Электронная библиотека » Виталий Храмов » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 17 февраля 2021, 14:20


Автор книги: Виталий Храмов


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Виталий Иванович Храмов
Катарсис
Тёмные тропы

От автора

Ввиду того что я не исследователь антропоморфных сообществ, передо мной не стоит задача документальной фиксации особенностей существования иных форм разумной жизни. Я – сказочник. Моя задача – рассказать историю. Именно поэтому всё что можно приводится в переводе. И даже то, что переводить не принято – имена собственные, названия, непереводимые словосочетания, игра слов. Если буквальный перевод невозможен, я подбираю близкие по смыслу устоявшиеся в русскоговорящей среде аналоги.

Делается это мною осознанно, для облегчения восприятия описываемых событий. С этой же целью словесные фразеологизмы и единицы счисления, в том числе единицы времени и расстояния, веса, объёма и т. п., подогнаны под привычные значения для мыслящих по-русски читателей.

Моя цель – читатель, завёрнутый в любимый плед на любимом диване с любимым напитком в руке, погрузившийся в описываемый мною Мир, а не сидящий с кипящим мозгом за столом с калькулятором в руках.

Я живу здесь и сейчас, пишу для тех, кто живёт здесь и сейчас, про то, чего нет, возможно – и не будет никогда. Не только для развлечения и отвлечения от опостылевшей обыденности, но и для того, чтобы появилась возможность взглянуть на то, что происходит здесь и сейчас, под другим углом зрения. Отражая Вселенную – в капле воды.

Приятного чтения!

Ах да, чуть не забыл! Это – фантастика. Сказка. Любые совпадения с реально существующими людьми, объектами или субъектами – даже не совпадения, а навязчивые идеи и нездоровые мысли тех, кто совпадения эти углядел… И притянул сову за уши на глобус…

Вот теперь приятного чтения!

Пролог

Эта история, как и любая другая, началась с ошибки. А точнее – с целой серии трагических ошибок и их последствий, вызывающих новые ошибки, новые последствия. И так – лавинообразно. Последствия ошибок вызывали цепь событий, новые ошибки, новые события. И всё это настолько густо и плотно переплелось между собой, что на данный момент совершенно невозможно установить изначальную ошибку и назначить виновника всех катастрофических последствий этой ошибки.

Можно лишь умозрительно и примерно установить, что началось всё в маленьком владении властителя Светогора, на тот момент называемого также Медной Горой, а сейчас именуемого – Медным Властителем. С чего всё началось – никто не ответит. Может быть, с появления Северной Башни, может быть, с того, что жена Светогора решила «гульнуть» от мужа, да по трагической случайности затащила в свою постель именно этого Чужака, польстившись на его стать и загадочность, экзотичность. А может быть, всё началось с извращённой мести Медной Горы, что хотел проучить свою супругу, да и Чужака заодно. Но позже – передумал, изменил свои решения, планы и прогнозы. И это тоже было ошибкой.

Но ошибки, как известно, вызывают последствия, на этих последствиях основываются новые события, вызывающие новые ошибки и их последствия. Последствия – порой чудовищные.

На земли Медной Горы пришла Священная война. Сам Светогор пал на поле брани, рядом с ним лег цвет знати Запада – сложили голову лучшие мужи не только земли Медного Властителя, но и всего Западного Порубежья. Так они заплатили за свою ошибку, решив поддержать Светогора в его мятеже против Церкви Триединого, решив, что встать под знамя Медного Владыки – дело чести для Запада.

Горестный вой и плач вдов и сирот разлились по Западному Порубежью. Земли опустели. Хозяйства разорялись без присмотра мужей, сложивших свои головы в неравном бою с паладинами Ордена Триединого и ополчения Святого Собора. Всякая жизнь замерла. Казалось, светило зашло и больше не встаёт над западными землями. Настолько бедственное положение наступило в мятежных ленах, что свет в глазах людей померк.

Некому стало сохранять покой и порядок на дорогах, в городах и поселениях, некому стало истреблять бродяг и тварей. Урожаи гибли в полях и садах. Некому было его собрать, некому защитить урожай от вытаптывания и разграбления. Закрывались лавки купцов – некому и не на что было покупать их товары. Закрывались таверны и постоялые дворы – некому было в них обедать и останавливаться на ночлег. Дороги стали совсем непроходимыми, полными бродяг, тварей и лихих людей, что часто были опаснее нежити и тварей.

Не стало жизни на Западе. Было только беспросветное выживание, без какого-либо проблеска надежды на лучшее.

Но кому-то и этого показалось мало. Показалось мало, что земли обезлюдели. Мало, что хозяйственная жизнь скукожилась. Кому-то показалось мало бед на дом Медной Горы, лишившийся властителя. Кому-то показалось, что вдова Светогора испытала мало горя, что у неё слишком мало забот и проблем, но слишком много потенциальных возможностей. Кому-то показалось, что влияние Лилии Медной Вдовы – чрезмерное. И за это она должна была заплатить.

И – да!.. Если смотреть на Запад издалека, через полстраны, да и то – глядя на карту и веря глупым сказкам и слухам – так и есть. Потому что на картах все мятежные западные земли были окрашены одним оттенком одного тона краски. И над всем этим – вдова Медного Властителя, про которого пели сказки бродячие сказители.

Да и на самом деле – после гибели двух князей дома Волка обездоленные Смотрители со всего Западного Порубежья поклонились Медной Вдове, потому что дом Гороха вымер в полном составе от неизвестной болезни.

Но это извне выглядело именно так. Слухи, что старая волчица прибрала власть в ничейных землях в свою пасть, ещё не разошлись. Не было известно и то, что вдове Медного Владыки – не до властных притязаний, удержать бы от гибели то, что уже было.

А из самого Западного Порубежья выглядело всё совсем иначе. И выглядело всё это – беспросветно. Особенно в глазах самой Лилии Медногорской.

Ни людей, ни денег, ни силы – ничего не было. Стены города обходятся только ночами. Днём – только стража на вратах. Казна – пуста. Казначейство – закрыто на засов и под замком, налоги собирать не с кого – все бедствуют. Сами счетоводы – вместе с оставшимися мужиками и бабами – на полях и в садах. Пытаются спасти хоть что-то, чтобы эта зима не стала последней для Западного Порубежья.

Замок Медной Горы опустел. Ветер хлопал дверями и ставнями, гонял по залам и коридорам мусор. Все – денно и нощно – были на полях, возглавляемые самой властительницей, которая часто, от отчаяния, сама хваталась за снопы хлеба, не справляясь с организаторской работой, не имея ни опыта управления, ни тяги к власти. В замке оставались только старики, по дряхлости своей уже не покидающие двор. Но и они – все по своим закуткам, возились со своими посильными заботами, в меру своих сил и возможностей. Но со всем усердием, чтобы быть полезными, не быть нахлебниками и дармоедами, чтобы не быть изгнанными со двора в столь тяжёлую годину.

Именно поэтому убийцы, никем не замеченные, пробрались до самого детинца. И лишь в дверях покоев самого младшего потомка Медной Горы, младенца, они встретили отпор двух пожилых стражей, не способных даже на жатву, не то что на ратный труд. Поэтому убийцы заплатили за жизни двух стражей только одну жизнь, да и ту – от удара магией Посмертия.

На срабатывание амулета Посмертия, на грохот магической молнии стражи детинца подняли тревогу во владениях Медной Горы. И к покоям младенца бежали все, кто мог, как мог. С тем, что было в руках.

В самой горнице ребёнка были его пожилая нянька, взрастившая всех детей Светогора, и его кормилица, грудью, полной молока, бросившаяся под отравленный, зачарованный нож убийцы.

И была еще девочка-подросток, дочь Светогора, одарённая, как и все дети Медной Горы, – магией Огня. Она только-только закончила школу и этой осенью мечтала уехать к старшим братьям и сестре – поступать в университет. Девчушка пришла посюсюкаться с младенцем, хотя и не очень любила младшего брата, единственного из всего выводка Лилии – не красноволосого. Но девочка не любила крестьянский труд – ещё больше. Она часто прибегала к этому способу отлынивания от полевых работ.

Вот и сейчас она стояла у окна, мечтательно смотря на светило, мысленно витая в своих грёзах о столице, с её насыщенной, манящей жизнью, когда почувствовала применение посмертной магии. Шар Огня девочки сжёг лицо одного пришедшего убийцы прямо в дверях, но отравленный клинок другого – вскрыл горло юной волшебницы. И сам убийца огнегривой волшебницы погиб от мощного удара амулета Посмертия.

Нянька мёртвой хваткой уже мёртвых пальцев вцепилась в руку своего убийцы, сжимавшую нож. И ещё один убийца поднял клинок, чтобы нанёсти удар по младенцу. Но дитя закрыла собой кормилица. Длинный клинок пронзил её насквозь и вошёл в тельце маленького белоголового мальчика, пробивая его животик и перебивая позвонок.

В это время в выбитые двери влетел единственный выживший маг дома Медной Горы, однорукий Водяной, так полностью и не оправившийся от полученных ран, с ходу пронзил одного убийцу Копьём Воды, отшвыривая Водяным Молотом другого, защищённого амулетом Щита Воздуха, – в угол. И до того как Водяной применил ещё раз своё Копьё Воды, убийца, уже не имеющий защиты, юркнул вдоль стены, ныряя в окно. И… сломал себе ноги об мостовую площади – окна детинца были очень высокими.

На искалеченного убийцу тут же накинулись старики двора дома Медной Горы. Они били его мётлами, сковородами, скалками, батогами, деревянными вилами и лопатами. От ужаса, отчаяния и злости древние медногорцы сначала забили лиходея насмерть, а потом и превратили его в кусок мясной отбивной, буквально втоптав тело в булыжники площади.

А в это время наверху, в залитой кровью, горящей детской горнице маг Воды дома Медной Горы пытался спасти хоть что-то, хоть кого-то. Он разом тушил пожар, склеивал вскрытые артерии и горло красноволосой волшебнице, не желая верить, что жизнь уже ушла из этого тела, игнорируя срабатывание её амулета Посмертия. Пытался спасти верную слугу дома – кормилицу, опять же – не веря, что раны, кровопотеря, яд и проклятие были сильнее его магии.

Но он спас жизнь младенцу. Как смог. Он исправил все повреждения в теле мальчика, кроме перебитого позвонка и повреждённого спинного мозга. И не заметил тонкого проклятия от зачарованного, отравленного ядом и магией клинка. На подобное лечение умений мага просто не хватило.

Влетевшая в детинец, отчаявшаяся, почти обезумевшая от горя, почерневшая Лилия упала на колени перед телами павших и завыла настолько дико и страшно, что следом за ней взвыли и все люди владений Медной Горы.

Последние проблески света покинули глаза и сознание женщины. Разум покинул несчастную вдову. Она погрузилась в такое беспросветное отчаяние, что не видела ничего вокруг. Не реагировала на людей, на смену дня и ночи, не признавала лиц родных и близких, не только не ощущала вкуса пищи и напитков, но и не испытывала ни голода, ни жажды. Если бы не дворня, она бы просто умерла от тоски и голода.

Из беспросветной пучины властительницу вывел старший сын Лилии и Светогора. И, как ни странно, вывел из ступора звоном кошеля с золотом о стол.

Зная о бедственном положении своего дома, властителем которого юноша неожиданно для себя, но по праву стал, парень не поспешил принять дом во владение, прислушавшись к мнению друзей и самой матери, ставшей властительницей-опекуном, решив доучиться. Но всей глубиной души чувствуя, как сейчас нелегко его людям, решил подзаработать, пойдя по стезе наёмничества, воспользовавшись сумятицей в университете.

Этот кошель золота дал дому Медной Горы проблеск надежды. С началом войны медноделательное производство – основа пополнения казны Светогора – просто встало. Никому не нужна была медь. А тут вдруг парень продал не только уже готовую медь, а даже всю добытую руду, даже не обогащённую.

А потом в жизнь Лилии опять ворвался этот высокорослый Чужак. Нет, сам он даже на глаза ей побоялся показаться. Но свершил нечто иное, легендарное, увековечив её суженого, сделав Светогора легендарным, потому – бессмертным. Сделав Светогора Медным Властителем. И эффект от этого свершения загадочных стариков Красной Звезды стал распространяться, как круги по воде от упавшего камня.

Сначала встряхнулись и взбодрились люди дома Медной Горы, свершение заставило их распрямить спины, развернуть плечи, поднять головы и вспомнить, что даже за самой тёмной ночью неизбежно приходит рассвет нового дня.

А потом пришли вести, что Красная Звезда уничтожила каких-то демонов в подземельях Зелёной Башни. Вслед за этим округу Зелёной Башни всю облазили Чистильщики, начисто разогнав Скверну.

А потом в доме Лилии появился сам (!) Великий Инквизитор, завершив этим вражду Западного Порубежья и Престола Триединого. Он вручил вдове документ о пожизненном признании за ней права опекунства над властителем, от лица Церкви подтверждая права дома Медной Горы на все их владения, выдал именные грамоты на обучение всех её детей, в том числе и на имя погибшей юной волшебницы (инквизиция не знала о трагедии дома Медной Горы), а также приглашение на приём к Живчику, в котором Инквизитор своей рукой дописал имя искалеченного младенца.

В чём же здесь ошибка? В том, что Великий Инквизитор поспешил. И записал имя ребёнка со слов челяди находящейся на грани помешательства вдовы Медной Горы, а не осмотрел младенца лично, поспешив телепортироваться в Некрополис.

Круги по воде продолжали расходиться. Самочувствие Лилии Медногорской стало выправляться прямо пропорционально выправлению хозяйственной деятельности дома Медной Горы.

Преклонить колени перед Медным Властителем шли сотни паломников. Через одного – широкоплечие, с покатыми загривками, бронно, всеоружно. По пути – выметая сор с дорог и поселений земель дома Медной Горы. Это побудило держателей гостевых заведений открыть свои двери и ставни гостевых домов и таверн, отскоблить столы и котлы, вымыть полы и морды подающих, подносных девок. Вслед за паломниками пошли и торговые караваны, этими широкоплечими паломниками и сопровождаемые. С казначейства был сбит заржавевший от ливней замок, монета зазвенела в казне Медногорска, пусть и не давая золотого блеска, но даже медными и серебряными потоками смазывая шестерни хозяйственной жизни дома Медной Горы.

И появилась надежда, что чёрная полоса закончилась. Или хотя бы закончится скоро. И это опять была ошибка. Больше чем ошибка. Это было заблуждение. Обнадёживающее заблуждение. Потому как малыш стал чахнуть. Да, яд и проклятие с клинка убийцы перешли на кормилицу, но возможно – не всё. Малыш был малоподвижен, слаб, болезнен, вечно сонлив. И если его парализованные ноги можно было объяснить и списать на перебитый позвоночник, то безжизненность сына, его апатичность просто убивала Лилию Медногорскую. И она – спешила. И – поспешила.

Будучи женщиной неглупой, прагматичной, понимая, что собственная безопасность – понятие не эфемерное, тем более – помня свежие уроки, она озаботилась собственной охраной. Насколько смогла. Совершая ошибку, пусть и вынужденную. Но оголить стражу дома властительница тоже не могла, тем более – накануне посевных работ. Потому она взяла с собой дружину хоть и малую, но – отборную. Прихватив внебрачного отпрыска своего мужа – рыжую девочку из Медвила, которая будет учиться в университете под именем погибшей дочери Лилии, по её именной грамоте.

И взяв с собой сундучок золота, что осталось от того тугого кошеля, что привёз сын, Лилия Медногорская решила, что в землях её знаменосцев и союзников ей почти ничего не угрожает – легендарная слава её мужа надёжно (и без оплаты) её защитит, а потом она донаймёт воинов. Но не учла, что в Мире бушуют войны. Много и везде. Потому наёмники как-то подзакончились. А вот всякой разной швали человеческой, наоборот, повылезало отовсюду сверх всякой меры.

Надо ли удивляться, что вместо добропорядочных и честных наёмников она наняла лихих разбойников? Надо ли удивляться, что большая часть банды этих разбойников как раз и засела в засаду на пути горемычной вдовы?

Но подобная концентрация бед и ошибок, последствий этих бед и ошибок на единицу площади и единицу голов персонажей, участвующих в этом бардаке, уже превысила не только всякие разумные, но и всякие запредельные рамки и границы. И это обратило на себя внимание не только сильных мира сего (старики-разрывники, Император, Живчик, Ректор, Великий Инквизитор, Престолоблюститель Триединого), но и сверхъестественных сущностей, именуемых в Мире – Богами. И кое-кто из них пошёл на нарушение установленных правил бытия и вмешался в ход событий.

Тем более что существующий, катастрофичный для дома Медной Горы, ход событий ломал многие линии вероятностей. Линии судеб людей, с таким трудом этими сущностями культивируемые, с такими сложностями и с такими усилиями – сводимые нити вероятностей, из которых Боги и плетут ткань реальности Мира.

Но, согласно тому же правилу бытия, воздействие не может быть прямым, Божественным. Воздействие на линии вероятностей должно быть проведено руками самих людей. Их силой и волей. А Божественное воздействие должно быть только точечным, непрямым, невидимым и – нематериальным. Иначе – перманентный бан и переход всех подконтрольных питательных энергопотоков – к другой сущности. Соответственно – смерть сущности. Даже Божественной. Без питания никто не живёт. Это правило бытия. Единое даже для Богов.

Вот поэтому одной из этих сущностей, имя которой мы не будем поминать всуе, тем более что сами люди Мира называли эту сущность кто во что горазд, именно этой сущностью, крайне заинтересованной происходящими событиями, и была проведена такая точечная акция – была схвачена заблудшая душа, оказавшаяся близко от сущности и места разворачивающихся событий, но застрявшая в Небытии, заблудившаяся в своих заблуждениях и чаяниях, в своих страхах и сожалениях, настрадавшаяся и отчаявшаяся, потому не попавшая ни туда, куда ей было велено попасть Предназначением, ни в Круг Перерождений, куда обязана попадать всякая душа. Вот эта заблудшая душа и была помещена в первое попавшееся тело, всё достоинство которого, тела этого, заключалось в том, что оно оказалось в этот момент в нужном месте, в нужное время и в нужном состоянии, – как раз тело это освободилось от собственной души.

Но обо всём по порядку. Итак…

Часть первая
Рука смерти
Режим сложности – Хардкор

Глава 1

– Едут! – крикнул мальчишка, посланный смотреть за дорогой, спрыгивая с коня и жадно припадая к бурдюку с пованивающей уже водой.

– Живодёр! – крикнул Одноглазый. – Заканчивай!

Но человекоподобная скотина, метко прозванная Живодёром, не услышал главаря разбойников, продолжая пытать этого слабоумного выродка, что прибился к ним в последнем городке.

В каждом человеческом поселении есть свой подобный уродец. Часто – не один. Только сама жизнь жестокостью своей неотвратимой реальности регулирует их численность. Выродки живут недолго. Если не умирают от голода – неспособные к скоординированным коллективным действиям, то есть к труду, то от руки другого человека, который решит положить конец мучениям этого «бракованного» человека. В основном это руки отца, реже – матери, решивших, что бесполезного урода им «не вытащить». А чаще – от несчастных случаев, от холодных рук нежити или клыков тварей.

Но этот слабоумный урод вымахал до роста половозрелого человека. И был бы им, если бы не улыбался вечно и блаженно, если бы не его безумный взгляд и текущая по спутанной бороде слюна. Вот этот безумец и прибился к их банде, прикормленный Живодёром, теперь впавшим в экстаз от издевательств и пыток над беззащитным уродом. Над слабоумным генетически больным человеком, кричащим, захлёбывающимся от боли и в собственной крови, но так и не понявшим, за что с ним так жестоко обошлись эти люди? Ошибаясь, называя этих тварей – людьми. Вот уж кто реально выродки!

Видя, что до Живодёра не докричаться, главарь разбойников кинул топор, чтобы привлечь внимание впавшего в транс садиста. Ну и кто тут слабоумный? Топор прошёл рядом со щитом Живодёра, закреплённым за спиной, ударил в голову жертве пыток, сразу оборвав его крики. Дурачок обмяк совершенно безжизненным куском кровоточащего мяса.

Одноглазый пожал плечами, махнул рукой.

– Пошли! И мы покуражимся! Люблю чистеньких и богатеньких сучек! – Главарь даже зажмурился: – Они такие… – Одноглазый покрутил в воздухе кистями рук, затрудняясь подобрать нужное ему слово, выражающее всю полноту его приземленных чувств, наконец, у него нашлось слово: – Такие мягкие!

Но всем вокруг было глубоко плевать на слова Одноглазого. «Лихие люди» угрюмо шли к дороге, сжимая в руках орудия своего «нелёгкого труда». Потому что, в отличие от Одноглазого, они помнили, что «чистенькие и богатенькие», «мягкие» очень часто сопровождаются довольно твёрдыми и жёсткими стражами, не всегда чистыми, но всегда – умелыми рубаками. И одолеть их можно только кучей, разя в спину, пока страж убивает того, кому не повезло оказаться прямо перед его лицом. Потому – кто сегодня будет пробовать «мягкую», а кто остынет навсегда – вопрос весьма непраздный. Это Одноглазый, как всегда, за спинами остальных будет орать и верещать. А вот лезть под топоры охраны «богатенькой» как раз им предстоит.

Согласно оговоренному плану, «наёмники» ударили людей Лилии Красногорской в уговоренном месте. Ударили – самострелами. Метя в сотника стражи Медногорска, возглавлявшего отряд, и в мага. Сотник умер сразу, несмотря на тяжёлую кольчугу и шлем, – с такого расстояния стрелы пробили всё. И – насквозь. Утыканный стрелами, как ёж иголками, Водяной всё же успел свалить заклинанием одного подлеца, покалечив ещё одного – оторвав ему плечо с рукой своим Копьём Воды. Но всё это померкло после срабатывания мощного амулета Посмертия. Ветвистые молнии с грохотом перекинулись с тела умирающего мага на руки его убийц, сжигая, убивая всех, кто стрелял в спину мага, этим почти выкосив предателей.

– Госпожа, – крикнул Чёрствый, десятник стражи, перекидывая щит на руку и выдёргивая копьё из тела предателя, – спасайтесь! Мы их удержим!

Стража Лилии яростно сражалась с предателями, оглядываясь на толпу бегущих разбойников. Возчик пытался развернуть повозку, обе девки-прислужницы и нянька визжали, сжавшись, закрываясь от разбойников подолами юбок, как от ветра.

Лилия Медногорская выбила ногой дверь повозки, одной рукой хватая и выталкивая из повозки дочку медновильского кузнеца (Лилия так и не запомнила ни имени девочки, ни имени её отца), второй рукой – суя свёрток с сыном в руки девочки. Властительница, сверкая полубезумными глазами, крикнула в лицо девочке:

– Бежим!

Лишь семь стражей ещё сражались, когда их захлестнула волна голодранцев с большой дороги. И стражи рухнули. Их кони были убиты, сами они завалены телами, надёжно спутаны руками разбойников.

Возница успел только один раз взмахнуть своим топором, вонзая его в ключицу разбойника, как и его захлестнула волна лиходеев. Ему оторвали ухо, проткнули живот ржавым тесаком, выдавили глаза корявыми грязными пальцами, сломали кадык, вдавливая его в горло, выломали пальцы, сжимающие топор.

Лилия этого не видела. Она бежала со всей скоростью, на какую была способна. Но, оглянувшись, поняла, что убежать не получится. Её горло перехватил мороз дыхательного спазма, глаза защипало.

– Беги, девочка! – выдавила Лилия срывающимся голосом, опять вручая девочке своего сына. – Беги! Найди моих… Беги!

Девочка зажмурилась, всхлипнула, но – побежала. Легко, как ветер. Молодость!

А сама властительница Медногорска развернулась к разбойникам, сорвала с головы платок, утерев им с лица пот и чужую кровь, осушая руки. Как учил её Светогор. Она достала оба своих кинжала, встала в боевую стойку. И усмехнулась, подумав, что сегодня её ждёт порка её любимым Огненным Демоном. Там, в лучшем из миров, где медноволосый здоровяк давно уже ждёт её, свою суженую.

Разбойники не ожидали, что дамочка в юбках окажется столь искусна в ножевом бою. Первый рухнул с перерезанным горлом, второй визжал, схватившись за рассечённое лицо, третий – держал левой рукой правую, рассечённую до кости.

Бандиты обступили женщину, не решаясь приблизиться, но и глаз с неё не спуская. Лилия крутилась, быстро перемещаясь приставными шагами, невидимыми под юбками. От её выпадов круг разбойников сильно раздавался, но тут же смыкался, как болотная жижа после падения камня.

Раздвинув своих приспешников, вперёд вышел ухмыляющийся Одноглазый.

– Сладкая моя! – сказал он Лилии, поигрывая своим изогнутым мечом. – Так мне даже больше нравится!

Он атаковал. Лилия парировала удар, но Одноглазый, ловко крутнувшись, подсёк ей запястье левой руки самым кончиком своего меча. Нож выпал из сразу обессилевшей руки женщины. Лилия намотала на запястье полу своего плаща, решив, что это достаточная замена наручу. Но спустя несколько мгновений Одноглазый разубедил её в этом, прорубив эту руку до самой кости.

Поняв, что вожак играет с дерзкой женщиной, разбойники закричали, заулюлюкали.

Одноглазый и в самом деле играл с Лилией, как кот с мышкой. Не спеша её обезвреживать, даже – разоружать. Он легко избегал её атак, рассекая её одежды контратаками, самым кончиком своего меча распуская её платье на полосы, мечом раздевая женщину, под довольные крики разбойничьей шайки.

Сверкали в прорехах одежды белые ягодицы женщины, мелькали полные бёдра, уже болтались большие белые груди с большими бордовыми ореолами, распаляя бандитов. Лилия, закусив от боли и отчаяния губу, старалась достать обидчика, но лишь получала новое унижение и новую боль от рассечений, которые оставлял кончик меча Одноглазого на теле женщины.

Наконец, вожаку разбойников надоело. Он подсёк женщине и правую руку, обезоруживая её. Следующим взмахом меча он ещё раз рассёк её юбки – от подола до пояса, ногой сбив женщину на землю, отбросил меч, рванул свой пояс, крича:

– Держите эту тёлочку!

Влажно блестя похотливыми глазами, разбойники бросились вперёд, наваливаясь на Лилию, распиная, растягивая её на корке Пустоши, покрытой её же кровью.

– Спасите! – в отчаянии взвыла вдова Медной Горы. Слёзы душили её. Она со всей отчётливостью поняла, что ей предстояла пытка и унижение, много более страшные, чем смерть. – Кто-нибудь! Хоть кто-то!

Но её крики лишь распаляли пыхтящего Одноглазого и его приспешников, плотно стоящих вокруг, трясущихся от вожделения и похоти. Часть из них не выдержала, и многие побежали обратно – насиловать ещё теплые и дрыгающиеся в агонии тела зарубленных сгоряча девок Лилии Медногорской и ещё живую нянечку её сына-калеки.

– Светогор! Спаси! – Женщина уже не кричала, а выла. – Андр! Спаси! Богами молю! Хоть сына своего спаси! Боги! Помогите! Спасите! О, боги! За что?!!


Не скажу, что это было легко, но я открыл глаза. И увидел небо. Не знаю почему, но сразу почувствовал, что небо это чужое. Чуждое.

Тела я не чувствовал. Всё тело было как одна отсиженная нога. Как и где я так накидался вчера? И с кем? Хоть убей – не помню.

С ощущением враждебного присутствия пришло и какое-то особое, но как-то смутно знакомое, почему-то привычное состояние бытия. Боевое. И мысли побежали, неспешно, плохенько, но побежали, по больной голове – в другом направлении. В привычном направлении. В поисках пути выживания. В поисках способов убийства тех, кто угрожает моему выживанию.

Человек, однозначно воспринимаемый врагом, стоял ко мне спиной, одетый в весьма странную одежду, вглядывался куда-то вдаль, вжикая металлом по камню. Этот звук мне был хорошо знаком. А под ногами этого человека разложен целый набор ножей всех видов и размеров, другие инструменты. Врач? Лекарь?

Но потом в «отсиженную ногу», то есть в тело вернулась нестерпимая боль. Оказалось, что сдерживать, терпеть боль я умею. Никак я не выдал себя этой жгучей и нестерпимой волной обжигающей и шпарящей боли. Но посмотрел на свои руки. Потом – на ноги, схватился за причинное место. И с ненавистью понял, что урод передо мной – антипод врача. Палач.

Ведя руку, на которой не хватало пальцев, от паха – обратно, наткнулся на поясе на что-то, от чего в голове вспыхнуло: «Как надену портупею – всё тупею и тупею!» Этот предмет был мне знаком. И ещё я знал, что вот тут должно быть… Не знаю – что. Тем более что этого – не было. А вот на спине было. Предмет был мне не знаком, но разом – и привычен. Почему я это назвал «дежавю»? Что это – «дежавю»? Не важно!

Важно, что в руке моей был предмет, который я опознал как оружие. И называлось это оружие «штык». Разом – удивляющий, незнакомый и – привычный. Полоса заточенного металла, удобная ручка с кольцом. Рука одновременно и не знала, что делать с ним, но и одновременно – делала привычные движения.

Что-то почувствовавший палач повернулся. Глаза его округлились на удивлённом лице. Привычным, но не получившимся из-за «деревянного» тела движением убиваю его. Кровь из горла хлещет, как из крана. Не знаю, что это – «кран», но кровь бьёт именно так – как из крана.

Не знаю также, что на меня нашло? Почему я поступил именно так? Но я припал к этому «крану». И стал, захлёбываясь, глотать эту горячую терпкую вязкую жижу с железным привкусом. В глазах – вспышки, искры, пятна. В них – какие-то смутные картинки.

И вдруг – всё пропало. Перед лицом летит серый пепел. Палача – нет. Куда он делся? Недолго я думал над исчезновением этого больного садиста, нелюдя (вдруг для себя я понял, что об этом маньяке знаю больше, чем о самом себе). Не долго – потому что сразу череда событий заставила думать о себе, а не об исчезновении палача.

Во-первых, мне стало очень плохо. Меня стало ломать и корёжить.

«Отпусти его! – прозвучало в моей голове. – Тебе не нужна такая чёрная душа!»

Не понял, кто это сказал, не понял – что сказал, не понял – что надо делать… Я лишь открыл рот, из которого вырвался клуб белёсо-сизого дыма, как после сильной затяжки… чего, интересно? Не интересно. Дым этот соткался на долю мгновения в образ палача. Образ этот поднял голову, взглянув вверх, и – растаял.

«Не нужны они мне! – подумал я. – Пусть валят!»

И тут же – забыл обо всём этом. Потому как та горячая волна, что прокатилась по моему телу, заставив его биться, ритмично, как метроном, грохоча сердцем, вызвала обильное кровотечение сразу изо всех ран на этом чужом мне теле, в которое я был заключён, как пожизненный узник в одиночную камеру.

И словно этого мало, на меня рухнул… Мир. Всеми ощущениями. Звуками, тактильными, болевыми, запахами, собственной вонью, цветом и красками, ощущениями пространства, жизни.

Я бы упал. И переждал бы эту бурю во мне, но ведь вместе со звуком пришло и понимание, что рядом идёт бой и кто-то дико, отчаянно кричит, прося помощи, спасения.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации