Текст книги "Последнее искупление только для ангелов. Часть 1. Последний"

Седьмой

Шесть Хранителей Мира стояли вокруг девушки, сидевшей на коленях. Раздался звучный мелодичный голос друида облаченного в зеленый балахон.

– И родится Седьмой… страж – последний. И сила его – баланс. И сердце его – черный дракон. И око его – призрачный свет. Закроются Двери и воцарится Мир. Моя Печать – отречение.

Волной прокатились голоса Хранителей.

– Моя Печать – одиночество…

– …

– Моя Печать – любовь…

– Моя Печать – смерть… – последним прозвучал холодный голос девушки в центре. Она подняла голову и открыла веки, ее голубые глаза стали превращаться в перламутровые, зрачки исчезли, а радужка вспыхнула лунным светом.

Глава 9 (Past and Present)

После трехдневного ожидания своей любимой, мой ангел и не думал, что прошлое вновь прикоснется к нему своими холодными пальцами и заставит вновь страдать.

– Черт, мы сидим у этого входа в подземелье битый час, – Гор почесал широкую шею.

– Ты что устал? – Н’Ариэл улыбнулся.

– Да, я устал… устал бездействовать. И потом оттуда несет мертвечиной, может, сходим, разберемся с парой другой тушь протухшего мяса.

– Я бы не стал недооценивать мертвых, – промолвил король и посмотрел в темный проход, – Что-то темное хранят эти подземелья.

– Прах моей истории, – ангел тоже посмотрел в сторону входа.

– Не понял, ты же говорил, что все забыл? – Гор посмотрел на Н’Ариэля и явно хотел получить некоторые ответы на загадки ангела.

– Да, ты прав, говорил, но некоторые мифы я помню.

– И как же это связано с этим странным подземельем? – Последний тоже решил подключиться к диалогу.

– У ангелов тоже есть легенды и одна из них «О Высшем ангеле Тир’аэлле»?

– Ух, я о такой не слышал, – у Гора захватило дух только от названия легенды.

– Хм, конечно, это ведь ангельские дела, – с некоторой иронией произнес Н’Ариэл.

– Да ладно тебе не жмись, давай рассказывай, все равно делать-то нечего, – Гор явно приготовился слушать.

«Высший ангел Тир’аэлл первый, кто спустился с Небес на поле битвы между людьми и с этого момента, ангелы стали проливать кровь, как свою, так и любую другую. Эта „честь“ отдавалась лишь избранным: Ангелам-Хранителям. Но Тир’аэлл никогда не был Хранителем душ смертных, он пытался найти ответ: в чем заключается баланс Света и Тьмы. Первое его пришествие закончилось тем, что ни одна из враждующих сторон не одержала победы. Тир’аэлл помогал каждому, кто не мог справиться с противником, в итоге все погибли. В народе появилась легенда „О Воине Баланса“. Те, кто знал легенду, бежали с поля боя, при виде „Воина Баланса“, позже, когда о легенде знали все, враждующие стороны попросту возвращались восвояси и более не встречались на поле боя. Никто из ангелов так и не узнал, нашел ли ответ Тир’аэлл. Известно лишь одно Тир’аэлл ушел в Бездну, но от него осталось его оружие и доспехи, созданного им же из металла неизвестного происхождения. Трилитиум такое название дали ангелы металлу, он присоединялся к „любимой“ душе или родственной ей, как Ангелы-Хранители. Металл мог питаться магией данной Свыше и, наконец, трилитиум мог следовать за любимой душой в другие миры, иначе говоря душа, не могла разрушить связь между собой и этим металлом. Но самое интересное, трилитиум содержал в себе частицу души Тир’аэлля. В конце легенды говорится, если все, что принадлежало Высшему ангелу Тир’аэллю соберется в одном месте и одно время, то душа Тир’аэлля возродится, он обретет физическую форму, и мир обретет либо баланс всех сил (Светлых и Темных), либо превратится в Ничто – не будет ни Добра ни Зла.»

– Да, неоднозначная концовочка у вашей легенды, – сглотнув, проговорил Гор, – Из-за какой-то груды металлолома Конец Света, это здорово… Ты сам-то веришь в эту легенду?

– Не знаю? – Н’Ариэл хотел было продолжить, но лесной воин его оборвал.

– Можешь не говорить, я знаю – ты не помнишь.

– Точно, ты прав, – Н’Ариэл улыбнулся.

– Может, еще какую-нибудь ангельскую сказку расскажешь?

– Нет, извини, сказки все кончились…

И в этот момент из темного прохода выбежала О’на, а встретившее ее солнце нанесло безжалостный удар по глазам, заставив оступиться, но Н’Ариэл молниеносно подхватил свою любимую и развернул ее спиной к свету. Подняв тело О’ны как пушинку над землей, он отнес ее в тень.

А в этот момент из пещеры выскочили три мертвых гоблина, которым было все равно, светит ли солнце или нет.

– Ну, наконец-то, протухшее мясо, нам здесь вас, ой, как не хватало! – радостно воскликнул Гор и нанес сокрушающий удар по одному мертвяку, который после удара огромной дубины лесного воина влетел, обратно внутрь пещеры.

Последний, вытащив из-за спины два меча, бросился в бой. Из пещеры выбежало еще пять гоблинов, включая того, который только что туда влетел. Король наносил смертельные удары, а Гор, будто играя в городки, закидывал своей дубиной изуродованные тела обратно внутрь пещеры, но на месте одного поверженного мертвяка появлялось еще два. Наконец, к бою присоединился ангел, и как это только произошло, гоблины ощутили бессмертную ангельскую душу. Мертвые, которые находились ближе всего к Н’Ариэлю, бросились к Гору, желая остаться как можно ближе к живым. Н’Ариэл достал из-за спины меч Ангелов и, сжав обеими руками рукоять, так что сломанное лезвие было направленно в землю, склонив голову, произнес молитву. Тела неживых гоблинов объяло пламенем, в этот момент Гор ударил очередного мертвяка и он, как огромный факел, влетел во тьму пещеры, озаряя сотни мертвых идущих по коридору.

– Гор, завали вход, – крикнул Последний.

Лесной воин подбежал к своду прохода и нанес удар. Центральный камень арки пошатнулся, а со вторым ударом выпал из свода, увлекая за собой все остальные.

После минутной передышки троица подошла к виновнице боя.

– Ух, наконец-то размялись, а то совсем уже все мышцы застоялись, – одухотворенно произнес Гор.

– Мне кажется, ты им очень понравилась, – саркастически произнес лесной воин.

– Несомненно, – О’на слегка приклонила голову и улыбнулась.

– О’на что ты искала там? – король посмотрел печальным взглядом на девушку из мрака. И с уст О’ны исчезла улыбка.

– Не знаю, может быть – это? – О’на разжала ладонь в которой находился символ треугольной формы внутри которого находилось какое-то вещество, постоянно переливающееся стальными оттенками.

– Что это за дрянь такая, – Гор сощурил глаза вглядываясь в центр треугольника.

– Это «дрянь» – броня Темных Ангелов, – произнес Н’Ариэл нахмурившись, даже не посмотрев на то, что находилось в ладони О’ны, он почувствовал.

– Что еще за Темные Ангелы, откуда они-то взялись? – лицо Гора перекосило от «неизвестности».

– Я, я знаю, – раздался голос Мира из сумки О’ны.

Король с Гором даже вздрогнули, а О’ну передернуло от ярости, резко засунув руку в котомку, она схватила когтями череп, заскрежетав металлом о металл, и с раздражением проговорила:

– Я же сказала, сидеть тихо, ты что настолько глух?

Еще не увидев, что находится внутри сумки, Гор недопонимающим тоном спросил:

– О’на ты чего так грубо с птичкой, попугаи редкие птицы?

Наконец О’на вытащила череп из сумки, который тут же начал трезвонить:

Я не попугай и не птичка, я серебряный череп и горжусь этим.

Гор отдернул голову, будто его хотели ударить, Н’Ариэл посмотрел на Мира и слегка улыбнулся, а Последний с удивлением разглядывая череп, спросил сам у себя:

– Подозрительно знакомый череп?

– Да, и глаза, валявшиеся на земле, тоже, – тут же добавил Гор.

– Вы о чем это, – ангел, отведя взгляд от беспокойного Мира, посмотрел на короля с лесным воином.

– Встречали мы как-то одного облезлого, воняющего формальдегидом мертвяка, помнится, подставил он нас тогда, – казалось, Гор затаил злость на все черепа мира.

Мир тихонечко захихикал:

– Я же говорил, что вы там не пройдете, я говор…

Гор молниеносно занес свою дубину и будто с подачи О’ны, которая держала на ладони Мира, ударил по черепу.

– И-и-и-и-л-л-л-л, – Мир полетел далеко-далеко, выкрикивая остатки своей последней фразы.

У О’ны челюсть так и отвисла.

– Что ты сделал, я уже стала привыкать к этому болтуну.

– Извини, не сдержался. Этот гад, послал нас, чуть ли не через все кладбище… впрочем, это не так важно… теперь, – Гор замолчал будто осознав, что ему этого не следовало делать.

– Да… теперь мы не скоро узнаем, что это за Темные Ангелы, – О’на осуждающим взглядом посмотрела на лесного воина. Гор, как ни в чем небывало стоял, опустив свою дубину на землю, постукивая ее ногой.

– Может, пойдем, поищем голову, то есть череп? – будто бы спрашивая у всех стоящих, сказал Последний.

– Да ладно, он сам приползет, как-то у него это получается, сама не знаю, – с полным спокойствием говорила О’на, – Если мы пойдем его искать, то потеряем наверно день.

– А насчет Темных Ангелов, что это за птицы, Н’Ариэл ты знаешь, что-нибудь? – спросил король у ангела.

– Не смотря на то, что я был когда-то боевым ангелом, я мало знаю о них. Когда-то давно во время Войны Миров некоторые ангелы посчитали, что они дерутся не за правое дело, взяли да и перешли на сторону ночного народа. Что двигало ими, и почему они так поступили, я не знаю, но у меня, если быть честным до конца, создается ощущение, будто бы я этого не помню, а не знаю. Так вот, перейдя на сторону главного врага, они получили новые возможности, к примеру, эту броню.

– Странно, но я об этом ничего не слышала, – О’на будто испугалась своих слов, но ее словам никто не придал значения, все слишком были увлечены рассказом Н’Ариэля.

– Да какая же это броня, треугольник какой-то, умещающийся в ладони, – несколько удивленно сказал Гор.

– Это только так кажется, кстати, насчет ладони, я не советовал бы ее сравнивать с этим, как ты говоришь, треугольником. В чем я уверен точно, так это то, что такие предметы доступны только представителям ночного народа и ангелам, что же касается остальных, это может означать только одно – полное уничтожение.

– О’на ты вообще, где нашла эту вещь, не хочешь нам рассказать? – спросил Гор, ожидая получить подробный отчет о приключениях.

О«на не проронившая ни слова во время рассказа Н’Ариэля, все так же молча, посмотрела ангелу в глаза с таким отчаянием. Гор, моментально догадавшись, что отчета не последует, спокойно проговорил:

– Ну, можешь и не рассказывать. Н’Ариэл, а ты не хочешь примерить эту броню? – тут же поинтересовался лесной воин, сразу же добавив:

– Наверно стоит попробовать, защита никогда не помешает, какой бы она не была.

– Может ты и прав… – с каким-то затихающим голосом сказал ангел.

Н«Ариэл держал в руке треугольник, и смотрел в вечность переливающихся внутри странных цветов, которые пылали, как огонь и в тоже время оставались такими холодными, как серебро когтей О’ны.

Ангел медленно стал подносить знак Темных Ангелов к груди, а О’на стояла все так же тихо, будто была очарована неведомыми силами. Едва треугольник соприкоснулся с грудной клеткой Н’Ариэля в районе солнечного сплетения, как из знака молниеносно вырвалось множество объемных бинтов, похожих на змей, и на какое-то мгновение зависли в воздухе в виде полусферы, а затем с такой же быстротой впились в тело ангела, разрывая его одежду. Дикая боль охватила Н’Ариэля и, не в силах ее сдержать, он громко закричал, подняв руки вверх и прогнув все тело назад:

– Прости меня!!!

Под кожей рук и ног будто двигались змеи, и внезапно они вырвались чуть выше локтей и колен, окутывая кольцами руки, а на коленях, собравшись в клубок, расплылись, закрывая коленные чашечки, и, опускаясь ниже, обвернувшись несколькими рядами, плавно стекли вниз, образуя сапоги. После того как тело закрылось черными бинтами, из знака медленно стал растекаться сверкающий металл, образуя крылья птицы, немного оторвавшись от тела, будто взмахнув один раз крыльями, металлическая броня резко закрылась сзади, совпав с ребрами ангела. В районе лопаток, где находились крылья, показалось два бинта змей, они превратились в неведомую черную субстанцию и расплылись по плечам, образовав трехслойные наплечники, которые встретились со знаком Темных ангелов. Броня замкнулась и застыла подобно металлу.

Король с Гором ничего не понимая, стояли как вкопанные, пораженные происшедшим, они ничего не могли произнести.

Ангел, обессилив, упал на колени. О’на успела его поддержать, нервно крикнув на двух воинов:

– Да прекратите вы смотреть остекленевшими глазами, помогите мне положить его на землю, он кажется потерял сознание…

Н«Ариэл провалился в пропасть прошлого…

Его тело лежало с распростертыми в стороны крыльями на небольшой полянке лицом вверх, медленно открыв глаза, ангел очнулся из-за дождя, полившего, как из ведра на него. Сквозь стекающие струйки воды его взору открылось вечернее небо с плывущими темными облаками. Вдруг неожиданно для него из темноты, откуда не возьмись, вылетело лезвие меча, опускаясь на Н’Ариэля с огромной скоростью, но для ангела время застыло. Все движения были настолько медлительны, для боевого ангела не составило никаких усилий схватить лезвие обеими руками и отвести удар в сторону. Прогнувшись в прыжке, он встал на ноги и, обернувшись к своему противнику лицом, резко вытащил из-за спины меч Ангелов. Медленно оглядевшись вокруг, не обращая внимания на мертвеца, который, еле передвигая ноги и не быстрее, шевеля руками, старался бежать на ангела с мечом.

Жестокий бой заполонил сознание Н’Ариэля, опустив меч, он смотрел, как в пылу сражений сверкают и звенят мечи, падают мертвые тела, а дождь, сносимый порывами ветра, беспощадно поливает кровавую землю. На поле сражения кто только не сражался: здесь были и ангелы, и ночной народ, люди, мертвецы, гномы и гоблины, варвары и эльфы, какие-то чудовища, порожденные магией, – все превратилось в сплошное месиво из грязи и мертвых тел, крови и дождя. Пелена облаков сгущалась, не известно, был ли рассвет иль закат.

Наконец, игнорируемый мертвец все-таки добрался до ангела, и, повторно занеся свой ржавый меч, захотел ранить ангела. Н’Ариэл, не поднимая меча, не спеша, положил ладонь на облезающую голову мертвяка и, почти не прикладывая силы, отпихнул его от себя, бедняга полетел назад и, кувыркаясь, своим же мечом отрубал свои же конечности.

Внезапно окружающий ангела «островок жизни» заполнился сражающимися воинами, и он оказался поглощенным пламенем боя, Н’Ариэл покрылся грязью и стал кроваво-серым, как все вокруг, а его белые крылья стали черными как облака на небе, взгляд наполнился безумием и хладнокровием, его испугало свое же бездушье ко всему враждебному. Боевой ангел стал самим собой, Н’Ариэл стал медленно продвигаться вперед к неизвестной для него цели, откидывая от себя врагов и, увертываясь от сыпавшихся на него ударов, он все дальше и дальше отдалялся от своей сущности, будто его сносило волнами в море.

Вдруг он остановился, почувствовав, как к его плечу прикоснулась чья-то рука, ему показалось это таким знакомым, таким умиротворяющим, но охватившая его ярость стерла все чувства. Не разворачиваясь, Н’Ариэл нанес удар мечом назад и, не вытаскивая меч из тела, повернулся к смертельно раненому воину… и во все горло крикнул:

– Прости меня!!!

– Это всегда помогает, я точно говорю, – Мир прыгал на новой броне ангела, доказывая свою правоту.

– Ладно, давай попробуем, – О’на стала слегка ударять ладонью по щекам Н’Ариэля.

– Дай-ка я попробую, а то ты ему все лицо расцарапаешь, – Гор замахнулся и уж было хотел ударить.

– Стой, ты же ему череп проломишь, – Последний задержал ручищу лесного воина.

– Кто сказал, череп проломишь, я могу укусить, – раздраженно завопил Мир, если бы у него были руки, то он непременно стал бы размахивать кулаками.

– Заткнись ты, тупая башка, о тебе вообще никто не говорит и кончай прыгать на теле, это не то место… – О’на что-то пробормотала про себя.

Король ударил, как надо, и ангел открыл глаза. Непонимающим взглядом Н’Ариэл смотрел на череп, который еще сильнее запрыгал выкрикивая:

– Ну что я говорил, что… все получилось, как я говорил.

– Слезь с меня, – тяжелым голосом произнес ангел.

О«на схватила череп и без разговоров кинула в сумку.

– М-м-м… как здесь темно, – подавленным голосом заявил Мир. Но его никто не услышал.

Тайна

– Открой мне секрет мой милый череп. Как тебе удалось, так быстро перемещаться за нами? Даже мне не удалось тебя заметить, а я уж чувствую мертвечину, поверь мне.

– Ой, мне так приятно, когда ты меня называешь «мой милый»… – если бы у Мира была кожа, то он расцвел бы в глупой улыбке, но так как у него ее не было, его челюсть просто отвисла от блаженства, и забегали «глазки».

«Ни на секунду не сомневалась» – подумала О’на.

– Ты что хочешь, чтобы я повторила вопрос? – взгляд О’ны стал меняться в сторону нехорошего.

– Нет, нет… – чутко заметив перемену настроения девушки, предрасположенной к чудной беседе, Мир судорожно заверещал:

– Я сразу же понял твой примитивный вопрос, просто хотелось насладиться этим моментом, моя милая.

– Ты умеешь «достать», – теперь уже взгляд О’ны источал гнев.

– Да, да, я знаю, эх, – вздрогнул Мир, проскрипев зубами, и продолжил скептическим тоном:

– Мне известна тайна. Есть такие точки на земле, из которых можно переместиться к другим точкам.

– И как же твоя пустая башка их смогла найти?

– А я и не искал…

– Как это? – во взгляде О’ны мелькнуло удивление.

– Мне о них говорил странный тихий голос. Я даже не смог понять женский или мужской. Если честно, то я уже забыл его, хм… не могу вспомнить, да-да, не могу вспомнить, так смешно, у меня амнезия…

– Здорово! Безмерно рада за тебя! Когда ты его слышал в последний раз, хоть это ты можешь вспомнить?

– Да… да… я помню… помню, ммм… забыл, наверно, когда встретил тебя и моя голова стала «ходить» по земле.

– Какое приятное известие! – О’на улыбнулась, но не из-за того, что ее переполняла радость.

– Почему приятное? – Мир будто бы нахмурился.

– Мы потеряли «хвост».

– Какой такой хвост? – не понимая, что так развеселило О’ну, спросил Мир.

– Какой не важно, а вот чей? Но ты ведь забыл…

– Что забыл, я уже вообще ничего не понимаю. Какой-то хвост, что-то забыл?

– Это хорошо, – произнесла О’на довольная собой.

– Что хорошо?

– Все пора спать!

– Как спать! Только не мешок, мы так чудесно говорили…

Последнюю фразу Мир договаривал уже в мешке О’ны.

Глава 10 (Middle Earth – Damned but with Hope)

Через две недели пути четыре странника добрались до городка Зов вечности. Странное название было связано с горами, у подножия которых он находился.

Солнце уходило на покой в сторону гор. Последние лучи света вытягивали тени от построек и людей небольшого городка. По мере того, как свет умирал, О’на чувствовала, как ее переполняет радость, с чем это было связано она не могла понять, что-то едва заметное, едва ощутимое как вечерняя прохлада, как чуть слышная песня ночной птицы, заполняло ее темную сущность, трогала нежно струнки души. О’на посмотрела исподлобья на своих спутников, которые неспешно входили в город.

Гор почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки, и он внезапно обернулся. Его взгляд уперся в непроницаемую тьму плаща девушки из ночного народа, и лишь на мгновение взор встретился с ее глазами, в которых метались последние капельки света. О’на отвернулась, будто собиралась непременно что-то отыскать в застывших рельефах домов. Лесной воин на мгновение оцепенел от чувств, которые резко обострились, а рука непроизвольно потянулась к оружию.

– Думаю, стоит разделится, – раздавшийся голос Н’Ариэля пронесся в голове Гора подобно раскату грома и заставил содрогнуться, чувство опасения словно рукой сняло, будто кто-то вытер испарину на запотевшем стекле, мысли варвара прояснились, а туманные чувства тревоги внезапно пропали.

– Я отправлюсь к постам охраны города, а вы идите в таверну. По возможности, разузнайте, что здесь нового. Я позже к вам присоединюсь.

Как только ангел исчез из виду Мир будто проснулся и из сумки О’ны раздался скрежещущий голос.

– Ну, наконец-то, бескрылый предложил что-то дельное, пошли уже быстрей в таверну и надеремся эля как сволочи.

– Общипанный попугай очнулся, заткнись гнилушка, слова тебе никто не давал, – не скрывая своих искренних чувств к черепу проговорил Гор.

– На тупых не обижаюсь, – затрепетал Мир в ответ варвару.

О«на что-то прошептала себе под нос, а потом, в полголоса прошипела подобно змее.

– Тихо череп, не время бренчать оставшимися зубами, сиди тихонечко, а то переплавлю во что-нибудь более привлекательное и менее разговорчивое.

– А понимаю, понимаю маскировка, да-да понял, все – нем как покойник.

– Ты и есть покойник, тупица, – но Мир молчал повинуясь О’не и как ни странно не ответил лесному воину.

О«на слегка улыбнулась и все направились к таверне.

Н«Ариэл шел беззвучной походкой, стараясь не привлекать внимания местных жителей. По его облачению можно было судить лишь одно – он странник и долго в этом городе не задержится. Полы его плаща поднимал весенний ветерок, будто подгоняя ангела. По корням крыльев пробегала легкая дрожь, казалось еще чуть-чуть и Н’Ариэл оторвется от земли, поднимется ввысь. За долгое время путешествия в нем проснулась непреодолимая тоска – как же не хватает крыльев. Подняться до самых облаков, слышать биение сердца и шелест крыльев, раствориться в наполненном вечерней свежестью воздухе. Погрузившись в эти мысли, Н’Ариэл не заметил, как прошел до окраины города и оказался у сторожевой вышки.

– Добрый вечер странник, – раздавшийся голос караульного вывел ангела из забытья, – С чем пожаловал?

Вежливость охраны города была приятна, в особенности тем, что, очевидно, никаких происшествий давно уже не было. Н’Ариэл посмотрел на солдата взглядом, располагающим к дружеской беседе…

О«на сидела за столом с огромной кружкой, где продавал еду и вино хозяин таверны, и говорила, что-то пытаясь доказать, то ли хозяину, то ли своей сумке, в которой находился Мир. Наконец, О’на начала выкрикивать, заплетающимся языком, неизвестно на каком диалекте слова. После первых же фраз, на нее устремились взгляды всех сидевших в таверне, в том числе и короля с Гором, последние поняли, что им не стоило отпускать девушку из ночного народа, чтобы осмотреться вокруг.

– Не может быть! Мы впервые взяли ее с собой, а она уже успела напиться дешевого вина, – Гор с удивлением смотрел, как О’на трясет свою сумку, злобно прикрикивая.

– Мне кажется, что О’на успеет сделать и еще что-то, о чем мы пожалеем. Только бы она не стала размахивать черепушкой Мира, а то люди могут и не понять ее, – Последний, как и Гор, остолбенев, наблюдал за происходящим.

– Гор, выйди пока из таверны, а я постараюсь ее успокоить, пока О’на не наломала дров.

Как только Гор, собрав всю провизию, вышел на улицу, О’на шатающейся походкой, держа в одной руке сумку с Миром, а в другой кружку с плескающимся вином, подошла к Последнему, и не понимающим тоном спросила:

– Последний… король… – она слегка улыбнулась, – А где мой ангел, где? Я хочу, чтобы он попробовал этой горьковато-сладкой воды, – тут О’на замолчала, тупо уставившись на кружку, будто что-то обдумывая.

– Ты еще что-нибудь соображаешь, нас могут заметить, и тогда греха не оберешься. Нам надо ухо… – король не успел договорить, как вмешался Мир:

– Да ладно тебе, мы хорошо проводим время, О’на же в накидке ее никто не заметит.

Как только череп это произнес, О’на положила почти полную вином кружку в сумку и, достав Мира, проговорила злобным голосом, впившись взглядом в глаза черепа:

– Я же тебе говорила, молчать… молчать, а то нас заметят, – О’на еле стояла на ногах, покачиваясь из стороны в сторону.

– А я разве что-то сказал, извини, – спокойно ответил Мир.

После этих неосознанных действий О’ны, находившиеся в таверне люди, которые следили за каждым движением, странного посетителя, застыли на месте с отвисшими челюстями. Даже пьяные поняли, что не один нормальный череп в жизни не может говорить. Откуда не возьмись, выскочил священник и, наверно желая проводить Мира в мир спокойствия и тишины, плеснул на череп из бутылочки, очевидно, святую воду (интересно, откуда она у него, проскочила мысль у Последнего), при этом выкрикнув на одном дыхании:

– Прах к праху, пепел к пеплу, сгинь нечисть!

Но на Мира, как ни странно, ни одной капли не попало, а все, что было в бутылочке, окатило лицо О’не.

– Ты чего делаешь? – О’на будто мгновенно протрезвела, выронив из рук сумку, а заодно и Мира, она сняла капюшон и стала стирать капли воды с лица.

Все вокруг будто тоже протрезвели. Воины находившиеся в таверне схватились за оружие, а священник, стоявший перед О’ной, бухнулся в обморок.

Раздались крики:

– Она из ночного народа!

О«на, непроизвольно задержала руки на лице и непонимающим взглядом смотрела сквозь когтистые пальцы. Король стоял, приоткрыв рот. Неожиданно все вокруг вышли из оцепенения, и один из воинов помчался к О’не с мечом на перевес.

Занеся меч над головой, молодой воин, едва успев подбежать до О’ны, был отброшен ее рукой к стене. Гор, стоявший на улице услышал крики из таверны, через какое-то мгновение, из окна вылетел какой-то грязный воин, затем его меч, а после чего вдобавок кружка вина. Лесной воин одним движением побросал все сумки с провизией и, схватившись за свою дубину, забежал в таверну.

Внутри происходило нечто. О’на стояла на одном месте, а на нее бросались один за другим посетители таверны. Король и Мир сидели на столе и с увлечением смотрели, как О’на разбрасывает пьяных по углам забегаловки. Гор так и встал как вкопанный. Наконец, последний, кто еще был в сознании, последовав примеру остальных, встретившись с блокирующим выпадом О’ны, погрузился в сон.

О«на, стряхивая с себя грязь пострадавших, подошла к очарованному Миру и Последнему, и непонимающим тоном спросила:

– Что? Почему вы на меня уставились, и почему они на меня все набросились, а вы тут спокойно сидите и смотрите?

– Это теперь не так уж важно, – выйдя из транса, спокойно сказал король.

– Ты неотразима, – все еще очарованный, проговорил Мир.

– Ребята, может, мы пойдем в другое место ждать Н’Ариэля, а то тут как-то не спокойно? – незадачливо спросил Гор, а затем добавил:

– Вас впрямь ни на секунду оставить нельзя.

Все трое вышли из таверны, а за стойкой на полу лежал хозяин и бормотал себе под нос: «Я ничего не видел, я ничего не видел…»

– Нет, наш город наверно слишком мал, чтобы здесь что-то происходило. Его даже иногда не замечают странники. Наверно быстрее стремятся добраться до Великого Одэума, что им до скудного городка.

– А давно ли здесь кто-то появлялся, – Н’Ариэл едва заметно нахмурился, ожидая услышать самые разные и странные вещи.

– Пожалуй, помню с месяц или около того, промчались каких-то два всадника. Я еще, если честно, жутко испугался и молил Господа Всевышнего, чтобы они не остановились. И Он услышал меня, они даже не замедлили своих скакунов, пролетели подобно черным воронам. Проезжали они глубокой ночью, так что кроме меня, их никто и не видел-то. От этих всадников кажется, веяло самой смертью, а меня наполнило ужасом, да наверно и все живое вокруг, собаки, обычно чуют за несколько миль приезжих из чужих земель, а тут хоть одна бы тявкнула.

– А кроме них никого больше не было? – Н’Ариэл сделал вид, что удивился рассказу о Темных всадниках.

– Примерно неделю спустя, появился в городе подозрительный тип. Все высматривал, будто хотел что-то отыскать, но что найдешь в нашем городе, в нем даже неприятностей нет, фу, – охранник сделал вид, что стирает со лба пот, – Ну и, слава богу.

– А ты случайно не знаешь, как его звали?

– Да-да, припоминаю… толи Дирк, толи Мирк, точней уже, пожалуй, не вспомню. Ему срочно надо было попасть в Одэум. Но знаешь, у меня к нему не было никакого доверия. А вот тебе… – караульный заглянул в голубые глаза Н’Ариэля, – Тебе я пожалуй расскажу… До Одэума можно прилично сократить путь, если пойти по восточной дороге то она приведет к секретной тропе. Это очень старый путь, мы его называем Перевал Вечности, как ты уже догадался, это никак не связано с временем прохождения через него, просто когда там проходишь иногда можно было слышать голоса, которые напоминали о твоих близких. Они рассказывали о себе, где они сейчас, что делают, как им хорошо теперь.

– А почему ты говоришь о голосах в прошедшем времени?

– Да потому что их уже давно никто не слышал.

(«Странно, почему души не могут говорить о себе» – Н’Ариэля на мгновение посетила мысль, но он не придал ей должного внимания. Почему?)

– Так или иначе, это очень старый путь, и им уже никто не пользуется, наверно этот городок здесь и стоит, чтобы хранить от дурных глаз этот тайный путь, – охранник слегка улыбнулся.

Н«Ариэл с почтением приклонил голову, в благодарность о рассказе полезных сведений.

– Ну, странник, я думаю, вы найдете то, что желаете выяснить. Будьте осторожны в своих поисках, мне кажется, что нужно быть бдительным даже тогда, когда ничего не происходит.

– Спасибо тебе, ты добрый человек, пожалуй, таких людей почти не осталось на земле.

Караульный сделал жест рукой, прощаясь с ангелом. Н’Ариэл смотрел, как душа воина – такая чистая от зла и прозрачная, удаляется. И только теперь Н’Ариэл понял… что это дух, а не живой человек. В его глазах навернулись слезы, когда он смотрел, как не упокоенный призрак поднимается в наблюдательную башню все выше и выше, пока совсем не исчез.

– Он долго меня ждал, так долго… пускай же его душа обретет покой…

Н«Ариэл отдернул в сторону плащ и накинул капюшон на голову и направился прочь от наблюдательного поста.

Спустя пару часов Н’Ариэл подошел к ожидающим его у входа королю, лесному воину и О’не, и печально произнес:

– Все спокойно, мы можем переночевать и двигаться дальше, – затем, оглядев троих героев, спросил:

– Что, что-нибудь случилось? Почему вы меня здесь ждете, мы же договаривались встретиться в таверне?

Все трое уверенным голосом заявили:

– Нет… ничего не произошло.

– Просто попили вина, немного подр… – Мир, говоривший из сумки, внезапно заткнулся, после того как О’на ударила им о колено, при этом невинно улыбаясь ангелу.

– Точно ничего не произошло?

– Нет… – хором ответили трое.

– Тогда ладно давайте переночуем в таверне, а на рассвете отправимся дальше.

– Лучше выйдем из города и переночуем в близ лежащем лесу. А то мало ли, вдруг нас раскроют, а там глядишь и драки не избежать, мирные жители как-никак, – рассудительным и настораживающим тоном, проговорил Гор.

Н«Ариэл посмотрел недопонимающим взглядом, но все же согласился:

– Ну, можно сделать и так. На рассвете отправимся через восточный перевал к Одэуму, я думаю, дорога будет не из легких.