Текст книги "Опасный маскарад"

Глава 5

Хмурые крестьяне столпились на базарной площади в центре поселка, чтобы выслушать очередной указ алькальда об уплате налогов. Облаченные в униформу солдаты, пешие и конные, окружали их со всех сторон, готовые в любой момент открыть огонь по толпе, если она взбунтуется.

Однако поденщики пока помалкивали и по одному подходили к столу, за которым сидел сборщик налогов, чтобы отдать ему свои последние гроши. Сделав пометку в своем журнале, мытарь клал монеты в ларец. Кое-кто из налогоплательщиков пытался оспаривать сумму поборов и умолял бессердечного чиновника проявить милосердие к его голодающей семье, но все просьбы оставались втуне. Бедняге приходилось расставаться с деньгами, заработанными тяжелым трудом, ничего не оставляя себе.

– Следующий! – выкрикивал сборщик налогов, когда крестьянин отходил от стола и вытирал вспотевший лоб тыльной стороной ладони. Было дьявольски жарко, очередь продвигалась медленно. Солдаты начинали скучать от бездействия и позевывать, глядя, как пополняется обитый кожей ларец. Одетые в просторные штаны, застиранные рубахи и грязноватые накидки крестьяне старались не смотреть на них и покорно протягивали мытарю монеты.

Внезапно томительную тишину нарушил громкий стук лошадиных копыт. В толпе раздались испуганные возгласы. Одетый во все черное всадник, лицо которого скрывала полумаска, лихо преодолел невысокую каменную стену и, выхватив шпагу, направил своего скакуна прямо к столу оцепеневшего сборщика податей. Смелый наездник ловко подхватил наполненный монетами ларец и ускакал с добычей прочь.

Все произошло настолько быстро, что охранники не успели ничего предпринять, а пораженные произошедшим пеоны лишь молча переглядывались и выжидающе посматривали на солдат. Наконец один из них произнес, ошалело хлопая глазами:

– Что это было, разрази меня гром?

– Незнакомец похитил у нас все деньги, – ответил ему сборщик налогов. – Что теперь я скажу алькальду?

Ярость дона Луиса Хорхе Баптисте-и-Наварро была столь велика, что доложивший ему о случившемся начальник гарнизона Труильо побледнел как мел. Алькальд кричал, что понизит его в звании, если преступник не будет схвачен до вечера.

– Но негодяй действовал столь стремительно, что мои люди не успели даже опомниться, как его и след простыл, – пролепетал с дрожью в голосе Труильо.

– Очевидно, пора заменить командира, – многозначительно произнес дон Луис и, подойдя к столу, стоявшему посередине комнаты, устланной толстым турецким ковром, налил себе изрядную порцию бренди и залпом выпил.

Команданте Труильо сглотнул ком и перевел дух, надеясь, что алкоголь смягчит гнев алькальда. Тот вновь обжег его злобным взглядом и спросил:

– И сколько же денег мы потеряли?

– Почти три тысячи песо, – потупившись, ответил офицер. – Не так уж много, ваше превосходительство! Обычно мы собираем гораздо большую сумму.

Алькальд заложил руки за спину и принялся расхаживать по кабинету, недовольно тряся головой и все сильнее багровея от бешенства. Сжимая и разжимая пальцы, командир гарнизона исподлобья наблюдал, как дрожат его толстые отвислые щеки и трепещут ноздри. Дон Луис заметно сдал в последнее время, неумеренность в еде и употребление алкоголя, равно как и плотские утехи, пагубно сказывались на его здоровье.

Наконец он остановился и прорычал, обратившись к Труильо, чтобы тот отправился на поиски бандита. Начальник гарнизона лишь кивнул и поспешно удалился, радуясь в душе, что легко отделался.

Оставшись один в своем кабинете, дон Луис схватил шпагу и принялся крушить ею мебель, свечи и портьеры. Выпустив пар, он дернул за шнур звонка и приказал лакею подать ему еще бренди и фруктов.

– Мои деньги! Они очутились в руках грабителя! – бормотал он. – Я отомщу негодяю за его дерзость! Я прикажу размазать его по стенам домов!

Слышавший угрозы лакей выскочил из кабинета словно ошпаренный и сообщил остальным слугам, что их господина обуял дьявол. Несчастные слуги перекрестились и стали молиться за свое спасение.

Жалкие остатки собранных налогов алькальд приказал доставить под охраной в банк Лос-Анджелеса и положить на его личный счет. Однако по пути на эскорт было совершено новое дерзкое нападение. Как только карета, в которой охранники везли деньги, очутилась в лесистой местности, на нее напал человек в маске и, размахивая шпагой, завладел саквояжем с деньгами и ранил курьера. Как рассказывали потом испуганные солдаты, они видели настоящего дьявола, облаченного во все черное и верхом на коне, из ноздрей которого вырывались языки пламени, а из-под копыт разлетались огненные искры.

На доклад к алькальду начальник гарнизона шел, словно на собственную казнь. Молча выслушав его рапорт, дон Луис сказал тихим голосом, что велит отрубить незадачливым охранникам головы, если через два дня не получит все похищенные у него деньги обратно.

– Хорошо, ваше превосходительство, – отрапортовал Труильо и немедленно ретировался, мысленно благодаря своего ангела-хранителя за спасение.

В течение двух следующих суток все солдаты и осведомители усиленно искали дерзкого грабителя, прозванного крестьянами Мстителем. Однако хитрый дьявол в черной маске словно бы знал заранее все планы начальника гарнизона и не попадался в раскинутые им повсюду сети. Он продолжал совершать неожиданные нападения на кареты, в которых везли деньги, и всякий раз похищал ларцы, с поразительным умением и ловкостью орудуя своей шпагой. Он появлялся и исчезал, как призрак, бесшумно и быстро, и лишь стук копыт его жеребца свидетельствовал, что все происходит наяву, а не в кошмарном сне. Солдаты потом еще долго не могли прийти в себя, а оправившись от потрясения, истово крестились. Команданте Труильо впал в отчаяние.

Он распорядился расклеить по всему городу объявления, сулившие награду за содействие в аресте неуловимого бандита. Однако кто-то срывал их со стен домов или резал на кусочки острием шпаги. На некоторых плакатах злоумышленник оставлял метку – заглавную букву «М», в знак того, что Мститель побывал там и таинственным образом исчез, никем не замеченный.

Однажды небольшому отряду солдат удалось-таки окружить злодея, но он сумел вырваться из их кольца, лишний раз посрамив нерасторопных ловцов, после чего Труильо впал в ипохондрию, а местные священнослужители – в оторопь. Причиной их растерянности являлось заметное пополнение ящиков для пожертвований в церкви, предназначенных для оказания помощи бедным и неимущим. Несчастный отец Хуан сперва отказывался верить в происходящее, а потом, воздав Всевышнему благодарственную молитву, решил попридержать язык за зубами и раздать деньги нуждающимся прихожанам втайне.

Слух о таинственном благодетеле-мстителе вскоре распространился по всему городу. Карлотта пришла в совершенный восторг и воскликнула, обращаясь к Лоре:

– Ну разве не чудо? Значит, так угодно Богу!

– Да, воистину щедрость нашего Господа не знает предела! – согласилась с ней падчерица. – Однако любопытно, кто этот дерзкий налетчик?

– Я даже представить себе не могу, – ответила Карлотта, качая головой. – Но согласись, моя дорогая, что он в равной мере наделен отвагой и безрассудством.

Филипп Аллен в отличие от своей благоверной был настроен скептически и не одобрял выходки Мстителя, о чем и заявил дочери.

– Но почему вы осуждаете его, папа? – спросила Лора. – Ведь он по крайней мере действует, в то время как все другие только ожидают чуда. Разве я не права?

– Мститель лишь разозлит алькальда, но не избавит всех нас от его самодурства, – резонно ответил отец. – А ведь общеизвестно, что не следует дразнить ядовитую змею. Впрочем, храбрец действует, несомненно, из благородных побуждений.

– Мне думается, что богатые землевладельцы могли бы уже давно убедить правительство Мексики отозвать дона Луиса с его поста, если бы они действительно заботились о своих крестьянах, – в сердцах возразила Лора.

– Уверяю тебя, доченька, они делают все, что в их силах, – терпеливо объяснил ей отец.

– Значит, они действуют недостаточно решительно! – воскликнула девушка. – Нужно не просить, а требовать! Почему бы им не отправить в Мексику своего делегата, чтобы тот встретился и поговорил с кем-нибудь из влиятельных чиновников? Я уверена, что можно добиться аудиенции и у самого президента, если сильно захотеть! И вот тогда…

Отец перебил ее, горестно покачав головой:

– Боюсь, дочь моя, что у президента достаточно собственных проблем: он опасается, что его сместят с поста, так что вряд ли он будет заступаться за бедняков Игеры. Скорее он станет искать себе сторонников среди таких богачей, как дон Бенито.

– Но и дон Бенито недоволен политикой алькальда! – возразила Карлотта, хлопая испуганными глазами. – Он сам говорил мне об этом.

– Однако пока что его петиции правительству не возымели какого-либо действия! – заметила Лора. – А решительные поступки неуловимого Мстителя принесли беднякам конкретные результаты. Лично я одобряю такие неординарные меры.

– Ты высказывала свои взгляды капитану Гарсиа? – с улыбкой спросила у нее Карлотта.

Слегка покраснев от смущения, Лора ответила:

– Мне приятно его общество, не скрою. Он очень мил и обаятелен, однако мы с ним редко беседуем о политике либо о Мстителе.

Филипп поглядел на дочь с легким недоумением:

– Я полагал, что ты предпочитаешь общество Пола Андерсона!

Карлотта вставила нитку в игольное ушко и заметила, вернувшись к вышиванию:

– У Лоры много поклонников, так что нам вряд ли следует ожидать от нее привязанности к кому-то одному из них. Ведь она еще так молода!

Филипп наклонился, чтобы прикурить от свечи, и недовольно пробормотал:

– Подобная ветреность не делает ей чести. Между прочим, в Калифорнии порядочные девушки выходят замуж уже в шестнадцать лет, а Лоре уже двадцать один год. Пора подумать о своей репутации! Что станут говорить люди, если она и впредь будет легкомысленно флиртовать с ухажерами?

Лора вскочила из-за стола, недовольно посмотрев на отца:

– Мне не нравится такой разговор, папа! И не надо сравнивать меня с необразованными провинциальными девушками, у которых на уме только одно как бы им поскорее выскочить замуж!

Обеспокоенная таким нежелательным поворотом разговора, Карлотта сочла необходимым вмешаться:

– Уверяю тебя, Филипп, что никто из моих знакомых не осуждает поведения Лоры! Ухаживания многих молодых людей вовсе не вредят ее репутации. Все прекрасно понимают, что она скоро выйдет замуж за одного из них. Именно этим и объясняется их стремление добиться ее благоволения. Кроме того, всем известно, что Лора совсем недавно возвратилась из-за границы и ей необходимо осмотреться и привыкнуть к новым условиям жизни. Будь же к ней снисходителен, Филипп!

– Пожалуй, ты права, дорогая, – согласился супруг. – Право же, я не хотел никого обидеть…

– Однако ты умудрился сделать оскорбительный выпад в адрес собственной дочери, папочка! – в сердцах выпалила Лора, обиженная упреками отца. Ей было чрезвычайно грустно узнать, что он ставит мнение о ней посторонних выше ее собственных чувств и мыслей. А ведь ей так хотелось ему угодить!

Не совладав с охватившим ее отчаянием, Лора покинула комнату, срывающимся голосом пожелав Карлотте и Филиппу спокойной ночи.

– Ты обидел ее, – тихо промолвила Карлотта, когда она закрыла за собой дверь.

– Я плохой дипломат, – с горечью констатировал Филипп.

Карлотта отложила в сторону свою работу и, подсев к нему поближе, потерлась щекой о его плечо:

– Трудно быть дипломатом, когда дело касается кого-то из близких. Зайди к ней завтра утром и успокой ее.

Филипп погладил супругу по руке и с улыбкой ответил:

– Так я и поступлю, милая! Непременно поговорю с ней завтра утром.

Ночью Мститель совершил еще одну дерзкую акцию – напал на личный экипаж алькальда. Внезапное появление из темноты человека в маске и верхом на огромном коне сильно напугало кучера. Он испытал такой шок, что не оказывал нападавшему никакого сопротивления. Мститель рывком открыл дверь кареты, строго поглядел на перепуганного пассажира, отобрал у него шпагу и потребовал, чтобы он отдал свой кошелек.

Дон Луис неохотно извлек из-под плаща увесистый мешочек, косясь на приставленную к его груди шпагу, и прошипел сквозь зубы:

– Тебе придется заплатить за это своей жизнью, негодяй! Я прикажу тебя четвертовать, когда мои солдаты тебя схватят!

Мститель забрал у него кошелек и гортанно расхохотался.

Оцепеневший дон Луис утратил дар речи и мог лишь жечь наглеца сверлящим испуганным взглядом, в котором таилась ненависть. Мститель ловко рассек острием шпаги обивку кареты, вырезав на ней букву «М», и растворился во мраке ночи.

Когда топот копыт его коня стих, дон Луис пришел в себя и хрипло приказал кучеру ехать дальше. Возница стегнул лошадей, и те, сорвавшись с места, понеслись во весь опор. Узнав о происшествии, Труильо воскликнул:

– Уж не собирался ли негодяй убить вас, ваше превосходительство?

– Разумеется, он хотел лишить меня жизни. Я готов был постоять за себя, но ему удалось отобрать у меня шпагу и отшвырнуть ее в кусты.

– Так что же помешало ему осуществить свое намерение? – спросил начальник гарнизона крепости.

– Во всяком случае, не своевременное появление ваших солдат, – побагровев от злости, выпалил алькальд. – Где, хотел бы я знать, находятся эти бездельники? Я не могу уже спокойно путешествовать по окрестностям вверенного мне правительством Мексики города! Неужели все ваши солдаты трусы, не способные меня защитить от одного разбойника?

– Я искренне сожалею о случившемся с вами, ваше превосходительство, – дрожащим голосом произнес Труильо. – Но прийти вам на помощь отряду солдат помешало одно непредвиденное обстоятельство.

– И какое же именно? – спросил алькальд, дрожа от гнева.

– Упавшее на дорогу дерево, – пряча глаза, ответил Труильо. – К тому времени, когда моим солдатам удалось наконец убрать преграду со своего пути, бандит бесследно исчез.

– Вместе с моими деньгами, – добавил с сожалением дон Луис. – Вы должны вернуть все похищенные у меня бандитом деньги. Иначе я посажу всех жителей Игеры под арест! Вам ясно, команданте Труильо? Если негодяя в ближайшее время не поймают, я устрою всем горожанам допрос с пристрастием! Ступайте и выполняйте мой приказ!

Побледнев, Труильо молча кивнул и поспешно удалился, чувствуя, что покрылся холодным потом. Он не возлагал более особых надежд на своих подчиненных, до сих пор так и не сумевших схватить бандита. Мститель умудрялся совершать неожиданные набеги на кареты под покровом ночи и волшебным образом скрываться от погони. Пора поменять тактику его поимки. Труильо решил устроить возмутителю спокойствия западню, из которой ему вряд ли удастся выбраться.

Глава 6

Стояло жаркое раннее утро. Лора сидела в плетеном кресле, стоявшем во внутреннем дворике под сенью листвы винограда, обвившего беседку, и обмахивалась веером из пальмовых листьев, подаренным ей Карлоттой. Из дома вышел Филипп Аллен.

– Я не помешал тебе? – обратился он к дочери.

Лора покачала головой, и отец сел напротив, глядя на нее испытующим взглядом. Она зевнула и заерзала на сиденье.

– Тебе нездоровится, дочка? – спросил Филипп.

– Я не выспалась, папа, – ответила Лора и многозначительно посмотрела на него.

– Извини меня за мою вчерашнюю несдержанность, – прокашлявшись, сказал он. – Я не хотел тебя обидеть.

Она вымучила улыбку и вздохнула:

– Я знаю, папа. Мне тоже не следовало так реагировать на твои советы.

Наступила небольшая пауза, во время которой лакей подал Филиппу бокал охлажденного фруктового сока и тонкий гренок. Когда он ушел, Филипп продолжал:

– Я никак не могу привыкнуть к тому, что ты стала привлекательной юной леди. Мне кажется, что ты все еще дерзкая девчонка, нуждающаяся в моей опеке.

Лора рассмеялась и погрозила ему пальчиком:

– Иногда и взрослые леди ведут себя опрометчиво, папа. Поэтому дельный совет мне не помешает.

– Я горжусь тобой, моя девочка, – удовлетворенно улыбнулся Филипп.

– В самом деле? – спросила Лора.

– Да. Ведь ты стала такой умной и красивой молодой дамой! Порой мне даже не верится, что ты моя дочь. Вернее, я не верю своему счастью!

Глядя на ее миловидное лицо, Филипп отметил, что она и внешностью и живым умом очень похожа на свою мать.

– Давай больше никогда не ссориться! – подняла свой бокал с соком Лора.

– За мир! – поднял свой бокал Филипп.

Они чокнулись и рассмеялись.

– О чем вы здесь воркуете? – раздался голос Карлотты.

Она села за столик рядом с супругом, и он ответил, украдкой подмигнув дочери:

– Я поинтересовался у Лоры, собирается ли она сегодня совершить верховую прогулку с капитаном Гарсиа.

– И что же она ответила? – спросила Карлотта.

– Я сказала, что пока еще не решила, – подхватила игру отца Лора.

– Между прочим, ночью был ограблен сам дон Луис, – возвестила Карлотта. – Так что будь очень осторожной, если все-таки решишься немного прогуляться верхом.

– Боже мой, какой ужас! – воскликнула Лора. – Надеюсь, что алькальд остался жив?

– Да, и слава Богу, – сказал Филипп. – Если бы он погиб, отношения между Мексикой и Соединенными Штатами могли бы ухудшиться, а я наверняка бы потерял свой пост.

– Но почему, папа? – удивленно спросила Лора. – Насколько мне известно, многие калифорнийцы ненавидят дона Луиса. Так что вряд ли тень подозрения пала бы на дипломатического представителя Соединенных Штатов. Во всяком случае, в моих глазах ты не выглядишь неуловимым Мстителем! – Лора звонко расхохоталась.

Однако Филипп нахмурился, потому что ему стало не до шуток.

– Я не хотел вам рассказывать, – наконец произнес он. – Однако в сложившейся ситуации вам будет полезно, как мне представляется, знать, что недавно между мной и алькальдом возникли разногласия в связи с некоторыми финансовыми проблемами. Не стану обременять вас подробностями, скажу лишь, что дон Луис пригрозил мне высылкой из Калифорнии. Наш разговор получил огласку. Вот почему я и предположил, что меня могли бы вполне заподозрить в организации его убийства.

– Право же, папа, ты сгущаешь краски, – успокоила его Лора, перестав, однако, смеяться. – Ну кому придет в голову, что дипломатический представитель Соединенных Штатов по ночам разъезжает верхом по окрестностям Игеры, переодевшись в костюм разбойника!

– Если уж быть до конца честным, дочка, то порой такая мысль посещает меня. Я бы с удовольствием взял в руки шпагу и отомстил негодяю алькальду за все его самодурство. Увы, я очень слабо фехтую, – с усмешкой произнес Филипп. – В отличие от тебя, Лора. Ты всегда прекрасно владела холодным оружием, что дает мне лишний повод тобой гордиться.

– Да, это правда, – кивнула она не без самодовольства.

– Кстати, Лора, капитан Гарсиа тобой явно очарован, – оповестила Карлотта. – Он постоянно вертится возле нашего дома.

– Я тоже заметила, – снисходительно улыбнулась Лора. – Как я уже говорила, его общество меня совершенно не обременяет. Он достаточно воспитан и очень мил.

– Следует ли мне понимать, что он тебе небезразличен? – пристально посмотрела на падчерицу Карлотта.

Лора растерянно похлопала ресницами и пробормотала, отведя взгляд:

– Конечно, он мне симпатичен. Иначе я не стала бы ездить вместе с ним на прогулки!

Однако ответ прозвучал не слишком убедительно, и это насторожило Филиппа. Поймав на себе его изучающий взгляд, Лора покраснела. Ей показалось, отец догадывается, что она терпит общество капитана исключительно из-за царящей в Игере скуки, а на самом деле все ее помыслы занимает лишь один человек – таинственный отважный Мститель, чье поведение всколыхнуло однообразную жизнь обитателей городка.

Однако ее настроение существенно переменилось, когда она вспомнила, как однажды Хосе Гарсиа обмолвился в разговоре с ней о жестоком наказании, ожидающем преступника в случае его поимки. Жуя травинку, капитан спокойно говорил:

– Дон Луис поклялся, что с него сперва медленно, по кусочкам снимут всю кожу, а потом повесят его на базарной площади в назидание всем, кто вынашивает бунтарские планы. Команданте Труильо сейчас занят более важными, чем его поимка, вопросами, поэтому ответственным за поиски бандита назначен я. И заверяю вас, любезная сеньорита Лора, что преступник будет схвачен.

Он разгладил свои усы и покосился на спутницу, желая убедиться, что она должным образом оценила его новое назначение. Но Лора притворилась, что думает о чем-то своем, и только натянуто улыбнулась, чем огорчила капитана Гарсиа. До конца прогулки он больше не сказал ни слова.

И вот сегодня ей вновь предстояло отправиться на верховую прогулку вместе с ним и выслушивать его невыносимую похвальбу о том, как он поймает неуловимого Мстителя и засадит его в темницу, после чего негодяя казнят. Лора решила задать мыслям капитана иное направление, задумав немного пококетничать с ним.

Она припудрила носик и темные круги под глазами, надела светло-зеленый наряд наездницы и шляпу с перьями, чудесно сочетавшуюся с ее золотистыми волосами, умело заплетенными в косицы и уложенными кольцами, заставила себя улыбнуться и в таком виде предстала перед своим кавалером.

– Доброе утро, капитан! – приветствовала она его по-испански, сверкая янтарными глазами.

Молодой офицер окинул ее восхищенным взглядом, в котором читалось плохо скрытое вожделение, и пророкотал густым баритоном:

– Доброе утро, сеньорита Лора! Позвольте мне помочь вам сесть на вашего прекрасного скакуна!

Лора согласилась.

– У вас сегодня другая лошадь, но тоже чистых кровей! Мне казалось, что вы предпочитаете ездить верхом на каком-то одном, любимом коне! – заметил он.

– Мой любимец повредил переднюю ногу, и я решила дать ему отдых, – ответила Лора, поудобнее усаживаясь в седле.

– Хорошо, что у вас имеется большой выбор лошадей, – скривил рот в ухмылке капитан. – Конюшня доньи Аллен всегда славилась породистыми скакунами.

– Вы абсолютно правы! – с безмятежной улыбкой согласилась Лора и покосилась на свою дуэнью, которая с огромным трудом взгромоздилась на старую растолстевшую кобылу. – Однако давайте наконец выберемся со двора на зеленые просторы. Наши лошади здесь застоялись.

Капитан Гарсиа легко вскочил в седло, расправил усы и тронул коня с места, посматривая на свою очаровательную спутницу с откровенной похотью. Прогулки с Лорой доставляли ему огромное удовольствие. Кровь начинала бурлить в его жилах, когда она скакала с ним рядом по долине и лесным тропинкам. Его воображение часто рисовало ему сцену ее грехопадения в его пылких объятиях. Он был уверен, что она отдастся ему, как только они останутся одни, без ее дуэньи. И тогда он породнится с ее семьей и станет наконец богатым и уважаемым человеком.

Он вновь украдкой покосился на предмет своего вожделения и, сглотнув слюну, шумно втянул носом освежающий воздух прерий, насыщенный ароматом цветущих трав. Его ноздри чувственно затрепетали, в чреслах возникло томление. Лора невероятно свежа и хороша собой, при одном лишь взгляде на нее у капитана начинала кружиться голова. Ее живые золотистые глазки, прямой носик, алые пухленькие губки, жемчужно-белые зубки и восхитительные формы стройного тела сводили его с ума. Капитана Гарсиа так и подмывало поцеловать красотку и разбудить в ней скрытую пламенную страсть.

Ах, как ему хотелось почувствовать у себя во рту ее розовый влажный язычок, от одного лишь вида которого он едва не терял сознание. Лишь солдатская закалка помогала ему в такие мгновения собрать в кулак свою волю и преодолеть охватившие чувства. Капитан Гарсиа понимал, что ему нужно набраться терпения и ждать, тем более он заметил, что сегодня Лора наконец-то решила обратить на него свое внимание. Об этом свидетельствовала не только ее доброжелательная улыбка, но и заинтересованность, читавшаяся в ее лучистых глазах, когда она окидывала одобрительным взглядом его фигуру, облаченную в новый мундир.

Капитан Гарсиа приосанился, ощутив себя важной персоной, и устремил свой взгляд на лесистые холмы, возвышающиеся над Игерой. Если сегодня они заедут в лес, подумалось ему, можно будет оторваться от полусонной дуэньи, трясущейся на полудохлой кляче, и оказаться с Лорой наедине, наконец-то заключив ее в свои объятия. И тогда она наверняка позволит ему не только поцеловать ее в губы, но и более смелые ласки. Капитан проглотил комок, подступивший к горлу, и с отвращением покосился на дуэнью.

– Сегодня мне хочется заехать в деревню, – внезапно произнесла Лора тихим голосом. – Вы не возражаете, мой капитан?

– Разумеется, нет, моя сеньорита! – с трудом скрыв свое разочарование, проговорил Гарсиа. – Для меня огромная честь сопровождать вас повсюду!

Он поперхнулся дорожной пылью и раскашлялся. Лора звонко рассмеялась и, пришпорив коня, поскакала по проселочной дороге, туда, где виднелись соломенные крыши маленьких домиков. Соленый влажный ветер с океана трепал ее золотистые локоны, выбившиеся из-под шляпы, и приятно охлаждал разгоряченное лицо. Где-то вдалеке раздавался звон колоколов, она подумала, что звонят в церкви. Но догнавший ее Гарсиа сказал, словно угадав ее мысли, что звонят вовсе не к обедне, а по приказу алькальда.

– Теперь звонить будут ежедневно в одно и то же время, – добавил Гарсиа.

– Но для чего? – спросила Лора.

– Чтобы устрашить Мстителя и его пособников, – пожал плечами капитан. – Дон Луис объявил во всеуслышание, что всякому, кого уличат в присвоении похищенных Мстителем денег, отрубят по кисть правую руку. Самого же злодея публично высекут, перед тем как казнить. – Гарсиа выдержал мелодраматическую паузу и, понизив голос до шепота, доверительно добавил: – Его повесят, причем в ближайшие сутки.

По спине Лоры пробежали мурашки, на затылке зашевелились волосы, но она вымучила улыбку и невинным голосом поинтересовалась:

– Так, значит, вам известно, кто скрывается под черной маской?

Гарсиа ответил весьма уклончиво:

– Вам знаком дон Бенито Альварес? Так вот, одним из подозреваемых является его внук.

– Неужели? – Лора в изумлении подняла брови. – Какой кошмар. А на вид он вполне приличный молодой джентльмен.

– Вы его знаете? – оживился капитан.

– Я видела его однажды, да и то мельком, – ответила Лора, проклиная себя за невыдержанность.

– Внешность обманчива, – ухмыльнулся Гарсиа. – Этот молодой повеса родился здесь, в Игере, и еще в детстве стал позором дома своей матери. Повзрослев, он обрел дурную славу ловеласа и бретера. Говорят, что дед не раз собирался лишить его наследства за неблаговидное поведение. А где вы с ним встречались? – Он пронзил ее испытующим взглядом.

– На балу у дона Бенито, – невозмутимо произнесла Лора, покосившись на своего спутника.

– Я слышал, что алькальд уже допрашивал его, – продолжал капитан Гарсиа, распираемый желанием продемонстрировать свою осведомленность. – Но пока он решил его не арестовывать.

Лора облегченно вздохнула и задумчиво уставилась куда-то прямо перед собой, закусив белыми зубками нижнюю губу.

Капитан Гарсиа немного помолчал и хвастливо заявил, что у него уже готов хитроумный план поимки Мстителя. Но Лора никак не отреагировала на его замечание. Она не только не выразила восхищения его умом, но и нахмурилась, словно выражая недовольство темой их беседы. Капитан решил, что перестарался и напугал чувствительную юную особу своими жуткими рассказами. Он стал лихорадочно соображать, как лучше поднять ей настроение.

И вдруг на рыночной площади, как назло, им встретился Кейд Колдуэлл. Лора даже изменилась в лице, увидев его. Колдуэлл, отвесив шутливый поклон, громко засвидетельствовал ей свое глубочайшее почтение. Лора чуть заметно кивнула ему в ответ, стараясь не выдать охватившего ее волнения.

Кейд сверлил ее ироническим взглядом темных глаз, и Лора, не выдержав, потупилась, еще больше покраснев и сжав поводья длинными тонкими пальцами в лайковых перчатках. Капитан Гарсиа терпеливо ожидал, как будут развиваться события.

– Капитан, – подчеркнуто любезно обратился к нему Кейд, – я заметил, что сегодня в городе царит удивительный порядок. Никаких волнений, никакого недовольства среди нищего сброда. Как вы подобное объясните? Затишье перед бурей?

– Солдаты алькальда умеют усмирять недовольных, – холодно ответил капитан Гарсиа, на дух не переносивший этого отщепенца, не умевшего ценить свое положение в обществе и богатство, доставшееся ему без всякого труда.

– О да! Особенно они преуспели в порке бесправных пеонов! – насмешливо произнес Кейд. – Неужели они не способны найти себе другое развлечение?

– Не будь я в обществе леди, сеньор, я бы заставил вас взять ваши дерзкие слова обратно! – прорычал взбешенный капитан, сжав рукоять шпаги.

Кейд презрительно рассмеялся:

– Однажды я имел удовольствие наблюдать, как вы владеете шпагой, капитан. И должен вам сказать, что зрелище было одновременно забавное и печальное.

Скривив рот, Гарсиа подался корпусом вперед, и Лора испуганно остановила его:

– О нет! Пожалуйста, не ссорьтесь, господа! Я не переношу насилия!

Испуг ее был столь очевиден, что капитан Гарсиа тотчас же опомнился и пожалел о своей неуравновешенности, чуть не ставшей причиной обморока чувствительной и нежной леди. Обернувшись к Лоре, он продолжил:

– Я провожу вас до вашего дома, сеньорита!

Она позволила капитану взять за узду ее лошадь и увести с площади. Лора не удостоила Кейда Колдуэлла прощальным взглядом, однако странным образом чувствовала, что ему передались ее мысли и настроение. Встреча с ним повергла ее в смятение и выбила из душевного равновесия окончательно.

День был испорчен, домой она вернулась мрачной. Но молодой офицер, сопровождавший ее, не пал духом. Он покинул особняк четы Аллен с утешительной мыслью, что не только избежал серьезной беды, но и достиг определенного успеха.

Прощаясь с Лорой, капитан Гарсиа дерзнул обнять и поцеловать обессиленную девушку. Очутившись в его крепких объятиях, она неожиданно для самой себя разомлела и прижалась к нему всем своим трепещущим юным телом. И лишь явные признаки пробуждения у капитана иных, более смелых желаний вывели ее из полуобморочного состояния. Она решительно отстранилась и взглядом дала ему понять, что пора остановиться. Капитан неохотно подчинился, лелея надежду, что возьмет реванш в следующий раз. Он уже совершенно не сомневался, что Лора к нему неравнодушна.

Лора же, опомнившись от внезапного наваждения, почувствовала желание поскорее умыться и прополоскать рот. Поцелуи капитана Гарсиа были ей неприятны в отличие от поцелуев Пола Андерсона и кавалеров, с которыми ей доводилось целоваться в Европе. Она вдруг вспомнила, что и поцелуи Кейда Колдуэлла тоже не доставляли ей особого удовольствия. Более того, они вызывали в ней странное беспокойство. Возможно, они пробуждали какие-то глубинные, неизведанные ощущения и желания, поэтому она не пресекала жаркие ласки. Не исключено, что ее парализовывал животный страх, возникавший вследствие чересчур грубого мужского натиска. Так или иначе, но следовало признать, что прикосновения к ней Кейда навсегда запечатлелись в ее памяти. Избавиться от них Лора не могла. Сцена у пруда возникала у нее перед глазами по ночам, когда ее терзала бессонница. Сладкая истома наполняла в такие минуты ее грудь, а в голове возникал вопрос: целовал бы Кейд с той же страстью, что и ту, другую женщину, ее, Лору? И чем бы закончился для него тот вечер, окажись тогда на мосту не Лора, а та, другая?