Текст книги "Очень тихий городок"

4. Разъезд

Утренний солнечный луч осветил висевший на стене календарь. Всё та же рука протянулась, оторвала очередную страницу. Глаза с интересом уставились на сегодняшний гороскоп. Надпись была лаконичная и более чем странная:

ГОРОСКОП. СКОРПИОН. Вторник.

В этот вторник Скорпион должен быть крайне осторожен, выбирая людей для общения.

Прозвенел звонок, возвещавший конец уроков, и после секундной паузы из школы гурьбой повалили радостные ученики. Некоторые направились к расположенному неподалёку пустырю, в последнее время превращённому одиннадцатиклассниками в импровизированную автомобильную стоянку.

Ромка Заблудший стоял около машины Павло Горошевича, завистливо рассматривал старый, местами поржавевший «Запорожец», который недавно подарил Горошевичу отец.

Какая-никакая, а тачка!

На своём кресле рядом проехал Рудик, подкатил к уже поджидавшему его рафику. Навстречу вышла Мария, изготовилась запихивать сына внутрь.

Мимо на велосипеде порулила Света Коновалова, приветливо махнула Рудику:

– Пока, до завтра!

Рудик поднял единственную руку, помахал в ответ.

– Это кто? – подозрительно спросила Мария, провожая Свету взглядом.

– Света, – проскрипел Рудик. – Из моего класса. – И, предупреждая материнский вопрос, добавил: – Хорошая девочка.

– Все они хорошие, когда спят! – пробурчала Мария и рывком подняла сына на руки.

Хорошая девочка Света миновала пустырь и уже было выехала на дорогу, когда у неё зазвонил телефон.

Света остановилась, достала мобильник:

– Аллё! Аллё! Я слушаю!

В телефоне снова молчали, слышно было чьё-то сдерживаемое дыхание.

– Тебе что, делать нечего? – разозлилась Света. – Займись уже наконец чем-нибудь, придурок! Козёл сраный!

Раздражённо захлопнула мобильник, сунула в карман и покатила дальше.

Света не знала, что со стоянки за ней пристально наблюдали Тамара Станкевич и Таня Родина.

– Кто, интересно, ей всё названивает! А ты заметила, как она с этим Рудиком? – возбуждённо говорила Таня (старалась сделать приятное Тамаре). – Ручкой ему махала! Я чуть не обоссалась, когда это увидела. Не, народ вообще поехал! Тамар, а может, она извращенка? Может, её уроды возбуждают, а? Ой, я бы не смогла с инвалидом!

(Таня была девственница, никто пока ни разу на неё не посягнул.)

Тамара усмехнулась:

– А чё, может, ты и права, Танюсик. В тихом омуте черти водятся.

Сзади подошёл Саня Колосков. Заговорил с плохо скрываемым волнением:

– Н-ну чего, Т-тамар, м-может, ч-чего-нибудь сообразим веч-черком?

Тамара равнодушно пожала плечами:

– А ты что предлагаешь, Санёк? Чем тут, в этой дыре, заняться?

– М-м-можем в «Б-берёзку» д-двинуть, – чуть покраснев, сказал Саня. – В-вот Т-танька нас проведёт.

Таня Родина по вечерам подрабатывала в кинотеатре, проверяла билеты. Там же, в «Берёзке», в кассе и в буфете, работали ещё несколько девочек из их школы, в том числе и Алина Трушина.

– Некислая идея, – скривилась Тамара. – Обломался ты, Санёк. Придумай чего-нибудь поинтересней. А в киношку без меня сходи. Пока, Танюсик.

И, небрежно махнув ключами, прошествовала к своей машине – «Тойоте-Королле» серебристого цвета (зависть всей школы, несмотря на то что «Тойота» была правосторонняя, отец привёз прямо из Японии).

Саня смотрел ей вслед, уши у него горели.

Таня тоже озадаченно провожала взглядом подругу, морщила лоб, пыталась понять, что случилось. Обычно Тамара её подвозила, а сейчас даже не предложила. Чем она её рассердила?

Может, чего не так сказала?..

Таня вздохнула. Иногда она совсем не понимала подругу. Но что уж тут сделаешь.

– А чего, правда подваливай на последний сеанс, – сочувственно предложила она Сане. – Я и сама с тобой посижу.

– Т-теб-бя эт-т-то к-кино ещё не д-д-дост-тало? – резко повернулся к ней Саня. Заикался он теперь сильней прежнего. – Т-т-т-ы ж-же н-неб-бось уж-же все ф-ф-фильмы в-видела!

– Ну ладно, ну и видела, чего ты окрысился-то? – примирительно сказала Таня. – Не хочешь, не надо, никто ж не заставляет. Ты же сам навязался. До дома-то хоть подбросишь?

Саня неожиданно успокоился. Ничего, будет и на его улице праздник. Он упорный, от своего не отступится.

Никуда эта красавица не денется!

А пока у него есть превосходное утешение – тачка, которую он наконец-то получил на день рождения. Новенький внедорожник «Нива-Тайга», даже на слух приятно, звучит неслабо, почти как «Тайгер». И вправду не тачка, а реальный зверь, тигр!

– Л-ладно, д-давай! – кивнул он Тане и пошёл к машине.

Та обрадованно затрусила за ним.

Алина Трушина садилась на здоровенный мотоцикл с коляской, известный на весь город.

Про мотоциклы Алина знала всё. Гоняла на своём уже полтора года, он являлся предметом её особой гордости. Это была достаточно редкая модель – «ИМЗ-Волк», фактически первый отечественный чоппер, не так давно пришедший на смену другой тяжёлой машине – «ИМЗ-Урал», который до этого выпускался почти без изменений лет шестьдесят подряд.

– А на хрена его там было менять, модернизировать, – объясняла интересующимся Алина, – если «Урал» – это тот же нехилый довоенный БМВ Р75, убойная вещь, улёт. Его когда-то скоммуниздили у немцев, и всё – недушно, милое дело. От добра добра не ищут, так ведь?

Что же касалось её «Волка», то он представлял собой совершенно особый тип мотоцикла: дефорсированный двигатель большого объема, длинная передняя вилка, высокий руль, весь отделан кожей и хромом. Алина, счастливая обладательница этой роскоши, сидела на нём вертикально, вытягивала ноги вперед.

Конечно, не «Харлей-Дэвидсон», но класс-то тот же.

Так что все могут заткнуться, понятно?

Рядом притормозил Олег Дикий. У Олега автомобиля не было, он, как и Света Коновалова (и многие другие), ездил на велосипеде. Объяснял всем, что это очень полезно для поддержания спортивной формы. А если по правде, то не мог дождаться, когда ему купят машину, но отношения у матери с отцом были скверные, тот показывался в Приозёрске всё реже и реже, так что четырёхколёсное счастье ему пока что не светило.

– Слушай, Алька, – громко, перекрикивая мощный мотор «Волка», заговорил он, – я когда думаю, что ты сидишь рядом с этим уродом, мне прямо блевать охота, к горлу подкатывает, ей-богу! Тебе самой-то не противно? Я тебе что хочу сказать…

– Не надо меня лечить, Олежек! – резко прервала его Алина. – Без тебя докторов хватает! – Неспешно сунула в рот жвачку, окинула его насмешливым взглядом: – А я чего-то думала, что ты покруче будешь!

Крутанула ручку газа и унеслась прочь.

Олег разочарованно сплюнул. Никак он не мог подобрать нужный ключик к этой девке. Вроде она и с ним, а всё равно дистанцию держит, не подпускает. Может, прав Заблуда, давно надо было трахнуть её, и все дела.

А как же запах…

Подумаешь, запах. В конце концов, можно перед этим освежитель зажевать.

Нет, откладывать больше нельзя, надо решаться!

Тамара Станкевич сидела в «Тойоте-Королле», якобы красила глаза. На самом же деле с живым интересом следила за всем в зеркальце заднего вида. Видела, как уехали Саня с Танюсиком, теперь её внимание было полностью сосредоточено на Алине и Олеге.

Убедившись, что Алина умчалась на своём грохочущем мотоцикле, Тамара быстро вышла из машины, подняла капот, покопалась там пару секунд.

– Олег! – окликнула она Дикого, который уже выезжал с пустыря.

Тот услышал, оглянулся.

Тамара стояла около своей «тойоты», призывно махала рукой.

Олег нажал на педали, подкатил поближе:

– Чего случилось?

– Не знаю, – огорчённо пожала она плечами. – Машина, типа, не заводится. Прямо не знаю, чего делать. Хренотень какая-то!

– Стартёр, что ли, барахлит? – с видом знатока спросил Олег.

– Почём я знаю. Она как мёртвая. Сам попробуй. Может, у тебя получится.

Олег прислонил велосипед к столбу, взял у Тамары ключ зажигания, сел в машину.

Она нагнулась, всунула голову в салон, вроде как смотрела, что он будет делать. Олег вынужден был отклониться, так близко от него она оказалась.

Он вставил ключ в замок, повернул. Машина и в самом деле была как мёртвая.

– Пусти-ка!

Он начал вылезать из машины. Тамара неохотно выпрямилась, отступила, пропуская его.

Олег обошёл машину, заглянул под капот, сразу увидел отсоединённую клемму.

– У тебя же аккумулятор отсоединён! – сказал он. – Вот она и не работает!

– Ну да? – поразилась Тамара. – Ты серьёзно? Где? Покажи!

Она опять стояла совсем рядом, развевающиеся волосы задевали его щёку. Олег покосился на неё, усмехнулся, до него наконец дошло.

– Ну, ты даёшь, Томик!

И одним движением соединил клемму.

Как раз в этот момент мимо них проезжал рафик, в который Мария наконец-то усадила Рудика. Тяжёлое кресло было компактно сложено, лежало сзади.

– Мам, этот парень чего-то против меня имеет! – пожаловался Рудик. – Вчера кресло нарочно толкнул. Хамит… Невзлюбил он меня за что-то. А я ему ничего такого не сделал…

Мария притормозила, внимательно посмотрела на юношу, про которого говорил сын:

– Вот этот блондинчик? Как его звать-то?

– Олег Дикий, – мстительно проскрипел Рудик.

5. Перепих

Алина Трушина жила почти на самой окраине Приозёрска. Жила одна: мать уже шесть лет как померла, а отец с новой женой поселился в прошлом году в Святопольске, здесь теперь почти не показывался. Зато деньги, ублюдок, присылал регулярно, и на том спасибо. Главное, что мотоцикл не забрал, оставил.

Об отце Алина вообще старалась не думать, в противном случае опять начинала отчаянно болеть голова, накрывала полнейшая депрессуха, что, в свою очередь, грозило возвращением в психушку, где она побывала уже дважды (первый раз почти пять месяцев проторчала, второй – три) за свои семнадцать лет.

Те два с половиной года, когда она оставалась жить вдвоём с отцом, превращаясь из угловатого подростка в девушку, исчезли в чёрном провале её памяти, и у Алины не было ни малейшего желания извлекать их оттуда. Всё, что касалось того страшного времени, являлось для неё табу, нарушать которое не следовало ни под каким видом.

Домик у неё был небольшой, но вполне уютный. Особенно нравился ей сад, сейчас в нём уже бурно цвела черёмуха, разрастались, наливались соками кусты смородины, малины. Алина стояла в самой их гуще, подрезала кусты небольшой электропилой с тонкой шиной. Аппарат был полупрофессиональный, качественный – Partner 4600. Она управлялась с ним вполне умело, чувствовалось, что делает подобную работу не в первый раз.

Из-за жужжания пилы не сразу расслышала окликавшего её Олега. Он прислонил велосипед к забору, открыл калитку, подошёл поближе. Чувствовал себя более-менее уверенно. Всю дорогу жевал мятные освежающие таблетки, надеялся, что они перебьют противный запах.

– Привет!

Алина выключила пилу, молча смотрела на него, ждала, что он скажет.

– Слушай, не хочу я с тобой в непонятки играть, – возбуждённо заговорил Олег. – Зачем нам эти напряги? Ну, может, я чего не так перетёр, перегнул палку, как говорится. На самом-то деле мне до лампы. Раз такие заморочки, тусуйся с этим уродом на здоровье, мне-то чего.

– Ну, спасибо за разрешение, – усмехнулась Алина. – У тебя всё? Ты только ради этого прикатил?

Олег наконец решился:

– Давай по-честному, без базара?

– Давай, – кивнула она.

– Мы с тобой уже, считай, полгода тусуемся, с осени…

– Ну, – подтвердила Алина.

– Вот тебе и ну. Баранки гну. Время идёт, а ни хрена у нас не происходит. Все уже смеются. Сама знаешь, я от тебя прусь. И тебя вроде тоже от меня клинит. Так чего мы тянем-то? Я к тому, что, может, трахнемся, а?

Алина, прищурившись, смотрела на него, вроде как размышляла.

Олег решил, что она не поняла или не расслышала.

– Может, типа, перепихнёмся? – уже менее уверенно предложил он.

– А я думала, ты не хочешь, – сказала она.

– Да нет, – обрадовался Олег. – Я просто тебя торопить не хотел, ждал…

– А чё ждал-то? – усмехнулась Алина. – Ишь, какой хитрый…

Она опять задумчиво разглядывала его, что-то соображала, кумекала.

Олег прикусил губу, отвернулся.

– Ну ладно, – сказала она тихо. – И правда, чего резину тянуть. Пойдём, Дикарь! Перепих, так перепих!

Олег вскинул голову, глаза заблестели.

– Только у меня условие, – тут же осадила его Алина. – Всё будешь делать, как я скажу.

– Я согласный, – хрипло проговорил он.

Они вошли в дом.

Алина закрыла дверь на замок, уверенно направилась в спальню.

Олег с бьющимся сердцем шёл за ней. Оба не произносили ни слова.

В спальной комнате царил полнейший бардак: постель была смята, разбросана, на прикроватной тумбочке валялись какие-то полупустые пузырьки с лекарствами.

Алина нагнулась, вытащила из-под кровати ящик, порылась в нём, достала ремни, цепи.

Потом повернулась к нему и коротко приказала:

– Раздевайся и ложись!

Олег посмотрел прямо в её чёрные, с расширенными зрачками глаза и начал медленно расстёгивать рубашку.

6. Драка

Полетел в мусорное ведро очередной оторванный скомканный листик настенного календаря. Гороскоп на новой странице опять не сулил читавшему ничего хорошего:

ГОРОСКОП. СКОРПИОН. Среда.

Скорпион должен быть особенно осторожен сегодня, предпринимая какие-либо активные действия. Лучше бы их вообще избежать в эту среду. В противном случае судьба может преподнести вам малоприятный сюрприз.

На этот раз в одиннадцатом «А» шёл урок психологии – новый предмет, введённый Минобразования в школьную программу в этом году. Из-за нехватки учителей психологию Погребной в конце концов поручил вести сорокалетнему, крепко сложённому Андрею Степановичу Лаптеву, благо тот сам вызвался (нужны были дополнительные заработки в связи с рождением второго ребёнка). До этого года Лаптев нёс на себе две нагрузки – был учителем физкультуры и одновременно тренером школьной футбольной команды. Звёзд Андрей Степанович с неба не хватал, это директор понимал, но, с другой стороны, человек был старательный, исполнительный, так отчего ж не попробовать.

Класс слушал Лаптева вполуха – кто из недоверия к тренеру, кто просто из-за полного отсутствия интереса к предмету. Стоял унылый, ленивый гудёж. Света Коновалова и Рудик Новиков были, пожалуй, единственными, кто что-то записывал на этом уроке.

– Короче говоря, в результате исследований природы и окружающей среды учёные в конце концов пришли к выводу, что связь между геном и человеческим поведением совсем иная, чем между причиной и следствием, – бубнил Лаптев, сам не очень отчётливо понимая, о чём говорит.

К уроку он готовился вчера поздно вечером, под бесконечный крик ребёнка, которого мучили газики, и теперь в голове у него царил полный сумбур. Вообще проклятая эта мудрёная психология была постоянной головной болью, Андрей Степанович уже тысячу раз пожалел, что взвалил её на себя, но отступать поздно – взялся за гуж, не говори, что не дюж. Вот он и мучился.

У Рудика неожиданно закончилась паста в шариковой ручке. Он потряс ею, надеясь оживить умершую ручку, но ничего не вышло, она бессмысленно скребла по бумаге, не оставляя следов.

Рудик нахмурился, полез в сумку в поисках другой ручки.

Света со своей парты, находившейся через ряд от него, заметила, как он крутится, тут же протянула ему свою.

– Спасибо, – благодарно прошептал Рудик.

Олег Дикий, по-прежнему ревниво наблюдавший за сидящей рядом с калекой Алиной, неодобрительно хмыкнул. После вчерашнего чувствовал себя настоящим суперменом, любое физическое несовершенство теперь его особенно раздражало.

И как только бабы могут общаться с этим уродом!

Алина его, конечно, удивила, не ожидал от неё такого. Поначалу ему даже не по себе было, струхнул малость, если честно. А потом понравилось.

С нехилой фантазией тёлка!

Правда, остались следы на запястьях и на спине, но они скоро пройдут. Зато все страхи оказались позади, он не подкачал, показал себя в лучшем виде. Теперь, главное, можно было бы и пересесть к Алине, так нет, место прочно занял калека со своим мудацким креслом.

Олег недовольно покачал головой.

Вот уж мутный чувак!

Светка – ладно, она, в конце концов, не его герла, но Алина как может с этим инвалидом контачить! Особенно теперь. После того, что между ними было.

Она что, не догоняет, что ли? Добьётся, что он до неё больше пальцем не дотронется, иначе его просто стошнит.

– В то время как ген в определённом смысле даже усугубляет человеческое поведение, – тоскливо продолжал Лаптев, поглядывая в конспект, – он в то же время не до конца контролирует действия людей…

Он остановился, попытался осмыслить то, что произнёс. Не без труда, но всё же это ему удалось.

– Короче говоря, несмотря ни на что, люди сами выбирают, кем им быть, когда вырастают, – подытожил тренер.

И тут, к его искреннему облегчению, наконец-то раздался звонок. Класс немедленно наполнился жизнью, зашумел, задвигался.

– Дикий, зайди ко мне в тренерскую, – обратился Лаптев к Олегу. – Поговорить надо насчёт соревнований. Неделя осталась.

– Хорошо, Андрей Степанович, – вежливо улыбнулся Олег.

Тренер собрал конспект, упругой походкой вышел из класса.

Тут же в дверь с разных сторон ринулись ученики.

Рудик, обычно ждавший, пока основной поток схлынет, на этот раз не рассчитал, двинулся с места чуть раньше и оказался в самой гуще выходивших. С обеих сторон в дверь протискивались, в результате чего кресло его намертво заблокировало вход.

Сзади немедленно возникло волнение. Раздались возгласы:

– Вот, блин, баррикада!..

– Чё там застряли?

– Да новенький с его грёбаным креслом!

– Дикарь, да протолкни ты его! – не выдержала Таня Родина. – А то я сейчас уссуся, честное слово!

Олег Дикий не заставил себя долго упрашивать. Поднял мускулистую ногу, с силой пнул инвалидное кресло в спинку. Оно вылетело из двери, прокатилось через коридор, врезалось в стену напротив.

Таня издала победный вопль, нырнула в освободившееся пространство, помчалась в туалет. Остальные стали вываливаться из класса.

Света Коновалова и Ромка Заблудший подошли к Рудику, который, плотно сжав губы, выравнивал кресло.

– Ты как, нормально? – заботливо спросила Света.

Рудик молча кивнул, поправил сбившуюся бейсболку на голове.

– Я тебе говорил, Дикарь – реальный придурок, – заметил Ромка, глядя вслед спокойно удалявшемуся по коридору Олегу. Потом посмотрел на других ребят, несущихся мимо с оголтелыми криками, глубокомысленно добавил: – Впрочем, как и все остальные в этой долбаной школе.

На большой перемене Олег Дикий пришёл в просторный школьный буфет (гордость Погребного!) с небольшим опозданием: пришлось задержаться из-за разговора с тренером о команде, о грядущих районных соревнованиях. В левом углу зала по негласной традиции ели одиннадцатиклассники, больше туда никто не совался – знали, что за это и схлопотать можно.

Олег нахмурился. За одним из столов сидели Света Коновалова, братья Асланяны, чёртов инвалид Рудик и, самое неприятное, Алина.

Мало того, Алина помогала уроду, в данный момент разрезала ему сосиску.

Может, она его ещё с ложечки кормить будет?

Или грудь ему даст?

А может, отсосёт у него по доброте душевной?..

Олег почувствовал, как от этой картины подкатывает к горлу, невольно сжал кулаки.

Алина заметила его появление. Повернула голову, махнула рукой, приглашая сесть рядом.

Но это было уже слишком.

Не пошла бы она!..

Пусть сама возится с этим уродом!

Олег взял поднос с едой и, игнорируя удивлённый взгляд Алины, демонстративно уселся за другой стол. Тут ели Ромка, Павло Горошевич, Таня с Тамарой и, само собой, Саня Колосков, старавшийся тусоваться рядом.

– Я смотрю, Трушина себе нового пацана нашла, – ехидно заметил Павло, как только Олег уселся.

– А чё, классный пацан, – заржал Ромка. – Главное, со своим транспортом. Подвезти может, если что.

При этом посматривал на Олега, всё это говорилось ради него.

Тот не выдержал, нагнулся к Ромке, сказал вполголоса:

– А мне насрать на неё теперь. Я ей вчера засадил по самые помидоры!

– Да ты чё! – восхищённо ахнул Ромка. – Нехило! – Но тут же отодвинулся: у Олега неприятно пахло изо рта. – Ну ты герой, Дикарь! – сказал он с безопасного расстояния. – Наконец-то! И года не прошло! Поздравляю! – Потом повернулся, с ехидцей оглядел Алину. – Ну и как прокатило?

– Нормалёк, – небрежно бросил Олег, засовывая в рот кусок курицы. – Карасём по стене ходила.

Он невольно глянул в сторону Алины.

Та неожиданно поняла, о чём они говорят, отвела блеснувшие ненавистью глаза, ткнула вилкой в макароны по-флотски с такой силой, что зубья погнулись.

– Я чуть не обоссалась сегодня из-за этого Рудика-хуюдика, – откровенничала тем временем Таня Родина. – Весь выход забил своим креслом мудацким. Задолбал, честное слово! Он к тому же ещё и живёт напротив, прямо через дорогу эта их сраная «Котлетная». Вот ужастик, да? Ночью приснится – испугаешься!

Все сочувственно слушали. И правда, не повезло Родиной с таким соседством. Мало того что в классе то и дело на инвалида натыкается, так теперь ещё и дома.

– Может, вам переехать оттуда? – не без ехидства спросила Тамара. – Раз такие дела, а, Танюсик?

Тане шутка не понравилась.

– Нет уж, пусть инвалид сваливает! – пробурчала она.

Павло же тем временем пытался поймать взгляд Светы Коноваловой, разговор Олега и Ромки сильно его вдохновил. Чего он теряется, в самом деле? Только дурью мается.

Действовать надо!

Так, как Дикарь! Чтоб потом можно было бы так же небрежно бросить: «Я ей засадил вчера по самые помидоры!»

Араму Асланяну не понравился пристальный взгляд Горошевича. Он решил, что Павло уставился на него, и отреагировал мгновенно.

– Ты чё пялишься? – с вызовом спросил он.

Говорил с заметным армянским акцентом.

Павло недоумённо посмотрел на Арама, не сразу понял, что тот хочет.

– Чего-о? – протянул он.

– Я спрашиваю, на чё ты пялишься, козёл?

На этот раз до Павло дошло. Он отвернулся, продолжил есть, раздумывал, стоит ли заводиться здесь, в буфете. Асланянов Павло не боялся, был уверен, что справится с обоими, но лишняя драка в школе не нужна, и так проблем хватает, лучше дождаться более подходящей ситуации.

– Остынь, – лениво отозвался он, – не парься. Не на твою чёрную жопу любуюсь, это уж точно!

Арам в бешенстве переглянулся со своим братом Геворком.

– Кочумай, – сказала ему Алина, – не бери в голову. Он думает, раз качок, так всё может. Он своё рано или поздно получит. На вот лучше, траванись!

Достала пузырёк, вытряхнула на ладонь несколько таблеток. Братья взяли по одной, она подумала, протянула раскрытую ладонь Рудику:

– Бери.

– Что это? – спросил он.

– Колёса, – спокойно ответила Алина. – Бери, не стремайся, по кайфу будет.

Рудик покачал головой:

– Спасибо, я не хочу.

Алина подозрительно взглянула на него, сунула в рот сразу две таблетки. Может, и прав Дикарь, мутноватый какой-то парень этот инвалид. Что он там себе думает, на что таращится из-под своих тёмных очков, никому не известно.

Прямо сыч лесной!

Вроде как ни в чём не участвует, сидит тихо, а по ходу всё сечёт, ничего не пропускает…

Тем временем за соседним столом Саня Колосков собрался с духом, предпринял очередную атаку на Тамару Станкевич:

– С-слушай, Т-тамар, ты ч-ч-чего д-делаешь в в-выходные? М-м-может, т-тусанёмся у оз-зера?

– Да охренела я уже от этой вашей тусовки, – небрежно отвечала Тамара. – И вообще у меня другие планы были…

Саня растерялся. Его неприятно резануло слово вашей. Оно словно ставило его на место, вровень со всеми остальными.

Тамара же перевела взгляд на Олега Дикого и вдруг передумала. В голове мгновенно выстроился план, как можно использовать этого, сильно запавшего на неё заику.

Она повернулась к Сане, растянула пышные губы в своей самой очаровательной (прекрасно это знала) улыбке.

– Хотя раз ты так хочешь, то почему бы и нет. Давай тусанёмся.

– Т-ты чё, реально? – не поверил своему счастью Саня.

Тамара повела плечиком, усмехнулась:

– Ну да. Беспонтово.

– А можно и я с вами? – как всегда неуклюже, влезла в разговор Таня Родина.

Все, включая Олега, рассмеялись, стали вставать из-за стола, собирать тарелки.

– Вы чего? – захлопала глазами Таня.

– Ты, Танюсик, всегда скажешь, как в лужу пёрнешь, – любезно объяснил ей Ромка Заблудший. – Ты чё, не знаешь, что третий – лишний?!

В конце концов закончился и этот невыносимо долгий школьный день. Рудик Новиков, наученный горьким опытом, дождался, пока все вышли, только потом выкатился из класса.

Коридор уже почти опустел, последние школьники тянулись к выходу. Он не спеша катился к входной двери, когда неожиданно перед ним возник чей-то высокий силуэт. Из-за полумрака, царившего в коридоре, тёмных очков, а также из-за того, что тот стоял на контровом свету, Рудик не сразу распознал Олега Дикого.

– Слышь ты, клешня! – грубо обратился к нему Дикий. – Хочешь спокойно жить, держись подальше от моей тёлки, понял?

Рудик оценивающе смотрел на него, молчал.

– Ты чё, не понял? – повысил голос Олег. – Мне насрать, что тебя с ней посадили. Я сказал, не клейся к Алине, а то я тебе последнюю руку оторву!

Опять повисла пауза.

Олег ждал.

Рудик наконец открыл рот, пожевал губами.

– Да, ты большой и сильный парень, – произнёс он без всякого выражения своим скрипучим, напоминавшим несмазанный механизм голосом.

После чего потянул за рычажок, дал задний ход, ловко объехал Олега и устремился к выходу.

Олег растерянно смотрел ему вслед, чувствовал себя абсолютно оплёванным. С этим уродом всё было как-то не так, сплошные непонятки.

Сзади подошла Тамара Станкевич. Нарисовалась почти беззвучно, незнамо откуда. То ли из туалета вышла, то ли сверху спустилась, из учительской.

Олег покосился на неё, надеялся, что она не слышала разговора.

– Чё ты ему брякнул? – спросила Тамара.

Он равнодушно пожал плечами:

– Да так, просто поздоровкался. Нужен он мне больно.

– А меня он чего-то пугает, – неожиданно призналась Тамара. – Я вообще калек не люблю. А с этим точно что-то не то. У меня прямо от него мурашки бегают.

– Да ты чё, – рассмеялся Олег, – нормальный парень, только безногий. И ещё руки нет, а так всё путём.

На самом деле прикрывал смехом смущение. Тамара сказала чистую правду, попала в десятку. Дело было вовсе не в Алине, а в том, что в присутствии Рудика он ощущал какую-то непонятную тревогу, смятение. Именно это его и раздражало предельно. Был бы чёртов Рудик здоров, он бы ему показал, а так что с ним сделаешь, с калекой, он и так на ладан дышит…

Вслух же сказал нарочито бодрым голосом:

– Не бзди, старуха! Тебе просто кажется. Не забивай голову.

– Да нет, – томно улыбнулась Тамара, – я с тобой, Олежек, ничего не боюсь.

Он отвёл глаза.

А чё, можно попробовать!

После вчерашнего успеха почему бы не рискнуть и с Тамаркой. Просто для сравнения.

Нащупал в кармане пачку освежающих таблеток «Холодок», достал её, небрежно сунул одну в рот, предложил Тамаре:

– Хочешь? Это мятные.

Та отказалась, мятные таблетки в её планы не входили, совсем других ощущений ей сейчас хотелось.

– Ой! – вдруг вскрикнула она. – Смотри, ты пуговицу потеряешь.

И, прежде чем он успел что-либо сказать, наклонилась, чтобы откусить нитку.

Рудик доехал до выхода, остановился.

Чуть развернул кресло, оглянулся, чтобы посмотреть, что делает Олег.

Тот был хорошо виден в глубине коридора, стоял, прислонившись к стенке, Тамара Станкевич (Рудик тут же узнал её) нагнулась, тесно прильнула к нему.

Тамара не спеша откусила нитку, снизу вверх посмотрела Олегу в глаза. Тот ответил долгим призывным взглядом. Больше она не раздумывала, выпрямилась, со вздохом облегчения впилась в его губы, закрыла глаза.

Олег ответил на поцелуй, был доволен, что успел пожевать таблетку, можно не опасаться, что она почувствует дурной запах.

Тамара, постанывая, целовала его всё сильнее, прижималась к нему всем телом, всё глубже засовывала ему в рот свой гибкий язык. Удивительно, что при этом она целовалась совсем по-другому, чем Алина, куда нежнее, мягче, не пыталась доминировать, наоборот, старалась сама раствориться в нём.

Олег тоже в истоме опустил веки, в паху у него всё напряглось, одеревенело.

Поцелуй становился всё более продолжительным и страстным.

Неожиданно он получил мощный удар в лицо, голова дёрнулась, сильно ударилась затылком о стену. Олег в изумлении открыл глаза.

Напротив, злобно оскалив зубы, стоял Саня Колосков, готовился врезать ему ещё раз. Но Олег уже опомнился, ответил резким хуком слева, потом тут же ударил справа, прямо в висок. Саня успел чуть отклониться, удар прошёл мимо. Они сцепились, повалились на пол.

Олег был выше, тяжелее, поначалу одолевал он, но затем Саня исхитрился как-то вывернуться, оказался сверху, безжалостно начал колошматить его, не разбирая куда бьёт.

Тамара стояла чуть в сторонке, с горящими глазами следила за дракой. На такой эффект она даже не рассчитывала, хотя и предполагала небольшую стычку. Знала, что Саня, не дождавшись её на стоянке, обязательно вернётся за ней в школу.

Олег всё-таки напрягся, сбросил Саню, вскочил, в бешенстве стал лупить его ногами.

Тот волчком вертелся на полу, прикрывая бритую голову.

Восхищённо следившая за дракой Тамара услышала чьи-то торопливые шаги, оглянулась. Подбежал Андрей Степанович Лаптев, сильным рывком отшвырнул Олега, поставил на ноги Саню.

Лицо у избитого превратилось в сплошное месиво. Он тяжело, порывисто дышал, не мог произнести ни слова.

Олег тоже был весь в крови, даже рубашка оказалась залита кровью. Один рукав почти оторвался, болтался на маленьком отрезке ткани. Он рванул его, оторвал окончательно, стал вытирать им лицо.

– Дикий, иди умойся! – приказал Лаптев.

– Он первый начал! – разбитыми губами проговорил Олег. – Я к нему не приставал!

– Иди, тебе говорят! – прикрикнул тренер. – Ты бы лучше на поле так выступал.

Саня нагнулся, выплюнул окровавленный зуб. Злобно повернулся к Олегу:

– Эт-т-о ещ-щё н-не к-конец!

Тамара подошла поближе, спросила невинным голосом:

– Чего ты хочешь, Саня? Ну чего ты завёлся?

– Я? – в бешенстве зыркнул глазами Колосков. – Ему ч-ч-ч-его, уже Ал-лины м-м-ало, д-да?

Тамара пожала плечами. Подумала про себя, что Саня с разбитой мордой и бешеными глазами выглядит сейчас очень даже интересно.

– Пусть тебя это не колышит, придурок! – проревел в ответ Олег. – И не зыркай тут на меня, а то я тебе глаз на жопу натяну! Идём, Тамара!

Он взял её за руку, она с удовольствием подчинилась:

– Пойдём, Олежек, я тебя умою!

Они пошли по коридору.

Это ещё больше взбесило Саню, он рванулся за ними, Лаптев еле успел перехватить его.

– С-сука! – выкатив глаза, орал им вслед Саня. – Коз-зёл упп-пакованный! Я теб-бя ещё сд-делаю!!!

Олег оглянулся, передразнил его.

Саня взвизгнул в истерике, забился в сильных руках тренера.

– Дикий! – на весь коридор закричал Лаптев. – Немедленно уходи! Иди, иди, не оглядывайся! И попробуй мне не появиться сегодня на тренировке! А ты, Колосков, пойдёшь со мной!

И, не отпуская Саню, потащил его в сторону лестницы.