Текст книги "Белые начинают и проигрывают"

Стрелку назначили не на столичной планете, не на самой Вентуре, но на одной из развитых колоний Горгонеи Терции. Так захотели айсберговцы – они диктовали условия встречи, ведь Сатур фон Ниддл, представитель Возничего, был в этом диалоге заинтересованной стороной.

Вернее только он сам да его крыша, люди полковника Себастьяна Ратье, знали, что фон Ниддл представляет «возничих». Принимавшая сторона была уверена: на контакт с ними выходят люди с Тэнди, из созвездия Тельца…

Зачем фон Ниддлу потребовалась довольно мудреная маскировка – Ратье допытывался особо. Почти что выкручивал руки барону, ведь людям полковника в поисках контактных лиц Персея пришлось выдавать себя за агентов «Зоны Икс».

Естественно, полковника сильно интересовали мотивы поведения кризис-менеджера, однако тот сумел выдержать жестокое давление крыши, не стал раньше времени детализировать цели и механизмы проводимой операции.

Сатур больше улыбался, отмалчивался в ответ на прямые вопросы, а когда сильно уставал от давления, лишь отвечал, что данная комбинация не помешает работе дипломатической миссии Вокса. Князь Ольхонский намеревался вести переговоры о совместных действиях с Драконом – первым из списка претендентов. Следовательно, он, фон Ниддл, желавший от имени конкурента номер три, созвездия Тельца, побеседовать с конкурентом номер два, Персеем, никакими силами не мог путаться под ногами официальных дипломатов.

Сто шагов до входа в «Блэк сэтиллайт». Или около того. Они остались позади, Сатур толкнул входную дверь, шагнул за порог полутемного зала. Вдруг совершенно не к месту зачесалась щека – его настоящая, живая кожа под наращенной пластиплотью. Гримируя фон Ниддла для операции, дизайнеры «Скальпеля» изменили лицо барона, за несколько часов придав ему чуть другую форму, более округлую, с помощью пластихирургии. Да еще изменили подбородок, убрав ямку. И вот теперь, в самый неподходящий момент, настоящая кожа зачесалась, возможно, от пота.

Сатур яростно поскреб щеку и постарался выбросить все лишние, ненужные мысли из головы. Он уже видел человека, с которым должен был говорить. Агент Гром.

«Вы сразу меня узнаете, – усмехнулся тот, когда фон Ниддла вывели на диалог по коммуникатору с сотрудником «Айсберга». – Шрам через всю правую щеку, его невозможно не заметить…»

Человек со шрамом через всю правую щеку – более того, от виска до шеи – сидел за столиком в одиночестве, лицом к входу в бар. Агент Гром? Действительно, на айсберговца невозможно было не обратить внимания – не только из-за шрама, но и потому, что в баре оказался единственный столик, за которым сидел лишь один человек.

Сатур невольно передернул плечами – говорить о чертовски сложной и опасной операции в таком месте не хотелось. Да еще с таким человеком. Фон Ниддл сам был немаленького роста, но агент Гром оказался выше его на голову. Огромные кулачищи лежали на столе, и, казалось, одним ударом Гром способен расплющить металлическую барную кружку. На губах чужака блуждала загадочная мрачная улыбка.

Гром! Сатур фон Ниддл не сомневался: такого агента не существует в действительности. Это прозвище – не более чем прикрытие, маска на один сеанс, вернее на один диалог. На диалог с ним, представителем созвездия Тельца.

Барон двинулся по проходу между столиками, стараясь не особо таращиться по сторонам. Он догадывался, что большинство завсегдатаев этого премилого заведения нынешней ночью отдыхают где-то под забором, на дозе спиртного и снотворного. Или за решеткой, «случайно угодив» в лапы полиции за старые мелкие грешки.

Места за столиками были расчищены – по-другому и быть не могло – для сотрудников спецназа, игравших роли отъявленных выпивох. Фон Ниддл не удивился бы, если бы узнал, что процентов шестьдесят посетителей – агенты Вентуры.

И где-то среди них пристроились несколько офицеров полковника Ратье – щит фон Ниддла. Щит, который мог не успеть сблокировать удар меча. Оказаться слишком слабым, чтобы спасти жизнь барона…

Однако Сатур успел заметить – за столиком неподалеку от входа примостился Сьонг. Поэтому он был уверен: хоть один человек будет защищать его до последнего вздоха. Защищать лично его, а не интересы созвездия Возничего. От этого становилось немного легче на душе.

«Поехали!» – беззвучно шепнул себе фон Ниддл, добравшись до нужного места. Этой командой он отсек все лишнее, сконцентрировал волю и внутреннюю энергию на задаче, которую следовало решить любой ценой.

– Доброй ночи! – Скупо улыбнувшись, он присел за столик, напротив верзилы со шрамом. – Вы были правы, Гром, не заметить вас невозможно. Я Хидл! Тот самый Хидл, с которым вы разговаривали по коммуникатору не далее как вчера.

Боевик «Айсберга» не поприветствовал гостя, лишь долго, изучающе рассматривал представителя «Зоны Икс», спецслужбы Тельца. Фон Ниддлу почудилось: его просвечивают рентгеном. Затем Гром поднял руку, прищелкнул пальцами, подзывая бармена.

– Пива гостю! – потребовал он. – Фирменного, «Блэк сэтиллайт».

Огромная кружка – почти литровая, как оценил барон, – возникла перед носом очень быстро, и фон Ниддлу даже захотелось от всей души поверить: сервис в этом «пятизвездочном» заведении всегда работает так эффективно.

– Благодарю, дорогой друг! – Сатур улыбнулся кротко и безмятежно, словно искренно верил в чистоту помыслов собеседника. – Пиво «Блэк сэтиллайт». Фирменное. Отлично! Просто отлично! Как раз подходящий напиток, чтобы промочить горло с дороги… – Он несколько раз постучал пальцем по огромной металлической кружке, затем мельком взглянул на часы.

Агент Гром подпер кулаком голову и по-прежнему мрачно таращился на гостя – ждал, когда тот примется на угощение.

А фон Ниддл между тем успел зафиксировать показания молекулярного анализатора, коммуникационная панель которого выводилась на дисплей электронных часов. Барону хватило короткого взгляда, чтобы понять, каким радушием обладает спецслужба Персея. «Психотропил» – горела надпись на маленьком экране. Это означало, что сотрудник «Айсберга» намеревался ввести гостю сильнейший препарат, вынуждавший говорить правду. Всю правду. Совсем не ту сказку, которую агент созвездия Возничего готовился залить будущему соратнику в борьбе против «драконов».

– Психотропил… – одними губами улыбнулся фон Ниддл, чувствуя, что балансирует на краю пропасти.

Его взгляд скользнул по лицу собеседника, зацепился за темные зрачки, в которых не появилось никакого волнения. Агент Гром все так же сидел за столом, не издавая ни звука, подперев щеку кулаком.

– Психотропил, – повторил Сатур, отодвигая кружку. На его лице появилось выражение, свидетельствовавшее о том, что в душе гостя разочарование борется с обидой. – Гром! Зачем же «сыворотка правды»?! Я искал с вами встречи, пришел сюда от имени своей спецслужбы. Я представляю не только «Зону Икс»… не только нашу столицу, я протягиваю вам руку от всего созвездия Тельца! А что взамен?!

– Как на Тэнди? – вместо ответа поинтересовался верзила со шрамом. – Отличные леса! Нигде нет такой увлекательной охоты на крупную дичь! Думаю, не поразмяться ли? Что, в этом году сезон охоты на верпелей уже открыт?

– Сэр, – с усмешкой отозвался фон Ниддл, – вынужден вас разочаровать. За последние годы поголовье верпелей резко уменьшилось, и в новом сезоне отстрел запрещен, это тяжкое уголовное преступление. О введенных правилах предупреждают всех туристов, намеревающихся посетить Тэнди с целью охоты на крупную дичь. В любом приличном турагентстве специально делают на этом акцент, дабы потом не возникло проблем с разочарованными охотниками, не было юридических исков и прочего. Неужто вы не слышали о запрете?

И вновь Гром не ответил на вопрос, задал свой, но уже совсем из другой области:

– А как нынче акции «Электра коммуникейшенс»? Знаете, мне повезло, достался крупный пакет от родственников. По-моему, акции «Элко» – ваш лучший актив на внешних финансовых рынках. Не встречал ничего более стабильного и радующего владельца. Как они, все так же растут в цене?

Фон Ниддл не выдержал, рассмеялся. «Айсберг» проверял его – грубо и примитивно. Готовясь к встрече, барон уходил в гораздо более тонкие материи. Оказалось, не спал ночи напрасно – спецслужба Персея работала на невысоком интеллектуальном уровне. Если только это не было сознательной попыткой сбить противника с толку.

– Гром! – отсмеявшись, барон положил ладони на стол, пристально взглянул в глаза собеседнику. – Признаться, я очень далек от фондового рынка, потому не смогу дать приличный совет, стоит ли держать свои финансовые активы в акциях «Электра коммуникейшенс». Но одно знаю точно: около полугода назад эта компания стала частью крупного холдинга – «Электра телеком». Понимаете? Акции «Элко» по-прежнему существуют на руках у тех, кто не захотел конвертировать их в бумаги материнского холдинга. Однако на финансовом рынке в свободном обращении акций «Электра коммуникейшенс» больше нет. Трейдеры выставляют двухсторонние котировки только по «Электра телеком», которые и являются ликвидным активом!

Однако это сообщение ничуть не смутило Грома.

– Какая неприятность, – потягивая пиво, пробурчал он.

– Если у вас действительно есть акции «Электра коммуникейшенс», примерно полгода назад, а то и раньше вы должны были получить уведомление от реестродержателя, – с видимым участием добавил фон Ниддл. – Вам обязаны были предложить конвертацию активов в бумаги материнского холдинга. А если такового не состоялось, то вы имеете полное право обратиться к юристам и опротес…

– Хватит! – Сотрудник «Айсберга» резко хлопнул ладонью по столу. По всей видимости, у него закончилось терпение.

– Слушаю? – спокойно отозвался агент Хидл.

Краем глаза барон уловил едва заметное движение Сьонга. Кажется, тот попытался приготовиться к бою, достал духовую трубочку из рукава. Тонкую костяную трубочку, почти незаметную, умещавшуюся в кулаке. С виду совершенно безобидную, но Сатур отлично знал, как опасно это бесшумное оружие в умелых руках.

Гром широким движением отодвинул кружку в сторону, чуть наклонился вперед, пристально глядя в глаза собеседнику.

– В «Зоне Икс», спецслужбе Тельца, – медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, надавил он, – нет агента Хидла!

И смотрел, внимательно смотрел в глаза гостя. Все пытался найти там признаки… даже не тревоги – страха. Испуга, что должен был появиться в зрачках чужака, которого раскусили, вывели на чистую воду. Но там лишь плясали веселые искорки.

– «Айсберг»… – задумчиво выговорил Сатур. – Красивое название для спецслужбы. Главное, не просто красивое, а очень толково подобранное. Как лучше отразить суть конторы специального назначения? «Айсберг»! Малая часть над водой, а большая спрятана от глаз. – Он чуть отодвинулся от собеседника, но по-прежнему смотрел в темные рентгеновские зрачки. – Однако даже в той части «Айсберга», что скрыта от посторонних, нет агента по кличке Гром. Это слишком банально, сударь. Возможно, там есть Тихий Гром, или Внезапный Гром, или Безмолвный Гром. Просто Гром – признак дурного тона и непрофессионализма. Уверен, это ваш позывной только на сегодняшний вечер, вернее лично для контакта со мной. А коли так, почему агент Хидл обязательно должен числиться в базах «Зоны Икс»? Почему не может быть придуман только для этой – совместной с Персеем – операции?

Агент «Айсберга» шумно вздохнул, отодвинулся назад, сжал кулаки. Фон Ниддлу показалось: собеседник вопросительно взглянул куда-то вбок – скорее всего, в стол или во что-то еще были вмонтированы направленные микрофоны, и боссы Грома слышали беседу.

Сатур не подал виду, что уловил взгляд собеседника, направленный на один из соседних столиков, расположенных в темной глубине зала. Кажется, Гром ждал оттуда какого-то сигнала, подсказки, как действовать дальше.

– Мы перейдем к делу? – нажал фон Ниддл, не желая предоставлять врагу большую паузу на размышление. – Начнем говорить по существу или будем тратить время попусту, на игру в шпионов?

– Что вы предлагаете? – Кажется, сделать взгляд тяжелее и мрачнее, чем раньше был у Грома, не представлялось возможным, однако сотрудник «Айсберга» ухитрился это изобразить.

Впрочем, агента Хидла ничуть не беспокоила игра в гляделки. Он продолжал развивать партию по сценарию, который был намечен ранее. Какие-то второстепенные ходы другого игрока не очень волновали фон Ниддла, ибо генеральная линия пока оставалась правильной – той, какую и хотел видеть барон.

– Я предлагаю план! – чуть наклонившись вперед, горячо, заговорщически выпалил он. – Стопроцентно надежный план, который поможет убрать из игры Ребель! То есть устранит с тендера по хай-джет созвездие Дракона!

Гром не смог сделать вид, будто сообщение его не взволновало. Хотел выглядеть равнодушным, да мышцы лица немного подвели. Сатур заметил этот короткий миг – миг своего триумфа, но ничем себя не выдал, до полной победы следовало пройти еще длинный путь. Впрочем, барону не раз приходилось сталкиваться с многоходовыми задачами, он умел терпеть и ждать.

– Однако, – Гром хоть и подобрел, но не желал сдаваться без боя, – устранение с тендера одного из конкурентов не решает проблему в целом. Не так ли, господин Хидл?

– Согласен, – мгновенно, не раздумывая, отозвался барон. – При этом следует учесть, что мы устраняем конкурента номер один. То есть самого сильного врага. И как только созвездие Дракона окажется вне тендера по месторождениям хай-джет, шансы на общий успех значительно повысятся!

Гром помолчал, видимо, ему требовалось время, чтобы переварить полученную информацию.

– Непонятно… – после паузы вымолвил он. – Непонятно, почему вы сами не хотите осуществить «стопроцентно успешный план» в отношении Ребеля? Зачем-то ищете союзника…

– Ну… – усмехнулся фон Ниддл, – ни для кого из участников тендера не секрет, кто считается претендентом номер один, кто претендентом номер два. Вернее какие созвездия являются главными претендентами на победу, – поправился барон, заметив, как потемнело лицо спецназовца Персея. – Поэтому мы прекрасно знаем, сколь пристально вы следите за любыми телодвижениями «драконов». Стоит нам влезть в игру – «Айсберг» непременно заметит. А коли так, лучше предупредить заранее, иметь вас в союзниках, чем в противниках. По-моему, тут все логично?

Грому это понравилось. Сатур, уже составивший для себя психологический портрет собеседника, в очередной раз убедился: легкая лесть, поданная вовремя, строго дозированными порциями, способна разрушить стену недоверия. Сотрудник «Айсберга» остался доволен тем, что его спецслужбу ценили высоко. Объяснение показалось убедительным, а больше фон Ниддлу ничего и не требовалось.

– Черт с вами! – сдался Гром. – Ну, в чем смысл «идеального» плана? Грузите все! В конце концов, мы всегда успеем грохнуть и вас, Хидл, и узкоглазых обезьян, что окопались в баре под видом праздных гуляк…

Себастьян Ратье приблизился к подъезду небольшого трехэтажного здания и машинально, на автомате напрягся – подобрался, готовясь отразить возможное нападение. Впрочем, если бы кто-то захотел тривиально убрать полковника – метким одиночным выстрелом – не помогла бы никакая подготовка.

Ратье начал неторопливо подниматься по лестнице на второй этаж – туда, где в квартире ждал барон фон Ниддл. Первый и третий горизонты здания занимала «крыша» – живой щит из сотрудников «Скальпеля», охранявших барона и днем, и ночью. Вернее, агента Хидла из «Зоны Икс».

Себастьян довольно усмехнулся. До последнего дня спецслужбы Персея пребывали в уверенности, что в операции против созвездия Дракона вместе с «Айсбергом» будет работать «Зона Икс». Надо сказать, Сатур фон Ниддл мастерски запудрил мозги представителям Вентуры. Они не только согласились на проведение совместной операции, но и не смогли докопаться до истины: вместе с ними играли скальпелевцы из созвездия Возничего.

Полковник Ратье по-прежнему не понимал, для чего фон Ниддлу потребовалось так шифроваться, почему нельзя было провести операцию против конкурента номер один силами конкурентов номер два и номер четыре, не прикрываясь именем конкурента номер три. Однако Сатур прямые вопросы игнорировал, отмалчивался, а Ратье, за последние дни неплохо узнавший барона, понимал, что какие-то резоны у фон Ниддла имеются. Просто он скрывает от всех последующие ходы партии. По привычке? Наудачу? Чтобы не сглазили?

«Айсберг» согласился на проведение совместной операции, это не было новостью для барона. Ратье нес коллеге другую информацию: время вынужденной изоляции подходит к концу. Тогда, после встречи в баре «Блэк сэтиллайт», спецназовцы Вентуры, решившиеся на совместную игру, не полетели вперед сломя голову. Взяли паузу более чем на сутки – все же попытались тщательнее проверить агента Хидла и его компанию.

Однако фон Ниддл был готов к такому повороту событий, отнесся к длительным проверкам философски, с пониманием. Он, как заранее договорился с Ратье, после встречи с Громом отправился в особняк на Ребеле, в самом логове «драконов». Выглядело это невероятно нагло, но очень толково, хитро.

С одной стороны, обосноваться на Ребеле, в логове жертвы, мог только очень смелый агент – выбрать местом обитания столичную планету созвездия Дракона способен лишь человек с крепкой нервной системой. С другой стороны, устроившись в такой норе, агент Хидл усложнил задачу айсберговцам. Им пришлось вести разведку – прощупывать делового партнера – на вражеской территории, где спецслужбы созвездия Персея не могли работать в полную мощь. И раньше-то не могли, в спокойные времена, а теперь, в период тендера, тем более. При этом агент Хидл не вступал в контакты ни со связными Тельца, ни со связными Возничего. Таким образом, фон Ниддл лишил врага возможности установить свою истинную принадлежность.

Сатур предвидел все ходы противника-партнера заранее. Подробно изложив Грому свой план, он устремился в логово будущей жертвы, в особняк на Ребеле – ждать решения «Айсберга». В то время как спецназовцы Персея лезли из кожи вон, пытаясь любыми способами докопаться до истинной подноготной Хидла, барон сидел в квартире, занимаясь вырезанием забавных деревянных фигурок с помощью набора маленьких ножей.

Себастьян Ратье поднимался по лестнице на второй этаж – он нес товарищу весть о том, что время проверок и ожиданий закончилось. Спецслужбы двух созвездий готовы к проведению совместной операции на Ребеле.

Впрочем, как понял полковник, фон Ниддла не очень тяготило вынужденное ожидание и бездействие. Барон обладал такой нервной системой, что ему могли позавидовать многие спецназовцы, – Ратье готов был признать это публично.

Ожидание – самое тягостное и невыносимое, что случается в трудной работе. Ожидание выматывает, оно способно убить хорошего агента, заставить его – в попытках сократить паузу – сесть на алкоголь, на легкие наркотики, от которых не так уж далеко до тяжелых.

Барон фон Ниддл, похоже, не нуждался в таких лекарствах. Он даже не нуждался в общении, просто часами сидел на стуле над деревянной игрушкой, хмурясь и сосредоточенно вырезая какие-то маленькие детали – без конца улучшая облик своего питомца.

Себастьян Ратье закрыл входную дверь, чуть расслабился, вздохнул облегченно. Все-таки, несмотря на то что «Айсберг» теперь считал их партнером, полковник ждал любых неприятных сюрпризов от «персеев». Даже выстрела в спину – без всяких объяснений и попыток вступить в диалог.

Ратье ни на миг не забывал, что Сатур фон Ниддл затеял невероятно рискованную игру. Стоило только агентам «Айсберга» понять, что с ними на контакт вышли не «тельцы», а представители созвездия Возничего, – одного этого уже хватило бы, чтобы вынести смертный приговор актерам. Актерам, бездарно сыгравшим роль…

Фон Ниддл сидел на высоком табурете, приподняв крылатую нечисть вверх, поближе к свету. Ратье с первого взгляда не смог определить, что вырезал барон. Дракона-мутанта? Помесь летучей мыши и паука? Вампира, вообразившего себя Икаром и приделавшего крылья?

Кризис-менеджер чуть повернулся, внимательно посмотрел на вошедшего в комнату полковника, но не произнес ни слова, продолжил старательно водить кончиком острия по когтям неведомого чудовища.

– Проверили. Завтра начинаем, – коротко сообщил Ратье.

Он довольно быстро приспособился к манере общения Сатура. Если было необходимо, тот болтал без умолку, оказывая нешуточный прессинг на собеседника, не давая сосредоточиться на собственных мыслях, плотно обдумать то, что говорил фон Ниддл. Проще говоря, заливал в чужой мозг собственные идеи.

Однако барон мог провести несколько часов в молчании, не испытывая никакого дискомфорта от того, что рядом находится кто-то еще. Сатур просто безмолвствовал, и Ратье, поначалу – в первые часы – удивившийся такому изменению в линии поведения, затем понял: у фон Ниддла это что-то вроде высокой степени доверия. То есть он готов был молчать вдвоем лишь вместе с тем, кого знал, кого понимал, кого считал своим. С врагами, дураками и в официальных целях барон включал многословно-речевой интерфейс. А вот в присутствии Ратье – уже на второй день знакомства – принялся молчать, словно чувствуя, что рядом находится толковый человек, который все схватывает с полуслова, такого не надо закапывать в кучах словесного мусора.

Вот и сейчас барон не отреагировал длинной тирадой на информацию полковника. «Угу», – почти беззвучно выдохнул он и для верности мотнул головой, показывая, что услышал Себастьяна. Никаких дополнительных вопросов. Так, словно был заранее уверен – спецслужбы Персея станут действовать ровно по тому алгоритму, который составлен им, Сатуром фон Ниддлом.

– Еще информация, – добавил Ратье. – План князя Ольхонского в отношении «драконов» провалился. Официальная дипломатическая миссия потерпела фиаско.

Теперь фон Ниддл всерьез заинтересовался. Он мгновенно забыл про драконо-птице-мышь, отложил чудо генетики в сторону.

– Подробности? – спросил он, и его глаза живо заблестели.

– Подробностей, увы, почти нет, – вздохнул Ратье. – Сатур, мы довольно прилично ограничены в общении с первой группой спецназа, прикрывающей официальную дипмиссию. Сам понимаешь, любой дополнительный контакт с агентами созвездия Возничего может навести «Айсберг» на мысль, что мы блефуем.

– Совсем ничего нет? – расстроился фон Ниддл.

– Ну… – Ратье чуть помедлил, – очень мало. В короткой шифрованной записке мне сообщили лишь то, что князь Ольхонский и его помощники вышли на контакт с официальной дипломатической миссией созвездия Дракона. Встреча конкурента номер один и конкурента номер четыре состоялась. Князя выслушали, однако, как я понял, даже не стали долго обдумывать его план по совместному управлению месторождениями Карэлеса. Ольхонского послали ловить бабочек в деревню, открытым текстом.

– Видимо, они полностью уверены в том, что их заявка лучшая… – задумчиво пробормотал барон. – То есть, даже несмотря на нашу силу, с точки зрения научно-технической составляющей это все равно не перебьет их финансовую мощь… – Он помедлил, задумчиво поглаживая пальцами чудо-существо, скалившее зубы в какой-то не звериной, человеческой ухмылке. – Благодарю, Себастьян, – после паузы добавил фон Ниддл. – Это была очень важная информация.

– В общем, Сатур, – полковник решил поговорить еще, чувствуя, что удалось настроить барона на диалог, – наша официальная дипмиссия пребывает в шоке. Их план номер один, тот, на который были сделаны основные ставки, с треском провалился.

– Это значит, мы начинаем игру против созвездия Дракона очень вовремя… – Сатур недобро ухмыльнулся. – Очень даже вовремя!

– Завтра, – подтвердил Ратье. – Ближе к ночи.

Фон Ниддл молчал, его глаза были прозрачно-стеклянными – он думал о чем-то своем.

– Признаться, Сатур, я до сих пор не понимаю, как ты ухитрился по уши втянуть «Айсберг» в эту операцию, – сказал Ратье. – То есть план я понимаю. Согласен, им он показался интересным. Однако в чем закавыка, почему они решились так активно вступить в игру, первым номером?

– Да полная ерунда, никаких сложностей! – Барон отмахнулся с презрительной улыбкой. – Достаточно было составить правильный психологический портрет, найти уязвимую точку. Непонятно? Себастьян, просто некоторые дебилы в руководстве «Айсберга» уверены, что их спецслужба – самая лучшая, созвездие Персея – самое крутое в галактике, а гениально-бесподобные агенты и аналитики обитают на Вентуре, больше нигде.

– И?.. – все еще не понимая, уточнил Ратье.

– Когда я обрисовывал им план будущей операции, несколько раз сознательно допустил глупые неточности. Ну… ну как бы случайно показал, что мы вроде бы пытаемся играть правильно, но они, айсберговцы, умнее, толковее нас. Ну как объяснить? Это словно в шахматной партии, когда игрок увлеченно показывает, как он готовится проводить красивую комбинацию, безупречно красивую и логичную, и при этом не замечает, что зевает мат в один ход в собственную калитку.

– И ты подставился? – догадался Ратье.

– Ага, – почесав нос, простодушно заверил фон Ниддл. – Показал, что мы, «тельцы» в смысле, способны разработать классную операцию, но при этом недосчитываем варианты, бестолково зеваем мат в один ход. Вот нас и отодвинули на второй план, чтобы не завалили отличную комбинацию против злейшего конкурента «персеев». Убрать «драконов» – для них приоритетная задача, они напряженно искали пути. Мы их натолкнули на верный ход, собственно, этого достаточно. Убедившись, что они профессионалы более высокого класса, айсберговцы взяли бразды правления в собственные руки, побоялись краха операции против главного врага. По сути наша операция стала их операцией…

– А почему они вообще не выключили нас из игры? – полюбопытствовал Ратье. – Ведь работать начинаем вместе, пусть даже они ведущие, а мы на подхвате. «Айсберг» мог бы все провести сам.

– Мог бы, да, – согласился фон Ниддл. – Однако так им спокойнее. Мы слишком много знаем об их операции. В таком случае «Айсбергу» выгоднее, чтобы две звездные системы были намертво повязаны друг с другом: уж если правда откроется, вместе полетим с тендера. Для них это гарантия нашей преданности общему делу.

– Ага! – обрадовался полковник. – Сатур!!! Наконец-то я понял, для чего мы все время прикидывались «Зоной Икс», агентами созвездия Тельца! В случае успеха с тендера уйдет конкурент номер один, а в случае провала – конкуренты номер два и номер три!

Фон Ниддл усмехнулся, но как-то странно, загадочно.

– Примерно… – сказал он, и его глаза вновь стали стеклянными. – Примерно…

– Значит, можно сидеть сложа руки? – подначил Сатура полковник. – Ждать, пока счастье приплывет к нам само?

– Не совсем так. – Фон Ниддл энергично помотал головой, его глаза мгновенно ожили, заблестели. – Себастьян! Очень важно то, что я говорил! Завтра, когда начнется операция, твои люди должны быть на местах! Любой ценой необходимо зафиксировать лица зачинщиков бунта! Любой ценой! Твои агенты должны покадрово, с фиксацией даты и времени запротоколировать, с чего начался мятеж. И это – первейшая задача момента! Пожалуйста, еще раз поговори со своими!

Потасовка возникла из-за новичка – это Гвен разглядел отчетливо. Кажется, тот был из турей, во всяком случае, сидел за столиком, где располагались Слон и его приятели. Штайбер всегда любил выставлять напоказ, что он из числа угнетенных – из национального меньшинства. Из числа тех, кто вечно на вторых ролях.

Гвен этого терпеть не мог. Сам он был из вихов, однако, на его взгляд, это мало что меняло. Можно сколько угодно кичиться своим происхождением, твердить каждому встречному-поперечному, что правительство на Вентуре несправедливо относится к малым народам, – по сути это было враньем. Здесь, на Терере, на рабочей планете, от национальных корней мало что зависело. Управляющие менеджеры завода выжимали соки одинаково изо всех – хоть из турей, хоть из вихов. Да хоть из рамдов, которых, правда, на Терере крайне мало. На первом месте не цвет кожи или взгляды на жизнь – топ-менеджерам на то вообще наплевать, на первом месте у них находится прибыль.

Наверное, Слон это понимал ничуть не хуже других рабочих, только ему нравилось вставать в позу обиженного и униженного. Такой взгляд на вещи давал возможность списать все жизненные неудачи на внешние обстоятельства. Не дали премию? Унижают турей! Не повысили заработную плату? Палачи! Гады, пьющие кровь национальных меньшинств!

И уже казалось не таким важным, что сам Штайбер имел привычку опаздывать на рабочие смены, а после выходных или отгулов мог вообще прибыть на завод в легком подпитии – с идиотской ухмылкой, блуждающей на губах. Вихи! Всем бедам одна причина – элитное сословие, унижающее, втаптывающее в грязь любого, кто к нему не принадлежит!

За это Гвен ненавидел Слона, хотя держал эмоции при себе – тот был и старше, и сильнее. Да и компания у него подобралась такая, что не дай бог повстречаться с ней ночью, где-нибудь на окраине рабочих кварталов…

Гвен, стиснув зубы, терпел выходки Слона, даже его подначки, оскорбительные заявления в адрес святынь и богов вихов. Он понимал: единственный шанс избавиться от всего этого – не воевать с отморозками, а показать управляющим, что он, Гвен, дисциплинированный и аккуратный работник, способен на многое.

Хоть он и вырос в семье полуграмотных бедняков, но достоин лучшей участи, нежели стоять у станка с утра до ночи. Пусть даже на заводе применялись полуавтоматические комплексы и труд не был физически невыносимым, просто молодой рабочий мечтал о другом. Даже не о том, чтобы однажды стать мастером смены – и это казалось не таким уж большим достижением, если руководить придется полупьяными дебилами, как Слон.

Вентура! Вот по-настоящему достойная цель! Доказать свою состоятельность, подтвердить статус квалифицированного специалиста и однажды перебраться на столичную планету – именно об этом мечтал Гвен. Он видел себя в научно-производственных лабораториях Вентуры почти каждую ночь, в снах. Там не было помятых рож, дышащих перегаром. Там все улыбались друг другу и не делили коллег на турей и вихов. Там все занимались одной главной целью.

Новичка приняли в компанию Слона без каких-либо эксцессов, это могло означать лишь одно – он был из турей. Конечно, сыграло роль и то, что новый рабочий хорошо проставился – вся компания гудела только держись. Однако вряд ли Слон принял бы выпивку от чужака из вихов или рамдов. Хотя… кто его знает, может, и принял бы. В конце концов, политические лозунги – это скорее внешнее. Косметика. На самом деле Слон и его приятели обычные выпивохи, а кто проставляется, тот и лучший друг.