Текст книги "Загадка Генри Киссинджера. Почему его слушает Путин?"

В качестве концептуального оружия используются идеи ведущих ученых мира, в частности, эссе Ф. Фукуямы «Конец истории?»(1989 г.). Высказанная им идея об окончательном торжестве либерализма отнюдь не «выброшена» из идеологического арсенала Запада и прежде всего Америки. Ведь данная идея о «конце истории» означает на практике осуществление геополитического проекта, согласно которому должен быть установлен универсальный порядок в мире, угодный США. Она является тем самым «скандальным» тезисом, который стремится идеологически обосновать универсализацию партикулярного порядка американской цивилизации (в общем плане порядка западной цивилизации). Именно посредством идеи «конца истории» правящая элита США стремится осуществить свою модель будущего социума, означающую их победу в разворачивающейся борьбе за передел мира и установление окончательного господства над всем миром.

Фукуямовский «конец истории» состоит в том, что в современном мире вместо борьбы за признание идет соперничество за наиболее эффективное удовлетворение потребностей человека. Ведь участников спора теперь не разделяют принципиально различные «идеологии», в том числе мировоззрения и религии, между ними имеются не очень отличающиеся друг от друга стратегии устройства потребительского общества. Предметом спора уже выступают не нравственные ценности, а степень экономической эффективности. Антагонизм полярных систем (буржуазно-либеральной и коммунистической) превратился в антагонизм внутри одной системы, ибо на место биполярному миру, представленному противостоянием СССР и США, пришел полицентричный, а возможно «нулевой» мир (G0) благодаря глобальному финансовому и экономическому кризису[112]112
  См. Бахвалова М. Нулевой мир // РБК. 2011. № 3.


[Закрыть]. Фукуямовская идея «конца истории» в качестве концептуального оружия использовалась средствами массовой информации, чтобы сформировать ориентированное на нее сознание, запрограммировать его на эту целевую установку американского истеблишмента.

В XXI веке одним из самых эффективных новых видов оружия является также культура и неудивителен, поэтому, феномен культурной войны, которую Америка ведет против остального мира. В данном случае ей способствуют такие характеристики американской культуры, «заложенные» в ходе ее генезиса, как пустота, примитивность, рационализм, прагматизм, утилитаризм, агрессивность, насилие, и сейчас присущие ей.

О волне насилия в американской культуре много пишется в прессе и говорится в средствах массовой информации. Теперь «сверхнасилие», которое долгое время было характерно для массовой культуры (т.е. ограничивалось задворками американской культуры), вышло на первый план в сегодняшних фильмах и книгах. Америке присуще пристрастие к вымышленному насилию подобно наркоману, требующему все больше и больше наркотика, чтобы вызвать тот же эффект. «Создается вымышленный мир, не обязательно положительный, но и отрицательный, главное – чтобы он был ярким, полным сооблазнов и приключений, с сильными страстями любого сорта, с захватывающими ужасами, со сверхчеловеческими существами и ситуациями»[113]113
  Зиновьев А. Феномен западнизма.М.,1995. С. 322.


[Закрыть].

Таким образом, удовлетворяется потребность «маленьких» людей, чья жизнь становится все серее и скучнее, в ярких впечатлениях, в том числе и в художественной версии ужасов.

Тем не менее, психика людей действительно разрушается в результате воздействия зверского насилия, каким сейчас проникнуты фильмы, теле– и радиопередачи, кино, театральные спектакли. Сегодня насилие изображают с анатомической точностью, особой сексуальностью и тщательно продуманным дизайном. Если в старом черно-белом боевике происходило убийство, то все, что видел зритель – это облачко дыма и лужу крови. Теперь дело обстоит иначе – многие молодые режиссеры прошли школу телерекламы, современная кинотехника позволяет зрителю отчетливо слышать звук ломающихся человеческих костей и вытекающую кровь замученной жертвы. Современная поп-культура переполнена смакованием зверств, порнографией и эротикой, разрушающими психику человека и формирующими у индивидов «сумеречное» сознание, что неизбежно ведет к шизофренизации общества.

Вполне понятно, что США в своей геополитической стратегии с целью установления цивилизационного контроля над другими странами и культурами используют массовую культура, транслируемую средствами массовой информации и разрушающую ценности традиционного общества. Иными словами, они используют информационное оружие, для которого практически нет преград в век спутниковой глобальной связи.

* * *

В современной консциентальной войне можно выделить несколько основных технологий, которые нацелены на поражение и разрушение сознания. Во-первых, при помощи химического оружия, длительного отравления воздуха и направленных радиационных воздействий осуществляется поражение нейромозгового субстрата, снижающее уровень функционирования сознания. Во-вторых, посредством дезинтеграции и примитивизации информационно-коммуникативной среды, где функционирует и развивается сознание, достигается понижение уровня ее организации. В-третьих, к субъекту поражения применяют хорошо разработанные технологии оккультизма и религиозного мистицизма, чтобы трансформировать тип организации сознания. В-четвертых, на основе специальных технологий по каналам коммуникации распространяют образы и тексты, которые разрушают работу сознания (речь идет о психотехнологиях). В-пятых, технологии, нацеленные на разрушение способов и форм идентификации личности по отношению к фиксированным общностям, что приводит к смене форм самоопределения и к деперсонализации[114]114
  См. Громыко Ю. Указ. соч.


[Закрыть].

В специальной литературе, посвященной актуальным проблемам рекламы и психотехнологий, особое внимание уделяется технологиям четвертого типа. Известно, что в США с коммерческими целями используются технологии неосознаваемого внушения во время общения индивида с компьютером или телевизором. Тогда его внутренний мир открыт и совершенно не защищен, в него можно вводить незаметно для человека необходимую манипулятору информацию.

«Современное состояние науки и техники, – подчеркивают отечественные ученые И. Смирнов, Е. Безносюк и А. Журавлев, – позволяет также совершенно незаметно для сознания человека вводить в его память любую информацию без его ведома, которая им усваивается, как пища, и становится СВОЕЙ, т.е. определяет его потребности, желания, вкусы, взгляды, самочувствие, картину мира»[115]115
  Смирнов И., Безносюк Е., Журавлев А. Психотехнологии. М., 1996. С. 350.


[Закрыть]. Все это является положительным, когда речь идет о лечебном применении такого рода психотехнологий, однако ситуация принципиально изменяется в случае консциентальной войны. Согласно оценке зарубежных и отечественных специалистов, сейчас Интернет как канал распространения информации получил развитие в качестве ведения психологической войны.

Самым эффективным и самым грозным видом нового оружия является разрушение способов и форм идентификации личности, что означает переструктуризацию ее внутреннего мира, Именно технология пятого типа «становится областью разработки и использования сегодня нового оружия массового поражения, оно наиболее часто и эффективно используется, и, более того, мы живем в ситуации его постоянного и тотального воздействия»[116]116
  См. Громыко Ю. Указ. соч. С.8.


[Закрыть]. Ведь данный тип воздействий по смене и трансформации типов имидж-идентификаций и аутентизации великолепно осуществляют средства массовой информации, в первую очередь телевидение.

В России сегодня средства массовой информации весьма активно стремятся разрушить старую, советско-российскую матрицу идентификации и заменить ее кодом западной цивилизации. Их цель состоит в перезаписи российской цивилизационной программы, чтобы заменить ее другой цивилизационной программой, нужной системе глобальной капиталистической мировой экономики. В итоге как бы подтверждается несостоятельность тезиса о существовании специфической российской цивилизации, что ведет ее к дезинтеграции.

Однако осуществить перезапись российской цивилизационной программы не удастся в силу ряда причин. Прежде всего, для российских средств массовой информации характерна «болезнь европейничанья», о которой писал свыше ста лет назад Н.Я. Данилевский[117]117
  См. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1995.


[Закрыть]. Она заключается в том, что в России всегда перенимали у Запада то, что там уже стало хламом, что уже разложилось. Здесь существенным оказывается вывод американского социолога И. Валлерстайна о том, что система капиталистической мировой экономики, принципом функционирования которой является бесконечное накопление капитала, исчерпала свой потенциал развития и в течение полувека сойдет с арены истории[118]118
  Валлерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изменится? // Социс. 1997. № 1.


[Закрыть]. И наконец, смена цивилизационной программы находится за пределами технологий консциентальной войны. «В принципе гораздо менее обременительно, отмечал Б.С. Ерасов, – поменять не код цивилизации, а образ мышления – в таких его компонентах, как мышление индивида или общественной группы. Но хорошо известно, что и эта процедура крайне затруднительна, если она связана со сложившимися экзистенциальными установками – верой и надеждой. Цивилизации вынуждены – как в прошлом, так и в настоящем – время от времени «осаживать» чрезмерные порывы маргинального или радикального менталитета или деятельность, преступающую некоторые пределы устойчивости»[119]119
  Ерасов Б.С. Цивилизационная теория и евразийские исследования// Научный альманах «Цивилизации и культуры».1996. Вып.3. С. 17.


[Закрыть].

Тем не менее в качестве консциентального оружия сейчас широко используется религия, чьей сердцевиной является мистицизм, особенно религиозный фанатизм и фундаментализм. Этому способствовал распад Советского Союза, породившего ударную волну, которая эхом отразилась на жизни многих народов мира, достигнув всех уголков земного шара.

«Падение тоталитаризма на Востоке и последовавшее за ним падение авторитарного национализма на Юге, – пишут Б. Эль-Нади и А. Рифаат, – создало политический и идеологический вакуум, который старается заполнить фундаментализм. Там, где еще недавно религия притеснялась государством, сейчас она используется как орудие в борьбе с этим самым государством. Еще вчера государство исключало религию из политической сферы, а сегодня фундаменталисты призывают заполнить ею всю политическую арену. В ходе этого процесса происходит отказ от индивидуальных ценностей во имя общего, подавление свободы во имя догмы, принижение разума во имя веры»[120]120
  Эль-Нади Б., Рифаат А. К читателю//Курьер ЮНЕСКО. 1995. № 2. С.4.


[Закрыть].

С фундаментализмом связан и религиозный фанатизм с его доведенной до предела приверженностью определенным религиозным доктринам, крайней нетерпимостью к инаковерию и инакомыслию, что представляет угрозу безопасности человека и общества.

Мир так стремительно сползает к сакрализованному фанатизму, к инстинктивной, не рассуждающей вере, что требуются значительные усилия для защиты индивида и общества от него. Религиозный фанатизм, как показывают не только история человечества, но и события в Индии, Иране, Афганистане, Боснии и Герцеговине и других странах, играет в основном разрушительную роль, в нем проявляются деструктивные силы человека.

Интересным оказывается то обстоятельство, что опасность религиозного фанатизма привела к появлению нового вида религиозной безопасности. Сложилась парадоксальная ситуация, когда возникла необходимость защиты в определенной степени рыхлых организационно мировых религий от противостоящих им железной, все пронизывающей организованности деструктивных сект и церквей. Технологии последних включают такие черты, присущие религиозному фанатизму, как культивирование слепого подчинения авторитету секты или церкви, жесткая организация, всеобщий контроль за всеми сторонами жизни адептов. Именно таких религиозных сект и церквей в настоящее время немало действует на территории Российской Федерации; среди них находятся «Общество свидетелей Иеговы» (не случайно оно было запрещено в Советском Союзе), «Сайентологическая церковь», чья деятельность квалифицируется российскими и зарубежными экспертами как криминальная с элементами психотеррора. Сейчас возникла потребность в защите не только общества и человека, но и православной, буддийской и других традиционных для России конфессий от посягательств зарубежных тоталитарных религиозных организаций.

* * *

Новые психотронные, психосоциальные, исторические, информационные, концептуальные и прочие технологии войны с Россией и российской историей и гуманизмом вообще являются изощренными и многомерными. Понятно, что здесь непригодна защита при помощи жестких тоталитарных схем и моделей, что здесь необходимы гибкие, интеллектуальные средства, опирающиеся на глубокую творческую рефлексию, веру в гуманистическое начало и знание моральной самоидентичности своей страны[121]121
  См. Бокарев Ю. «Открытое общество» и его друзья // Россия XXI.1996. № 5 -6.


[Закрыть].

Возникающие дилеммы безопасности человека и общества могут быть разрешены только обладающим критическим мышлением, творческим человеком, способным выработать адекватные средства различным новым видам оружия и технологиям войн.

Глобальная элита. Место Генри Киссинджера

Выше отмечалось, что благодаря деятельности стратегического аналитика, дипломата и политика Г. Киссинджера на протяжении почти нескольких десятилетий XX столетий изменилась конфигурация мира. Это изменение конфигурации мира включает в себя доктрину ядерного сдерживания, завершение войны во Вьетнаме, установление дружественных отношений между Америкой и Китаем, достаточно хорошие торговые и культурные отношения Америки с Советским Союзом, однако ядром стратегии информационной войны против Советского Союза является создание условий для появления диссидентского движения, что и привело к распаду нашей страны. «Можно смело утверждать, – пишет И. Панарин, – что у истоков развала СССР вторым после А. Даллеса стоял Г. Киссинджер»[122]122
  Панарин И. Мир после кризиса. С. 139.


[Закрыть].

Как считает И. Панарин, со временем Г. Киссинджер изменил свои представления о мире и России, а именно: в результате борьбы внутри американской политической элиты с позиции глобализма, которой до сих пор придерживается З. Бжезинский, он перешел на сторону государственников Америки. Это якобы обусловлено тем, что многие члены «Комитета-300» не в курсе дел относительно истинных тайных замыслов глобалистов (согласно наблюдениям И. Панарина, около одной трети членов «Комитета-300» входят в состав тайного сообщества глобалистов). Об этом говорит и то, что в августе 2008 года часть членов «Комитета-300» положительно отнеслась к вооруженному отпору Россией агрессии Грузии в Южной Осетии.

«В ближайшие годы произойдет раскол внутри «Комитета-300», – утверждает И. Панарин, – и глобалисты останутся в меньшинстве. Этот процесс начался в августе 2008 года. Истинная сущность профессора Мориарти (под ним подразумевается З. Бжезинский. – В.П., Е.П.) становится понятной. Именно по инициативе людей, вставших в августе 2008 года на сторону России, появляется великолепный фильм «Шерлок Холмс-2010». Его уже посмотрели десятки миллионов людей во всем мире. И неслучайно он появился вслед за кинофильмом «Аватар».

Именно факт потери интеллектуальной власти в «Комитете-300» виртуальным профессором Мориарти (реальный – Збигнев Бжезинский) и станет определяющим при переходе к новой модели развития человечества. Информационные потоки мировой разведки раскроются перед многими членами «Комитета-300» в период с 21.03.2011 по 21.12.2012. Они уже раскрылись перед мировым стратегическим аналитиком Генри Киссинджером в 2001 году, ставшим инициатором идеологии создания кинофильма «Аватар»[123]123
  Панарин И. Мир после кризиса. С. 128 – 129.


[Закрыть].

Следует отметить, что данное утверждение И. Панарина выглядит весьма парадоксальным и что оно было подвергнуто сомнению многими аналитиками и экспертами.

Однако И. Панарин продолжает строить свои предположения и утверждает: «Итак, позвольте мне высказать свою собственную гипотезу об эволюции взглядов Г. Киссинджера за 10 лет, с 1991 по 2001 год. Это было первое десятилетие без СССР, в развале которого режиссер-идеолог информационной войны против СССР Г. Киссинджер сыграл ключевую роль. С моей точки зрения, Г. Киссинджер, входящий в состав высшей элиты США, после распада СССР, в котором он сыграл важнейшую роль, несколько изменил свои взгляды. Такие случаи крайне редки в мировой политике, но тем не менее иногда они происходят. С моей точки зрения, ему открылись все негативные моменты глобализма… Конечно же этот процесс не был одномоментным и занял несколько лет. Примерно с 1995 года начался процесс стратегического расхождения двух ключевых режиссеров-идеологов информационной войны против СССР: З. Бжезинского и Г. Киссинджера.

Сотрудник британской разведки МИ-6 3. Бжезинский, глубоко внедренный в высшую элиту США, является высокопоставленным идеологом глобализма. Его влияние на эту идеологию неоспоримо. Можно даже утверждать, что именно 3. Бжезинский является наиболее последовательным интеллектуалом, занимающимся идеологическим обеспечением деятельности глобализма. 3. Бжезинский родился на территории Польши, в семье сотрудников британской разведки, давно внедренных в дипломатические структуры Польши, – и это не случайно. Как я уже отмечал, именно Польша является государством – «троянским конем», предназначенным для «рассечения» единства Европы и Евразийского пространства. Поэтому исторически глобалисты создали на территории Польши мощные центры, которые искали людей, из которых потом формировали специальные ударные спецотряды для борьбы против Третьего Рима. Этот процесс шел на протяжении последних 600 лет.

Концептуальная разница во взглядах 3. Бжезинского и Г. Киссинджера проявилась в 1997 – 1998 годах, после появления их авторских трудов: «Великая шахматная доска» и «Дипломатия». Главный идеолог глобализма 3. Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» вновь призывал к необходимости расчленения России на несколько частей.

Несколько иным был взгляд Г. Киссинджера, очень высоко оценившего деятельность генералиссимуса Сталина»[124]124
  Панарин И. Мир после кризиса. С. 139 – 140.


[Закрыть].

* * *

Исходя из утверждений И. Панарина, перед нами предстает мир мудрого Г. Киссинджера, который сформирован не только длительной историей функционирования планировщика еврейской цивилизации, но диалектическим характером его гибкого мышления, способного чутко реагировать на малейшие изменения динамики сложноорганизованного мира геополитики. Однако в одной из своих последних книг «Нужна ли Америке внешняя политика?» Г. Киссинджер высказывает идеи, которые показывают его с иной стороны. Он пишет, что в современной сегментированной цивилизации сосуществует два мира – «мир демократий», высший мир, и другой, весьма разнородный мир, отношения с которыми должны выстраиваться на основе «разных принципов»[125]125
  Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М., 2002. С. 325.


[Закрыть]. «Сейчас происходит возвращение с удвоенной силой национализма, т.е. возвращается с удвоенной силой эпоха противоборства национальных государств», – с тревогой пишет Киссинджер.

В этом смысле заслуживает внимания сделанный Национальным разведывательным советом США доклад «Мир после кризиса», в котором предлагается прогноз о «распространении идентичностей» к 2025 году. «Один аспект растущей сложности международной системы заключается в том, что одна-единственная политическая идентичность, такая, как сплав гражданства и национальности, будет, по всей видимости, к 2025 году доминировать в большинстве сообществ. Не меньшее значение, чем религия и этническая принадлежность, будет иметь классовая борьба. Интернет и другие мультимедиа будут способствовать оживлению племенных, клановых и других сообществ, основанных на верности своим. Взрыв урбанизации облегчит распространение этих идентичностей и увеличит вероятность столкновений между группами…

Хотя унаследованные и выбранные слои идентичности будут такими же «аутентичными», как обычные категории гражданства и национальности, одна категория, возможно, будет стоять особняком. Ислам останется мощной идентичностью…

В 2025 году понятие многоэтничной интеграции и ценность многообразия могут оказаться перед лицом ряда проблем, таких как национализм, религиозный фанатизм, возможно, некий вариант возрожденного марксизма, а также другие течения, основанные на принадлежности к классу или светской идеологии»[126]126
  Мир после кризиса. С. 162.


[Закрыть].

Следует иметь в виду, что концепция «войны цивилизаций» или «столкновения идентичностей» была сформулирована американским теоретиком С. Хантингтоном – представителем одного из «мозговых трестов» Америки. Она показывает выход из сложившейся кризисной ситуации современного мира, когда в перспективе Америка стремится после 2008 года осуществить второй шанс «более успешно, чем первый, потому что третьего шанса не будет»[127]127
  Бжезинский Зб. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы. М., 2010. С. 186 – 187.


[Закрыть]. Внешняя стратегия Америки должна исходить, согласно З. Бжезинскому, из того, что «сила великой державы уменьшается, если она перестает служить идее»[128]128
  Там же. С. 187.


[Закрыть]. Такой идеей и является концепция «войны цивилизаций», результатом которой должна наступить в XXI столетии эра американского превосходства, эрой глобализации в версии Pax Americana.

Хантингтоновская концепция «войны цивилизаций», опирающаяся на код американской цивилизации, четко вписывающийся в такую оборотную сторону современной цивилизации, как варварство. Несмотря на острые дискуссии относительно проблем развития нынешней цивилизации, все сходятся на общем тезисе, что варварство оставалось и остается неизменным спутником, другой, темной стороной цивилизации, характеризуя ее «самодеструкцию». В своей монографии «Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов» Н.В. Мотрошилова пишет: «Даже и в новое время, эпоху «модерна», историческое развитие неминуемо порождает новое, более рафинированное варварство. Боле того, риск варварства, его наиболее бурные всплески пришлись на недавно закончившийся XX век с его самыми массовыми в истории уничтожениями миллионов людей, с двумя мировыми войнами. Рецидивы варварства, как полагают исследователи, не исключены и в будущем, если до сих пор сохраняющаяся, при всех изменениях, «программа модерна» не будет подвергнута человечеством коренному изменению»[129]129
  Мотрошилова Н.В. Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов. М., 2010. С. 78.


[Закрыть].

Варварство связано с доминированием природно-биологических предпосылками, механизмами, стимулами и следствиями жизнедеятельности рода Homo sapiens. Варварство и в зрелом обществе, в современной цивилизации отличается «грубым насилием, крайней жестокостью и катастрофическими историческими последствиями»[130]130
  Там же. С. 80.


[Закрыть]. Именно американская цивилизация когнитивного капитализма с его компьютерными технологиями как логического продолжения традиций американской культуры должна остаться лидером всего мирового сообщества. «Если поставить перед собой задачу понять сущность американской культуры, – пишет Дж. Фридман, – ее следует искать не только в прагматизме как философии, но и в компьютерных технологиях как воплощении прагматизма. Ничто не иллюстрирует американскую культуру в такой степени, как компьютер, и ничто не меняло мир быстрее и основательнее, чем его изобретение. Компьютер в гораздо большей степени, чем автомобиль или «кока-кола», представляет собой уникальное проявление американского понимания разума и реальности»[131]131
  Фридман Дж. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века. М., 2010. С. 88.


[Закрыть].

Далее Дж. Фридман на основе того, что американской культуре весьма трудно найти общий язык с подлинным (аутентичным) и красотой, характеризует ее как «варварскую», откуда следует и квалификация компьютерной культуры тоже как варварской. «Сущность варварства – это низведение культуры до уровня элементарной движущей силы, не терпящей отклонений или соперничества. То, как сконструирован компьютер, как написаны его программы, а также история его эволюции говорят о мощной, все упрощающей силе. Она представляет собой не разум, обдумывающий собственную сложность, а разум, низведенный до своего простейшего выражения, и удовлетворяющийся практическими достижениями»[132]132
  Там же. С. 89.


[Закрыть]. Такого рода варварство характеризуется высокой степенью эффективности развития технологий, в том числе и технологий «постмодернистской» войны.

Американский прагматизм противоположен по своему смыслу европейской метафизике, которая является весьма непрактичной, не укладывающейся в контекст утилитарно-практической культуры. «Американская культура была одержима идеей практических действий и с презрением относилась ко всему метафизическому. Компьютер и язык программирования – это яркие проявления прагматического понимания разума. Каждая строка кода должна иметь практическое значение. Функциональность – вот единственный стандарт. Мысль о том, что строку кода можно оценить не за ее полезность, а за присущую ей красоту, совершенно непостижима»[133]133
  Фридман Дж. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века. М., 2010. С. 88.


[Закрыть]. Это подтверждает неаутентичный характер американской цивилизации и культуры, ориентированной на эффективность, сугубо практический результат.

Именно это варварство способно обеспечить Америке благоприятный сценарий существования и дальнейшего развития в посткризисном мире. «Прагматизм, компьютеры и Microsoft (или любая друга американская корпорация) идут к достижению цели кратчайшим путем играют очень важную роль и обладают высокой эффективностью. Раздробленность американской культуры очевидна, но она постепенно переходит в варварское состояние, свойственное компьютеру и инструменту, который, в конечном счете, использует и определяет образ действия компьютера – корпорации. Корпорация – это американская адаптация европейской концепции. В своей американской трактовке она превращается в стиль жизни. Корпорации столь же раздроблены, как и остальная американская культура. Но в своем разнообразии они выражают ту же агрессивную самоуверенность, что и любая американская идеология»[134]134
  Там же. С. 89.


[Закрыть].

* * *

Великой темой североамериканской цивилизации (и культуры) являются вещи и их приобретение, т.е. «в наибольшей из всех когда-либо существовавших культур степени североамериканская является вещной культурой» (П. Рикс-Марлоу)[135]135
  Поликарпов В.С. Горизонты третьего передела мира. СПб., 1997. С. 133.


[Закрыть]. Главной темой жизни являются вещи – они преобладают в ней: эта великая тема вещей и способа обращения с ними вошла в сцену ноу-хау, представляющую собой «воплощение мастерства и показухи». Грезой же североамериканской культуры является американская мечта «жить все лучше и лучше», что означает повышение уровня материального благополучия и что находит свое выражение в игре (шоу), с которой связан менталитет «трюкача-обманщика»[136]136
  Там же.


[Закрыть].

Именно шоу и имитация представляют собой постмодернистский подход к миру, который противоположен аутентичности (подлинности) и аутентичной идентичности. Не случайно, выше подчеркивалась мысль о том, что американская цивилизация есть «гигантский симулякр». В данном случае доминирует не понятийное мышление, когда понятие имеет денотат, когда оно «схватывает» некий аспект реального мира, а постмодернистская философия, оперирующая «пустым знаком» и мыслительным пространством, где, согласно Ж. Делезу, «идентичность образца и подобие копии будут заблуждениями»[137]137
  Новейший философский словарь. Постмодернизм. С. 550.


[Закрыть].

Такая природа американской цивилизации проявилась в так называемой «гламурной цивилизации», признаки которой имеются в истории человеческого общества. Ярким примером этого является придворная жизнь в золотой век Японии – эпоха Хэйан (IX – XII вв.). Аристократия этой эпохи жила в продуманной до мелочей обстановке, соответствующей ее социальному статусу. Просторные залы дворцов были расписаны красками с вкраплениями золотой фольги, что создавало атмосферу сверкающего великолепия, присущего императору. «Жизнь знати складывалась из тысячи маленьких пустяков: игра ароматов и перламутра, соперничество поэтов и каллиграфов, забавы на балах, прогулки и любование первыми цветами, урок игры на флейте и т.п. Однако в помпезной дворцовой жизни им придавали большое значение. Красота и совершенство во всем были непременными требованиями этикета. Нет ничего ничтожного, наоборот, есть меланхолическое ощущение бесценности мимолетных нюансов хрупкого и эфемерного мира: непостоянство, бренность, мимолетность были буддийскими понятиями. Эпоха Хэйян поставила эстетические ценности выше этических. И научные знания Китая, и достижения эзотерического буддизма в познании человека интересовали ее не больше, чем жизнь целого народа – нищего и голодного»[138]138
  Делэ Н. Япония вечная. М., 2006. С. 45.


[Закрыть].

Подобного рода примеров можно привести достаточно много: это и придворная жизнь французского короля Людовика XIV, и русской императрицы Екатерины II, и повелителя империи моголов Акбара, и китайского императора и пр.[139]139
  См. прекрасный роман о последней императрице Китая Цыси, написанный американской писательницей П. Бак, в котором описывается необыкновенная роскошь «Запретного города» – дворца китайских императоров (См. Бак П. Императрица. М., 1994).


[Закрыть] Все они подчинялись стратегии потребления, имеющей демонстративный характер власти и богатства.

Раньше стратегия потребления в качестве процедуры социализации была частью общих программ социальной матрицы, поэтому предзаданная идентификация определяла тотемную, сословную или классовую «экипировку». Использование денег в качестве всеобщего эквивалента вызвало к жизни более тонкую социальную дифференциацию: потребительские предпочтения и количественные индикаторы совпадали с социальной идентификацией. «Уровень потребления, обретенный в очагах постиндустриального общества меняет ситуацию – выборка дискретных единиц из общего «товарно-сырьевого» фона, перестав быть связанным приложением к наличному типу дистрибуции власти, становится завершающим актом собственно товарного производства, решающим моментом признания изделия (услуги) товаром… В момент опознания происходит считывание значимого дресс-кода, а также фуд-кода, дринк-кода и эмо-кода, каждая расшифрованная запись на свой лад гласит: это круто, здесь находится счастье…»[140]140
  Секацкий А.К. Гламурная цивилизация и ее авангард // Философские науки. 2010. № 10. С. 23.


[Закрыть].

Здесь речь идет о рыцарях потребления как авангарде гламура – якобы важнейшей производительной силы. С позиции искусства гламур представляет собой китч, подделку и дешевку, так как он носит профанный характер, отрицает сакральное[141]141
  Там же. С. 24.


[Закрыть]. В гламуре прекрасные вещи «являются объективациями, следами разной степени мимолетности присутствия супермодели»[142]142
  Там же. С. 28.


[Закрыть]. Они представляют собой химерные структуры, им присуще очень краткое время полураспада, они эфемерны по своей природе. Именно гламур используется в качестве оружия в современных информационно-интеллектуальных войнах.

Гламур присущ, прежде всего, в цивилизации Запада, чье изобилие основано на существовании «архипелага нужды» (Б. Марков). В контексте современного общества этот «архипелаг» бедности охватывает большую часть населения Африки, Индии, Китая и России. «Однако ни голод африканских детей, ни промышленные отходы западных стран, свозимые в Африку, ни прокаженные на улицах Азии – не мешают «обществу потребления» существовать и развивать философию достатка… на основании разделения мира на сепарированные области разных культур и резерваций бедности»[143]143
  Захарова Е.В. Феноменология недостаточного бытия // Философские науки. 2010. № 10. С. 33.


[Закрыть].

* * *

Можно утверждать, что в цивилизационный код Запада и Америки теперь входит философия достатка, которой придерживается не только элиты, но и глобальная элита, или, по выражению Д. Роткопфа, «суперкласс», который имеет космополитическую аутентичную идентичность.

Согласно исследованиям Д. Роткопфа, этот «суперкласс» насчитывает примерно 6000 человек и состоит из 1000 миллиардеров, чей совокупный капитал почти вдвое превышает обобщенный капитал беднейших 2,5 миллиарда человек, руководителей государств, исполнительных директоров крупнейших компаний мира, медиамагнатов, нефтяных баронов, управляющих хедж-фондами, верхушки военных, предпринимателей в области новых технологий, выдающихся религиозных деятелей, некоторых ученых, художников, вождей террористических организаций и глав преступных синдикатов[144]144
  Роткопф Д. Указ. соч. С. 8 – 9,


[Закрыть].