Текст книги "Загадка Генри Киссинджера. Почему его слушает Путин?"

Совсем иное отношение к существующим условиям жизни у евреев, которые не грезили о будущем воздаянии и будущих наслаждениях в потустороннем мире. Для них жизнь, дарованная Богом человеку, хороша, поэтому жить – уже само по себе наслаждение. Они считали вполне справедливым требовать немедленного удовлетворения, а не каких-то обещаний, относящихся к загробному царству. Отсюда следуют вечные волнения евреев, проявляющиеся не только в пророчестве, в мессианизме и христианстве, но и в революционных переворотах, направленных на кардинальное изменение условия их существования. Не случайно, что Ренан в свое время сформулировал тезис о евреях: они в любую эпоху были ферментом любой революции потому, что они всегда находились в числе наиболее недовольных[281]281
  Там же. С. 66.


[Закрыть]. Их идеал – не из тех, что довольствуются надеждой – поэтому они не ставили его достаточно высоко и не занимались честолюбивыми мечтами и призраками. Евреи стремились за короткий век своей жизни получить как можно больше наслаждений, они ориентированы на возможности удовлетворения своих потребностей, чтобы у них было достойное существование.

С этим связано и то обстоятельство, что евреи стремятся раскрыть свои таланты, что среди них много гениев, причем основная ориентация их гениев является практической. «Верно, однако, и то, что они дали большее количество талантов, чем гениев, – пишет Ч. Ломброзо о евреях, – и гении их всегда практические гении, которые никогда не достигали максимальной высоты Вагнера, Данте и Дарвина»[282]282
  Там же. С. 61.


[Закрыть]. Исследования свидетельствуют о том, что евреи имеют высокий уровень способностей в таких областях человеческой деятельности, как физика, математика, астрономия, музыка, медицина,, социология, филология и др. «Евреи занимают, – пишет Леруа-Болье, – выдающееся положение среди нас, несмотря на то, что их очень мало – один или два на сто; в Италии и Франции 1 – 2 на тысячу. На всех почти поприщах, особенно там, где нужны ум и усидчивость, евреи уже целые сто лет занимают первые места»[283]283
  Антисемитизм. С. 60.


[Закрыть]. Достаточно предоставить еврею свободу и его способности и таланты начинают расцветать и пышно разрастаться. Отсюда проистекает и проявляющееся у них повышенное высокомерие: «Интеллектуальный уровень евреев в ряде областей науки, культуры и искусства очень высок. Возможно, этим объясняется их повышенное высокомерие»[284]284
  Сухарев В.А., Сухарев М.В. Указ. соч. С. 318.


[Закрыть]. Вместе с тем, в поведении евреев просматривается и конформизм, выработанный ориентацией на посюстороннюю жизнь, готовность к подчинению. В результате поведению евреев присуща внутренняя борьба двух альтернативных начал – «излишней заносчивости и готовности подчиняться»[285]285
  Там же.


[Закрыть].

* * *

Необходимо отметить, что и на рубеже XX и XXI веков евреи, в частности американские евреи ориентированы на посюстороннюю жизнь. «Несмотря на то, – пишет И. Телушкин, – что в Талмуде высказывается твердо уверенность в наличии иного мира, помимо того, который мы знаем, национальные американские опросы показали, что евреи гораздо меньше христиан склонны верить в жизнь после смерти»[286]286
  Телушкин И. Еврейская мудрость. С. 252.


[Закрыть]. Сомнения относительно «грядущего мира» имеются не только у многих евреев, но они нередко встречаются даже у неортодоксальных раввинов. Так, на похоронах один из самых консервативных раввинов Америки сформулировал кредо ценности посюсторонней жизни и негативное отношение к потустороннему мира следующим образом: «Евреи не верят в жизнь после смерти. Скорее мы живем хорошими делами, которые мы совершаем, и памятью тех, кого оставляем за собой»[287]287
  Телушкин И. Еврейская мудрость. С. 252.


[Закрыть].

Для некоторой части евреев, помимо не верящих в потусторонний мир и атеистов, представления о жизни после смерти играют психологически и эмоционально стабилизирующую роль, негативное отношение к этому представлению влечет за собой ненависть к Богу, который создал такой жестокий и абсурдный мир. Не случайно, в классической для иудаизма мистической книге Зогар имеется притча, показывающая необходимость веры в потусторонний мир. Однако не все евреи ориентируются на это мистическое произведение иудаизма и предпочитают жить в свое удовольствие.

Для евреев важна посюсторонняя, земная жизнь, а не некая призрачная, потусторонняя, наполненная наслаждением, что вытекает из монотеистического характера иудаизма. В Каббале об этом говорится следующее: «Он хотел дать бесконечное наслаждение, поэтому появилось состояние, где души наполнены тем наслаждением, которое Творец решил им дать… Самого Творца мы не можем постичь. Из Него исходит свет – то свойство, которым Он решил создать нас и которое только мы и воспринимаем от Него. И по этому свойству – желанию создать и насладить нас – мы судим о Нем, т.е. по Его действию»[288]288
  Лайтман М. Плоды мудрости. С. 31,32. Здесь следует иметь в виду обстоятельство, согласно которому Творец представляет собою абсолютный альтруизм, тогда как создание им мира человека сопровождалось таким огрублением свойства альтруизма, что получился мир, где человек обладает эгоизмом, желанием самонасладиться (См. Там же. С. 32).


[Закрыть]. Именно монотеизм является четвертой установкой сознания личности еврея, которая обуславливает специфичность иудейского интеллекта и этической системы. Прежде всего следует вспомнить дефиницию интеллекта, представляющего собою систему познавательных способностей индивида, проявляющуюся в способности «быстро и легко приобретать знания, в преодолении неожиданных препятствий, в способности найти выход из нестандартной ситуации, умении адаптироваться к сложной меняющейся незнакомой среде, в глубине понимания происходящего, в творчестве»[289]289
  Всемирная энциклопедия: Философия. М.-Мн., 2001. С. 418.


[Закрыть]. Интеллект определяется уровнем мышления, рассматриваемого в единстве с такими познавательными процессами, как восприятие, память и др. Главное в контексте нашей проблематики является адаптивное свойство интеллекта, которое демонстрирует иудеи в условиях сложной и постоянно изменяющейся иносоциальной и инокультурной среды.

Именно монотеизм уже в древности стал определять внутренний мир евреев, отличая их от других народов и племен и делая осмысленным их существование. Чтобы исповедывать монотеистическую религию, нужно обладать высоким уровнем абстрактного мышления, определяющего соответствующий уровень интеллекта. «Вера в Яхве, – пишет М. Вольпе, – отрицает какую-либо образность. Бог – это чистая абстракция, у него нет формы, его нельзя изобразить. Простому смертному трудно представить себе такого бога»[290]290
  Вольпе М. Указ. соч. С. 152.


[Закрыть]. Понятно, что абстрактным мышлением и высоким уровнем интеллекта обладали образованные евреи, входящие в коллегию мудрецов. По своей природе интеллект весьма холоден, ибо его функция заключается в постижении реального мира во всех его сложностях и изменчивости. Его можно уподобить хирургическому скальпелю, вскрывающего тело пациента, чтобы его вылечить, всякие эмоции здесь излишне, ибо они могут только принести вред. Интеллект личности еврея холоден в силу того обстоятельства, что он на протяжении тысячелетий оттачивался в торговой и финансовой деятельности. Интеллект занят калькуляцией, расчетом, чтобы извлечь максимальную выгоду из предпринимательской деятельности. Ведь в его основе лежат гроссбух и весы, которыми пользуется купец во все времена для приращения своего богатства, особенно в денежной форме. Не случайно, Л. Фейхтвангер в романе «Еврей Зюсс» гениально заметил, что единственной защитой от превратностей жизни являются деньги[291]291
  См. Фейхтвангер Л. Указ. соч. С. 362.


[Закрыть]. Сами деньги являются социальным эквивалентом энергии, поэтому они позволяют индивиду адаптироваться в сложных жизненных ситуациях. Таким образом, порожденный деньгами интеллект служит возрастанию их массы, что, в свою очередь, дает возможность человеку значительно увеличить свой адаптивный потенциал. Кроме того, интеллект в силу своей холодности способствовал адаптации евреев в сложном фрактальном мире, т.е. в социальном мире со всеми его разломами и вихрями, неблагоприятными для экзистенции индивида и народа. Ведь только взвешенный, точный, не окрашенный в эмоциональные тона, беспристрастный анализ существующих социальных, экономических и политических ситуаций дает шанс на осуществление адекватной целям стратегии, нацеленной на выживание и человека, и народа, и цивилизации.

Яхвистский монотеизм обуславливает и специфику иудейской системы этики, отличающей ее от этических кодексов других народов и цивилизаций. Прежде всего, это относится к религиозной монотеистической концепции равенства людей как творений единого Творца: «Уже в иудаизме, – пишет А.В. Прокофьев, – намечается стремление обосновать идею такого равенства. Правда, в нем отсутствовал адекватный современному словесный эквивалент, а кроме того, существовала мощная тенденция к ограничению круга равных сообществом соплеменников-единоверцев»[292]292
  Прокофьев А.В. Фундаментальное этическое равенство и проблемы социальной этики // Общественные науки и современность. 2002. № 2. С. 69.


[Закрыть]. Необходимо иметь в виду, что это обоснование фундаментального этического равенства в традиции иудаизма имеет в своей основе ряд фрагментов Торы, где речь идет о сотворении Адама и данными ему нравственными предписаниями. Здесь ключевым является идея творения человека «по образу и подобию Бога», из которой вытекают нравственные запреты (например, запрет на пролитие человеческой крови)[293]293
  Бытие. 9,6.


[Закрыть]. В комментаторской литературе особое внимание обращается внимание на то, что Творец создал единственного прародителя всего человеческого рода, что отрицает субстанциональное неравенство существующих народов. В Вавилонском талмуде замысел Создателя прямо истолковывается как стремление предотвратить ссоры, которые могут возникнуть между людьми[294]294
  См. Прокофьев А.В. Указ. соч. С. 69.


[Закрыть]. Не случайно, в практике менеджмента по Моисею подчеркивается необходимость разрешать конфликты быстро и конструктивно посредством, во-первых, выигрыша времени, чтобы смягчить напряженную ситуацию, во-вторых, обращения к посреднику, к третьей стороне[295]295
  См. Барон Д., Падва Л. Менеджмент по Моисею. М., 2007. Гл. 30.


[Закрыть].

* * *

С идеей общего прародителя, характерной для иудаизма, тесно связана система правил справедливости, исходящая из модели идеального, нравственного человека. Таковым, которого уважает и чтит еврей, является не святой и не покорный, а справедливый человек. Знаменитый итальянский психиатр Ч. Ломброзо в своей книге «Антисемитизм и современная наука» следующим образом описывает значение справедливости в этической системе иудаизма: «Бог пророков хочет: «Чтобы право было, как течение воды, и справедливость, как поток, никогда не высыхающий». Согласно пророкам, богатство было препятствием к справедливости, и последняя исходила лишь от бедных. Поэтому ebionim, бедные и страждущие, собирались вокруг пророков, их защитников: вместе с ними протестовали они против поборов.

По возвращении из Вавилона народ еврейский был представлен кучкой бедняков и благочестивых. Значительная часть псалмов сочинена ими: это те, что содержат наиболее едкую критику богатых; они отражают борьбу пролетариев против имущих. Когда псалмопевцы говорят об имущих, о сытых, они говорят: «богатый зол; он человек насилия и крови; он хитер, вероломен, горд: он делает зло без всякой причины». Возбуждаемые словами своих поэтов, эти ebionim не усыпляли себя в своей нищете мечтами о дне, когда будут отмщены их горести, когда злые будут низвержены, а добрые возвеличены, о дне пришествия Мессии; эра Мессии для всех этих униженных должна была быть эрой еще не наступившей справедливости.

Когда Иисус придет, он повторит то, что говорили те; он скажет: «Блажены алчущие и жаждущие правды, яко сии насытятся», – и разразится анафемой против богатых, согласно изречению: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ухо, нежели богатому войти в царство небесное». Итак, понятие о жизни и смерти, которое создали себе евреи, послужило первым ферментом их революционного духа. Исходя из рассуждения, что добро, то есть справедливость, должно реализоваться здесь, а не за гробом, они искали справедливости на земле и, никогда не находя ее, вечно неудовлетворенные, волновались, чтобы найти ее!»[296]296
  Антисемитизм. С. 67 – 68.


[Закрыть].

С идеей монотеизма неразрывно связаны также этические принципы равенства и свободы, которые распространены среди небогатых евреев, недовольных существующим несправедливым положением вещей. «Когда пророки громили царей, – отмечает Ч. Ломброзо, – они выражали чувства всего Израиля; они выражали мысли бедных и униженных, всех угнетенных могуществом царя и богатых, и были по этой самой причине очень склонны к критике или даже полному отрицанию созданных тиранией благ»[297]297
  Антисемитизм. С. 69.


[Закрыть]. Поскольку евреи считали своим владыкой только Яхве, постольку они всегда выступают против человеческой власти, не желают ее признавать, что особенно рельефно проявляются в эпохи восстаний и революций. В истории еврейского народа наблюдается феномен ненависти бедных к богатым, совершающих несправедливость, он усложняется дополнительной ненавистью против них за их отрицание социального равенства. Так как богатство в иудаизме не имеет божественного происхождения, то неимущий еврей не может поверить, что это Яхве нарушил свой договор со своим народом неравномерным распределением богатства. И опять-таки равномерное распределение богатства вытекает из ориентации на посюстороннюю жизнь. «Богатство, конечно, нужны, – пишет И. Телушкин, – но лишь в определенных пределах, ибо, как говорит идишская пословица, «у савана нет карманов»[298]298
  Телушкин И. Еврейская мудрость. С. 253.


[Закрыть].

В этическую систему иудаизма входит принцип индивидуальной свободы, способствующий их участию в революционной деятельности, чтобы осуществить его благодаря достижению политической свободы. Существенно здесь то, что последнее понятие появилось позже, чем понятие индивидуальной свободы, которое всегда было присуще еврею и которое является неизбежным последствием иудаистского монотеизма и входящего в него постулата о сотворении человека. «Согласно этому учению, Бог, – пишет Ч. Ломброзо, – единственный Господин, и никто, кроме Иеговы, не может править человеком, никто из равных ему не мог подчинить его своей воле. Пред лицом себе подобных созданий из плоти еврей хотел быть свободным и должен был оставаться таковым. Это убеждение делало его неспособным к дисциплине и субординации, заставляло его сбросить все узы, которыми цари и патриции хотели опутать его; и иудейские князья правили лишь народом мятежников. Они никогда не были фаталистами, как мусульмане: они отстаивали пред лицом Иеговы свою свободную волю и, не обращая внимания на противоречие, в то самое время, когда они склонялись пред волей своего Господина, эти новые Капанеи гордо подтверждали ему реальность и неприкосновенность своего «я»[299]299
  Антисемитизм. С. 70.


[Закрыть].

В целом оказывается, что семиты являются индивидуалистами, которые преданы своей семье и вере и которые негативно относятся к государству. Не случайно, что великие державы древнего Ближнего Востока могли держать в узде семитов только благодаря неограниченному деспотизму[300]300
  См. Ратцель Ф. Народоведение. СПб., 1903. Т. 2. С. 428.


[Закрыть]. Вместе с тем следует отметить, что семиты проявляли величайшую храбрость, не жалели себя в религиозной борьбе, что им присущ религиозный фанатизм.

Благодаря вере в свою богоизбранность евреи не только полагают, что справедливость, свобода и равенство должны господствовать в мире, но считают своим моральным долгом направлять свои усилия на осуществление этих принципов в жизнь.

Перед нами пятая установка иудейского менталитета, оказывающая немалое воздействие на жизнь других народов. «Зерно концепции богоизбранности в том, – пишет М. Вольпе, – что бог возложил на евреев трудную миссию быть образцовым народом, примером для других народов. С точки зрения религиозных мыслителей, богоизбранность – это не столько блага, которые получает народ, сколько принятие на себя дополнительных моральных обязательств и ограничений»[301]301
  Вольпе М. Указ. соч. С. 152.


[Закрыть]. Ведь быть эталоном для других народов является тяжелой миссией, так как на совесть целого народа неподъемной ношей ложатся груз моральной ответственности.

С религиозной точки зрения на протяжении всей своей истории евреи постоянно оказывались неспособными справиться с этим колоссальным моральным грузом, за что подвергались не раз карам Яхве. «Преступление неизбежно влечет, – подчеркивает М. Вольпе, – за собой наказание. Но бог-покровитель не бросает заблудших людей на произвол судьбы. Как только они раскаиваются в совершенных прегрешениях, их ждет прощение и награда. Потеря духовного целомудрия и восстановление праведности определяют цикличность еврейской истории. Это вечная борьба добра и зла, добродетели и порока, нравственной чистоты и греховного соблазна. Моральный смысл этой, казалось бы, бессмысленной двойственности в том, что слабый человек обретает силу в божественном вдохновении»[302]302
  Там же.


[Закрыть]. Именно борьба этих двух крайних этических начал, подобно напряжению между магнитными полюсами, присуща сущности еврея, его менталитету. Последний способствовал усилению чувства собственного достоинства: «На протяжении столетий евреи подвергались дискриминации, среди какой бы нации они ни оказались. Но, отвергаемые другими людьми, они укреплялись в вере в богоизбранность своего народа. Эта вера усиливала чувство собственного достоинства, которое не сломить ни насилием, ни отвержением»[303]303
  Cухарев В.А., Сухарев М.В. Указ. соч. С. 317.


[Закрыть].

Концепция богоизбранности, весьма четко вписывающаяся в иудейскую систему этики, сопряжена с принципами отношений с представителей других народов. Речь идет о своеобразном варианте инкорпорации «чужих» в этическую систему еврейской цивилизации, который выявляется в ходе сопоставления разновременных слоев «Книги Пророка Исайи». В ее первых главах внимание акцентируется на грядущем подчинении Израилю других народов, рассматриваемое в качестве символа победы и отомщения: «И дом Израиля усвоит их себе на земле Господней рабами и рабынями, и возьмет в плен пленивших его, и будет господствовать над угнетателями своими»[304]304
  Ис. 14,2.


[Закрыть]. Дальше, в контексте доктрины Девтеро-Исайи об Израиле – «Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли»[305]305
  Ис. 49,6.


[Закрыть] – господство иудеев над иноземцами приобретает характер инкорпорации последних в сообщество евреев. Здесь господствуют правило истинной этики (справедливости и равенства), что отнюдь не исключает разного социального статуса иудеев и чужаков. «Интерпретация не покажется вольной, если мы вспомним, что именно в книге Исайя выполнение правил справедливости, перед которым все равны, становится условием действительности культовой практики»[306]306
  Прокофьев А.В. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть].

Таким образом, идущий от Израиля свет неправомерно толковать в сугубо узкорелигиозном смысле, только в культовом смысле. Ведь известно, что заповеди Декалога не только выступают в качестве ядра Ветхого Завета, но и основным регулятивом специфической иудейской системы этики. Именно этот этический кодекс представляет собою сердцевину сущности иудея, ибо «главной составляющей человеческой сущности является интериоризированная индивидом система этических принципов»[307]307
  Поликарпова В.А. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

В ходе обсуждения сущности личности еврея заслуживает внимания проблема соотношения холодного интеллекта и системы этики (морального кодекса). Прежде всего, будем исходить из устоявшегося определения морали (нравственности) как совокупности принятых в том или ином социуме неписанных норм поведения, общения и взаимоотношения. Мораль пронизывает и охватывает социально-личностную и духовную сферы: «все отношения людей, от интимных до «межконтинентальных», проникнуты ею, подвержены моральной оценке и с ее помощью проходят проверку на жизненную целесообразность»[308]308
  Всемирная энциклопедия: Философия. С. 657.


[Закрыть]. Структурно мораль состоит из нравственных взглядов, смысложизненных ориентаций и идеалов, нравственных чувств, традиций, норм, принципов, заповедей, мотивов, целей, отношений, поступков, оценок и пр. Дефиниция интеллекта была приведена выше, поэтому при сравнении холодного интеллекта, который действует по вполне определенной, безличной логике, и интериоризированной индивидом этической системы можно вычленить их «пересечение», служащее основой для их взаимоотношения и взаимодействия.

В плане нашей проблематики особый интерес представляет такая способность интеллекта, как умение адаптироваться к сложной изменяющейся незнакомой среде. Она оказывается сопряженной с целесообразностью этической системы, ибо общественное мнение поддерживает те нравственные нормы, которые прошли испытание на адекватность их существующей социальной среде и которые выбираются интеллектом, зондирующим эту сложную и динамичную среду. Такого рода сопряженность холодного интеллекта, обезличенной логики и нравственных заповедей, индивидуализированной системы этики фактически коренится в том, что они представляют собой две стороны познавательного процесса. «Обе эти дисциплины, – отмечают Р. Исмаилов и С. Переслегин, – изобретены для того, чтобы дать человеку четкие ориентиры поведения в мире. Решая одну и ту же задачу, они не могут не приводить в схожих ситуациях к схожим ответам. Именно поэтому в этически неоднозначной ситуации следует поступать из логического анализа; в ситуации, неоднозначной логически, правильным будет самое нравственное решение»[309]309
  Исмаилов Р., Переслегин С. Этика войны и непрямые действия // Лиддел-Гарт Б. Энциклопедия военного искусства. М.– СПб., 2003. С. 566.


[Закрыть]. Это значит, любые неэтичные действия не смогут привести к полезному результату, тогда как этичные действия приводят к позитивному эффекту. В целом можно утверждать, что в иудаизме интеллект, сопряженный с этикой, в итоге дает деловую этику, без которой невозможно осуществлять различного рода действия, в том числе торговую и финансовую деятельность[310]310
  См. Абрамович М.Л. Бизнес по-еврейски-2: деловая этика мудрых и богатых. Ростов-на-Дону. 2007.


[Закрыть].

* * *

Шестая установка еврейского сознания представляет собою глобальный, целостный подход к окружающему социальному и культурному миру. Рассеяние евреев по всему земному шару обусловило выработке у них глобального, целостного восприятия мира в отличие от локального, фрагментированного представления о мире других народов. Фейхтвангеровский еврей Зюсс иронизирует над вюртембергскими политиками, которые «вымеряют мельчайшие паутинные нити, а целого охватить не могут»[311]311
  Фейхтвангер Л. Указ. соч. С. 509.


[Закрыть]. В отличие от политиков того времени, мыслившими категориями локального мира, и поэтому оказавшимися неспособными охватить глобальный мир, евреи обладают такой способностью. Из подобного рода установки иудейского сознания вытекает порождение им глобальных проектов освоения и переустройства окружающей социальной и природной среды.

Эта установка тесно связана с тем обстоятельством, согласно которому диаспора евреев является многоагентной, распределенной системой (о чем шла речь выше), позволяющей охватывать весь мир в его многообразии. Она также своими корнями уходит в способность иудейского интеллекта адекватно отображать закономерности реальной действительности. Ведь фактически интеллектуалы еврейства использовали идеи, заложенные в теоремах Геделя: существуют утверждения в рамках данной системы, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть (первая теорема); имеются решения, чья справедливость устанавливается только при выходе в более широкую систему (вторая теорема). Ведь рассеяние еврейских общин по всему миру (диаспора) дает возможность получить глобальное, целостное представление о нем на основе множества фрагментов знания почти о всех государствах и социумах мира. Такая стратегия способствует формированию универсальной системы знаний о человечестве. Это, в свою очередь, способствует не только обмену знаниями между всеми еврейскими общинами мира, но и (согласно идеям Геделя) развитию адаптивной стратегии еврейской цивилизации в разнообразных социокультурных условиях…

Седьмая установка еврейского сознания – его ориентация на стратегию непрямых, косвенных действий, которая является гораздо эффективнее стратегии прямых действий. Ведь на протяжении длительного отрезка истории евреям пришлось вырабатывать методы косвенного адаптивного управления чужой социокультурной системой: управление финансами, управление посредством советников при государях, система представительств еврейских общин в чужих странах, позволяющая безопасно осуществлять транзит товаров и торговые операции и пр. В своем романе «Еврей Зюсс» Л. Фейхтвангер весьма четко показал основной принцип, лежащий в основе методов непрямой стратегии: еврей – это мозг, нееврей – тело, выполняющее инструкции мозга. Так, генерал Ремхинген по приказу герцога Вюртембергского Карла-Александра, чьим тайным советником по финансам был Зюсс, стал сотрудничать с последним, они «…стали работать совместно: генерал воплощал силу, еврей – мозг»[312]312
  Фейхтвангер Л. Указ. соч. С. 306.


[Закрыть]. Именно еврейские «мозги» в различных странах мира участвовали весьма эффективно в финансовой, торговой, правовой, медицинской и других сферах жизнедеятельности социума.

Еврей со своим оппонентом не входит в непосредственный контакт, он проводит свои операции опосредованно при помощи интеллекта, денег и различного рода юридических законов. Один из основных методов их стратегии непрямых действий является управление финансами той или иной страны: «Кто управляет финансами – управляет страной»[313]313
  Там же. С. 308.


[Закрыть]. Известен случай, когда могущественный халиф сменял множество раз министров своего правительства, только еврей, управляющий финансами, оставался несменяемым. Вполне естественно, что правители государств были марионетками в руках евреев[314]314
  Там же. С. 537.


[Закрыть]. Интересно, что ориентация еврейского сознания на стратегию непрямых действий служила некой гарантией безопасности иудея. Так, с юридической точки зрения к Зюссу невозможно было предъявить какие-либо обвинения. Он был неподсуден законам страны, ибо не состоял на действительной службе и не был ее подданным. Он был частным лицом, имел звание финансового советника и давал герцогу советы. Государственными преступниками оказались находящиеся на действительной службе министры и советники, выполнявшие пагубные замыслы Зюсса[315]315
  Там же. С. 559.


[Закрыть]. Известно, что эти замыслы Зюсса были продиктованы его местью за гибель своей дочери, вызванной домогательствами герцога.

Необходимость адаптироваться к сложным и непростым условиям привела евреев к появлению у них своих представителей, защищающих их интересы. Это хорошо демонстрирует деятельность еврейских купцов, которые сыграли определенную роль в развитии мусульманской цивилизации. «Очевидно, что самой насущной причиной самодеятельной организации еврейских купцов, – пишет Ш.Д. Гойтейн, – была необходимость в защите их интересов и даже самой жизни. На длинном пути из Испании и Северной Африки в Индию им встречалось немало мелких царьков, порой неотличимых от пиратских или разбойничьих атаманов. Даже в добропорядочных государствах почти невозможно было получить доступ к местному правителю в том случае, если купец был ограблен, обманут или подвергся другой напасти. Вдобавок во многих странах существовал обычай законной конфискации собственности купца, умершего в дороге. Чтобы защитить себя от этих бед, еврейские купцы в каждом значительном торговом городе имели «представителя», который обращался по их делам к правителю страны, заключал специальные соглашения «со всеми хозяевами морей и пустынь» в интересах своих клиентов и заботился об их имуществе в случае кораблекрушения или смерти при других обстоятельствах»[316]316
  Гойтейн Ш.Д. Евреи и арабы. Их связи на протяжении веков. М., 2001. С. 123.


[Закрыть]. Таким образом, это представитель (на иврите пакид ха-сохарим, по-арабски вакиль) исполнял консульские функции, осуществляя стратегию непрямых действий.

Исследования показывают, что стратегия непрямых действий представляет собою ключ в практическом решении любой задачи, так как дает возможность избежать конфликта противоречивых интересов. Ведь метод непрямых действий охватывает практически все сферы жизнедеятельности человека и социума – «он является законом жизни во всех областях, философской истиной[317]317
  См. Лиддел-Гарт Б. Указ. соч. С. 14.


[Закрыть]. Не следует забывать, что стратегия непрямых действий была выработана в древнем Израиле и древнем Китае, что она сейчас применяется весьма эффективно в различных областях жизнедеятельности современного общества.

* * *

Восьмая установка еврейского сознания связана со специфически окрашенным мистицизмом, выработанным в контексте иудаизма и имеющим практический эффект. Мистическая каббала (в этом состоит одна из специфических ее окрашенностей) дает еврею такое состояние духа, которое позволяла ему решать проблемы повседневной жизни. «За редкими исключениями, еврейские мистики постоянно предостерегали своих последователей от аскетизма, и в особенности от попыток отделить духовную практику от тела и его функций. Само человеческое тело, будучи образом и подобием Бога, считалось божественным, и обращаться с ним следовало как с обиталищем Шехины. Поэтому в каждое мгновение жизни перед мистиком открывается очередная возможность вспомнить о святости всего сотворенного мира. Особые медитативные мгновения связываются со всеми повседневными видами деятельности – от утреннего пробуждения, гигиенических процедур, одевания и завтрака до общения со сотрудниками в обеденные перерыв»[318]318
  Бессерман П. Каббала и еврейский мистицизм. М., 2002. С. 138.


[Закрыть].

Иными словами, значимость каббалистического мистицизма в повседневной жизни еврея следует из того фундаментального положения, согласно которому сущность божественного образа представляет собою действие.

В Каббале излагается серия упражнений, которые нацелены на установление непосредственной связи человека с богом, с Абсолютом как Небытия. Их цель состоит в использовании сенсорного аппарата индивида (зрение, слух, обоняние, осязание), чтобы освободить себя от собственного «эго» и отождествиться с Небытием. Когда каббалисты говорят о перемещении «души» между мирами сефирот по древу, то метафорически излагают философскую концепцию о духовной природе психики. Это значит, что здесь речь идет о таком аспекте человеческой психики, который способен воспринять опыт Небытия. «Именно к этой цели устремлены все медитации, молитвы и повседневный дела. Несовершенное «я» должно вновь и вновь устранять иллюзорный разрыв между Небытием и миром форм. И средством для этого служит наша жизнь в земном мире»[319]319
  Бессерман П. Каббала и еврейский мистицизм. С. 140.


[Закрыть].

Другой специфической окрашенностью еврейского мистицизма является особое понимание природы зла и его соотнесенности с добром, что весьма рельефно проявляется в хасидизме. В предисловии к работе известного еврейского мыслителя М. Бубера «Хасидские предания» дается следующая чеканная формулировка хасидизма: «Хасидизм – это Каббала, ставшая этосом»[320]320
  Бубер М. Хасидские предания. Первые наставники. М., 1997. С. 8.


[Закрыть]. Сама этика хасидизма основана на Декалоге (Десяти заповедях), которые раскрываются в Торе и Талмуде. В хасидизме как форме еврейского благочестия, религиозно-мистическом течении иудаизма следующим образом решается проблема соотношения зла и добра: «Мистическая этика хасидизма утверждает, что зло не только не абсолютно и указывает лишь на недостаток добра в здешнем мире, но что зло специально создано (курсив наш. – В.П.) для того, чтобы быть обращенным на служение добру»[321]321
  Там же. С. 15.


[Закрыть]. Хасидизм – это одно из учений, которые не идеализируют человека и которые вместе с тем считают, что он по своей природе может быть добрым. Само же осуществление добра зависит от приложения им усилий над самим собой, в чем и заключается нравственный оптимизм хасидизма.

Третьей специфической окрашенностью еврейского мистицизма является то, что Каббала (Зогар) возникла на самой границе еврейского мира, что Зогар – это ворота, через которые идет караван обменов между еврейской и другими культурами, позволяя соотнести все находящееся внутри с тем, что находится снаружи. Взаимодействие этих культур приводит к удивительному эффекту: «Потеря для одного народа оборачивается приобретением для другого; то, что утратили евреи, не прошло без следа, а в преображенном виде обрело существование в культурах других народов»[322]322
  Кравцов М.А. Указ. соч. С. 250.


[Закрыть]. Действительно, вхождение Зогара внутрь иудаизма привело к частичной потере им искр своих смыслов, которые в нееврейском мире обрели форму гностицизма современной науки. «Важно, – отмечает М.А. Кравцов, – что образовалось новое внешнее – мир секулярных идей и светской культуры, – с которыми иудаизм не обязательно должен находиться в противоборстве, может вступать в диалог, а не в спор, так как этот мир не требует от евреев безусловного разрыва со своей религией и своим народом. Мир светской культуры сделался на удивление не чуждым для евреев, и еврейское секуляризованное сознание оказалось на редкость продуктивным для науки и искусств, словно бы попало в родную для себя среду»[323]323
  Там же. С. 253.


[Закрыть]. Таким образом, потерянные Каббалой искры ее смыслов обернулись пышными всходами в светской науке, много давшей миру в самых различных областях его жизнедеятельности.