Электронная библиотека » Виталий Хонихоев » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 20 декабря 2023, 12:20


Автор книги: Виталий Хонихоев


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Что-то мне кажется, что ты надо мной издеваешься… – снова нахмурился Изаму, – что за история такая, какой еще дядя, какая любовь?

– Вот именно! – вмешалась Ая-чан, встав между нами и уперев руки в бедра. – Что это еще за любовь? К кому? И как давно? И почему мне не сказал, я тут, понимаешь, хожу с ним туда и сюда, а у него любовь есть…

– Слишком много вопросов! – поднял я руки, сдаваясь. – Я не могу отвечать на все одновременно. Можно же задавать вопросы по одному? Один вопрос – один ответ.

– Научи меня технике бокса!

– Говори, кто твоя любовь! – выпалили одновременно Изуми и Ая-чан, переглянулись и покачали головой.

– Хорошо, – сказал я, трусливо выбрав из двух вопросов тот, который сулил меньшие неприятности. – Хорошо, я покажу что-нибудь, покажу, что умею сам. Но многого от меня не жди, я не профессионал и, наверное, даже не любитель. Так, нахватался по верхам.

– Отлично. Надеюсь на тебя! – и Изаму снова склонился в своем поклоне, выпрямился и кивнул. – До встречи в школе!

– Ага! До свидания, – я махнул ему рукой вслед, стараясь не замечать замершую в молчаливом упреке Аю-чан.

– Итак? – спросила она меня, когда Изаму скрылся за углом.

Я подобрал свой портфель, укоризненно поцокал языком, стряхивая пыль и изучая царапины на потрепанном кожзаменителе. (Мы с Нанасэ-онээсан против живодерства. А еще у нас слишком мало денег для покупки изделий из натуральной кожи.)

– Ну вот, – сказал я, – опять весь поцарапался. Как ты думаешь, Ая-чан, имеет смысл попросить Изаму-сана купить мне новый портфель, ну или хотя бы восстановить стоимость краски? Или как это – амортизация? Вообще непонятно, имеет ли портфель амортизацию? Должен иметь, как всякое имущество, которое подвержено износу. С другой стороны, все подвержено износу, даже моральные ценности. – Краем глаза я видел, что Ая-чан начинает закипать.

– Да, в какие времена мы живем, Ая-чан, во времена, когда моральные ценности и традиционные устои начинают изнашиваться, словно старый портфель. И это в славной стране Ямато, где скромность и отсутствие излишнего любопытства, а также желания влезть в чужие дела у девушек ценились испокон веку… – грустно покачал головою я.

– Р-р-p… – прорычала Ая-чан. – Ямасита-кун, ты испытываешь свою судьбу. И мое терпение.

– Которое, как я надеюсь, безгранично, как у всякой настоящей дочери Ямато, истинной Ямато Надешико, и не позволит перейти границы дозволенного и начать вести себя… не как подобает дочери Ямато и…

– Вот ты у меня допросишься, Синдзи-бака!! – Ая-чан начала багроветь, и я поднял руки, сдаваясь.

– Хорошо, хорошо. Что ты хотела узнать, Ая-чан?

– Что у тебя за любовь? – Ая определенно не стала ходить кругом да около.

– Да нет у меня никакой любви, Ая-чан. Просто так сказал, сам сейчас жалею. Думал хоть немного Изаму отвлечь. А что, любопытно? – я прищурил глаза, и Ая фыркнула.

– Вот ещё! Глупости. Ни капельки не любопытно. Пусть у тебя хоть с кем будет любовь. Мне-то какое дело. – Она решительно отвернулась и зашагала прочь.

Я посмотрел ей вслед и покачал головой. Судя по всему, сегодня Ая-чан до дому меня провожать не будет. Я вздохнул и направился домой. Заходить в магазинчик Тамагавы по пути не стал, продуктов было достаточно, и обычно Нанасэ-онээсан просила меня что-нибудь купить, но не сегодня. Да, сегодня она не ночевала дома, наверное, сейчас уже готовит что-нибудь, например, любимый Синдзи мисо-супчик или рис с карри. Я ускорил шаг, предвкушая тихий семейный вечер с Нанасэ-онээсан. На перилах тихо сопел Поно-кун, соседский рыжий кот, который в ответ на мое «Конничива, Поно-кун!» удостоил меня равнодушным взглядом и лениво махнул хвостом – дескать, ходят тут всякие. Оно и понятно, сегодня, как и вчера, я забыл отдариться рыбьим хвостиком. Надо бы не забыть завтра заскочить к Тамагаве за лакомством для Поно-куна.

Дом встретил меня пустотой и холодом. Не пахло мисо-супом, не горел свет, не булькала в кастрюле рыжеватая смесь карри, не стояли в прихожей любимые туфли-лодочки Нанасэ-онээсан. Ее не было. Не было ее сумочки, не было ее легкого пальто на вешалке, не было даже ее запаха, едва уловимого сладкого аромата кокосового масла. Словно бы и не было никогда.

Я помотал головой. Так. Надо собраться. В конце концов, я не брошенный одинокий подросток, а мудрый старый змей в шкуре этого самого подростка. И если обстоятельства вокруг могут быть разными, то внутреннее «я» у меня остается прежним, да и выбрать, как относиться к этим самым обстоятельствам, я могу самостоятельно. Найти плюсы в отсутствии сестренки дома и наличии на работе. В конце концов она взрослая девушка и в состоянии позаботиться о себе сама, так? А у тебя, Синдзи-кун, целый вечер в одиночестве, так что ты вполне можешь сразу расстелить футон и валяться на нем, рассматривая свои журналы с полуголыми красотками, поедая креветочные чипсы прямо из пакета (Нанасэ-онээсан настаивала, чтобы чипсы перекладывали в прозрачную чашку с изображением цветущей сакуры) и включив телевизор на полную громкость. Хорошо, может, не на полную, но хотя бы наполовину. Стены в квартирке были чисто символические, и, если лежать в тишине и немного напрячь слух, можно было запросто услышать, как у соседей глуховато ворчит радио и даже тикают механические часы. Что уж тут говорить о разговорах.

Японцы – удивительные люди, они настолько уважают личное пространство каждого, а при этом, как правило, этого личного пространства тут практически нет. Стены чуть ли не из бумаги, на улицах и в общественном транспорте все битком, в кафе столики впритык. В результате японцы научились, как это – «не лезть не в свое дело», заниматься своим и не замечать чужого. Тут есть и перегибы: что бы ни происходило за стенкой – соседи предпочтут этого не замечать. Потому что их это не касается. Или обилие извращенцев в общественном транспорте в час пик, так и норовящих прижаться к упругим попам школьниц или студенток, тоже все старательно делают вид, что не видят. В свою очередь школьница или студентка, подавленная этой культурой всеобщего игнорирования, тоже изо всех сил делает вид, что не чувствует и не видит ничего. Но вот если на это будет обращено внимание, тогда да, заработает полиция и найдутся свидетели, потому что это правильно. А вот спросите у них – вы же видели, так почему ничего не предприняли? – будет ступор. Потому что общепринято же не замечать того, что тебя не касается. По-моему, у некоторых тут это просто на уровне подсознания, эдакое туннельное зрение. Ладно, решение принято – не буду паниковать, а если и завтра Нанасэ-онээсан не будет дома с утра, пойду ее искать, да.

Глава 5

Поиски Нанасэ-нээсан я начал с магазинчика Тамагавы. За прилавком на этот раз стоял сам Тамагава-сан, сухой и крепкий японец неопределенного возраста. То есть вполне себе определенного, конечно. Тамагаве-сану недавно исполнилось семьдесят, но по его внешнему виду никто не дал бы ему и пятидесяти лет. Он хмурился, сбивая пыль с верхних полок полотенцем, обмотанным вокруг какой-то палки.

– Доброе утро, Тамагава-сан, – я обозначил поклон. Конечно, я ростом мал, социальным статусом не вышел и вообще сопляк, но все-таки клиент. Поэтому такой поклон. Хотя я наверняка лажанулся где-то, вон и старик на меня смотрит как-то… косо.

– Хэ-эх… – сказал Тамагава-сан и, не торопясь, слез с табурета, отложил палку с намотанным полотенцем в сторону и кивнул мне – мол, продолжай.

– Извините за вторжение и назойливость, но у меня тут сложилась ситуация… – и я в нескольких словах объяснил старику, что моя сестренка Нанасэ пропала куда-то, и вот уже второй день, а я знать не знаю, где она работает и кем, и номера телефона нет, а я беспокоюсь.

Взгляд старика посуровел, и он поднял глаза вверх, хмыкнул и потянулся куда-то за прилавок. Из-под прилавка старик вытянул здоровенный леденец, закрученный разноцветной спиралью, и торжественно вручил мне. Я принял леденец и уставился на него в состоянии легкого обалдения. Зачем мне леденец? Если, конечно, это не мистический Леденец Указания Местопребывания Нанасэ-онээсан. Я перевел взгляд на старика Тамагаву. Тот хмыкнул и показал мне большой палец, мол, все в порядке, малец, ешь и радуйся, от щедрот, так сказать. Я закатил глаза и отложил леденец в сторону.

– А Иноэ-сан сегодня работает? – вежливо уточнил я, поняв, что диалог с самим Тамагавой… непродуктивен.

– О! Кто пришел в наш скромный магазинчик! – раздался веселый возглас откуда-то сзади, и я вздохнул с облегчением. Обернулся.

В дверях стояла Иноэ-сан, в руках она держала кучу каких-то коробок, сзади из-за ее плеча выглядывала любопытная физиономия курьера, Обито, безобидного паренька, живущего у нас по соседству.

– Иноэ-сан, позвольте я вам помогу! – я метнулся к ней, подхватывая выпадающие из ее рук коробки.

– Какой джентльмен! Ара-ра… недаром ты похититель сердец невинных дев, Казанова и дон Жуан нашего квартала.

– Иноэ-сан… – я снова закатил глаза.

– Представляешь, Обито-кун, этот вот мелкий хвостик недавно пришел в наш магазинчик с такой вот меленькой очаровашкой. Кавай! – Иноэ-сан сноровисто пристроила коробки на прилавок и обернулась ко мне. За ее спиной Обито занес остальные коробки, придерживая дверь локтем. Проходя мимо, он улыбнулся мне и кивнул. Я кивнул в ответ. Все-таки соседи, ну и, кроме того, от самого Обито я ничего плохого не слышал. Честно говоря, ничего хорошего тоже, но парень он был тихий и скромный, порой даже застенчивый. Вот и на этот раз, услышав невинные подколки Иноэ-сан, он даже немного покраснел и взглянул на меня с плохо скрываемым сочувствием.

– Это была одноклассница, и она ко мне равнодушна, – сказал я, чувствуя себя предельно глупо. Моему нынешнему телу шестнадцать лет, но мой разум намного старше, и почему я должен оправдываться перед Иноэ-сан, пытаясь откреститься от воображаемых отношений с одноклассницей?

– Ну ладно, – я пожал плечами, – не об этом речь. Я пришел попросить вас о помощи, Иноэ-сан.

– Арара… милый Синдзи-кууун хочет спросить совета у такой зрелой и привлекательной девушки, как я. Тебя интересуют секреты отношений и что делать на первом свидании? Или ты хотел бы провести тренировку со старшей девушкой, перед тем как соблазнить свою одноклассницу? – Эта чертовка еще и подмигнула мне, сделала вид, что смущается, прижала ладонь ко рту – «боже, как я могла это сказать» и изогнулась в талии. Краем глаза я увидел, как лицо Обито вспыхнуло и зарделось всеми оттенками красного, и он вылетел в дверь магазинчика, буркнув что-то вроде «досвиданияспасибоизвините». Колокольчик на двери возмущенно затренькал вслед сбежавшему с поля боя.

– Это, безусловно, очень интересное предложение, и я обязательно воспользуюсь им в подобающее время. Лет через пять, – сказал я.

– Ах ты негодник! – Иноэ-сан схватила палку с обмотанным полотенцем и замахнулась на меня.

– Хм-мх, – хмыкнул Тамагава-сан, и Иноэ тотчас спохватилась.

– Так что ты хотел спросить, негод… Синдзи-кун? – спросила она таким ласковым голосом, что даже самый последний чурбан уловил бы что-то неладное.

– Нанасэ-онээсан пропала, – объяснил я, – второй день дома не ночует. А это необычно. То есть она если и идет куда-то с коллегами в бар по пятницам, так она предупреждает меня. А тут…

– Два дня? – лицо Иноэ-сан преобразилось. Шутливую ярость и бесшабашность как рукой сняли. Передо мной стояла очень серьезная Иноэ-сан.

– Да. А я, так случилось, что не знаю, где она работает. Как-то… не интересовался, что ли… – тут я чувствовал себя неудобно. Неловко. Самый близкий тебе человек, единственный, кто заботится о тебе, зарабатывает деньги, кормит и поит тебя, а ты не знаешь, где и кем она работает. Вот что за идиот этот Синдзи. С другой стороны, я и сам в этом теле уже несколько недель, мог бы и поинтересоваться. Так что оба хороши.

– Не знаешь, где она работает?

В глазах Иноэ-сан что-то мелькнуло. Будь я Синдзи, наивным школьником с неврастенией, больше всего заботящимся о том, что о нем подумают окружающие, я бы и не заметил. Но за всю свою предыдущую жизнь я не раз видел такое. От меня пытаются что-то скрыть, причем не слишком умело.

– А я… эм… и сама не знаю, где работает Нанасэ-сан, – сказала Иноэ-сан, пытаясь заправить назад непослушную прядь волос, – но, но я поспрашиваю, вот. Ты лучше скажи, у тебя покушать-то есть? Может, тебе денег надо? Вот возьми, купи себе что-нибудь, да и у нас можешь продукты брать, пока она не вернется. – И она попыталась всучить мне несколько смятых бумажек достоинством в десять тысяч иен. Для школьника – сумма немалая, но я отказался.

– Деньги у меня есть, Иноэ-сан, сестренка оставила. Мне главное ее найти, убедиться, что с ней все хорошо.

– Да ты не переживай, Синдзи-кун, что с ней станется, – немного нервно улыбнулась Иноэ-сан, а старик Тамагава за ее спиной хмыкнул.

– Деда, – обернулась та, – прекрати! – Снова ко мне: – Не обращай внимания, он вечно всякую чушь говорит. Совсем уже…

– Так что мне делать-то? – спросил я.

– Возьми себе что-нибудь покушать, на вот. – Иноэ-сан убрала деньги в карман и всунула мне в руки большую коробку с подарочным бенто на две персоны: – Иди домой, поешь и ложись спать. Я узнаю, что там и как, и потом тебе расскажу. Ты, главное, не волнуйся, Синдзи-кун.

– Эм… хорошо, – я кивнул, позволив Иноэ-сан впихнуть мне помимо бенто еще и две бумажки по десять тысяч иен, попрощался со стариком Тамагавой и вышел из магазина. Это же так удобно – позволить кому-то еще заниматься проблемой, верно, Синдзи-кун? Уйти домой, вкусно покушать, купить по дороге на деньги Тамагавы себе мороженое или пирожные моти, поваляться в кровати, да? Так вот, это не так. Такими делами надо заниматься лично. Иноэ-сан явно знает больше, чем говорит, да и само по себе странно, что она спешит заниматься чужими делами. Еще и деньги эти впихнула… так поступают, когда угрызения совести мучают. Но какие могут быть общие дела у Иноэ-сан и Нанасэ-онээсан?

Я завернул за угол, убрал коробку с бенто в рюкзак и задумался, не выпуская вход в магазинчик Тамагавы из виду. Нанасэ-онээсан всегда одевалась на работу так, как и миллионы других японцев – деловой костюм, белая блузка, юбка-карандаш, пиджак, туфли на плоском каблуке, минимум косметики. Единственное, что можно было вывести из ее манеры одеваться – то, что она принадлежала к «белым воротничкам», а не «синим». Но «белых воротников» в Японии миллионы. Все эти клерки, менеджеры, секретари, компьютерщики, работники отделов, юристы, мерчендайзеры и прочие. Что же касается остального… Нанасэ редко говорила о работе. Да, иногда по пятницам она вместе с коллегами отправлялась в бар, но предварительно всегда предупреждала об этом.

Я так понял, что такие вот попойки в Японии вообще что-то вроде упражнений на сплочение коллектива, обязательны к посещению и соответствующему поведению на них. Так что и этот факт не может служить к идентификации места работы. Конечно, можно пойти и обратиться в полицию, благо участок рядом, даже не участок, а скорее стационарный пост – небольшая комнатушка с большими окнами, выходящими на дорогу, где все время сидел сонный Ватанабе-сан – местный аналог участкового. Однако я сильно сомневался, что полиция воспримет всерьез панику мелкого пацана из-за того, что его старшая сестренка два дня дома не ночевала.

Да и есть у меня подсознательное недоверие к полиции, частично свое собственное, частично от Синдзи-куна. Поищем пока сами. С другой стороны, если ситуация не изменится, то обращаться в полицию придется. Официальное расследование в конце концов разберется, где кто работает и куда исчез.

В этот момент дверь магазинчика открылась и из нее выскочила Иноэ-сан. Она переоделась и сейчас выглядела совершенно по-другому – такой подчеркнуто деловой стиль.

– Интересно, и куда это вы так заторопились, Иноэ-сан? – вслух произнес я, подождав, когда девушка скроется за углом, и двинулся следом. Вот чего не умею совершенно, так это наружное наблюдение осуществлять или по-простому – изображать «хвоста». Все эти хитрости с отражениями в стеклах витрин, «слиться с тенью» и прочие шпионские игры – это не мое. Не был, не привлекался, не участвовал. С другой стороны, и Иноэ-сан от меня такой подлянки не ожидает, полагая, что я сейчас спокойно валяюсь дома на футоне, поедая мороженое и запивая какой-нибудь газировкой из банки жутко-кислотного цвета. Они тут все такие, сговорились производители, что ли? В любом случае Иноэ-сан – это тебе не какой-нибудь агент два ноля или вор в законе, слежки за собой она не предполагает, а потому и спалиться я могу только в том случае, если попадусь ей на глаза. То есть если она наткнется на меня.

Потому я держусь на некотором удалении сзади и иду неспешным шагом, делая вид, что все так и задумано. Уверен, что мои навыки слежки вызовут приступ гомерического смеха у специалистов своего дела, но ведь у нас тут не шпионский детектив со всеми подобающими клише, верно? Удивительно, но Иноэ-сан все-таки пару раз оглянулась, словно бы проверяя, не следит ли кто за ней. Я спрятался за подвернувшийся столб, выглянул снова. Если бы Иноэ-сан отправилась к остановке общественного транспорта, у меня были бы проблемы – я понятия не имею, как попасть с ней в один автобус и в то же время не привлечь ее внимания. Однако Иноэ-сан решительным шагом направилась к выходу из квартала, по пешеходному переходу пересекла дорогу, нырнула под арку и проследовала далее. Я следовал за ней.

Через пару кварталов Иноэ-сан исчезла из виду. На пару секунд я потерял ее за проезжающим автобусом и вот теперь не мог найти взглядом. Я огляделся. Квартал был явно торговым, везде и всюду стояли киоски или маленькие магазинчики, из-за рекламных вывесок не было видно стен зданий. Всюду сновали люди, тротуары были просто забиты ими. А ведь сегодня будний день, подумал я, да и время не такое уж и позднее – пять часов дня. Понятно, я попал в квартал, где уставшие японцы развлекаются и отдыхают. Синдзи-кун был без понятия, как именно отдыхают и развлекаются взрослые японцы, однако сомневался, что отдых взрослых японцев чем-то кардинально отличался от отдыха во всем остальном мире. Вот к бабке не ходи – азартные игры, горячительные напитки и знакомства с противоположным полом. Иноэ-сан исчезла из виду где-то между павильоном с игровыми автоматами пачинко и «пинк сарун» – массажным салоном. Ну, как массажным – массаж там тоже делают, однако в основном концентрируются на определённых частях тела. Проституция в этой Японии (как и в моем мире) формально запрещена, однако к многочисленным «массажным салонам», «клубам свиданий», а также «особому сервису в онсэнах» полиция предпочитает не приглядываться слишком близко.

Так, даже выражение «подводница» здесь означает девушку, которая зарабатывает себе на жизнь именно проституцией, а не проходит службы на подводной лодке Сил самообороны Японии. Тьфу ты, тут нет никаких Сил самообороны, тут есть Его Императорского Величества флот. В том числе и подводный, и даже с атомными ракетоносцами класса «Самурай».

То же самое и с казино – формально азартные игры на денежные призы запрещены, но местные предприимчивые ребята обошли запрет очень просто и даже не сильно стараясь – они выдают за выигрыш какие-то купоны, которые тебе меняют на какие-то безделушки в кассе, а тут же за углом эти же безделушки у тебя выкупают за номинальную стоимость. Опять-таки вроде и закон не нарушен, и люди довольны. В моем мире за таким вот безобразием и внешним бардаком всегда стояла очень организованная преступность, и глупо полагать, что в этом мире все по-другому. Мир, может, и поменялся, но вот люди вокруг меня – они все те же.

По воспоминаниям Синдзи из кино и книг, а также обрывков разговоров знаю, что в этом мире тоже есть якудза. Так что глядя на массажный салон и павильон игровых аппаратов, я примерно представлял, кто за этим стоит. Но неужели моя милая Нанасэ работает в казино или, того хуже – в массажном салоне? Быть не может. Я огляделся по сторонам и, вздохнув, выбрал сперва павильон с автоматами пачинко. Внутри было шумно, гремела какая-то музыка, какие-то звуки издавали игровые аппараты, что-то выкрикивал тонкий девичий голос из динамиков, пахло куревом и алкоголем. Я огляделся по сторонам и направился к кассе, за которой сидела разбитная девица с ярко-синими волосами и татуировкой на шее.

– Извините, что отрываю вас от ваших дел, – вежливо поклонился я, пытаясь говорить достаточно громко, чтобы меня было слышно, но в то же время не так громко, чтобы показалось, что я кричу на нее. Девица оторвалась от разглядывания своих разноцветных ногтей, окинула меня оценивающим взглядом и прыснула.

– Мальчик, ты не туда зашел, – сказала она, – аркадные автоматы через два здания дальше. Здесь играют взрослые дяди и тети. Ступай себе, – она помахала рукой в воздухе, показывая, куда мне надо было, по ее мнению, ступать и с какой скоростью.

– Извините, – я достал из внутреннего кармана пиджака мятую фотографию Нанасэ-онээсан, которую вынул из рамки, которая стояла дома на полке. На фото Нанасэ и я стояли рядом, одетые в кимоно, а у меня в руке был огромный леденец. Синдзи-кун помнил момент, когда было сделано это фото, это был летний фестиваль, Нанасэ отпросилась с работы, и они провели вместе весь день, дурачась и развлекаясь.

А леденец, кстати, Синдзи так и не доел, уж больно большой тот оказался. И вообще, сам Синдзи от этого леденца смущался, потому что (как он сам считал) он уже не ребенок, чтобы вот так вот ходить на летний фестиваль со старшей сестрой и леденцом. Но глядя на умоляющее лицо Нанасэ, уступил и сфотографировался с этим огромным сахарным безобразием в руке.

– Извините, вы не знаете эту девушку? – спросил я, показав фото разноцветной девушке.

Та взглянула на фотографию и пожала плечами.

– Что-то не припомню, хотя лицо знакомое. Погоди-ка… – она привстала и крикнула куда-то в зал: – Торико! Позови этого ленивого засранца из кладовой! – и уже обращаясь ко мне: – Спроси у Гендзи, он может знать. А тебе это зачем?

– Это моя сестренка Нанасэ, она дома второй день не появляется, – объяснил я ситуацию.

– О… ну это вряд ли. У нас тут, как правило, мужчины играют, но мы следим, чтобы никто на сутки не задерживался и много денег не проигрывал, – покачала головой разноцветная девушка. – Тут же все свои и всех знают. Так что не тушуйся, если она здесь бывает, Гендзи точно ее узнает. – Глядя в мои ничего не понимающие глаза она пояснила: – Гендзи – мой старший брат, он здесь работает, а меня посадил на пару минут, пока он в кладовой товар принимает. Меня, кстати, Камико звать, а тебя как?

– Ямасита Синдзи. – Я поклонился.

Камико еще раз прыснула.

– Ты ведешь себя как иностранец, – сказала она, – точь-в-точь.

– Что тут такое? – откуда-то из-за стены появился мускулистый парень лет двадцати пяти, одетый в спецовку, на ходу вытирая руки какой-то замызганной тряпкой. – Тебя уже на минуту оставить нельзя…

– Уже полчаса прошло, как ты ушел. И я не отлынивала, тут дело срочное. Вот этот пацан свою сестренку потерял, вот и фото принес показать, – заюлила Камико.

Я хмыкнул, дело-то понятное, оставили эту оторву на хозяйстве, а ей скучно, вот любому поводу отвлечься и рада.

– Фото? Дай-ка гляну, – парень вытер ладонь и аккуратно взял фотографию за краешек. Посмотрел, нахмурился, глянул на меня.

– Ты вот что, парень, постой-ка здесь пока, – сказал он, делая жест Камико, чтобы та проследовала за ним.

Я нахмурился, не понимая ситуации. Парень вместе с Камико отошли немного в сторону, и он что-то сказал ей, вернул фотографию и повернулся ко мне.

– У нас такой не было, – сказал он, глядя немного в сторону, – но я могу быстро поспрашивать в округе. Тут рядом есть бар, по-моему, там я видел девушку, похожую на твою сестренку. Ты просто постой тут, поговори с Камико. – Он тут же исчез за перегородкой.

– Итак… – произнесла девушка, – о чем мы с тобой говорили?

– Странно… – пожал плечами я. – Этот твой Гендзи фотографию с собой не взял. Как он будет спрашивать там? Кроме того, не стоило беспокоиться, сказали бы, где этот бар, я бы и сам поспрашивал.

– Ты что?! – Камико сделала круглые глаза. – Туда тебя не пустят, ты же ребенок еще! Там это… спиртное продают и вообще. Пусть Гендзи-бака сам все выяснит, ты просто тут постой пока.

– Ага, – кивнул я, делая вид, что поверил в эти нехитрые оправдания. Спиртное продавали и тут, в помещении стоял стойкий дух алкоголя, вернее, даже не алкоголя как такового, скорей тот запах, который появляется в обычных дешевых забегаловках, в которых годами пьют дешевое пойло, а периодически еще и проливают его на пол, на барную стойку, блюют и курят вонючие сигареты – тот самый запах затхлости и несвежести, который ни с чем не перепутаешь, если хоть раз жизни бывал в таком заведении.

И да, Камико ничего не сказала о том, что ее брат не взял фото. Тут он прокололся, да, ведь если бы он в первый раз в жизни видел Нанасэ, он бы взял фотку с собой – показать. Но если он не взял фото, значит, он на самом деле знает ее лично. Вопрос: зачем скрывать это от ее младшего братика? Ответ лежит на поверхности, и он мне не нравится. Я вздохнул и повернулся к Камико.

– Гендзи-сан знает Нанасэ-онээсан? – спросил я в лоб.

– Что? Как ты мог… – Лицо девушки дрогнуло.

Я вздохнул. Время следующего вопроса.

– И Нанасэ-онээсан работает в массажном салоне по соседству?

– Нет! Что за… – Камико попыталась взять себя в руки, но я уже все понял.

– Ясно. – Я вздохнул и поджал губы. – Вовсе не обязательно было скрывать это. Я бы все равно узнал, рано или поздно. Меня, честно говоря, интересует только ее благополучие. Жива она или нет, вот что главное.

– Должна быть жива, – поспешила утешить меня Камико, – да что с ней может случиться. Эти салоны очень хорошо охраняются. Местная семья Кодзима приглядывает за ними.

– Семья? – я покивал головой. Якудза.

– Да, они помогают всем в округе. Мы тоже с ними работаем, – легко сказала Камико. – Джиро-сама очень справедливый и уважаемый человек.

– Вот как.

– Да, поэтому можешь не опасаться за свою сестренку, она наверняка в безопасности, – закивала Камико. – А ты в какой школе учишься? А какой класс? Может, кто-нибудь из девочек нравится?

– Я… – начал было отвечать я, но потом передумал. Смысла в этих вопросах не было, просто девушка попыталась меня отвлечь от невеселых мыслей. И я, конечно, был за этой ей благодарен, вот только невеселые мысли у меня были вовсе не по тому поводу, о котором думала эта разноцветная красавица.

– Слушай, спасибо тебе за все. – На этот раз я не стал кланяться, надоело уже. – Но я лучше пойду. Поинтересуюсь там на месте, как дела и где она.

– Да погоди ты! Тебя туда точно не пустят, а сестренке своей только хуже сделаешь, – сказала Камико. – Гендзи сейчас все узнает и вернется. А… вот и он. – И точно, ее брат снова возник из-за перегородки, на этот раз уже без тряпки и с относительно чистыми руками.

– Там… тут такое дело, малой… – начал он было издалека, но Камико махнула на него рукой. – Гендзи! Пацан уже все знает. Догадался. Умный он у нас, чтоб его.

– А? Ну и хорошо, значит. – Гендзи явно обрадовался, что не придется придумывать теории заговора. – Сеструха твоя в больничку попала вчера, но ты не бзди, ничего серьезного, и там все оплачено, Джиро-сама лично позаботился. И того щегла, что тут беспорядок учинил, уже проучили, так что все путем. Телефона твоего у девчонок не было, вот и вышла неразбериха. Ты, если все знаешь, так иди с Нода-сан поговори, она тебе сама все и расскажет.

– Это та самая драка, вчера? – У Камико округлились глаза, а ее брат коротко кивнул. – А, ну тогда понятно.

– Спасибо. – Я коротко поклонился и метнулся к выходу.

Камико что-то крикнула мне вслед, но я уже был у дверей. В голове всплыли самые невероятные и ужасающие картины – Нанасэ с лицом, сожженным кислотой, с переломанными руками и ногами, с ножевыми ранениями и ожогами от сигарет. Клянусь всеми богами этого мира, если это так, я лично убью каждого мерзавца, посмевшего поднять руку на мою сестренку.

Пусть она не кровная родня, но это единственный человек в этом мире, который все это время думал и заботился обо мне, вернее о Синдзи. И она делала это бескорыстно, она тратила свои деньги, заработанные нелегким трудом, на мальчика, уже подростка, которому ничего не должна. И она любила его, она вставала рано утром каждый день, зажигала плиту, ставила чайник на огонь, чтобы у него был завтрак, чтобы с собой было бенто или карманные деньги на покупку обеда в школьной столовой. Она стирала ему одежду, спускаясь с корзинами вниз, туда, где в подвале здания стояли старые, обшарпанные стиральные машины, гладила брюки и рубашки, чтобы он не выглядел в школе как неряха, читала ему книги и рассказывала истории на ночь. И всегда старалась сделать ему какой-нибудь приятный сюрприз, а по выходным ходила с ним в парк гулять, хотя я, как бывший взрослым, прекрасно понимаю, что больше всего на свете ей, наверное, хотелось лечь и уснуть. А от того, что я понял, какая у нее была работа и как именно Нанасэ-онээсан зарабатывала на жизнь, от этого мне стало еще хуже. Я не помнил, как открыл дверь в массажный салон и оказался лицом к лицу с Нода-сан.

– Здравствуй, Синдзи-кун, – сказала она.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации