Текст книги "Нейтральная зона"

– Да какой я чемпион? Тренер мне завтра башку оторвет на тренировке, – недовольно бурчит Фокин, но все же крепко обнимает меня.

– Невозможно всегда быть идеальным, Олеж. Главное, что вы победили, остальное неважно, – пытаюсь утешить его, поглаживая по спине.

– Скажи это моему брату. Вот уж кого точно не порадует сегодняшняя игра.

– Посмотри на меня, – прошу я Олега и, отодвигаясь, обхватываю его лицо ладонями. – Тебе только девятнадцать лет, а ты уже невероятно талантливый хоккеист. На арене скандируют твое имя, но именно Максим гордится больше всех. Просто он слишком черствый, чтобы сказать это. Посмотри на поступки своего брата: он ходит почти на все домашние игры, смотрит каждый матч по телевизору, скупил чуть ли не весь ассортимент магазина с атрибутикой вашей команды. Олеж, его забота в действиях, а он твой главный фанат, – смотря прямо в глаза, я со всей искренностью пытаюсь донести ему правду.

– Света и мама говорят то же самое.

– Ну вот и послушай умных женщин. А если нужно потешить свое эго, ты всегда можешь обратиться к нам. Обещаю восхвалять твою персону, пока тебе не станет легче, – со смешком потрепав его за щеки, я наконец-то опускаю руки.

– Это слишком заманчивое предложение, чтобы от него отказаться.

– Пользуйся и не благодари, – говорю ему и машу головой в сторону подруги, которая молча стоит рядом.

– Привет, – выпрямившись, он поворачивается к Ксюше. Тут даже сомневаться не приходится в его симпатии. То, с какой нежностью он смотрит на нее, лучше любых слов.

– Играл ты дерьмово, – не тушуясь, бросает она в него гневный взгляд.

– Знаю.

– Хотя пас в конце был красивый. Не такой, как ты, конечно, но мне понравилось.

Я выдыхаю, когда Ксюша наконец-то успокаивается и хвалит Олега. Ну вот, может же, когда хочет.

– Я готов забить еще тысячу, если после каждого ты будешь называть меня красавчиком, – возвращаясь в свою привычную обаятельную оболочку, вещает Фокин с улыбкой.

Не мешая друзьям выяснять отношения, я выглядываю из-за угла. Ищу взглядом Мишу, но в коридоре среди хоккеистов его нет.

– Слушай, Олеж, а где Демин?

– Его тренер вызвал к себе почти сразу после игры. Наверное, он ушел до вашего прихода.

– Понятно. – На душе как-то резко становится тоскливо. Ну, значит, не судьба нам встретиться, попытаю удачу в другой раз.

– Я так и понял, что это он достал вам эти места. Другой бы не смог.

– В каком смысле?

– Это наш последний матч с «Северсталью» в региональном чемпионате. Билеты разобрали две недели назад.

– Тогда как он смог добавить нас в список?

– Вы сидели на местах, предназначенных семье Демина. Он всегда бронирует их для родителей на домашних играх.

– А где были они?

– Не знаю. Это тебе придется выяснить у него.

Очень интересно, как я должна это сделать, если его тут так некстати нет. Не писать же человеку сообщения с допросом о семье.

Достаю телефон и проверяю сообщения в мессенджере. Пусто. Судя по статусу, Миша был в Сети четыре часа назад. Видимо, еще не успел добраться до него после игры. Пишу ему привычное поздравление и возвращаюсь к разговору с друзьями. Подумаю, как поговорить с ним обо всем позже.

Мы болтаем еще минут пять, после чего они решают проводить меня до метро. Олег с Ксюшей собираются посидеть в баре недалеко от арены и отметить победу. От предложения пойти с ними я отказываюсь: у них впервые появилось время побыть наедине, и не хочется рушить такой момент. Олег порывается вызвать такси, памятуя произошедшее, но я быстро пресекаю это желание. На улице за эти недели немного потеплело, упасть, как в прошлый раз, мне не грозит.

– Да идите уже, я дойду сама, – говорю со смешком, как только мы оказываемся у подножия той самой лестницы. – Опасное место мы прошли, вам незачем провожать меня в противоположную сторону.

– Уверена? – уточняет Олег, окидывая меня внимательным взглядом.

– Конечно, справлялась же как-то до этого. Обещаю не рассказывать Максиму.

– Спасибо, что пришла, Лер. Обещаю звонить тебе каждый раз, когда братец будет невыносим.

– Поставлю переадресацию на номер Ксюши, она справится с этим важным заданием, – говорю я и под недовольный возглас подруги, разворачиваясь, ухожу.

Громкая мелодия входящего вызова застигает меня в паре метров от входа в метро. Взглянув на смартфон, я читаю имя абонента и останавливаюсь.

– Привет, – отвечаю на звонок с волнением.

– Ты где? – спрашивает Демин без приветствия.

– Захожу в метро.

– Стой там и не двигайся, – даже не успеваю ответить, потому что он скидывает вызов.

Усмехаюсь и убираю телефон обратно в карман. Почему-то такое поведение Миши нисколько не удивляет. Он заранее пресек мои попытки воспротивиться, как обычно, принимая собственное решение. У этого человека каждый шаг продуман наперед.

Подвигаться мне все же приходится: подхожу к краю дороги, чтобы Демин смог меня увидеть.

Темная машина останавливается на обочине рядом со мной, и оттуда выходит Миша, одетый в спортивный костюм. На улице пятнадцатиградусный мороз, а он в тонкой толстовке и кроссовках. Подходит к двери и открывает ее для меня. Быстрым шагом преодолеваю расстояние, окидывая Мишу недовольным взглядом, сажусь на подогретое сиденье.

– Демин, я, конечно, понимаю, что вы, хоккеисты, привыкли морозиться, но на дворе февраль вообще-то, – говорю ему, как только он возвращается в тепло салона.

– Не стал тратить время, чтобы переодеться, и да, спасибо, – с ухмылкой отвечает Миша.

– За что?

– За поздравление. На сообщениях я тоже время сэкономил, – продолжая ухмыляться, добавляет он.

Ох уж эта ямочка…

Лучше бы не брился, без нее было как-то легче.

– Ты серьезно? Миша, я вполне могла сесть сама. Нет никакого смысла расхаживать по улице без куртки.

– А вот и наши любимые конструктивные диалоги, да? – посмеиваясь, припоминает он мое замечание, сказанное в прошлый раз. Вместо того чтобы ехать, он ставит машину на аварийку и препирается со мной.

– Это вообще слабо похоже на диалог, потому что ты все равно делаешь по-своему.

– Лер, я был там меньше минуты и даже не успел почувствовать холода, – старается говорить мягче и смотрит в упор.

– Я умываю руки, ты невыносим.

– Повторяешься.

– А ты не меняешься.

– Какой есть. Лучше скажи, почему не дождалась меня после игры?

– Олег сказал, что тебя вызвал тренер. Мы не знали, насколько это затянется.

– Я взял телефон с собой, но забыл включить звук. Когда не увидел пропущенного, решил, что ты еще внутри.

– Ничего страшного, мы же не договаривались встретиться.

– В следующий раз дождись меня, ладно? – спокойным голосом просит Демин, тем самым как бы намекая, что это не последняя наша встреча.

– Хорошо, – соглашаюсь после секундной заминки.

Мы оба замолкаем, и салон погружается в тишину. Поднимаю взгляд и смотрю на Мишу. Во время разговора он сел вполоборота и, закинув руку на руль, рассматривает меня так же внимательно.

Кроме исчезнувшей щетины вроде ничего не изменилось с прошлой встречи, но я словно знакомлюсь с ним заново. Теперь уже будучи почти свободной женщиной, имею возможность без угрызений совести разглядывать его и подмечать детали. Темные волосы, короткие на висках и длинные на макушке, сейчас немного взъерошены. Два небольших шрама на лице. Один на правой брови, рассекающий ее пополам, шириной не больше пары миллиметров. Второй немного крупнее, слева на подбородке. Глубокие морщины в уголках его глаз. Крупный нос с горбинкой, вероятно полученной во время игр в хоккей.

– Лер, – приглушенным голосом Миша первым нарушает тишину. В этой атмосфере, окутавшей нас, все вокруг приобретает совершенно другой оттенок, более личный.

– Да, – отзываюсь так же тихо. По коже бегут мурашки, дыхание сбивается с ритма.

– Ты такая красивая.

Глава девятая

«Ночные Снайперы» – Секунду назад

Миша

– Ты такая красивая, – поздно ловлю себя на мысли, что говорю это вслух. Слова непроизвольно срываются с языка.

Идиот!

Я же хотел просто подвезти ее до дома, не обременяя наше общение неуместным вниманием с моей стороны. В итоге сделал только хуже. Считаю ли я Леру красивой? Безусловно. И все же говорить об этом вслух было опрометчиво. Она замужняя женщина, у нее есть дочь, и наше общение лишь блажь с моей стороны.

В этой истории с самого начала все складывается не так. Начиная с нашего знакомства, когда я согласился помочь ей. Заканчивая встречей сегодня, которой у нас быть не должно. Тем не менее из раза в раз я поступаю в обход собственного здравомыслия.

Что я теперь должен сделать? Извиниться? Вероятно, так будет правильно, но найти нужные слова у меня не получается. Поэтому делаю то, что умею лучше всего, отмалчиваюсь. Лера выбирает такую же тактику, и салон снова погружается в тишину, нарушаемую лишь урчанием двигателя.

Никто из нас не решается на разговор, и я не придумываю ничего лучше, кроме как отвезти ее домой. Беру телефон с подставки, попутно бросаю взгляд на притихшую Леру. Она нервно перебирает кончик шарфа, опустив взгляд на свои руки. Проштрафился я основательно. Нахожу в истории навигатора ее адрес и выезжаю на дорогу. Чтобы заполнить тишину, негромко включаю музыку. Глубокий голос Арбениной так уместно поет про секунду назад. Да уж, отмотать бы время назад и взять слова обратно, чтобы вернуть былую легкость нашего общения.

С Лерой мне изначально понравилась естественность, с которой нам удавалось разговаривать. Она не пыталась утаивать свои мысли, задавала вопросы не из вежливости, а с искренним интересом. Эмоционально спорила и отстаивала свою свободу. Благодарила от чистого сердца. Эта непринужденность ощущалась очень необычно. Я уже успел позабыть, каково это, общаться с человеком просто так, без отсылки на мой статус и деньги. Друзья, команда, семья – все имеется. Но вот чтобы с чужим человеком разговаривать и не испытывать неловкости? На моей памяти такое впервые.

– Миш, а ты куда меня везешь? – впервые за двадцать минут отмирает Лера. Вот казалось бы, взрослый мужик, тридцать два года все-таки, но ее «Миш», сказанное шепотом, выбивает весь воздух из легких. И ведь даже не подозревает, что творит со мной своей нежностью.

Демин, она замужем!

В сотый раз за эти недели напоминаю себе мысленно. Немного отрезвляет.

– Вот это ты, конечно, молодец, вовремя опомнилась. Вдруг я тебя украсть собрался, а ты сидишь, не сопротивляешься, – пытаюсь пошутить и вернуть наше общение в привычное русло.

– Куда? В берлогу свою? – оттаивает Лера.

– А можно? Ты только скажи, сменим курс, – я игриво подмигиваю, поддерживая непринужденную атмосферу.

– Звучит заманчиво, но дома меня ждет один маленький медвежонок, в лице дочери, – напоминает она.

– И как же зовут маленького зверя?

– Камилла.

– Необычное имя, сколько ей? – впервые заговорив о жизни Леры, я не упускаю момента узнать больше.

– Пять, у вас, кстати, дни рождения в один день, – неожиданно выдает себя с головой. На ее щеках проступает смущенный румянец.

– Читала обо мне, значит?

– Читала, – со вздохом признается в содеянном.

– Много хорошего вычитала?

– Не особо. Ты еще тот партизан, даже фотографии не выкладываешь.

– У меня за последний год штук пять наберется с натяжкой.

– Ну вот их бы и выложил, порадовал фанатов.

– Сомневаюсь, что им нужны фотографии моей собаки. Я же не сказал о наличии себя на этих снимках, – с улыбкой подмигиваю.

– Зачем тебе домашнее животное, если ты постоянно в разъездах?

– Хотелось, чтобы кто-то ждал, – отвечаю абсолютно честно.

– Люди обычно начинают с жены и детей, а уже потом заводят собаку. Ну, знаешь, чтобы было кому за ней присмотреть, – иронично подмечает Лера. Не сомневаюсь в ее осведомленности касательно моего первого брака. Об этом довольно много статей из-за популярности бывшей жены.

– Родители присматривают за Цезарем, пока меня нет. Воспитывают пса, раз уж внуков нет.

– Кстати о родителях, как так вышло, что мы с Ксюшей заняли их места на игре? – спрашивает о том, что хотел утаить. Ставлю сотню, без длинного языка Фокина тут не обошлось.

– Лер, я играю в хоккей с пяти лет. Можешь представить количество матчей, на которых им довелось присутствовать? Одним меньше, одним больше.

– Все равно это неправильно. Я чувствую себя ужасно, что им пришлось остаться дома, пока мы с Ксюшей пользовались чужими привилегиями.

– Обещаю в будущем быть предусмотрительнее, – звучит очень самонадеянно. У Леры нет никаких поводов ходить на мои игры, но мне безрассудно хочется видеть ее на трибунах.

– Так куда мы все-таки едем? – вновь повторяет заданный ранее вопрос. Мне нравится, как доверчиво она относится к моим решениям. Да, иногда может взбрыкнуть, но в итоге сдается.

– Домой везу, Лер, куда еще? В навигаторе сохранился адрес.

– Что-то не так? – спрашиваю прямо и поворачиваю на знакомую улицу.

– Я тут больше не живу, Миш, – вновь так же ласково, как и в прошлый раз, говорит Лера. Мне требуется немного времени, чтобы осмыслить услышанное.

– В каком смысле? – Я продолжаю задавать вопросы, несмотря на нежелание Леры откровенничать, и паркуюсь на ближайшее свободное место.

– Мы с Камиллой переехали почти две недели назад, – со вздохом рассказывает она. Я не упускаю в ее словах отсутствие третьего человека.

– А муж?

– Только мы, – не пытаясь прояснить ситуацию, коротко отвечает Лера.

– Я ничего не понимаю. Вы поругались? – бью наугад, потому что сама она рассказывать не спешит.

– Что-то типа того, да. Я завтра подаю заявление на развод, – сбрасывает на меня бомбу, при этом смотрит в глаза нерешительно. Я опускаю взгляд на ее руку, только сейчас заметив, что обручального кольца там больше нет.

– Он тебя бил? – спрашиваю первое, что приходит в голову, попутно внимательно осматривая Леру. Понятное дело, что явных синяков нет, я бы заметил, но вдруг пропустил детали. Не знаю, что буду делать, если она даст положительный ответ. Возможно, сломаю ему пальцы на руках.

– Костя? Боже упаси! Нет, конечно, – немного повысив голос, отрицает Лера.

– Изменял? – не сдаваясь, я продолжаю перебирать варианты.

– Не знаю, вроде нет. С поличным пойман не был, если ты об этом.

– Лер, мы будем играть в угадайку, или, может, расскажешь, что произошло?

– Я не готова пока обсуждать это, правда. Если совсем коротко, мы с ним слишком разные люди. Понимаю, тебе хочется знать все, такой уж у тебя характер, но сейчас не время. Для начала мне надо самой разобраться, – говорит Лера, устало откидывая голову на изголовье сиденья.

– Ты сомневаешься в своем решении?

– Нет, сдавать назад я не собираюсь. Просто все как-то шатко сейчас. Это нелегко – брать все в свои руки, после пяти лет брака.

– А дочка?

– Она еще маленькая и не понимает картины в целом. Может быть, позже поймет, заскучает по отцу, но пока Камилла счастлива сменить обстановку, – с искренним волнением рассказывает Лера. Тут невооруженным глазом видно, насколько она озабочена чувствами дочери.

– Где вы сейчас живете? – пользуясь мгновением ее откровенности, пытаюсь узнать детали произошедшего.

– Пока остановились у друзей. Знаешь Максима, старшего брата Олега? Они с женой очень помогли мне.

За то недолгое время, что мы с Лерой знакомы, уже успел понять, насколько ей неловко полагаться на кого-то кроме себя. Поэтому я не удивляюсь, уловив в ее голосе благоговение по отношению к друзьям. Она такая открытая и честная. Может, это в ней и подкупает.

– Что планируешь делать дальше?

– В понедельник перееду к Ксюше на пару месяцев. Пойду работать, там, может, подкоплю немного и сниму квартиру. Я стараюсь наметить план, но в нем много недостающих деталей.

Предложение помощи едва ли не срывается с языка, в последний момент успеваю остановиться. Сомневаюсь, что она готова принять от меня хоть какое-то участие.

– Если нужна помощь с переездом, обращайся, – предлагаю самое малое и решаю не действовать нахрапом.

– Спасибо, но Максим обещал помочь. У нас не так уж много вещей, мы справимся быстро, – мягко отказывается она, ничуть не удивляя своим выбором.

– Хорошо, – бросаю взгляд на приборную панель, уже начало двенадцатого. Завожу машину и, попросив у Леры новый адрес, выезжаю на дорогу.

– Ты не против, если мы заедем на заправку? – спрашиваю, когда замечаю почти пустой бак. Доехать хватит, но хочется немного побыть с Лерой наедине. Старательно отмахиваюсь от лишних мыслей после известия о разводе. Две недели тормозил себя, стоило только позволить себе подумать о чем-то большем касательно Леры. Я остановился на дружбе и придерживался выбранной стратегии, помня о наличии мужа. Лера мне нравится как женщина, и будь мы в другом положении, мои ухаживания были бы неизбежны. Но не уверен, что ей сейчас в жизни нужны дополнительные сложности. С одной стороны, стало легче из-за разрыва с мужем, а с другой – усложнилось еще больше.

– Да, конечно, – отвечает Лера, и мы заезжаем на ближайшую заправку.

– Не знаю как ты, но я бы выпил кофе. Будешь? – День был чертовски длинным, а мне еще минимум час ехать за город. Впервые жалею, что купил дом вместо квартиры. Хорошо, хоть пробок нет, так бы совсем встрял.

– Лучше чай, боюсь не усну, если выпью кофе, а Камилла просыпается очень рано.

– Оказывается, у нас с ней есть еще что-то общее помимо дня рождения. Я встаю каждый день в половине шестого.

– Какой кошмар, Демин! Моя дочь ранняя пташка, но не настолько, – громко восклицает Лера и недовольно морщится. Мой смех заполняет салон.

– Не поверишь, я еще каждый день бегаю в это время, – продолжаю хохотать, когда вижу неприязнь на ее лице.

– Ты кто? Монстр?

– Хоккеист, – говорю я со смешком и выхожу из машины.

Стою на кассе в ожидании напитков и вдруг замечаю шоколадные эклеры, очень удачно расположенные прямо перед носом. Сам я редко позволяю себе сладкое, стараясь придерживаться правильного питания. Мало кто знает, каким являюсь сладкоежкой на самом деле. Поэтому поддаюсь порыву и беру парочку.

– Держи, – вернувшись в машину, протягиваю чай Лере. – А это вам с Камиллой, – достаю из пакета упаковку с эклерами.

– Прекрати подкармливать нас сладким, у Ками такими темпами зубы испортятся, – ворчит она, но при этом старается сдержать улыбку.

– Это же шоколадные эклеры, кто в здравом уме откажется попортить ради них зубы?

– А гематоген? – напоминает Лера о моей прошлой импульсивной покупке.

– Это было лекарство, не считается.

– Выкрутился, да? – прищурившись, спрашивает она, не найдя, чем крыть мои аргументы.

– Работа такая, сама понимаешь, – ухмыляюсь я.

До дома друзей Леры мы добираемся за двадцать минут. По пути успеваем немного перекинуться будничными рассказами. Так я узнал, что Лера никогда не стояла на коньках. Она поделилась своим страхом остаться без пальцев, если неудачно упадет на льду. Я снова смеялся, пока она недовольно бурчала, что мои конечности целы только благодаря перчаткам, которые надеты во время игры.

Еще узнал о ее ненависти к шайбам. Лера спросила, не прилетала ли когда-нибудь шайба в голову людям на трибунах. Я не стал рассказывать, что несколько игр назад лично попал болельщику в лоб, неудачно выбив шайбу за ограждение. Благо обошлось без последствий. С невинным лицом я соврал.

– Спасибо, что подвез, – произносит, как только останавливаемся у нужного подъезда.

– Обращайся, – киваю в ответ, но не спешу покидать салон, чтобы открыть ей дверь. Мне настолько легко и комфортно в ее компании, что хочется продлить это ощущение подольше.

– Ну, пока? – неуверенно говорит она, продолжая сидеть.

Сейчас, в приглушенном свете, ее карие глаза кажутся черными, почти бездонными. Чем дольше я в них смотрю, тем ниже падаю, проваливаясь глубже и глубже в поисках дна. Не контролируя своих действий, я протягиваю руку и убираю ей за ухо выбившуюся прядь волос. Кончиками пальцев едва заметно дотрагиваюсь до белоснежной кожи на щеках. Через мгновение одергиваю себя, опомнившись, и опускаю руку.

Лера необычайно красива, при этом естественна. Ей не нужна тонна косметики, потому что от природы уже имеет все самое лучшее. Я невольно подмечаю детали, попутно любуясь ею. Подрагивающие густые ресницы. Пухлые губы, слегка потрескавшиеся от мороза. Едва заметные морщинки вокруг глаз, выдающие возраст. Странно, никогда раньше не испытывал желания вглядываться в женщину больше пары минут, но от Леры не могу оторваться. Маленькая, хрупкая, беззащитная. Все инстинкты внутри требуют укрыть ее в безопасном месте и оберегать.

Попал ты, Демин.

Она отмирает первой и резко начинает суетиться, пытаясь открыть заблокированные двери.

– Сиди здесь, – говорю, я и выхожу из машины.

– Я же больше не инвалид, чтобы ты со мной носился, – вновь пытается спорить, но от протянутой руки не отказывается. Ее маленькая ладошка тонет в моей.

– Нет, но во избежание новых травм лучше подстраховаться.

– Тут же не скользко, – пытается вырвать ладонь из моей хватки. Я мягко сжимаю в ответ, чтобы прекратить эти поползновения, не желая отпускать ее руку. Игнорирую недовольство Леры, иду в сторону подъезда. Ей ничего не остается, кроме как пойти следом.

– Только не говори, что собираешься вновь провожать меня до лифта, – произносит, как только мы останавливаемся у подъезда.

– Я бы хотел, но ты, вероятно, начнешь спорить.

– Вот именно, – кивает и вновь дергает рукой, которую, к несчастью, приходится отпустить. Сейчас, как и во время игры, в голове бегут секунды заканчивающегося времени. Жаль, тут не положен овертайм, хотя бы ненадолго.

– Пока, – говорю первым и отступаю в сторону, когда она открывает дверь.

– Спокойной ночи, – бросает Лера на прощание и скрывается в подъезде, не дав мне шанса ответить.

Трусишь, маленькая?

Домой добираюсь к часу ночи. Цезарь радостно машет хвостом и выбегает на улицу, как только открываю входную дверь. Останавливаюсь на крыльце, пока пес задорно носится по участку, и вдыхаю морозный воздух. Невольно вспоминаю, как Лера ругала меня за отсутствие куртки. Когда в последний раз кто-то отчитывал меня за такие простые вещи? Может быть, еще в детстве, когда то и дело выходил на улицу без шапки. Эта неожиданная забота с ее стороны откликается в сердце.

За последние несколько недель мои чувства по отношению к этой девушке неоднозначно обретают внушительный вес.

Я знал, что Лера для меня табу. Слишком безупречная, чтобы запятнать ее интрижкой за спиной мужа. И хотел ли сам этой возни? Вряд ли. У меня достаточно женских контактов в телефоне, не обремененных подобными условностями. Я вообще все чаще стал задумываться о том, что меня ждет с выходом на пенсию. Почти все товарищи по команде уже давно женаты, а те, кто помладше, только ступили на путь доступных женщин, тянущихся к возрастающей славе и деньгам. Мне это приелось еще в восемнадцать, когда устал возвращаться в родительский дом и приобрел первую недвижимость. Поэтому, повстречав Настю, я загорелся, как спичка.

Мы познакомились в клубе совершенно случайно. Столкнулись в коридоре, слово за слово, обменялись номерами. Как мужчине мне льстило, что из десятка ухажеров, которые всегда кружили вокруг Насти, она выбрала меня. Не откладывая в долгий ящик, я сделал предложение спустя пару месяцев отношений.

Первый год мы еще как-то уживались, пытались притереться друг к другу, закрывали глаза на все недостатки. Основной причиной недомолвок был хоккей. Меня часто не бывало дома: тренировки, матчи, чемпионат.

Ко второму году добавилась моя ревность. Настя тогда училась на третьем курсе театрального и много времени проводила в обществе однокурсников. Ревновал дико, пытался контролировать каждый шаг, и все это отразилось на нашем браке. По неопытности мы часто скандалили, но так же бурно мирились. Секс был единственной составляющей, где у нас царила идиллия.

Все окончательно испортилось за полгода до развода. Настя уже окончила школу-студию МХАТ, и карьера актрисы стремительно летела вверх. Я как раз хотел подписать первый пятилетний контракт с «Торнадо» и начал все чаще говорить о детях. Она о них даже слышать ничего не хотела. У нее съемки, кино, показы. Выпасть из жизни на год, чтобы потом спихнуть ребенка на няню в жалкой попытке восстановить былую популярность? Или поставить на кон успешное актерское будущее и сменить его на пеленки, распашонки? Настя не готова была пожертвовать успехом. Частые скандалы стали неотъемлемой частью нашей жизни. Я отказывался принимать ее позицию, она отстаивала свое право на возможность строить карьеру.

Развелись мы по ее инициативе. Насте предложили большую роль в Европе, и она ухватилась за этот шанс. Особо сильных чувств у нас к тому времени не осталось, поостыло. Да и будущее мы видели по-разному.

После Насти я больше не встретил девушки, с которой захотел бы построить семью. Да и с моим графиком эта задача кажется непосильной. Родители давно просят внуков, а мне их просто делать не с кем. Женщины в моей жизни имеются, понятное дело, монахом не был, но такой, чтобы зацепила? Нет. Сбрасываю напряжение временами, а потом теряюсь в рабочих буднях и даже не вспоминаю, с кем был накануне.

Лера стала первой женщиной, на которую я обратил внимание не с целью одной встречи. С первого взгляда оценил миловидную внешность, искренность в действиях и безусловную честность, читающуюся во взгляде. Зависть даже кольнула, когда я наблюдал за ней со стороны, невольно заметив в коридоре. Лера так открыто смеялась и обнимала Фокина, поздравляя с победой. Захотелось похожей женской теплоты в своей жизни. Протянул руку помощи, потому что имелась возможность. Зачем мучиться, если можно решить проблему здесь и сейчас? Потом узнал, что она замужем, однако это особо ничего не меняло. Да, не жена Фокина, друга его брата, но суть остается прежней – Лера была занята.

Отвез домой, затолкнул произошедшее подальше, но то и дело вспоминал о ней. Зацепила меня, признаю. Красивая, добродушная, открытая. Общение с ней как глоток свежего воздуха в моей однообразной жизни. То, что муж у нее дерьмо, я сам понял, да и Фокин не шибко лестно о нем отзывался. И все же это не повод, чтобы лезть в чужую семью из-за неожиданно вспыхнувшей симпатии. Эмоции поутихли, затерлись на фоне тренировок.

Когда она прислала первое сообщение, расценил как вежливость с ее стороны. Потом поздравила с победой, и конкретно от нее это было слышать приятнее, чем от других людей. Может, все дело, что в честности Лериных слов сомневаться не приходилось.

Те несколько дней до первой домашней игры стал чаще думать о ней. Пришел к выводу, что можно остаться друзьями. Раз муж у нее так себе, могу подставить плечо, если понадобится. Почему бы и нет? Глупая мысль, но я искал любое оправдание, желая увидеться с ней снова.

Когда Лера не приехала на игру, расстроился, чего греха таить. Настроился на возможную встречу и обломался. Спросил прямо, все ли в порядке. Я же другом стать собрался, значит, в случае чего могу прийти на выручку. Я много действий совершил, прикрываясь этим статусом: сообщения каждый день, билеты на игру. Родителям сказал, что хочу пригласить друзей, когда попросил накануне остаться дома. Все кажется таким простым, когда тебе есть чем крыть.

Теперь вот, зная о ее проблемах с мужем, я наконец-то могу признаться хотя бы себе, что так себе у нас выходила дружба. Просто ухватился за единственное возможное оправдание, потому что Лера пробуждает во мне такие чувства, о которых успел забыть за эти годы: защищать, радовать, заботиться.

По-хорошему, мне бы не лезть в ее жизнь сейчас и позволить ей разобраться со всем самой. Дать время встать на ноги, оправиться от неудачного брака. Я ведь тоже не предел мечтаний. Резкий, вспыльчивый, трудоголик до мозга костей. Близкие люди часто называют коротко и емко – «Эмоциональный сухарь». И все же я понимаю, что, имея на руках не лучшие карты в виде ее мужа, находил себе оправдания. Навряд ли смогу притормозить сейчас.

Достаю из кармана телефон, открываю мессенджер, и пишу привычное за эти дни: «Спокойной ночи)», добавляю в конце смайлик.

Ну вот, не такой уж я и сухарь.