантию Фуке [181]181
  Lair, Foucquet, 1: 403–5; Petitfls, Fouquet, 136–37.


[Закрыть].

Иногда реальная выгода для короны от этих транзакций не была очевидной. В том же 1657 году Фуке и Сервьен проработали предложение Мазарини о том, что можно получить дополнительный доход, расширив сферу применения marc d’or – взноса, который обладатели некоторых постов должны были платить, вступая в должность. По королевскому приказу, вышедшему в декабре 1656 года, этот взнос теперь полагалось платить покупателям гораздо более широкой категории должностей. Кроме того, указывалось, что доходы, полученные от этой расширенной базы плательщиков, будут принадлежать не королевскому ордену Святого Духа[182]182
  Орден Святого Духа (фр. Ordre du Saint-Esprit), высший орден Французского королевства. Создан 31 декабря 1578 г. Генрихом III. Распущен в 1830 г. королем Луи Филиппом I. Целью ордена провозглашалась защита католической веры и особы короля: девиз ордена «Duce et Auspice» (Предводительствуя и покровительствуя). Резиденцией ордена стал монастырь Больших Августинцев в Париже, в котором происходили ежегодные церемонии принятия в орден и хранилась его казна. Король Франции являлся сувереном и гроссмейстером ордена, в составе которого было 100 членов. В рассматриваемую эпоху – традиционно официальный получатель доходов от продажи государственных должностей.


[Закрыть], а пойдут на нужды королевской семьи. Доход от расширенного сбора составил бы, по оценкам, 140 000 ливров в год и принес бы капитал стоимостью 2 миллиона ливров.

Монетизация этой транзакции оказалась непростой задачей. Сложно было найти покупателя на новую и пока не опробованную меру. Наконец нашелся покупатель, скрывшийся под именем одного из клерков Сервьена. Этого подставного приобретателя, согласно дошедшим до нас сведениям, звали Дюше. В итоге транзакция обеспечила покупателю уменьшение вступительного взноса на одну треть от изначальной цены, то есть на 666 000 ливров.

Таким образом, реальная цена вступления в должность сократилась до 1 334 000 ливров. Кроме того, некоему М. Булену, обладателю прав на уже существующие доходы от этого взноса в его прежнем виде, полагалась компенсация в 300 000 ливров. Тем самым корона получила 1 034 000 ливров, выплачиваемых, согласно контракту, восемью частями в течение двух лет. С учетом же дополнительной 10-процентной скидки на оставшуюся часть, в итоге казна получила 900 000 ливров чистыми.

Эта конечная сумма примерно равнялась той, которую Фуке авансировал в Валансьене, и ему разрешили присвоить ее в качестве компенсации. Поскольку новая транзакция по факту не была связана с наличностью, Фуке получил казначейские билеты на соответствующую сумму. Эту сумму казна собиралась оплатить из средств, получаемых в виде траншей. Затем Фуке продал одну треть государственных долговых обязательств Жерому де Нуво, королевскому почтмейстеру (и, как и Сервьен, офицеру ордена Святого Духа). Жером де Нуво расплатился, обменяв старые (и, вероятно, ничего не стоившие) казначейские обязательства на эти новые. Небольшую часть билетов суперинтендант продал другу – мадам дю Плесси-Бельер – за 100 000 ливров.

Оставшиеся расписки Фуке использовал, чтобы заплатить кредиторам, у которых он занимал на поддержку валансьенской операции. В рамках новой денежной системы ни одному су не суждено было добраться до казначейства. И все-таки Фуке, Сервьен и Пьер Сегье[183]183
  Пьер Сегье (фр. Pierre Séguier; 1588–1672) – единственный герцог де Вильмор. Канцлер Франции (с перерывами в 1650–1651 и 1652–1656). Член Французской академии (кресло № 1 [1635–1643]).


[Закрыть], заседавшие в финансовом совете, в январе 1657 года утвердили эту транзакцию [184]184
  Défenses, 2: 245–62 passim. См. также: Bastille, 2: 352–57, December 2, 1664; Lair, Foucquet, 1: 458–60. В разнообразных заявлениях и показаниях Фуке аргументы и объяснения часто повторяются. Цитаты из Défenses выбраны скорее как наиболее показательные, чем исчерпывающие.


[Закрыть].

Летом 1658 года Фуке принял участие еще в одной операции, которая в очередной раз иллюстрирует, насколько сложными могли быть в то время финансовые схемы. Официально транзакция задумывалась как аннуитет в 400 000 ливров, обеспеченный будущими сборами тальи. Но фактически государство намеревалось удерживать по два квартальных платежа в год. Таким образом, покупателю ежегодно доставалось бы только 200 000 ливров. Далее, эти 200 000 сокращались еще на 50 000, которые причитались агентам казначейства и другим, через чьи руки шел денежный поток. В итоге, после всех вычетов, держатель аннуитета получал 150 000 ливров. Аннуитет же предлагался по цене 800 000 ливров. Иными словами, по данной транзакции государство платило чистый процент по аннуитету (или аннуитетную ставку) в размере 18,75 % (150,000: 800,000 = 18,75 %), хотя по закону оно не должно было платить за такие транзакции ставку выше 5,5 % («le denier dix-huit»)[185]185
  Здесь, буквально: фр. «последний по счету»; наибольший.


[Закрыть].

Поскольку номинальная, нарицательная сумма аннуитета составляла 400 000 ливров, то государству причиталось 7,2 миллиона ливров, как фактическая цена покупки (400 000: 5,5 % = 7 272 727). Однако инвесторы были готовы дать только 800 000 ливров. Чтобы замаскировать вопиющее нарушение закона, связанное с такой низкой ценой, суперинтендант выдал покупателям фиктивные расписки на сумму 6 миллионов ливров. Затем расписки попали в Счетную палату, в чьи обязанности входило изучать и подтверждать правомерность финансовых операций королевского правительства. Теоретически покупатели оставались должны казне баланс в 1,2 миллиона ливров. Однако эта сумма и далее сокращалась на треть – на 400 000 ливров «расходов на сборы», – типичная скидка для такого рода транзакций.

Таким образом, долг нетто[186]186
  Здесь, буквально: «задолженность чистая».


[Закрыть] составлял 800 000 ливров, которые и были предложены инвесторами. Противозаконная транзакция сопровождалась внесением ложных записей в отчетность. В конце концов она была авторизована Фуке и Сервьеном как суперинтендантами, а также Эрваром и канцлером Сегье, являвшимся главным королевским судебным и административным чиновником [187]187
  Lair, Foucquet, 1: 475–79, цитата 478. BnF, CC Colbert 235: fols. XXV–XXVI, Commission, January 28, 1659.


[Закрыть].

Смерть Сервьена в середине февраля 1659 года открыла перед Фуке дорогу к еще большему могуществу. Несколько дней все рассуждали о том, кто придет на смену его коллеге. Кандидатов хватало, и даже Мазарини подумывал, не купить ли эту должность. Но по здравом размышлении кардинал понял, как полезно иметь буфер между собой и хаосом огромного количества транзакций, в результате которых финансировалось государство. Анализ финансовой ситуации, выполненный усилиями Фуке, Кольбера и Эрвара, со всей очевидностью показывал, что конца и края этой практике не предвидится. Практически все доходы государства были уже заложены на два года вперед.

Ставший традиционным, этот механизм поддержания государства на плаву заставлял любого суперинтенданта брать на себя тяжелые личные обязательства. Поэтому Мазарини объявил, что Фуке остается единственным суперинтендантом. Это решение было ратифицировано королевским указом, отмечающим его «prudence» – самоотверженность и ценные услуги в прошлом [188]188
  Lair, Foucquet, 1: 479.


[Закрыть]. В качестве наглядного примера самоотверженности Фуке мог сослаться на 5 миллионов ливров, которые он лично и от своего имени занял у различных финансистов и которые корона осталась ему должна [189]189
  Dessert, Fouquet, 135. О коммерции, партнерствах и приватирстве см.: Dessert, Fouquet, 130–44; Petitfls, Fouquet, 189–200, 216–26; Uzman, Kinship, 44–48, 74–78.


[Закрыть].

Служебные обязанности Фуке не мешали его собственной деловой активности, тем более что его личные интересы и общественный долг иногда хорошо дополняли друг друга. В ту эпоху могущественных и влиятельных людей редко беспокоило понятие «конфликта интересов». Фуке унаследовал от отца доли в разнообразных коммерческих предприятиях, основанных при Ришелье для торговли с Северной и Южной Америкой, Африкой и Азией. Многие из этих предприятий находились в бретонских портах. Это продолжалось и после смерти Ришелье.

Фуке инвестировал и в новые коммерческие предприятия с базами в Бретани. Кроме того, с 1640-х и еще больше – в 1650-е годы он скупал крупную земельную собственность в Бретани. Там он продолжал естественным образом оставаться своим, прежде всего благодаря тому весу, который имела в регионе шаленская семейная ветвь, его частые деловые партнеры. Их коммерческие предприятия зачастую имели отношение к приватирству[190]190
  Здесь: корсарство, морской грабеж.


[Закрыть]. С конца 1640-х годов и впоследствии у представителей клана Фуке был флот хорошо вооруженных приватиров[191]191
  Приватиры (англ. privateer) – частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооруженное судно с целью захвата торговых кораблей неприятеля, а в известных случаях – и нейтральных держав. То же название применяется к членам их команд.


[Закрыть]. Приватиры (номинально служившие португальскому королю) грабили английские, голландские и испанские торговые суда у западных берегов Франции. Эти корабли, которыми владели и которые вооружали Фуке, отплывали из нескольких местных портов. Среди них – Конкарно[192]192
  Конкарно (фр. Concarneau, брет. Konk Kerne) – в настоящее время коммуна во Франции, в департаменте Финистер, являющаяся крупным рыболовным портом.


[Закрыть], губернатором которого был один из шаленских Фуке, а также остров Йё[193]193
  Йё (фр. Île d’Yeu) – остров в Бискайском заливе в 20 км от атлантического побережья Франции в Стране Луары. В настоящее время принадлежит французскому департаменту Вандея. // Земли Луары (Пеи-де-ла-Луар, фр. Pays-de-la-Loire) – регион на западе Франции. Главный город – Нант.


[Закрыть], принадлежавший благородной бретонской фамилии Рьё д’Ассерак[194]194
  Старинный бретонский род. Семейная традиция возводила эту аристократическую фамилию к брату позднеримского императора Максима. Существенно, что ее носители находились в родстве с семейством герцогов де Роган и с французским королевским домом: прапрабабка Жана Эмманюэля де Рьё, маркиза д’Ассерак, была сестрой Екатерины де Роган, прапрабабки короля Генриха IV.


[Закрыть], тоже постоянным партнерам суперинтенданта.

Фуке не был единственным, кто занимался подобными операциями. Мазарини, Гюг де Лионн и Абель Сервьен тоже участвовали в приватирстве [195]195
  Lair, Foucquet, 1: 453–55; Petitfls, Fouquet, 224–25.


[Закрыть]. В 1658 году у Фуке появилась возможность приобрести остров Бель-Иль[196]196
  Бель-Иль (фр. Belle-Île-en-Mer, брет. Enezar Gerveur, лат. Vindilis), остров в Бискайском заливе у побережья Бретани. В XVII в. остров был приобретен суперинтендантом финансов Франции Никола Фуке, который начал превращать его в неприступную крепость. Впоследствии, когда Фуке постигла опала, Бель-Иль был передан королю. В правление Наполеона I носил название также Острова Жозефины (фр. Île Joséphine). Ныне остров входит в департамент Морбиан.


[Закрыть]. Этот остров охранял подходы к заливу Киберон[197]197
  То есть бухта Бискайского залива на западном побережье Франции. В настоящее время в департаменте Морбиан (супрефектура Лориан).


[Закрыть] на южном побережье Бретани и являлся идеальной базой для приватирских предприятий. Покупка острова стала сильным ходом, отвечавшим одновременно и государственным, и частным интересам Фуке. Бель-Иль с XVI века принадлежал семейству Гонди. Возглавляемый герцогом де Рецем[198]198
  Альбер де Гонди дю Перрон, маркиз де Бель-Иль, герцог де Рец (фр. Albert de Gondi du Perron, duc de Retz; 1522–1602), «единственный фаворит» французского короля Карла IX (Валуа). Камергер, затем герцог де Рец и маршал Франции (1573).


[Закрыть], род Гонди одновременно терпел финансовые трудности и немилость властей. Последнее же обстоятельство – главным образом из-за деятельности Жана Франсуа Поля де Гонди[199]199
  Подробнее о нем см. в главе 1.


[Закрыть], кардинала де Реца, во время Фронды. Нуждаясь в деньгах, семья де Рец выставила Бель-Иль на продажу.

Учитывая стратегическое положение острова, Мазарини желал видеть его в «надежных» руках. Летом 1658 года кардинал поощрял Фуке к покупке. Возможно, стороны решили, что когда-нибудь в будущем эта собственность перейдет кому-то из наследников Мазарини. Королевский указ от августа 1658 года санкционировал приобретение. Этот указ также наделял Фуке полномочиями предлагать кандидата на должность губернатора Бель-Иля. Фуке мог строить на острове укрепления и держать гарнизон [200]200
  Dessert, Fouquet, 162; Petitfls, Fouquet, 225.


[Закрыть].

Последнее не было чем-то особенным. Укрепленные гавани и гарнизоны служили неотъемлемой частью приватирского бизнеса. Ранее Фуке уже занимался подобным в Конкарно и на острове Йё. Но возможность получить Бель-Иль была особенно удачной, ибо Йё семья Ассерак, партнеры Фуке, собиралась продавать. Бель-Иль мог стать еще более привлекательной базой для деловых морских операций. Поэтому Фуке с удовольствием дал цену в 1,3 миллиона ливров, частично получив их от продажи других активов [201]201
  Petitfls, Fouquet, 216–22; Dessert, Fouquet, 136–39.


[Закрыть].

Способствуя в осуществлении этой сделки, Мазарини мог преследовать и личные мотивы. Приватирские предприятия Фуке с базами на Йё, направленные против голландских торговых кораблей, обладали побочным эффектом. Иначе говоря, бизнес Фуке способствовал снижению портовых налогов и доходов в других частях Бретани, где у Мазарини имелись финансовые интересы. Видимо, Мазарини обсуждал это с Фуке, и последний вышел из положения, предложив продать Йё и перенести свою деятельность на Бель-Иль [202]202
  Dessert, Fouquet, 161–62. О доходах Анри II де Конде в 1651 году, о 425 000 ливров см.: Labatut, Ducs et pairs, 258.


[Закрыть].

Обе высокие государственные должности давали Фуке очень большой доход – возможно, порядка 200 000 ливров в год. К нему добавлялись доходы от земельной собственности, прибыль от морских операций и от участия в кредитовании государства. Один современный исследователь пришел к замечательному выводу, что совокупный доход суперинтенданта в 1650-х годах мог достигать 500 000 ливров в год. Это (в то время) превосходило доходы большинства герцогов и было вполне сравнимо с доходами семьи Конде, кузенов короля, старших принцев крови [203]203
  Lair, Foucquet, 1: 534.


[Закрыть]. Как было заведено среди могущественных аристократов и высокопоставленных государственных чиновников, образ жизни Фуке соответствовал его статусу. В какой бы из своих резиденций он ни жил, от него всегда ожидали открытых дверей, накрытых столов и развлечений частых и щедрых. Франсуа Ватель[204]204
  Франсуа Ватель (фр. François Vatel, урожденный Fritz Karl Watel; 1631–1671) – французский метрдотель швейцарского происхождения. Второпях покончил самоубийством из-за беспокойств, что к столу приглашенных принцем Конде именитых гостей в Шантильи не поспеет свежая морская рыба. Однако рыба поспела вслед за самоубийством, поскольку предусмотрительный повар подстраховался, заказав ее сразу в разных портах. Его имя стало нарицательным во Франции для поваров, готовых на все из любви к своему искусству, а его биография превратилась в символ профессиональной чести рестораторов. Вателя, «чья золотая голова способна была вместить заботу о целом государстве», еще при жизни считали великим. Его искусству гениального кулинара изумлялись Корнель и Мольер, а Мазарини, Кольбер и Филипп Орлеанский брали Вателя напрокат у его первого знатного хозяина – министра Фуке.


[Закрыть], метрдотель, позже служивший принцу Конде, был у Фуке домоправителем. Он отвечал за многочисленные приемы и праздники для его гостей [205]205
  Bastille, 2: 370–73, December 3, 1664. См. также: Défenses, 10: 152–53.


[Закрыть].

На суде Фуке пришлось доказывать, что пышный и расточительный образ жизни служил главным способом внушить доверие кредиторам короля, ожидавшим возврата кредитов и рассчитывавшим скорее на суперинтенданта, чем на корону [206]206
  Pitts, Mademoiselle, 18–20. О состоянии Ришелье см.: Bergin, Richelieu, 293–311.


[Закрыть]. Аналогично вели себя и другие высокопоставленные должностные лица, включая самого Мазарини и Ришелье. Принадлежащая Мазарини коллекция живописи, гобеленов, драгоценностей и предметов искусства была предметом всеобщего восхищения и зависти. Ришелье в свое время построил в Париже резиденцию достаточно величественную, чтобы перейти потом в руки королевской семьи и стать Пале-Роялем. Его шато в Ришелье был достаточно роскошен, чтобы поразить воображение кузины короля, баснословно богатой герцогини де Монпансье[207]207
  Анна Мария Луиза Орлеанская (Anne Marie Louise d’Orléans de Montpensier; 1627–1693) – французская принцесса королевской крови, герцогиня де Монпансье. Племянница короля Людовика XIII. Известна как «великая мадемуазель», активная участница Фронды, автор знаменитых «Мемуаров». Прославилась своими весьма решительными действиями во время вооруженных столкновений в Париже. Лично участвовала в военных действиях, номинально возглавляла одну из армий принцев. 2 июля 1652 г. герцогиня спасла принца Конде вместе с его приближенными, ведя огонь из пушек по королевским войскам и контролируя ворота в город. Впервые опубликованные в 1729 г. мемуары герцогини де Монпансье обладают важными литературными и историческими достоинствами. Анна с рождения имела титул Мадемуазель, обычно относившийся к незамужним внучкам, племянницам и двоюродным сестрам короля. Отец Анны, герцог Гастон Орлеанский, носил титул Месье (см. выше), а после воцарения короля Людовика XIV Гастон стал именоваться «Великий Месье». Это позволяло выгодно отличать его от племянника, брата Людовика XIV Филиппа Анжуйского, получившего титул «Малого Месье». Вслед за отцом Анна также прибавила к титулу приставку «Великая» («Гранд») (фр. La grande Mademoiselle).


[Закрыть], которая выросла в Тюильри [208]208
  О Фуке как покровителе искусств см.: Lair, Foucquet, 1: 535–39; Fumaroli, Poète, 185–91; Petitfls, Fouquet, 258–74; Duchène, La Fontaine et Fouquet; McGowan, La Fontaine; Châtelain, Fouquet; Bury, La culture Fouquet.


[Закрыть].

Как и Ришелье, Фуке покровительствовал литераторам. К концу 1650-х годов он уже стал завсегдатаем салонного парижского общества, где талантливые «дилетанты» из числа аристократов проводили время в обществе «профессиональных» писателей. При этом последние уповали на то, что заказы и пенсии высокопоставленных спонсоров помогут им утвердить себя в этом мире. Мадам Фуке, во многом разделявшая вкусы мужа, держала собственный салон, где, как и повсюду в столице, Фуке мог общаться с аристократами-дилетантами. В числе последних были: герцог де Ларошфуко[209]209
  Франсуа VI де Ларошфуко (фр. François VI, duc de La Rochefoucauld; 1613–1680), герцог де Ларошфуко – выдающийся французский писатель, автор сочинений философско-моралистического характера.


[Закрыть], мадам де Лафайет[210]210
  Мари Мадлен де Лафайет (урожденная Мари Мадлен Пиош де ла Вернь, фр. Marie-Madeleine Pioche de La Vergne; по мужу графиня де Лафайет, фр. Comtesse de La Fayette; в русской традиции часто просто госпожа де Лафайет или мадам де Лафайет; 1634–1693) – французская писательница, автор романа «Принцесса Клевская» (1678).


[Закрыть], мадам де Севинье[211]211
  Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де Севинье (фр. Marie de Rabutin-Chantal, marquise de Sévigné; 1626–1696) – французская писательница, автор «Писем», крупнейшего во французской словесности эпистолярия.


[Закрыть] и Мадлен де Скюдери[212]212
  Мадлен де Скюдери (фр. Madeleine de Scudéry; 1607–1701) – французская писательница.


[Закрыть], наряду с такими высокими профессионалами литературного ремесла, как Жан де Лафонтен[213]213
  Жан де Лафонтен (фр. Jean de La Fontaine; 1621–1695) – французский баснописец.


[Закрыть], Томас и Пьер Корнели[214]214
  Тома Корнель (фр. Thomas Corneille; 1625–1709) – французский драматург и либреттист, младший брат Пьера Корнеля. Пьер Корнель (фр. Pierre Corneille; 1606–1684) – французский поэт и драматург, отец французской трагедии.


[Закрыть], Мольер[215]215
  Жан Батист Поклен (фр. Jean-Baptiste Poquelin, театральный псевдоним Мольер, фр. Molière; 1622–1673) – великий французский комедиограф, создатель классической комедии, актер и директор театра, известного как труппа Мольера (Troupe de Molière, 1643–1680).


[Закрыть], Шарль Перро[216]216
  Шарль Перро (фр. Charles Perrault; 1628–1703) – французский поэт, критик эпохи классицизма, автор «Сказок матушки Гусыни».


[Закрыть], Исаак де Бенсерад[217]217
  Исаак де Бенсерад (фр. Isaac de Benserade; 1612 –1691) – французский придворный поэт, драматург.


[Закрыть] и Валантэн Конрар[218]218
  Валантэн Конрар (фр. Valentin Conrart; 1603 –1675) – французский писатель.


[Закрыть], основатель и бессменный секретарь Французской академии (Académie française)[219]219
  Подробнее об этом см. в главе 1.


[Закрыть], которую когда-то взял под крыло Ришелье [220]220
  Fumaroli, Poète, 181.


[Закрыть].

Конрар был гугенотом, и, возможно, именно он представил Фуке одного из своих протеже, молодого гугенота из семьи известных юристов Кастр, Поля Пелиссона[221]221
  Поль Пелиссон (или Пеллисон-Фонтанье; фр. Paul Pellisson; 1624–1693) – французский литератор.


[Закрыть]. Гуманист по внутреннему характеру, Пелиссон глубоко знал античность и изучал право в университете Тулузы. В 1656 году он официально поступил на службу в дом Фуке. В 1657 году стал его старшим клерком (premier commis) [222]222
  Там же, 144. О начале карьеры Пелиссона см.: 138–50, 159–76 passim. См. также: Ranum, Artisans, 236–46.


[Закрыть]. Пелиссон к тому же служил связующим звеном между Фуке и миром словесности. Он собрал вокруг патрона то, что Марк Фумароли[223]223
  Марк Фумароли (фр. Marc Fumaroli; р. 1932) – современный французский историк, эссеист.


[Закрыть] называет «огромной энциклопедической академией, сопоставимой с аналогами из эпох итальянского Возрождения или Валуа» [224]224
  Fumaroli, Poète, 167.


[Закрыть]. Литераторы, аристократические друзья и неаристократические подопечные платили Фуке монетой своего царства. Лафонтен, впоследствии один из самых преданных сторонников Фуке, в 1658 году посвятил суперинтенданту длинную лирическую поэму «Адонис» [225]225
  Lair, Foucquet, 1: 481.


[Закрыть]. Пьер Корнель отдал ему дань уважения в предисловии к своему L’Oedipe (Oedipus)[226]226
  Здесь: пьеса П. Корнеля «Эдип».


[Закрыть], впервые поставленному в Париже в феврале 1658 года [227]227
  Fumaroli, Poète, 181–85.


[Закрыть]. Исключительно модная Мадлен де Скюдери, в салоне которой Фуке появлялся постоянно, обеспечила потомков ярким описанием великолепной усадьбы Фуке в Во (о ней будет сказано ниже). Ее перу принадлежит также «портрет» суперинтенданта, выведенный под именем Клеоним в невыносимо длинном любовном романе «Клелия» [228]228
  Sévigné, Lettres, 1: 108–9, Севинье – Бюсси-Рабутену, 19 июля 1655.


[Закрыть]. Фуке также близко сдружился с мадам де Севинье, – возможно, надеясь на большее: одно из сохранившихся ранних писем маркизы допускает неоднозначный характер этих отношений [229]229
  Lair, Foucquet, 1: 519.


[Закрыть].

Многочисленных гостей суперинтендант и мадам Фуке принимали в величественных резиденциях, которые Фуке приобретал и украшал на протяжении многих лет. В Париже он несколько раз переезжал и наконец обосновался в бывшем доме своего предшественника Мишеля Партичелли д’Эмери[230]230
  О нем см. в главе 1.


[Закрыть] на rue Croix-des-Petits-Champs, в двух шагах от Пале-Рояля, с садами, простиравшимися на территорию современной Place des Victoires. Как суперинтенданту, ему также полагались служебные апартаменты в Лувре [231]231
  Там же, 420, 540; Dessert, Fouquet, 155; Saunders, Library. Подробная опись была подготовлена членами королевской комиссии после опалы Фуке: BnF, Ms. Fr. 9438: fols. 1–175v., «Опись книг, обнаруженных в Сен-Манде», 31 июля 1665.


[Закрыть].

Фуке проводил очень много времени в своем поместье в Сен-Манде на окраине Парижа, где его сады граничили с садами королевской резиденции в Венсене[232]232
  Имеется в виду Венсенский замок (фр. Château de Vincennes), построенный для королей Франции в XIV–XVII столетиях в Венсенском лесу, на месте охотничьего поместья XII века. Вокруг замка сложился город Венсен, сегодня – юго-восточное предместье Парижа.


[Закрыть]. Мазарини любил Венсен. В 1650-х годах двор часто бывал там, даже когда павильоны, спроектированные Лево[233]233
  Луи Лево, реже Луи ле Во (фр. Louis Le Vau или Levau; 1612–1670) – французский архитектор, один из виднейших представителей французского классицизма. Первый королевский архитектор (1653–1670).


[Закрыть], – Pavillon de la Reine (Павильон королевы) и Pavillon du Roi (Павильон короля), – только строились. В 1654 году Фуке купил имение в Сен-Манде[234]234
  Сен-Манде (фр. Saint-Mandé) – город и коммуна во Франции, находится в регионе Иль-де-Франс. Департамент коммуны Валь-де-Марн.


[Закрыть] и еще несколько лет совершенствовал сады. Он обогатил их редкими растениями и построил оранжерею. Кроме того, он расширил здание, в том числе и для того, чтобы разместить в нем свою библиотеку, по некоторым отзывам насчитывавшую более 30 000 томов. В ее основу легли книги, доставшиеся Фуке от отца. Библиотека была доступна современникам – ученым и литераторам. Кроме того, Фуке нанял на постоянную службу библиотекаря, занимавшегося его книжным собранием. Частично оно в конце концов попало в Королевскую библиотеку[235]235
  В настоящее время Национальная библиотека Франции (фр. Bibliothèque nationale de France, сокращенно BNF) – библиотека в Париже, самое богатое собрание франкоязычной литературы в мире. Одна из старейших библиотек Европы.


[Закрыть] [236]236
  Lair, Foucquet, 1: 420.


[Закрыть].

Если знатоки словесности ценили книги и рукописи, то придворные в ноябре 1657 года, – когда королевская семья удостоила Фуке недолгим визитом, – смогли насладиться садами и выставленными на обозрение драгоценными произведениями искусства: картинами, скульптурами и гобеленами [237]237
  Petitfls, Fouquet, 171–73.


[Закрыть].

В собрании живописи Фуке, сегодня рассеянном по разным французским музеям, были картины Никола Пуссена[238]238
  Никола Пуссен (фр. Nicolas Poussin, 1594–1665) – выдающийся французский художник.


[Закрыть], Ламберта Сустриса[239]239
  Ламберт Сустрис (ок. 1515–1584) – нидерландский художник.


[Закрыть], Антониса Мора[240]240
  Антонис Мор (Антонио Моро, Антонис ван Дасхорст Мор, нидерл. Mor van Dashorst, Anthonie; ок. 1519 – между 1576 и 1578) – выдающийся нидерландский портретист.


[Закрыть], Паоло Веронезе[241]241
  Паоло Веронезе (итал. Veronese, Paolo; 1528–1588) – венецианский художник позднего Возрождения. Настоящее имя – Паоло Кальяри (Cagliari) или Калиари (Caliari), по прозвищу Веронезе.


[Закрыть] и многих других. Все они были отобраны его братом Луи, будущим епископом Агдским[242]242
  Луи Фуке (1633–1702) – советник-клерк при Парижском парламенте, епископ Агдский (1658), духовник короля Людовика XIV (1659). В дальнейшем оказался в опале одновременно со своим знаменитым братом.


[Закрыть], во время поездки в Италию в 1655 году [243]243
  Blunt, Art and Architecture, 233. О потолочных росписях Лебрёна см.: Mérot, Vaux-le-Vicomte.


[Закрыть].

Однако не все картины находились в Сен-Манде. Часть, по-видимому, висела в парижской резиденции Фуке, а некоторые – в самом величественном из его дворцов, шато Во-ле-Виконт[244]244
  Во-ле-Виконт (фр. Château de Vaux-le-Vicomte) – классическая французская усадьба-дворец, расположенная в окрестностях Мелёна, в 55 км к юго-востоку от Парижа. Построена в 1658–1661 гг.


[Закрыть]. Именно здесь Фуке предстояло собрать вокруг себя все литературные и художественные таланты, чтобы летом 1661 года устроить знаменитый праздник в честь Людовика XIV.

Территория Во лежала к востоку от Мелёна, в 20 км от королевского замка Фонтенбло – все еще любимой сельской резиденции королей Франции[245]245
  Дворец Фонтенбло (фр. Château de Fontainebleau) – дворец эпохи Возрождения на территории департамента Сена и Марна. Вокруг дворца вырос город Фонтенбло. Постоянная резиденция многих французских монархов (от Людовика VII до Наполеона III).


[Закрыть]. Фуке купил Во в 1641 году и добавил к нему прилегающую часть виконтства Мелён. На момент покупки Во представляло собой полуразрушенный замок и несколько заброшенных деревень вокруг. Несколько лет Фуке вкладывал деньги в восстановление старых зданий и территорий. Однако в 1656 году он решил снести существующие здания, преобразовать ландшафт и создать величественную сельскую резиденцию, которая бы обессмертила его имя и закрепила бы за ним статус крупнейшего высокорангового землевладельца. Здесь нельзя не вспомнить труды Ришелье над замком, носящим его имя. Но замок кардинала находился в далеком Анжу, оставался для большинства невидимым и редко принимал гостей и даже собственных владельцев. Во, наоборот, попадался бы на глаза королевскому двору во время каждого путешествия между Парижем и Фонтенбло.

После 1656 года Фуке щедро вкладывал в проект не только деньги, но и таланты величайших художников и мастеров своего времени. Проект здания был заказан Луи Лево. Андре Ленотру[246]246
  Андре Ленотр (фр. André Le Nôtre; 1613–1700) – выдающийся французский ландшафтный архитектор.


[Закрыть], чей отец разбивал сады для Ришелье, было поручено спроектировать их в Во. Чтобы расширить сады, надо было полностью перекопать и преобразить исходный ландшафт. Снести деревни по периметру – работа, требовавшая сотен рабочих рук. Пока мастера и рабочие занимались наружными работами, сотни всевозможных ремесленников создавали блистательные интерьеры под руководством Шарля Лебрёна[247]247
  Шарль Лебрён (фр. Charles Le Brun, 1619–1690) – знаменитый французский художник и теоретик искусства, глава французской художественной школы эпохи Людовика XIV.


[Закрыть]. Он отучился в Италии на грант, предоставленный канцлером Сегье, и там освоил интерьерные стили и техники, популярные в Италии, но во Франции малоизвестные [248]248
  Dessert, Fouquet, 156.


[Закрыть].

Великолепию замка соответствовали столь же впечатляющие сады, разбитые Ленотром. Сети аллей вперемежку с геометрическими формальными клумбами. Продуманно расположенные статуи и гроты, а главное – водяные каскады, фонтаны, гранд-канал и пруд, куда через изощренную систему свинцовых подземных труб поступала вода местных ручьев и источников, окружали замок со всех сторон.

Во что обошлось все это великолепие, так и не установлено, хотя на эту тему много спорили в ходе судебного процесса. Суммарная стоимость сделки по покупке полностью всех владений вокруг Во оценочно составляла около 506 000 ливров. Стоимость контрактов на строительство замка и окружающих его построек составила порядка 857 000 ливров [249]249
  Lair, Foucquet, 1: 531; Petitfls, Fouquet, 179. Подробнее см.: Lair, Foucquet, 521–31; Dessert, Fouquet, 155–57; Petitfls, Fouquet, 173–88.


[Закрыть]. Однако в эти цифры не входят ландшафтные работы, стоимость комплектующих, цена произведений искусства, мебели, затраты на другие работы внутри замка. Современные исследования оценивают совокупные затраты в 23 миллиона ливров. По мнению Жюля Лера, они составляли от 3 до 4 миллионов ливров. Жан Кристиан Птифис говорит о 4 миллионах [250]250
  Blunt, Art and Architecture, 233; общую оценку см.: 229–34.


[Закрыть].

Сколько бы это ни стоило, Фуке получил то, что желал. Общий эффект, как сформулировал Энтони Блант, стал «триумфальным успехом». Он добавляет, что «такому сочетанию замка и садов во Франции, пожалуй, не было равных» [251]251
  Scudéry, «Valterre» в: Clélie, vol. X, цит. по: Lair, Foucquet, 1: 525.


[Закрыть]. Благодаря реставрации ХХ века современный посетитель легко может представить себе, как потрясал зрителя этот ошеломительный ансамбль, когда он был только создан. Несколько лет спустя того же эффекта – и силами все той же самой команды, которую изначально собрал Фуке, – добился Версаль. Друг Фуке, мадемуазель де Скюдери, назвала строительство «работой, которую выполнил человек, способный только на великое» [252]252
  Lair, Foucquet, 1: 483.


[Закрыть].

Грандиозный проект Фуке ни для кого не являлся секретом. Летом 1659 года Мазарини остановился там на ночь. Как подлинный знаток, кардинал оценил ход внутренних работ под руководством Лебрёна. Мазарини изучил только что законченные планы Ленотра по разбивке садов и предметы искусства, собранные Фуке. Его похвальный отзыв побудил молодого короля, его брата Филиппа[253]253
  Филипп I, герцог Орлеанский (фр. Philippe, duc d’Orléans; 1640–1701) – сын Людовика XIII и Анны Австрийской, младший брат короля Людовика XIV. Носил титулы «Единственный брат короля» (фр. le Frère unique du Roi) и «Месье» (фр. Monsieur). Стал родоначальником Орлеанской ветви династического дома Бурбонов.


[Закрыть] и королеву-мать посетить поместье, пусть коротко и неформально [254]254
  Montpensier, Mémoires, 3: 489.


[Закрыть].

Почти ровно через год, возвращаясь со своей испанской невестой инфантой Марией Терезией[255]255
  Мария Терезия Австрийская (Испанская) (исп. María Teresa de Austria; 1638–1683) – инфанта Испании, первая супруга короля Франции Людовика XIV. Дочь короля Испании Филиппа IV (1605–1665) и Изабеллы Бурбонской (1602–1644). Была обручена с французским королем по условиям Пиренейского мира 1659 г.


[Закрыть], Людовик с двором остановился в Во – по пути из Фонтенбло в Париж – с визитом и на обед. Кузина короля, герцогиня де Монпансье, сама ветеран нескольких строительных проектов, назвала Во «заколдованным местом» [256]256
  Petitfls, Fouquet, 354.


[Закрыть]. В июле 1661 года брат короля Филипп Орлеанский и его жена Генриетта Английская[257]257
  Генриетта Анна Стюарт, герцогиня Орлеанская (англ. Henrietta Anna Stuart; 1644–1670) – младшая дочь английского короля Карла I Стюарта (1600–1649) и младшей дочери французского короля Генриха IV Генриетты Марии Французской (1609–1669).


[Закрыть] посетили Во с отрядом придворных. Их приняли с исключительным блеском, великолепно угощали и развлекали премьерой новой пьесы одного из протеже Фуке – Мольера, которая называлась L’École des maris («Школа мужей») [67]. Этот визит являлся своего рода генеральной репетицией знаменитого праздника, который суперинтендант в августе 1661 года дал в честь короля, чтобы отметить завершение своего проекта. Согласно популярному мифу, праздник привел его к падению. Но на самом деле судьба Фуке была решена задолго до того, как молодой король воспользовался гостеприимством своего суперинтенданта.