Текст книги "Адычанская трагедия"

ВЫЕЗД НА МЕСТО ПРОИСШЕСТВИЯ

1

В полдевятого утра Димов уже находился у Веденеева. Начальник был не в настроении, поздоровавшись с Владленом, уткнулся в бумаги.

– Сейчас все прибывают, с прокуратуры криминалист и следователь, за судебным медиком отправил машину. На осмотр местных оперов с Северного не будем брать, маршрут получается неудобный, вертолетчики отказываются, – продолжая изучать бумаги, проговорил Веденеев.

Ближе к девяти все были в сборе. Следователя прокуратуры Владлен знал плохо, он перевелся в центральный аппарат недавно, но прокурора-криминалиста и судебного медика знал очень даже хорошо.

Это были легендарные, преданные своей работе до конца люди, о которых обычно говорят —«старой закалки». Оба немолодого возраста, начали свою трудовую биографию в одно время, где-то в шестидесятых годах. Опера их любили, если в состав следственно-оперативной группы входил кто-либо из них, то веселье было гарантировано – за всевозможными шутками, анекдотами время проходило быстро и непринужденно. А тут оба!

Старики знали свое дело туго, начальство смотрело сквозь пальцы, если иногда они были подшофе на рабочем месте, – в любом состоянии они делали свою работу на все сто процентов. Все, без исключения, к ним уважительно обращались по отчеству – Василич и Петрович.

«Хорошо, что старики летят, никакой мороки с осмотром не будет, -подумал Владлен, – попадется иной раз такой прыщ, считающий себя пупом земли – подай это, подай то, стой там, иди сюда, – сплошная нервотрепка. С этими боевыми товарищами мы быстро справимся».

– Сынок, летим, – Василич и Петрович по очереди похлопали Владлена по спине.

Хотя Владлен был намного младше их, они уважали его как опытного сыщика, за плечами которого сотни раскрытых дел.

Петрович всегда, когда Владлен приезжал в морг, предлагал медицинский спирт, от чего он, используя всю свою оперскую смекалку, пытался отказываться. Однажды Владлен в шутку спросил у Петровича, сколько спирта выдают на обработку одного трупа.

– Четыреста миллилитров, – Петрович на пустой бутылке мизинцем показал уровень чуть выше половины.

– А сколько используете по назначению? – Владлен еле сдерживал улыбку.

– Ни грамма! – был ответ.

Когда винты набрали обороты и, вертолет натруженно ревя, стал подниматься, Владлен удобнее устроился возле резервного бака, вмонтированного внутри салона и решил вздремнуть.

Он никогда не любил летать. Однажды появившийся страх полета никак не проходил, а наоборот усиливался. Его боязнь, присущая многим людям, является нескончаемым спором психологов и психиатров, эскулапов разных мастей, но он, отбрасывая прочь всю эту, по его мнению, ненужную схоластику, твердо знал причину своей аэрофобии – если ты находишься внутри падающего летательного аппарата, от тебя ничего не зависит, ты сродни с животным, которого ведут на убой, смерь неизбежна. А такой конец больше всего пугал Владлена.

– Лучше умереть на поле боя с ружьем в руках или в схватке с медведем, там есть хоть какой-то шанс, что ситуация зависит от тебя, ты можешь уничтожить врага или, хотя бы, взять его с собой на тот свет, – всегда говорил Владлен в свое оправдание.

Очнулся Владлен от толчка.

– Давай, немного отметим это дело, – прокричал в ухо Василич, – у нас тут коньячок завалялся.

Владлен сначала хотел отказаться, но подумав, решил немного выпить, больше для храбрости.

«Пока долетим, пока начнем осмотр, должно все выветриться», – с этими мыслями он подсел к своим коллегам.

Действительно, после второй рюмки Владлену стало хорошо, страхи пропали и он вспомнил рассказ деда о ста граммах наркомовских перед боем, которые он не пил, а обменивал на хлеб, но воевал так же храбро, что вся грудь была в орденах. Подумав про это, пристыдил себя, вспоминая слова великого поэта – «Не то, что нынешнее племя: Богатыри– не вы!». От третьей рюмки отказался и, удобно примостившись, стал смотреть в иллюминатор.

Под ним расстилалась горная тайга, не было конца и края этому суровому пейзажу.

«В такой глухомани искать преступников все равно, что искать иголку в стоге сена, – тоскливо думал Владлен. -Господи, где же край этого необжитого царства?!».

Владлен не заметил, как задремал, очнулся от того, что Василич и Петрович о чем-то громко переговаривались, вглядываясь в иллюминатор.

Внизу были видны хозяйственные постройки, Владлен насчитал их четыре, очевидно, здесь и живут старатели. Вертолет сделал круг над поселением, в это время Владлен старался всмотреться и запомнить расположение объектов, привязать их на местности, ведь с высоты более наглядно представляется общая картина. Местность была равнинной, с небольшими сопками, вдалеке высились горы, примерно в двух километрах от жилищ протекала река, наверное, эта и была Адыча. Вертолет приземлился в полукилометре от построек на уже приспособленную площадку – старателей тоже забросили на этот участок по воздуху.

Когда винты замерли, все потянулись к выходу. Старики держались бодрячком, не было видно признаков возлияний, их выдавали только яркие румянцы на щеках. Следователь прокуратуры был сосредоточен и немногословен.

Вертолет окружили все семь оставшихся членов бригады.

На их лицах была печать страдания и горечь утраты, бессонные ночи и страх перед неизвестным.

Пилоты вертолета переговорили со следователем, обусловили время прилета и начали собираться к вылету.

Следователь прокуратуры, по своему статусу являющийся старшим следственно-оперативной группы, сообщил:

– Вертолет улетает, у них где-то точка для дозаправки, они будут ждать там, прилетят к нам около двух-трех часов следующего дня. За это время должны все успеть, – и направился в сторону построек.

День был убийственно жарким. Стояла такая погода, когда лето, сдавая свои позиции, словно пыталось в дневное время наверстать, упущенное за ночь, тепло.

«Впереди целые сутки, необходимо ничего не упустить, – думал Владлен, отмахиваясь от назойливой мошкары, – второго случая приехать в такую глушь не получится».

В городе Владлен всегда выезжал на места происшествий по нескольку раз и учил этому своих подчиненных. При повторных осмотрах обязательно обнаруживались дополнительные улики, следы преступления, выявлялись свидетели.

Здесь же такой возможности у Владлена не будет, и он решил отнестись к делу с удвоенным вниманием и ответственностью.

Когда шли к жилищам, видимо, старший группы, он и по возрасту был старше всех, представившийся Евгением, вполголоса рассказывал:

– Мы их искали два дня, а они, оказывается, лежали рядом… Какой-то кошмар, даже не верится, – помолчав немного, он продолжил, – мы их не трогали, ждали вас, они при такой жаре четыре дня…

Следователь шел и молча слушал его, очевидно, давая высказаться и прокручивая в голове план следственных действий.

Когда подошли к жилищам, старший указал на одну из построек, расположенную на отшибе.

– Вон, за тем домиком.

Даже не переводя дух после долгого перелета, все сразу же направились за домик, скорее, похожий на балок, указанный Евгением. Когда завернули за домик, то из-за высокого бурьяна тел не было видно, но все ощутили резкий трупный запах. Пройдя немного, увидели лежащего вниз лицом человека– открытые части тела почернели, вокруг жужжали большие мухи с блестяще-изумрудными брюшками. Второго трупа рядом не было, и, на вопросительный взгляд следователя, Евгений указал на изгородь в двадцати метрах от первого трупа. Когда подошли к изгороди, под ней, с внутренней стороны территории базы, увидели второй труп. Руки его были крепко связаны сзади проволокой.

Следователь прокуратуры, бегло рассмотрев трупы, распорядился:

– Надо позвать понятых, – и сам же ответил на свое требование, – их нельзя, – указал в сторону старателей, – они все будут свидетелями, придется брать вертолетчиков, завтра их введем в курс дела.

Владлен с удовлетворением отметил, что следователь опытный, те небольшие и вынужденные нарушения закона, которые всегда бывают в работе, он пытается аккуратно обставить, минимизируя возможные последствия.

«Хорошо, что не Краснопольская, эта бы не начала осмотр, пока не предоставили понятых, а здесь, в тайге, разве что снежного человека найти и привести», – вспомнил он следователя прокуратуры, которая отказалась проводить осмотр трупа, обнаруженного в лесу. Опера, ругая на чем свет стоит, эту следовательшу, сгоняли по разбитой дороге в деревню за двадцать километров и приволокли двух забулдыг. Только тогда она начала осмотр.

Начался рутинный осмотр – судебный медик, осматривая один из трупов, монотонно диктовал, следователь аккуратно вносил слова медика в протокол.

Чтобы не терять время даром, Владлен направился в жилище старателей. Дом был небольшой, с одной стороны, вдоль стены, располагались нары, чуть в стороне от середины жилья стоял большой стол, вероятно, здесь они и кушали. Один из старателей из закопченного чайника налил чай.

Владлен всегда любил пить чай с костра – ничем не объяснимый запах дыма и природы, что-то древнее, что осталось в нашем сознании от наших предков, восседавших вокруг огня, делали любой, даже самый дешевенький чай, неимоверно вкусным и притягательным напитком.

– Мне надо поговорить с кем-нибудь из вас, – прихлебывая обжигающий чай, Владлен обвел всех взглядом и остановился на молодом парне, – ты однокурсник убитого?

– Да, вместе учились на горняков, после третьего курса летом здесь добываем… добывали золото, меня зовут Володя, – ответил белобрысый парень лет двадцати или чуть старше.

– Володя, я хочу с тобой поговорить, – Владлен попросил остальных членов бригады, – а вы пока побудьте на улице, я вас позову.

Когда они остались в доме вдвоем, Владлен, желая расположить к себе парня, чтобы он не замкнулся, начал издалека. Оказалось, что Володя и Сергей, так звали его убитого друга, учились в одной школе, жили в одном доме. Их родители, отцы, были геологами. Когда в государстве менялся социально-политический строй, стало не до геологов, финансирование отрасли сократилось в разы. Поэтому многие стали подряжаться на временные работы, чтобы прокормить семьи. Так Володя и Сергей вместе со своими родителями, во время летних каникул, нанимались в старатели. Это был их второй сезон. В первый раз они заработали столько денег, что целый год обеспечивали себя сами, не обременяя родителей. Поговорив какое-то время о прежней жизни Владимира и Сергея, Владлен почувствовал, что парень расслабился, даже стал улыбаться, когда речь зашла о планах на женитьбу, решил перейти к делу.

– Володя, расскажи, как все произошло, только подробно, мне важны любые мелочи, – Владлен достал блокнот и ручку, чтобы записать самые интересные моменты.

Владимир сосредоточенно, стараясь не упускать любую деталь, стал рассказывать.

2

Все девять человек хорошо знакомы друг с другом, стараются уже несколько сезонов, Володя и Сергей – второй сезон. Их забросили вертолетом в июне месяце. Взаимоотношения между членами бригады доброжелательные, за все время их работы не было серьезных конфликтов. В бригаде имеются два ружья – одно нарезное, а второе гладкоствольное. Ружья всегда брали к месту работы, так как была опасность нападения медведей. Добытое золото хранили в железном ящике в домике, где спали, под нарами. За все время намыли больше трех килограммов золота. Мыли золото примерно в полутора-двух километрах от базы, на реке Адыча.

Пять дней назад бригада закончила работу в восемь часов вечера. Пришли на базу, растопили костер и стали готовить ужин. Был полный штиль. Солнце уже зашло за сопки, но невидимые его лучи озаряли багровым цветом редкие, высокие облака.

Когда бригада ужинала, Сергей вышел на улицу, но через несколько минут зашел взволнованный и сообщил, что видел дым. Все вышли во двор и увидели тонкий шлейф дыма, который из-за безветрия отвесно поднимался к небу. Скорее всего, это был дым от костра примерно в двух километрах от базы. В сумеречном небе все это явление выглядело зловещим, никто не осмелился пойти и проверить происхождение дыма. Всех охватило необъяснимое чувство страха – кругом, в сотнях километрах люди не проживают, места непролазные, если кто-то остановился недалеко от базы и не зашел, значит у него недоброе намерение.

Ночью крепко закрыли двери, зарядили ружья, легли спать. Спали беспокойно, старшие несколько раз вставали, вглядывались в темноту, но ничего тревожного не заметили.

Утром, во время завтрака, бригадир Евгений распорядился, чтобы Сергей и его отец остались на базе, готовили обед и занимались хозяйством. Примерно в двенадцать часов отец и сын должны с готовой едой подойти к месту добычи золота и присоединиться к бригаде. Такой распорядок был постоянным– все дежурили по очереди.

Бригадир, оставляя гладкостволку отцу Сергея, предупредил:

– Будьте бдительны, – Евгений указал в сторону вчерашнего дымка. – Что вчера было, костер или померещилось? В любом случае вечером сходим в то место, разведаем.

Бригада работала до обеда, все уже ждали появления Сергея и его отца с едой. Не дождавшись их, около двух часов дня, бригадир и один из старателей решили сходить на базу. Через полтора часа они напуганные вернулись обратно и сообщили, что Сергея и отца нигде нет, вещи разбросаны, ящик вскрыт, пропало золото, ружье, патроны и, возможно, часть продуктов.

Бригада вернулась обратно на базу.

Версию о том, что отец с сыном решили украсть золото и скрыться, сразу отмели. Дело в том, что бригадир прятал половину золота в лесу, в тайнике, о месте которого знали все, а половина хранилась в железном ящике, почему-то солидно называемой ЗПК (золотоприемной кассой), в действительности же там кассой и не пахло. Золото, которое хранилось в тайнике, не было тронуто. Да и добраться до близлежащего поселения, не зная местности, отец с сыном вряд ли смогли бы.

Появилась версия, что отца с сыном взяли в заложники, и похитители скоро заявят о себе. По рации передали в геологию о пропаже людей. Оттуда поступило указание пока проводить поиски своими силами, заверили, что информация будет немедленно передана милиции.

В бригаде началась тихая паника.

Стали сооружать баррикаду в доме, окна изнутри забили досками, укрепили засовы дверей. Подсчитали боезапасы – патронов от винтовки было более ста, также была одна старая ракетница с двенадцатью зарядами, два топора и несколько охотничьих ножей.

Весь остаток дня просидели возле дома, надеясь, что отец с сыном все-таки дадут о себе знать. Вся надежда улетучилась с наступлением сумерек.

Все поочередно всматривались в сторону вчерашнего дымка, но там все было чисто.

Сказать, что ночь прошла тревожной – ничего не сказать. За ночь никто не сомкнул глаз, кроме Володи, который, в силу своей молодости, более легкомысленно относился к происходящему.

Ночью кому-то послышалось, что в лесу кричат, но, возможно, это было ухание лесных птиц или зверей. Где-то послышался звук, похожий на топот лошади. Никто не нашел в себе силы выйти во двор, осмотреться, за дверью мерещился затаившийся враг.

Когда стало светать, люди задремали, кроме бригадира, который о чем-то лихорадочно думая, молча смотрел в одну точку.

Утром, около девяти часов, вскипятили чай, за завтраком посовещались, что дальше делать. Решили сделать несколько расширяющихся кругов от центра базы, как это делают охотники, преследуя зверя и желая знать, вышла ли затаившаяся от них в лесу дичь.

В разведку пошли все вместе, никто не хотел оставаться один на базе, ставшей в один миг неприветливой и мрачной.

До обеда сделали три круга, но ничего интересного не нашли, решили продолжить поиски после обеда.

После обеда вновь переговорили по рации с геологией, там сказали, что руководитель договаривается насчет вертолета, просили не паниковать, а расширить зону поиска.

До вечера проводили безуспешные поиски и вконец обессиленные, вернулись на базу.

После ужина два старателя одновременно захотели в туалет. Отхожее место на базе было рассчитано на одного человека, поэтому один из них пошел за дальний домик, чтобы справить нужду там.

Душераздирающий крик человека, бегущего со стороны дальнего домика, навел на мысль, что на него совершено нападение. Бригадир Евгений быстро схватил винтовку и пытался судорожно зарядить ее, остальные, как могли, приготовились к отражению агрессии. Старатель добежал до них и, хватая ртом воздух, выкрикнул:

– Там, там, труп!.. – и в изнеможении упал возле костра.

Обстановка была ужасающей, люди не могли сдвинуться с места, страх сковал их мышцы, никто не понимал, как там оказался труп.

«Чей это труп?! Нападение произошло только что, или это было раннее?» – эти вопросы молниеносно промелькнули в голове каждого. Ждали появления врага – врага ужасного и кровожадного.

Немного отдышавшись, старатель в истерике начал кричать:

– За домом лежит Николай, – так звали отца Сергея, – он опух и посинел!

Оправившись от первого шока, старатели осторожно стали подходить к месту обнаружения трупа. Николай лежал лицом вниз, были сгустки крови на земле в области живота, от него уже начал исходить трупный запах. Убедившись, что Николай мертв, решили поискать Сергея. Нашли его в двадцати метрах возле изгороди. Руки у него были связаны проволокой.

Передали по рации об обнаружении трупов. Руководитель приказал ничего не трогать и ждать милицию. Два дня они ждали вертолет со следственной группой.

3

Услышав рассказ молодого человека, пережившего, может быть, самые страшные дни в своей жизни, Владлен решил уточнить несколько вопросов.

– Володя, а ружье какого калибра было?

– Оружия организации, выдают на время командировок, горизонталка двенадцатого калибра, ИЖ.

– А патронов сколько было?

– Два блока, 200 штук, под осень хотели поохотиться на уток, – подойдя к железному ящику и подсчитав патроны, – не достает двух пачек, двадцать штук.

– Вспомни, пожалуйста, – спросил Владлен, мало надеясь на положительный ответ, а чисто формально, как сыщик спрашивает про любую похищенную вещь, – находили ли какие-либо исключительные самородки, которые смогли бы опознать?

– Да, находили, – на лице Володи появилась добрая улыбка воспоминания о тех прекрасных днях, когда он с Сергеем обнаружил это золото. Это был самородок размером чуть больше пятикопеечной советской монеты. Характерным признаком самородка было то, что в золоте имелись кварцевые вкрапления и опознать его сможет любой член бригады. Вся бригада радовалась обнаружению самородка, Володя и Сергей были героями дня.

– А этот самородок пропал или был спрятан в тайнике?

– Да, он похищен, потому что я точно знаю, самородок был в ящике, – ответил Владимир.

– А почему бригадир часть золота прятал в лесу?

– Не знаю, очевидно, по принципу не класть яйца в одну корзину – это же оправдалось, не все золото украли же.

– Ну, на этом пока все, тебя допросит следователь, а теперь позови сюда бригадира Евгения, – попросил его Владлен.

Когда зашел бригадир, Владлен, уже зная общую картину произошедшего, не стал терзать его лишними вопросами, тем более, впереди у него предстоял допрос у следователя, а спросил:

– Евгений, объясни мне, пожалуйста, почему ты прятал часть золота в лесу в тайнике, а не все хранил в кассе.

По лицу Евгения было видно, что ему неприятен этот вопрос, возможно, он нарушал какое-либо правило добычи золота, а еще хуже, укрывал часть золота в корыстных целях. Но Владлен не ставил перед собой задачу вывести его на чистую воду, следователь этот вопрос все равно не упустит из виду, поэтому он удовлетворился версией, которую ранее ему озвучил Владимир– не класть яйца в одну корзину.

Далее Владлен не стал разговаривать с остальными членами бригады, так как дополнительную интересующую информацию он получить не надеялся и направился к следователю.

Следственная группа уже закончила осмотр места происшествия и следователь распорядился упаковать трупы в целлофан и спустить в подполье, а сам направился продолжать осмотр уже в жилище старателей. Владлен с судебным медиком помогли старателям упаковать и спустить тела в подполье.

В подполье было заметно прохладно, веяло сыростью и запахом трухлявого дерева. Находясь еще в подполье, Евгений сообщил Владлену и судебному медику, что у них есть спирт, который все равно пропадает, и, что надо бы помянуть убиенных. Данное предложение Петрович воспринял с воодушевлением и по-хозяйски осведомился:

– Сколько осталось спиртика-то, сынок?

– Литра три, мы взяли пять, потратили немного, – как бы оправдываясь, промолвил Евгений.

– Ну и славненько, – удовлетворенно кивнул Петрович.

– Какие телесные повреждения у трупов, – поинтересовался Владлен у Петровича, когда они остались вдвоем.

– У пацана, похоже, черепно-мозговая, а у отца, вроде бы огнестрел. Есть отверстие. Более подробно – только в городе.