Текст книги "Изумрудные ночи"

Глава 8

Бетани снова была в очках. Она надела их, чтобы хоть как-то защититься от взглядов Трейса Тейлора, а заодно и от внимания остальных. Но она волновалась зря: Бентуорт был занят своими мыслями, Броуди и Рейган старались вообще не встречаться с Бетани взглядами, а Трейс едва ли обмолвился с ней парой слов.

Размышляя об этом, Бетани неожиданно почувствовала, что именно теперь ей очень бы пригодился совет отца. Но тот был слишком погружен в себя и вряд ли мог сейчас быть ей полезен. Поправив очки, она вновь принялась за чтение. Путешественники сидели у костра. На этот раз они остановились на ночлег прямо под открытым небом, так как поблизости не было ни одной деревушки. Ночь была наполнена шорохами и далекими криками диких животных, вызывавшими у Бетани инстинктивный страх.

– Замерзли? – спросил Бентуорт, заметив, как она вздрогнула.

– Нет, хотя после захода солнца стало заметно прохладнее.

– Это потому, что мы высоко в горах. Возьмите мое пончо, – предложил он и протянул ей яркую накидку, которую Бетани взяла с благодарностью. – Мы пробудем в Куско несколько дней, – продолжал он. После небольшого отдыха вы отправитесь дальше, а я поеду в Боливию, в Ла-Пас. Я проведу там некоторое время. Туда только что провели железную дорогу, так что путешествие обещает быть намного приятнее, чем верхом на мулах.

Бетани рассмеялась:

– Я с трудом привыкла ездить на них верхом. Кажется, это самые ужасные животные на свете!

– Они гораздо лучше подходят для перемещения по горным тропам, чем лошади, – возразил Бентуорт и добавил: – Не подумайте, что я проявляю излишнее любопытство, дорогая, но почему вы так настаиваете на том, чтобы сопровождать отца в этой экспедиции? У вас какие-то личные причины? Поверьте, мне было бы весьма приятно составить вам компанию в Куско, а потом пригласить с собой в Ла-Пас. Боливийские руины более доступны, хотя и не менее живописны…

– Спенсер, – прервала его Бетани, – я благодарна вам за приглашение, но мое место рядом с отцом. После всех его рассказов о цивилизации инков мне так же, как и ему, не терпится увидеть этот затерянный город. Я буду с ним и помогу ему в осуществлении его мечты. Надеюсь, вы меня понимаете.

Бентуорт вздохнул и улыбнулся:

– Да, я вас понимаю и восхищаюсь вашим бесстрашием перед грядущими опасностями.

– Грядущие опасности? Как мелодраматично! – воскликнула Бетани. – Неужели они так ужасны?

– Позвольте мне ответить, – неожиданно вмешался в разговор Трейс Тейлор. – Мисс Брейсфилд, я уже говорил вам о змеях, которыми кишат джунгли. Там также полно ягуаров, пум, ядовитых насекомых, укус которых убивает почти мгновенно…

– Все в порядке, мистер Тейлор, – холодно прервала его Бетани. – Я прекрасно представляю, что может встретиться нам на пути. Не стоит продолжать.

– Увы, мне все же придется. Мы будем ехать по горным тропам, которые настолько узки, что два человека не могут на них разойтись. Если ваш мул оступится, вы упадете вниз, прямо на скалы, острые как лезвие бритвы. Еще нам могут встретиться индейцы. Они очень недружелюбны, особенно в отношении белых людей. Их стрелы пропитаны ядом. Если такая стрела не убьет вас сразу, то яд прикончит в течение нескольких минут. Но страшнее всего оказаться у них в плену. – От звука его голоса у Бетани мурашки побежали по коже. – Иногда, мисс Брейсфилд, они не умерщвляют свои жертвы неделями, подвергая их мучительным пыткам. Хотите, я расскажу об их излюбленной пытке? Они…

– Замолчите! – Бетани вскочила на ноги и зажала уши руками. – Вы нарочно рассказываете мне все эти ужасные вещи, чтобы заставить меня остаться! Но у вас ничего не получится! Теперь я еще больше убеждена в том, что поеду дальше.

Глядя в насмешливо улыбающееся лицо Трейса, Бетани изнемогала от желания залепить ему пощечину. Мерзкий негодяй! Решил запугать ее, нарочно преувеличивая опасности! Она старалась не прислушиваться к внутреннему голосу, который подсказывал ей, что в рассказе Трейса все могло оказаться чистой правдой. Его взгляд совершенно серьезен, никто вокруг не пытается возразить, значит… Нет, не может быть! Он лжет. Он наверняка лжет.

Когда Бетани бросилась прочь от костра, Трейс проводил ее взглядом и сказал, обращаясь к Бентуорту:

– Я должен был попытаться. А теперь, если вы способны мыслить здраво, ваша очередь приложить все усилия, чтобы она осталась в Куско. Попробуйте выдвинуть определенные финансовые требования…

– Так быстро сдаетесь? Не ожидал от вас, старина, – улыбнулся Бентуорт. – Вы так мягки, когда дело касается женщин. Конечно, после того, как вы весь прошлый год провели с Сильвией Уит…

– Вы не о том говорите, Бентуорт, – предостерег его Трейс и, резко повернувшись, отошел от костра.

– Что ж, возможно, – пробормотал Бентуорт. – Но, по-видимому, не все опасные животные ходят на четырех конечностях.

– Конечно, нет, – тут же вступил в разговор именно в тот момент подошедший профессор Брейсфилд. Он посмотрел вслед Тейлору и поинтересовался у Бентуорта: – Вы уверены, что этот человек подходит для нашей экспедиции? Я заметил, что его присутствие постоянно приводит к конфликтам.

– Значит, вы обращаете внимание не только на камни и глиняные черепки? – Бентуорт не скрывал скептической улыбки.

– Конечно, должен признать, что временами работа поглощает меня почти полностью. Но я не слеп и вижу, что происходит вокруг. Моя дочь вполне самостоятельный человек, но многим не нравится ее участие в экспедиции. Я не вижу в этом никакой проблемы и не могу понять, почему присутствие Бетани вызывает недовольство. – Тон Брейсфилда был весьма решительным, и Бентуорт почтительно наклонил голову.

– Сдаюсь, профессор! Больше вы не услышите ни слова недовольства тем, что ваша дочь будет участвовать в экспедиции. Но, надеюсь, вы-то понимаете, с какими опасностями ей придется столкнуться?

– Конечно, понимаю и уверен, что она со всем справится, – заявил профессор, всем своим видом показывая, что не потерпит возражений.

Никто из сидящих возле костра не решился произнести ни слова. Единственным, кто мог бы возразить профессору, был Трейс Тейлор, но он был далеко и ничего не слышал. Однако его мысли тоже были о Бетани. Его раздражало ее упрямство. Неужели она считает себя бессмертной? Почему ей кажется, что с ней ничего не может случиться? Она будет выбиваться из сил, но продолжать идти, пока не упадет замертво. Трейс уже проходил по этому пути и знал, насколько это трудно. Бетани же не имела об этом ни малейшего представления.

Ругаясь про себя, Трейс стоял в темноте и прислушивался к звукам ночи. Ему приходилось признать, что он уже сделал все возможное, чтобы остановить упрямицу. Придет время, и он ей напомнит об этом.

Настал момент, когда все признаки человеческого жилья исчезли, и дорога пошла вдоль безжизненных террас и каменистых склонов. Ночь накануне Бетани провела в очередной хижине.

– Они держат в доме каких-то животных, – пожаловалась она Тейлору утром.

– Это морские свинки. Когда-то они были одомашнены инками. Они маленькие, не занимают много места. Забавные зверьки, правда?

– Они были бы забавными, если бы только не мешали спать и не лезли под одеяло, – фыркнула Бетани, вспомнив, как отбивалась от целого полчища морских свинок. – Из-за этих лохматых жирных крыс я совершенно не выспалась. Еще немного, и я швырнула бы их в котел!

Трейс усмехнулся:

– Вас никто бы не остановил. Неужели вы думаете, что индейцы держат их для забавы?

Бетани почувствовала, что ее сейчас вырвет, так как вечером она с аппетитом отведала предложенного хозяевами хижины жаркого. Зажав рот рукой, она бросилась к краю дороги.

Следующие несколько ночей ей пришлось провести под открытым небом, что оказалось ничуть не лучше, чем в компании морских свинок. Поэтому она была по-настоящему рада, когда впереди снова появились строения и экспедиция прибыла в город Аякучо. Профессор Брейсфилд рассказал, что в этом городе находится старейшее в Перу здание периода, предшествовавшего войне за независимость. Это был построенный в середине шестнадцатого века монастырь Ла-Мерсед.

– Но этот монастырь не сравнится с древними постройками инков, – заметил Бентуорт, направляясь по узкой улочке к небольшому постоялому двору.

– Знаете, – поделился с ним профессор, – мне и самому уже порядком надоело это путешествие. Хотелось бы скорее оказаться в Куско. Оттуда совсем недалеко до затерянного города.

– Да, мистер Тейлор говорил мне об этом. Жаль, что я не смогу быть с вами. Дела требуют моего присутствия в Боливии, – вздохнул Бентуорт и улыбнулся Бетани.

Все тело Бетани ныло после бесконечных спусков и подъемов, узких мостиков через пропасти и горные реки, поэтому она едва смогла улыбнуться ему в ответ. Ей оставалось лишь надеяться, что они сделают остановку в этом городе, и она сможет наконец отдохнуть. К счастью, ее надежды оправдались, однако, растянувшись на удобной кровати, Бетани поняла, что не может заснуть.

Она долго лежала без сна, затем встала и подошла к окну, выходившему во внутренний дворик. В центре располагался выложенный камнями фонтан, струи которого с шумом падали вниз. Лунный свет струился сквозь облака, придавая дворику сказочно прекрасный вид. Бетани запахнула на груди ночную рубашку и вышла наружу.

Звук ее шагов гулко отдавался от отполированных веками плит. Ее заинтересовали фигуры, украшавшие фонтан. Вырезанные из камня животные и древние божества окружали глубокую чашу, в которую стекала вода.

Бетани дотронулась до холодного камня и опустилась на скамью рядом с фонтаном. Вдруг она почувствовала, что здесь кто-то есть, и обернулась: совсем рядом стоял Трейс Тейлор.

– Мечтаете, принцесса? – спросил он.

– Не понимаю, что вы имеете в виду. Он широким жестом обвел двор и горы, темнеющие вдали.

– Здесь, среди древних богов, ночью, совсем одна. Одета, или, вернее, раздета, как жертвенная девственница.

– Послушайте, мистер Тейлор! – попыталась возмутиться Бетани, но он прервал ее:

– Не беспокойтесь, мисс Брейсфилд. С жертвоприношениями в этих местах давно покончено. Я рад этому, особенно мне не нравилось то, что убивали девственниц.

Чувствуя, что разговор принимает нежелательный оборот, и видя, как странно заблестели глаза Трейса, Бетани встала и попыталась уйти.

– Не думаю, что нам следует обсуждать эту тему, – сказала она, чувствуя, что краснеет.

– А я думал, что вы знакомы с обычаями инков, – рассмеялся Трейс, – и знаете об их жертвоприношениях.

– Они приносили в жертву лам, мистер Тейлор! Лам и коз.

Он подошел вплотную к ней, и Бетани почувствовала исходящее от него тепло.

– Лам, коз, детей, здоровых юношей, и прекрасных девственниц. Насколько я понимаю, вас следует отнести к последней категории

– Достаточно! – Чувство неловкости становилось непереносимым. – Я не собираюсь обсуждать это с вами здесь, да еще в одной ночной рубашке!

– В одной ночной рубашке, – эхом повторил он. – Знаете, если бы я был молодой девственницей и меня бы собрались принести в жертву, я бы что-нибудь сделал, чтобы избежать этой участи.

– Не думаю, что вам может грозить подобная участь, – с иронией заметила Бетани, порываясь уйти. – Я хочу вернуться в мою комнату.

Трейс схватил ее за запястье и притянул к себе.

– А если где-то рядом притаились жрецы, подыскивающие новую жертву? – тихо спросил он.

– Едва ли здесь…

– О, никогда нельзя знать наверняка! Перу – удивительная страна, здесь случается всякое. Так что вы станете делать, если рядом окажется жрец?

– Мистер Тейлор…

– Трейс.

Когда он нагнулся и поцеловал ее, его губы были такими же настойчивыми, как и в прошлый раз. Бетани попыталась отстраниться, но Трейс обнял ее за плечи и прижал к себе. Она застонала, не в силах понять, почему позволяет ему делать это. Однако легче было остановить падающие с неба капли дождя, чем Трейса Тейлора. Он вновь заставил её тело содрогаться от неведомого наслаждения. Но почему же временами он бывает так холоден? Бетани сбивало с толку странное сочетание ледяного равнодушия и пылкой страсти.

Но ей нравился и сам Трейс, и то, что он делал с ней. Когда его руки обхватили ее бедра, она почувствовала, как восстало его мужское естество. Это и удивило, и напугало ее. Она не вполне поняла, что произошло, но знала, что перемена в Трейсе вызвана ею. Его губы стали еще более требовательными, а руки свободно скользнули по ее телу. Бетани не сразу нашла в себе силы оторваться от поцелуев.

– Прошу вас! Мне нужно идти! – Трейс разжал объятия и отпустил ее.

– Нет, не думаю, что это то, что тебе нужно, я даже уверен – ты этого не хочешь. – Его голос стал хриплым, отчего у Бетани возникло странное ощущение внизу живота. – Есть много способов принести девственницу в жертву, Бетани Брейсфилд. Я бы хотел продемонстрировать тебе мой любимый способ.

– Прекратите! – Она обхватила себя руками, пытаясь спрятать свое дрожащее тело от его взгляда. – Я знаю, что вы пытаетесь сделать, но это вам не поможет…

– Не поможет? – Его голос вновь стал насмешливым. – Вы уверены, мисс Брейсфилд, что хотите иметь рядом с собой такого мужчину, как я, на протяжении всего пути через Анды? Можете сколько угодно убеждать себя, что равнодушны ко мне, но я-то знаю, что вы в действительности чувствуете.

– Я абсолютно равнодушна!

Трейс усмехнулся и провел большим пальцем руки по своим губам.

– Если так вы проявляете равнодушие, то мне это нравится.

Бетани ничего не ответила и опрометью бросилась в свою комнату. Но, даже заперев дверь, она не чувствовала себя в безопасности. Определенно, между ней и Трейсом Тейлором возникло что-то, что лишало ее покоя.

Это ощущение не исчезло и утром, и Бетани боялась даже посмотреть в сторону Тейлора, когда экспедиция двинулась в путь. Солнце поднималось все выше и выше, подгоняя своими жаркими лучами измученных людей и животных. Они проехали череду крохотных деревушек, некоторые из которых состояли всего из трех хижин, и оказались в большой деревне Абанкай. Трейс объявил, что до Куско осталось совсем немного.

– Завтра вечером мы будем там, – сообщил он и хмуро посмотрел на Бетани, которая не сдержала громкого стона.

– Только завтра? Мне кажется, что мы уже пересекли весь континент!

– Только малую его часть, мисс Брейсфилд, – возразил Трейс. – Но теперь вы достаточно привыкли и сможете любоваться горными красотами.

– Я бы лучше полюбовалась уютной гостиницей, – пробормотала Бетани, равнодушно окидывая взглядом зеленые террасы, на которых индейцы и теперь продолжали заниматься земледелием, как сотни лет назад. – Хотя, похоже, я единственная, кто умирает от усталости.

К ее удивлению, Трейс покачал головой.

– Мы все чувствуем себя так же. Хорошо, что пока у нас все довольно удачно. Нет никаких потерь, наши мулы в полном порядке.

– Никаких потерь? – воскликнул профессор Брейсфилд. – А как же аппаратура для фотографирования, которая свалилась в пропасть? Это ужасная потеря!

– Все это можно купить в Куско, – успокоил его Трейс. – Я имел в виду человеческие потери, профессор. Кроме того, если бы груз был хорошо закреплен…

– Знаю, знаю, – замахал руками профессор. – Это была моя вина. Просто я никогда не умел правильно вязать узлы и…

– Что это за шум? – перебила его Бетани. – Мне кажется, я слышу звук, похожий… похожий на идущий поезд!

– Это не поезд, а то, что индейцы называют Большим Говоруном, – ответил Трейс.

– Что такое Большой Говорун?

– Река Апуримак.

Трейс спешился и подошел к самому краю дороги. Под почти отвесным склоном протекала река. Бетани подошла к Трейсу, и ее тут же обдало водяной пылью. Течение было невероятно быстрым, поток воды разбивался о многочисленные валуны и закручивался в водовороты.

– Восхитительно! – воскликнул профессор Брейсфилд. – Потрясающе!

– Кровь стынет в жилах, – со вздохом проговорил Бентуорт.

– А как мы переберемся на другой берег? – поинтересовалась Бетани.

– Кешва чака, – непонятно ответил Трейс и пояснил: – Веревочный мост.

С замирающим сердцем Бетани медленно повернулась туда, куда указывала его рука, и ахнула от ужаса. Над рекой раскачивалась похожая на тонкое кружево конструкция из тростниковых веревок и досок.

– Неужели вы думаете, что мы сможем пересечь реку по этому мосту? – прошептала она и, взглянув на бурлящую внизу желтую воду, покачала головой. – Я не пойду.

– Вы уже переходили по веревочным мостам, – напомнил ей Трейс. – Чем вам не нравится этот?

– Он выглядит слишком ненадежным.

– Он служит уже сотни лет. Ничто не помешает ему послужить еще хотя бы один день, – раздраженно бросил Трейс.

– Да он выглядит так, словно вот-вот рассыплётся! – почти закричала Бетани.

– Дорогая, – вступил в разговор Бентуорт, – я знаю, что он выглядит довольно устрашающе, но, поверьте, на самом деле такие мосты очень крепкие. У индейцев имеются особые люди, хранители мостов, которые чинят их примерно раз в два года. Кроме того, тростниковые веревки весьма прочны.

– Послушайте, – не скрывая своего раздражения, заявил Трейс, – я считаю, нам нужно двигаться вперед, а не тратить время на объяснения. Мисс Брейсфилд, если вы хотите идти с нами, то переведите вашего мула через реку. Если нет, оставайтесь здесь или возвращайтесь в Абанкай, это недалеко. Заведете там друзей, начнете новую жизнь. Уверяю, здесь о вас никто не будет печалиться.

Бетани сжала зубы от злости и страха. Она посмотрела на отца, но тот ничего не слышал, так как в этот момент внимательно разглядывал камень, к которому была привязана одна из веревок, удерживающих мост.

– Я пойду, – сказала Бетани, обращаясь к Трейсу, – но вы идите первым.

– Если мост непрочен, – равнодушно заметил он, – то выдержит одного или двоих, после чего может обрушиться. Вы подумали об этом?

– Нет, – едва выдохнула она. – Но… если я пойду первой… – ее голос становился все слабее, – то могу упасть.

– Все, хватит препираться, – оборвал ее Трейс и сделал знак носильщикам, которые послушно начали пересекать реку, бесстрашно ступая по мосту.

Бетани была близка к тому, чтобы потерять сознание. Веревки трещали, доски скрипели, а сам мост раскачивался все сильнее и сильнее.

– Теперь мулы, – приказал Трейс, когда все носильщики оказались на другом берегу. – Хотите пойти первой? – спросил он Бетани.

Она почувствовала, что ее ладони стали влажными, а сердце оглушительно застучало.

– Н-нет, – едва смогла произнести она дрожащим голосом. – Постойте, объясните мне, я сама должна вести своего мула?

– Вы же можете позаботиться о себе, – с насмешкой напомнил ей Трейс, но, увидев, как побледнело ее лицо, добавил более мягким тоном: – Если вы считаете, что мул будет вам сильно мешать, я мог бы…

– Нет! Я все сделаю сама.

– Хорошо, мисс Брейсфилд, как хотите. – Трейс сделал знак остальным, и вскоре Бентуорт, Броуди и Рейган уже были на другой стороне. Осталось перебраться только профессору, Бетани и Трейсу. – Кто следующий?

– Я пойду, – вызвался Брейсфилд и предложил Бетани: – Потом я могу вернуться и перевести твоего мула.

– Папа, я сама переведу его! Жаль, конечно, что этот мост так сильно раскачивается… Но мистер Тейлор любезно напомнил мне, что я сама могу о себе позаботиться. Я справлюсь. Иди, я пойду за тобой.

– Очень хорошо, – сказал Трейс. – Профессор, сначала вы, потом ваша дочь, а я буду замыкающим. Если с ее мулом что-то случится, один из нас сможет прийти на помощь.

– Почему именно мой мул создает проблемы? – вспылила Бетани. – Вы нарочно подсунули мне самого упрямого, – заявила она, обращаясь к Трейсу.

– Нет, я этого не делал, – усмехнулся тот, – но это хорошая идея. Итак, пора двигаться.

Бетани глубоко вздохнула и последовала за отцом по узкой тропе, ведущей к мосту. Холодная водяная пыль, словно ледяное дыхание смерти, обдала ее с головы до ног. Ее мул нервно зафыркал, почуяв воду.

– Ваша очередь, мисс Брейсфилд, – раздался позади голос Трейса.

Бетани медленно шагнула вперед. Мост раскачивался из стороны в сторону, и она едва сдержалась, чтобы не закричать. Вцепившись в поводья мертвой хваткой, Бетани пошла по мосту.

– Не смотри, – сквозь зубы твердила она себе. – Только не смотри вниз!

Мул дрожал и упирался; Бетани упорно продвигалась вперед, стараясь не обращать внимания, куда ступают ее ноги, но рокочущая внизу река притягивала взгляд. Ужас делал движения Бетани все более и более медленными. Она чувствовала, как внутри ее сковывает холод. Все поплыло у нее перед глазами, и она остановилась, не в силах пошевелиться.

– Продолжайте идти, – раздался позади окрик Трейса.

– Я… я не могу!

– Иди! – заорал Трейс и ступил на мост. Услышав зловещий треск веревок, Бетани попыталась двинуться с места, но безуспешно.

– Не подходи ко мне! Мы упадем! – в ужасе закричала она.

Отец уже покинул мост и теперь ободряюще махал ей рукой с противоположного берега. Бетани хотела крикнуть ему, что у нее все в порядке, но язык ее словно примерз к гортани.

Трейс медленно приблизился к ней и попытался взять поводья из ее рук. Одного взгляда на побелевшее лицо Бетани было достаточно, чтобы понять – ей требуется помощь.

И тут, по лишь ему известной причине, мул прижал уши и рванулся вперед, увлекая Бетани за собой. Ее рука запуталась в поводьях, и ей пришлось бежать за взбесившимся животным. Бетани не могла позвать на помощь, не могла освободить руку. Она едва успевала переставлять ноги, чтобы не отстать от брыкающегося мула. Трейс что-то кричал ей, но его слова тонули в шуме воды. Как только копыта мула коснулись твердой почвы, животное успокоилось и остановилось. Бетани едва переводила дух, зрачки ее глаз были расширены, лицо – белое, как мел, но она была счастлива, что вопреки своему страху добралась до противоположного берега. Она посмотрела на испуганного отца и улыбнулась:

– Я справилась с этим!

– Да, конечно, – хмуро согласился он. – Но почему ты бежала? Бетани, это было очень опасно.

На какое-то время она лишилась дара речи. Почему она бежала? Как будто у нее был выбор! Ее разбирал смех, но она сдержалась, чтобы не показаться истеричкой. Неожиданно грубая рука схватила ее за плечо и резко рванула назад.

– Какого черта ты все это устроила? – Глаза Трейса Тейлора гневно сверкали. – Кому и что ты хотела доказать, когда побежала по мосту? – Он так сильно встряхнул Бетани, что у той непроизвольно лязгнули зубы. – Тебя бы следовало хорошенько высечь, – добавил он, многозначительно взглянув на профессора, – чтобы вбить в твою упрямую голову хоть немного здравого смысла!

– Послушайте, Тейлор! – возмутился Брейсфилд. – Вы не смеете так разговаривать с моей дочерью!

– Тогда говорите с ней сами! – огрызнулся Тейлор и подтолкнул Бетани к отцу. – Если она еще раз выкинет подобный фортель, можете искать себе другого проводника.

Он быстро прошел мимо Бентуорта и остальных. Бетани посмотрела на отца. Ей не хотелось ни оправдываться, ни спорить. Теперь, когда она перешла мост любые ссоры, казались ей никчемными.

На ночь они разбили лагерь у дороги. Оцепенение Бетани прошло, уступив место злости на Тейлора за то, что он позволил себе кричать на нее. Полная решимости разобраться с ним, она нашла его возле мулов.

– Вы не имели права так обращаться со мной! – накинулась на него Бетани и схватила за руку, разворачивая лицом к себе точно так же, как это делал он. – Хочу сказать вам, мистер Тейлор, что я не нарочно побежала через мост.

– Да-а? – насмешливо протянул он, поднимая одну бровь. – Мне так не показалось.

– Не все бывает таким, как кажется!

– Вы правы, – согласился Трейс. Он провел рукой по темным прядям своих волос и внимательно посмотрел на пылающее гневом лицо Бетани. – Хорошо, я верю, что вы перебежали мост не нарочно. Вам стало легче?

– Не намного.

– А что я могу сделать, чтобы улучшить ваше настроение? – Его голос звучал так мягко и нежно, что Бетани показалось, будто они одни во всем мире.

– Не знаю, что вы хотите этим сказать. – Она оглянулась вокруг: у костра сидели Броуди и Рейган, остальные укладывались на ночлег.

– Знаете, – уверенно сказал Трейс, – я вижу, что вы сердитесь на меня. Однажды мы уже заключали перемирие. Давайте попробуем еще раз.

Бетани плотнее закуталась в пестрое индийское одеяло, потому что почувствовала, как по спине опять пробежал холодок.

– Я хочу, мистер Тейлор, чтобы вы поверили, что у меня есть понятие о здравом смысле, – спокойно начала она. – Совершенно ясно, что женщина в составе экспедиции представляет для вас неудобство, но я прошу не считать меня слишком большой проблемой.

– Я был бы рад, если бы все так и было, однако вы действительно проблема…

– Но я не сделала ничего, что могло бы вам помешать! – Бетани раздраженно топнула ногой. – Единственное, что несколько усложняло наше продвижение, это моя горная болезнь.

– Мне трудно вам возразить. – Трейс надел шляпу. – Знаете, мисс Брейсфилд, вы очень самоотверженная женщина. И в вас нет ни капли эгоизма.

– Что? О чем вы?

– Мало кто из женщин согласился бы пожертвовать своей жизнью ради родителей, но вы это сделали. Отказались оттого, о чем мечтали, превратились в рабыню человека, который настолько погружен в себя, что даже не в состоянии оценить вашу жертву.

– Мистер Тейлор, а вот это уже совсем не ваше дело! Вы переходите всякие границы, и я отказываюсь выслушивать…

– Это правда, и вы это знаете. – Он протянул руку и дотронулся до ее локтя. – Я говорю вам это как друг.

– Друг? – На глазах Бетани выступили слезы. – Не думаю, что вы понимаете смысл этого слова.

Трейс увлек ее глубже в тень, где их никто не мог видеть, и сказал:

– Подумай об этом. Знает ли отец, что у тебя тоже есть желания? Есть ли ему до них дело? Он видит в тебе только свою помощницу. Разве не об этом он говорил тогда, за ужином в Уанкайо?

Она попыталась вырваться, но он лишь сильнее сжал ее руку.

– Ах, Бетани, есть вещи, от которых нельзя убежать, – хрипло прошептал он, и она поняла, что сейчас он ее поцелует. – Бетани, где твои губы? – продолжал шептать Трейс, не обращая внимания на попытку Бетани отстраниться.

Когда их губы соединились, она хотела сказать ему, чтобы он прекратил, но не смогла. Ее глаза закрылись, дыхание участилось. Почему он постоянно заставляет ее задыхаться и чувствовать себя такой… такой возбужденной?

Неожиданно Бетани пришло в голову, что так он пытается соблазнить ее и ему это удается. Эти нежные, но требовательные поцелуи, легкие прикосновения…

– Остановись! – громко прошептала Бетани и отвернулась. Но не смогла сдвинуться с места.

Трейс чувствовал, как бьется ее сердце, видел приоткрытый в поцелуе рот и понимал, что она не хочет, чтобы он останавливался.

– Ты этого не хочешь, – вслух сказал он, и Бетани не возразила ему.

Они стояли в тени высокой скалы, в полной темноте, и пламя костра не освещало их. Они были словно отрезаны от остального мира. Трейс опустил руки и прижал бедра Бетани к своему телу. Она была смущена, но почему-то обвила его руками за шею. Ее округлые груди прижались к его широкой груди. Когда он снова поцеловал ее, она ответила с такой страстью, существования которой просто не подозревала в себе.

Бетани дрожала всем телом, которое жаждало поцелуев и ласк Трейса. Ее мысли путались. Она не испытывала ничего подобного даже со Стивеном… Бетани прекрасно помнила, что поцелуи ее бывшего возлюбленного никогда не действовали на нее так. Вдруг ей вспомнилось, как Трейс занимался любовью с незнакомой женщиной в Уанкайо. В этот момент его рука проскользнула ей под блузку, и Бетани мгновенно забыла обо всем. Его Ладонь накрыла ее грудь и быстро твердеющий сосок. От каждого прикосновения по ее телу волнами расходилась нега.

Она попыталась оттолкнуть его руку и тут же ощутила, насколько он силен. Мышцы Трейса были крепки, как железо. Бетани снова охватила дрожь, когда она поняла, что Трейс даже не почувствовал ее попытки оттолкнуть его. Он мог делать с ней все, что угодно, и она была не в силах оказать ему сопротивление.

– Нет, Трейс, нет, – простонала она, когда его пальцы принялись играть ее соском. Ее тело горело, она вдруг испытала странное ощущение внутри.

– Ты же не хочешь, чтобы я останавливался, и знаешь это. – Его жаркое дыхание обожгло ей щеку.

– Но мой отец и… и остальные. Господи, что ты делаешь?

Трейс наклонил голову, и его губы прильнули к соску, который только что был во власти его пальцев. Бетани изогнулась, не в силах отказать себе в наслаждении. Ее бедра снова прижались к нему, и она почувствовала перемену в его теле: восставшая плоть Трейса явственно ощущалась через тонкую ткань одежды. Бетани недоумевала: откуда взялась эта твердая штука? Каким-то краем сознания она понимала, что все происходящее было неправильным, ненормальным! Они совершали большую ошибку, но это была сладостная ошибка.

Бетани чувствовала, что Трейс тоже дрожит, и понимала, что это она вызвала в нем такую реакцию. Ее тело таяло, словно свеча, в жаре его поцелуев.

– Трейс, я не знаю, что со мной, – теряя силы, проговорила она, и он крепче обнял ее.

Он не мог говорить. Его переполняло возбуждение, и, чтобы сказать хоть слово, ему нужно было взять себя в руки. Черт побери, как ей удалось завести его так быстро? Трейс надеялся, что женщина из Уанкайо принесет ему хотя бы временное облегчение, но этого не произошло. Один взгляд на Бетани, на ее классический профиль и струящийся поток волос, сверкающих как шелк, заставлял его забыть обо всем. Он мог думать только о том, чтобы сжать ее в объятиях.

Наконец Трейс отпустил ее. Его голос звучал напряженно, когда он заговорил:

– Нет, не сейчас. Однажды наступит день, когда ты будешь готова. Тогда ты сама это поймешь.

Бетани прижалась щекой к его груди и услышала гулкие удары сердца.

– Я буду с тобой? – спросила она, хотя и не была уверена, что хочет услышать ответ.

Скорее всего Трейс вовсе не думает о таких вещах, как женитьба. Но тогда что он имеет в виду? Чувствуя, что мысли Бетани совершенно не совпадают с его желаниями, Трейс не мог сказать ей правду. Честно говоря, он и сам не знал, в чем эта правда. Ситуация сводила его с ума. Он проклинал Бентуорта, проклинал себя и весь белый свет. Обладай он хоть крупицей здравого смысла, он покинул бы эту экспедицию немедленно. Но он не мог этого сделать, и, если он не убедит Бетани остаться в Куско, никто не знает, как будут развиваться события.

– Возможно, – проговорил он. – Если ты этого захочешь.

Его ответ смутил Бетани еще больше. О чем он говорит? А как он относится к ней?

– А чего хочешь ты? – Она услышала свой вопрос и почувствовала, что он прозвучал слишком жестко и что это не могло понравиться Трейсу.

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Не можешь или не хочешь? – настаивала Бетани, понимая, что оказалась права.