Текст книги "Как защититься от психологических агрессоров и энергетических вампиров. Спокойная сила"

Замещение

Черт, не подушка,

А сволочь в наволочке!

Спать! – Колочу ее. – Спать!

Э. Балашов

Под замещением понимается такая защита, при применении которой мы переносим действия, направленные на недостижимое и нереальное, на доступный объект. Так разряжается напряжение, созданное неудовлетворенным желанием, потребностью, разницей между «хочу» и «могу». Заменители служат громоотводом в ситуациях, когда человек не может реализовать свои желания или следовать им. Эти случаи мы наблюдаем регулярно: плюнуть с досады, хлопнуть дверью, стукнуть кулаком по столу, топнуть ногой, сорваться на крик… Аналогично действует смещение агрессии на «козла отпущения», с субъекта на объект, с начальника – на костяшку домино, с мужа – на посуду, с любимого – на телефон, с тревожной ситуации на работе – на детей, с жены – на любовницу…

Традициям замещения масса лет. Создается идол, отвечающий за рыбную ловлю или охоту. Есть улов (добыча) – мажем губы идола кровью; нет добычи – бьем палкой. Так выглядит ритуал изгнания «козла отпущения»: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» Именно так, как этот несчастный ягненок, мы выглядим в глазах агрессора. Обычай казнить гонца с дурной вестью тоже берет свое начало в замещении. Сейчас нравы смягчились, но, тем не менее, если вы кому-то сообщаете что-то тревожное или неприятное, готовьтесь, что вам будут не рады. Другой очень распространенный в человеческом обществе вид замещения: исчерпал аргументацию – заткни рот оппоненту, закричи громко, обвини его в чем-либо: «А что лысый может понимать в музыке?» В большинстве случаев это срабатывает. Широко распространены и иные формы замещения:

• нет детей, внуков, но есть неизрасходованное желание быть кому-то нужным: начинают кормить всех собак и кошек в округе или собирают их по всему району в квартиру;

• нет желания или возможности наладить взаимоотношения: заводят друга, купленного за деньги, – жиголо (собаку, телевизор).

Когда реализовать желаемое невозможно, возникает чувство бессилия, обиды, неуверенности, тревоги, беспомощности, что вполне может перейти в стремление к разрушению. «Странные» формы замещения чаще всего проявляются во время стрессов, кризисов, в состоянии внутренней неуравновешенности.

При замещении поступок носит случайный характер. Человеку важно отреагировать сразу, получить сиюминутную разрядку-облегчение. Объектом агрессии может быть все, что угодно, – от подвернувшейся под ноги картонной коробки до самого себя (суицид). Кроме того, в ряде случаев замещение может иметь вид «ухода куда-то»: в работу, религию, секту, дружбу, хобби. Так рождаются трудоголики, которые даже на руководящих постах умудряются делать все самостоятельно.

Реакция человека на событие носит эмоциональный характер. Если будущее не гарантировано, четко не определено, единственный способ сброса внутреннего напряжения – опереться на эмоцию. Информационный голод также замещается эмоциональностью – отсюда истерики, сплетни, бесконечные разговоры об одном и том же. Эмоция – вид замещения, только несколько иного плана.

При частичном замещении есть шанс обратиться к новым ценностям. Нередки мужчины, для которых теплые чувства к работе или машине значительно сильнее, чем любовь к жене и детям. Работа/машина для них – единственно значимый объект любви. Без них жизнь не в жизнь.

Если приложенные усилия не привели к желаемой разрядке, человек обращает агрессию на то, к чему он изначально стремился. Узнаваемо по пословице: «За что боролся, на то и напоролся».

При замещении большую роль играют ритуалы – жесты, слова, обороты, частое употребление синонимов, навязчивые действия. Ритуалы позволяют человеку удовлетворить сущностное желание окольным путем. Тревожные импульсы, связанные с воспоминаниями, уступают место какому-либо действию. Так, при тягостном разговоре кто-то вдруг начинает разбирать вещи, убираться, срочно что-то делать. Разговоры «в дверях» из этой же серии, как и решение серьезных проблем мимоходом, на бегу. Нечто подобное наблюдается при неумении извиниться за нанесенную обиду. Обычно начинается все издалека и не по делу, вроде: «Вот тут у меня вопрос. Не мог бы ты мне подсказать, как поступить?» Вместо того, чтобы прямо признаться: «Я был неправ. Не потому, что хотел зла, а потому, что я не знал, как себя вести и правильно поступить в этой ситуации».

Нередок перевод с недостижимого на достижимое: «По одежке будем протягивать ножки» или уход в мир грез и иллюзий. Всякий раз, когда действительность разочаровывает, чего-то не дает, мы пытаемся уйти в мир фантазий, где можно без труда достичь всего. В грезах любая мечта – свершившийся факт. Так уходят в магию, оккультизм, секту.

Степень вовлеченности в мир иллюзий у людей неодинакова. Жизнь является Великим учителем и заставляет «заодно» решать массу сопутствующих задач. В этой форме защиты кроется секрет популярности книг в жанре фэнтези: достижение истинной цели заменяется грандиозными замыслами, которые помогают человеку освободиться от чувства неполноценности, вызывают ощущение значимости и мотивированное нахальство.

Пример. Цитата из рассказа В. Пьецуха: «…Особенно хорошо у нас с витанием в облаках. Скажем, человек только что от скуки разобрал очень нужный сарайчик, объяснил соседу, почему мы победили в Отечественной войне 1812 года, отходил жену кухонным полотенцем, но вот он уже сидит у себя на крылечке, тихонько улыбается погожему дню и вдруг говорит: „Религию новую придумать, что ли?“»

Такие грезы могут быть весьма опасны для психики. Уходя в выдуманный мир, человек тратит так много энергии, что начинает ощущать свои грезы полноценной реальностью, для достижения которой не надо ничего делать. Внедряя в сознание образы и создавая мечты, мы делаем первый шаг к настоящему «перевоплощению», к реализации их в реальности.

Замещение может проявляться и как уход с головой туда, где ты себя чувствуешь уверенно. Стремление все время делать хоть что-то происходит не от избытка внутренних сил и желания созидать, не от уверенности в своих силах, а от отчаянной попытки заместить, заглушить тревогу. Другим видом замещения может быть «уход в болезнь». В этом случае боли носят блуждающий характер, а жалобы – ноющий. Человек демонстрирует беспокойство по поводу «стремительно ухудшающегося здоровья», утверждая, что «все ерунда, главное – здоровье». Такое беспокойство небезопасно, так как вполне может вызвать настоящее заболевание, создать проблемы в общении.

Чтобы уклониться от травмирующей информации, человек резко меняет стиль жизни: уходит из семьи, бросает любимого, работу, изолируется от друзей, уезжает в другой город. Замещение происходит по типу: «Лучше я сам себе сделаю плохо, чем это сделает кто-то другой». Если стоящая перед человеком задача слишком трудна и ему тяжело «сохранить лицо», он замещает взрослое, достойное поведение «детским» – истерикой, криком, бросанием на пол предметов, разрывом отношений на уровне: «Я с тобой больше не играю!», капризами, безответственным поведением: «Сами во всем виноваты, а я здесь ни при чем!», «Мне ничего от вас не надо!», «Да забери ты это и подавись!» Детские формы поведения носят демонстративный характер, маскируют несостоятельность взрослого на вид человека, замещают получение результата эмоциональным неудовольствием и вспышкой злости: «А я хочу, и мне плевать, что так не бывает!»

Эта форма защиты закладывается в раннем детстве, а дальнейшая жизнь ее закрепляет. Начинается примерно так: «Ах, какой камень плохой! Давай его побьем! Пусть знает, как Кукусика ронять на землю!» Чуть позже: «Ты – пятерки, а я тебе – поездку в Финляндию». Потом: «Я хорошая и молодая. Мне это нужно сейчас, пока мне восемнадцать. Через три года я уже буду старухой! А ты, мать, и так зажилась на этом свете. Тебе уже 39. Зачем тебе такие красивые вещи?» Потом обращение к экстрасенсу: «Сделайте так, чтобы он меня любил, уважал, ценил и хорошо относился к тому, что я ему говорю! Но так, чтобы он об этом не знал! Вот фотография трехлетней давности».

А жизнь все не ладится и не ладится, внешнее замещает внутреннее. Силиконовая грудь призвана замещать отсутствие душевности и внутреннего содержания, автозагар замещает отсутствие уверенности в себе. Пока замещение не осознается, оно будет источником проблем, долгов и зависти к тем, кто «незаслуженно» имеет то, чего у вас нет.

Защита по типу замещения осуществляется под девизом: «Я не могу этого, зато я могу другое». Логику здесь лучше не искать, ее нет.

Рационализация

Но Хари Гондзиро в это не верил, потому что никогда не видел ничего подобного своими глазами. А то, чего господин Гондзиро не видел своими глазами, он искренне считал несуществующим или по меньшей мере сомнительным. Правда, сокровища предка он тоже никогда не видел своими глазами, однако в их существовании он нисколько не сомневался, чем нарушал стройную логику своего мировоззрения.

Н. Антонов. Планета № 6

Под этим термином понимается защита, связанная с использованием части только той информации, которая логически объяснима. Со стороны такая защита выглядит как попытка обелить себя и свое поведение. То, что мы внутренне не принимаем, удаляется из сознания, переделывается, трансформируется в удобные формы и затем спокойно употребляется. Это хорошо заметно в консультативной и тренинговой практике. Даешь задание, довольно тяжелое, но ведущее к осознанию причин кризиса, и… человек исчезает. Спустя месяц появляется и начинает объяснять, что в связи с приездом родственников из Солигалича, капризами мужа и детей, Днем Парижской коммуны и прочим он никак не мог сделать что-то… Причина проста, как перпендикуляр, – боязнь перемен. Отсюда и «объяснялки», которые позволяют выглядеть логичным и умным в этом мире.

Причем в виде защиты люди используют любые доводы для оправдания своих неприемлемых качеств, желаний, эмоций, действий. Рационализация – попытка создать гармонию между желаемым и действительным. Гармония создается вдогонку, после случившегося, и ее цель – предотвратить переживания по поводу неудачи. Решение принимается без учета настоящих мотивов. Но когда поступок уже совершен, человек закрывает глаза на расхождение между причиной и следствием, начинает искать оправдание для себя. Попутно он убеждает себя и других в том, что действовал разумно, согласно исходным данным. В этом случае, обжегшись на молоке, дуют… на корову.

Быть разумным – чрезвычайно удобная позиция, она дает возможность выдумать вескую причину, когда чего-нибудь очень хочется или не хочется. Неоправданно большое значение при применении этой формы защиты имеет терминология, жестко заданная система.

Пример. Занятия по системе Норбекова. У кого-то оздоровление не идет. Говоришь:

– У вас так проявляются внутренние блоки. Отсюда и задержка в появлении ощутимых результатов. Давайте разбираться.

– А зачем? Мои недостатки – продолжение моих достоинств. Значит, если я лишусь какого-то их них, лишусь и этого достоинства. Нет и нет! Увольте.

Нерациональность этого вида защиты заключается в том, что умственные построения верны и логичны, не верна отправная точка. Как следствие – неверные выводы. Например: «Я сделал для вас так много и теперь вправе требовать от вас всего, чего захочу». Так же скрывается деловая несостоятельность: «Если бы у меня прошли боли в спине, я бы смог полностью отдать себя работе». И венец всего: «Если бы не ты, у нас была бы идеальная пара!»

Тысячелетняя история взаимоотношений между людьми давно и всем показала, что другого не изменишь, а если и получится, будет еще хуже, так что лучше принять человека таким, какой он есть. И все равно: «Все плохо идет в моей жизни, потому что идет не так, как хочу я!»

Защита может проявляться по-разному. Скажем, человек в депрессии. Сам бог велел другим изредка говорить ему утешительные слова. Партнер это делать не умеет, а признаться себе в этом не может. Тогда выстраивается стройная логическая система: «Так как ты говоришь, что ты в депрессии, это предполагает минимальное общение. Кроме того, у меня самой плохое настроение, и в утешители я не гожусь». Партнер оказывается в одиночестве в момент, когда ему нужна помощь. Итог – обида одного и ответная обида другого: «А что я могу сделать?»

Взрослый, умный, кое-что повидавший человек редко скажет в ответ на вопрос о мотиве своих действий: «Не знаю». Чаще выдумает что-то логически объясняемое, значимое и одобряемое. Неумение найти силы признать себя виноватым в скандале оправдывают: «А как иначе?» Неумение найти общий язык с людьми оправдывают тем, что нельзя доверять в «наше время», что они «не так воспитаны», или грехами в десятой инкарнации, когда он был крестоносцем.

Чаще всего люди связывают свои неприятности с «нашим временем». Именно тогда возникает сильное искушение найти виновников, на которых можно взвалить ответственность за все вообще и за себя в частности. Под маской рационализации скрывается желание прикрыться своим или чужим авторитетом.

«Люди и не истину почтут за истину, если ее украсить цветами красноречия и доводами философии» (аноним, XV век).

Характерно откладывание дел «на потом»: «Вот вырастут дети», «Вот купим квартиру»… Вырастают, покупают и… ничего. Точнее, «дождались», «купили», а выясняется, что дело не в выросших детях и не в квартире, а во взаимоотношениях. Это не понимается, а желание делать что-то логически правильно и верно – есть.

На данной особенности человека основано вовлечение в секты. Сначала тебе плохо, и ты попадаешь к участливым людям, которые говорят, что так хорошо, ты с ними, и им тебя не хватало. Потом тебе объясняют, что твои беды происходят из-за того, что ты/они такие хорошие, а все плохие и хотят сделать нам плохо. Если ты изначально уверен, что тебя в секту не заманишь, тебе объясняют, что надо создать организацию, которая будет контролировать их, можно объявить им войну, разрешать или не разрешать деятельность (за мзду, конечно). Кроме того, надо ввести в организации дисциплину построже, иначе с сектами не справиться. Те же яйца, но вид сбоку.

Чтобы не быть вовлеченным и подверженным внушению, надо развивать гибкость ума и глубину чувств, например путем чтения классики, просмотра не боевиков, а настоящего кино. Чрезмерное увлечение философией или точными науками при пренебрежении искусством, например, лишь упрощает вовлечение.[2]2
  Подробнее можно прочесть в моей книге «О чем молчат Учителя, или Рифы эзотерики». – Пенза: Золотое сечение, 2011.


[Закрыть]

Факты – НЕ упрямая вещь. Разум способен сделать из них что ему угодно. Точнее, то, что удобно. Следовательно, если вы постоянно начинаете рассказ о проблемах и своих неудачах с фразы: «Я тебе сейчас все объясню!» – вы играете с разумом в «разумные» игры, которые не приблизят вас к решению. Только фраза: «А как сделать? Я понимаю, что не знаю, что делать, но у меня иная задача – я хочу знать, КАК это сделать».

Рационализация – всегда самооправдание и самопрощение, а убежденность в собственной правоте и искренности не является критерием правдивости. Так, причиной скандала в семье может быть многолетняя напряженность во взаимоотношениях, но основной мотив – невынесенное помойное ведро, неубранная постель и прочее.

При включении механизма рационализации наступает эмоциональная глухота. Тогда к страдающему человеку подходят не с сочувствием, а с вопросами: «Что случилось? Почему тебе плохо? Возьми себя в руки! Всем плохо, и ничего, живы. Заканчивай страдать, а то мне от этого нехорошо. Мне от этого плохо. Прекращай! Ну, выпей валерьянки или брома. Успокойся!»

Величайшая ошибка во всех видах межличностных отношений – уверенность в собственной правоте: «Я так вижу. Я же лучше знаю. У меня есть кое-какой опыт. Я не хочу повторять то, что я уже пережил в прошлом». При этом отбрасывается тот неоспоримый факт, что ситуации редко повторяются. Они похожи, но не более. Хотя внешнее сходство подчас настолько бросается в глаза, что остальное просто не замечается.

Рационализация – процесс, превращающий нужду в добродетель, вынужденное – в желаемое, ненужное – в необходимое, плохое – в хорошее. Без улучшения качества жизни! Это путь регрессии, а не смены ценностей и обновления идеалов, что отличает рационализацию от сублимации и идентификации.

В основе любой рационализации лежат неудовлетворенность жизнью, потребность в уходе от ответственности и поиск самооправдания. Для уменьшения переживаний по поводу внутреннего конфликта и связанного с ним дискомфорта люди, использующие данный тип защиты, прибегают к построению ментальных моделей действий, которые дают возможность оправдать себя в своих глазах. «Господь Бог простит любые прегрешения, но нервная система – никогда», – писал святитель Лука, и лучше не скажешь.

Для оживления «сухого» текста история.

В конце учебного года четвероклассников тестируют психологи. Вопросы из разряда тех, на которые должен знать ответ десятилетний ребенок. Диалог:

– Дима, с какой стороны восходит солнце?

– А вам нужен точный ответ?

– Ну, как сможешь.

И тогда Дима выдает:

– Солнце не встает и не садится, оно на месте стоит. Это Земля вертится!

Как-то так…

Отрицание

– Вы же знаете, что я никогда не злорадствую.

– Правильно, – согласился Аззи, – поэтому ты мне еще больше действуешь на нервы.

Р. Шекли и Р. Желязны. История рыжего демона

Под отрицанием понимается стремление избежать новой информации, несовместимой со сложившимися представлениями, стереотипами, убеждениями. Возникает блок, который отсекает «вредное», тревожное, нежелательное. В результате информация теряется навсегда, ее в упор не видят. Человек, применяющий эту защиту, невосприимчив к тем сторонам жизни, бытия и взаимоотношений, которые могут травмировать его психику. Это приводит к тому, что, стараясь о чем-то не думать, он даже не отгоняет от себя мысли, информация просто не проходит в сознание. Так, воин, убивая врага, не допускает мысли, что это человек, что у него есть любимая, что он тоже борется за какие-то идеалы и что где-то его ждет старушка-мать. Деспотичный отец не думает о том, что его дочери больше нравится кататься на коньках, чем на лыжах. «Сумасшедшей» матери никогда не придет в голову, что ее чадо способно на пакость или что дочка может любить своего мужа больше, чем ее.

Сюда же можно отнести поведение человека, когда он старается избегать ситуаций, грозящих поражением. Если избежать нереально, поведение становится парадоксальным: чтобы не касаться предмета страха, усилия прикладываются или не «в ту сторону», или их явно недостаточно. Неудача объясняется нехваткой времени, неблагоприятными обстоятельствами или еще какими-нибудь внешними препятствиями. Вместо того чтобы медленно и упорно добиваться желаемого, такой человек избирает для реализации заведомо недосягаемую идеальную цель.

В отличие от остальных видов защит, при отрицании не происходят внутренние изменения, так как информация отметается с порога. Особенно это заметно при общении с верующими – неважно во что, от сектантов до ортодоксов науки. Вера связана с субъективным переживанием Истины: если оно есть, есть и вера. Вера – результат переживаний, а переживания могут быть спровоцированы, внушены. Следовательно, вера может быть организована (сайентология, Аум Синрикё, Униатская церковь и т. п.). В этом случае она выступает как энергоинформационный блок, и то, что не входит в круг понятий, отметается, не воспринимается, а то, что входит, пусть даже совершенно невероятное, – принимается.

Если информация пропущена в сознание, она должна быть принята. Если нельзя ее принять логически, она принимается чувственно, эмоционально, даже несмотря на несоответствие житейскому или иному опыту.

Редко, но бывает, что отрицание является положительным фактором в жизни: нежелание уступить место в транспорте делает нас значительно начитаннее, окно в мир легко и просто закрывается газетой: «Ничего не вижу, не слышу» или: «Но ведь об этом ТАКОЕ написали!»

На время включения механизма отрицания человек отодвигается от мира, тем самым отодвигая и самореализацию в отдаленное будущее.

Отчуждение

…Вот кабы мне такую работу, где бы только воровать надобно, уж я бы не оплошал, честным трудом жил!

О. Громова. Кому в навьем царстве жить хорошо

Отчуждение как психологическая защита представляет собой выделение внутри сознания участков, связанных с неприятной информацией о событии, состоянии. Прошлое воспринимается кусочками, не связанными между собой, мозаично. Такая изоляция провоцирует нарушения в нормальном восприятии мира, возникает парадокс: человек что-то делает, но впоследствии не может вспомнить даже сам факт действия.

В быту мы встречаемся с более мягким вариантом. Например: хочется любить, но есть отрицательный опыт и страх, что неудача повторится. Вот вам и травма: «Это было со мной три года назад, а сейчас я другой, более взрослый и зрелый… чтобы наступать на те же грабли!» Хотя ни того, ни другого, ни третьего не наблюдается. Или еще. Скажем, человек искренне считает себя нехорошим, даже плохим, и все добрые слова в свой адрес принимает как дань воспитанию, лесть «для чего-то» и прочее. Зато любое плохое и нелестное высказывание принимает за норму. Нельзя сказать, что комплименты, приятные слова ему неприятны. Они, разумеется, приятны, более того, человек сам на них напрашивается, и все для того, чтобы некстати включенная защита не позволила принять комплимент в свой адрес. Такая защита знакома не одному поколению.

Отчуждение может довести до абсурда нормальную способность человека быть разносторонним и разнообразным. Разнообразие, по идее, должно органически входить в основное «я», а если нет, это повод для многочисленных недоразумений, неприятностей, обид и размолвок. Впрочем, иногда такая защита дает положительный эффект, позволяя увидеть что-то привычное с иной точки зрения. Умение освободиться от давления стереотипов и шаблонов предполагает навык отстранения, позволяет на что-то взглянуть со стороны и занять новую позицию.

Пример. Во время войны во Вьетнаме в США мало кто задумывался о том, что там убивают мирных жителей, что ведутся ковровые бомбардировки и целое поколение проходит через жестокость, а потом принесет ее в мирную жизнь. Но когда оттуда стало возвращаться слишком много цинковых гробов, общественное сознание прорвало созданную зону отчуждения, возмутилось, и войска были выведены, обязательная воинская повинность отменена, задумались о гражданском обществе.

Помните историю о Рюбецале? Подобное притягивает подобное. При осознании этого мы получаем возможность создать зону отчуждения себя и, скажем, физической боли: «Больно не мне, а только моему телу».

При анкетировании родителей выяснилось, что 62 % используют физические наказания. Идея строгости в наказаниях является оправданием собственной жестокости и злости. Злости на то, что делается не так, как мне хочется, и не так, как надо.

Мы навязываем ребенку свое понимание, что такое «хорошо» и что такое «плохо», свой родовой сценарий и собственные нерешенные проблемы.

Мы хотим, чтобы все было «по-взрослому». Вот и включается защита. Как следствие, разотождествление: «Не я наказываю. Так надо! Тогда он вырастет достойным и умным. Я строг, но справедлив!» – хотя речь идет о банальной разрядке собственной агрессивности, накопленной за день (неделю, вечер).

Ребенок должен быть хорошим, а если он плохой (с нашей точки зрения), значит, его надо исправить. Раз «не понимает головой», пусть понимает «другим местом». То есть мы приравниваем воздействие на «пятую точку» к воспитанию на уровне высшей нервной деятельности. Наказывают ребенка из страха, что он вырастет не таким, каким МНЕ хочется? Скажем, лгуном, обманщиком. Но ведь ребенок часто лжет и упрямится лишь потому, что его бьют, а он боится порки. Наказывают и по привычке: «Меня били, и ничего!»

По данным РАО, мальчиков наказывают в четыре раза чаще и хвалят в два раза реже, чем девочек. Среди мужчин вдвое больше невротиков. Будем и дальше так продолжать? Наказывая ребенка, вы чаще всего проходите мимо СОБСТВЕННОЙ нерешенной проблемы. Иногда это очевидно, иногда находится в зоне отчуждения.

Одно из самых забавных проявлений отчуждения – национальная привычка. Она выражается не в словах: «Как сделать?», а в словах: «Кто виноват?» и «Что делать?» В таком случае вместо поиска выхода из сложившейся сложной ситуации сообща ищут виновного, а не найдя – его назначают.

Чаще всего замещение проявляется во фразах: «Мое дело прокукарекать, а там хоть трава не расти», «Это ваши проблемы», «Я бы на вашем месте…», «Христос терпел и нам велел». Так обычно проявляется душевная глухота, изредка маскирующаяся под жалость или формальную помощь: «Вот тебе совет, а дальше – сам!», «Такая карма!» и прочее. Люди игнорируют тот факт, что, когда ИМ плохо, они идут на все, только бы получить слова искренней поддержки и сочувствия.

Обобщая, можно сказать, что отчуждение имеет свои положительные и отрицательные свойства. Оно позволяет отключиться от страданий, и технология достаточно проста: если тебе плохо – займись увлекательным делом, и тогда, вполне вероятно, эта защита перейдет в сублимацию.