Текст книги "Своим ходом: после очевидцев"

Круговая диаграмма

Если бы это стихотворение прочитали

 
– человек, у которого урчит внизу живота,
скрипит в суставах, скребёт на душе, свербит в горле,
дрожат поджилки, колотится сердце,
у которого нервы шалят, ресницы подмаргивают,
у которого что-то стряслось, кого настиг лёгкий тремор,
кто ещё не очнулся от испуга, у кого руки трясутся, как трясогузки
 
 
– тот, у кого всё в порядке, кто готов к труду и обороне,
на ратные подвиги, ко всяким неожиданностям,
кто спокоен, как танк, уверен в себе, думает, что надёжен,
кто готов скакать на лихом коне с открытым забралом
или сидеть в засаде, подстерегая добычу, дожидаясь удобного случая,
кто считает на шаг вперёд, подкладывает соломку, осторожен,
кто отслеживает причины и думает о последствиях
 
 
– тот, у кого всё ещё впереди, кто тешит себя надеждами,
кто сам куёт своё будущее, кто бежит впереди самого себя,
кто никогда не отстаёт от глядящего вдаль,
от смотрящего прямо на вещи, которые ещё не случились,
кто стремится к тому, чтобы не повторяться,
кто лелеет в своих руках непреклонную возможность быть,
кто торопится жить и спешит чувствовать
 
 
– профессор с перстнем на пальце, с совой в петлице,
разглагольствующий о бытии и ничто, о схоластической этости,
об отношении и смысле, о французской апологии нонсенcа,
о временах и нравах, о чистых способностях и кошачьих повадках,
семейка, переодевающаяся, собирающаяся выйти на поле всем составом,
лыжник двухметровый, чиркающий по хрустящему снегу
 
 
– человек, ещё не разучившийся ползти по лезвию бритвы,
проходить между двух огней, проплывать между Сциллой и Харибдой,
карабкаться по самой кромке, над самым обрывом,
забираться по отвесной стене почти без приспособлений,
срываться вниз, умело минуя пропасть,
нестись на всех парах, на всех скоростях, без тормозов,
лететь над долинами, оттолкнувшись от трамплина заботы
 
 
– тот, кому невдомёк, кто ещё просто не ознакомился,
кто не узнал, не выучил, не освоил, не вынес из,
кому ещё не привелось, не подвернулось, кого не осенило,
кто ещё не наткнулся, не споткнулся о, с кем не случилось,
кто ещё не попривык, не довёл до автоматизма, не смирился,
у кого ещё глаз не замылен и болевой порог не пройден,
у кого ещё не затянут катарактой хрусталик восприятия
 
 
– мужчина, колдующий у плиты, разогревающий лапшу по-флотски,
достающий маринованные корнишоны, оставшиеся после гулянки,
садящийся перед телевизором с отрешённостью Будды,
думающий о предстоящем неприятном визите к стоматологу,
женщина, озабоченная сохранностью световой пушки после стольких-то лет,
попутчик в лифте, сосредоточенно играющий связкой ключей
 
 
– сосед, аккуратно расправляющий дворники, очищающий машину от снега,
тёща, заматывающая изолентой рукояти лыжных палок,
тётушка, спасающая шерстяные носки от многолетнего износа,
подросток, ожидающий отца для воскресного загородного путешествия,
покупатели в очереди за сыром, выбирающие между постным и острым,
культуролог, корпящий над статьёй для коллективного сборника,
зарывшийся в книгах, настраивающий себя на смелую провокацию
 
 
– альпинист-герой, покоривший вершину Джомолунгмы,
кальвинист-портной, проповедующий в купеческой лавке,
колонист-поселенец, русский немец, вызывальщик,
уклонист-пацифист, давший взятку, забивший, залёгший на дно,
колумнист дремучий, баптист везучий, флорист колючий,
новоявленный колорист, подбирающий цвет под сюжет харакири
 
 
– человек, которому не стыдно, которого не гложут сомнения,
который не ест себя поедом, не третирует, не изничтожает,
который не винит себя во всех смертных грехах, не мямлит,
не возлагает на себя дополнительную ответственность,
не берёт на себя слишком много, когда этого не требуется,
не мучит себя ненужными угрызениями совести,
не страдает от невроза нерешительности и невключённости
 
 
– человек, который смеётся, плачет, лебезит: «Прощай,
Америка, здравствуй, Севилья», выкаблучивается, клянчит,
пресмыкается, силится унять гневливость – безуспешно,
грозит застрелиться, утопиться, повеситься – неврастеник,
пробует развеселить, раззадорить отвязно – никто его не понимает,
хочет возвыситься, упасть ниц, загореться, потухнуть
 
 
– развернуться на 180 градусов, замереть на месте,
стоять стоймя, вбитым колом, деревяшкой, железкой,
отчубучить такое, что мало кому, – не пронимает,
сорваться с петель, с катушек, заплести в узел – неинтересно,
выжать каплю отчаянья, толику юмора – не помогает,
укатить на велосипеде в преисподнюю, на облако – не поверят,
всё против него, все против, даже собственный сынишка
 
 
– человек, который не читает книг на русском языке,
читает только немецких и французских авторов в оригинале,
в крайнем случае на английском, в основном научную литературу,
не читает на русском принципиально, в силу вторичности,
априорной вторичности создаваемого на русском, да ещё с отставанием,
муж сестры, троюродная тётка из штата Нью-Мексико, брат подруги,
друзья дочери, школьные преподаватели, коллеги моего отца,
родители, однокашники, репетитор (по музыке) моего племянника
 
 
– искушённый представитель исследовательской поэзии,
директор гимназии, играющий на гитаре, диджей в молодости,
хранитель печати, попечитель музея, аналитик социального пространства,
теоретик эстетических расположений, преподаватель автошколы, филолог,
раввин местной синагоги, журналист, освещающий вопросы архитектуры,
экскурсовод в Париже, изучающий историю средневекового университета,
одинокая мать, встречающаяся с мужчинами за матподдержку
 
 
– поэты первого ряда, поэты второго ряда, поэты третьего ряда,
поэты дружеского круга, поэты в пределах допустимых границ,
сомнительные поэты, слишком конвенциональные поэты, радикальные поэты,
издатели, критики, жители общества ремиссии,
стиховеды-любители, начинающие сочинители, профессионалы-смежники,
ветераны литературы, партнёры по волейбольной команде,
студент, перешедший с Upper на Advanced, нацеленный на иммиграцию в Канаду,
активные пользователи социальных сетей, выжившие после френдоцида
 
 
– оппонент, который цитирует Беньямина, комментирует трагические события:
каждый подъём фашизма свидетельствует о неудачной революции…
порочный круг из двух полюсов, генерирующих и предполагающих друг друга…
фундаменталисты уже похожи на нас, они уже усвоили наши стандарты…
либерализм не является достаточно сильным, чтобы спасти…
тот, кто не хочет критиковать капитализм, должен молчать о фашизме…
либерализм нуждается в братской помощи левых радикалов
 
 
ИНТЕРЕСНО, ЧТО БЫ ОНИ СКАЗАЛИ…
 

Если вы узнали, что

 
– ваша знакомая стала ярой левачкой и больше ничего слышать не хочет,
планы меняются, паны дерутся, а у холопов чубы трещат,
не хотите показаться угрюмым или жёстким, но, с другой стороны,
и всеядным быть не хочется, потому что один раз живём
 
 
– человека можно понимать не из бытия-к-смерти, а из бытия-к-рождению,
осуществляя натальный поворот, а все достижения ваши – фикция, не более,
раньше для этого нужен был курительный табак, а вы и так чихаете после еды,
кольцо свадебное пропало, значит, куда-нибудь положили чисто автоматически
 
 
– требуется срочно заехать на рынок: картошка, лук, морковь, зелень,
но повнимательней, а то там такую гниль подкладывают,
работа на коммуникативное признание входит в противоречие с содержанием
вашей речи, а ситуативность распространяется и на экспертность
 
 
– деньги почти закончились, и те, на которые вы рассчитывали, – их нет и не будет,
так что надо было раньше думать и исходить из того, что хотя бы точно в наличии,
налоги повышать не будут, но налоговое бремя может увеличиться,
генеративные способности языка безграничны, см. порождающая грамматика
 
 
– левые на самом деле – метафизики, их спекулятивные интерпретации
так и не пришли к опоре на опыт, разве что критика институтов прогрессивна,
прислали в личку на ФБ: «Стоп зоофашизм!!! Заживо ободранная шиншилла
умирает 10 минут», завтра опять снег, и проехать будет совсем нереально
 
 
– снег ни хрена не вывозят, редимейд всё же порождает этические проблемы,
которые вы раньше не предполагали, потому как пользовались им частично,
анонимность – большое завоевание цивилизации, не всегда приятно,
когда тебя кличут по имени, особенно если это хитрости маркетингового разума
 
 
– тяжба о бытии, о которой написал известный философ, хоть и не кончается,
но становится немного нерелевантной, хотя все понятия снова сдвинулись,
результаты анализов задерживаются, хотя вам на них смотреть очень страшно,
у сестры панариций, алоэ и вишневского не помогают, а вы-то главврач семейный
 
 
– чтение должно снова стать трудом, чтобы жизнь мёдом не казалась,
невидимые соседи тем не менее зажигают: иди ты на хуй со своей музыкой! –
мужской голос на лестничной клетке, но кому он принадлежал, видно не было,
я на вас обоих заявление напишу, – женский голос визжал на все 16 этажей
 
 
– невозможность – липа, хотя слово «тишина» шума вовсе не производит,
потоки горного воздуха способны вскружить голову даже бывалому туристу,
на гобелене с Монмартра изображён не ренессансный прототип игры в Scrabble,
а нечто иное, аристократы, вероятно, осваивают занимательную бухгалтерию
 
 
– локальное предпочтительней глобального, глобальное предпочтительней локального,
попытки совместить смехотворны, это всё равно что строить теории
по принципу и волки сыты, и овцы целы, а настоящие человеческие документы
делают концепцию тоталитаризма не такой уж убедительной, спорной
 
 
– «прекрасная маркиза» – это не риторическое обращение, а конкретная личность,
свобода – это всеохватность пустой формы, Америка открыта,
колесо изобретено, но аккумулятор не сдох, Новый год у друзей
будет театральным, и от вас ожидается, что вы тоже будете что-то там играть
 
 
– вы Макбет в домашнем «либретто», но у вас всего два ключевых монолога,
в отношении чего бы то ни было вы всегда поступали неправильно,
потому что так на роду написано, а ещё там написана онкология по мужской линии,
видимо, есть какой-то смысл в пляжном отдыхе, потому что ну как без моря
 
 
– свершившаяся революция не должна осмысляться в логике фиксированных идентичностей,
чем больше фолловеров, тем очевидней её гибридный характер,
воображаемое сообщество новой Украины способно справиться с любым ярлыком,
запущен ежедневный плебисцит, по утрам слышен предрассветный крик петуха
 
 
– брошен православный призыв отказаться от понятия семейного насилия
и перейти на исторический церковный юлианский календарь,
дауншифтинг в кризисе, медиа не есть месседж, сосна не доживёт до Старого
Нового Года, а фильм, который все вожделели, оказался не таким уж удачным
 
 
– к вам обращаются старейшины одного из древнейших африканских
племён Масаи, живущего в Танзании, изгоняемого со своей земли
ради богатых туристов, отстрела львов и леопардов. Процесс выселения должен начаться
немедленно, но, возможно, ещё осталось всего несколько часов для помощи
 
 
– количество войн растёт, Япония обязала производителей потребительских
товаров указывать на этикетках информацию о влиянии продукта на климат,
поэтика Рубинштейна никогда не может быть трансформирована во что-то ещё
без того, чтобы довлеть в качестве безусловного первоисточника
 
 
– в среду последний семинар, а ещё много чего осталось не пройденного,
отношения с языком могут строиться по модели дальнего родственника,
на выборах ректора появилась реальная альтернатива, и сейчас важно действовать,
праздники прошли, жизнь не кончилась, песня не спета, ответ так и не получен
 
 
– очередная интеллектуалка открещивается от либералов, пишет, что
либералы мало чем отличаются от исламских фундаменталистов: за живое задевает
нападение на символы, а частный человек и его страдания никого не занимают,
как например, гибель посетителей кошерного магазина или нигерийцев
 
 
– дело ваше в регпалате приостановили по причине сомнения в подлинности паспорта,
данных в ФМС не обнаружили, запросили паспортный стол, а тот
просто не успел, всё из-за места рождения, оно ведь такое экзотическое,
батарея разряжается мгновенно даже на маке, а сейчас явно не до ремонта
 
 
– не так страшен чёрт, как его малюют, эти штуки на ноге могут значить
всё, что угодно, вплоть до…, вступил в действие закон о запрете рекламы на неэфирных
телеканалах, такси не приедет, а занятие отменять уже нельзя,
и вам нужно проснуться быстро, бежать разогревать машину, везти жену на работу
 
 
КАК ВЫ НА ЭТО ОТРЕАГИРУЕТЕ?
 

«Корнилов в поезде говорил…»

 
Корнилов в поезде говорил
поэзия – это несвобода
стихотворение – это несвобода
и приводил в пример Ахматову
когда я ночью жду её прихода
мне было 23, я был поражён
но сейчас я бы не согласился
сейчас я физиологически ощущаю
момент переключения внимания
приостановки работы чтения
работы мысли в обычном режиме
и открытие эстетической перспективы
открытие чакр и эстетического дыхания
обретение особой позиции
после эпохе́
это даёт невероятное наслаждение
освобождает от естественной каузальности
всё трогается, оставаясь на месте
всё получает другие значения
иную ценность
всё начинает казаться не таким страшным
не таким тупиковым
достаточно сменить угол зрения
сейчас я бы не согласился
но, может быть, завтра опять соглашусь
 

«сёстры – надежда и страх…»

 
сёстры – надежда и страх
ваши приметы отличаются
 
 
читатель, захваченный историей
надеется на определённое окончание
 
 
страх другого исхода
 
 
что же тогда говорить о жизни?
 
 
желание управляет временем
подгоняет его
 
 
наличие сильного желания ведёт
к готовности пострадать за…
 
 
мы можем и не быть успешными
так часто и бывает
 
 
по-пытка преобразования
 
 
тридцать минут могут состояться
 
 
обнаружение ограничений
с которыми должен жить
 
 
естественный процесс восстановления
это не история про пассивное
пробуждение
 
 
расстояние до желаемого
как предложить достаточную надежду?
 
 
и ведь нельзя оставлять слушателя
в недоумении
иначе – вопрос: и что из этого?
зачем вообще это рассказывали?
 

«не говори свершающиеся, достаточно – происходящие…»

 
не говори свершающиеся, достаточно – происходящие
не замысел, а планы; не фоновые ожидания, а контексты
не мемуары, а дневники; не имплицитные, а видимые,
но не замечаемые; не фрустрация, а недоумение,
напряжение,
беспокойство; не событие, а факт; не объём взаимного
согласия
а подразумевания и ожидания подтверждения; не голый
человек на голой земле, а этика последних обоснований
не движимый высокими идеалами, а мотив и целеполагание
не бессознательное, а не осознанное до поры до времени
не Люк Бессон, а «Касабланка», не Тарантино,
а «Шербурские зонтики»
не родина, а язык; не дерево, а вырубленные тополя вдоль
всей улицы; не чудовищно, а страшно, не ужас-ужас, а… ну
вы знаете; не ужас всё-таки, а тревога; не усия,
а латинизмы
не английский, а французский; не о том, почему вы устали
и больше ничего не хотите, а о том, что всё по-прежнему
не как всегда, а обычно; не интервал, а промежуток
не I, а Me; не только что, а вот-вот; не почти что,
а приблизительно
не сказать себе, а подумать про себя; не подумать про себя, а
сказать себе; не ойкос, а полис; не туда-сюда, а взад-вперёд
или слева направо и обратно; не письмо, а сообщение
не признание, а призвание; не признанность, а признающееся
животное; не кризис институтов, а большая жопа;
не самость
или чего доброго яйность, а феномены самосознания;
не внутренний
голос, а даймон; не молочные, а ганноверские;
не по большому
счёту, а по гамбургскому счёту; вообще не это, а то
не когда нам захочется, а когда с нами случится;
не по-белому
а по-чёрному; соответственно не чистовик, а черновик
не говори следовательно, достаточно – поэтому
 

«всё по-прежнему недостаточно радикально…»

 
всё по-прежнему недостаточно радикально
миросозерцание победило, попытки
оставаться при историческом
безнадёжны, философия должна быть
радикальной – верно и для поэзии
 
 
перефразируем: мы становимся поэтами
не через поэзию, толчок от вещей и проблем
во всех отношениях – также и в поступках
 
 
возвращение к вещам бойкотировано, извращено
всё ещё твердят про неожиданность, свой мир
всё ещё надеются на привычные маркеры
остаточные признаки, пикантные рудименты
 
 
цитируют Лотмана, писать правильно и неправильно
ищут опору в известном, хотя бы отчасти
что это? настроенность? отличие от обычного?
 
 
и это проходили, и то, и вещи закрыты
по-прежнему, нейтральное оказалось
иллюзией, возвышенное нарочитым и тщетным
подавай рамки, координаты
 
 
всё ещё заботятся о приглашении читателя
ищут поддержки у слов, у паузы
меняют оптику, способы речения
 
 
добиваясь эстетической расположенности
как манны небесной трёхкопеечной
 
 
чувства большие и малые ловятся сачком
тро́па, предлагая панацею или соломинку
 
 
экспрессия выходит из берегов
чтобы застыть на время в песчаной скульптуре
 
 
даже осколки взрывов складываются в рисунок
 
 
сладкий миг узнавания отдаёт горечью
плесенью, ядовитыми соединениями
 
 
только чистые жесты без всяких наличных запасов
когерентности, мистификации
без подвесок и подмигивания
требуется рефрейминг абсолютный
 
 
и никакой поэзии
всё по-прежнему недостаточно радикально
 

«вымарывание, зачёркивание, выбеливание…»

 
вымарывание, зачёркивание, выбеливание
купленная на рыночке краска
по пути на дачу, плавные мазки по дверце
туалета, отремонтированного в прошлые
выходные, забор – простор для цветовых
решений, серебрянка, охватывающая
скамейку, столбы на площадке с мангалом
проступающий на старых вырванных
досках алфавит из паутины мельчайших
трещин, дырка от гвоздя, техники
чтения, становящиеся письмом
закрашенные навсегда слова чёрными
и белыми пятнами, интервалы,
затапливающие окрестности, линии
электропередач, пере(под)чёркивающие
воздух (Некрасов), опоры вдоль просеки
чтение как письмо – то, что остаётся
после палимпсеста, решётчатая структура
выражения, так вот же была и сетка для
этих целей – куда лучше, чем проволока
крестики-нолики, морской бой
потопленные корабли чужого текста
настоящая аскеза конспектирования
 

«один большой блэкаут – поэзия…»

 
один большой блэкаут – поэзия
коллективная импровизация в перерыве
несколько слов о решётке, совершенно
неожиданно, спасибо докладчику
выявление, проступание или всё же
наложение? не то же ли самое –
категориальная сетка языка?
нет, отвечает, исключительно положительное
 
 
за кофе-брейком – признания о генезисе
собственной поэтики, третий день
в Институте языкознания
так вот, к твоему вопросу
это было ещё в 90-х, а потом
подхватили другие, хотелось сделать
пробоины в философских текстах
французов, ведь они добили поэзию
 
 
через несколько дней – разговор
о филологии, пишу роман о её
вырождении, чтение и письмо –
всё-таки не более того, было очень
уместным напоминание о Сапгире
его методе, спорим о прозе
у нас об истории полно романов
 
 
опять тот же герой, не хватает
о современности, я проводил эфир
на эту тему, говорю им: вспоминайте
по-настоящему – вещи, людей
 
 
восстановление вычеркнутого невозможно
 
 
вытеснение – механизм повествований
и что нам делать со всем этим?
решаем, собравшись втроём
в музее футбола
 

Arifmétique[5]5
  В стихотворении воспроизводится аутентичное написание названий свободных искусств, характерное для времени и места создания гобеленов.


[Закрыть]

 
1.
 
 
поломать голову над красочным гобеленом
из музея Рёхсса в Гётеборге
совершенно точно женщина справа –
олицетворение Астрономии
 
 
поза астронома очень характерна
для портретов Птолемея
есть ли смысл добавлять гобелен
в его иконографию?
возможно, кто-то другой
подтвердит
или предложит лучше?
 
 
договорились, что это Ибн Юнус
в образе европейского аристократа
усовершенствовавший гномон
держит армиллярную сферу
смотрит в человеческое лицо солнца
на которое указывают пальцем
все персонажи, наблюдающие
за небесными телами – луной, звёздами
 
 
и странной кометой – розовым цветком
с шестью взрывающимися лепестками
в одеждах героев –
прикосновение Ренессанса
в их модных шляпах
в складках материалов
укрывающих письменные знаки
 
 
предположение о том, что астроном – араб
весьма правдоподобно, но обратите внимание
что предшествует IBN – это «S»?
а затем – это «SI»?
увеличенный фрагмент иллюстрирует гипотезу
 
 
некоторые буквы почти нечитабельны
определение и смысл нескольких средневековых
латинских надписей, несомненно, поможет
расшифровке этого ребуса
 
 
глядит в звёздное небо и человек слева
делает заметки в фолианте
перед ним – компас? солнечные часы
аналой, рядом – закрытая книга
стул и аналой – в стиле позднего средневековья
 
 
интереснейшая деталь – дисплей солнечных лучей
более точное знание этого инструмента
помогло бы датировать весь гобелен
 
 
всё происходит на фоне деревни
крестьянских домов, тихого
завершённого уклада жизни
 
 
2.
 
 
Богато одетая женщина сидит на троне
в арочной нише
имя MUSICQUE
появляется как надпись возле рта
 
 
левой рукой она играет
на маленьком орга́не
в то время как пальцы правой
следят за нотами на листе
который держит слуга
 
 
пижоны-менестрели с цимбалами
в нижнем левом углу
с лютней, арфой и флейтой
шутом и волынкой
образуют группу в середине справа
 
 
ещё два вундеркинда
c треугольником и трубой
вся компания изображена в цветнике
 
 
трава с разбросанными растениями
задняя стенка-шпалера
поросла розами
 
 
свиток латинский развёрнут
можно интерпретировать так
 
 
ЧЕРЕЗ МЕНЯ МОДУЛЯЦИИ ГОЛОСА НАШЛИ
СВОЁ МЕСТО
УЗНАЮ́ НОТЫ, УЧАСЬ У МУЗЫКИ ЛИРЫ
 
 
3.
 
 
Девушка – воплощение Арифметики
она учит трейдеров и банкиров
арабским цифрам
шутят комментаторы
 
 
вокруг Арифметики восемь молодых
элегантно одетых людей
внимательно следящих
за её объяснениями
 
 
один сидит за столом
на котором разложены фишки
с новыми знаками, плюсы, минусы
 
 
Арифметика показывает
что и как с ними делать
сцена происходит в компактной зале
условного замка
 
 
слева – увесистый кошель
одного из ученичков
привязанный к его поясу
головной убор с ирокезом и пером
 
 
другой студент в красном пальто
за спиной держит лук
с палочками различной длины
что-то вроде модифицированного абака?
 
 
в открытой книге – таблица эквивалентов
повсюду развешаны подсказки
о начале XVI-го
 
 
Арифметика в декольте
нарядная шапочка с «наушниками»
и широкими лентами
огромные рукава
 
 
лев гербовидный перед столом
купец из Лиона? мордой назад
 
 
а внизу на развёрнутом свитке
прогуглили картинкой, сами не прочли
 
 
ИСКУССТВО СЧЁТА ПОКАЗЫВАЕТ В ЧЁМ
СОСТОИТ ДОБРОДЕТЕЛЬ
ОБЪЯСНЯЮ ПОСРЕДСТВОМ ЧИСЛА
ПРОПОРЦИЮ ВЕЩЕЙ
 
 
4.
 
 
после реставрации в 12-м
волокно стало прочнее
цвет ярче
 
 
смотрим на текстильную стенопись
художника из Лейдена
каждый раз обнаруживаем
что-то ещё