Электронная библиотека » Вирджиния Эндрюс » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Семена прошлого"


  • Текст добавлен: 16 апреля 2017, 20:01


Автор книги: Вирджиния Эндрюс


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Приготовления к празднику

По мере приближения двадцатипятилетия Барта Фоксворт-холл все больше и больше охватывало какое-то лихорадочное безумие. Разные декораторы и художники приходили измерять наши газоны, патио и террасы. Они собирались группами, шептались, делали какие-то чертежи, наброски, подбирали цвета для скатертей, толпами врывались в кабинет к Барту, обсуждали программу вечера, тему танцевального выступления и строили какие-то секретные планы. Барт пока еще отказывался назвать тему вечера, по крайней мере нам, членам семьи. Секреты обычно трудно бывает удержать, но Барту это удавалось. Мы все составляли сплоченную семью, но Барт держался особняком.

Рабочие натащили гору строительного материала, досок и красок и начали сооружать нечто вроде сцены и платформы для оркестра. Я слышала, как Барт хвалился кому-то из окружающих, что пригласил для выступления выдающихся оперных певцов.

Когда я выходила куда-нибудь, то старалась как можно больше находиться вне дома, в саду или в лесу: я смотрела на горы, окутанные голубой дымкой, и думала, помнят ли они чердачных мышей, обреченных быть в заключении почти четыре года. И еще я думала, смогут ли они еще какую-нибудь обычную девочку превратить в пылкую мечтательницу, имеющую к тому же твердое намерение сделать свои мечты реальностью. И многие мечты мне удалось осуществить, хотя во многом меня постигла неудача – так, один за другим умирали мои мужья… Слезы выступили на моих глазах, подняв голову, я встретила любящий взгляд Криса и почувствовала, как на меня нахлынула старая знакомая печаль. Может быть, с Бартом было бы все в порядке, если бы Крис не любил меня, а я не любила Криса?

Можно винить свою звезду или поворот судьбы, но я во всем продолжаю винить мою мать.

Несмотря на тревожные ожидания того, что нас ждет впереди, я невольно чувствовала себя более счастливой, чем некоторое время назад. Меня очень интересовала вся эта суета в саду, в процессе которой начало оформляться что-то, уже виденное мною в кино. Я с изумлением поняла, что задумал Барт.

Декорации явно были сделаны на библейский сюжет!

– Самсон и Далила, – вяло сказал Барт, когда я стала его расспрашивать. Его энтузиазм угас, так как Мелоди решительно отказалась танцевать. – Я неоднократно слышал от Джори, что ему очень нравится выступать в спектаклях, которые он сам ставит, а эта роль у него самая любимая.

Круто повернувшись и ничего не сказав, Мелоди направилась к дому, она рассердилась.

Конечно, мне следовало бы догадаться! Какая еще тема могла бы захватить Барта?

Синди, подбежав, обхватила руками Джори:

– Джори, разреши мне станцевать Далилу! Я смогу, я уверена, что смогу!

– Мне не нужны твои дилетантские попытки! – отрезал Барт.

Не обращая на него внимания, Синди умоляюще сжала обе руки Джори.

– Джори, ну пожалуйста! Ну я тебя прошу! Мне нравится эта роль. Я ведь продолжала заниматься в балетной школе, поэтому не покажусь неуклюжей и неловкой, тебе не будет стыдно танцевать со мной. К тому же до представления у нас еще есть время, и ты поможешь мне добиться синхронности в движениях. Я буду репетировать утром, днем и вечером.

– Времени как раз остается очень мало, ведь до представления всего два дня, – недовольно сказал Джори и сердито взглянул на Барта. – Ради бога, Барт, ну почему ты мне не сказал заранее? Неужели ты думаешь, что, раз я сам ставил хореографию этого очень специфического балета, я помню все трудные моменты в его исполнении? Для такой роли нужно несколько недель репетиций, а ты ждал до последнего момента! Ну почему?

– Синди лжет, – сказал Барт, устремив страстный взгляд на дверь, за которой только что исчезла Мелоди. – Она ленилась раньше заниматься в балетной школе, с чего вдруг ей вздумалось это делать, когда рядом не было матери, которая вечно понукала ее?

– Я занималась, занималась! – с гордостью и волнением кричала Синди, хотя я знала, как она ненавидела регулярные интенсивные занятия.

До шести лет ей очень нравились красивые балетные пачки, прелестные атласные туфельки, маленькие блестящие тиары со сверкающими фальшивыми бриллиантами. Фантазия сказочных спектаклей очаровывала ее, мне казалось, что она никогда не сможет жить без этого. Но Барт слишком часто высмеивал ее выступления, и в конце концов она разуверилась в собственных способностях. К двенадцати годам своими насмешками он совершенно отбил у нее желание заниматься балетом. И она перестала ходить в балетную школу. Поэтому я была удивлена вдвойне: во-первых, тем, что она, оказывается, не прекращала заниматься танцами, во-вторых, тем, что решилась выступить перед Бартом.

Она повернулась ко мне с умоляющим видом:

– Я правду говорю! Сначала я поступила в частную школу для девочек, и, поскольку Барта рядом не было и некому было меня высмеивать, я снова начала танцевать, а потом возобновила занятия в моей прежней балетной школе, и теперь я неплохо подготовлена.

– Ну хорошо, – сказал Джори, еще раз сердито взглянув на Барта, но уже смирившись. – Будем использовать то время, которым располагаем, но с твоей стороны, Барт, было явно опрометчиво думать, что роль можно так быстро подготовить; повторяю, что для этого нужно несколько недель. Мне будет не так уж трудно, потому что роль мне знакома, а вот Синди – ведь она даже ни разу не видела этот весьма необычный балет.

Грубо прервав его, Барт возбужденно спросил:

– А есть у тебя линзы, белые линзы? И сможешь ты глядеть сквозь них? Я видел вас с Мелоди в прошлом году в Нью-Йорке, и уже от оркестровой ямы ты в них выглядел совсем слепым!

Нахмурившись от неожиданного вопроса, Джори недоумевающе посмотрел на Барта.

– Да… У меня с собой эти контактные линзы… – медленно проговорил он. – Где бы я ни оказался на гастролях, обязательно кто-нибудь попросит исполнить роль Самсона, поэтому я вожу эти линзы с собой. А я и не знал, что ты такой ценитель балета.

Барт рассмеялся и дружески хлопнул Джори по спине, как будто они и не спорили никогда. Джори даже покачнулся от силы его удара.

– Балеты в большинстве своем глупы и скучны, но этот пришелся мне по душе. Самсон – великий герой, и я восхищаюсь им. А ты, братишка, необыкновенно исполняешь эту роль. Ты кажешься таким могучим… Пожалуй, это единственный балет, который меня по-настоящему взволновал.

Я не прислушивалась к словам Барта. Я смотрела на Джоэла, который, согнувшись, стоял неподалеку. Мускулы возле его рта спазматически дергались, как будто он собирался улыбнуться или засмеяться. Внезапно я почувствовала, что не хочу, чтобы Джори и Синди танцевали в этом специфическом балете, в котором так много жестоких сцен. Это идея Барта… Разве не он утверждал, что опера – это только музыка, а вот балет, по его мнению, дает более чувственное восприятие?

Всю ночь я думала, как уговорить Барта отказаться от постановки этого спектакля.

Его и ребенком было нелегко остановить. А теперь, когда он стал мужчиной… Наверно, ничего не выйдет. Но попытаться стоило.

На следующее утро я рано встала и выбежала во двор, чтобы перехватить Барта, прежде чем он уедет. Он выслушал меня с неудовольствием и отказался изменить программу вечера.

– Я уже не могу это сделать, даже если бы захотел. Я заказал театральные костюмы, декорации и весь реквизит. Если я что-то отменю, то сейчас слишком поздно планировать другой балет. Кроме того, ведь Джори не возражает, чего же ты беспокоишься?

Как ему объяснить, что какой-то слабый интуитивный голос предостерегает меня ставить именно этот балет рядом с местом нашего заточения и рядом с могилами Малькольма и его жены – такая музыка не должна достигнуть их мертвых ушей.

Джори и Синди тренировались и репетировали день и ночь; оба были охвачены волнением от совместной работы, и Джори находил, что Синди вполне справляется. Она, конечно, была не такой хорошей балериной, как Мелоди, но танцевала более чем удовлетворительно. Ее волосы были подняты и уложены в классическом балетном стиле, и это очень шло ей.

* * *

Утро праздника было ясным и чистым, предвещая замечательный летний день без туч и дождя.

Мы с Крисом встали рано и отправились побродить по саду перед завтраком. Волнующий аромат роз также, казалось, предвещал прекрасный, радостный праздник – день рождения Барта. Ему всегда хотелось собрать гостей на свой день рождения, как это делали Джори и Синди. Но когда гости собирались, он как-то ухитрялся перессориться со всеми своими гостями, поэтому они рано уезжали, да к тому же обиженные.

Теперь он взрослый, твердила я себе, и все будет иначе. Это же самое сказал мне и Крис – между нами существовала какая-то телепатия, мы думали об одном и том же.

– Сегодня он вступает в свои права, он совершеннолетний, – сказала я. – Не странно ли, что он до сих пор так по-детски экспрессивен, Крис? А поверенные будут читать завещание сегодня, после праздничного вечера?

Весело улыбаясь, Крис покачал головой:

– Нет, дорогая, мы все будем страшно усталыми. Завещание будут читать на следующий день.

Его веселье вдруг сменилось озабоченностью:

– Не помню, но, кажется, в этом завещании нет ничего такого, что могло бы испортить Барту праздник. А ты как думаешь?

Я тоже ничего такого не вспомнила. Но ведь когда впервые зачитывалась воля моей матери, сразу после ее смерти, я была потрясена всем случившимся, меня душили слезы, я почти ничего не слышала, и мне было почти безразлично, кому достанется наследство Фоксворта, думалось, что все само собой образуется.

– Там есть что-то, о чем мне поверенные Барта не стали рассказывать, Кэти… Какие-то оговорки, которые я не очень запомнил во время первого прочтения завещания вскоре после смерти нашей матери. Теперь они не хотят мне этого говорить, поскольку Барт потребовал, чтобы я не участвовал ни в каких обсуждениях наследственных вопросов. Они во всем его слушаются, как будто он их чем-то застращал. Мне странно, что уже немолодые люди с жизненным опытом уступают перед его натиском. Похоже, они очень хотят заслужить его расположение, а на меня, его опекуна, им наплевать. Мне очень досадно, спрашивается, какого черта я хлопотал? Ладно, скоро мы отсюда уедем, купим себе новый дом, а Барт пусть получает свое наследство и сам с ним управляется.

Я обняла его, так обиженного тем, что Барт отказал ему в доверии, которое он вполне заслужил, управляя много лет этим огромным наследством и стараясь преувеличить его. Все эти дела отнимали у него массу времени в ущерб его медицине.

– Сколько миллионов он получит? – спросила я. – Двадцать, пятьдесят или больше? Миллиард, два, три? Больше?

Крис рассмеялся:

– Ох, Кэтрин, вот ты-то никогда не станешь взрослой. У тебя нет чувства меры. Честно говоря, трудно определить точный объем всех вложений и стоимость всех акций, так как капитал размещался по разным банкам и вкладывался в разные предприятия. Однако он должен быть доволен, когда поверенные назовут даже приблизительную сумму… Этого более чем достаточно по крайней мере для десяти весьма расточительных молодых людей.

В холле, через который мы проходили, Джори репетировал с Синди, оба были разгоряченные и потные. Другие танцоры, также занятые в балете, стояли вокруг: кто-то наблюдал за репетицией, кто-то разглядывал богатую обстановку сказочного дворца. Синди работала исключительно хорошо, и это очень удивляло меня. Только вообразите, продолжать занятия в балетной школе и не сказать об этом мне! Для оплаты занятий она, должно быть, использовала те деньги, которые ей выдавались на одежду, косметику и прочие обычные женские потребности.

Одна из старших танцовщиц прошла через зал ко мне и, улыбаясь, рассказала, что несколько раз видела, как я танцевала в Нью-Йорке.

– А ваш сын очень похож на своего отца, – добавила она, взглянув на Джори, который в это время кружился с такой страстью, что было непонятно, откуда у него столько энергии и хватит ли ее для вечернего представления. – Может, мне не следовало бы это говорить, но он в десять раз лучше своего отца. Мне было лет двенадцать, когда я увидела вас с Джулианом Марке в «Спящей красавице», и это произвело на меня такое впечатление, что я решила стать балериной. Спасибо вам, что вы подарили миру такого великолепного танцора, как Джори Марке.

Ее слова наполнили меня счастьем и гордостью. Значит, мой брак с Джулианом не был неудачным, если в результате его на свет появился Джори. Хотелось бы, чтобы сын Бартоломью Уинслоу заставил меня испытать такую же радость и гордость за него.

Когда репетиция окончилась, Синди, тяжело дыша, подошла ко мне.

– Мама, как у меня получается, нормально? – Повернув ко мне разгоряченное лицо, она ждала одобрения.

– Ты все делаешь великолепно, Синди, честное слово. Если ты запомнила музыку, то четко соблюдай синхронность, ты ведь первый раз выступаешь в таком замечательном спектакле.

Она улыбнулась:

– Ох, мама, не можешь ты не учить! Я знаю, конечно, что у меня получается не совсем так, как тебе хотелось бы, но я выложусь вся в этом представлении. И если даже у меня не все получится, то не потому, что я не старалась.

Джори окружили восхищенные зрители, а Мелоди тихо сидела рядом с Бартом в сдвоенном кресле. Они не беседовали и, кажется, вообще не обращали внимания друг на друга. Однако видеть их рядом в этом кресле, предназначенном для двоих, мне почему-то было неприятно. Ведя за собой Криса, я подошла к креслу, на котором сидела эта пара.

– Поздравляю с днем рождения, Барт, – весело сказала я.

Он поднял голову и радостно улыбнулся:

– Ведь я говорил вам, что день будет замечательный: много солнца и никакого дождя.

– Да, ты так и говорил.

– А можно нам всем что-нибудь поесть сейчас? – спросил он, вставая и подавая руку Мелоди.

Но она сделала вид, что не заметила протянутой руки, и встала с кресла без его помощи.

– Я очень проголодался, – продолжал Барт, слегка обескураженный ее отказом. – Эти легкие европейские завтраки не для меня.

Веселой компанией мы уселись за стол, все, кроме Джоэла, который сел за свой маленький столик на террасе, отдельно от остальных. По его словам, мы слишком шумно себя ведем за столом и много едим, что не соответствует его монашеским привычкам: за трапезой надо быть серьезным и долго молиться до еды и после. Даже Барта иногда сердили эти благочестивые привычки, сегодня же был особый день, и Барт не выдержал:

– Дядюшка Джоэл, вы что, собираетесь все время сидеть в одиночестве? Идите сюда, сядьте с нами и пожелайте мне счастья в день рождения.

– Бог осуждает выставление напоказ богатства и презирает всяческую суету. Я неодобрительно отношусь к сегодняшнему балу. Ты мог бы возблагодарить Господа за то, что Он даровал тебе жизнь, каким-то другим, более достойным способом, например пожертвованием или благотворительностью.

– А что мне даст эта благотворительность? Это мой праздник, дядюшка. И если даже мой дорогой прадед Малькольм перевернется в гробу, сегодня ночью я развлекаюсь как хочу.

В восторге от такого ответа, я наклонилась и поцеловала его:

– Я рада видеть тебя таким, Барт. Это действительно твой день… А какие мы приготовили тебе подарки – ты прямо глаза вытаращишь!

– Наверно, – сказал он со смехом. – Я вижу, какой грудой они нагромождены там на столе. Мы их откроем, когда прибудут гости, перед тем, как начнется представление.

Сидящий напротив меня Джори озабоченно посмотрел в глаза Мелоди:

– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

– Да, – прошептала она. – Только мне очень бы хотелось самой исполнить роль Далилы. Так странно видеть, что ты танцуешь с другой.

– Когда родится ребенок, мы снова будем танцевать вместе, – сказал он и поцеловал ее.

Она с обожанием смотрела ему вслед, когда он снова пошел репетировать с Синди.

А с лица Барта разом пропало счастливое выражение.

Без конца приходили доставщики с подарками для Барта. Прибыло много его однокашников из Гарварда с женами или подружками. Те, кто не смог приехать, прислали подарки. Барт входил и выходил, иногда даже пробегал, стараясь встретиться со всеми и успеть повсюду. Дюжинами подносились букеты цветов. Доставщики продуктов заполнили кухню, так что я почувствовала там себя нежелательным гостем, когда зашла, чтобы приготовить себе какую-нибудь закуску на полдник. Потом Барт подхватил меня под руку и провел по всем комнатам, которые были буквально наводнены цветами.

– Как ты думаешь, на моих друзей все это произведет впечатление? – с беспокойством спросил он. – Знаешь, я, честно говоря, здорово хвалился этим домом перед своими однокашниками. Они ожидают увидеть нечто из ряда вон выходящее.

Я еще раз огляделась вокруг. В доме, готовом к празднику, всегда красиво, есть на что полюбоваться. А ожидающий бала Фоксворт-холл был просто потрясающим, масса свежих цветов оживляла его, привносила в обстановку тепло и очарование. Хрусталь сверкал, серебро мерцало, медь сияла… О да, этот дом мог поспорить с лучшими дворцами.

– Дорогой, перестань волноваться. Лучше и быть не может. Дом великолепен, твои декораторы все сделали изумительно. Не сомневайся ни на секунду, друзья твои будут потрясены. Смотрители хорошо следили за домом все эти годы, и то, что здесь никто не жил, только пошло на пользу парку, всем газонам и лужайкам – все кустарники и цветы хорошо укоренились, трава загустела.

Но он уже не слушал меня и смотрел куда-то поверх моей головы, слегка нахмурясь.

– Знаешь, мама, – тихо сказал он. – Я еще некоторое время пошумлю здесь, когда уедешь ты с твоим братом, а также Мелоди и Джори. Очень хорошо, что объявился дядюшка Джоэл, он и останется здесь жить до самой смерти.

Я слушала его со стесненным сердцем. Имя Синди не было упомянуто, он ее отбросил, как всегда.

– Неужели ты действительно так любишь Джоэла? Сегодня утром мне показалось, что он раздражает тебя своими монашескими привычками.

Его темные глаза посуровели, лицо помрачнело.

– Мой дядюшка помог мне найти себя, мама, и если иногда я раздраженно разговариваю с ним, то только потому, что у меня нет четкого представления о своем будущем. Он не может изменить свои привычки, приобретенные им за годы жизни в монастыре, где монахам не разрешалось громко разговаривать, а можно было только читать молитвы вслух и петь на богослужениях. Он немного рассказывал мне об этой жизни, мне кажется, там очень тоскливо и мрачно… Но он говорит, что нашел там мир для души, поверил в Бога и вечную жизнь.

Моя рука, обнимавшая его за талию, бессильно упала. Ему стоило обратиться к Крису, и он нашел бы то, что искал: душевный покой, надежду и веру – эти добродетели Крис пронес через всю свою жизнь. Но Барт, как слепой, не желал видеть доброту человека, который изо всех сил старался сделать его своим сыном. Как проклятие висело над Крисом наше с ним родство, и Барт не желал ничего видеть, кроме этого.

Расстроенная, я ушла от Барта, поднялась по лестнице и увидела на балконе Криса, который наблюдал за рабочими во дворе. Я подошла к нему и встала рядом, чувствуя, как горячие солнечные лучи скользят по моей голове. Молча мы наблюдали за торопливой суматохой внизу, и я мысленно поблагодарила этот дом за то, что хотя бы напоследок он подарил нам радостные веселые мгновения. Раньше с ним были связаны одни страдания.

* * *

Мы вздремнули пару часов, потом немного поели и снова разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться для бала. Я опять устроилась на балконе, который доставлял нам с Крисом большое удовольствие. Внизу подо мной простиралась волшебная праздничная страна. Уходящий день раскрасил небеса в темно-розовый и фиолетовый цвет с прослойками ярко-красного и оранжевого, и на фоне этих красок полусонные птицы пролетали, как черные слезы, стремясь к своим гнездам. Кардиналы издавали короткие звонкие крики, похожие не на щебет или свист, а скорее на металлический звон. Когда Крис встал рядом со мной, влажный и свежий после душа, мы ни о чем не говорили, разговоры нам были не нужны, мы просто обнялись и молча смотрели вниз, потом вернулись в комнату.

Барт, дитя моей мести, становится самостоятельным человеком. Сбывались мои надежды – вот и пришел так давно ожидаемый нами праздник. Этот вечер добавит ему уверенности в себе, он убедится, что у него много друзей и что он им нужен. Я гнала прочь свои страхи и убеждала себя вновь и вновь, что все у Барта будет хорошо, да и у нас всех тоже.

Может быть, завещание, которое зачитают завтра, полностью удовлетворит Барта. Может быть… может быть… Я желала ему всегда самого наилучшего, молила судьбу возместить нам хоть отчасти все наши обиды и потери.

За моей спиной в туалетной комнате возился Крис, надевал брюки, заправлял в них рубашку, завязывал галстук, потом попросил меня завязать его по-другому:

– Сделай так, чтобы концы были одинаковой длины.

Я охотно помогла ему. Он уложил свои красивые белокурые волосы, которые с затылка стали немного темнее, чем были в его сорок лет. Каждое десятилетие волосы становились более темными и больше серебра появлялось на наших висках. Я восстанавливала цвет волос краской, но Крис отказывался это делать. Красивые волосы придавали мне уверенности в себе. Мое лицо все еще было миловидным. Для своего возраста я выглядела очень молодо.

В зеркале на моем туалетном столике отражался Крис.

Вот он приблизился и обнял меня за плечи. Его руки, такие любимые руки, знакомым движением скользнули мне под лиф и обхватили груди, потом он прижался губами к моей шее.

– Я люблю тебя. Бог знает, что бы я стал делать без тебя.

Почему он всегда это говорит? Как будто боится, что я сбегу от него или умру раньше его.

– Продолжал бы жить, дорогой, вот и все. Ты, врач, более важен для общества, чем я.

– Только ты придаешь мне силы, – хрипло прошептал он. – Без тебя я не смогу жить и работать. А ты без меня сможешь жить, может быть, снова выйдешь замуж.

Я увидела его глаза, милые голубые глаза, полные ожидания.

– У меня было три мужа и один любовник, и этого вполне достаточно для женщины. Если мне так не повезет и ты уйдешь первым, я буду день за днем сидеть у окна, смотреть вдаль и вспоминать, как мы с тобой жили.

Его взгляд смягчился, встретившись с моим, а я продолжала:

– Ты так красив, Крис! Твои сыновья могут тебе позавидовать.

– Красив? По-моему, этот эпитет более применим к женщинам.

– Нет, есть разница между привлекательностью и красотой. Мужчина может быть очень привлекательным, но не излучать внутреннюю красоту, а ты ею обладаешь. Ты, мой любимый, прекрасен и лицом, и душой.

Его голубые глаза засветились.

– Благодарю. И разреши тебе сказать, что я считаю тебя прекрасной – в десять раз прекраснее, чем ты оценила меня.

– Мои сыновья будут завидовать тебе, мой родной Кристофер, когда до них дойдет, как ты красив.

– Разумеется, – ответил он с кривой улыбочкой. – Твои сыновья найдут в чем мне позавидовать.

– Крис, но ты ведь знаешь, что Джори любит тебя. Когда-нибудь и Барт поймет, что любит тебя.

– Когда-нибудь мой корабль уплывет, – тихо пропел он.

– Это и его корабль тоже, Крис. Барт наконец стал самостоятельным, завтра он вступает в свои права. Он сам будет управлять своим состоянием, выйдет из-под твоего контроля, успокоится, придет в себя и обратится за советом или помощью к тебе как к отцу, ведь ты был для него лучшим отцом.

Он задумчиво улыбнулся, легкая печаль сквозила в его улыбке.

– Честно говоря, дорогая, я буду счастлив, когда Барт получит свое наследство, а я выйду из игры. Не очень-то легко управлять всем этим состоянием, хотя я и нанял себе помощника. Как опекун, я старался приумножить состояние Барта, а скорее всего, я хотел доказать ему, да и себе, что я могу быть не только врачом, ведь этого Барту всегда казалось недостаточно.

Что я могла ему сказать? Все старания Криса не изменили отношения Барта к нему. Потому что существовало кое-что, чего Крис не мог изменить: он был моим братом. Поэтому Барт ни за что не хотел считать его отцом.

– Тебе не нравится, что я так говорю, дорогая, поэтому ты хмуришься?

– Вовсе нет, – ответила я и встала.

Белый шелк моего красивого платья, сшитого в греческом стиле, прилегал к коже, шелестел и приятно щекотал ее. Один крупный длинный локон спадал мне на плечо, остальные волосы были уложены в высокую прическу и удерживались бриллиантовой заколкой, единственным украшением, которое было на мне, не считая обручального кольца.

Посредине нашей спальни мы сошлись и взялись за руки, каждый из нас крепко держал единственную ценность, которую мы сохранили: друг друга. Казалось, в доме все замерло. Мы стояли одни перед вечностью.

– Ну, говори, – попросил Крис после долгого молчания. – Я ведь все равно всегда догадываюсь, если ты чем-то озабочена.

– Я просто очень хочу, чтобы изменились отношения между тобой и Бартом, вот и все, – экспромтом произнесла я, не желая портить этот вечер подробными объяснениями.

– У меня сложились близкие родственные отношения с Джори и Синди, и это отчасти компенсирует мне антагонизм Барта. Более того, я искренне уверен, что у Барта нет ненависти ко мне. Временами я чувствую, что он хочет протянуть мне руку, но его удерживает чувство стыда за наше кровное родство с тобою, он считает это позором, такое предубеждение сдерживает его душевные порывы крепче стальных цепей. Он ищет советчика, но ему стыдно обратиться ко мне. Ему нужен отец, настоящий отец. Ведь его психиатры тоже всегда говорили нам об этом. Он смотрит на меня, считает меня недостойным… и ищет кого-то другого. Первым был Малькольм, его прадедушка, уже давно умерший. Затем был Джон Эймос, но тот обманул его ожидания. Теперь появился Джоэл, но Барта пугает, что и в нем обнаружится какой-то изъян. Да, я могу сказать, что он не очень доверяет своему дядюшке. И поэтому Барт не чувствует себя уверенно, он не защищен, Кэти. У нас есть еще время протянуть друг другу руки, пока мы живы и жив он.

– Да-да! Я знаю! Пока мы живы, мы должны надеяться. Повторяй это вновь и вновь. И когда-нибудь Барт скажет тебе: «Я люблю тебя! Ты всегда поступал правильно. Да, ты тот самый отец, которого я искал всю жизнь». Разве это не замечательно?

Он склонился к моим волосам:

– Не сетуй так горько. Этот день придет, Кэти. Будь уверена, если ты и я любим друг друга… и троих наших детей, то этот день придет.

Да, я готова была сделать все возможное, чтобы наступил такой день, когда Барт скажет искренние слова любви своему отцу. Я хочу дожить не только до того дня, когда Барт признает Криса своим отцом, полюбит его и отблагодарит за все, что тот для него сделал, я хочу дождаться, когда он станет настоящим братом для Джори… и для Синди.

Несколько минут спустя мы сошли по лестнице в зал и подошли к Джори и Мелоди, которые стояли внизу у перил. Мелоди была в простом черном платье, перехваченном черным ремешком, широкая юбка ниспадала свободными складками. Единственным украшением была нитка тускло мерцающего жемчуга.

Высокие каблуки моих серебряных туфель застучали по мрамору, и, вероятно услышав этот звук, появился Барт в отлично сшитом на заказ смокинге. У меня перехватило дыхание – так он походил на своего отца, когда я увидела его впервые. Его усы, неделю назад выглядевшие как легкий пушок, подросли, стали гуще. Он был весел и от этого еще более красив. Его темные глаза засветились от восхищения, когда он увидел мое платье, прическу, почувствовал запах моих духов.

– Мама! – воскликнул он. – Ты выглядишь потрясающе! Это чудесное белое платье ты купила специально для моего бала?

– Конечно, – ответила я, смеясь. – Не могла же я надеть какое-нибудь старье в день твоего праздника.

Мы все расточали друг другу комплименты, только Барт ничего не сказал Крису, хотя я видела, что он украдкой бросал на него взгляды, как будто его удивляло, что Крис всегда великолепно выглядит. Мелоди и Джори, Крис и я, Барт и Джоэл встали кружком у нижних ступеней лестницы, при этом все, кроме Джоэла, пытались говорить одновременно. Вдруг…

– Мама, папа! – окликнула нас Синди, сбегая по ступенькам.

Чтобы не оступиться, она приподняла подол огненно-красного платья. Я повернулась, чтобы взглянуть на нее, и обомлела.

И где только она откопала столь шокирующее одеяние?! Это было нечто вроде специальной приманки для мужчин, все женские прелести были видны как на витрине. Я замерла от страха, почувствовав, какова будет реакция Барта. Все мое веселье сбежало с меня, как прокисшее вино, и утекло сквозь серебряные туфли в пол. Платье обтягивало Синди, подобно алой коже, вырез опускался почти до талии, и было совершенно очевидно, что она не надела никакого белья. Пики ее грудей вызывающе выступали и дразняще подпрыгивали, когда она двигалась. Облегающая тело атласная оболочка была внизу срезана по косой, и она действительно обтягивала… еще как обтягивала. Не было ни складочки, ни морщинки, выдающей излишний жирок, – только прекрасное юное тело, которое Синди очень хотелось показать.

– Синди, вернись в свою комнату, – прошептала я. – И надень то голубое платье, в котором ты обещала быть. Тебе шестнадцать, а не тридцать.

– Ой, мама, не надо быть такой скучной. Времена изменились. Сейчас модно обнажать тело. Модно! И по сравнению с другими платьями, которые я могла бы выбрать, оно совсем скромное.

Взглянув на Барта, я поняла, что он не считает наряд Синди совсем скромным. Он стоял совершенно огорошенный, лицо его пылало, вытаращенными глазами он смотрел, как она семенит, поскольку юбка так плотно обтягивала ее ноги, что она еле переступала ими.

Барт взглянул на нас, затем снова уставился на Синди. Он был так возмущен, что не мог говорить. Надо было скорее что-то придумать, чтобы успокоить его.

– Синди, пожалуйста, беги наверх и переоденься во что-нибудь более приличное.

Синди в упор смотрела на Барта. Она явно ждала, что он предпримет. Впечатление, которое она на него произвела, удовлетворило ее; кажется, ей даже понравилась его реакция, вытаращенные глаза, разинутый от изумления рот: она была довольна тем, что он возмущен и шокирован. Чтобы показать себя во всей красе, она продефилировала вокруг нас, как гарцующий пони, поскрипывая своей оболочкой и вызывающе вихляя бедрами. Джоэл придвинулся поближе к Барту, его водянисто-голубые глаза с холодным презрением оглядели Синди с головы до ног, затем встретились с моим взглядом. «Посмотри, кого ты воспитала!» – без слов сказал он.

– Синди, ты слышала, что сказала мама? – прорычал Крис. – Сделай, как она сказала! Немедленно!

Возмущенная его окриком, Синди замерла, с вызовом посмотрела на него, покраснела, но не повиновалась.

– Пожалуйста, Синди, – попросила я. – Вот и отец тебя просит. Другое твое платье очень красиво и идет тебе. То, что надето на тебе сейчас, вульгарно.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации