Текст книги "Опасный маскарад"

Глава 3

Разговор Никола Альвареса-и-Колдуэлла с его дедом нельзя было назвать приятным. Старый дон метал громы и молнии, с каждой минутой все сильнее возмущаясь. Он то принимался энергично расхаживать по кабинету, то останавливался перед резным письменным столом, то подходил к своему беспутному внуку и кричал, тряся указательным пальцем у него перед носом:

– Да как ты посмел оскорбить дочь моего друга! О чем ты думал, приглашая на торжество одну из своих путан!

– Двух путан, – поправил его обнаглевший внук. – Розу и ее подружку.

– Не сметь мне дерзить! – взвизгнул старик, стиснув пальцами рукоять кнутовища, и вытаращил на негодника покрасневшие от гнева глаза.

Кейд невозмутимо выдержал испепеляющий взгляд деда и с печальной ухмылкой заметил:

– Но ведь ничего страшного не случилось, дедушка!

Дон Бенито выпятил грудь, прокашлялся и, глубоко вздохнув, с прежним пылом заорал:

– Нет, случилось! Ты оскорбил своим легкомысленным поведением честь нашего дома! Ты опозорил своим беспутством память о наших доблестных предках! А чего стоят все прочие твои выходки во время многолетнего отсутствия! Я наслышан о некоторых из твоих «подвигов», Никола, и должен тебе сказать, что меня от них тошнит!

Кейд присел на дубовый письменный стол и скрестил руки на груди. Подобные сцены были не единичными. Дед тщетно пытался приучить его к дисциплине с юных лет. Но ни бесчисленные нотации, ни порка, ни отправка непокорного внука на учебу за границу не смогли изменить его в лучшую сторону. Он вырос, но остался все таким же неисправимым негодником. Дед, однако, не мог смириться с ужасным поведением внука. Он все еще надеялся наставить его на путь истинный.

– Я видел, как ты флиртовал с племянницей алькальда, – рявкнул дон Бенито. – Как такое могло прийти тебе в голову?

– А что мне оставалось делать, если она сама не отпускала меня от себя ни на шаг? – пожал плечами Никола.

Ответ внука переполнил чашу терпения. Дед в сердцах хлестнул кнутом по столу и закричал:

– Ты понимаешь, чем это для тебя чревато? Или ты думаешь, что алькальду неизвестно, кто обхаживает его племянницу? Может быть, ты считаешь его дураком, который молча стерпит, что сеньорита Наварро спит в твоей постели?

Кейд опять передернул плечами.

– А кто говорит, что она моя любовница? Я и не думал затаскивать ее в свою постель! Мы с Линдой всего лишь совершили вместе верховую прогулку, от скуки. Ей тоже осточертело жить в такой дыре, она хочет сбежать отсюда.

– Хорошо бы ей прихватить с собой и своего дядюшку! – выпалил старый дон, покраснев от ярости. – Без них нам всем жилось бы здесь гораздо спокойнее.

– Так думают и многие другие жители города, – с улыбкой добавил его внук.

– Жаль, что им не приходит в голову ускорить отъезд дьявольской парочки, прибегнув к оружию, – прошипел старик. – А ты, Никола, к моему глубокому сожалению, берешься за шпагу не ради правого дела, а в интересах какого-то сомнительного сброда!

– Вы подразумеваете мою службу в армии техасских повстанцев? – прищурившись, уточнил Кейд.

– Да, разумеется! Зачем тебе понадобилось воевать на стороне этой банды фермеров? – вскричал дон Бенито.

– Все они отважные и достойные люди, сражавшиеся за правое дело, – возразил ему, сохраняя невозмутимость, Кейд. – Я горжусь, что дрался в их рядах за свободу Техаса!

– А вот мне стыдно, что мой внук участвовал в позорном и кровавом фарсе! – вновь ударив кнутом по столу, крикнул дон Бенито. – Ты навлек позор на всю семью Альварес и город Игера!

– А разве наш безумный алькальд, чьи руки по локоть перепачканы кровью сотен невинных людей, казненных им, не позор для правительства Мексики? – парировал Кейд. – Жаль, что здесь до сих пор не нашлось храбрых мужчин, способных освободить Игеру от его гнета! Остались одни трусы и подхалимы!

– Не тебе судить, сопляк! – взвизгнул оскорбленный его намеком старик. – Не слишком ли много ты на себя берешь? Взгляни, на кого ты похож, с пистолетами на портупее вместо благородной шпаги! Ты выглядишь и ведешь себя как бесчестный американский бандит, а не как благородный джентльмен!

– Похоже, что вы презираете и ненавидите всех американцев, дедушка! – осведомился не без иронии Кейд.

– Если бы я действительно ненавидел всех американцев, я бы не позволил своей обожаемой дочери выйти за твоего отца! – возразил дон Бенито. – Я презираю только бесчестных людей, какой бы национальности они ни были.

Кейд вздохнул, снова пожалев о том, что вернулся в Калифорнию. Он знал, что старик будет постоянно демонстрировать ему свое превосходство и досаждать упреками, а потому всячески оттягивал свое возвращение. Но теперь он стоял в кабинете своего деда и ждал окончания очередного нагоняя.

Дон Бенито приблизился к внуку и рявкнул, дрожа от гнева:

– Я требую, чтобы ты наконец объяснил, что за гнусная история произошла по твоей вине пять лет тому назад в Новом Орлеане! Я имею в виду твой странный брак!

Кейд пожевал губами и хмыкнул:

– Ничего особенного и не произошло, дедушка. Вы заблуждаетесь. Все это досужие сплетни и сущие пустяки.

– Ничего особенного? Сплетни? Ты женился на девушке из хорошей семьи и теперь говоришь, что все пустяк, не стоящий того, чтобы о нем вспоминать? Негодяй! – Дон Бенито, не сдержавшись, ударил внука кнутом по груди, и под прозрачной тканью сорочки тотчас же вздулся красный рубец. Однако Кейд лишь поморщился: гордость не позволяла ему выказывать слабость.

– Отвечай, мерзавец, забеременела от тебя эта женщина или нет? – в бешенстве прокричал старик.

– Откуда мне знать? – ответил Кейд. – Я же не виделся с ней со времени нашего бракосочетания! Прямо из церкви я отправился в Техас воевать на стороне повстанцев.

– Какой же ты после этого мужчина? – с гримасой отвращения воскликнул дон Бенито, и Кейд побелел как мел: слова деда задели его за живое. Он закусил губу и с ненавистью уставился на старика, сверкая разъяренными глазами.

За спиной у Кейда раздалось многозначительное покашливание. Он обернулся и увидел верного слугу дона Бенито по имени Панчо: очевидно, тот неслышно вошел в кабинет, когда бушевавшие страсти накалились добела, прихватив с собой на всякий случай винтовку. Кейд поборол желание расхохотаться и холодно произнес:

– Мне обидно слышать такие слова от родного деда.

– Наконец-то ты вспомнил о нашем родстве, – со вздохом промолвил дон Бенито. – Значит, мои слова пока еще кое-что для тебя значат.

Он покачал головой и сразу весь как-то обмяк, утратив кураж и желание приструнить внука. Всегда подтянутый, бодрый, с гордо вскинутым подбородком, этот потомок переселенцев из Кастилии, прослывших отважными воинами и смелыми путешественниками, моментально превратился в слабого старика, предчувствующего свою скорую кончину. Горестно пожевав губами, дон Бенито взял со стола графин с крепким бренди, наполнил два бокала и, протянув один из них внуку, произнес:

– Ты должен еще раз извиниться перед той симпатичной белокурой сеньоритой и ее родными.

– Хорошо, дедушка, – согласился Кейд. – Но по-моему, она бы предпочла, чтобы я утопился у нее на глазах в океане.

– Если так, тогда ее уму может позавидовать любая молодая леди, – проговорил дон Бенито.

– Надеюсь, что вы смените гнев на милость, дедушка, когда я принесу этой ночью юной особе свои извинения? – спросил Кейд, отхлебнув для храбрости из бокала.

Уловив насмешливые нотки в его голосе, старик окинул своего задиристого внука изучающим взглядом и тяжело вздохнул. Бесшабашность еще можно было простить ему в его юные годы, когда он прикрывал ею свою неуверенность и неопытность, подумал старик. Но теперь, когда он вошел в пору зрелости и должен заботиться о своей репутации, пренебрежение семейными традициями и моральными правилами вызывает лишь досаду и сожаление. Дед вздохнул.

– Мы вернемся к разговору о твоей супруге в другой раз, – наконец вымолвил дон Бенито. – Я должен хорошенько обдумать создавшуюся ситуацию, прежде чем вынести какое-то решение. А пока поторопись извиниться перед моим другом сеньором Алленом и его дочерью. Она происходит из знатного старинного испанского рода, и если ее родственники узнают, что ты оскорбил ее, то не миновать кровной мести.

– Вы полагаете, дедушка, что эта девица до сих пор им ничего не рассказала о случившемся? – насмешливо прищурившись, спросил Кейд.

– Да, я так думаю, – кивнул старик. – Она произвела на меня впечатление поразительно мудрой девушки.

Кейд благоразумно умолчал о том, что белокурая дочь Филиппа Аллена своими глазами и повадками весьма напоминает кошку. Хотя она и возражала на словах против его бесцеремонного поведения, на деле же отвечала на его поцелуи с неподдельным пылом и страстью. Кейд невольно вздохнул, живо вспомнив все детали того происшествия. Перед его мысленным взором словно наяву возникли необыкновенно красивое лицо Лоры, обрамленное золотистыми волосами, округлая тугая грудь с розовыми отвердевшими сосками, длинная шея и покатые плечи, бархатистая кремовая кожа. По его спине пробежала дрожь, он явственно ощутил восхитительные волны сладострастия, которые испытал в тот волшебный миг, когда обнимал сеньориту Лоретту Аллен. Нет, впредь ему лучше держаться подальше от такой опасной особы, иначе не миновать новой беды. Довольно с него урока, полученного от коварной обольстительницы по имени Сесиль Маршан.

Кейд снова отхлебнул из бокала и притворился, что внимательно слушает рассуждения деда, как ему следует вести дела на ранчо. Голова у него была сейчас занята куда более серьезными проблемами. С тех пор как алькальдом Игеры стал дон Луис Хорхе Баптисте-и-Наварро, горожане потеряли покой. Еще находясь в Новом Орлеане, Кейд получил от своего деда письмо, в котором он, поведав о свалившейся на город напасти, просил его поскорее приехать. Кейд решил попытаться уговорить высокопоставленных мексиканских чиновников отозвать дона Луиса с его поста и отправился в Мексику.

Но там его ожидал далеко не радушный прием. Принявший его сановник узнал в нем сторонника техасских повстанцев и едва не упек за решетку. Возможно, Кейд и теперь томился бы в одной из тюрем столицы Мексики, если бы ему не помогла бежать в Испанию одна прекрасная сеньорита, с которой он познакомился в Мехико.

Однако даже солнечная Испания и ласки его замечательной спутницы не смогли заставить Кейда забыть о просьбе деда приехать в Игеру. Он доверил заботу о милой Кармелите своему приятелю дону Франциско и отправился наконец-то в Игеру. Кейд криво усмехнулся, вспомнив тот период своей непростой жизни, и подумал, что теперь эти двое наверняка поженились и обзавелись потомством.

Самому же Кейду пока было не до прелестей спокойной семейной жизни. Его возмущало ужасное положение игерийской бедноты. Многие годы население городка изо дня в день боролось за свое выживание, влача нищенское существование. Красивые женщины здесь не осмеливались поднять от земли глаза, одевались в лохмотья и ходили босиком. А сильные мужчины вынуждены были батрачить за гроши на горстку богачей, поскольку не являлись хозяевами своей плодородной земли и боялись солдат и алькальда. А ведь когда-то крестьяне жили здесь зажиточно, возделывая свои сады и виноградники, и выглядели довольными и сытыми. Теперь же, исхудалые и поникшие, они почти никогда не улыбались. Такая ситуация возмущала Кейда.

Дон Бенито относился к своим работникам иначе, он был с ними добр, хорошо их кормил и справедливо оплачивал их труд. Но уже в нескольких милях от его имения в маленьких деревнях и крохотных фермах царили голод и уныние. Кейд твердо решил как можно скорее покончить с тиранией дона Луиса.

Но сначала ему предстояло вернуть доброе расположение доньи Карлотты и ее строптивой и темпераментной падчерицы. Вспомнив, как бурно она отреагировала на его поцелуй, Кейд едва не расхохотался. Любопытно, подумал он, как она поведет себя, когда вновь увидит его. Какие чувства отразятся на ее прекрасном личике? Он улыбнулся и стал обдумывать план действий.

Глава 4

Когда на другой день служанка доложила Лоре, что к ней пожаловал с визитом какой-то господин, она совершенно не удивилась, поскольку несколько молодых людей, танцевавших с ней на балу у дона Альвареса, обещали в скором времени непременно ее навестить. Однако обнаружив, что посетитель – Кейд Колдуэлл, она испытала легкий шок.

Поборов волнение, Лора с гневом спросила, прищурив свои золотистые кошачьи глаза:

– Чем я обязана сомнительному удовольствию вновь видеть вас, сэр? Что привело вас сюда?

– Я прибыл по настоянию своего дедушки, – невозмутимо ответил Кейд и взглянул на нее столь вызывающе-бесстыдно, что она не могла подавить улыбку.

– Тогда все понятно, – промолвила она. – Мне следовало самой догадаться, что вряд ли вы осмелились бы пожаловать сюда по своей воле.

– Да, пожалуй, вы правы, – согласился он и шагнул к ней с таким самоуверенным видом, что она невольно попятилась.

– Очевидно, вы намерены вновь извиниться за свое неприличное поведение в тот вечер, сэр? – отойдя к окну, спросила она, испытывая легкое головокружение.

Кейд тихо рассмеялся и ответил:

– И вновь вы угадали! Дедушка опасается, что мой неловкий поступок омрачит его добрые отношения с вашей семьей.

– Что ж, будем считать, что вы исправили свою оплошность, сэр, – холодно произнесла Лора, раздосадованная его смехом. – А теперь прошу вас немедленно удалиться!

– Вы даже не угостите меня холодным вином, сеньорита? – нарочито обиженным тоном спросил Кейд. – Боюсь, что вашей доброй репутации будет нанесен ущерб, если слухи о вашем негостеприимстве просочатся в город…

На щеках Лоры проступил румянец. Мысленно проклиная незваного гостя, она дернула за шнурок звонка, чтобы вызвать служанку. Тотчас же явилась Серита, и Лора велела подать во внутренний дворик закуски и вино. Кейд ухмыльнулся, довольный таким поворотом дела, но не произнес ни слова до тех пор, пока не накрыли стол.

Лору подмывало смутить его вопросом о его супруге и детях, однако она так и не решилась спросить. Кейд же, усевшись напротив нее в кресло, бархатным голосом заметил:

– Ваши золотистые локоны кажутся особенно прекрасными в лучах солнца, сеньорита!

– Вы так считаете? Благодарю за комплимент, – пролепетала она. – А вы, сэр, при дневном освещении еще сильнее напоминаете мне дьявола!

– Рад слышать, сеньорита! Вы мне польстили, – отозвался Кейд. – Вы с каждой минутой все больше поражаете меня своим редкостным тактом и неповторимыми манерами.

Выронив из рук чашку, Лора возмутилась:

– Прекратите паясничать! И не стройте из себя джентльмена. Я помню, как вы вели себя в тот вечер в саду, но не собираюсь никому рассказывать о вашем позорном поведении! Можете сказать своему дедушке, пусть он не тревожится о чести своей фамилии. Однако я уверена, что вы найдете способ нанести ей урон и без моей помощи.

Кейд помрачнел и, подавшись вперед, с угрозой прошептал:

– На вашем месте, моя милая маленькая притворщица, я бы обуздал свое высокомерие! Я тоже прекрасно помню, как пылко ответили вы на мой поцелуй. Так что еще неизвестно, кому из нас следует позаботиться о своей репутации, мне или вам!

Ответить ему достойным образом Лоре помешало внезапное появление во внутреннем дворике Карлотты. Окинув обоих изумленным взглядом, она подошла к столу и произнесла:

– Служанка сказала мне, что вы почтили нас своим визитом, сеньор Колдуэлл. И я поспешила сюда, чтобы поприветствовать вас.

Кейд встал с кресла, почтительно поцеловал ей руку и ответил:

– Рад вас видеть, донья Карлотта. К сожалению, я вынужден откланяться, поскольку мой дедушка дал мне множество поручений, не терпящих отлагательства. До свидания, сеньорита, – добавил он, поклонившись Лоре. – Было приятно с вами побеседовать.

– До свидания, – в один голос ответили по-испански обе дамы, с трудом скрывая свою радость по поводу его ухода.

Карлотта заметила, что падчерица чем-то раздосадована, однако не успела расспросить ее о причине внезапного визита Кейда Колдуэлла, потому что служанка доложила о прибытии нового посетителя. Им оказался привлекательный молодой человек Фелипе Эррера, с которым Лора познакомилась на приеме в усадьбе дона Бенито. Он явно был ею очарован и приехал с большим букетом чудесных ароматных цветов.

– Благодарю вас! – радостно воскликнула Лоретта, принимая его, и с наслаждением вдохнула сладковатый головокружительный запах цветов. – Присаживайтесь к столу, сеньор! Угощайтесь! Серита, принеси чистые приборы и поставь букет в вазу, живо!

На лице юноши отобразился щенячий восторг. Фелипе был облачен в обтягивающие темные брюки и коротенький жакет. Он рассыпался в слащавых комплиментах по адресу Лоры, восхваляя на все лады ее золотистые волосы, глаза, розовые губки и шелковистую кожу. С замирающим сердцем она ждала, когда он заговорит стихами, вспомнив, как читал ей стихи один ее знакомый француз в Париже. К счастью, Фелипе не стал утомлять ее избитыми поэтическими строчками, а только пригласил на совместную верховую прогулку по живописным окрестностям.

Притворно потупив глаза и чувствуя себя обманщицей, Лора ответила, что составит ему компанию лишь с согласия своей мачехи и в сопровождении гувернантки. Если бы ее услышали парижские приятели, они бы покатились со смеху. Как-то раз ее подруга Мишель Деверо заметила, что лишь Лоретта способна отправиться на прогулку в компании самого беспутного герцога в Европе и вернуться с нее, удачно избежав скандала. Разумеется, она преувеличивала, однако Лора действительно позволяла себе время от времени весьма смелые поступки. Теперь ей очень недоставало прежней свободы, но, имея дело с назойливыми кавалерами, подобными сеньору Эррере, она с легким сердцем укрывалась за рамками строгой общественной морали.

Поклонники досаждали ей еще на протяжении трех дней, однако Кейд Колдуэлл так и не дерзнул вновь ее потревожить. Лора не только не ждала его, но даже поклялась, что никогда не станет искать с ним встречи. Он держался слишком заносчиво и глядел на нее чересчур многозначительно – так, словно бы видел ее насквозь. От его взгляда ей становилось неуютно, и яркие воспоминания о жарких поцелуях на мосту сами собой оживали в ее сердце, заставляя его тревожно колотиться в груди. Да как он посмел намекать ей на то, что она спровоцировала его тогда на смелые ласки! Вот уж чего она ему никогда не простит – бесстыдного навета на нее!

Порой мысли о нем посещали Лору в самые неподходящие моменты, например, когда к ним в гости приходили родственницы Карлотты, суровые дамы с каменными лицами, по-прежнему смотревшие на Лору свысока. Лора не осмеливалась поднять глаза от вязанья, пока гости не ушли, и еще долго молча сидела после их ухода. Карлотта догадывалась о причине ее подавленного настроения и в качестве лекарства предоставляла ей свободу действий, разумеется, весьма условную.

Лора воспользовалась ее поблажками, чтобы совершить верховую прогулку с некоторыми своими кавалерами – доном Фелипе Эррерой, Хуаном Батистой, капитаном Хосе Гарсиа, служившим в личной охране алькальда, а также с неким американцем из Лос-Анджелеса по имени Пол Андерсон.

Последний производил на нее наиболее благоприятное впечатление. Высокий улыбчивый блондин приятной наружности, он смотрел на нее без тени насмешки, но с искренним обожанием. Пол делал ей маленькие подарки и всячески подчеркивал свое уважение к ней. Карлотта заметила его внимание и как-то раз сказала, беседуя с падчерицей, вернувшейся домой после очередной прогулки в горы:

– Мне кажется, что тебе симпатичен сеньор Андерсон.

– Да, ты права, – ответила Лора. – А где папа? Дома?

– Нет, он поехал в деревню, выяснить причину вспыхнувших там беспорядков, – известила Карлотта.

– Вероятно, что-то серьезное? – в свою очередь, спросила Лора, перестав размышлять о том, какое платье ей лучше надеть на завтрашнее свидание с Полом, пригласившим ее на пикник.

– Алькальд велел наказать одного батрака за неуплату налогов, и солдаты его убили, – помрачнев, объяснила Карлотта. – Вот вся деревня и взбунтовалась.

– Какой ужас! – Лора всплеснула руками. – Человека убили за то, что он не сумел уплатить налоги? Неслыханная жестокость! Неужели и теперь алькальду все сойдет с рук?

Карлотта кивнула и, склонившись над вязаньем, пояснила:

– До прибытия сюда дона Луиса ничего подобного никогда не случалось. Местные землевладельцы пытались жаловаться на него в Мехико, но безрезультатно. Алькальд же, узнав о жалобах, занес имена недовольных в черный список. Поговаривают, что он собирается с ними расправиться.

– Он не вправе чинить самосуд! – возмутилась Лора.

– Тише! Здесь даже у стен есть уши! – испуганно прошептала мачеха, с опаской оглядываясь по сторонам.

– Вы полагаете, что в нашем доме могут быть его осведомители? – спросила Лора, снизив свой голос до шепота.

– Среди старых, проверенных слуг – нет. Но вот недавно принятых мною на работу людей, которых настоятельно порекомендовал мне нанять сам дон Луис, нужно опасаться, – ответила Карлотта.

Обе женщины надолго умолкли, размышляя о сложившейся ситуации. Лоре вспомнилась экзекуция на базарной площади, случайной свидетельницей которой она стала. Мужчина, которого избивали кнутом солдаты, едва не отдал Богу душу и выжил только благодаря молитвам Сериты. Лоре внезапно стало стыдно за свое легкомысленное времяпрепровождение. Алькальда – виновника всех бед местного крестьянства – она видела только однажды, и он вовсе не показался ей злодеем. Теперь она поняла, что жестоко заблуждалась. Прежде она всегда с жаром отстаивала в диспутах с друзьями принципы справедливости и свободы и даже прослыла среди студентов яростной сторонницей радикализма. Теперь же, возвратившись из Европы, она странным образом забыла о своих прежних воззрениях и увлекалась суетными бытовыми проблемами. Как она изменилась!

Лора раздосадованно наморщила лоб и постучала кнутом по мыску своего сапога. Если алькальд посмел публично казнить человека за неуплату каких-то грошей, от него можно ожидать самых диких выходок и свирепых расправ со своими противниками. Неудивительно, что отец и другие богатые горожане встревожены таким положением вещей!

– Неужели с этим извергом ничего нельзя поделать? – вслух спросила она.

– На открытое противоборство с ним решится лишь отчаянный храбрец, – ответила Карлотта. – Кому хочется рисковать своим благосостоянием и жизнью? Разве что в округе объявятся таинственные неуловимые мстители в масках.

Лора тихо рассмеялась:

– Мстители в масках? Но что они могли бы изменить?

– Конечно, я лишь фантазирую, – с улыбкой ответила мачеха, – но, по-моему, они могли бы напугать алькальда и вернуть беднякам отобранные у них солдатами деньги. Хотя едва ли и после этого алькальд прекратит свои бессовестные поборы!

– А ведь неплохая идея! – подумав, проговорила Лора. – Но вот найдется ли смельчак, который отважится перевоплотиться в народного мстителя?

– Не надо воспринимать мои слова чересчур серьезно! – предостерегла Карлотта. – Разумеется, в Игере таких отважных людей нет. Все панически боятся алькальда и его солдат.

– И все-таки ты подала очень хорошую идею! – задумчиво произнесла Лора. – Любопытно, приходило ли нечто подобное в голову еще кому-то из здешних жителей?

– Не советую обсуждать такую тему с посторонними, Лора, – понизила голос мачеха, пронзив ее пытливым взглядом. – Как я тебе уже говорила, в городе много доносчиков!

Лора приняла ее совет к сведению и решила держать язык за зубами.

К немалому ее изумлению, оказалось, что те же мысли тревожат и Кейда Колдуэлла. Во время очередной верховой прогулки Лоры в компании Пола Андерсона между ними завязался интересный разговор. Увидев их, Кейд сардонически улыбнулся и окинул обоих изучающим взглядом, затем с легким поклоном поприветствовал их по-испански:

– Добрый день!

Его огромный черный конь нервно стукнул о землю копытом, фыркнул и встряхнул головой, косясь на кобылу Лоры, приветствующую его, в свою очередь, громким ржанием.

– Какой, однако, у вас прекрасный скакун, – заметил Пол Андерсон.

– Благодарю вас. В нашей семье всегда держали породистых лошадей, – самодовольно произнес Кейд.

– Наши лошади тоже хороших кровей, – отозвалась Лора. – Или вы придерживаетесь другого мнения?

– Ну что вы, сеньорита! Ничего дурного у меня и в мыслях не было! – заверил ее Кейд.

– Кстати, раз уж речь зашла о лошадях, вам обоим будет полезно знать, что дон Луис распорядился составить реестр всех лошадей Игеры. Полагаю, что таким образом он надеется упростить сбор податей, – сообщил Пол Андерсон.

– Алькальд просто стремится получить от горожан как можно больше денег, – с раздражением проворчала Лора. – Думаю, что скоро он велит пересчитать и всех кошек и собак!

Кейд усмехнулся:

– Вы, кажется, не одобряете служебного рвения нашего достопочтенного алькальда, сеньорита? За такие высказывания вас могут обвинить в государственной измене!

– Подобное рвение вряд ли по нутру даже моей кобыле, – неблагоразумно парировала Лора и тотчас же прикусила язык, внезапно подумав, что ее собеседник, возможно, один из тайных осведомителей алькальда.

Но Кейд от всей души расхохотался, развеяв все ее сомнения:

– Пожалуй, так, однако она об этом помалкивает.

– Надеюсь, что все сказанное здесь останется между нами, – покраснела Лора, чем вызвала новый приступ хохота Кейда.

– Рад слышать, что вы мне доверяете, сеньорита, – отдышавшись, заключил он. – После нашей первой встречи мне показалось, что вы сомневаетесь в моем искреннем расположении к вам.

Пол Андерсон вопросительно взглянул на Лору. Она потупила взгляд:

– Мы с господином Колдуэллом уже обменивались мнениями об алькальде и несколько разошлись во взглядах.

– Так почему бы нам не продолжить разговор? – подыгрывая ей, предложил Кейд. – Согласитесь, мисс Аллен, что ситуация с непомерными налогами стремительно ухудшается. Что, на ваш взгляд, следовало бы в связи с ней предпринять? Своим бездействием мы потворствуем алькальду и косвенно способствуем ухудшению тяжелого положения батраков. А ведь угроза нависла уже не только над их благосостоянием, но и над самой их жизнью! Солдаты свирепствуют, жестоко избивают должников и даже убивают их! Разве можно с подобным мириться?

– Однако мне еще не доводилось встретить в Игере храбреца, осмелившегося открыто выступить в их защиту! – тряхнув головой, с жаром воскликнула Лора. – Большинство мужчин, известных мне, боятся алькальда и предпочитают демонстрировать свою смелость, домогаясь беззащитных девиц.

– На кого вы намекаете? – обиженно спросил Кейд.

– На тех, кто храбр только на словах, – иронически прищурив желтые кошачьи глаза, ответила Лора.

– Женщинам легко рассуждать о смелости, когда она защищена высоким забором и влиятельными покровителями, – едко парировал собеседник.

– Так вы считаете, что женщина не способна совершить отважный поступок? – пылко спросила Лора. – Я готова доказать обратное, продемонстрировав алькальду, что в городе есть люди, не намеренные молча сносить его притеснения! И уверена, что мужчинам станет после моего поступка стыдно…

– Не слишком ли вы расхрабрились, мисс Аллен? – перебил ее Кейд. – Сомневаюсь, что вы готовы обнажить шпагу и бросить открытый вызов алькальду. Вам, как мне показалось, милее спокойные прогулки по живописным окрестностям в обществе джентльмена.

– Не забывайте, что вы беседуете с юной леди, а не с мужланом, – вступил в спор Андерсон.

Кейд саркастически расхохотался, взглянув на Лору, облаченную в облегающий костюм для верховой езды и модную шляпку.

– Я, разумеется, отдаю себе отчет в том, что прекрасным молодым дамам свойственно давать волю своим фантазиям. Однако и в них следует соблюдать меру. Дон Луис очень жестокий человек, обладающий огромной властью. Его солдаты подавят любой открытый мятеж. Местные землевладельцы пишут прошения в Мехико, надеясь, что мексиканское правительство отзовет этого сатрапа с его поста. Но если их мирная инициатива не возымеет действия, ими будут предприняты меры иного рода. Можете не сомневаться, – заверил Кейд.

– А по-моему, мистер Колдуэлл, вы просто трусите, – насмешливо бросила Лора, готовая хоть сейчас продемонстрировать ему свое умение владеть шпагой и тем самым доказать, что она не бросает слов на ветер.

Но Кейд уже тронул своего коня с места, обронив напоследок:

– Но кое в чем я с вами согласен, мисс Аллен. Острый женский язычок способен жалить не менее смертельно, чем гадюка. До встречи!

Проводив его ироническим взглядом, Лора обернулась к Полу:

– Мои справедливые слова явно задели его за живое. Не правда ли, мистер Андерсон?

– Вы правы, мисс Аллен. Однако и вам не удалось сдержать эмоции, – ответил он.

– Я не переношу самонадеянных трусов! – покраснела Лора. – Будет лучше, если впредь вы не станете при мне упоминать его имя! Я устала и хочу поскорее вернуться домой.

Пол вызвался проводить ее, однако она всю обратную дорогу угрюмо молчала и простилась с ним весьма холодно. Едва войдя в свою спальню, Лора бросилась ничком на кровать и, сжав голову ладонями, послала мысленное проклятие Кейду Колдуэллу, испортившему ей так чудесно начавшуюся прогулку.