Текст книги "Тебя уволят, детка!"

Приехали. Бросился спасать, сам не зная кого? Вот это обломинго ему, наверно, – увидеть меня в роли спасенной. То-то лицо так вытянулось.

– Нет, твоя бабуля, – съязвила я на автомате, поражаясь, что защитные реакции на Дена до сих пор при мне.

Он будто и не почувствовал иронии в моем голосе.

– Они… – он умолк, не закончив фразу.

– Обломались, – нервно усмехнулась я.

При нем хотелось сохранить хотя бы жалкие крохи самолюбия, если таковое еще было возможно. Ни за что на свете я не позволила бы Дену упиваться моим отчаянным положением, тем более упрекать чем-то наподобие «доигралась». Да, мне не следовало принимать угощения от незнакомцев и отходить хотя бы на шаг от Ромки после того, что устроила на танцполе. О’кей, я способна с первого раза усвоить урок.

– Как ты меня нашел?

Он не должен был видеть, как мне больно оттого, что мое тело едва не растоптали, какой ничтожной дурой я себя чувствую. Боль испытывают слабые, а я – не такая.

– Не знаю, – Ден пожал плечами, – как будто в спину кто-то толкнул. Захотелось выйти подышать, потом услышал какую-то возню за углом, а дальше уже не задумывался…

Я неожиданно для самой себя расхохоталась, потому что наконец осознала, каково было Дену прилететь сюда в костюме Супермена и обнаружить, что он получил по морде, защищая меня. Меня! Да у него наверняка со школы одна мечта – придушить меня собственными руками. А тут раз – и отхватил от фриков, защищая мою честь. Хренов рыцарь без страха и упрека!

Хохотать было легче, чем рыдать на плече у своего врага. Я собиралась дать волю слезам позже. Только не на виду у гадского Дена Овчаренко!

Он смотрел круглыми глазами, как я пытаюсь подняться и падаю обратно от хохота и от того, что действие «химии» продолжало усиливаться.

– Пьяная идиотка! – бросил Ден, а затем подхватил меня под мышки и поставил на ноги.

Я старалась не думать о том, во что превратилась моя шуба после валяния в луже и как от меня несет помойкой.

– Ты – мой герой, Денчик! – с придыханием пробормотала я, чувствуя, что коленки подкашиваются. – Мой чертов драный герой!

Новая волна смеха скрутила меня, и я повисла на нем, как обезьяна на пальме.

– Вика, у тебя серьезные проблемы с алкоголем, – произнес Ден, выводя меня из подворотни. – Завязывай так бухать.

Мне показалось, что в его голосе сквозит беспокойство.

Ого. Ден Овчаренко переживает за мою печень. Это круто.

– Я не пьяная, – если бы ему не пришлось волочить меня на себе, я бы непременно топнула ногой, – меня эти фрики какой-то «химией» опоили.

Ден на мгновение замедлил шаг, потом задумчиво произнес:

– Тогда понятно.

Что ему понятно?

Что ему, к чертям, обо мне вообще понятно?!

В этот момент я осознала, что его рука лежит на моей талии и обжигает сквозь одежду не хуже каленого железа. Под действием наркоты я не могла трезво мыслить, не могла дать ему отпор или сказать, чтобы убрал от меня свои лапы. С другой стороны, если бы Ден меня не держал, я бы точно свалилась на землю.

Мир вокруг менял запахи и краски, я все больше отрывалась от реальности. Кожа стала очень чувствительной, трение одежды доставляло невыносимые мучения. Хотелось сбросить с себя все до последней нитки. Теперь, кажется, становилось понятно, о чем говорили те подонки, утверждая, что я «буду просить еще».

Я стиснула зубы так, словно намеревалась стереть эмаль в порошок.

Тем временем мы очутились у дороги. Ден перехватил меня одной рукой, а второй взмахнул – и к нам тут же подрулило желтое такси. Не отпускало ощущение, что он делает что-то неправильно, что так не должно быть, но мысли никак не хотели собираться в кучу. Ден распахнул дверь и усадил меня на заднее сиденье, и тут я опомнилась.

– Сумочка! Моя сумка!

Я показала туда, где валялись мои вещи. Ден дал водителю знак подождать и сбегал к подворотне, вернувшись с моей сумкой в руках.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Ден. Сбегал. За моей сумкой.

Что-то определенно в лесу сдохло, раз он такой душка. Или это костюм Супермена так на него повлиял?!

– Двигайся! – раздался недовольный возглас, и сильное мужское тело плюхнулось рядом со мной.

– Куда едем, молодые люди? – послышался голос водителя.

– Вика, говори адрес.

Я продолжала сидеть, откинув голову. Все объяснялось просто: мне требовалось еще немного времени, чтобы наконец понять, что же идет не так. К сожалению, задурманенные мозги работали очень медленно, и я была еще где-то на середине мыслительного процесса.

Ден пробормотал что-то ругательное, открыл мою сумку и нашел в ней паспорт. Я всегда носила с собой паспорт в клубы с тех пор, как в одном баре меня отказались обслуживать, потребовав подтвердить совершеннолетие. Второго такого скандала не хотелось. Подняв документ на уровень глаз, Ден зачитал вслух адрес прописки, затем вернул его на место.

Я не успела опомниться, как машина рванула с места. От резкого движения голова закружилась. Я поерзала на сиденье, раздумывая, что буду делать, если меня все-таки укачает. И в это время случилось невероятное. Рука Дена легла на мою макушку, надавила и заставила положить голову на его плечо. Да, так определенно было лучше, но…

Мне резко стало не хватать воздуха и не покидало ощущение, что все происходящее неправильно.

– Как же твоя подружка? – пробормотала я, потеревшись щекой о холодную кожу его куртки.

– Не думай о ней, – с убийственным спокойствием произнес Ден.

Вот гадство, когда он успел стать таким крутым?! Уж точно не в школе!

И тут меня осенило.

– Там остался Ромка!

Вот что было неправильно. Мои мозги наконец-то со скрипом завершили дело.

В подтверждение этих слов в сумочке зазвонил телефон. Друг забил тревогу! Хотя, может, он и раньше звонил, просто я не слышала?

Я начала расстегивать замок, но пальцы не слушались. Телефон звонил и звонил, а у меня никак не получалось его взять.

С раздраженным вздохом Ден сбросил мои руки, открыл сумку, порылся там и достал телефон, а потом, и глазом не моргнув, ответил на звонок вместо меня. Я даже дар речи от такой наглости потеряла!

– Да, – рявкнул Ден в трубку, затем его брови поползли вверх. – Да, это я… а, ну да, помню, Роман, узнал… да, она со мной… все в порядке… угу… о’кей.

Он отключил трубку и вернул телефон в сумку.

– Тебе следовало бы вернуть меня Ромке, а не увозить в неизвестном направлении, – заметила я равнодушным голосом.

Ден молчал, поджав губы.

– Но ты не хотел, чтобы твоя подружка закатила скандал, увидев нас вместе. Она ведь тебя приревновала, – продолжила я.

– Вика, спи, – он снова прижал мою голову к своему плечу. Его ладонь показалась большой и теплой. – Ты сама не понимаешь, что несешь.

– Приревновала! – повторила я назло ему. – Потому что ты пялился на мои сиськи.

Ден помрачнел.

– Это было несложно, ты показывала их всем.

– Но только ты на них пялился, будто никогда не видел ничего подобного! Ты всегда на меня пялился. Даже в школе.

Ден медленно повернул ко мне голову, глядя сверху вниз. Его глаза стали такими убийственно темными, что казались почти черными.

На какое-то мгновение показалось, что он сейчас меня поцелует, и я знала, что, если Ден сделает это, придется дать ему по морде. Я не должна была позволять ему целовать или трогать себя, потому что дала зарок вечно мучить и дразнить его. Использовать мужские слабости Дена против него же. Но проклятая «химия» бурлила в моей крови, и мысли о поцелуе все больше заполняли сознание. Я перевела взгляд на его губы. В последний раз, когда наши лица находились так близко друг от друга, между нами произошел неуклюжий, быстрый и скомканный секс, который длился не больше минуты и не принес удовольствия никому из нас.

Это было хорошее воспоминание: оно отрезвило и заставило подумать, кто я, а кто такой Ден Овчаренко.

– Приехали, голубки! – сообщил водитель и ударил по тормозам.

От резкой остановки я испытала новую волну тошноты, пока Ден вынул бумажник и расплатился с таксистом. Затем он буквально вытащил меня из машины, как какой-то предмет мебели, – я по-прежнему испытывала большие проблемы с самостоятельным передвижением.

– У тебя дома кто-то есть? – спросил Ден глухим голосом, помогая доковылять до лифта.

Он демонстрировал поистине ангельское терпение в этот вечер со мной. Я начинала ломать голову, что же им движет.

– Да, – отозвалась я, – муж, двое детей и собака.

Судя по выражению лица, Ден купился на мою наглую ложь, но через пару мгновений сообразил, что к чему, и нахмурился. Я прислонилась к стене лифта и пронзила его взглядом.

– Я пошутила.

– Я это уже понял.

– Но когда-нибудь у меня обязательно все это будет.

Ден неохотно поднял глаза.

– И к чему мне эта информация?

Я постаралась растянуть губы как можно в менее пьяную улыбку.

– Чтобы ты знал: на мои сиськи тебе недолго осталось пялиться.

Он медленно и демонстративно повернулся ко мне спиной. Я воспользовалась этим и начала кусать губы. Держаться свободно и независимо стоило больших нервов. Будь на месте Дена Ромка, я бы уже рыдала в три ручья, рассказывая, как натерпелась страху в темной подворотне.

Ден обернулся в самый неподходящий момент и прочел по моему лицу то, чего не следовало.

– Эй… эй! – он бросился ко мне, взял за подбородок и освободил большим пальцем мою нижнюю губу из плена зубов. – Все позади. Ты уже почти дома. Все хорошо.

Губами я ощутила слегка шероховатую поверхность его пальца и, шокированная, уставилась на него во все глаза. Он… меня… успокаивает?!

Опоздал на много лет!

– Убери свои грязные руки, – четко произнесла я, глядя ему прямо в глаза.

Ден прищурился, его пальцы тут же оставили в покое мое лицо. Двери лифта распахнулись. Цепляясь за стенки, я выползла на площадку.

С ключами пришлось возиться Дену: мои руки по-прежнему отказывались служить. Он почти втолкнул меня в квартиру, потянулся включить свет в прихожей, но я быстро его остановила.

– Нет!

Он не должен видеть меня с наверняка размазанной тушью и в испачканной одежде.

– Уходи. Мне нужно в ванную.

Вместо ответа Ден захлопнул входную дверь, а затем одним движением сдернул с моих плеч шубу и уронил на пол. Его куртка полетела туда же.

Ого. Вот это номер.

Ден Овчаренко раздевает меня в полумраке моей квартиры, а я как никогда остро ощущаю на себе каждое его прикосновение. Похоже, я на самом деле под кайфом, раз до сих пор не врезала ему от души.

Ден присел на корточки, снимая с меня туфли. Затем легко, как пушинку, подхватил на руки. Я не знала, от чего все мои внутренности так разрывает: от его мерзких прикосновений или от того, что придется и дальше держаться на натянутых нервах, пока он рядом. Но где-то в дальнем уголке сердца я почему-то с облегчением приняла тот факт, что в моем состоянии из крепкой мужской хватки не вырваться.

– Куда ты меня тащишь? – слабым голосом создала я видимость негодования.

– В ванну. Тебе надо срочно протрезветь.

Не успела я опомниться, как очутилась в ванне, а сверху брызнула ледяная вода. Этот придурок включил душ над моей головой! И я сидела прямо в платье! Зубы тут же стали выбивать чечетку, и я завизжала. В дополнение ко всему Ден еще и свет включил, любуясь мной во всей красе: мокрой, дрожащей и жалкой. Я обругала его так грязно, как только могла, и тогда он сжалился и сделал воду не такой обжигающе холодной.

Затем Ден присел на корточки и протянул руку, коснувшись моих согнутых ног. Я обхватила себя и дрожала как осиновый лист на ветру, но его взгляд был прикован лишь к моим коленкам. Я опустила глаза и увидела, что на колготках в этом месте зияют огромные дыры, а кожа содрана и уже покрылась запекшейся корочкой.

Странно, я совсем не чувствовала боли. Где угодно, но только не здесь.

– Покажи руки, – приказал Ден.

Продолжая трястись, я протянула ему ладони. Он нахмурился, рассматривая ссадины на них. Взял с подставки мягкую мочалку, на миг поднес ее под струи душа, а потом принялся бережно смывать кровь и грязь с моих ран. Лицо Дена выглядело спокойным и сосредоточенным, а мне казалось, что это все – хренов сон, в который я по какой-то случайности попала.

Он не может промывать мои ссадины с таким лицом. Он – самый последний человек, которого бы я хотела видеть в этой роли!

Пальцы Дена сомкнулись вокруг моего запястья. Я смотрела на его руки с округлыми, ровно подстриженными ногтями, ощущала, как наша кожа соприкасается, и в моей голове роились совершенно разнообразные мысли.

Главная из них – я свихнулась, что позволяю ему это.

Закончив дело, Ден отложил мочалку и поднялся на ноги. Я невольно откинулась назад и задрала голову, пытаясь угадать его следующий маневр. Он наклонился. Я оцепенела, почувствовав, как ладони Дена скользнули под подол моего платья вверх по бедрам. Адская волна возбуждения едва не выгнула меня дугой.

Его руки нащупали на талии резинку колготок, захватили ее и потянули вниз. Я опустила глаза, затаившись и наблюдая, как далеко он сможет зайти. Вместе с полупрозрачными колготками из-под платья показалась более плотная ткань. Днем я надела тонкие шелковые трусики. Ден, видимо, не определил их наличие на ощупь, потому что стянул с меня их вместе с колготками до самых коленей и только тогда опомнился.

На мгновение он замер, уставившись на лоскуток ткани. Но нерешительность быстро прошла, и Ден завершил начатое, отбросив в сторону уже ненужные предметы моей одежды. Он снова опустился на колени рядом с ванной. Я резко втянула в себя воздух и перестала дышать.

Я только что позволила самому отстойному парню класса стянуть с меня трусы и не издала при этом ни звука. Так низко мне давно не приходилось падать в собственных глазах.

Мои бедра по-прежнему прикрывало платье, так что если Дену хотелось увидеть меня голышом – он крупно обломался. Его темный взгляд впился в мое лицо, в то время как я почувствовала его пальцы на внутренней стороне бедра, у колена. Очень медленно Ден начал сдвигать ладонь вверх по моей ноге. Он не смотрел вниз, на свою руку, только на меня и мою реакцию на его прикосновения, будто занимался разминированием бомбы и ожидал, что она вот-вот взорвется.

Прохладная вода продолжала течь по моему лицу и плечам, моя нижняя губа дрожала от холода, но внутри все раскалилось от жара. Каждый миллиметр, на который сдвигались пальцы Дена, начинал гореть адским огнем.

Кисть его руки достигла края моего платья и скрылась под ним. Я ощущала, что Ден очень близко подобрался к очень чувствительному месту моего тела, и понимала, что лучшего момента для удара по его рукам может не представиться. Но почему-то, как статуя, продолжала сидеть и ждать, что будет дальше.

Наконец я ощутила, как указательный палец Дена, чуть вытянутый вперед по сравнению с остальными, уперся в складку между моей ногой и телом. Остальные пальцы крепко обхватили нежную мягкость моего бедра. Ден застыл так и тоже превратился в статую.

По факту, Ден так и не коснулся моей интимной части тела. Он держал меня за ногу, и только крохотный участок, самая верхушка его указательного пальца нарушала границы дозволенного.

Время для нас остановилось.

Мои внутренние мышцы сжимались и разжимались, отчаянно желая большего. Краем глаза я видела, как побелели костяшки на другой руке Дена, которой он схватился за бортик ванны. Если в нем и шла какая-то внутренняя борьба, то лишь этот признак ее выдавал.

Правда, я не знала, с чем борется Ден: с тем, чтобы сдвинуть ладонь еще дальше и полноценно коснуться меня, или с тем, чтобы отдернуть руку?

– Вика… – произнес он очень тихим и очень беспомощным голосом.

Как будто умолял меня сделать за него выбор.

И я его сделала.

Я подняла другую ногу и уперлась пяткой в его плечо. В полулежащем состоянии это не требовало какой-то особой сноровки. Мое платье задралось, открывая теперь все, что скрывало прежде, но Ден продолжал смотреть мне лишь в глаза.

Не разрывая контакта наших взглядов, я надавила ногой на его плечо, заставляя отодвинуться от себя. Ден послушно выпрямился, его рука скользнула по моему бедру обратно до колена и осталась лежать там. Он не издал ни звука протеста, но его зрачки пульсировали так, будто это его опоили наркотой, а не меня.

Я убрала ногу и увидела, что на его футболке осталось мокрое пятно от моей ступни. Подтянулась и приняла сидячее положение. Наши лица оказались на одном уровне. Я размахнулась и влепила Дену такую пощечину, что его голова резко дернулась в сторону.

– Ты. Испортил. Мне. Платье, – прошипела я, по-прежнему устремив в него взгляд.

Ден медленно повернулся обратно. На щеке остался красный отпечаток моей ладони. Его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, тогда как во мне они бурлили и захлестывали с головой. Если бы в тот момент он схватил меня за волосы и впился в губы, я бы, наверно, не смогла устоять перед поцелуем.

Но Ден поступил по-другому. С глухим утробным рыком он вскочил и одним махом разорвал на мне платье. Ошметки некогда дорогой ткани полетели в компанию к колготкам и трусикам.

Ого! Он способен на такие поступки?

Я совершенно его не узнавала.

Несмотря на то что осталась перед ним голой, я держалась до конца. Сама сняла и откинула в сторону ставшее бесполезным бюстье. Затем вздернула подбородок. Он хотел смутить меня? Да черта с два ему!

Ден выключил воду и сгреб меня в охапку. Мое мокрое тело оказалось крепко прижато к его груди.

Круто. Его шмотки наверняка промокнут от таких объятий.

С моих волос на пол текла вода, но мне было все равно. Я понимала, что довела Дена до крайней степени бешенства. Он дрожал всем телом, пока нес меня по темной квартире, а его дыхание то и дело сбивалось.

Войдя в спальню, Ден швырнул меня на кровать. Я инстинктивно раскинула руки и ноги при падении и осталась лежать в такой позе. Лунный свет, падавший из окна, освещал нас обоих. Ден остался стоять передо мной. Он сжал кулаки так яростно, что бицепсы на его руках напряглись очень отчетливо. Вся его футболка была в мокрых пятнах. Что творилось у него в штанах, я даже не могла представить.

Казалось, еще немного – и послышится скрип его зубов. Взгляд Дена беспорядочно блуждал по моему телу. Мои ноги были слегка раздвинуты, и хотя разглядеть что-то между ними мешала тень, я догадывалась, что именно эта полутьма и эта загадка сводит его с ума сильнее, чем тогда, в ванной, на ярком свету.

Я лежала перед ним, а он стоял, и мы снова не двигались. Никто не решался предпринять какой-то шаг: подпустить к себе или оттолкнуть, подойти или покинуть. Я чертовски жестоко испытывала Дена и все никак не могла в полной мере напиться его страданиями, его реакциями на мое тело, как будто это было моим персональным наркотиком.

В конце концов, я очень долго шла именно к этому апогею своей мести. Этот человек унизил меня, испортил лучшие годы юности. Я ненавидела его за то, что он просто появился когда-то в моей жизни. И с каждой секундой нахождения Дена в такой напряженной позе передо мной, я все больше была отомщена.

Наверно, мы могли провести так всю ночь до утра, но внезапно мне подумалось, что он тоже мстит. Специально стоит там и не подходит. Испытывает меня.

Я чуть больше раздвинула ноги, по-прежнему лежа на спине перед Деном, и хриплым, абсолютно чужим голосом бросила ему:

– Трахни уже меня или убирайся на хрен! Не стой столбом!

Мои слова подействовали на Дена странным образом: его мышцы расслабились, а плечи опустились. Я услышала, как он выдохнул, очень шумно и долго, словно старался выпустить весь воздух из легких. Постояв в прежней позе еще немного, Ден развернулся и вышел из комнаты.

Через несколько мгновений хлопнула входная дверь.

Казалось, я только закрыла глаза – а уже зазвонил будильник. Во рту ощущался мерзкий привкус. Голова просто раскалывалась на части. Не глядя, я потянулась и нажала на кнопку выключения, но противный звук продолжал разъедать мозг. Я застонала и натянула на голову подушку. Будильник ненадолго затих, а потом принялся трезвонить с прежним усердием.

Я зарычала и высунулась из укрытия. Посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке у кровати. Девять часов! Гадство! Гадство! Гадство! И это звонит не будильник, а телефон! Гадство в квадрате!

При воспоминаниях о том, что творилось прошлой ночью, я только закрыла глаза рукой. Никогда больше не буду так лажать! Никогда!

Кое-как сползла с кровати и добралась до прихожей, где валялась сумка с телефоном. Увидев, чей номер высветился на экране, скрипнула зубами.

– Да, Андрей Васильевич! – ответила я как можно более бодрым голосом и сама поморщилась от этого звука.

– Вика, ты на работе сегодня появишься? – спросил директор.

– Конечно, – я даже глазом не моргнула, – сейчас сижу в «Медиа-Трейдинге», жду встречи, а потом сразу в офис.

– Вы разве не вчера встречались? – с сомнением уточнил он.

– И вчера тоже. Там небольшая проблемка, Андрей Васильевич… «Связь-банк» тоже хочет войти в сеть. Но я уверена, что додавлю их. Нужно чуть больше времени.

Черт, именно в этом я как раз и не была уверена.

– Конкуренты… – задумчиво произнес директор. – Хорошо. Загляни ко мне, как приедешь.

Попрощавшись, я сжала телефон в кулаке. Сегодня буду заниматься только работой. Не стану думать о Дене и его вчерашнем странном поведении. Вообще, слишком много чести, чтобы думать о нем.

Я решила, что, если прилягу еще на полчасика подремать, ничего страшного не случится, и поковыляла обратно в спальню. Но стоило войти, как телефон полетел на пол, а с моих губ сорвался крик.

Бабуля стояла возле платяного шкафа и с прежним благодушным видом ждала меня. Видимо, спросонья я так спешила ответить на звонок, что просто ее не заметила.

Проклятый Ден Овчаренко! Ненавижу его!

Я подхватила телефон, потом метнулась к кровати, сорвала с нее одеяло и закуталась, чтобы прикрыть наготу. Подцепила подушку и в сердцах метнула ею в привидение:

– Убирайтесь! Оставьте меня в покое!

Подушка пролетела сквозь бабулю и шмякнулась о шкаф. Лицо старушки вдруг погрустнело. Она расстроилась?! Всю мою ярость как рукой сняло.

– Если вам со мной не нравится, может, уйдете? – попыталась я по-хорошему договориться.

Бабуля грустно посмотрела на меня.

– Бабушка, миленькая, возвращайтесь к внуку! Он наверняка скучает. На что я вам сдалась? У меня и без вас проблем хватает. И с работой, и с личной жизнью. А вы такая тихая и совсем не страшная. Думаю, любой другой был бы счастлив, если бы вы стали за ним ходить.

Она поморгала и снова улыбнулась.

– Зашибись! – проворчала я. – Доброта наказуема.

Покосившись на старуху, я присела на край кровати, придерживая одеяло на груди, и набрала номер Ромки.

– Сколько оргазмов? – деловито поинтересовался он вместо приветствия.

– Один. Когда я дала ему по морде, – мрачно отозвалась я.

– Вика… – голос друга выражал нечто среднее между разочарованием и упреком. – Когда я вчера понял, что вы уехали вместе…

Вздохнув, я рассказала ему, что на самом деле произошло.

– Вот уроды! – возмутился Ромка. – Никогда больше не смей ходить куда-то одна!

– Угу. Я с тобой как никогда солидарна.

– Ты в порядке?

– Учитывая, что меня два раза за прошлый вечер облапили разные придурки? – я фыркнула. – Переживу.

– Так, про подворотню я понял, – засомневался друг, – а что за второй раз?

– Ден! – прорычала я, поглядывая на бабулю. – И угадай, кто снова ходит за мной?

Ромке потребовалось несколько мгновений, чтобы понять намек.

– Я же советовал держаться подальше, – вздохнул он. – Видимо, Ден вернул тебе бабулю как переходящее знамя. Можешь вспомнить, кто кого последним коснулся: он – тебя или ты – его?

Я закрыла глаза, очень четко увидела руку Дена, которая заползла мне под юбку, и словно наяву услышала его тихий голос, произносивший в тот момент мое имя.

Мне понравилось, как он его произнес. И как прижимал меня к себе, когда нес в спальню.

И это лишний раз доказывало, какой невменяемой я вчера была.

– Черт его знает, – проворчала я, когда Ромка покашливанием напомнил, что ждет ответа. – Все происходило очень… сумбурно. А Ден так вообще был полный неадекват.

– Как я ему сочувствую… – протянул Ромарио.

– Иди в баню! – взвилась я. – Ты не друг, а… не знаю, кто! Ты должен быть на моей стороне!

– Дорогая, я уже тысячу лет тебя знаю, чтобы иметь право немного побыть не на твоей стороне. А ты зря в свое время не послушала моего совета и не выбрала кого-то другого.

– Кого, например?

– Мм… да хоть Кирюху. Он был самым красивым в классе. А еще я помню, как он на День Валентина попросил меня передать тебе открытку и при этом очень очаровательно краснел. – Друг немного помолчал и добавил мечтательным голосом: – Он был секси.

Я закатила глаза, хоть и понимала, что Ромарио этой реакции не увидит.

Открытки, плюшевые мишки, записки… в свое время я их даже коллекционировала.

Когда Ден выболтал всем о наших неудавшихся отношениях и прежде влюбленные ухажеры стали смотреть на меня другими глазами, я собрала всю эту мишуру, отнесла на пустырь и сожгла там. Костер получился достаточно ярким, а мы с Ромкой сидели на ржавом баке, смотрели на него и пили пиво. Разве друг мог об этом забыть?

– В том-то и дело! – напомнила я. – Они все только и могли, что краснеть при мне! Господи, да я однажды поцеловала твоего Кирюху в щечку. Уже не помню, за что. Думала, в обморок грохнется. Я нравилась им лишь на расстоянии, как картинка! В глубине души они все боялись меня!

Только Ден не боялся. Он считался хулиганом и паршивой овцой в нашем классе, поэтому я ни капли не удивилась, когда на прямой вопрос: «Хочешь?» он без тени сомнения ответил: «Хочу». У Наташки был взрослый парень, который забирал ее после уроков на мотоцикле, у меня – только толпа краснеющих одноклассников, поэтому пришлось срочно делать сладкий лимонад из кислых лимонов.

– Да. У нас был класс фриков, – Ромка заржал.

Я лишь слабо улыбнулась.

– Знаешь, а я ведь тоже один раз поцеловал Кирюху в щечку, – сквозь смех признался друг. – Мы с ним как-то самые последние в раздевалке после физкультуры задержались.

– Ты меня просто сейчас убиваешь, Ромарио. И как он отреагировал?

– Тоже очаровательно покраснел.

Теперь уже и я не удержалась от смеха.

– Вот видишь! Там не из кого было выбирать!

Еще немного поржав с Ромкой, я положила трубку. Взгляд волей-неволей вернулся к бабуле. Да, повспоминали прошлое, посмеялись, но проблема-то не решена! Я не хочу всю жизнь оставаться в компании чужой старушки!

Единственное решение, которое приходило на ум, меня не радовало.

Я просто не могу сама искать встречи с Деном! Не после вчерашнего.

Я была уверена, что прямиком от меня он отправился к своей подружке и затрахал ее до смерти. Если, конечно, способен хоть кого-нибудь затрахать.

Впрочем, весь боевой настрой поутих, когда пришлось принимать душ и приводить себя в порядок в тесной компании с бабулей. Моя гордость существенно пострадала. Существеннее, чем прошлым вечером, когда Ден засунул меня под ледяную воду и наблюдал, как трясусь от холода.

Чтобы прикрыть разбитые ноги, я выбрала брючный костюм. Мешки под глазами пришлось замазывать на два раза, и все равно результат не показался идеальным. Волосы собрала в гладкий «хвост», потому что времени на укладку уже не оставалось.

Ровно в одиннадцать я припарковалась на стоянке для сотрудников возле своего банка. Похмелье не отпускало, поэтому, здороваясь с коллегами, старалась дышать в сторонку. Все-таки ходить в клубы среди рабочей недели – это гадство.

Как и просил директор, сразу отправилась к нему в кабинет. Бабуля семенила сбоку, и я заметила, что она вежливо кивает тем, с кем здороваюсь. Правду Ромка про нее говорил: неприкаянная душа, все надеется, что ее кто-то еще заметит. Но, похоже, «повезло» только мне.

Андрей Васильевич попивал кофеек перед монитором компьютера. Когда я постучалась и вошла, он как раз делал глоток, слегка прищурившись от горячего пара, которым исходил напиток. Лысая макушка отражала солнечные лучи, падавшие из окна. Я с трудом подавила улыбку.

Крепкий бодрящий аромат разливался по кабинету. У меня в желудке заурчало. С утра слегка мутило после вчерашнего, поэтому я пропустила завтрак, а теперь голод дал о себе знать.

– Присаживайся, – сказал начальник, отставляя чашку.

Я послушно опустилась в одно из кресел. Бабуля застыла у стеночки.

– Вика, я знаю, как отчаянно ты держишься за свое место… – начал он.

– Это работа моей мечты, Андрей Васильевич.

– Но сейчас как раз то время, когда ты должна проявить лояльность к компании.

Ну вот, приплыли. С какого, простите, черта я должна это делать? А компания не хочет проявить лояльность ко мне?

– Я всегда ставлю интересы компании выше собственных, – произнесла я, скромно опустив глаза.

– Мне кажется, ты выкладываешься не на сто процентов, – продолжал гнуть свою линию директор.

– Вы правы, – вздохнула я, – стараюсь делать свою работу на сто десять.

Это было дерзко, но на моей должности ценились люди, умеющие держать удар.

Как назло, бабуля оживилась. Я покосилась на нее, пытаясь понять, что происходит.

– Куда ты смотришь? – удивился Андрей Васильевич.

– А? Э-э-э… – я натянула равнодушную мину, – никуда.

Он осуждающе покачал головой.

– В последнее время не вижу большого прогресса в твоих делах…

Старушенция продолжала занимать мои мысли помимо воли. Я улучила момент и снова взглянула на нее.

У бабули шевелились губы! Круть! Она пытается со мной заговорить!

Директор продолжал нудным голосом отчитывать меня, а я напрягла слух, пытаясь различить хоть один посторонний звук, хоть тихий шепот. Напрасно. Если пожилая женщина и пыталась что-то сообщить, услышать не получалось.

– Виктория! – строгий оклик Андрей Васильевича заставил меня встрепенуться. – Тебе неинтересен наш разговор?

Вы посмотрите, какой догадливый!

– Интересен.

– Тогда к вечеру жду отчет.

Гадство. Я все пропустила.

– Э-э-э… отчет?

Брови директора сошлись на переносице.

– Планирование на второй квартал и предварительный отчет по выполнению плана за первый. Запомни, это увидит наш региональный офис, и на основании этого я буду принимать решение о твоей дальнейшей работе.

Из кабинета я вылетела пулей, сжимая кулаки так плотно, что ногти впились в израненные ладони. Драное привидение! Как с ним работать? Драное планирование! Ненавижу его делать. Драное руководство! Копает под меня. Драный Ден Овчаренко! Это из-за него вся моя жизнь пошла под откос.

– Вичка опять злая, – ухмыльнулся толстый Витек, который вместе с рыжим Женькой проводил время за праздной беседой, когда я ворвалась в наш «менеджерский» кабинет.

Остальная офисная «братва», похоже, разъехалась по делам.

– Вам планирование уже сказали делать? – спросила я, проигнорировав его насмешку.

Парни переглянулись.

– Нет, его же после двадцатых чисел делают.