Текст книги "Морская ведьма"

Вирджиния Кантра
Морская ведьма

ОТ АВТОРА

Я придумала эту историю, поэтому все ошибки – мои, и только мои. Но при этом я полагалась на опыт и/или поддержку тех людей, которые помогали мне не путаться в некоторых вещах и не слишком грешить против истины: сержанта Уолтера Гржиба, полиция штата Мэн, департамент уголовного розыска, который с величайшим терпением отвечал на мои вопросы; сержанта Чарльза Либби, Портленд, штат Мэн, полицейское управление, который пришел мне на выручку, когда у меня начали гореть сроки; лейтенанта А. Дж. Картера (в отставке), серьезно относившегося даже к самым безумным моим вопросам; и Уолли Линда, старшего следователя по уголовным делам (в отставке), видного представителя плеяды писателей криминального жанра.

Не знаю, чем и как смогу отблагодарить потрясающую и невероятную Сюзи Брокманн за то, что она представила меня замечательному содружеству своих читателей; Алису Дей, Эда Коффни, Кэти и Роба Маннов, а также Эрика Робена; и конечно, Сару Франц, старшего лейтенанта Национальной гвардии сухопутных войск штата Северная Каролина.

Хочу выразить благодарность Эйлин Дрейер, которая прекрасно разбирается в волшебницах и феях и которая задавала мне нужные вопросы; Мелиссе МакКлоун, благодаря усилиям которой эта книга стала много лучше, чем была изначально; Кристен Дилл за то, что она одарила меня своей несравненной дружбой и не стала возражать, когда в своем романе я дала другие имена ее собакам Бастеру и Брауни.

Искреннее и сердечное спасибо моему неутомимому и блестящему редактору Синди Хванг, которая ни разу не спросила меня: «Ты действительно хочешь написать книгу об этом?» – и которая придумала сногсшибательные заголовки.

Я благодарна Дамарис Роуленд, которая верит в меня и в магию морей.

Моя любовь безраздельно принадлежит моим детям, которые не обошли вниманием мой график сдачи романа в печать и сумели приурочить (по большей части) свои радости и горести к его пунктам.

И всегда и вечно я буду всем обязана Майклу, который познакомил меня с Мэном.

…Мой отец был смотрителем маяка Эддистоун,

И однажды влюбился в русалку,

От этого любовного союза получилось нас трое…

Из старинной матросской песни

…На суше я – человек;

На море превращаюсь в котика.

Оркнейская баллада

…Значит, и я умру, – сказала маленькая русалочка, – и стану пеной морской, и буду скитаться вечно, и не буду больше слышать музыку волн, и не увижу ни чудесных цветов, ни красного солнца! Неужели я никак не могу заслужить бессмертную душу, чтобы пожить среди людей?

Ханс Кристиан Андерсен

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Если в самом ближайшем времени она не займется сексом с чем-нибудь, то сойдет с ума и выпрыгнет из своей шкуры.

Она стремительно рассекала темно-синюю океанскую гладь, подгоняемая шепотом ветра и огнем в крови, который нес ее на себе подобно теплому и ласковому течению. Бледно-лиловое небо окрасилось в розовые тона, и на нем темными пятнами выделялись фиолетовые облака. На пляже, у прибрежных скал, ввысь рвалось пламя костра, в языках которого дробились отсветы умирающего солнца.

Ее партнер умер. Причем так давно, что раздирающая тело боль, неконтролируемые вспышки гнева и скорби угасли и зажили, оставив лишь шрам на сердце. Она почти не скучала о нем. Точнее, не позволяла себе скучать.

А вот секса ей недоставало отчаянно.

Снедавшее ее желание подгоняло, заживо пожирало изнутри. В последнее время она чувствовала себя так, будто кто-то снимает с нее живьем кожу, оставляя лишь пустую, безжизненную оболочку. Ей хотелось ощутить чужое прикосновение. Она стремилась вновь стать единым целым, снова ощутить, как кто-нибудь двигается в ней, глубоко внутри нее, твердый и сильный, нетерпеливый и страстный.

От таких воспоминаний кровь быстрее побежала по жилам.

Она мчалась на волнах к берегу, ее влекли тепло огня и жар молодых тел, резвящихся на песке. Здоровых человеческих тел, мужских и женских.

Главным образом, мужских.

* * *

Какой-то идиот развел костер на мысу. Шеф полиции Калеб Хантер заметил отблески пламени с дороги.

Жители Мэна приветствовали почти всех, кто приезжал сюда, к ним. Но ему позвонил Брюс Уиттэкер и ясно дал понять, что терпение островитян отнюдь не распространяется на костры, пылающие на берегу.

Собственно говоря, Калеб не имел ничего против костров на берегу, во всяком случае, пока тот, кто их разводил, имел на это разрешение и ограничивался специально отведенной для пикников зоной. Но морской бриз, властвовавший над мысом, запросто мог донести искры до деревьев. И добровольцам, из которых состояла местная пожарная бригада, преимущественно рыбакам, очень не нравилось, когда их вытаскивали из постели, чтобы бороться с последствиями чьей-то беззаботной небрежности.

Калеб пристроил свой служебный джип в самом хвосте вереницы автомобилей, припаркованных на обочине дороги: навороченного «рэнглера», красного «файрберда», заслуживавшего штрафа за неправильную стоянку, и «лексуса» последней модели с номерными знаками Нью-Йорка. До Дня поминовения оставалось еще две недели, но количество гостей с материка уже вдвое превысило число островитян. Впрочем, Калеб ничего не имел против. Ежегодный летний наплыв туристов обеспечивал его регулярным жалованьем. Кроме того, в сравнении с Мосулом[1]1
  Город в иракском Курдистане. (Здесь и далее примеч. пер.).


[Закрыть] или Садр-сити, или даже Портлендом, находящимся чуть дальше по побережью, городок с романтическим названием Край Света являл собой восхитительный райский уголок.

Собственно, Калеб вполне мог вернуться обратно в полицейское управление Портленда. Проклятье, да после того как его по состоянию здоровья демобилизовали из Национальной гвардии, он мог вернуться куда угодно. После 11 сентября, с ужесточением требований внутренней безопасности, когда на службу стали в срочном порядке призывать резервистов, большая часть полицейских управлений крупных городов оставалась недоукомплектованной и пребывала в состоянии легкой паники. Посему увешанный боевыми наградами ветеран, пусть даже его левая нога являла собой конструкцию из хромированных штырей, винтов и пластинок, отчего металлодетекторы сходили с ума всякий раз, когда он входил в двери полицейского участка, мог твердо рассчитывать на почти любую должность.

Так что стоило Калебу прослышать о том, что старина Рой Миллер выходит в отставку, как он сразу же подал заявление на соискание места шефа полиции поселка Край Света, для чего ему пришлось с немалым трудом принять сидячее положение на больничной койке, чтобы обновить собственное резюме. Он больше не хотел становиться героем первых страниц газет с аршинными заголовками или же прототипом для скульпторов, ваяющих бюсты выдающихся личностей. Он всего лишь стремился охранять чужой покой, обрести немного своего собственного и патрулировать улицы, не опасаясь выстрелов в спину. Ему хотелось вновь ощутить на лице дуновение ласкового ветерка и соленый привкус на губах.

И спокойно ехать по дороге, так, чтобы окружающий мир не разлетался вокруг него на куски.

Калеб вылез из джипа, с приобретенной сноровкой вынося искалеченную ногу из-под рулевой колонки. Он не стал выключать проблесковые маячки. Вступая в уединенное место после наступления темноты без огневой поддержки за спиной, он ощутил знакомое покалывание между лопаток. По спине у него стекала струйка холодного пота.

Возьми себя в руки. Ты же на Краю Света. Здесь никогда и ничего не происходит.

А с этим он как раз и не мог сейчас справиться.

То есть ни с чем.

Он миновал узкую полоску деревьев, благодаря Бога за то, что именно этот участок пляжа не усеивала скользкая галька, и бесшумно ступил на песок.

* * *

Она вышла на берег с подветренной стороны, позади нагромождения скал, выдающихся в море и оттого очень похожих на Стоячие камни Оркнейских островов.[2]2
  Знаменитые каменные сооружения эпохи неолита.


[Закрыть]

Волны с тихим плеском накатывались на песок. Вечерний бриз ласкал ее влажную, нежную кожу, заставляя каждый нерв трепетать в предвкушении буйства жизни. Всеми чувствами она потянулась к тоненькой струйке дыма и раскатам мужского смеха, которые донес ветерок. Соски ее напряглись и затвердели.

Она вздрогнула всем телом.

Не от холода. От предвкушения.

Расчесав мокрые пряди пальцами, она позволила волосам водопадом упасть ей на голые плечи. Но в первую очередь следовало позаботиться о самом важном. Ей нужна была какая-нибудь одежда.

Даже в этом теле горячая кровь не давала ей замерзнуть. Но по опыту прошлых встреч она знала, что ее нагота окажется… неожиданной. А ей не хотелось пробудить нездоровое любопытство или тратить время и силы на ненужные объяснения.

Она вышла на берег отнюдь не для того, чтобы вести пустопорожние разговоры.

Желание бурлило у нее в крови, разрасталось, как ребенок в утробе, отчего грудь налилась тяжестью, а между ног стало горячо.

Она принялась осторожно обходить скальный выступ, ступая по земле босыми, незащищенными ногами. Ага, вот здесь, чуть выше линии прибоя, на песке лежала куча чего-то, похожего на спутанные морские водоросли… Одеяло? Отряхнув от песка – это оказалось полотенце, – она обернула его вокруг бедер, невольно восторгаясь его ярко-оранжевым цветом. В нескольких футах далее, в тени, отбрасываемой пламенем костра, она обнаружила теплую шерстяную накидку с длинными рукавами и что-то наподобие капюшона. Фу, какая гадость! Самая натуральная тряпка. Но она поможет ей не выделяться в этом мире. Она натянула накидку через голову, с трудом продев руки в рукава, и сочувственно улыбнулась, ощутив сковывающую тяжесть манжет на запястьях.

Непривычное прикосновение одежды к обнаженной коже и нервировало, и возбуждало одновременно. Она скользила в сумерках, чувствуя, как бурлит в жилах кровь. По-прежнему оставаясь в тени, она замерла на мгновение, и ее расширенные глаза обежали группу из шести – нет, семи, даже восьми – фигур, распростершихся на песке или стоявших в круге света от костра. Две женщины. Шесть мужчин. Она жадно пожирала их глазами.

Все они были очень молоды.

Вероятно, уже вполне созревшие в половом смысле самцы, но черты лица были мягкими и несформировавшимися, а в глазах виднелась пустота. Девушки переговаривались резкими и пронзительными голосами. Юноши брали громогласностью. Неуверенные в себе, неопытные и оттого вульгарные, они подталкивали друг друга локтями и загребали окружающий воздух широкими, неловкими жестами.

Ее медленно охватывало разочарование.

– Эй! Осторожно!

Что-то пролилось на песок. Ее чувствительные ноздри уловили резкий и неприятный запах алкоголя.

Не только очень юны, но еще и пьяны вдобавок. Вероятно, этим и объяснялась их бросающаяся в глаза неуклюжесть.

Она вздохнула. На пьяных – или детей – она не охотилась.

Зрачки ее глаз кольнул внезапный свет, два широких белых луча и перемигивающиеся голубые огоньки, вспыхнувшие на гребне холма над пляжем. Она прикрыла глаза ладонью, ослепленная и на мгновение утратившая ориентировку.

Девушка испуганно ахнула.

Кто-то из ребят сдавленно выругался.

– Бежим! – раздался вдруг громкий крик.

Песок полетел в разные стороны, когда человеческие детеныши брызнули врассыпную, как маленькие рыбки, случайно попавшиеся на пути акулы. Но они оказались зажаты в тиски между полосой прибоя и скалами, а за спинами их подстерегало море. Она проследила за перепуганными взглядами, которые они бросали на ряд деревьев.

На фоне ярких белых лучей и темных, узких стволов деревьев вырисовывался чей-то высокий, широкоплечий силуэт.

Кровь океанским прибоем зашумела у нее в ушах. Сердце сбилось с ритма и гулко застучало в груди. Даже учитывая неверный и обманчивый свет, он выглядел впечатляюще. Сильный, мускулистый. Мужчина. Взрослый самец. Его дурацкая одежда лишь подчеркивала ширину и мощь грудной клетки и плеч, обрисовывая бугры мышц на руках и ногах.

Он неловко передвигался по песку, и лицо его оставалось в тени. Когда он приблизился к костру, красноватые отблески пламени жадно лизнули его лицо, высвечивая высокий, открытый лоб и прямой нос. Губы его были плотно сжаты – похоже, они не умели улыбаться.

Она раздвинула пределы своего зрения, стремясь вобрать его целиком. У нее снова участился пульс. Она почувствовала, как по телу прокатилась волна нервного возбуждения, отчего зачесались пятки и кончики пальцев.

Это был он, мужчина, которого она искала…

* * *

Детвора…

Калеб покачал головой и извлек из кармана книжку для выписки штрафных квитанций.

В те времена, когда он еще учился в школе, если вас заставали выпивающим на пляже, приходилось выливать пиво на песок, после чего, в худшем случае, следовала выволочка от родителей. Не то чтобы его старика особенно волновало, чем занимается Калеб. После того как мать Калеба сбежала с его старшим братцем, Барта Хантера перестало занимать что-то, помимо лодки, выпивки и океанских приливов и отливов.

Но времена – и нравы – изменились.

Калеб конфисковал холодильный ящик со льдом, из которого торчали горлышки пивных бутылок.

– Вы не можете так делать, это незаконно! – запротестовал один из молодых бездельников. – Мне уже исполнился двадцать один год. Он принадлежит мне.

Калеб вопросительно приподнял бровь.

– Вы нашли его?

– Я его купил.

Такой ответ подразумевал, что малого можно обвинить в спаивании несовершеннолетних.

Калеб согласно кивнул головой.

– Могу я узнать ваше имя?

Парнишка надменно выпятил нижнюю челюсть.

– Меня зовут Роберт Стоув.

– Могу я взглянуть на ваши водительские права, мистер Стоув?

Он заставил юношей загасить огонь, а сам пока переписал их данные: семерым выписал предупреждения за нарушение правил общественного порядка, а восьмому, Роберту Стоуву двадцати одного года, повестку в окружной суд.

После этого вернул всем водительские права вместе с предупреждениями.

– А теперь, ребята, проводите девушек домой. Ваши машины подождут здесь до утра.

– Пешком идти слишком далеко, – пожаловалась, надув губки, симпатичная брюнетка. – Кроме того, уже темно.

Калеб поднял глаза на последние проблески заката в небе, а потом перевел взгляд на девушку. Как значилось в водительском удостоверении, звали ее Джессика Далтон. Восемнадцать лет. Ее отец был хирургом-проктологом из Бостона, чей дом стоял у самой воды, примерно в миле отсюда по дороге.

– Я буду счастлив позвонить вашим родителям, чтобы они приехали сюда и забрали вас, – с непроницаемым лицом предложил он.

– Да пошло оно все куда подальше! – с жаром воскликнул девятнадцатилетний владелец джипа. – Я сяду за руль, и никто меня не остановит.

– Если я начну проверять вас на содержание алкоголя в крови, это займет всю ночь, – ровным голосом сообщил Калеб. – Особенно после того как я конфискую ваш автомобиль.

– Вы не имеете права, – заявил Стоув.

Калеб вперил в него ничего не выражающий взгляд.

– Остынь, Робби. – Вторая девушка потянула парня за рукав. – Мы можем пойти ко мне.

Калеб смотрел, как они собрали свои вещи и побрели по песку.

– Что-то я не могу найти свою толстовку.

– Да кому она нужна? Уродливая и страшная тряпка.

– Сам ты страшная тряпка.

– Ладно вам, идемте отсюда.

Их голоса постепенно слабели, растворяясь в сумерках. Калеб ждал, что они все-таки направятся к своим автомобилям, но что-то – то ли его угроза позвонить их родителям, то ли новая сверкающая полицейская бляха, то ли пристальный и жесткий взгляд – убедило молодежь в том, что им лучше оставить свои машины в покое хотя бы на эту ночь.

Он провел ладонью по лбу и с неудовольствием отметил, что вспотел.

Впрочем, это нормально.

С ним все в порядке.

С ним действительно все в порядке, черт возьми!

Он стоял на песке, слушая шум прибоя и вдыхая свежий соленый воздух, пока всей кожей не ощутил ночную прохладу и не почувствовал, что бешено бьющееся сердце понемногу успокоилось. А когда Калеб сообразил, что больше не ощущает покалывания между лопаток, то подхватил с земли контейнер с пивом и захромал к своему джипу. Его колено каким-то образом приспособилось к ходьбе по рыхлому песку, и он смог перераспределить свой вес, не особенно утруждая больную ногу. В конце концов, он же пробежал дистанцию в полторы мили, которая требовалась для того, чтобы штат Мэн признал его годным к службе в полиции. Но там под ногами была ровная гаревая дорожка, а не песчаный пляж, по которому в темноте приходилось ступать осторожно, чтобы не упасть.

Он сунул изъятое вещественное доказательство в багажное отделение джипа, захлопнул дверцу и бросил взгляд на пустынный пляж.

У края воды виднелись неясные очертания женской фигуры, закутанной в полотенце. Сумерки ласково обнимали ее, у босых ног вскипала морская пена. Слабый ветерок перебирал пряди длинных темных волос. В лунном свете ее бледное лицо казалось прекрасным и совершенным.

Это зрелище на мгновение ошеломило Калеба настолько, что ему показалось, будто в грудь ударила набежавшая волна, вышибая дух и перехватывая дыхание. В душе у него вдруг вспыхнуло и рванулось наружу острое желание, подобное ветру, вырвавшемуся на морской простор из лабиринта прибрежных скал. Руки его помимо воли сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

А вот это ненормально… Он постарался обуздать собственное разыгравшееся воображение. Это ведь совсем еще девчонка. Почти ребенок, одетый в слишком большую для нее толстовку, пусть даже – его взгляд на секунду вновь скользнул вниз – с очаровательной попкой.

В конце концов, он полицейский. Значит, самое время вести себя и думать так, как положено полицейскому. Он не заметил эту Таинственную Незнакомку в группе подростков, плясавших вокруг костра. Интересно, где же она пряталась?

Калеб заковылял обратно к пляжу по тропинке, петлявшей между деревьев. Девушка стояла, зарывшись босыми ступнями в песок, и смотрела на него. Ну что же, по крайней мере, ему не придется гоняться за ней.

Он остановился в нескольких ярдах от нее.

– Ваши друзья уже ушли. Очевидно, вы этого не заметили. Она склонила голову к плечу, глядя на него большими, темными, широко посаженными глазами.

– Это не мои друзья.

– Полагаю, вы правы, – согласился он. – Раз они ушли без вас.

Девушка улыбнулась. Губы ее были мягкими и полными, и в темноте сверкнули ослепительно белые, слегка заостренные зубы.

– Я хотела сказать, что не знаю их. Они ведь… очень молоды, не так ли?

Прищурившись, он пристально вглядывался в ее лицо, мысленно прикидывая возраст девушки. Кожа у нее была гладкой, как у ребенка, здоровой и ухоженной. Никакого макияжа. Никаких видимых следов пирсинга или татуировок. Даже загара и то не было.

– Сколько вам лет?

Улыбка ее стала шире.

– Я старше, чем выгляжу.

Калеб с трудом подавил желание улыбнуться в ответ. В конце концов, она уже могла перешагнуть возраст, по достижении которого разрешается употреблять спиртные напитки, – во всяком случае, несовершеннолетней она не выглядела. В ее глазах светились ум и совершенно взрослое понимание жизни, а улыбка была лукавой и проницательной. Но он уже достаточно долго вышагивал по тротуарам Портленда, чтобы знать, какие неприятности может навлечь на свою голову полисмен, решивший приударить за хорошенькой женщиной.

– Могу я взглянуть на ваши документы?

На лице у нее появилось недоумевающее, озадаченное выражение.

– Мои… что?

– Удостоверение личности, – резко бросил Калеб. – Оно у вас есть?

– Ага. Нет. Я как-то не подумала, что оно может понадобиться.

Он окинул взглядом ее влажные волосы и полотенце, обмотанное вокруг бедер. Если она спустилась на пляж, чтобы окунуться в море. Ладно, в мае здесь купаются только сумасшедшие и туристы. Но даже если она всего лишь решила прогуляться, то ее история звучала вполне правдоподобно.

– Вы остановились где-то поблизости?

Ее темные глаза обежали его с головы до ног. Она кивнула.

– Да, полагаю, что остановлюсь. То есть уже остановилась.

Калеба вновь прошиб пот, но на этот раз не от страха или ощущения опасности. Его чувства и эмоции давно спали мертвым сном, но и сейчас он еще был способен распознать медленно разгоравшееся желание.

– Адрес? – почему-то вдруг охрипшим голосом пожелал узнать он.

– Не помню. – Девушка вновь улыбнулась, очаровательно и призывно, глядя ему прямо в глаза. – Я прибыла сюда совсем недавно.

Калеб постарался не поддаться ее несомненному очарованию. Впрочем, он не мог отрицать того, что его неумолимо влечет к ней, а в животе появилось приятное сосущее ощущение.

– Как вас зовут?

– Маргред.

Вот как. Маргред. Странное имя, наверняка заграничное. Но оно пришлось ему по вкусу.

Калеб вопросительно приподнял брови.

– Маргред… и все?

– Думаю, по-вашему это будет Маргарет.

– Фамилия?

Она шагнула к нему, отчего выпуклости под толстовкой призывно качнулись из стороны в сторону. Боже, вот это грудь!

– А разве она мне нужна?

Он решительно ни о чем не мог думать. Он не помнил, чтобы когда-либо еще пребывал в столь полной прострации с тех пор, как в седьмом классе просидел почти весь урок английского позади Сюзанны Колберн, ощущая, что напряженный член вот-вот прорвет ему брюки. Было что-то такое в ее голосе… ее глазах… Что-то необъяснимо странное, потустороннее, таинственное и невыразимо притягательное.

– На тот случай, если мне понадобится связаться с вами, – пояснил он.

– Это было бы очень мило с вашей стороны.

Он не отрываясь смотрел на ее губы. На ее полные, влажные, хорошо очерченные губы.

– Что?

– Если вы захотите связаться со мною, я хочу, чтобы вы прикоснулись ко мне.

Он оторопел, вздрогнул и отступил на шаг.

– Что?

На лице девушки отразилось удивление.

– Но разве вы не этого хотите?

Да.

– Нет. Чтоб я сдох!

Калеб растерялся и окончательно разочаровался и в себе, и в ней. Он знал, как много женщин – настоящих куколок и зайчиков – буквально охотятся на полицейских. Одних привлекает форма и бляха. Другие полагают, что секс поможет им выпутаться из беды или избежать уплаты штрафа. Третьи просто сходят с ума из-за пистолетов и наручников.

Но почему-то она не казалась Калебу одной из них.

– О-о, – протянула она, задумчиво рассматривая его. И вновь у него свело мышцы живота от напряжения.

А потом девушка улыбнулась.

– Вы лжете, – заявила она.

О да, конечно же, он лгал. И еще как! Калеб пожал плечами.

– То, что меня к вам влечет… – «У меня встал, я горю, у меня кружится голова от желания!» —…еще не означает, что я должен поддаться этому порыву.

Девушка опять склонила головку к плечу.

– Почему нет?

Он шумно выдохнул, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.

– Ну, начнем с того, что я – полицейский.

– А что, полицейские не занимаются сексом?

Он не верил своим ушам, не верил тому, что поддерживает такой разговор.

– Во всяком случае, не тогда, когда они находятся при исполнении служебных обязанностей.

Собственно говоря, он сказал правду. По крайней мере, в том, что касалось его самого. Он не занимался постельными играми с тех пор… Господи, с тех самых пор, как последний раз был дома в отпуске, то есть больше восемнадцати месяцев назад. Их недолгий брак не выдержал первой же его командировки, а потом никому не было до него дела, не говоря уже о том, чтобы ждать, когда он вернется после очередной операции.

– А когда вы не находитесь при исполнении служебных обязанностей? – поинтересовалась она.

Калеб покачал головой.

– Вы что, хотите назначить мне свидание?

Но даже сарказм не способен был смутить эту чертовку.

– Я с удовольствием встречусь с вами снова, да. Меня… тоже влечет к вам.

Она хотела его.

Впрочем, сей факт не имел решительно никакого значения.

Он откашлялся, прочищая горло.

– Я никогда не сменяюсь с дежурства и всегда нахожусь при исполнении. Я – единственный полисмен на острове.

– Но я не живу на вашем острове. Я здесь… – Очередная заминка, как если бы английский был для нее неродным или что-нибудь в этом роде. – В гостях, ненадолго, – с улыбкой закончила фразу девушка.

Можно подумать, совокупление с голодной туристкой – самое обычное дело.

«А разве нет, в самом-то деле?»

Мысль оказалась настолько неожиданной, что он не успел отогнать ее. Арестовывать девушку он не собирался. Калеб даже не подозревал ее ни в чем, кроме того, что она хотела заняться с ним сексом, а он не был настолько лицемером и ханжой, чтобы упрекнуть ее в этом.

Но он не понимал причин столь сомнительного и даже подозрительного влечения, которое она к нему испытывала. Как, впрочем, и он к ней.

А Калеб привык не доверять тому, чего не понимал.

– Где вы остановились? – спросил он. – Я провожу вас домой.

– Вы пытаетесь от меня избавиться?

– Я всего лишь пытаюсь уберечь вас от опасности.

– Это очень мило с вашей стороны. И совершенно излишне.

Он сунул руки в карманы и принялся раскачиваться на каблуках.

– А теперь, похоже, вы пытаетесь отделаться от меня?

Девушка улыбнулась, и в темноте блеснули ее зубы.

– Нет.

– И что же дальше?

Она повернулась, чтобы уйти, и ее маленькие босые ступни оставили на песке небольшие, отчетливые следы, которые тут же заполнила вода.

– А дальше я встречусь с вами снова.

Ему не хотелось отпускать ее. Странное ощущение.

– Где?

– Где-нибудь здесь. На пляже. Я гуляю у воды по вечерам. – Девушка оглянулась на него через плечо. – Приходите как-нибудь, чтобы повидаться со мной… когда будете не на дежурстве.